Текст книги "Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942"

Что это были за люди, руководившие работой органов безопасности: В.С. Абакумов, Л.П. Берия, В.Н. Меркулов, Н.И. Эйтингон? Все – члены ВКП (б), в партии от 6 до 11 лет, в органах и войсках от 2 до 20 лет, а Меркулов послужил и в царской армии, возраст – от 33 до 56 лет, имели опыт партийной и советской работы, Эйтингон был резидентом внешней разведки в Китае, легальный резидентом в Турции, работал в США, Франции, Бельгии и Испании.

Многие руководители особых отделов фронтов имели необходимую оперативную подготовку и опыт работы. Так, ОО НКВД Ленинградского фронта руководил комиссар ГБ 3-го ранга П.Т. Куприн, в прошлом нач. областного управления НКВД. Его зам. были назначены опытные чекисты Ф.И. Гусев, И.С. Качалов, М.Д. Лавнеев. Подразделения ОО фронта возглавили хорошо подготовленные контрразведчики – офицеры В.В. Кириллов, С.Н. Скляр, И.В. Куров, И.В. Кулецкий, Д.Д. Таевере, В.И. Горбушин и др.

В основном, имея профессиональную подготовку и навыки оперативной работы, в годы войны они приобретали опыт борьбы со спецслужбами Германии, Финляндии, Румынии, Англии и США. Но в первые месяцы войны многие руководители НКВД не сумели еще перестроиться, и на оперативной работе отрицательно сказывались инертность, медлительность, а подчас и недостаточная бдительность. Поэтому руководство советских спецслужб предлагало своим сотрудникам немедленно покончить с этими негативными явлениями и решительно изменить стиль работы. Они должны были не только фиксировать уже совершившиеся факты, предупреждать все недочеты, но и в корне пресекать элементы расхлябанности, вредительства и предательства.

В СМИ и художественной литературе встречаются утверждения о том, что, например, военные контрразведчики сидели в тылу, пили водку и занимались неблаговидными делами. Но место их работы обусловливалось складывавшейся боевой и оперативной обстановкой. Руководители и рядовые сотрудники находились при штабах фронтов, армий, корпусов, дивизий и полков, при командных пунктах и не отсиживались в тыловых подразделениях. Наравне с бойцами и командирами действующей армии они были в первых эшелонах наступавших и оборонявшихся войск, не только выполняли свои прямые обязанности, но нередко в критические моменты принимали на себя командование ротами и батальонами, потерявшими своих командиров в бою.

Поскольку главные трудности возникали именно в области «наведения порядка» в окопах, контрразведчики методично работали над реализацией своего проекта обеспечения непроницаемости переднего края. Расследования по фактам исчезновения бойцов с передовой, проводившиеся сотрудниками ОО, помогали вскрывать серьезные недостатки в организации обороны. В любое время суток и года: зимой в лютую стужу, при ледяном ветре, когда сечет лицо и все вокруг призрачно и бело, а ноги проваливаются и вязнут в глубоком снегу, приходилось не иди, а ползти. А метель проникала сквозь одежду забирала остатки тепла. А летом – обилие дождей, комары. Но помнили только о предстоящем задании[333]333
  Симонов К. Дни и ночи. М., 1956. С. 272.


[Закрыть].

На переднем крае реальная угроза смерти явилась испытанием человеческого характера контрразведчиков, их моральных или, как десятилетиями говорили, морально-политических устоев. В 1942 г. у красноармейцев и командиров после нескольких месяцев боев на фронте в силу разных причин образовалась некая постоянная упрямая сила сопротивления: и того, что чем дальше, тем невозможнее, куда бы то ни было отступать, и близость врага, и чувство постоянной угрозы жизни. Стесненные на маленьком клочке земли, они знали все друг друга со всеми достоинствами и недостатками гораздо ближе, чем где бы то ни было в другом месте[334]334
  Толстой А. Голубые города. Повести, рассказы, роман. М., 1976. С. 201.


[Закрыть]. «На войне, – как писал А. Толстой, – вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слетает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остается в человеке – ядро. Разумеется – у одного оно покрепче, у другого послабее, но и те, у кого оно с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем»[335]335
  Военная публицистика и фронтовые очерки. М., 1966. С. 36.


