Текст книги "Законные интересы как правовая категория"

2.5. Законный интерес и юридическая обязанность

Сказанное выше дает нам достаточно весомый повод остановиться на юридической обязанности в аспекте ее соотношения с субъективными правами и законными интересами. Причем в данной плоскости исследования и анализа юридической обязанности ее можно и нужно расценивать и как средство, элемент объединения исследуемых феноменов, и как, в определенной степени, критерий их различия.

Между законным интересом и юридической обязанностью существует, на наш взгляд, достаточное количество общих черт. Как первая, так и вторая категории обусловлены характером и уровнем сложившихся социальных отношений, взаимосвязью и взаимозависимостью различных участников правоотношений. Законный интерес и юридическая обязанность выступают необходимыми подспособами правового регулирования, влияют на развитие и совершенствование общественных отношений.

Законный интерес и юридическая обязанность – два пути реализации интересов и потребностей субъектов, они фокусируют в себе сочетание общественных и личных интересов, являются формами правового опосредования разнообразных интересов и потребностей участников правоотношений, формами их выражения. Данные категории основаны на законе, их осуществление является правомерным поведением.

Тем не менее необходимо подчеркнуть, что если «законный интерес» как правовой инструмент выступает непосредственной формой опосредования интересов и потребностей участников правоотношений, отражая их стремления к обладанию определенным социальным благом, то юридическая обязанность опосредует указанные интересы лишь косвенно.

Юридическая обязанность не является формой выражения интересов (форма выражения и форма опосредования – понятия не равнозначные), но представляет собой определенный способ их реализации посредством воздействия на поведение других субъектов правоотношения.

Юридическая обязанность в отдельных случаях способствует реализации законных интересов не атрибутивно противостоя им, как, например, субъективным правам, но, устанавливая участникам правоотношения рамки должного поведения в силу самого своего предназначения, что: а) позволяет реализоваться законному интересу в силу его соответствия отдельным субъективным правам, принципам действующего права в целом; б) заранее, учитывая определенные обстоятельства, предвидеть то, как поведет себя субъект в рамках «долженствования», предписанных ему юридическими обязанностями. Данные два аспекта служат своеобразными вехами для реализации охраняемого законом интереса, которые существуют именно благодаря юридической обязанности.

Таким образом, если законный интерес напрямую опосредует стремление субъекта, то юридическая обязанность делает это стремление возможным, реальным благодаря устанавливаемым ею правилам поведения, определенным «рамкам долженствования», которые распространяются не только на «заинтересованные лица» правоотношений.

Однако в целом законный интерес и юридическая обязанность – различные понятия. Главное отличие между ними состоит в том, что первое представляет собой определенную правовую дозволенность, а второе – правовую необходимость.

Нетождественность сущностей обусловливает и нетождественность их содержания. Если содержание юридической обязанности характеризуется долженствованием, то есть тем или иным должным поведением субъекта в рамках необходимого, то содержание законного интереса – правомочиями в рамках дозволенного поведения субъекта, носящего характер стремления. К тому же содержания их различаются и по структуре.

В литературе выделяют следующую структуру юридической обязанности, включающую в себя четыре элемента: а) необходимость совершать определенные действия (активное поведение); б) необходимость воздерживаться от совершения определенных действий (пассивное поведение); в) необходимость требовать совершения либо несовершения определенных действий от других лиц; г) необходимость нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение предписанных действий.[202]202
  См.: Матузов Н. И. Правовая система и личность. С. 153.


[Закрыть] Содержание и структура юридической обязанности, несомненно, богаче и разностороннее содержания и структуры законного интереса.

При разграничении категорий «законный интерес» и «юридическая обязанность» главным, основным критерием может служить их различная сущность, содержание и структура, а также тот факт, что юридическая обязанность всегда соответствует определенному субъективному праву другого лица или лиц, что нельзя сказать о законном интересе. Ему самому как известной «правовой возможности» корреспондирует юридическая обязанность, но обязанность общего характера.

