Текст книги "Палыч и Игорёк. Авиаповесть в рассказах"

ПИВО

В девяностые вмиг, с эффективностью направленного взрыва, разрушилось всё, что обеспечивало нормальное существование государства. Авиация была вынуждена существовать в тех реалиях, что ей создали реформаторы, обещавшие все заграничные вкусняшки в виде ширпотреба с китайских, арабских и турецких рынков взамен нормального функционирования всей страны. Существовать в этих условиях было сложно, летать категорически невозможно. Но летали.

Это короткое вступление к последующей истории, а ни в коем случае не оценка того периода, что пережила наша страна в конце прошлого века. Только разъяснение того, почему Игорю как второму пилоту самолёта «Ил-76» выдали в бухгалтерии определённую сумму наличности, чтобы на обратном пути из города Пекина, откуда они будут лететь на самолёте, загруженном под завязку товарами китайского ширпотреба, иметь возможность оплатить заправку в одном сибирском аэропорту. Взаиморасчёты, гарантийные письма, банковские переводы – всё это осталось в советском прошлом и обещало иметь место в будущем. А пока только наличными.

Но после заправки в этом самом аэропорту экипажу сообщают, что нужно бы ещё оплатить и техобслуживание самолёта. Озвученная сумма за ненужный сервис оказалась многократно больше, чем оставшаяся после оплаты авиатоплива наличность.

Командир послал Игоря узнать обстановку у сменного начальника аэропорта, а сам пошёл в аэровокзал звонить на базу.

В большом кабинете сидел человек с погонами в одну широкую лычку, что по тем временам можно было приравнять к генералу.

Кроме погон и высокомерного «за всё нужно платить нынче» в кабинете присутствовал стойкий запах вчерашнего веселья и сегодняшней головной боли. Игорь понял, что первый подход оказался неудачным. Вес не взят – задача не решена.

И минут через двадцать он снова оказался на пороге того же кабинета, но уже вооружённый опытом прошлой неудачи. Состояние хозяина кабинета не позволяло тому идентифицировать гостя как лицо, которому уже дали от ворот поворот, и гость не преминул этим воспользоваться: поставил на стол навигационный чемодан. Обладатель генеральских погон решил, что в чемодане деньги, и высокомерно произнёс:

– С этим в бухгалтерию.

– Всему своё время, – ответил Игорь и открыл чемодан.

Чемодан был заполнен доверху аккуратно уложенными, одна к одной, банками пива. Это сейчас все знают, что стеклянная тара для пенного напитка, лучше. А тогда пиво в банках было в диковинку.

Да и какое значение для человека с похмельным синдромом имеет тара, если это ПИВО!

Когда шок от увиденного начал проходить, начальник всего большого сибирского аэропорта собрал волю в кулак и выдавил:

– Я на работе.

Но что кулак, в котором оказалась воля человека с головной болью после вчерашнего застолья, мог сделать, когда у него прямо перед носом открывают банку пива? И этот сладкий звук шипения, вырвавшейся на волю, пивной пены, которая шептала: «Пшшшшш…», что в переводе на человеческий означало: «Пей меня…». И этот запах свежего хмеля, который вырвался вместе с шипящим звуком из металлической банки и уже активировал участки больного мозга, отвечающие за потребление жидкости и обещающие избавление от страданий и боли.

Поэтому Игорь нисколько не удивился, когда банка мигом оказалась в руках хозяина кабинета и её содержимое немедленно вылилось в страдающий от жажды и головной боли организм.

Игорь понимал, что теперь главное – терпенье, чтобы не разрушить ассоциацию от избавления (конечно, временного) от страданий с его, Игоря, персоной и желанием ответить взаимностью.

Когда пришло нужное время, сменный хозяин всего сибирского аэропорта посмотрел на гостя подобревшим взглядом и ласково спросил:

– Что у тебя?

Игорь честно выложил всю оставшуюся наличность и сказал:

– Техобслуживание, – и просящим голосом добавил: – Очень нужно улететь.

Временно исцелённый нажал клавишу «бухгалтерия»:

– Сколько у нас ТО «Ил-76» стоит? – выслушав ответ, спросил: – А «Ту-154»? А «Ил-18»? А «Ан-12»?

К тому моменту как главный начальник радостно воспринял информацию о стоимости техобслуживания «Ан-26», Игорь под его пристальным взглядом переложил содержимое навигационного чемодана в ящик стола.