[Закрыть].

Военные контрразведчики приобрели все навыки бойцов «потайной войны». Они научились ориентироваться в темноте, спать под дождем, укрывшись ветками, пить болотную воду, перекликаться друг с другом птичьими криками, сообщались, пользуясь знаками на деревьях. Им приходилось стать следопытами. К примеру, если черный дрозд начинал кричать, значит, где-то близко люди, тогда ложись в кусты и лежи смирно. Есть еще маленькая птичка, похожая на синицу. Она кричит так: «пинь-пинь-пинь», и следует за тобой, просто демаскирует. И ее прозвали «птица-шпион»[336]336
  Симонов К. Дни и ночи. С. 10.


[Закрыть]. Особисты знали, когда черные капли бомб, падающие с самолета, летят прямо на них, надо ложиться, а когда бомбы упадут дальше, можно спокойно наблюдать за их полетом. Также они знали, что под минометным огнем ползти вперед ничуть не опасней, чем оставаться лежать на месте. Они знали, что танки давят именно бегущих от них и что немецкий автоматчик, стреляющий с 200 метров, всегда больше рассчитывает испугать, чем убить. Словом, они усвоили все те простые, но великие и спасительные солдатские истины, знание которых давало им уверенность, что их не так-то легко убить[337]337
  Военные контрразведчики. С. 178.


[Закрыть].

В трагические дни многие сотрудники 3-го Управления военной контрразведки показали себя умелыми воинами. Нередки были случаи, когда им приходилось возглавлять бойцов в атаках, и многие из них сложили свои головы на поле боя. Образцы смелости и отваги проявили майор ГБ С. Черник, капитан ГБ А. Петров, ст. лейтенанты ГБ М. Базанов, А. Котовенко, Д. Чураков, мл. лейтенанты ГБ Г. Горюшко, Е. Комяхин, Н. Красножен, М. Романченко, В. Петров, К. Семенов, А. Шопотько и другие[338]338
  Потомкам в пример. Сборник воспоминаний ветеранов. М., 2015. С. 111.


[Закрыть]. Ст. следователь военной контрразведки 21 ск А.Ф. Творогов, оказавшись в окружении, создал группу бойцов и командиров, с которой проводил боевые операции, а затем присоединился к партизанскому отряду Медведева.

У войны свои законы, нравственные нормы, свои моральные координаты, своя правда. И они диктовали правила поведения контрразведчикам, которые понимали поведение некоторых красноармейцев. И нам, людям мирного времени, порой это трудно понять. Как-то советские десантники проходили через одну из освобожденных деревень в Ленинградской области. Увидели колодец. В нем – трупы русских детишек. Немцы при отступлении их гранатами закидали. Потом нашли общую могилу стариков – заживо закопанных. Постояли наши, покурили молча. И пошли дальше. Только после этого в плен немцев они больше на брали. Вообще никаких[339]339
  Генатулин А. Вот кончится война. Повести и рассказы. М., 1988. С. 147.


[Закрыть].

Фронтовик А. Генатулин писал: «Ранение нашего товарища и вид крови возбудил в нас темную злобу на немцев. Когда немец в тебя еще не стреляет, ты ненавидишь его какой-то спокойной или рассудочной, что ли, ненавистью, но как только он начинает бить по тебе, в душе твоей поднимается та самая лихорадка злобы и ненависти, которая в смертоубийственной драке бывает сильнее страха, сильнее разума»[340]340
  Абрамов В. Смерш. Советская военная контрразведка против разведки Третьего Рейха. М., 2005. С. 535.


[Закрыть]. Нельзя не учитывать того, что некоторыми войсковыми особыми отделами руководили кадровые сотрудники госбезопасности, в большинстве своем получившие закалку в 1930-е годы. Они исправно охотились не только за шпионами и диверсантами, но и за «врагами народа» по обе стороны фронта. Для красноармейцев и командиров не было секретом, что у работников особых отделов имеются свои планы по количеству разоблаченных врагов, а главный качественный параметр в чекистской работе – это раскрытие «контрреволюционных шпионских организаций».