В связи со сказанным возникают резонные вопросы: всегда ли увеличение субъективных прав граждан влечет за собой увеличение обязанностей, а если это так, то позитивное ли это явление, необходимый ли это процесс? Ответить можно и нужно положительно на оба вопроса. Причем такая постановка проблемы не должна смущать и ростом числа обязанностей. Ведь субъект правоотношений не может одновременно осуществлять все принадлежащие ему права, делать это одномоментно. Поэтому и определенные обязанности у контрсубъектов будут возникать лишь тогда, когда оба участника правоотношения «войдут в сферу действия» права и у них сложатся определенные отношения по поводу обладания конкретным в каждом случае социальным благом. Однако понятно, что чем активнее субъект пользуется своими правами, тем больше обязанностей «он порождает» у противостоящих ему участников отношений.

В любом случае юридическая обязанность применительно к субъективным правам является своеобразной «зацепкой» для защиты права (ведь, защищая его от нарушений, можно воздействовать на контрсубъектов только исходя из того, что они нарушили определенное предписание, обязывающее их к определенному варианту поведения); эффективным элементом воздействия на правоотношения и общественные процессы. Если правом можно стимулировать человека (речь идет не о праве вообще, а о его «регулятивном аспекте»), то юридической обязанностью – сдерживать от определенных негативных и противозаконных действий.[203]203
  См.: Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве. 2-е изд. М., 2003. С. 96–100.


[Закрыть]

Итак, если субъективному праву корреспондирует обязанность вести себя определенным образом, выполнять конкретные предписания, то необходимо ответить на вопрос, что корреспондирует законному интересу? Прежде всего, законному интересу корреспондирует обязанность всех участников каких-либо правоотношений не мешать заинтересованному лицу пытаться использовать возможность для реализации своего интереса. Если же реализация упомянутого интереса способна ущемить права и законные интересы противостоящего лица, – то обратиться за защитой в компетентные органы, это понятно. Однако не мешать использованию возможности для реализации законного интереса – не означает, что контрсубъект обязан совершать определенные действия или воздерживаться от кажущегося ему правомерным поведения «в случае реализации» кем-либо своего законного интереса. Тем и специфична категория «законный интерес», что найти корреспондирующую ей прямую обязанность в правоотношениях нельзя.

Однако сказанное вовсе не означает, что законный интерес находится в такой сфере правового пространства, которая «далека» от юридической обязанности. Юридические обязанности опосредуют существование субъективных прав, законные же интересы во многом опираются, «ссылаются», если можно так выразиться, на субъективные права, существуют с ними практически в одной плоскости, имея немало общих черт с последними. Если бы не юридические обязанности, то законные интересы потеряли бы последний шанс на защиту, так как у компетентных органов просто не было бы ни предмета, ни способа воздействия.

Юридические обязанности, будучи неотъемлемым элементом субъективных прав, являются своеобразным рычагом не только опосредованной реализации законных интересов, но и их защиты, которая является непосредственным элементом уже механизма правового регулирования.

Говоря о механизме правового регулирования, об оптимальном использовании юридических средств в достижении целей, перед ним стоящих, следует обратить внимание на следующее. Дозволенность, возведенная в ранг возможности (субъективное право), и простая правовая дозволенность, не нуждающаяся в необходимом поведении других лиц (законные интересы), в любом случае находятся в несколько иной правовой плоскости, сфере измерения, чем юридическая обязанность. Сравнивать указанные категории можно лишь с определенной долей условности, характеризуемой: а) целью исследования (выяснить взаимозависимость указанных категорий друг от друга и характер их взаимодействия в рамках определенных правоотношений) и б) методологией познания различных сторон, сущностных признаков законных интересов в процессе их существования в правовом пространстве.