– К тебе сейчас подойдёт лётчик, – заканчивал разговор начальник, мысленно открывающий уже вторую банку, – рассчитай его как за техобслуживание «Ан-26».

Когда Игорь с пустым навигационным чемоданом вернулся к самолёту, местный авиатехник уже расписывал бортовой журнал и ворчал, что очень уж не похож этот самолёт на «Ан-26», и всё тут.

– Это новая укрупнённая модификация, – не растерялся бортинженер.

КАРЬЕРА

– А я что говорила? – повторяла Наташа, когда её утверждение о том, что Палыч, вернее они с Палычем, просто обречены быть счастливыми, получало очередное подтверждение. И это нисколько не раздражало, а вызывало чувство благодарности, поскольку Палыч очень хорошо помнил свою жизнь до того, как встретил свою будущую жену. Он очередной раз соглашался с услышанным или прочитанным где-то, что удача перед тем, как прийти, посылает мужчине женщину, и в зависимости от того, как мужчина себя поведёт с этой женщиной, она, удача, решает, приходить или нет.

Палыч имел уже определённый опыт, в том числе и на международных линиях, когда начал летать в Шереметьево вторым пилотом «Ту-134». Следует отметить, что отряд, который эксплуатировал эти самолёты, был для всего Шереметьево особенным подразделением. Здесь трудились в основном молодые пилоты, которые, получив определённый опыт, уходили на более тяжёлые самолёты. А имея стаж инструкторской или административной работы, эти пилоты быстро становились разного уровня руководителями в новых подразделениях и с удовольствием принимали к себе коллег из своего родного подразделения, что также способствовало обновлению в отряде, где трудился Палыч.

Для Палыча это означало, что он может стать командиром воздушного судна, если сумеет показать соответствующий профессиональный уровень.

И в результате вопрос о вводе в строй командиром для Палыча стал очень скоро. Тем более ему немного повезло, когда очередную ежегодную квалификационную проверку он летал с руководителем подразделения, который после полёта просто сделал отметку в лётной книжке Палыча о готовности к подготовке летать командиром.

Палыч даже не придал значения этому факту пока штурман не объяснил: теперь Палыч в любой момент может начать столь желанную для любого второго пилота подготовку.

И произошло то, о чём предупреждал штурман, очень скоро и как-то само собой. Вызвали в отряд, вручили зачётную ведомость, в которой указывалось, кому и какой зачёт нужно сдать. Когда Палыч через несколько дней принёс заполненный документ, его пригласили на комиссию, где после профессиональных и личных вопросов решили рекомендовать, и на следующий день он уже беседовал со своим инструктором.

Инструктор, которого назначили проводить лётную тренировку, был моложе Палыча, но, несмотря на возраст, имел достаточный капитанский опыт. Самолёт он знал досконально, поскольку всю свою лётную жизнь эксплуатировал только это воздушное судно. И всё время летал на международных линиях. А значит, делиться ему было чем, но самое главное – он знал, как это нужно делать.

Палычу по известным обстоятельствам не приходилось заниматься самому лётным обучением, но будучи в качестве обучаемого, он видел разные методы и хорошо мог оценить качество работы своего инструктора. Самым главным индикатором для Палыча было понимание – его учат только и исключительно самому необходимому. В результате, проверку Палыч прошёл с первого раза, уже с другим экзаменатором.

После проверки тот, подписав необходимые документы, сказал:

– Я не могу тебя обязывать, но прошу поработать в нашем подразделении года три как минимум.

Палыч согласился, внутренне не понимая, как можно желать ещё чего-то, когда у тебя самая лучшая работа в мире, на самом лучшем самолёте. Лётный начальник, несмотря на то что был немногим старше Палыча, будто прочитав мысли Палыча, добавил:

– Сейчас обновление парка идёт в компании, поэтому спрос на молодых капитанов огромный. Мы практически школа подготовки лётных кадров для всей компании. А сильная текучка – это, сам понимаешь, серьёзный риск.

Когда Палыч ехал домой, он пытался проанализировать, что есть лётная жизнь и жизнь вообще. Вот совсем недавно он, будучи списанным пилотом, а по факту дежурным штурманом, в далёком Энске считал верхом удачи получить направление на медицинскую комиссию, чтобы иметь шанс восстановиться на лётной работе в качестве второго пилота «Ан-2», а теперь был капитаном «Ту-134» в лучшей компании в стране. Странно всё это. Но главное – он знал, кого за это нужно благодарить. Нужно только услышать привычное «а я что говорила».