Вернувшись в привычную атмосферу террора и безнаказанности, эти сотрудники стремились получить снятие судимости, заслужить восстановление в партии, вернуть свои чины и награды, заработать новые отличия. В результате во фронтовой обстановке они с размахом проявляли именно те качества, которые сделали их героями террора 1930-х годов, а приобретенный ими опыт участия в массовых операциях «Большого террора» позволял успешно продвигаться в органах военной контрразведки, передавать традиции органов НКВД 1930-х гг. молодым армейским чекистам. Руководством НКВД-НКГБ от чекистов по-прежнему требовались раскрытие «контрреволюционных заговорщицких организаций» и беспощадность к «врагам народа». В ответ на эти установки на фронте широко применялись классические методы сталинских спецслужб: провокации, использование внутрикамерной агентуры, в т. ч. из лиц, приговоренных к расстрелу, обман, шантаж, запугивание, а также избиения и пытки.

На передовой ряд особистов также не гнушались фабрикацией шпионских дел. Так, в январе 1942 г. из 23-го Краснознаменного пограничного полка войск НКВД охраны тыла Южного фронта были направлены материалы предварительного следствия на 21 «немецкого шпиона». Все «шпионы» затем отказались от показаний, заявив, что в полку их избивали либо уговаривали признаться, обещая сразу освободить[341]341
  Долматовский Е.А. Указ. соч. С. 101.


[Закрыть].

И все же отметим, что расширение прав и обязанностей комиссаров и особистов вовсе не означало, что войска в то время находились вовсе в плохом моральном состоянии, что пошатнулась вера в своих командиров, что красноармейцы, как говорится, пали духом. Главный нацистский пропагандист Йозеф Геббельс 1 июля 1941 г. говорил: «Если русские борются упорно и ожесточенно, то это не следует приписывать тому обстоятельству, что их заставляют бороться агенты ГПУ, якобы расстреливающие их в случае отступления, а, наоборот, они убеждены, что защищают свою родину»[342]342
  Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Том шестой. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. С. 366.


[Закрыть].

Начало Великой Отечественной войны выявило наличие ряда кадровых проблем в органах безопасности и прежде всего то, что как руководство, так и оперативный состав, не имели еще реального представления об организации нацистских спецслужб, стратегии и тактики их деятельности. Многие, и не только рядовые сотрудники, но и руководители, не знали, к примеру, о существовании абвера. Мнение о том, что до войны советские органы госбезопасности мало внимания уделяли изучению вероятного противника и не имели сведений о структуре и организации деятельности спецслужб Германии, не соответствует действительности. По состоянию на январь 1941 г. в НКГБ и НКВД СССР имелась полная информация об абвере и Главном управлении имперской безопасности Германии. Но дело в том, что она не была своевременно доведена до оперативного состава соответствующих подразделений. Поэтому сотрудники ОО НКВД были вынуждены в течение продолжительного времени вести борьбу с разведкой противника «вслепую», заново собирать в боевых условиях большую часть необходимых данных.

Отметим, что руководство НКВД СССР и органов военной контрразведки в предвоенные годы не уделяло достаточного внимания подготовке особых отделов (третьих подразделений) в условиях ведения военных действий, хотя уже имелся опыт советско-финской войны 1939–1940 гг. Отрицательно сказывались на работе незначительное количество опытных сотрудников, невысокая общеобразовательная и профессиональная подготовка многих из них к деятельности в военное время. У прибывавших из резерва кадров отсутствовал необходимый опыт оперативной работы[343]343
  Сечкин Г. Граница и война. С. 35–36.


[Закрыть].

Многие чекисты не имели четкого представления об организации зафронтовой работы, о формах и методах розыска вражеских агентов, не был должным образом подготовлен к действиям в особых условиях агентурно-осведомительный аппарат, отсутствовали необходимый резерв агентов и резидентов и четкая разработка легенд для них и способов связи с ними, недооценивалось значение такого метода агентурного проникновения к противнику, как перевербовка вражеских агентов и др. Поэтому в начале войны при отсутствии стабильного и надежного агентурного аппарата и оперативных учетов основным орудием сотрудников госбезопасности стали профессионализм и интуиция.