Не требует пояснения тот фактор, что законные интересы «ближе» к субъективным правам, чем к юридической обязанности. Это очевидно.

Взаимозависимость и общие черты, существующие между законными интересами и юридической обязанностью, чему уже уделялось внимание в данном исследовании, обусловлены характером разнообразных социальных процессов и уровнем общественного развития в целом.

Однако в то же время справедливым будет утверждение, что общественные процессы, в основе своей имея многофакторные зависимости, в том числе различные субъективные причины и основания, могут позволить нам говорить о сходстве, единстве и определенной взаимозависимости даже тех явлений, между которыми на самом деле целесообразнее было бы анализировать грань, различие, нежели общие черты.

Данный тезис мы не можем в полной мере отнести в адрес соотношения законного интереса и юридической обязанности, однако к основаниям, позволяющим нам анализировать сходные и отличительные признаки данных институтов, помимо определенных социальных процессов и различных способов их отражения, преломления в правовой действительности, необходимо отнести и следующую исследовательскую позицию, призму анализа.

Субъективные права, законные интересы как правовые категории и в то же время как форму опосредования стремлений, потребностей участников правоотношений необходимо рассматривать как стимул – побуждающее к действию начало, а юридическую обязанность – как ограничение, которое в рассматриваемом контексте вполне можно трактовать с правовых позиций, как правовое сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов контрсубъекта и общественных отношений в охране и защите; как установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; как исключение определенных возможностей в деятельности лиц.[204]204
  См.: Малько А. В., Шундиков К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. С. 170.


[Закрыть]

Диалектика интересов личности, общества и государства обусловливает диалектическое единство, диалектическую парность категорий «законный интерес» и «юридическая обязанность». Исследовательский подход к изучению взаимосвязи законных интересов и юридической обязанности с позиции именно диалектики данных институтов, которая может выразиться в соотношении «стимул – ограничение», многое объясняет.

Формула «стимул – ограничение» в основании одного из исследовательских подходов к изучению соотношения законного интереса и юридической обязанности позволяет учитывать не только общие признаки и отличительные черты рассматриваемых категорий, но и то противоречие, которое между ними объективно существует.

Понятно, что достижение определенных, заложенных в стремлении субъекта правоотношения целей, удовлетворение самых разнообразных потребностей путем незапрещенного законом поведения и выполнение этим субъектом конкретных обязанностей, подчинение определенным рамкам, очерчивающим границу его поведения, – вещи в достаточной степени противоречивые. В той степени, когда их анализ только с позиций сходства и различия будет вряд ли достаточен.

«Противоречие» изучаемых институтов в данном случае не вводится в плоскость анализа в качестве самостоятельной, изолированной и замкнутой призмы исследования, да и этого по отношению к данным объектам не может быть. Противоречие в рассматриваемом контексте представляется именно в диалектическом своем значении как различие категорий, обусловленное их «тесной» позицией по отношению друг к другу.

Стимулы и ограничения – парные категории, обязанность и дозволенность (в данном случае не принципиально, в какой форме представлена последняя – в виде субъективного права или законного интереса) – также парные институты правовой действительности.

Дозволение и запрет на совершение чего-либо, стремление и необходимость определенного поведения, желание обладать определенным социальным благом и необходимость совершения конкретных поступков в интересах третьего лица – именно это диалектическое противоречие и лежит в основе управления социальными процессами. В более обобщенном виде оно и выступает в качестве соотношения законных интересов и юридической обязанности. Данная «парность» проявляется, несомненно, именно в диалектическом единстве последних, которое и можно познать путем изучения стимулирующей и ограничивающей функции каждой из категорий.

«Что касается диалектической взаимосвязи, то правовые стимулы и правовые ограничения не только противоположны, но и во многом внутренне едины, ибо выступают двумя информационными сторонами управленческого процесса».[205]205
  Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве. Теоретико-информационный аспект. Саратов, 1994. С. 80.


