Текст книги "Философия ответственности. Методологический, концептуально-теоретический, правовой, аналитико-прогностический аспекты"

3. Госслужба в системе аксиологического дискурса правовой государственности

В России до сих пор не осуществлен комплексный научный анализ статуса и компетенции государственной власти, исходя из философских оснований ответственности. Хотя принцип ответственности в социальном государстве является системообразующим, он зачастую подменяется другими принципами, обеспечивая безнаказанность субъектов власти за свершенные преступные акции.

Ответственность базируется на ценностных основаниях, и там, где узурпируются и разрушаются материальные и духовные ценности общества, не обязательна реализация принципа неотвратимости ответственности на деле, т. е. неукоснительное привлечение к ответственности лиц любого ранга, свершивших антиобщественные деяния или бездействия, способствующие хищению общественной собственности. В перспективном аспекте ответственность – это должная легитимизация законности, четко устанавливающей компетенцию – права и обязанности всех субъектов государственного руководства и управления.

Для советского этапа развития России характерно то, что исполнительная власть во многом исходила из своих корпоративных интересов, закрепляя в административной ответственности полномочия субъектов госслужбы, которые часто исключали должную положенность к ответу. Подотчетность власти народу была существенно ограничена.

Узаконенный «народный контроль», выявивший коррупционера-чиновника, не мог призвать его к должной ответственности, когда он, опираясь на депутатскую неприкосновенность, не исключался из рядов КПСС, хотя компетенция правоохранительной ветви власти была достаточной, чтобы принцип неотвратимости ответственности воплотить в жизнь. При советском строе, отмечает философ В. П. Попов, защитивший диссертацию по проблеме ответственности, чем больше оказывалось нажито мздоимцем, тем более был его страх перед карой закона. Теперь же «каста управляющих» под защитой государства. «Новорусский» способ присвоения национального богатства совместной корпорацией чиновничества явилось плотью государства, когда «духом и честью торгуют навынос» (Попов В. Посткоррупционное общество // Наш современник. – 2009 г. – № 10. – С. 134).

И сами масштабы, так сказать, капитализации мздоимства как промысла выдают несопоставимость «номенклатурной» и «олигархической» коррупции. Взять для сравнения прогремевшее на всю страну, потрясшее верхи Лубянки и Старой площади «дело Елисеевского магазина». Ныне… на подворье одного только Черкизовского рынка, промелькнуло в выпусках новостей, оперативники арестовали контрафактного и контрабандного товара на 2 млрд долларов!

Системообразующий принцип неотвратимости ответственности в регулятивно-правовых отношениях, по существу, не был востребован в законотворческой деятельности государства. Все это дало основание генсеку ЦК КПСС Андропову Ю. В. заявить, что мы не знаем того общества, в котором живем.

Чтобы выявить реальное состояние общества, он рекомендовал философам опереться в научных исследованиях на марксистскую методологию, исходящую из комплексного учета ответственных зависимостей, обусловленных общесоциологическим законом общественного развития. Он нацеливал мыслителей на объективное исследование тех факторов, которые проявляются в системе экономических отношений (их форме) и не соответствуют характеру и уровню развития современных производительных сил (содержанию способа производства материальных благ).

В настоящее время назрела острая потребность комплексного нормативно-ценностного анализа сферы ответственных зависимостей, пронизывающих экономику. Соотнося их с надстроечным механизмом социально-правового регулирования, требуется установить, насколько системе сложившихся (экономических) отношений (выступающих как содержание по отношению к его форме, надстройке) соответствуют надстроечные механизмы, определяемые политикой и правом.

Выявив тенденции объективной, материальной диалектики развития, необходимо, исходя из диалектики идеального в системе социальных взаимодействий, определить позитивную значимость надстроечных механизмов в системе регуляции и управления социально-экономическими процессами. Формообразующие надстроечные механизмы могут как способствовать развитию базиса, так и деформировать его. Без востребования диалектики идеального в государственной деятельности невозможно построение правового государства («Теоретическая концепция диалектики идеального разработана Эвальдом Ильенковым в 70-х годах» // Логос. – 2009 г. – № 1).

В период становления социалистического базиса утверждался примат политики над экономикой. Эта определяющая роль политики в переходной период от капитализма к социализму эффективно способствовала становлению общественной собственности во всех сферах материального и духовного производства. Но триумфальное развитие социалистического базиса в 30-е годы возвращало научную мысль в основное русло формационного анализа, в котором экономические ответственные зависимости содержат в себе фундаментальные ценности, обеспечивающие общенародные интересы и необходимые социальные потребности в прогрессивном развитии общества. В этой связи анализ базисных оснований развития экономических отношений должен быть востребован в первую очередь.

