Текст книги "Душевный разговор. О смысле жизни, семейных секретах и утюге, который оказался вечным двигателем"

Забор раздора

Не успел Николай Николаевич пробурить первую лунку и вставить в нее столб, как услышал за спиной:

– Никак забор решил возвести?

Обернувшись, он увидел соседа, который, судя по пакетам в руках и пыли на усах, только пришел с автобусной остановки.

– Да вот, решил ограждение новое поставить, – улыбнулся Николай Николаевич и покрутил столбом в земле.

– А старое чем тебе разонравилось? Хороший же заборчик, и перешагивать его удобно, – искренне удивляясь, спросил сосед.

– А зачем тебе его перешагивать?

– Мне так до своего участка удобнее идти, наискосок-то быстрее.

Николай Николаевич глянул на оставленные с утра на грядках следы сорок второго размера и молча принялся утрамбовывать столб щебнем.

– Ну артист! Все бы только отгородиться, – усмехнулся сосед и, перешагнув через старое ограждение, потопал к своему огороду.

Закончив на следующий день со столбами, Николаевич достал из машины сварку и принялся варить поперечные направляющие между ними.

– От кого это вы все прячетесь, Николай Николаевич? Кто вас все украсть пытается? – усмехнулась, выглядывая из своей калитки, тетя Нина, соседка через дорогу.

– Меня – никто, а вот малину мою постоянно кто-то обдирает, – улыбнулся под сварочной маской Николаевич.

– Обдирают, значит. Чай с малиновым вареньем в гостях вы, значит, пить любите. А как, значит, у вас ягодка какая пропадет, так, значит, вас обдирают? – раздраженно проворчала женщина.

– Так ведь я и сам бы малиновое варенье делал, а не в гостях его ел, если бы малина оставалась, – сняв маску, ответил Николаевич.

– Это у вас психологическая травма, – вмешалась в разговор Валерия Валерьевна по прозвищу Доктор Курпатов. (Женщина разбиралась в людях, даже если ее об этом никто не просил.)

Она шла с ведрами к скважине Николая Николаевича, чтобы набрать воды, не желая делать лишние сто шагов до общего колодца.

– Вы от людей отгораживаетесь, невидимые стены в душе делаете видимыми наяву, – закончила она свой анализ.

– Вот-вот, я тоже про это читала, – поддакнула тетя Нина. – У вас психологический терьер!

– Барьер, – поправила ее Доктор Курпатов, набирая воду в ведра, а затем снова обратилась к Николаю: – Нет ничего лучше, чем открытость и социальный контакт.

– Николаич, ты чего тут столб воткнул? Мне же разворачиваться неудобно! – послышалось с противоположного угла участка.

Это на своей огромной «тойоте» попытался вписаться в узкий поворот Андрей Семенович, купивший участок месяц назад. Он решил к сорока годам обменять большой город на большой огород, устав от наглых соседей, машин и суеты, – так он всем объяснял этот порыв перебраться поближе к земле и кустам.

– Так разворачивайтесь на пятачке, в конце улицы, – спокойно предложил Николаевич, глянув на тот угол участка, где борозды от шин никогда не подсыхали.

– Мне что теперь – двести метров задом сдавать?! Ты что за эгоист такой?! – возмущался водитель, раздраженно крутя руль.

Николай Николаевич молча опустил маску на лицо и продолжил сверкать сваркой.

Закончил мужчина ближе к вечеру. Сидя на веранде с плошкой горячего супа быстрого приготовления, он пытался насладиться отдыхом. С соседских участков тянуло шашлычным дымом, радиоволны хриплых приемников разносили по воздуху хиты прошлого века, соседские дети скармливали кострам спиленные родителями яблони и вишни. Приятная усталость разливалась по телу.

– Николаич, тезка! – послышался знакомый голос. Слова эти не предвещали ничего хорошего. – Ты чего не пишешь, что окрашено?