[Закрыть]

Можно отметить, что всякий правовой стимул, как позитивное средство, стимулируя одни поступки, одновременно позитивно ограничивает другие. Всякое же правовое ограничение как негативное средство, наоборот, сдерживая одни поступки, одновременно негативно стимулирует другие.[206]206
  Там же.


[Закрыть]

Продолжая данный анализ, необходимо отметить, что именно юридическая обязанность позволяет реализоваться законным интересам, во многом обусловливает их существование. Обязанность, устанавливая определенные рамки поведению одних субъектов, позволяет гарантировать права других и производные от них законные интересы. Имея охраняемый законом интерес, участник правоотношения может быть уверен в том, что если он не затрагивает, не ущемляет каким-либо образом права и законные интересы другого, то ему, по крайней мере, не будут чинить препятствий в реализации своих замыслов, и это уже будет обязанностью всего того неограниченного круга лиц, который ему противостоит.

Таким образом, обязанность несет в себе как сдерживающий «заряд», так и заряд стимулирующий, позволяющий субъектам права реализовывать свои законные интересы в определенных правовых границах, но не в условиях анархии и «борьбы всех против всех».

Однако вполне справедливо будет утверждать, что и законный интерес обладает определенным количеством сдерживающих факторов по отношению к различным участникам правоотношений, которые проявляются в том, что, добиваясь обладания определенным социальным благом, субъект, желая того или нет, заставляет «уважать» свое право на это и не мешать ему на законных основаниях им пользоваться. Кроме того, у различных лиц могут возникнуть даже в рамках одного правоотношения противоположные законные интересы, что вполне объяснимо. При этом реализация каждого из указанных законных интересов будет сдерживаться попытками контрсубъекта реализовать противоположный интерес. Ни у кого не будет обязанности содействовать реализации чужому законному интересу, но и ни у кого нет права мешать его воплощению в действительность.

Именно в этом проявляется указанная ранее диалектика соотношения законных интересов и юридической обязанности, основанная на стимулирующей и ограничивающей роли каждого из них. Сказанное позволяет утверждать, что как субъективное право и законный интерес, так и юридическая обязанность способны выступать в роли действенного правового средства, направленного на регулирование общественными отношениями. В этом заключается еще один немаловажный фактор, позволяющий говорить о достаточном количестве общих черт между законными интересами и юридической обязанностью.

Продолжая исследование далее, отметим, что законные интересы не отличаются формальной определенностью их закрепления в законодательстве. Юридическая обязанность, в отличие от законного интереса, всегда отражена в той или иной статье нормативного акта, устанавливается какой-либо правовой нормой. В связи с этим она конкретна, определенна, как и субъективное право. Этого нет у законного интереса.

В отличие от законных интересов, осуществление которых связано в основном с такой формой реализации права, как использование, осуществление юридических обязанностей связано с исполнением.

Юридическая обязанность, в отличие от законного интереса (как и субъективного права), носит императивный характер. Наличие законного интереса у того или иного субъекта не влечет обязательного его осуществления; к нему нельзя принудить, так как он имеет диспозитивный характер.

Юридическая обязанность есть необходимость определенного поведения, поэтому неисполнение ее, в отличие от законного интереса, влечет за собой меры государственного принуждения.

Юридическая обязанность предполагает, прежде всего, удовлетворение интересов управомоченного, не переставая, между тем, фокусировать в себе различные общегосударственные и индивидуальные интересы. Законный же интерес предполагает удовлетворение в основном интересов самого субъекта.

Юридическая обязанность и законный интерес – различные пути удовлетворения интересов и потребностей. Юридическая обязанность, совместно с субъективным правом, является основным путем подобного удовлетворения.

Юридическая обязанность и законный интерес различные формы правового опосредования интересов, различные формы их выражения. Юридическая обязанность, как и субъективное право, более высокий уровень такого опосредования.

