Текст книги "Скифы. Великая Скифия"

Глава 21

Как ни старался Вьюн, но боевые корабли неизвестного войска были быстрее отяжелевшей от улова рыбацкой лодки и постепенно нагоняли ее.

Но вскоре Вьюн разобрал знамя на передовом корабле и обрадовался.

– Это знамя князя Словена! Ну, Мал, теперь наш улов точно не пропадет. В связи с возвращением Словен на радостях закатит такой пир, что придется еще не раз выходить в море за рыбой.

– Надо подождать их, – сказал Мал.

Вьюн возразил:

– Не надо. Да они и не станут останавливаться – вишь, как спешат домой. Соскучились. Однако нам надо все же поперед их прийти к пристани. У Словена столько кораблей, что даже на берегу вряд ли найдется нам место, чтобы причалить.

Для Мала подобные события были в новинку, поэтому он сыпал вопросами.

– А мои братья с ними?

– А где же они? Дружинники должны быть рядом с князем.

– А когда я их увижу?

– Вот причалят, и увидишь.

– Надобно бы предупредить их жен.

– Когда корабли подойдут, весь город сбежится на пристань. А уж наши невестки не упустят этого.

– Тять, а Словен устроит большой пир?

– Устроит. – Вьюн улыбнулся щербатой улыбкой. – На весь мир.

– А кого он позовет на пир?

– Всех.

– А тебя позовет? – спросил Мал.

Для рыбацких лодок на берегу имелось особенное место, где хранились лодки, на кольях сушились сети. Здесь же, на берегу, торговцы покупали у рыбаков свежую рыбу. Рыбаков, имевших собственные лодки, было немного. Те, кто не имел своей лодки, либо нанимались к хозяевам лодок, либо арендовали их. Поэтому Вьюн, владевший собственной лодкой, был среди рыбаков уважаемым человеком.

Но для князей и старшин он был всего лишь рыбаком, и звать его на пир никто не собирался.

В душе Вьюна шевельнулась обида. Бог создал людей одинаковыми, а люди – неравенство. Но так уж устроен мир.

Вьюн сглотнул слюну и проговорил:

– Ну, звать он будет только лучших людей, но и для простых людей ворота дворца будут открыты и во дворе будет выставлено пиво и еда. Заходи любой – ешь и пей.

– А мне тоже можно будет пойти?

– Нет, – сказал Вьюн.

– А почему? – спросил Мал.

– Потому что ты еще мал.

– А когда мне можно будет пойти на пир?

Вьюн рассердился.

– Зачем тебе царский пир? С войском твои старшие братья придут. Они тебя напоят и накормят до отвала. Так, что живот трескаться будет.

– Но они же отдельно живут!

– Но они твои братья и мои дети, а потому должны проявить уважение к отцу и брату.

– Я, когда вырасту, тоже стану дружинником.

– А кто же будет рыбу ловить? – рассмеялся Вьюн.

– Ты, – сказал Мал.

– Вот так – все хотят есть рыбу, но никто не хочет ее ловить, – махнул рукой Вьюн.

Так за болтовней Вьюн и не заметил, как лодка подошла к пристани.

Вьюн был прав – подходившие корабли издали были замечены стражей на пристани, а вскоре и весь город знал о подходе флотилии. Так что, когда лодка Вьюна подошла к пристани, берег уже был полон народа.

Все догадывались, что на горизонте возвращающееся войско Словена. Однако пока не было видно знамен и люди молчаливо ждали, когда боевые корабли подойдут настолько близко, что станет возможно рассмотреть знамена на мачтах.

На случай, если корабли окажутся вражескими, люди готовы были спрятаться за городскими стенами. Идя на пристань, многие посчитали необходимым на всякий случай прихватить копья и палицы.

Каменные стены были высокими, а ворота из толстой дубовой доски были обиты медными гвоздями. Взять такой город было непросто.

Люди настороженно наблюдали за тем, как лодка Вьюна торопливо приближалась к пристани. Торопливость, с которой греб Вьюн, вызывала у них тревогу.