Центральное звено в совокупности экономических отношений – отношения собственности. Прерогатива надстройки – отладить механизм владения, пользования и распоряжения собственностью в системе экономических отношений. Исследуя процессы застоя в развитии социализма, экономисты пришли к выводу, что это связано с чрезмерным огосударствлением общенародной собственности, тормозящим эффективное развитие производительных сил.

В системе сложившихся экономических отношений в конце 80-х годов выявилась острая востребованность упорядочивания отношений собственности с позиции должного соответствия их характеру и уровню развития производительных сил. Здесь экономический аспект ответственных зависимостей (в качестве регулятора поступательного развития общества) отлаживается прежде всего через адекватный учет сложившихся отношений собственности. Надстроечный механизм как непосредственная конструктивная обратная связь призван был интегрально решать эту историческую задачу.

Но субъективная диалектика адекватного соотношения надстройки (формы) и базиса (содержания) оказалась в процессе реформирования чрезвычайно сложно и противоречиво решаемой. Она сложно преодолевала противоречия, сложившиеся в парадигме развития социализма в нашей стране.

Их позитивное решение могло быть успешно осуществлено лишь на путях становления правового государства. XIX партийная конференция КПСС обосновала острейшую необходимость развития социальной государственности в становлении гражданского общества. Но правовое государство созидается не сразу, постепенно. Поэтому в период перестройки базисных отношений нельзя было утратить, прервать функционирование главного управленческого надстрочного звена в политической системе социализма – свести на нет роль КПСС. Компартия Китая, реформируя экономику, добилась грандиозных успехов, укрепляя свои ряды честными и добросовестными предпринимателями, сохранив в то же время свою ключевую ответственную роль в управлении и регуляции обществом.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко в этом процессе реформирования прочно опирается на свою компетенцию. Он, как президент, высокоморально исполняет гражданский долг, профессионально и нравственно проводя в жизнь правительственную компетенцию, исключив для себя и членов своей семьи занятие предпринимательством, которое в деятельности государственного механизма обычно обусловливает коррупцию. «Лукашенко, проявив невероятную гибкость и управленческое искусство, действительно воссоздал кооперацию с тысячами частных и акционерных предприятий – смежников в России, вопреки глухому противодействию российской “сырьевой” олигархии и ее ставленников в московских верхах… Сильное государство, как ни кляни “авторитаризм” Лукашенко, позволило именно Белоруссии создать конкурентно-способную экономику. Уже пройдена черта, когда белорусский экспорт в страны ЕЭС превзошел по стоимости поставки в Россию. Мировой кризис застал динамичную экономику соседей на восходящем 10-процентном росте ВВП». Если бы у нас, отмечает далее Владимир Попов, действовала рыночная норма прибыли, а не «эффективная» экономика частной собственности, увеличивающая барыши новых владельцев, то коррупционным поборам госчиновников были бы перекрыты пути мздоимцев. При нашем несусветном рынке владыкой всему является не закон стоимости, а дикий произвол сборщиков поголовной мзды. Современная российская экономика – райские кущи для коррупции, ибо более двух третей дохода страны – рента. В здоровой некоррумпированной экономике рентные доходы (нефтедоллары) накапливаются для модернизации и роста благосостояния общества.… А у нас рента становится наживой для целого сонма корпораций алчных временщиков». (Наш современник. – 2009. – № 10. – С. 140)

Требованиям построения правового государства и гражданского общества во многом способствуют необходимые конституционные установления социальной государственности, определяющей компетенцию органов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти.