Юридическая обязанность и законный интерес – также выступают в качестве различных подспособов правового регулирования. Законный интерес менее четкий и юридически обеспеченный подспособ, но иногда выступает более глубоким, чем юридическая обязанность.

Исходя из всего сказанного, можно сделать следующие выводы:

1. Главным критерием разграничения законного интереса и юридической обязанности является то, что юридическая обязанность – это правовая необходимость, соответствующая определенному субъективному праву, а законный интерес – простая правовая дозволенность, которая сама предполагает юридическую обязанность, но обязанность общего характера.

2. Другие признаки различия. Законный интерес, в отличие от юридической обязанности, беднее выглядит по содержанию и структуре; в большинстве своем формально в законодательстве не закреплен и не имеет системы; носит неопределенный характер; связывается в основном с использованием права как формой его реализации; предполагает удовлетворение интересов, прежде всего самого субъекта; носит диспозитивный характер; в случае его неисполнения не влечет государственного принуждения; выступает не основным, но подчас не менее важным путем удовлетворения интересов и потребностей граждан; представляет собой более низкий уровень и менее совершенную форму опосредования различного рода интересов; выступает менее четким и юридически обеспеченным, но подчас более глубоким подспособом правового регулирования.

2.6. Законные интересы как элемент правового статуса

Говоря о сущности, природе, значении законных интересов в правовой жизни современного общества, нельзя не рассмотреть их соотношения, взаимосвязи с такой важнейшей категорией, как «правовой статус».

В науке данный вопрос не имеет однозначного, консенсусного решения, поскольку как законные интересы, так и правовой статус личности – категории весьма сложные и какой-либо один вариант их соотношения предложить довольно трудно. Однако есть и принципиальные моменты, которые, исходя из предлагаемой нами концепции категории законного интереса, должны быть четко отражены и зафиксированы.

Под правовым статусом логично понимать юридически закрепленное положение личности в обществе. «Все то, что так или иначе юридически определяет, характеризует, гарантирует, упрочивает реальное положение человека в обществе, составляет правовой или юридический статус».[207]207
  Матузов Н. И. Правовая система и личность. С. 48.


[Закрыть]

Из сказанного видно, что содержанием данная научная категория отнюдь не обделена. Наряду с субъективными правами и юридическими обязанностями (их признают в качестве элементов правового статуса практически все) выделяют также в содержании правового статуса гражданство, правоспособность, политико-правовые принципы, юридические гарантии, общую (статутную) ответственность граждан перед государством и обществом, законные интересы и т. д.

Не ставя перед собой цель анализировать каждый из указанных элементов, остановимся лишь на последнем – законном интересе, являющимся предметом нашего исследования. Законный интерес принадлежит к числу тех явлений, которые далеко не всеми учеными включаются в правовой статус личности. Причем многие авторы вообще никак не высказываются по данной проблеме, обходят ее стороной. Такое положение не может способствовать дальнейшему развитию теории правового статуса личности и углублению концепции законных интересов.

Еще в 1972 г. В. А. Иванов высказался за включение законных интересов в правовой статус личности, подчеркивая, что «государство гарантирует индивидууму физическую и психическую неприкосновенность, а равно неприкосновенность всех других прав и законных интересов, образующих правовой статус личности».[208]208
  Иванов В. А. Гарантии прав личности в сфере административного принуждения // Советское государство и право. 1972. № 8. С. 56.


[Закрыть] Подобную позицию разделяет и Н. В. Витрук, говоря, что «необходимо в качестве самостоятельного элемента правового статуса личности выделить интересы личности, охраняемые законом (законные интересы), которые не охватываются содержанием субъективных прав и юридических обязанностей».[209]209
  Витрук Н. В. О категориях правового положения личности в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1974. № 12. С. 11. Подобная позиция отстаивается и в других работах автора: Проблемы личности в теории социалистического государство и права // Актуальные проблемы теории социалистического государства и права. М., 1974. С. 167–173; Правовой статус личности: содержание, виды и тенденции // Проблемы правового статуса субъектов права. Калининград, 1976; Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 29; Правовой статус личности в СССР. М., 1985. С. 11.