Поэтому, как только между лодкой и пирсом оказалось два десятка шагов, Вьюн бросил грести, встал и крикнул, что приближаются корабли Словена.

Толпа радостно взревела.

Не успела лодка Вьюна коснуться деревянного причала, как его выхватили из лодки и кто-то оглушительно крикнул ему в ухо, что забирает весь его улов.

Вьюн не успел даже поторговаться, как почувствовал в руке тяжелый кошель. Вьюн трясущимися пальцами развязал тесемку на кошеле и увидел, что он был полон серебряных монет.

Судя по весу кошеля, Вьюн понял, что ему давали за улов две, а то и три цены, поэтому он только махнул рукой – забирай.

Глава 22

Рус хотел немедленно отправиться на пристань, но Радмир намекнул, что на пристань следовало бы взять и женщин.

– Каких еще женщин? – не понял Рус.

– Ну, Шелонь… Илмер…

– Пускай идут и встречают. Кто же им запрещает? – с досадой проговорил Рус, не понявший намека воеводы.

Радмир едва заметно улыбнулся и дал прямой совет:

– Рус, все же лучше будет, если ты придешь на пристань вместе с ними.

– Это еще зачем? – удивился Рус совету.

– Потому что Словену будет приятно, если его жена, которую он не видел три года, встретит его прямо на пристани, – сказал Радмир. – Он же обязательно поинтересуется у Шелони, как она жила без него, не обижал ли кто ее…

– Вполне прекрасно жила. Да он все знает, она же писала ему письма, – проговорил Рус.

– Письма – это одно…

– Все это телячьи нежности, – перебил его Рус. – И зачем нужны женщины? От них только шум.

Радмир рассмеялся.

– Рус, я думаю, что совсем скоро и ты поймешь, зачем женщины нужны мужчинам.

Рус покраснел.

– Вообще-то я знаю…

– Заметил, – проговорил Радмир. – Но это не то. Телесное влечение к женщине и духовное – это разные вещи.

Рус пожал плечами.

– Какая разница? Женщина создана, чтобы мужчине ночью в постели было нескучно.

– Малый ты еще, – снисходительно проговорил Радмир.

– И совсем не малый, – обиженно возразил Рус.

– Телом не мал, – согласился Радмир, – но вот умом…

– Ладно – это пустой разговор, – сказал Рус и спросил: – А ты не мог бы сам зайти за ними?

– Зайди, зайди, Рус, сам, – добродушно проговорил Радмир. – Глядишь, женщины тебе помогут, когда ты будешь уговаривать брата, чтобы он отпустил тебя.

– Если не объясню брату…

– Надо идти, – сказал Радмир. – А вообще-то женщине легче уговорить мужчину сделать что-либо. В крайнем случае она пустит слезу.

– Не люблю женских слез, – передернул плечами Рус.

– Никто не любит, – сказал Радмир.

– Ладно, пойду на женскую половину, – сказал Рус и ушел.

Глава 23

На входе в женскую половину поперек дороги Русу встала служанка – толстая, с заспанными глазами и с красным пролежнем на щеке.

– Ты чего? – спросил Рус.

– Женщины еще спят, – сказала служанка.

«Ленивые кобылы, повадились спать до обеда!» – подумал Рус и раздраженно цыкнул на толстуху:

– Ну ты, жирная, уйди с дороги! Пока не приказал, чтобы тебя выпороли.

Служанка, пугаясь плохого настроения князя, отступила в сторону, единственно пробормотав из чувства долга, что княжны не любят, когда их рано будят.

Рус не боялся женского гнева. Но он не намеревался и будить их. Он хотел сразу пройти в спальню к Шелони, но сообразил, что Шелони вряд ли понравится, если он застанет ее неприкрашенной. Поэтому он велел служанке, чтобы она сообщила Шелони, что он хочет срочно увидеть ее, и прошел в беседку рядом с фонтаном.

Служанка исчезла в глубине помещений. Устроившись в беседке, Рус некоторое время смотрел, как вода с легким шелестом перетекает по каскаду небольших ступенек.