На веранду зашел только проснувшийся после вчерашней попойки Коля. Вокруг него бегал верный пес Жулик, который имел привычку постоянно метить территорию. Жулик был очень ревнивым и метил территорию каждый день. Неизвестно, какое БТИ занималось вопросами границ владений соседской собаки, но территория Николаевича, по мнению Жулика, однозначно в эти границы входила – особенно его веранда.

– Я все штаны извозил, пока к тебе пробирался через эти металлические дебри, – жаловался Коля, усевшись в соседнее кресло и закурив.

– Я ведь просил тебя не курить рядом со мной. Ты же знаешь, что я бросил пять лет назад, – совершенно спокойно сказал Николай Николаевич.

– Ладно, не бубни, – ответил Коля и затушил сигарету о недавно покрытые лаком перила. – Я к тебе по делу. Тут у твоей косилки проблема со стартером.

– Какой косилки? – удивился Николаевич.

– Ну той, что в предбаннике стояла. Я ее позавчера у тебя одолжил. Короче, походу, пружина вылетела.

Николаевич тяжело вздохнул. Эту косилку он собирался подарить зятю через два дня.

– Я пробовал поменять, но в итоге потерял крепеж. Ты в сервисный центр если пойдешь, сперва ко мне зайди, нужно поискать, – сказал сосед и погладил Жулика, который в очередной раз заявил свои права на скамейку в углу веранды.

На следующее утро Николаевич начал крепить металлический штакетник.

– На что это вы намекаете, Николай Николаевич? – грозно вопрошала Любовь Аркадьевна, пожилая дама с соседнего участка.

– На что? – ответил вопросом на вопрос Николаевич.

– На то, что я толстая? Или, может, уродливая?! – набирала обороты женщина. – Вам так не нравится лицезреть меня, что вы решили поставить между нами глухой забор?

– Я не глухой ставлю, а с зазором. Вы не толстая и не уродина, просто вы и ваш супруг постоянно гуляете в нижнем белье…

– И что?! Вас это бесит? Мы какие-то не такие, по-вашему? Недостаточно спортивные для ваших зазоров?

– Да все с вами нормально, просто я не хочу видеть вас в одних трусах и лифчике. – Николаевич старался отвечать как можно вежливее.

– А вы в курсе, что залезли на нашу территорию? – продолжила беседу Любовь Аркадьевна.

– Я приглашал геодезиста перед строительством. Они обозначили все границы.

– Что мне ваши геодезисты! У меня есть план! Вы оттяпали мои смородиновые кусты!

– Уверяю вас, эти кусты – мои. Более того, ваш сарай на целый метр заходит на мой участок, но я не против, не подумайте, пусть остается, – пытался сгладить углы мужчина, но выходило как-то неубедительно.

– Сейчас мы разберемся, кто и куда залез на метр и кому можно будет оставаться, – фыркнула соседка и ушла за бумагами.

Вернулась она в сопровождении мужа, который по традиции вышел в своих любимых трусах-плавках. Разложив на грядках план и вооружившись рулетками, соседи провели в измерениях целый день. По итогу оказалось, что геодезисты действительно ошиблись. Теперь окончательно и бесповоротно стало ясно, что Николаевичу принадлежат не только кусты смородины, но и слива, и половина грядок, где соседка растила кабачки.

– Подавитесь! – исходя слюной, кричала Любовь Аркадьевна.

– Да не нужны мне ваши грядки, ей-богу, забирайте. Я даже не собираюсь просить у вас половину денег за общий забор.

– Какое великодушие! – вмешался муж Любови Аркадьевны. – Мне не нужны эти границы! Я человек, рожденный в свободе! – сказал мужчина и, словно в подтверждение своих слов, зашагал в сторону дома, сверкая чересчур узкими плавками.

* * *

Вечером в садово-огородническом товариществе началось собрание. На «незначительные» вопросы вроде ремонта дороги, замены трубопроводов и вывоза скопившегося хлама с общей территории выделили пять минут. Остальные полчаса заняло обсуждение нового забора.

Люди по очереди или все разом выкрикивали с места свои предположения:

– Да он что-то прячет, значит! Что-то, значит, незаконное!