В брежневскую Конституцию было внесено положение об ответственности руководителя, но оно, по существу, не касалось установления компетенции госслужбы. Права и обязанности (ответственность) госслужбы не были определены советским законодательством. Не случайно XIX конференция КПСС определила необходимость совершенствования социальной государственности через построение правового государства, ибо сложившаяся к тому времени государственность так и не определила компетенцию исполнительной ветви власти в системе социалистической государственности. И в этой связи бюрократия по-прежнему набирала свою силу в коррупции. В моей статье «О гарантиях демократии» на конкретном примере был выявлен сущностный признак бюрократии и номенклатуры, проявляющийся прежде всего в их мздоимстве и невысокой профессиональной и моральной культуре, обеспечивающей успешность коррупции. Алтайское краевое УВД возглавил Дорохов, назначенный вышестоящей инстанцией, а не местными краевыми властями. В УВД стали поступать анонимные заявления на заведующего жилотделом Барнаульского горисполкома некоего Никифорова, работающего под руководством Налетова, избираемого на должность председателя горисполкома уже не первый срок. Осуществляя свою компетенцию, Дорохов провел блистательную операцию по разоблачению матерого коррупционера, торговавшего почти в открытую очередностью на расширение и получение квартир. Дорохов направил несколько сотрудников милиции, переодетых в гражданскую одежду, на очередной «прием» к Никифорову. Когда первый из посетителей вышел из кабинета, туда без вызова вошли три милиционера и, предъявив удостоверения, потребовали ознакомить их с содержанием сейфа, который Никифоров в эту минуту запирал своим ключом. Хозяин кабинета заявил, что как депутат пользуется статусом неприкосновенности. Тогда незваные граждане положили на стол большой лист бумаги, заполненный колонками цифр – номерами купюр, только что помещенных в сейф… Долго тянулось следствие по делу, о котором знал весь город. Никифорова судили, а Дорохова вскоре не стало в Барнауле – его кресло на долгие брежневские годы прочно занял бывший председатель горисполкома Налетов, при котором осуществлял свою «предпринимательскую» деятельность осужденный Никифоров. Никифоров был осужден (Ореховский А. И. О правовых гарантиях демократии // Сибирские огни. – № 7. – С. 216).

В наше же время следствие по делу коррупционной деятельности семьи Ельцина исполнительная власть, как и по делу ведущих тележурналистов Киселева и Сорокиной, было прекращено представителями исполнительной власти. Генеральный прокурор Скуратов получил отставку, хотя добросовестно и честно воплощал в жизнь свою правоохранительную компетенцию. При отправке в отставку Главного прокурора исполнительной властью была попрана компетенция судебной власти. Исходя из морального абсолюта Заповедей Христа – не прелюбодействуй, – тележурналист Швыдкой, опираясь на ложные информационные технологии, «обосновал» аморальность главного прокурора. За это действо Швыдкой был удостоен должности министра культуры: в статье 29-й ельцинской Конституции гарантируется свобода массовой информации!

И этот министр «культуры» внес всей своей деятельностью в диалектику становления идеального Эвальда Ильенкова идею карнавализации, реализуя которую бахтианцы-раблезианцы навязывают народу энергетику низменности, когда добро и зло неразличимы.

Экс-президент Д. А. Медведев, востребовавший диалектику идеального при построении правового государства, внес на рассмотрение Думы законопроект об обязательном отчете правительства перед Госдумой. Экс-президент актуально уточнил компетенцию Госдумы: в кризисный период заслушивать ежеквартальный отчет правительства по исполнению принятых Думой законов восстановления экономики России. Основополагающая статья законопроекта: «При рассмотрении отчетов правительства РФ, информации центрального банка РФ заслушивать доклад правительства РФ, доклад председателя Счетной палаты РФ. Для выступления по информации Центрального банка РФ может быть приглашен Председатель ЦБ РФ». Во время голосования 18 мая 2009 г. законопроект, содержащий это положение, вмененное ей в компетенцию, был одобрен всеми думскими фракциями. Но к утру 19 мая, теперь уже в законе, этой статьи не оказалось. Председатель Правительства РФ, беспартийный лидер «Единой России» В. В. Путин своими волюнтаристским указанием обрезал текст закона на величину указанной статьи… Он, бесспорно, вышел за пределы своей компетенции! В статье 80 п. 2 Конституции РФ Президент «обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти».

Поскольку в ельцинской Конституции РФ не определена четко компетенция законодательной, исполнительной и правоохранительной ветвей власти в системе государственной ответственности власти перед народом, свобода решения изъятия основополагающей статьи председателем Правительства РФ произвольна. Она не базируется на экономической необходимости.

Волюнтаристская субъективация ответственности основывается обычно на личных меркантильных интересах, не имеющих ценностной основы и противоречащих интересам народа.

Бывший председатель Госдумы Борис Грызлов нарушал компетенцию законодательной ветви власти, которая определена Конституцией (ст. 97, п. 3): «депутаты Государственной Думы не могут находиться на государственной службе». По существу, он служил Председателю Правительства РФ, ограничивая контрольную функцию как экс-президента Д. А. Медведева, так и самой Думы.

