Текст книги "ИНЖЕНЕР"

– Какой?

– Те, кто любит деньги, – слабые. Это просто запомни, как аксиому – без доказательств. А за нас… получается – вся Вселенная; она же долларами не оперирует!

ГЛАВА 26

Они столкнулись в дверях, когда Сергей провожал двух сантехников. Он был в резиновых тапочках, в мокрых, закатанных до колен брюках и в такой же мокрой футболке. Ольга же была вся такая нарядная, красивая, в хорошем настроении и сухая. Она рассмеялась, входя в прихожую и обозревая вид великого изобретателя и ценителя искусств.

– Я проходила мимо и решила зайти. Сегодня воскресенье, а мы не виделись уже больше месяца и наши художники, я думаю, по нам соскучились. А вы, я вижу, еще и моряк – со стихией боретесь?

– Не то слово! Слава Богу, что на этот раз соседей снизу не успели залить – не то, что в прежний раз! Присаживайтесь Оленька вот здесь. Ой, нет, не сюда – эта табуретка мокрая!

– Ничего, я постою. Да, действительно – здорово вас залило: в ванной лужи, в коридоре сыро, и даже на кухне все мокрое.

– Да, Оленька, – говорил Сергей, отжимая тряпку в унитаз, – так что мне сегодня не до Куинджи, несмотря на то, что я его очень уважаю!

– Я, кстати, вас прекрасно понимаю. Вчера со мной была точно такая же история.

– Что – у вас тоже, что ли?

– А что вас удивляет? Дом у нас старый, еще до войны строили. Видимо все уже сгнило. Тоже вчера сантехников вызывали – что-то они там полдня меняли. В общем, я вчера ходила такая же мокрая. Но я вам не об этом хотела сказать!

– А меня вот как раз это в последнее время интересует! – говорил Сергей, насухо вытирая табуретки на кухне и делая приглашающий жест Ольге. – Меня очень стали интересовать в последнее время вещи, знаете, на которые раньше я не обращал никакого внимания: все эти протекающие унитазные бачки, вечно перегорающие лампочки, пропадающие деньги и соленые чаи!

Ольга удивленно взглянула на него, но, видимо, не очень вникла в суть сказанного.

– Не поняла! Но я с вами хотела поговорить совсем о другом.

– У вас что-то случилось?

– Да, случилось, – стало видно, что настроение ее стало потихоньку портится, – у меня были люди из ФСБ! Приходил ко мне какой-то майор – успокаивал! В общем, я вся на нервах!

– Ах, вот вы о чем! Знаете Оленька, я вот как-то сразу об этом и подумал – когда у вас неприятности с санузлом начались. Ничего не поделаешь – такой стиль работы у них. Чувствую, что скоро у вас пятисотрублевые купюры пропадать начнут, и записки из карманов.

– Вот вы все шутите, а дело-то серьезное.

– Да уж, какие тут шутки! Скажите, а мужики к вам тоже активно приставать стали?

– Нет! Какие мужики? А к вам что, мужики что ли приставать стали?

– Да нет! Пока Бог миловал!

– Извините Сергей, я что-то перестала понимать ваши шутки! А сказать я вам вот что хотела. Мне посоветовали за вами присмотреть!

– Что значит присмотреть – я что, маленький ребенок что ли?

– Ну, видимо, они считают, что да! Признаться, я не очень поняла, что конкретно от меня требуется, но я поняла зато, что у вас неприятности, а следовательно, из-за вас – и у меня!

Ольга сидела уже совсем не такая веселая, какой была пятнадцать минут назад.

« Только бы не истерика, – внезапно подумал Сергей, – я так не люблю, все эти крики, беспричинный хохот, и слезы!»

– Я пообещала помочь им справиться со всеми вашими стрессами, Ну, вернее помочь и вам и им!

– А что, у них тоже стрессы начались? – с любопытством ребенка спросил Сергей.