– Это он нас всех презирает! Считает, что его, бедного, обворовывают!

– Перекрывает транспортную развязку! Уничтожает рабочий перекресток!

И так далее.

Председатель Иван Николаевич, старый пограничник и человек, за всю жизнь не вступивший ни в один открытый конфликт без веской причины, выслушал обвинения и начал общаться с каждым из обвинителей по очереди:

– Нина Яковлевна, разве у вас не стоит высокий глухой забор по периметру?

– Стоит! Но это другое! У меня зять эти заборы профессионально ставит. Он с меня денег не взял! Что же мне теперь, отказываться от халявы, что ли?

– А вы, Любовь Аркадьевна, разве без ограждения? – обратился к следующей обвинительнице председатель.

– У меня в прошлом году бочку с участка стащили и ведро! Воров ко мне так и тянет. Аномальная зона.

Дальше ответы были следующими:

– Я с забором купил!

– Я не хотел отгораживаться, но у меня остались листы после ремонта кровли!

– А у нас с мужем забор поставили по акции – за строительство бани.

Выслушав всех, председатель взял слово:

– Что ж, причины уважительные, – развел он руками, – а главное, что все с заборами. Давайте послушаем обвиняемого. Коля, поведай нам, что случилось.

Николай Николаевич, будучи звездой сегодняшнего вечера, молча сидел в углу до этого самого момента и совсем не сиял.

– Дорогие друзья, соседи. Я не закрываюсь от вас и ничего не хочу вам предъявить. Вы, как и прежде, можете прийти ко мне и постучаться в калитку. Я с радостью помогу вам в ваших просьбах, если таковые имеются.

– Так теперь спрашивать нужно… – пробубнил кто-то громко себе под нос.

– Ага, унижаться…

Через несколько секунд люди начали молча вставать со своих мест и выходить из зала, стараясь не смотреть в глаза Николаевичу.

– Я полагаю, вопрос закрыт? – спросил у спин огородников председатель.

– Ага, – раздалось уже с улицы.

* * *

На следующий день Николаевич закончил ставить забор. Затем он разбил цветник в том месте, где разворачивалась «тойота», разровнял лопатой все следы от ног, отвез косилку в ремонт и врезал хороший замок в новенькую калитку.

Год он жил, наслаждаясь уединением и целым во всех отношениях огородом. Но соседские сплетни и ворчание никуда не исчезли. А потому Николаевич взял да и продал участок, а сам приобрел домик где-то в далекой от всякой цивилизации деревне.

Участок Николаевича купил какой-то мужчина без комплексов. Соседи сразу это поняли, когда тот сломал забор и сдал его в металлолом.

Сначала соседи даже обрадовались такой открытости, но очень быстро до них стало доходить, что не так все просто с новым фермером. Он постоянно ходил по округе голым, прикрываясь лишь фиговым листком, если таковой находился.

Странные личности часто приезжали к этому человеку и гостили неделями. Они жгли костры, рисовали по всему участку непонятные символы и шарахались по округе день и ночь, стуча в калитки и настаивая, чтобы соседи не стеснялись, выходили из своих укрытий попробовать бесплатно новые сорта огородных культур.

Ведь, как известно, нет ничего лучше, чем открытость и социальный контакт.

Охота за сервисом

Яков бо́льшую часть сознательной жизни провел в лесу – прямо как Маугли, только по другую сторону баррикад.

Родители-дипломаты постоянно работали за границей, дома бывали редко, и воспитанием мальчика занимались дед с бабкой. Дед был охотником в пятом поколении, а бабка, бывшая партизанка, – заядлым грибником.

Детство у Якова было сложным. Пока всех остальных детей насильно заставляли идти домой есть суп, Яков сначала этот суп должен был выследить, а затем победить в неравном бою и приготовить на разведенном одной-единственной спичкой костре.

Вместо домашних животных у парня были клещи, вместо друзей – гадюки. Яков каждому из них давал имя и фамилию.