На сайте Федерального казначейства (а не на ежеквартальном отчете перед Думой!) был обнародован отчет об исполнении бюджета 2009 года за истекшие 10 месяцев. Цифры показали, что большинство социальных статей бюджета недофинансируются: здравоохранение профинансировано всего на 65 %, культура – на 63 %, физкультура и спорт – на 62 %, жилищное хозяйство – на 47 %. По существу, провалено финансирование важнейших федеральных целевых программ. По какой причине не нашлось денег на эти целевые программы у Минфина? Люди обращались с запросами к депутатам, а «Единороссы» отсылали их на сайт, куда поступали сведения о финансировании из правительства, напоминающие отчет перед Думой. Но эта виртуальная информация не имела ничего общего с отчетом исполнительной власти перед народными представителями.

Задача Президента – обеспечить согласованное функционирование органов государственной власти по наведению должного контроля за исполнительной деятельностью Минфина, но эта задача до сих пор так и остается нерешенной.

Конституционное установление для всех ветвей власти – де-юре, особенно исполнительной, на деле – де-факто – обеспечить свободы и права граждан РФ на труд и его вознаграждение по конечным результатам, на бесплатное образование и медицинскую помощь, на жилье, на отдых, на безопасность и др. Каждому должно быть гарантировано право на свободу слова и мысли, на получение и распространение объективной информации, на равный доступ к государственной службе, исходя из его профессиональной компетенции, моральной зрелости и ответственности.

При этом необходимо учитывать, что компетенция – это не только узаконенные права, но вытекающие из этих прав обязанности и меры ответственности, определяемые объективными необходимыми ответственными зависимостями, на которых и базируются эти права и обязанности.

Характерно, что для властных органов, действующих вне поля правового государства, присуще присвоение и захват властных полномочий, стремление закрепить их в текущем законодательстве… Как справедливо отмечал академик РАН В. С. Нерсесянц, требуется различать право и закон. Объективно право базируется на сущностных зависимостях механизма социальной ответственности и «не зависит от субъективной воли и произвола законодателя (право установленной власти).

Под законом в его различении с правом имеются в виду официально-властные нормативные явления, т. е. явления, имеющие законодательную силу принудительно-обязательного права (нормы). Термин «закон» здесь используется в собирательном смысле и охватывает все источники официально установленного (позитивного) права, поскольку все они представляют собой официально-властные явления (эмпирические тексты) нормативного характера, наделенные законной (принудительно-обязательной) силой».

При различении «права (как сущности) и закона (всех источников позитивного права) как явления основные (крайние) варианты их соотношения выглядят так: если явление (закон, положения тех или иных источников позитивного права) соответствует сущности, речь идет о правовом законе, о правовой норме, о позитивном праве, соответствующем сущности права; если явление (закон, положения того или иного источника позитивного права) не соответствует сущности, противоречит ей и т. д., речь идет о неправовом законе (о противоправном, правонарушающем, антиправовом законе, о противоправной норме, противоправном позитивном праве)» (Нерсесянц В. С. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. – 2002. – № 3 – с. 4).

Таким образом, если право как сущность социальной действительности, выражающая объективные зависимости отношений ответственности, закрепляется адекватно в законе как явлении, то можно утверждать, что такой закон отвечает требованиям построения правового государства.

Но о каком построении правового государства можно говорить, когда «единороссы» во время выборов «захватывают» власть и присваивают властные полномочия принимать такие законы, которые не имеют правового характера, закрепляя прежде всего меркантильные интересы субъектов, захвативших власть. Эти депутаты Государственной Думы реализуют свои полномочия, как правило, вне определенной им конституцией компетенцией: «Депутаты Государственной Думы работают на профессиональной основе. Депутаты не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности» (Конституция Российской Федерации. М.: Известия).

Догматическое исполнение таких неправовых законов порождает коррупцию, тупой бюрократизм, произвол и безответственность в государстве. Только построение правового государства может обеспечить в законодательстве легитимизирующие структуры гражданского правосознания, ибо государственным регулированием осуществляется охрана всего того, что соответствует естественным правам человека, соответствует требованиям должного и справедливого.

Разрушение основного связывающего звена в правосознании осуществляется игнорированием общенациональных интересов с одной стороны и принятием нелегитимных законов с другой. Наблюдается диссонанс между элементами сократической государственности, что неотвратимо ведет к системному кризису и самой государственности и общества.