– Ах, Сергей, не мелите чепухи! В общем, я пообещала всем помочь, но не спала всю ночь; из-за вас, между прочим – выпила, не знаю сколько валерьянки и наутро решила все-таки вам открыться!

– Спасибо Оля, вы, наверное – мой единственный верный друг!

– Да, я ваш друг! И поэтому, вы должны мне все рассказать! Какое преступление, Сергей, вы совершили, что вами заинтересовались органы? Я прям вся не своя, со мной сейчас будет истерика!

– Не надо! Не надо никаких истерик, тем более – сейчас. С минуту на минуту придет моя мама!

– Да? Тогда я не буду!

– Правда? Хорошо – у меня прямо от души отлегло?

– Сергей! Вы должны мне немедленно сказать, что от вас хотят эти люди? Чем, в конце концов, вы занимаетесь, каким таким звуком? Ведь наверняка их интересует не ваша эта противная технология озвучивания картин?

– Мне кажется, что они и сами не знают, чего они хотят! И я не шучу – хотите чаю, водки, может… коньяк номер13?

– Оставьте ваш коньяк и чай себе! Ответьте мне на вопрос – чем вы занимаетесь таким, что моей жизни стала угрожать опасность?

– Они что – вам угрожали что ли?

– Нет! А что, опасность так реальна?

– Нет, но просто, вы так выражаетесь, что я начал за вас переживать. А что касается того, чем я занимаюсь последнее время – то я уже и сам не знаю. Потому что с утра до вечера занят поиском теряющихся рабочих записей, исчезающих и появляющихся денег, постоянными ремонтами протечек; посмотрите – на кого я похож? Это же ужас! Бабы эти бесконечные!

– Что-о? Что-о вы… сказа-али?

– Извините Оля, не сдержался! Но что вы от меня хотите? Да, я люблю женщин – и вас в том числе! Я же не виноват, что когда вы проходите мимо, шелестя юбкой, меня к вам так и тянет… так и тянет!

– Когда это вы меня в юбке видели? Я родилась в джинсах! И потом, как вы смеете мечтать обо мне… в вашем возрасте? Это… это, просто хамство какое-то! Да еще рассказывать мне про каких-то обступивших вас баб? Да-а, Рукалов, видать не зря говорят, что в тихом омуте – черти водятся! Прощайте, и не приходите ко мне до тех пор, пока от вас не отлипнут: бабы, ФСБ…, какие-то мужики и…, и протечки!

Она выбежала, громко хлопнув дверью.

« А еще говорят: седина в бороду – бес в ребро. – зло подумал Сергей, шмякнув об пол мокрую тряпку, – Кажется, за последнее время я от Риты многому научился – ее школа! Ничего-о, уж лучше так, чем рассказывать ей о моей работе – этого еще не хватало! Кажется, я стремительно деградирую – скоро меня в городе начнут за сексуального маньяка принимать!»

ГЛАВА 27

Сегодня Сергей пришел на работу в прекрасном расположении духа. Все этому способствовало: солнце сияло, голубые небеса без единого облачка, трамвай не ждал ни минуты и оказался пустым. Даже мотало его из стороны в сторону как-то не так; а очень тактично и интеллигентно – как бы извиняясь за свою неуклюжесть. Было совсем рано, часов шесть, или семь. Он спал мало, но выспался; к его уходу ничего не успело протечь, карманников в вагоне тоже не было. Даже на дежурную пятисотрублевку, которая кокетливо выглядывала из нагрудного кармана пиджака, как платочек; никто не позарился.

– И что это вам, молодым, не спится, – ворчал заспанный дядя Ваня, открывая Сергею скрипучую калитку.

Он уже давно смирился с манерой Сергея уходить – не поймешь когда, приходить – ни свет, ни заря; поэтому, для него был праздник, когда он вообще никуда не уходил. Сегодня Сергей взял с собой приготовленные еще с вечера мамины пирожки с капустой – его любимые! Было приятно, что и они тоже без приключений добрались до института и их никто не украл, не съел, и даже не понадкусывал! В общем, все предвещало нормальный день!