Стрелять парень начал, как только смог удержать ружье в руках, и с тех пор всегда носил его с собой. Дед научил Якова, как при отсутствии патронов выходить против кабана с одним ножом, а бабка – как месяцами держаться на чернике и желудях. От этих уроков Яков быстро стал крупным, на всю голову бесстрашным и видел лучше, чем снайпер через оптику.

Когда парню становилось скучно, он ходил к медведям воровать малину или пугал волков, выпрыгивая на них из кустов. Он рос суровым, скупым на слова и романтику мужчиной, который любым самым красивым розам предпочитал практичные широкие лопухи. Лес был для него вторым домом: Яков знал его как свои три с половиной пальца.

Звери боялись опытного охотника и уважали, иногда сами прыгали в ловушку – из чувства глубокого почтения.

Жизнь была понятна и предсказуема, как еловая шишка, пока однажды лес не обнесли трехметровым забором с колючей проволокой и не объявили частной территорией, которую незаслуженно обозвали экопарком. Всех, кто представлял опасность и не мог за это заплатить, выгнали. Волки и медведи молча ушли на поиски бесплатных лесов, а Яков решил, что это судьба и нужно хотя бы попробовать пожить в городе.

– У меня работы нет, но мой дядька – повар одного крутого ресторана в центре города, им как раз официанты требуются. Пойдешь? – предложил Якову одноклассник, что работал в их родном селе при больнице.

– Пойду, – безразлично ответил Яков, который в жизни никем и никогда официально не работал. – Надо попробовать.

– Отлично, не переживай, договорюсь, ты только найди костюм поприличней и это… Сбрей бороду – хотя бы сантиметров на сорок, – предложил одноклассник и начал набирать номер.

* * *

– Наша главная задача – угодить клиенту, – наставлял Якова управляющий ресторана по имени Владислав. – Ты должен исполнять все пожелания и прихоти наших гостей, ведь довольный гость – хороший отзыв, а хороший отзыв – новые клиенты.

На этом «стажировка» закончилась.

– Сегодня у тебя будет всего один столик. Если не облажаешься – возьмем в штат, все ясно? – с серьезным видом спросил управляющий и как-то недобро улыбнулся краешком рта.

Яков молча кивнул и принялся изучать меню.

– Не, ну вы видали! – хмыкнул Владислав, подойдя к кучкующимся у рисоварок работникам общепита. – Реально только из кустов вылез – и сразу в ресторан.

– Да уж, цирк уродов наяву, – как обычно, поддержал его подхалим Зябликов – маленький злобный официантишка с противными рачьими глазками. – Я думал, что Толик-фокусник будет последним фриком в этих стенах. Помните, как он распиливал ту блондиночку-хостес посреди зала?

Все вокруг довольно загоготали.

– Слушай, Влад, а что за столик этот крендель сегодня обслуживает? – спросил коллега Зябликова – парень, который работал в ресторане уже три года и чьего имени до сих пор никто не мог запомнить.

– Брат директора с очередной любовницей пришел. Сами знаете, как этот мажор себя перед своими бабами ведет. Вот его и будет обслуживать.

– Ну ты даешь! Вот это шоу намечается! – заблестели глаза у всех присутствующих. – Хоть на видео снимай! Хорошая идея! Вон, уже пошел. Сейчас начнется! Кстати, а что у него в руках?

– Стой! – закричал Владислав, увидев Якова, идущего в зал с ружьем в руках.

* * *

– Официант! Официант! – горланил во всю глотку пожилой, крупный, как садовая бочка, и такой же мокрый брат хозяина ресторана Степан Рудольфович, что сидел в компании молодой студентки педфака. – Где этот чертов гарсон? Я его за…

– Что желаете? – вежливо спросил у него на ухо Яков, который по привычке незаметно подкрался к «кабану» со спины.

– Мать, еть, меть… – забыл с перепугу слова клиент.

– У нас такого нет в меню, – ответил Яков и на всякий случай перепроверил.