[Закрыть] Эту идею автор отстаивает и в других своих работах.[210]210
  См.: Витрук Н. В. 1) Проблемы личности в теории социалистического государства и права // Актуальные проблемы теории социалистического государства и права. М., 1974. С. 167–173; Правовой статус личности: содержание, виды и тенденции // Проблемы правового статуса субъектов права. Калининград, 1976.


[Закрыть] Наиболее обстоятельно она изложена им в книге «Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе», где он показывает, что «законные интересы дополняют систему юридических прав, свобод и обязанностей личности, выступая структурным элементом правового статуса».[211]211
  Витрук Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 29. См. также: Витрук Н. В. Правовой статус личности в СССР. М., 1985. С. 11.


[Закрыть]

Эта позиция поддерживается и другими авторами, высказывавшими свою точку зрения на проблему еще несколько десятилетий назад.[212]212
  См., например: Чхиквадзе В. М. Социалистический гуманизм и права человека. М., 1978. С. 149–150; Матузов Н. И. Правой статус личности: понятие и структура // Правопорядок и правовой статус личности в развитом социалистическом обществе в свете Конституции СССР 1977 г. Саратов, 1980. С. 61–62; Глебов А. П. Охрана прав и свобод граждан в системе функций советского государства // С. 121; Мальков В. В. Понятие правового статуса личности в СССР // Управление и право, 1978. Вып. 4. Ч. 1. С. 58; Мартынчик Е. Г., Радьков В. П., Юрченко В. Е. Охрана прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве. Кишинев, 1982. С. 11; Кокорев Л. Д. Развитие правового статуса личности в уголовном судопроизводстве // ХХVI съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М., 1982. С. 168; Гулиев В. Е., Рудинский Ф. М. Социалистическая демократия и личные права. М., 1984. С. 146; Коврига З. Ф. Уголовно-процессуальная ответственность. Воронеж, 1984. С. 160 и др.


[Закрыть] А. П. Глебов, например, писал: «законные интересы – относительно самостоятельный элемент правового статуса личности. Кроме интересов, воплощенных в правах и обязанностях, существуют и иные законные интересы личности охраняемые государством».[213]213
  Глебов А. П. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть]

Примечательно, что еще 20–30 лет назад за включение законных интересов в правовой статус стали выступать не только представители общей теории права, но и отраслевых дисциплин, где правовой статус исследуется более детально и более приближенно к практической деятельности.

Сказанное представляется нам чрезвычайно важным с позиций исследования законных интересов как правовой категории. Тот факт, что исследование законных интересов как элемента правового статуса проводится специалистами – представителями как общей теории права, так и частных юридических наук свидетельствует не только о том, что законные интересы, вне зависимости от специфики, присущей им в отдельных отраслях и сферах права, обладают постоянной сущностью и структурой, но и о том, что категориальный статус данного понятия, выделенный из понятийного ряда общей теории права, подтверждает не только свое право на существование, но и свою значимость в отраслевых юридических науках.

Продолжая исследование далее, отметим, что против включения законных интересов в правовой статус личности приводились и различные возражения.[214]214
  См., например: Горшенев В. М. Структура правового статуса гражданина в свете Конституции СССР 1977 г. // Правопорядок и правовой статус личности в развитом социалистическом обществе в свете Конституции СССР 1977 г. Саратов, 1980. С. 52; Кузнецов А. В. Уголовное право и личность. С. 21; Малеин Н. С. Охраняемый законом интерес. С. 34; Шайкенов Н. А. Категория интереса в советском праве. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1980. С. 9; Федотов М. А. Конституционный статус советского гражданина. М., 1982. С. 11–12; Кучинский В. А. Законные интересы личности: от конституции к правореализующей деятельности // Теоретические вопросы реализации Конституции СССР. М., 1982. С. 87; Лукашева Е. А. Социально-психологические аспекты реализации прав личности // Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. М., 1983. С. 151; Пережняк Б. А. Конституционные основы правового положения личности в социально-культурной сфере развитого социалистического общества. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Одесса, 1984. С. 8–9.