– Так-с, заварим-ка мы для начала чайку. – пропел Сергей, входя в лабораторию. – И будешь ты царицей ми-ир-ра, подруга верная моя-я! – мурлыкал он, наливая в стакан кипяток и заварку.

Он взял банку с сахаром, но сахара там было мало. Наученный горьким опытом, он взял на самый кончик содержимое и попробовал. Это, как и ожидалось, оказался сахар.

«Нет, – подумалось ему, – сегодня, несомненно – мой день!»

До чего же нужно было довести его лабораторию, если они радовались таким мелочам! К сожалению, сахара хватило только на две ложки; Сергей клал всегда три. Он взял с полки пачку сахара, наполнил из нее банку и бросив в стакан недостающую ложку, размешал.

– И будешь ты царицей ми-ир-ра, подруга верная моя-я, – промурлыкал он, разбирая бумаги и хлебнул чай.

– Тьфу… тьфу! – с недоверием пригубил еще чуть-чуть – и с возмущением отправил содержимое стакана в умывальник.

Он снова достал с полки пачку сахара. На ней все было написано правильно; мол, сахар и сомнений никаких быть не может, производитель такой-то, ГОСТ такой-то. Ложечку, с таким поганым настроением, уже брать не хотелось. Он просто лизнул палец, опустил и попробовал. Да, сомнения покинули его – в пачке была соль!

–Не-ет! Ну, это уже издевательство какое-то. – громко заговорил Сергей с несуществующим оппонентом. – В конце концов, вы что, хотите вывести меня из себя, что ли? Хотите войны, что ли? Так вы этого скоро добьетесь, голубчики! Видимо, вы хотите увидеть меня в гневе? Так вы увидите – и вам… не поздоровится!

Знавшие Сергея хорошо люди, и считавшие его уравновешенным человеком, сказали бы сейчас, что он был в неуравновешенном состоянии. Можно было даже сказать – что он скрежетал зубами!

Настроение, конечно, было испорчено – но не до конца! До конца оно испортилось, когда он включил магнитофон – тот самый, маленький, который он приносил Ольге. Дело в том, что еще давно, несколько недель назад, когда его отношения с Ольгой были вполне безоблачны, он сфотографировал несколько ее картин. В основном это были неплохие пейзажи: там – цветочки на столе, там – цветочки в вазе, цветочки в поле, венок из цветочков, ну и так далее. Вчера он жутко торопился домой. Надо было успеть выскользнуть через проходную, пока не подошла Варенька; и успеть приехать на свою остановку, пока на ней не заняла пост Маргарита! Очень хотелось отдохнуть! Поэтому, он попросил Илью задержаться и обработать по их технологии снимки Олиных картин. Илья сделал все, как ему было велено – прогнал их через специальный, разработанный Сергеем лазер, затем через специально разработанную программу, и записал получившиеся мелодии на магнитофон. Сейчас Сергей внимательно прослушивал получившиеся музыкальные произведения, постепенно наполняясь ужасом! Сказать, что он был в шоке – значило не сказать ничего! Нет, сами сменяющие друг друга мелодии были нормальные – такие простенькие и даже однообразные. Но вот фон! Было ощущение, что кто-то, в металлопрокатном цехе, тихонько пиликает на скрипке. Даже какая-то дудочка была слышна, под лязг и грохот металла!

– Здравствуй Сережа, – появился в дверях всегда раньше всех приходивший Дмитрий Николаевич, – ты что, передислокацию танкового батальона, что ли записал?

– Здравствуй! Да нет, это я так, несколько картин в музее сфотографировал. Вот, решил звукозапись их послушать.

– Картины-то, про войну что ли? – интересовался помощник переодеваясь.

– Да ладно картины, – надо было срочно отвлечь Дмитрия Николаевича на другую тему, – ты послушай, что опять с солью сделали!