Наконец Шелонь пришла. Ее тело было прикрыто лишь легким, почти прозрачным куском ткани, сквозь которую солнечный свет отчетливо прорисовывал тело. Несмотря, что у нее почти не было времени, губы ее были накрашены, а у глаз виднелись голубые тени – на это у женщин всегда находится время.

Кожа на груди молодой женщины была молочно-белой и нежной. Набухшие соски просвечивались сквозь тонкую ткань.

Почти обнаженная грудь молодой женщины невольно привлекла взгляд Руса.

Шелонь прикрывала грудь краем ткани, тем не менее большая часть ее осталась видна.

«Красива!» – подумал Рус, с трудом отводя взгляд от груди Шелони.

Заметив это, Шелонь улыбнулась, но даже не попыталась спрятать свои прелести.

– Братик, ты меня поднял чуть свет. Надеюсь, на это есть веская причина, – с легкой насмешкой проворковала Шелонь.

– Да. Разве ты не слышала, что звонит колокол? – грубо спросил Рус, пытаясь грубостью скрыть смущение.

– Ах, колокол! – пропела Шелонь. – А я думала, что за шум?

– Колокол зря не звонит, – притворно хмурясь, проговорил Рус.

– Так что же случилось? – спросила Шелонь.

– С моря к городу подходят корабли, – сказал Рус.

– И что же? – спросила Шелонь.

– Это Словен возвращается из похода, – сказал Рус.

Шелонь мгновенно расцвела.

– Господи! Наконец-то он возвращается домой! Да что же ты молчал?!

Рус изумленно засопел: разве не это он все время пытался сказать?

– Девочки, девочки! Скорее сюда! – кричала Шелонь.

На ее всполошенный крик откуда-то выскочили Илмер и ее подружки. Похоже, они спали где-то рядом, так как были почти неодеты.

– Рус, что случилось? – первой задала вопрос Илмер.

– Рус принес хорошую новость – Словен возвращается! – радостно сообщила Шелонь.

Она мигнула, и девчонки тут же под воздействием нахлынувших чувств полезли обнимать и целовать Руса.

Это его совсем смутило.

– Ну что вы… совсем озверели… да может быть, это и не Словен, – бормотал он, вытирая щеки от поцелуев.

Девчонки возражения не терпели: это наше море, и некому ходить по нему, кроме нашего Словена! – но Руса оставили в покое.

Шелонь взглянула на Руса и, улыбаясь, наигранно возмутилась:

– Ах, проказницы, совсем зацеловали князя.

Она вынула откуда-то тонкий платочек и протянула руку к лицу Руса – Рус невольно отклонился.

– Позволь, князь, я вытру губную помаду с твоих щек, – едва сдерживая смех, проговорила Шелонь.

Рус ладонью провел по щеке, и ладонь приобрела бордовый оттенок.

– Сам сотру, – сказал Рус и стал тереть щеки ладонями.

– Так ничего не выйдет. Надо платком, – улыбаясь, проговорила Шелонь, а девчонки противно захихикали.

Рус провел рукавом по щекам.

– Ну, можно и так, – сказала Шелонь.

Рус нахмурил брови.

– Некогда мне с этим возиться! Скоро корабли Словена подойдут к пристани. Надо идти встречать.

Теперь девчонкам стало не до баловства. Судя по их всполошенным крикам, оказалось, что они совершенно не готовы встречать брата и, чтобы достойно подготовиться к встрече, им требуется не меньше недели. И если они встретят брата не во всей своей красоте, то в этом будет виноват исключительно он сам, потому что он должен был предупредить о своем возвращении хотя бы за полгода.

Глава 24

Три ночи Данав и его помощники не спали, и три дня и три ночи звери не беспокоили стадо. Не было даже намека на то, что зверь находится где-то рядом и наблюдает за стадом откуда-либо из укрытия.

На четвертый день все успокоились, и даже сторожевые собаки лениво дремали в тени под кустами.

Однако эта тишина лишь еще больше настораживала Данава.