Успокоившись и выбрав блюда, Степан Рудольфович на всякий случай заказал две бутылки коньяка и коктейль, чтобы предупредить чуть не состоявшийся инфаркт.

– Что заказал клиент? – обратился Владислав к Якову, уверенно марширующему в сторону кухни.

– Жареную утку.

– Утки нет. Закончилась, – соврал управляющий.

– Но я уже принял заказ, что мне делать?

– Не знаю, – пожал плечами Влад, – импровизируй. Не забудь, довольный клиент…

Яков понимающе кивнул и куда-то исчез.

Устав ждать свое блюдо и уговорив первую бутылку «успокоительного», Степан Рудольфович хотел было снова позвать гарсона, но тут ему на стол опустилось огромное блюдо, накрытое блестящим клошем.

– Что-то ты долго! – продолжал паясничать перед спутницей клиент. – Налей-ка моей даме воды.

Яков послушно кивнул и ушел. Вернувшись через минуту с кувшином, он налил воду в стакан. Девушка сделала глоток, и ее лицо скривилось в такую противную гримасу, словно эта вода была из самого грязного притока Ганга.

– Фу! Зачем вы мне это на-ли-и-и-ли?! Я пью только очищенную воду с ионами серебра-а-а! – простонала будущая учительница начальных классов, обиженно надув накачанные губы.

– У нас такой нет, – спокойно ответил Яков.

– Слышал, гарсон? У тебя три секунды, чтобы исправиться, – злобно сверля глазами Якова, сказал Степан Рудольфович, который не имел права упасть в глазах дамы.

Своим холодным зорким взглядом Яков быстро оценил обстановку. Секунды хватило, чтобы сделать все необходимые выводы. До ближайшего источника с «серебряной водой» – пара сотен километров. До ломбарда, где продают серебро, – пятьсот шагов. Решение было очевидным. Достав из внутреннего кармана две таблетки, он кинул их в кувшин и немного поболтал его, чтобы таблетки быстрее растворились.

– Через десять минут будет готово, – резюмировал Яков.

– Что это? – испуганно спросила девушка.

– Обеззараживатель для воды. В составе – йод и ионы серебра. Я всегда им на охоте пользуюсь, – ответил Яков так легко и спокойно, словно речь шла о привычных каждому вещах.

Стоявшие неподалеку и наблюдавшие за всем этим Зябликов и безымянный официант уже готовы были кататься по полу от смеха, глядя на ошарашенные лица «ВИП-клиентов».

– Ха-ха-ха-ха-ха! – Степан Рудольфович залился таким громким смехом, что все остальные гости ресторана обернулись в его сторону. – А он мне нравится! Классно из ситуации выкрутился, а? Согласись, зай, – толкал он своим пухлым локтем барышню, смотревшую на очищающуюся воду с нескрываемым ужасом.

Тут к столу подошел Владислав:

– Степан Рудольфович, у вас все хорошо?

– Замечательно! – отозвался гость.

– Ты принес клиенту утку? – обратился управляющий к Якову.

– Вы же сказали, что ее нет на кухне, – нахмурился охотник.

– Я сказал, что ее нет на кухне, а на складе она есть, – раздраженно ответил Владислав.

– Что? – резко изменившись в лице, забасил клиент. – Я не потерплю замену блюд без моего ведома! Полетишь ко всем чертям, если там не…

Яков поднял крышку – на блюде оказался зажаренный до золотистой корочки тетерев. У всех присутствующих разом открылись рты.

– Ты где его взял?! – задыхаясь от волнения, спросил Владислав.

– В местном леске, их там полно водится, – не разделяя общего смятения, выдал Яков.

– П-п-п-про-сти-те, Степан Рудольфович… – начал было извиняться управляющий.

– Нет, Владик, – словно загипнотизированный, ответил клиент, – я тебе никогда этого не прощу. Столько лет я сюда хожу, а ни одна гадина до этого дня мне ни разу не предложила целого тетерева.

– Но…

– Не нокай, не запрягал!

Побледневший от злости Влад закрыл рот и грозно засопел.