Когда Наташа открыла дверь, Палыч потупился и с болью в голосе и на трагической ноте сказал:

– Я больше не второй пилот, – и, посмотрев в глаза жены, спросил: – Ты меня не бросишь?

Наташа вздохнула и ответила:

– Если безработного не бросила, то почему командира воздушного судна должна бросить? – и пригласила к столу, где уже сидел его, Палыча, экипаж в полном составе.

Уже когда все ушли, и Палыч с Наташей остались одни, Палыч наконец услышал:

– Вот видишь, а я что говорила.

АЛЁНА

Игорь в свою бытность пилотом энской авиаэскадрильи не просто никогда не планировал покупки автомобиля, но даже не подозревал, что когда-то у него будет такая возможность. Но, начав летать на международных авиалиниях, столкнулся с ситуацией, когда приобретение автомобиля не только стало возможным, но и происходило как-то абсолютно естественно и без каких-либо трудностей.

В первый же рейс в Японию по прибытии в город Ниигата бортинженер спросил, будет ли Игорь покупать себе машину.

Игорь ответил, что не планировал, и был немало удивлён вопросом:

– Почему?

– Ну, не знаю, – промямлил он, памятуя, как сложно в России купить автомобиль.

– У тебя машины нет, – констатировал коллега. – Тебе машина нужна. Почему не взять?

– А сколько здесь стоит приобрести машину? – подумав, спросил Игорь.

Бортинженер ответил просто:

– Здесь машина стоит столько, сколько у тебя есть с собой денег. Суточных хватит на пятилетнюю «короллу». Захочешь получше – можешь занять у ребят: кто не покупает, а копит на что-то крутое дадут взаймы. В этот раз, вроде, никто не собирался брать.

Простота приобретения автомобиля поразила. Но ещё больше Игоря поразило, что когда они с инженером собирались на стоянку подержанных автомобилей присмотреть, а может купить, автомобиль, штурман попросил, не вставая с кровати:

– Купите и мне машинку, – и ссыпал лежащие на тумбочке полученные суточные Игорю в ладонь.

– Пойдём с нами, выберешь, сам, – настаивал бортинженер.

– Какой смысл? – ответил штурман. – Всё равно возьму то, что ты насоветуешь.

Когда вечером Игорь с бортинженером вернулись в гостиницу, Игорь сел на кровать, обхватил руками голову и в сердцах сказал:

– Я офигеваю!

– Что случилось? – напрягся старший коллега.

– Ты не заметил, что мы тебе бейсболку в магазине выбирали дольше, чем покупали и оформляли две машины?

Бортинженер снял бейсболку, посмотрел на неё, потом на Игоря.

– Ну ты сравнил, – наконец сказал он. – Это же на голову надевают.

Так Игорь стал обладателем иномарки.

И это здорово ему облегчило его жизнь, поскольку снимал он квартиру в Дмитрове и приходилось ему добираться на работу сначала маршруткой до станции, потом электричкой до Лобни и оттуда уже общественным транспортом или служебным автобусом.

Теперь же он от самого дома до работы добирался своим транспортом, что называется, от порога до порога.

Как и любой, кто только начал водить автомобиль, он старался оказать всем любезность и обязательно останавливался подвезти хоть старушку с тележкой на колёсиках, хоть работников разных служб и предприятий, располдоженных в Шереметьево-2. Последних было видно сразу по какому-то шереметьевскому шику, который Игорь не мог сформулировать словами, но замечал на дороге однозначно и не ошибался. А также очень часто подвозил пограничников – парней и девушек, работавших в московском погранотряде, базировавшемся в аэропорту Шереметьево. Их легко можно было определить по зелёным элементам формы, которые были заметны под гражданской верхней одеждой. И не подозревал Игорь, какую роль это сыграет в его жизни.

Но однажды, когда Игорь готовился лететь, произошло непримечательное событие. Перед рейсом Игорь зашёл в пункт пограничного контроля, где ему требовалось поставить штамп в задании на полёт и штампы в паспортах членов экипажа. Рутинная процедура оказалась не совсем рутинной для нашего героя. Сверкнули синим цветом глаза милой девушки – пограничного инспектора. Игорь вложил задание на полёт и паспорта в протянутую руку, и взгляд исчез. Сей факт огорчил нашего героя, и когда инспектор уже возвращала документы, не глядя на Игоря, он спросил:

– Как погода в Дмитровском районе?

Синий-синий взгляд опять вернулся. Юная пограничный инспектор внимательно посмотрела на Игоря и вполне ожидаемо спросила:

– А вы откуда знаете, что я живу в Дмитровском районе?