[Закрыть] В частности, В. М. Горшенев писал, что «нельзя признать удачной попытку некоторых ученых дополнить узконормативную характеристику правового статуса таким компонентом, как законный интерес… Приведенные соображения по поводу законного интереса как составного компонента правового статуса выглядят неубедительными».[215]215
  Горшенев В. М. Указ. соч. С. 52.


[Закрыть] Главный его довод сводится к тому, что «неправильно в законном интересе усматривать способ регулирования. Законный интерес – объект правового регулирования, а не способ регулирования, не способ добывания этого блага».[216]216
  Там же.


[Закрыть]

Думается, как раз наоборот, благом является не законный интерес, а то, на что он направлен; благо – объект законного интереса. Здесь, как нигде, близка связь между законным интересом как правовой категорией и социальным интересом как категорией социологической и философской. Интерес – специфическое стремление к чему-либо, стремление лица к удовлетворению своих потребностей, стремление к получению того или иного блага.

В. М. Горшенева поддерживает В. А. Кучинский. «Поскольку законные интересы, – пишет он, – не обладают праворегулятивными качествами, они не могут относится и к правовому статусу личности».[217]217
  Кучинский В. А. Указ. соч. С. 88.


[Закрыть]

Отрицание за законными интересами качества праворегулятивности лишает их правовой оригинальности, ведет к умалению их роли, к их правовой «инфантильности». Разумеется, нельзя сказать, что законные интересы регулируют общественные отношения так же, как и субъективные права (то есть более четко, конкретно, гарантированно). Учитывая «юридически-усеченный» характер законных интересов, их расплывчатость, аморфность и т. д., от них и нельзя ожидать большего. Однако они, по-нашему мнению, все же обладают известной праворегулятивностью, ибо поведение субъектов регулируется не только с помощью дозволений, прямо сформулированных в нормах права, но и с помощью таких дозволений, которые вытекают из духа этих норм.

Отметим, что Н. А. Шайкенов также считает не совсем точным вывод тех ученых, которые включают в число самостоятельных структурных элементов правового статуса законные интересы. По его мнению, «в правовой статус входят в качестве его составных элементов не сами интересы, а юридические средства их обеспечения».[218]218
  Шайкенов Н. А. Категория интереса в советском праве / Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск. С. 9.


[Закрыть] Но законный интерес и является одним из таких средств, что, кстати, в дальнейшем изложении по существу признает сам автор. «Законодатель, – отмечает он, – использует две категории для определения объекта правовой защиты – субъективное право и законный интерес… В данном случае имеют место два качественно различных уровня правового обеспечения интересов личности. Первый уровень воплощается в категории законного интереса (стадии правового статуса) и выражает общую роль права в обеспечении интересов».[219]219
  Там же. С. 12.


[Закрыть]

Еще менее определенно высказывается Н. С. Малеин. Он пишет: «Вряд ли правильно считать, что законные интересы в единстве с правами и обязанностям составляют правовой статус личности».[220]220
  Малеин Н. С. Указ. соч. С. 34.