Отрицательно на работе ОО НКВД сказывалась и низкая общеобразовательная подготовка. Даже в отличавшихся особым отбором личного состава пограничных войсках, по состоянию на 1 мая 1941 г., высшее военное образование имели: командные кадры – 1,6 %, политические – 0,96 %; среднее: командные кадры – 49,9 %, политические – 30,4 %; курсы от трех до девяти месяцев: командные кадры – 18,2 %, политические – 29,9 %. Не имели военной подготовки: командные кадры – 33,3 %, политические – 39,1 %[344]344
  Останемся верными их памяти (Книга памяти). С. 142.


[Закрыть].

Война потребовала повышения профессиональной подготовки чекистов. Особенностью органов военной контрразведки НКВД являлось то, что они потеряли значительную часть своего личного состава, в основном профессионального. А вновь пришедшие в отделы сотрудники нуждались в глубокой правовой подготовке и, прежде всего, в правильности выполнения имеющихся законодательных актов.

Оперативным искусством можно было овладеть лишь постоянной напряженной работой всех сотрудников, независимо от занимаемой должности. И с начала и до конца войны сотрудники вносили свой скромный вклад в общую победу. Чекисты Ленинграда писали в Центр 16 октября 1941 г.: «Весь коллектив наш начал работать основательно. Перешли на 24-часовой рабочий день, помня ваши указания, что каждая минута сейчас дорога. Мы не подкачаем. Сделаем все, не жалея ни сил, ни жизни, а фашистов разгромим. Ленинградские чекисты были и будут последователями славных боевых традиций ЧК-ОГПУ». Безусловно, сотрудники особых отделов, как бойцы и командиры Красной армии и Военно-Морского флота, овладевали военным и оперативным искусством на полях сражений и в борьбе на невидимом фронте в чрезвычайных условиях. Генерал-майор В.А. Кавин вспоминает: «…нач. отдела контрразведки 5-й гвардейской артиллерийской дивизии доставил меня к нач. отделения 71-й артиллерийской бригады капитану В.Н. Бережняку. После краткого разговора тот вручил блокнот со списком агентурного аппарата и объектов дел оперативного учета, показал пальцем высоту, где располагался полк, и сказал: «Иди и работай. Я дней через пять приеду и познакомлю с агентурным аппаратом»[345]345
  Там же С. 261–262.


[Закрыть].

Полковник П.Т. Утолин в своих воспоминаниях писал о том, что в октябре 1941 г. 13 слушателей Новосибирского института военных инженеров железнодорожного транспорта, в том числе и И. Филиппова, приказом по институту были направлены в распоряжение ОО НКВД Сибирского военного округа. Никто из них не имел никакого представления о работе этих органов, поэтому в течение трех недель ребят знакомили с задачами и особенностями будущее работы, а также учили военному переводу. Затем всех распределили по дивизиям (их было 13), формировавшимся в СибВО. Он получил назначение на должность помощника оперуполномоченного ОО 235-й сд. Для обучения оперативной работе его направили на стажировку к опытным оперативникам сначала в артиллерийский, а затем в стрелковый полк. При их помощи ему удалось постичь азы оперативной практики.

В начале февраля 1942 г. дивизия влилась в состав 53-й армии Северо-Западного фронта и вступила в бои с немцами, окопавшимися в так называемом Демьянском мешке. Уже в одном из первых боев погиб оперуполномоченный 801-го сп И.А. Вдовин, и Филиппова назначили вместо него. Включиться в работу ему помогло то, что после неудачных боев полк занял оборону и появилась возможность регулярно бывать в каждом из трех обслуживаемых батальонов, знакомиться с рядовым и командным составом, участвовать со всеми во всех стычках и т. н. боях местного значения. Большую помощь словом и делом оказывали Филиппову ст. уполномоченный П.А. Яров, который был старше его на 16 лет, и нач. ОО дивизии Ф.Л. Плющ[346]346
  Плеханов А.М., Плеханов А.А. Указ. соч. С. 98.


[Закрыть].