Когда он получил желаемое, то есть увидел ещё раз эти синие глаза, у Игоря настало игривое настроение, и его понесло.

– Да, ладно, вы что, не помните, как я вас подвозил? – сказал Игорь, но, увидев настоящее синее пламя смятения в громадных глазах, а также внимание коллег собеседницы, уже не мог остановиться и добавил: – И что потом было.

Эмоции, что наполнили глаза, которыми любовался Игорь, сделали их ещё привлекательней, хотя казалось, куда уж больше. За секунду Игорь увидел в них и смущение, и возмущение, и обиду, и сомнение. Эта музыка смены эмоций его увлекла, но появившаяся в уголках влага начала заполнять глаза, рискуя погасить синий огонь. Игорь не увидел, а почувствовал, что всё внимание подруг-коллег смущённой им пограничницы было направлено на их диалог. Удивившись реакции собеседницы, наш герой срочно попытался исправить ситуацию:

– Извините, я пошутил.

– Вы так больше не шутите, – очень строго ответила инспектор, положила документы перед Игорем и занялась своим делом.

Игорь поспешил удалиться, но, уходя, слышал ехидный женский голос:

– Колись, тихушница, откуда он знает, где ты живёшь?

После этого мелкого инцидента остались лёгкое смущение и приятное послевкусие, какое бывает после короткого и неожиданного летнего слепого дождя – вроде и неудобство, но красота падающих капель в свете солнечных лучей оставляет ощущение лёгкости и чистоты.

Экипаж уже был на своих рабочих местах, когда им сообщили, что рейс отменяется и они на сегодня свободны. Значит, Игорю предстояло поставить отметку, что пересечение границы отменяется. Наш герой уже приготовил слова извинения за утренние вольности в общении, но на месте пограничного инспектора сидела другая женщина. Игорь огорчился и обрадовался одновременно – всё же не нужно будет извиняться. Выслушав второго пилота, инспектор посмотрела на штамп прохождения границы и крикнула:

– Алёна, тут твой экипаж не вылетел, иди аннулируй пересечение границы!

И Игорь опять увидел эти глаза, которые вмиг стали из голубых стальными и жёсткими.

– Вот ваше задание, – поставив нужный штамп, положила задание Алёна и ушла.

Здесь уже Игорю стало не по себе. Он сдал задание, попрощался с коллегами, позвонил в эскадрилью узнать план на ближайшие дни и направился на выход. Потом вернулся, подошёл к двери выхода из пункта пограничного контроля и постучал в дверь. Дверь открыла милая девушка, очевидно, тоже инспектор:

– Вам кого?

– Алёна ещё не ушла? – спросил Игорь, не понимая, чего он хочет и для чего он это делает.

Алёна появилась почти сразу, и так же сразу её глаза из синих стали стальными.

– Что хотели? – под стать металлу глаз был металл и в голосе.

– Я хотел извиниться, – сказал Игорь, и ему показалось, что перед ним был написан текст проходящего сейчас разговора и он только читал то, что должен произнести, а также видел уже написанный ответ: «Хотели? Извиняйтесь!»

– Хотели? Извиняйтесь! – сказала собеседница.

Игорь взглянул на «текст» и прочёл свою реплику:

– У вас сейчас пересменка, я буду ждать вас в кафе на втором этаже, ибо вина моя столь велика, что просто «извините» будет недостаточно,

И после этого Игорь пошёл на выход.

– Я никуда не пойду, – бросила вслед Алёна, но Игорь видел, что «текст» не заканчивался этой репликой. Значит, придёт.

ИЗВИНЕНИЕ

Ровно через полчаса в кафе поднялась Алёна и, посмотрев по сторонам, подошла к столику, за которым сидел Игорь.

– Я готова вас выслушать, – сказала она таким тоном, каким, скорее всего, говорила: «Я вынуждена сообщить, что выезд за пределы Российской Федерации вам запрещён!», когда этого требовали служебные обязанности.

Игорь встал, обошёл столик и, поставив стул, предложил присесть.

– Давайте не будем привлекать внимания, – сказал он тихо, но настойчиво, – люди отдыхают.

Смешавшись от деликатного обращения и убедительной аргументации, Алёна присела на краешек стула, ровно держа спину.

– Так сидят балерины или феи, – дружелюбно сказал Игорь.

– Хореография. Народные танцы, – коротко и официально ответила Алёна и посмотрела на Игоря холодно. – Вы хотели извиниться. Можете начинать.