– Что, опять? – завелся с пол-оборота тот – Нет, я буду не я, если сегодня же не поставлю камеру! Я буду не я, если так это оставлю! Я буду не я, если, когда эту сволочь поймаем, я ему лично башку не откручу!

– Брось, Дмитрий Николаевич, – успокаивал его Сергей, – я… я… я! А вот насчет камеры идея неплохая, но, сразу предупреждаю, что денег на нее никто не даст. Да и говорить об этом в институте нельзя – засмеют!

– Я, Сергей Викторович, муляж поставлю! В конце концов, у нас же не стоит задача по ликвидации этого придурка. Мы его просто напугаем – муляжом! Мы вообще не знаем, что в институте происходит – может у кого-то крыша поехала! Может, этот недоумок, всем соль в чай сыпет!

– Ты поспрашивай там. Только осторожней!

– Я поспра– ашиваю! Но горе будет тому идиоту, когда я его поймаю! Меня в молодости вся местная шпана боялась!

– Знаешь, Дмитрий Николаевич, если его поймают, то, скорее всего, этому человеку надо в психушке лечиться – ты ему не поможешь!

– Не-ет! Как раз я ему и помогу! Этот идиот поедет в психушку через хирургическое отделение!

Муляж камеры был установлен уже через три дня. Ее Дмитрий Николаевич нашел, как всегда, на помойке – всю какую-то побитую и поцарапанную, с оборванными проводами, но, главное, с целой оптикой. Он придал ей внешне, вполне нормальный вид и водрузил на полку противоположной стены; таким образом, чтобы всем было видно, что шуточки с продуктами закончились.

ГЛАВА 28

Несколько лет назад, когда работы по звукоулавливателям были в самом разгаре, Сергей навестил своего учителя – Арнольда Фридриховича на его даче под Питером. Во времена оные, когда Сережа был еще зеленым юнцом Арнольд Фридрихович, которого за глаза все звали АФэ, преподавал в ВУЗе физику. И несмотря на то, что Сережа не был лучшим на потоке, АФэ выделил его из других студентов. АФэ был русским немцем; в войну, как все немцы, был выслан в Казахстан, совсем еще молоденьким мальчишкой, где, сначала, работал в колхозе, но потом, будучи хорошим математиком и физиком, был назначен преподавателем этих предметов в школу; а затем, отправлен на учебу в Ярославль, где срочно готовили военных инженеров. А в конце войны, будучи аспирантом – и вообще был привлечен к советскому ракетному проекту. Лично был знаком с Королевым и много сделал для развития советского ракетостроения. Это он заметил в Сергее исследовательские способности и сделал так, что его ученик вплотную занялся прикладной физикой в его лаборатории.

– Неважно, где ты будешь работать Сережа, важно – как ты это будешь делать! Ты обладаешь талантом, – говорил он своему молодому студенту, – видеть перспективу. Поверь мне – это… дано не каждому! Поэтому, куда бы ты не попал, качественно делай свою работу и не торопись; все придет в свое время! И Сергей не торопился. Судьба сразу определила его в родной город, в институт «СОС», в лабораторию по исследованию звука. Чем глубже он погружался в изучение этого вопроса, тем больше понимал, что знания эти неисчерпаемы, как океан. Он был на грани отчаяния, когда осознал, что всей жизни не хватит, чтобы разобраться хотя бы в маленькой толике стоящих перед ним задач. Его упавший дух нуждался в поддержке; и он поехал к своему старому учителю! Они гуляли между огромными елями, на участке АФэ и тот, как и раньше, внимательно выслушав своего ученика, присел на деревянную скамеечку, укрытую от солнца тяжелыми разлапистыми ветвями и пригласил его сесть рядом.