Гражданское правосознание – это осознание людьми своей принадлежности к определенной этнической общности, осмысление своего реального положения в системе общественных отношений, ориентация на национальные интересы, на равноправное отношение к своей нации и к другим национальным общностям государства. При этом учет национальных особенностей в политико-правовой деятельности не только оказывает влияние на становление правовой и моральной культуры (регулирующая функция), но и придает этому процессу необходимую структуру и содержание (конструирующая функция).

Конструктивная функция в диалектике идеального реализуется в форме национального своеобразия процессов деятельности в адаптации, стабилизации и стимуляции ее субъектов. Эффективность, проявление моральности в социальной психологии, когда добро и зло четко разграничиваются, обеспечивается устойчивыми этническими установками и стереотипами деятельности, закрепленными в ходе исторического развития православной цивилизации. Западному рационализму противопоставлялась российская духовность, индивидуализму – соборность, общинность; западному мещанству – коллективизм, гражданственность. В этом суть российского стремления к созданию идеократической государственности.

В ельцинской Конституции, по существу, лишь декларируется социальная государственность, хотя и провозглашен принцип народного референдума в решении назревших социально-политических и экономических проблем. В то же время в ней четко не определена компетенция президента в развитии процессов становления правового государства и в сохранении суверенной государственности России посредством отладки «сбалансированной системы в механизме реализации конституционного принципа разделения властей… Данный принцип направлен на недопущение… возвышения одной из ветвей власти» (Черненко А. К. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. – Новосибирск. – «Наука», 2004 г. С. 223).

Верховный Совет РФ в проекте Закона о борьбе с коррупцией четко определил компетенцию исполнительной власти в соответствии с компетенцией законодательной власти, компетенция которая закреплена в ельцинской Конституции в ст. 97-й п. 3: «Депутаты Государственной Думы работают на профессиональной основе». Таким образом, конституционный статус депутата – работать в Государственной Думе на профессиональной основе. Это значит, что его ролевая ответственность базируется на разработке и принятии законов, которые отвечают интересам и правам каждого гражданина РФ, проживающего в правовом государстве.

В основном Законе недвусмысленно запрещается депутату заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной или творческой деятельности. Но на деле этот принцип профессионализма в законодательной деятельности, определяющий компетенцию депутата, исключен из необходимых установлений, определяющих функционирование современной государственной власти.

Так, депутат фракции «Единая Россия», Варшавский Вадим Евгеньевич, член Комитета по промышленности, являясь главой и собственником Златоустовского металлургического завода, набрал под залог завода кредитов на 14 млрд рублей, хотя вся оценочная стоимость завода – 2,5 млрд. Этот завод – уникальное стратегическое предприятие, способное выпускать высоколегированные стали, из которых делали лучшие в мире советские ракеты, самолеты и подводные лодки. И вот завод под его руководством и его собственностью доведен до крайности… Мало того что из 13 сталеплавильных печей работают только семь, а из 9800 работающих на заводе осталось 5900; Варшавский принял приказ № 65 о переводе всех на оклад на 4900 рублей, в том числе и сталеваров. Профсоюз завода требовал национализации предприятия, ибо администрация намеревается продать это предприятие. По существу, на очередь дня поставлена проблема реституции собственности народа на этом предприятии. Но как ее осуществить, если ее нынешние хозяева присвоили антиконституционные полномочия, находясь в депутатском корпусе Госдумы? Естественно, они ни в коем случае постараются не допустить национализации. Но, видимо, гаранту Конституции Д. Медведеву выход из системного кризиса посредством национализации придется находить, опираясь на случай крайней необходимости, обусловленный процессуальным Кодексом!

Возможен и другой, законный, путь. В цивилизованном государстве функцию изъятия права на распоряжение собственностью можно целесообразно решить в доктрине гражданского права (в системе правового режима бесхозности вещей, когда собственник разваливает производственный процесс в интересах сугубо личного обогащения и не несет должной ответственности). Советское гражданское право, по существу, не решило на научных основаниях проблему ликвидации состояния бесхозности в сфере материального производства, что и обусловило предел безответственности в результате непродуманной приватизации.