На ужин почти все его помощники – не было только тех, кто сторожил стадо, – собрались в летней кухне у хижины. Под навесом в очаге тлели угли. Из котла на углях сочился сладкий запах кулеша, обильно сдобренного салом.

Данав окинул подпасков строгим взглядом. Мальчишки с серьезными лицами держали ложки, готовясь мгновенно опустить их во вкусную горячую кашу.

– Ага! – проговорил Данав и торжественно опустил деревянную ложку в котле, зачерпнул кулеш и поднес к огню.

В глазах вечно голодных мальчишек горело нетерпение, тем не менее никто из них не посмел даже подумать о том, чтобы влезть в котел без разрешения.

Данав незаметно усмехнулся. Затем проговорил заклинание во славу богов, и принес пищу в жертву богам. Проводив взглядом поднявшийся сизый дымок, Данав неторопливо зачерпнул из котла ложкой кулеша и подал знак кивком головы.

– Ешьте.

Следующим из котла зачерпнул Троян. Затем мальчишки – черпали подчеркнуто чинно. За спешку и по загривку можно получить.

Пока ели, молчали. Наконец Данав, наевшись, облизал ложку и сунул за пояс. Вместе с ним закончил есть и Троян.

– Значит, уже три ночи нас не беспокоил зверь, – проговорил Данав, завязывая разговор.

– Вот и хорошо, – отозвался Троян. – Значит, зверь ушел из долины.

– Как раз это и не хорошо, – задумчиво проговорил Данав.

Троян пожал плечами.

– На тебя, Данав, не угодишь – больше всего беспокоился, чтобы на стадо не напали звери, а когда не напали, тоже недоволен.

Как только старшие закончили есть, мальчишки перестали соблюдать порядок и зачастили ложками.

Заметив это, Данав сердито нахмурил брови, и вновь воцарился порядок.

– А ты подумай, Троян: почему зверь нас не беспокоит?

– Наверно, побоялся нашей охраны? – предположил Троян.

– Но в прошлом году зверя не испугала наша охрана, и в позапрошлом.

– Ну да, – согласился Троян.

– Вот и выходит, что зверь напуган чем-то другим и потому ушел из долины.

– Да чего же он мог испугаться? – удивленно спросил Троян.

Данав вздохнул.

– Если зверь испугался чего-то больше, чем нас, то что же это за опасность? Чем она грозит нам? Я этого не знаю. Вот потому и тревожусь – не погубить бы стадо.

– Не прозеваем, – сказал Троян. – Мы и так ночами не спим, сторожим. Да и собаки спокойны. А уж они-то зверя бы учуяли.

Мальчишки доели кулеш и полезли с кусками хлеба вытирать котел.

Поднявшись, Данав проговорил:

– Ладно, сейчас отдохните, а ночью чтобы никто не спал. Чую, ночью будет не до сна.

В горах темнеет быстро, поэтому, как только солнце нависло над горой, все стадо было согнано в загон. По периметру загона зажгли костры. Подпаски ходили вдоль ограды и шумели деревянными колотушками.

Перед рассветом один из подпасков, в обязанности которого входило поддержание огня на летней кухне, принес дрова и растопил огонь в очаге. На огонек подошли Данав и Троян.

Беспокойная бессонная ночь их вымотала, и в сумраке лица казались серыми.

Они присели к очагу.

– Однако и эта ночь прошла спокойно. Обмануло тебя предчувствие, – проговорил Троян.

Данав взял из кучи хвороста прутик и принялся поправлять дрова в очаге.

– Может, и обмануло. Человеку не дано знать свое будущее, – спокойно согласился Данав. – И хорошо – стадо цело.

Троян кивнул головой на котел.

– Мальчишки все слопали. На завтрак ничего не оставили. Заразы…

– Голодные они.

– С чего бы это? Кормим, словно на убой.

– Так возраст – растут. Я, когда был мальчишкой, тоже все время есть хотел. Набьешь брюхо, так что раздуется точно пузырь, думаешь: на неделю наелся, а через час опять голодный. Надо готовить больше.