– Мне нужно в уборную, – сказала спутница Степана и, встав из-за стола, ушла в сторону туалета.

– Ну что, пацаны, как вам моя девчонка? – вальяжно развалившись в кресле, обратился Степан к Якову и Владиславу.

– Очень милая, красивая и воспитанная девушка, повезло вам с ней, – тут же отозвался управляющий.

В женщинах Яков разбирался плохо, а вот в грибах – хорошо, потому и выдал свою версию:

– Судя по юбке, скорее всего, ложная сыроежка.

– А ты прав! – радостно закричал Степан, глядя на Якова, и хлопнул в ладоши. – Я тоже думаю, что мозги мне пудрит и деньги из меня тянет!

Тут Влад окончательно расклеился. Переполняющая его злоба быстро начала выливаться наружу.

– Почему ты не убираешь грязную посуду с других столов?! – начал он наседать на Якова.

– Но вы же сами сказали, чтобы я обслуживал только одного гостя…

– Мало ли что я сказал! Ты официант! Твоя святая обязанность – следить за всем залом!

Яков виновато откланялся и ушел. Тем временем девушка Степана Рудольфовича вернулась за стол, и они уединились в молчаливой компании тетерева и коньяка.

* * *

Владислав гонял Якова по залу весь вечер, как какого-то нерадивого студента-первокурсника, поручая самую грязную работу, пока Степан снова не подозвал его к своему столику.

– Уважаемый, а принеси-ка нам десерт, – отдал распоряжение требовательный клиент.

– Что желаете? – устало произнес Яков.

– Я даже не знаю, удиви нас, принеси то, что сам любишь больше всего, что-нибудь необычное! А не это дурацкое тирамису, что мне постоянно тут всучивают!

– Вы уверены? – спросил на всякий случай Яков.

– Ты что, не слышал клиента? – спросил вновь возникший откуда-то управляющий. Он только и искал официального повода, чтобы избавиться от официанта, подпортившего его репутацию в первый же рабочий день.

Яков молча покинул зал, миновал кухню и вышел через черный ход.

«Вот и все, сейчас он облажается по полной», – мысленно потирал руки Влад, глядя, как вернувшийся через десять минут Яков протянул гостям две какие-то очищенные от коры тростинки.

Хмельные гости взяли тростинки в руки.

– Что с этим делать? – недоверчиво спросил Степан.

– Лизать. Как леденец, – проинструктировал официант.

Взглянув друг на друга, словно перед прыжком с парашютом, пара принялась облизывать принесенные ветки.

– Очень необычно, кисленько, мне нравится! – восторженно произнесла девушка.

– Ага, не оторваться, – поддакнул Степан, тщательно работая языком. – Что это такое? Где ты это взял?

– В муравейнике.

– Чего-о-о?! – завопил Влад, у которого волосы на голове встали дыбом.

– Это муравьиная кислота. Я всегда так делаю, когда в лесу нахожусь. Любимое лакомство, – ответил Яков и, достав еще одну палочку, предложил управляющему.

Тот брезгливо отмахнулся.

– То-то я думаю: вкус знакомый, – не отрываясь от лакомства, сказал Степан.

Покончив с десертом и допив коньяк, Степан окончательно расплылся в улыбке.

– Молодец, гарсон, вернее… – он посмотрел на бейдж официанта, – Яков! Меня еще никогда тут так не обслуживали!

Самолюбие Владислава с каждым словом летело все глубже на дно колодца и громко билось о его стенки по пути. От злости у него краснели уши и раздувались ноздри.

– Пойдемте-ка покурим! – предложил Степан всем присутствующим.

На улице брат хозяина ресторана вспомнил, что забыл сигареты дома, и собирался уже расстроиться, но Яков не раздумывая угостил его своим фирменным самокрутом.

– Слушай, ну это просто великолепно! Какой сервис! Любой каприз! – восхищался Степан Рудольфович, затягиваясь самокруткой. – Если бы ты еще забабахал салют в конце такого прекрасного вечера, то цены бы тебе не было, но я понима…

Он не договорил, так как Яков уже выудил откуда-то спасательную ракетницу и под истеричные крики управляющего выпустил яркий снаряд в ночное небо, осветив его красным светом.