[Закрыть]

Эту точку зрения поддерживает также М. А. Федотов. «Некоторые авторы, – замечает он, – предлагают включить в структуру правового статуса личности и другие элементы: принципы, ответственность, законные интересы и т. д. Эти элементы, несомненно, входят в систему правового бытия личности, однако их включение в категорию правового статуса размывает границы ее юридической конструкции, делает ее менее четкой и логичной. Так, законные интересы – это такие интересы личности, которые не получили прямого закрепления в субъективных правах граждан, но подлежат правовой защите со стороны государства… Не формулируя конкретное содержание законных интересов (иначе они превратились бы в права), государство берет на себя функции по их охране и защите, одновременно возлагая на граждан… обязанность уважать законные интересы других лиц. Поэтому, видимо, законные интересы не могут включаться в правовой статус гражданина без нарушения целостности этой правовой категории и четкости ее границ».[221]221
  Федотов М. А. Указ соч. С. 11–12.


[Закрыть]

Понятно, что включение законных интересов в правовой статус несет с собой и некоторые «побочные», нежелательные последствия, что неизбежно. Оно действительно несколько нарушает четкость границ правового статуса, делает его менее конкретным и менее определенным. То есть законный интерес привносит в правовой статус все то, чем «богат» сам (нечеткость, неконкретность, неопределенность). И было бы легче всего в связи с этим «отказать» законным интересам в праве на включение в правовой статус. Ошибка многих специалистов как раз в том и состоит, что они видят только эти нежелательные побочные последствия и не видят или не хотят видеть других последствий, положительно сказывающихся на нем, которые тоже являются результатом включения законных интересов в этот правовой институт. В этом вопросе, думается, нужно учитывать как негативное, так и позитивное, а не только негативное и на его основе решать всю проблему в целом.

Разумеется, нельзя сказать, что законные интересы – один из главных, основных элементов правового статуса, каким являются субъективные права и юридические обязанности. Это не так. Но они, дополняя эти права и обязанности, дополняют вместе с тем и содержание правового статуса, делают его более устойчивым, более крепким. Без этого правовой статус был бы не совсем полным и завершенным. К тому же ценность правового статуса как юридически закрепленного положения личности в обществе определяется не только четкостью, конкретностью, определенностью (что, безусловно, тоже важно), сколько его юридической прочностью, цельностью, завершенностью.

Двойственную и еще более противоречивую позицию в анализируемом аспекте занимает А. В. Кузнецов. Он пишет: «По мнению Н. В. Витрука, в содержание правового статуса личности включаются также ее интересы. С этим следует согласиться. Однако специальное указание на законные интересы как на один из компонентов правового статуса личности делать нецелесообразно, поскольку в правовой сфере эти интересы выступают как субъективные права граждан».[222]222
  Кузнецов А. В. Уголовное право и личность. С. 21.


[Закрыть]

Странно получается – автор включает законные интересы в правовой статус и одновременно не видит в них самостоятельного явления, самостоятельной категории (отличной от субъективного права), что и приводит его к выводу «о нецелесообразности» специального указания на законные интересы как на один из компонентов правового статуса личности. Автор, как говорится, за деревьями не видит леса.

А. В. Кузнецов к тому же в дальнейших своих рассуждениях опровергает выдвинутое им ранее положение о том, что законные интересы в правовой сфере «выступают как субъективные права». «Многие интересы личности, – пишет он, – охраняются законом, не будучи формально закрепленными в качестве субъективных прав».[223]223
  Там же. С. 64.


[Закрыть]

Перекликается с мнением В. А. Кузнецова позиция Е. А. Лукашевой, которая тоже считает нецелесообразным расширять понятие правового статуса таким элементом, как законные интересы. «Что же касается “законных интересов”, – пишет она, – то есть интересов, которые не нашли прямого выражения и закрепления в юридических правах и обязанностях, то едва ли есть необходимость выделения их в качестве самостоятельного элемента правового статуса, поскольку сформировавшийся интерес предшествует правам и обязанностям и независимо от того, находит ли он прямое закрепление в законодательстве или просто подлежит “правовой защите со стороны государства”, является категорией внеправовой или “доправовой” и, разумеется, закрепляется не только в конкретных правовых предписаниях, но и в общих принципах законодательства».[224]224
  Лукашева Е. А. Указ соч. С. 151.


[Закрыть]