Чтобы выйти из кризиса, восстановить экономику, законодателям необходимо в кратчайшие сроки ликвидировать пробелы в системе регулирования посредством правового режима бесхозяйственных вещей, чтобы на деле обеспечить национализацию предприятий, где приватизатор злоупотребляет своей властью в целях максимальной личной выгоды, лишая рядовых работников справедливой оплаты за их труд и, не модернизируя, не производя необходимую амортизацию, ставит в катастрофическое положение общенародное предприятие, при этом не неся должной ответственности за свою преступную антинародную деятельность. Характерно в этом отношении преступление Чубайса, во многом обусловившее трагедию на Саяно-Шушенской ГЭС, выявление вины которого не расследовали правоохранительные органы, что входит прежде всего в их компетенцию. Эти же обстоятельства в целях упреждающего контроля диктуют и национализацию частных банков, что вскрыло бы картину, как распорядился огромными финансовыми средствами, скажем, тот же собственник Златоустовского металлургического завода, депутат Госдумы господин Варшавский.

Проект Закона о борьбе с коррупцией, подготовленный в 1993 г. Верховным советом, обосновал компетенцию и органов исполнительной власти, вменив ей в обязанность не заниматься предпринимательской деятельностью, ибо такая деятельность, как правило, чревата коррупцией, которую обеспечивает прежде всего так называемая приватизация – распродажа общенародной собственной в сфере материального производства.

Основополагающий принцип социального государства – ответственность гражданина перед государством и взаимная ответственность государства перед гражданином. Ответственность государства перед обществом, его гражданами осуществляется главным образом государственной службой. Объективно требование – установление «самой точной ответственности из состоящих на любой советской должности лиц за выполнение определенных, ясно и недвусмысленно очерченных заданий и практических работ. Исполнение этого правила, без которого невозможно проведение действенного контроля и подбор наиболее подходящих лиц на каждую должность… должно стать отныне безусловно обязательным» (Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 37. С. 365).

Требования ответственности в сфере управления и руководства как «безусловно обязательные» не были закреплены законодательством в годы советской власти. И когда в период реформирования стали нарушаться конституционные установления, составляющие основу регулятивных «механизмов», построенных на демократии, ответственность была «взорвана» изнутри. Исполнительная ветвь власти полностью переключилась на волюнтаристские методы управления. Когда коррупционная «чума» поразила социальную государственность, Верховный Совет РФ приступил к разработке закона о государственной службе.

Отсутствие законодательных основ госслужбы в советский период в некоторой мере компенсировался установлениями административного и советского права. Но эти установления были явно ограничены и не обеспечивали реализацию принципа неотвратимости ответственности за злоупотребление служебным положением в целях личного обогащения вопреки интересам общества и государства.

Когда набрал силу процесс массового разгосударствления народной собственности, в Верховный Совет РФ стали поступать многочисленные заявления граждан о миллионных коррупционных сделках приватизаторов с представителями госслужбы. Среди приватизаторов оказались прежде всего номенклатурные работники, назначенные на высокие должности по специальным решениям высших инстанций или по протекции руководителей служебных ведомств. Широкий «доступ» к народной собственности получили воротилы «теневой экономики», представители служебных ведомств, преступники в сфере торговли и финансов, криминальные авторитеты…

В связи с этим Верховному Совету РФ пришлось срочно засесть за разработку закона о госслужбе с четким определением ее компетенции. Но подготовленный и принятый в первом чтении этот законопроект госслужбы не закреплял должную компетенцию ответственных лиц верхних эшелонов власти: в нем провозглашены лишь их основные права, регулируемые различными отраслями права, кроме уголовного; проблема положенности к ответу в качестве исполнения обязанностей не нашла своего адекватного правового закрепления.

В связи с расцветом коррупции при приватизации народной собственности Верховному Совету РФ потребовалось, наряду с правами госслужбы, разработать проект закона об обязанностях госслужбы – закон «О борьбе с коррупцией» – и принять его в первом чтении 31 марта 1993 года. В дополнение к нему был подготовлен проект Закона РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР». Эти проекты дополнений были опубликованы в «Российской газете» от 16 апреля 1993 года.

В компетенцию обязанностей представителей госслужбы вменялось требование, запрещающее субъектам исполнительной службы заниматься предпринимательством, включая и членов их семей; таким образом, предпринимательство субъектов госслужбы, ее успешность, их финансовая и коммерческая деятельность вступали в антагонистическое противоречие с долженствованием, моральностью в сфере органов исполнительной власти, ее компетенции. При сохранении сложившихся условий государственности, игнорирующей принцип компетентности, немыслимо было вести речь о построении правового государства, необходимость которого обосновала XIX Всесоюзная партийная конференция КПСС.