Степан Рудольфович покинул ресторан через два часа после закрытия – совершенно счастливый и абсолютно недееспособный.

Влад заставил Якова убирать еще в течение часа и при этом отчитывал его за необоснованную и неоправданную самовольность при работе с посетителями.

На следующий день управляющий встретил Якова с порога печальными новостями:

– Прости, но твой вчерашний клиент не заплатил по счету. Тебе придется закрыть его чек на двенадцать тысяч и покинуть наше заведение. Мы не берем на работу растяп.

– Но он ничего не купил в ресторане, кроме коньяка, – оправдывался официант.

– А как же тетерев? Знаешь, сколько стоит пожрать такое в приличном заведении? – наседал Владислав.

Яков не стал спорить и, молча кивнув, достал из штанов кошелек.

В этот самый момент двери ресторана распахнулись и вошел хозяин заведения в сопровождении брата, который, несмотря на выпитое вчера, выглядел довольно бодро (спасибо зверобою, что вручил ему перед уходом Яков).

– О! Вы оба тут! – радостно заявил начальник, увидев Якова и Влада.

– Федор Рудольфович, он уже уходит, – кивнул управляющий в сторону Якова.

– Зачем это? – удивился хозяин. – Вам у нас не понравилось? – Он огорченно смотрел на Якова.

– Да нет, ну что вы, просто…

– Мы тут с братом посовещались, – прервал Якова хозяин. – Вы же помните его? Так вот, он так вас нахваливал, что я решил сделать вас новым управляющим! С вашим подходом к клиенту мы тут расцветем!

– В каком смысле новым управляющим? – дрожащим голосом спросил Владислав, принимая деньги от охотника.

– В самом прямом, Владик. С тех пор как ты тут управляешь, у нас выручка упала. Да и коллектив на тебя жалуется: говорят, превышаешь полномочия, не слышишь людей.

Влад злобно зыркнул в сторону рисоварок, где слышавшие весь разговор Зябликов и «Безымянный» делали вид, что они тут ни при чем.

– Ничего страшного, поработаешь пока в зале, поучишься у Якова, как нужно вести себя с людьми. А там, глядишь, я тебя восстановлю в должности. У меня как раз запланировано открытие новой точки через три года.

Теряя всякое самообладание, Влад начал задыхаться. Он попеременно смотрел то на начальника, то на Зябликова, то на Якова, то на столовые приборы.

Так и не справившись с нахлынувшими чувствами, он схватил со стола нож и собирался поразмыслить над новой информацией во время экзекуции.

Но пока бывший управляющий решал, кто будет первой жертвой, Яков уже вырубил его прикладом ружья.

– Прекрасно! Я давно хотел сделать что-то подобное! – похвалил его Степан Рудольфович. – Предлагаю непременно отметить повышение Якова!

С этими словами он достал из кармана бутылку коньяка и с хлопком вырвал крышку.

– Знаете, я, вообще-то, увольняться пришел, – объявил внезапно охотник.

– Увольняться?! Зачем? Вы же только что повышение получили. После первого рабочего дня, – огорченно произнес хозяин.

– Да просто не мое это все… Не могу я смотреть, как люди тут отваливают огромные деньги за еду, которую иногда даже не доедают. Для меня это слишком… Дед всегда говорил, что мы едим, чтобы жить, а не наоборот. Я, пожалуй, обратно в лес – мне там проще.

Сказав это, Яков перешагнул через Влада и направился к выходу.

– Ну и где мне взять нового управляющего, чтобы хоть наполовину был так хорош, как этот? – спросил у пустоты хозяин, глядя в спину уходящему охотнику.

– У меня сосед – рыбак, – ответил Степан Рудольфович. – У него блеснами, спиннингами, мормышками и прочей ерундой весь балкон и гараж забиты. Хочешь попробовать?

– Была не была! Звони!