Приобретение профессиональных навыков в процессе повседневной работы военных контрразведчиков все же не исключало обучения в специальных учебных заведениях – от академий и специальных школ до различных курсов. Уже на четвертый день войны 140 слушателей контрразведывательного отдела Высшей школы НКВД были откомандированы в специальный отряд при Особой группе НКВД, а 27 июля отряд пополнился 156 слушателями курсов усовершенствования руководящего состава школы[347]347
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 399.


[Закрыть].

С начала войны Центром были предприняты меры по улучшению процесса обучения чекистов. Ведущая роль в этом принадлежала Высшей школе НКВД. В соответствии с решениями правительства и руководства НКВД СССР Высшая школа в кратчайший срок перестроила свою работу: значительно увеличила число слушателей, ввела ускоренное обучение, повысила удельный вес военно-специальных дисциплин в общей системе преподаваемых дисциплин, организовала многопрофильную подготовку слушателей для органов военной контрразведки, территориальных органов, пограничных и внутренних войск, для работы во вражеском тылу и потребностей специальных служб и др.

В Высшей школе одновременно действовали курсы подготовки и переподготовки (усовершенствования) оперативных работников органов госбезопасности для периферийных органов НКГБ Украинской и Белорусской ССР со сроком обучения три месяца, для разведывательных органов пограничных войск НКГБ СССР со сроком обучения четыре месяца, для органов НКГБ на территориях, освобождаемых от противника, со сроком обучения четыре месяца, для особых отделов со сроком обучения четыре месяца; для разведывательных органов НКВД по охране тыла действующей армии и пограничных войск со сроком обучения четыре с половиной месяца.

Приказом НКВД СССР № 00960 от 23 июля 1941 г. организованы курсы подготовки оперативных работников для ОО НКВД СССР численностью 850 человек. Продолжительность занятий на курсах составила 24 рабочих дня. С 11 августа 1941 г. они были переведены с месячной на трехмесячную программу обучения[348]348
  Плеханов А.М., Плеханов А.А. Указ. соч. С. 99.


[Закрыть].

Учитывая ведущую роль Высшей школы НКВД, в соответствии с приказом НКВД от 4 марта 1942 г. в г. Москве был организован филиал Высшей школы для обучения 500 слушателей в течение четырех месяцев. Филиал комплектовался за счет резерва сотрудников ОО НКВД Московского военного округа[349]349
  Исторические чтения на Лубянке. 2000. С. 69.


[Закрыть].

Для того, чтобы полнее удовлетворить потребность органов военной контрразведки и территориальных органов в кадрах, в июне-октябре 1941 г. был произведен досрочный выпуск слушателей отдельных курсов Высшей школы. 26 июня 1941 г. 264 слушателя курсов усовершенствования руководящего состава откомандированы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР, которая готовила специальные оперативные отряды и группы и забрасывала их в тыл врага для проведения разведывательно-диверсионной и контрразведывательной работы. А 238 слушателей курсов по подготовке оперативных работников для ОО отделов направлены на оперативную работу в ОО Московского военного округа[350]350
  См.: Деятельность органов государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Сборник документов и материалов. С. 53.


[Закрыть].

Одной из мер подготовки чекистских кадров стало расширение сети учебных заведений: организованы Московская и Бакинская межкраевые школы. Общая численность слушателей чекистских школ увеличилась с 2 до 3,6 тыс. человек[351]351
  Чекисты на защите столицы. С. 47, 153, 240, 241, 245, 248.


[Закрыть]. Приказом нач. управления НКВД по г. Москве и Московской области от 18 сентября 1941 г. на базе дома отдыха УНКВД организована специальная школа подрывников в селе Северском Коломенского района с контингентом слушателей переменного состава в 200 человек. В ее задачи входила подготовка специальных кадров для работы в тылу противника. В предельно короткие сроки был организован учебный процесс, разработаны программы, подобран преподавательский состав, созданы лаборатории, мастерские и т. п. К тому же до начала регулярных занятий по специальным дисциплинам было составлено краткое руководство на основе личного опыта преподавателей и проработана специальная литературы по подрывному делу. Для этого были специально оборудованы подрывное поле, склад взрывчатых веществ и стрельбище. В соответствии с задачами подготовки диверсантов-подрывников выработана учебная программа школы, рассчитанная на 8-10 дней, которая в основном предусматривала обучение курсантов подрывному делу и частично военным дисциплинам, необходимым для обеспечения боевых действий диверсионных групп (военная топография, разведка, огневая подготовка)[352]352
  Чекисты Карелии. Статьи, очерки, рассказы. Петрозаводск, 1982. С. 181–182.