В этот момент в кафе абсолютно «случайно» зашли трое коллег Алёны женского пола, идентифицированные Игорем по характерным элементам формы пограничных войск, которые не скрывала надетая поверх формы гражданская одежда.

– Ой, Алёна, а ты вон где, а мы думали, что ты на служебном уехала, – сказала одна из коллег, глядя на Игоря, а вовсе не на подругу.

– Я сейчас, через пару минут вас догоню, – ответила Алёна, раздражаясь навязчивостью подруги.

– Да-да, – с улыбкой ответил Игорь, – мы вас догоним.

Как только подруга отошла, разочарованная тем, что её не пригласили составить компанию, официантка принесла заказанные ранее кофе, чай, колу, шесть видов (все, что были) пирожных и поставила перед Алёной.

– Это ещё что? – удивилась Алёна.

– Я же не знал, что вы предпочитаете, – улыбнулся Игорь.

– Вам самому не кажется, что в этом есть что-то купеческое или что-то мещанское?

– Почему кажется? – не прекращая улыбаться, ответил Игорь. – Точно есть. У меня фамилия такая – Мельников. Значит, купцы среди моих предков по-любому были.

Алёна стала ещё серьёзней, хотя при её постоянной серьёзности сделать это было не так просто. Но она постаралась и сказала:

– Знаете, Игорь, после вашей абсолютно глупой, неуместной и циничной шутки вы ещё устроили так, что мои подруги увидели нас вместе в кафе. – Алёна посмотрела на Игоря своими синими глазами, в которых ещё оставался металл, но синева уже преобладала. – Что теперь они подумают?

– Что подумают, что подумают? – Игорь делал вид, что ищет ответ на вопрос и вот ответ нашёлся. – Они подумают: «Что она делает с этим жмотом, который нас даже не угостил кофе?» Угадал?

Алёна подавила желание улыбнуться.

– Нет, они сочтут, что ваши намёки на моё непристойное поведение имеют под собой основание, вот что они подумают, – ответила серьёзная девушка.

Если бы не прямой взгляд, содержащий больше упрёков, чем Игорь слышал за всю предыдущую жизнь, он бы счёл всё происходящее спектаклем с не очень правдоподобным сценарием.

– Алёна, – строго и торжественно сказал Игорь, – во-первых, я хочу извиниться.

Алёна молча кивнула.

– Извините меня, пожалуйста, Алёна, за глупую шутку.

Алёна опять кивнула.

– Но это не всё, – продолжил кающийся грешник. – Во-вторых, я предлагаю план по спасению вашей репутации. Я всех ваших подруг по очереди приглашу в ресторан…

– Зачем? – смешалась принимающая извинения Алёна. – Зачем в ресторан?

– Как зачем? – официальным голосом ответил извиняющийся. – В ресторане я каждой из них объясню, что между нами ничего не было и не могло быть, поскольку мы даже не были знакомы.

– Думаю, что это лишнее, – сказала Алёна, вставая из-за стола. – Извинение принято. – И пошла на выход.

Подошла официантка:

– Убрать?

– Оставьте, съем, – ответил Игорь.

Через несколько дней Игорь стоял недалеко от выхода из пункта пограничного контроля, когда оттуда вышла Алёна.

– Добрый день, – поприветствовал Игорь.

– Здравствуйте, – холодно ответила она и, не останавливаясь, пошла дальше.

Игорь не двинулся с места, а только бросил вслед:

– Алёна, почему вы меня обманули?

Алёна аж споткнулась, услышав это. Простояв без движения секунду, она развернулась и пошла к Игорю.

Игорь едва успел объяснить свои слова:

– Сказали, что извинили, а на самом деле нет.

– Это я вас обманула? – сказала Алёна, не слушая разъяснения. – Это я оболгала себя так, что теперь все мои подруги не упускают повода спросить меня, как нужно рассчитываться с лётчиком за то, что он тебя подвёз на своём автомобиле? Это я вас затащила в кафе, где нас увидели все мои коллеги и теперь не верят, что я с вами незнакома?

– То есть принимать или нет мои извинения, решаете не вы, а ваши подруги? – спокойно спросил Игорь и, увидев, как она задохнулась от возмущения, добавил: – А если всё равно говорят, то давайте я вас подвезу. Я сейчас домой в Дмитров еду.

Алёна наконец выдохнула, посмотрела в сторону помещения, где сидели её коллеги, резко подошла к Игорю и взяла его под руку:

– А давайте.