– У нас пшена на их животы не хватит.

– А ты побольше ложи мяса в котел.

Троян тихо рассмеялся.

– Разжиреют.

– Не разжиреют – мясо силы придает. А спать мы им не дадим.

– Ага, – сказал Троян и поинтересовался: – Так что ты решил насчет Денепры?

Данав нахмурился и бросил прут на землю.

– Украду.

– Одному не получится.

– Парней соберу в компанию.

Где-то неуверенно тявкнула собака.

Данав и Троян подняли голову.

– Замолчала, – проговорил Данав, послушав немного.

– Наверно, спросонья. Подпаски молчат, – проговорил Троян. – Ты вот что, Данав, парням ничего не говори. Если проболтается кто, тогда весь твой замысел нарушится. Я сам с парнями поговорю. С десяток смелых надежных парней в селе найдется.

Собака снова тявкнула, и оба пастуха встали.

– Поговори, – сказал Данав. – А сейчас пойдем посмотрим, чего там пес беспокоится.

Они прихватили копья и луки и пошли в темноту.

Не успели пройти и десятка шагов, как послышался истошный вопль сначала одного подпаска: «Воры! Воры!», затем другого.

Данав и Троян бросились на голоса.

У изгороди они обнаружили двух подпасков, которые бросали камни в темноту. Рядом с ними на темноту зло щерила зубы собака со вздыбленной шерстью.

Троян, ничего не увидевший в темноте, напал на мальчишек:

– Чего горло дерете?!

– Там воры! – сообщил взволнованным голосом подпасок, показывая рукой в темноту за изгородью.

Солнце уже показало кроваво-огненный край над горами, но долина была точно накрыта огромным непроницаемым колпаком.

Попытавшись что-либо увидеть в темноте, Данав только произнес:

– Однако не видно там ничего.

– Я видел, видел! – захлебывался подпасок.

– Что ты там видел? – недоверчиво спросил Троян. – Что вообще можно увидеть в такой темноте? Во сне, что ли, страшный сон привиделся?

– Погоди, Троян, смущать парня, – остановил его Данав и обратился к подпаску: – Ты толком скажи: чего ты там видел? Людей видел?

Подпасок смутился:

– Тени видел. Похоже на людей.

Данав обратился ко второму подпаску:

– А ты что видел?

– И я тень видел.

– А люди, звери ли это были?

Подпасок пожал плечами.

– Балбесы, – ругнулся Троян.

Данав взял лук и положил стрелу на тетиву.

– Так, где видели тени?

– Вон там. – Подпасок показал рукой в темноту.

Данав быстро выпустил в указанную подпаском сторону три стрелы.

– Ну вот, нет там никого, – сказал Троян, и словно в ответ ему из темноты донесся болезненный стон:

– Ой! Ой!

Теперь и Троян схватился за лук. Но из темноты больше ничего не доносилось.

Солнце быстро выкатилось из-за гор и окрасило долину желтизной. Теперь было видно, что поле за оградой было пустынно.

– Зверя, должно быть, задели, – проговорил Троян.

Данав отложил лук и перелез через ограду, проговорив:

– Что ж, пошли смотреть, что там было.

Вслед за ним пошли Троян и оба подпаска. На расстоянии полусотни шагов Данав обнаружил свои стрелы. Две были воткнуты в землю. Одна из стрел была сломана; рядом с ней темнело кровавое пятно.

– Это не зверь, – сказал Данав.

– Не зверь, – согласился Троян. – Зверь унес бы стрелу на себе.

Один из подпасков пробежался дальше к зарослям кустов и оттуда крикнул:

– Тут кровь и следы.

Данав и Троян поторопились к кустам.

Рассмотрев следы, Данав и Троян единодушно согласились, что ночью кто-то предпринял попытку кражи скота.

В долине были чужие. И это была угроза.

Глава 25

Войско Словена встречали со всеми всевозможными почестями. Народ торжествовал, в адрес князя и его войска слышались приветственные крики. Женщины висли на шеях мужчин и почему-то дружно ревели.