[Закрыть]. Занятия начинались с изучения топографии, материальной части стрелкового оружия, подрывного дела и других предметов. На практических занятиях бросали по целям гранаты, бутылки с зажигательной смесью, стреляли из разного вида оружия, учились устанавливать мины, ходить по азимуту и др.

С 25 ноября 1941 г. школа перебазировалась в г. Покров Московской области. Формировалась школа за счет истребительных батальонов. При комплектовании проводился тщательный отбор. Особое внимание было уделено пополнению школы коммунистами и комсомольцами и лицами, зарекомендовавшими себя положительно на работе и имевшими некоторый боевой опыт в борьбе с врагами.

Выпускниками школы были укомплектованы все отряды особого назначения для посылки в тыл противника в район г. Медыни со специальным заданием. Вместе с тем спецшкола выпустила первый набор диверсантов-подрывников в количестве 162 человек. Весь состав выпускников получил соответствующее вооружение и влился в партизанские отряды 30 районов области для проведения диверсионной работы.

Как правило, за месяц до выхода на задание отобранные в группы заброски разведчики под руководством оперативного работника проходили подготовку по специальным планам, согласованным с НКВД СССР (в отдельных случаях в них вносились существенные коррективы), при необходимости изготовлялись документы на вымышленные фамилии, изучалась обстановка в районе действия (маршруты движения, схемы, расположение домов, списки жителей, рекомендательные письма, пароли для связи), совершались тренировочные походы и сеансы радиосвязи.

Другая школа под Коломной, которой был присвоен шифр «88-й истребительный батальон», готовила разведчиков, подрывников и радистов. Радистов готовило и Ленинградское управление НКВД. «Морзянка» пела по десять часов в сутки. Придумывали словесное подобие, звуковые образы для некоторых знаков. Например, чтобы лучше запомнить двойки, напевали: «Я на горку шла». Семерке соответствовала фраза: «Да-а-й, да-а-й по-ку-рить». Буква «ф» звучала как «та-та Ка-а-тя». Смешно, но сразу запоминалось. Много времени уделялось практике работы с рацией. И не только в классе, но и на местности. Девушки учились развертывать рации в лесу, в подвалах домов, на чердаках и в других самых необычных местах. Они твердо усвоили, что главная их забота – охранять рацию от воды[353]353
  Федосеев С. Генерал, слывший «либералом» / Служба безопасности. 1996. № 5–6. С. 27.


[Закрыть]. После завершения подготовки на каждого радиста давалось заключение о возможности его использования на оперативной работе.

Постепенно 88-й батальон превратился в автономный центр разведывательно-диверсионной борьбы в тылу противника. Ко всем крупным воинским частям прикомандировывались оперативные сотрудники. Они обеспечивали переброску выпускников школы за линию фронта. Через школу прошли 377 групп, каждая численностью от 10 до 15 человек. Некоторые группы ходили в тыл врага по 6–8 раз[354]354
  Чекисты на защите столицы… С. 240, 241, 245, 248.


[Закрыть].

В связи с разгромом немецких войск под Москвой и освобождением от оккупантов Московской области прекратились организация и вооружение групп и отрядов непосредственно в школе. 7-й набор (5-15 февраля 1942 г.) был укомплектован бойцами и командирами истребительного мотострелкового полка УНКВД Московской области со своим оружием и боеприпасами под командованием своих командиров и по окончании обучения в школе по 100-часовой программе убывшим в распоряжение полка[355]355
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 491–492.


[Закрыть].

Центр готовил сотрудников органов госбезопасности, в том числе и особых отделов, в Киеве, Орле и других городах. В Орле школу по подготовке разведчиков, диверсантов, радистов и подрывников возглавил секретарь Орловского горкома партии Ларичев. Школа была межрайонной, секретной и официально числилась как школа по подготовке противопожарных кадров. Она готовила кадры для партизанских отрядов, диверсионных групп и одиночек-диверсантов[356]356
  ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 8. Д. 11. Л. 124,126–129.


[Закрыть]. Оперативная часть подготовки была поручена Д.И. Беляку, а учебная – Г.М. Брянцеву, сотрудникам УНКВД. Официально ее именовали «школой пожарников», считая, что в ней готовят кадры для тушения зажигательных авиабомб. Программа обучения была напряженной. Надо было научить курсантов изготовлению простейших видов спецтехники, владению оружием, компасом, гранатами, бутылками с горючей смесью. Учили конспирации, знанию режима, установленного оккупантами на захваченной территории и т. п. 17 августа 1941 г. начальником Штаба войск Особой группы при наркоме внутренних дел полковником Орловым была утверждена программа подготовки специальных подразделений войск НКВД СССР[357]357
  Плеханов А.М., Плеханов А.А. Указ. соч. С. 102.


[Закрыть].

В течение 60 часов курсанты проходили спецподготовку. В программе было отведено на тактическую подготовку – 15 часов, огневую подготовку – 11, строевую – 2, саперную (подрывное дело) – 18, изучение уставов – 4, химическую подготовку – 4, топографию – 5, санитарную подготовку – 1.

На занятиях по саперной подготовке изучались следующие темы: «Взрывчатые вещества и принадлежности для взрыва», «Взрыв огневым способом», «Норма расхода взрывчатых веществ для подрыва дерева, железа, бетона и т. п.», «Самостоятельное изготовление заряда, подвязка и взрыв», «Контактные мины, МЗД, их применение», «Изготовление взрывчатых веществ кустарным способом и рецептура для них». Помимо этого, курсанты знакомились со взрывчатыми веществами и принадлежностями для взрыва армий Германии, Румынии и Финляндии[358]358
  Север А. Спецназ КГБ. Гриф секретности снят!. М., 2008. С. 146–147.


[Закрыть].

На Украине по указанию ЦК КП (б) У были созданы специальные школы и курсы при УНКВД Ворошиловградской, Днепропетровской и других областей, где готовились командиры партизанских отрядов, диверсионные группы, начальники радиоузлов, радисты-операторы, минеры. Так, Ворошиловоградская спецшкола подготовки партизан, подпольщиков и спецгрупп 4-го Управления НКВД Украины была создана в октябре 1941 г. Курсантов обучали прыжкам с парашютов, баллистике, топографии, немецкому, румынскому, итальянскому языкам, владению иностранным оружием, умению выживать в лесу без пищи и воды, методам конспирации и приемам самообороны с ножом и без него[359]359
  История второй мировой войны. 1939–1945. М., 1975. Т. 4. С. 34.


[Закрыть].

В спецшколах Киева, Харькова, Полтавы и других городов за несколько месяцев 1941 г. прошли подготовку около 4,5 тыс. организаторов подполья и партизанской борьбы[360]360
  Гераскин Б.В. Военная контрразведки и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки. С. 50.


[Закрыть].

Особые отделы, как и войска, постоянно несли потери в войне и требовали срочных кадровых пополнений. Поэтому учебный процесс школ и курсов выглядел максимально спрессованным по времени и содержанию, слушателям давали все самое значимое, наиболее важное. Стрежнем учебного плана являлись практические занятия по основным направлениям и формат организации контрразведывательной работы в частях и соединениях армии с учетом требований войны[361]361
  Плеханов А.М., Плеханов А.А. Указ. соч. С. 101.


[Закрыть].

В прифронтовых областях партийными органами были созданы многочисленные краткосрочные курсы и школы. До начала регулярных занятий по специальным дисциплинам в каждой из них составлялись краткие руководства на основе личного опыта преподавателей и подбиралась специальная литература, оборудовались стрельбища. В соответствии с задачами подготовки курсантов вырабатывались учебные программы, рассчитанные на 8-10 дней. Начальниками и первыми преподавателями в них были И.Г. Старинов, А.К. Спрогис, М.К. Кочегаров и Г.А. Туманян[362]362
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 476.