Наконец эмоции приутихли.

На кораблях начались работы по разгрузке. На кораблях оказалась большая добыча – изделия из золота, серебра, драгоценные камни, дорогие ткани.

Все это добро надлежало отнести в сокровищницу княжеского дворца, где немного погодя оно будет разделено между воинами по справедливости. До этого никто не имел права взять хотя бы ничтожную безделицу – все собиралось в общий котел.

Никто и не мог даже подумать о том, чтобы что-то украсть, но Словен предпочел лично проследить за разгрузкой и доставкой добычи во дворец.

Наблюдая за разгрузкой, он стоял на возвышенном месте. Женщины ушли во дворец, и у Руса появилась возможность поговорить с братом.

На красном от загара лице Словена зеленые глаза светились, словно две холодные льдины.

– Ты не рад возвращению домой? – задал вопрос Рус.

– Не рад, – кивнул головой Словен.

– Мне жаль, что я послал к тебе гонца и вынудил тебя так скоро вернуться, – проговорил Рус.

Словен удивленно спросил:

– Какого гонца?

– Две недели назад я посылал корабль к тебе с гонцом… – проговорил Рус и с удивлением спросил: – Он что, у тебя не появился?

– Не появлялся, – ответил Словен.

– Странно. Почему гонец не нашел тебя? – проговорил Рус.

– Не нашел так не нашел, – сказал вполне равнодушно Словен и поинтересовался: – А что он должен был сообщить?

– Я послал тебе сообщение, что у нас не все благополучно.

– Что случилось?

– Мне поступили сведения, что Болгар затевает междоусобицу, и потому я поторопился отправить к тебе гонца, чтобы ты знал об этом, – сообщил Рус.

– Наверно, мы разминулись с гонцом, – сказал Словен.

Теперь удивился Рус.

– Брат, ты писал, что война с Панием идет успешно.

– Мы, как всегда, не проиграли ни одного сражения, – сказал Словен.

– Паний убит?

– Нет.

– Но отчего же ты тогда вернулся?

Словен вздохнул.

– Все сражения мы выигрывали. Но, несмотря на это, мне не удалось добить Пания. В самый решительный момент, он уклонился от сражения и спрятался в горах.

– В горах – как в ловушке. И что же в том плохого для тебя?

– Мое войско устало. Многие заболели. И я не решился штурмовать его крепость, потому что при этом потерял бы множество своих воинов. А держать крепость в осаде – невозможно, так как это заняло бы долгие годы.

– Но раз Паний загнан в горы, то отчего же ты печален? – спросил Рус.

– Тем, что мне надо было его раздавить, потому что теперь Паний подобен ядовитой змее, готовой ужалить в самый неожиданный момент. Избегнув наказания, Паний показал, что безнаказанно можно убивать наших царей. Он стал плохим примером для других, потому что они могут решить, что пришел конец нашей власти над ними. Тем временем другие племена уже начали проявлять непокорность. Я велел волхвам спросить у богов их волю, ответ был нехорош – нас ждало поражение. Поэтому я решил вернуться, дать отдых войску и готовиться к новой войне. Твое предупреждение только подтверждает правильность моего решения.

– Боги отвернулись от нас? – с замиранием в голосе спросил Рус.

– Боги только предупредили нас о поражении, – сказал Словен.

– Надо принести богам жертвы, – решил Рус.

– Принесем. Немного отдохнем и принесем, – согласился Словен.

– Я распоряжусь, чтобы сегодня же подготовили пир, – сказал Рус.

– Погоди, – сказал Словен. – Я сам распоряжусь о пире, но только позже, после того как умилостивим богов.

Рус поморщился: желал того Словен или нет, но он своими словами ясно дал понять младшему брату, кто в доме хозяин. И если до этого план уйти с дружиной на помощь к северным народам был для Руса скорее некоей фантазией, мечтой, чем реальным руководством к действию, то теперь он окончательно утвердился в своем решении. Теперь ему надо было только найти удобный момент и повод, чтобы объявить брату о своем намерении.