[Закрыть].

12 августа 1941 г. Бюро КП (б) Белоруссии приняло следующее постановление: «Придавая важное значение включению женщин в активную борьбу с врагом мерами партизанской и диверсионной борьбы, организовать в школе при ЦК КП (б) Б подготовку кадров из женщин для диверсионной работы в тылу противника с контингентом обучения 60 человек. Ответственность за подбор и направление возложить на одного из секретарей обкомов и райкомов КП (б) Б, обеспечить полную секретность как факта посылки на курсы, так и факта оставления для работы в тылу противника. Направляемые, как правило, не должны знать друг друга по прежней работе и действовать в тылу противника одиночками, чтобы предупредить расшифровку»[363]363
  Материалы научно-практической конфренции. 18–19 сентября 2007 года. Петрозаводск, 2014. С. 67.


[Закрыть].

В июле 1941 г. в НКГБ Карело-Финской ССР была создана специальная (особая) диверсионная школа, рассчитанная на подготовку в течение семи дней (по 40-часовой программе), 27 курсантов. К октябрю 1941 г. их численность достигла 154 человек. Обучение проводилось по специальной программе, состоявшей из общевоинской (Полевой устав, боевое оружие, подрывное дело, топография, приемы борьбы, медицинская помощь) и оперативно-тактической подготовки: ведение разведки, основы партизанской тактики, приемы работы финской контрразведки. Парашютная подготовка осуществлялась путем выезда в г. Онегу Архангельской области, обучение радиоделу проходило на полугодовых курсах в Москве, но с 1942 г. также и при 4-м отделе Карело-Финской ССР.

В октябре 1941 г. школа уже состояла из четырех отрядов по три группы в каждом и насчитывала 254 человек, а в конце 1941 г. школу окончили 196 человек, было образовано 15 диверсионных групп. Руководил школой начальник 4-го отдела, комбриг С.Я. Вершинин.

Подбор кадров в спецотряд школы особого назначения НКВД КФССР производился в отделе НКГБ на предприятиях, в различных учреждениях и организациях на добровольческой основе и, как правило, из числа молодежи. При этом учитывались профессиональные качества кандидата, его благонадежность и «политическая лояльность». Затем по письменному ходатайству наркомата («направляем Вам список лиц, давших согласие на работу по выполнению спецзаданий в тылу врага») принималось распоряжение наркомата КФССР, которое направлялось руководителям предприятий: «Работающий у Вас (Ф.И.О) временно призван для выполнения особых заданий, связанных с обороной страны. Сохраните за ним занимаемую должность и зарплату»[364]364
  ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 8. Д. 813. Л. 1–2.


[Закрыть].

Учитывая, что командно-начальствующий состав НКВД в основном прибыл из запаса и не имел достаточной военной подготовки, проводились специальные сборы. Для этого были разработаны программы, по которым и проводилась подготовка данного контингента:

– в сентябре 1941 г. проведен 15-суточный сбор начальников штабов, батальонов и командиров рот, где прошли переподготовку 120 человек по 150-часовой программе;

– на трех снайперских сборах каждый продолжительностью 21 день подготовлено 500 снайперов;

– подготовлены 54 начальника химслужбы батальонов по 80-часовой программе, 54 нач. службы связи батальонов по 120-часовой программе, 54 нач. инженерной службы по 120-часовой программе;

– обучено 100 физкультурных инструкторов рукопашного боя;

– 500 лучших гранатометчиков, бойцов-истребителей танков, на однодневных инструктивных сборах на Кузьминском химическом полигоне практически освоили способы применения различного рода зажигательных средств против танков противника;

– в августе в Мытищах проведен однодневный сбор 150 командиров по ознакомлению с зажигательными средствами для борьбы против танков противника.

Центр оказывал конкретную помощь подразделениям, попавшим в трудное положение. Так, 4 августа 1941 г. Кобулов отдал распоряжение Судоплатову: «Срочно направить на места опытного работника, поручить ему отобрать подходящих людей, разработать оперативную задачу для каждой группы, лица, установить связь и т. д.»[365]365
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 1. С. 78.


[Закрыть].