– Сережа, – начал он, – объективно, ты знаешь о звуке больше меня; я же никогда специально не занимался им. Но я тебя внимательно выслушал, и понял, что единственное, что ты хотел, приехав ко мне, старику – это выговориться! Сейчас ты выговорился – и тебе стало легче. Но, согласись, было бы смешно, если бы все этим и закончилось. Наверняка, ты ждешь, что и я скажу что-нибудь умное! Я сейчас толкану перед тобой речь, не бойся, коротенькую, часа на два. Просто хочу тряхнуть стариной. Вспомнить, как раньше я выступал перед вашей аудиторией с кафедры. Ты, надеюсь, уважишь старика и выслушаешь мое мнение. Предупреждаю тебя – это будут всего лишь мысли вслух старого, но опытного профессора, много размышлявшего о жизни, о своей работе, о том чего я не достиг и почему! Я просто пофилософствую с твоего разрешения на заданную тобой тему, не возражаешь?

– Напротив, профессор, вы как всегда угадали, что именно я хочу!

– Совершенно верно, тебя просто потрясла глубина тех знаний, которые слегка приоткрылись перед тобой и ты понял, что в этой жизни никогда не постигнешь ее. Это тебя ужаснуло! Но что же поделаешь Сереженька – большинство людей, не знают и тысячной доли того, что открылось тебе! Жизнь вообще коротка; не успел закончить институт – женился, потом работа, дети и ты, не успев толком ничего сделать уже стоишь перед могилой жены, или, скорее всего, безутешная вдова проливает слезы над твоей могилой.

– А я с этим звуком и не женился, не обзавелся детьми, и даже не заработал себе на квартиру!

Но ты жил, и жил не для себя – это дорогого стоит! Большинство людей и женились не по одному разу и детей нарожали, и дома себе понастроили – но… как и не жили. Как тени прошли по этой земле, никого не осчастливили, никому не помогли, ничего не поняли! Им никто не мешал смотреть на звездное небо по ночам, или сесть и слушать в ветреную погоду шум листвы. Им никто не мешал… гоняясь за вещественным, научиться любить живое! Ты когда-нибудь гладил обыкновенную улитку? Нет? Удивительное зрелище – как доверчиво она вытягивается из своей раковинки навстречу твоей ласке! А что говорить о человеке? Мы очень хорошо умеем оскорблять, любим унижать, стремимся подчинять, готовы даже убивать – и как мало умеем любить? Тогда зачем к нам приходил Христос?

– Вы сейчас рассуждаете как философ, а не ученый.

– Сережа, настоящий ученый, не может не быть философом! Россия создана для размышления, для философствования о небесном! Ведь мир, Сережа, этого не любит! Страна, в которой мы с тобой живем – стартовая площадка в небо! Наш человек устроен так, что его все-таки тянет смотреть в небо, а не копаться в земле – мы же не червяки! Мир начался со слова, которое было произнесено Богом – словом он и закончится! Но что же посередине? А посередине – учеба. Клетки разговаривают друг с другом на одном языке, улитки на другом, кошки на третьем, рыбы несомненно общаются на своем, птицы на своем, а люди на своем. Язык одних народов беден, других – богат. Русский язык, один из самых богатых и красивых языков на земле – если не самый – это я тебе, как русский немец говорю. Те из наших соотечественников, которые говорят матом – опустились до уровня приматов. У самых диких племен язык богаче, нежели у них. Да, это их выбор! А как же притча о талантах? Ведь если ты зарыл свой талант в землю, то тебя бросят во тьму внешнюю! Это выбор Бога! Он же не отнимал у себя права тоже выбирать! Поэтому, если в твоей голове по специальным мыслеканалам проносятся мысли на грязном языке, то через короткое время, ты их засоришь. Ты же не заправляешь в свою машину грязные бензин и масло. Почему? Потому что твоя машина встанет. Так и здесь; ты уже не сможешь вернуться к нормальной речи – все будет забито мусором. Опять же говорится : « Что от слов своих осудишься»! Тебе никто не будет предъявлять какие-то, взятые с потолка грехи – тебе просто включат видеозапись. Видеозапись того, что ты надумал, наговорил и наделал за свою короткую жизнь! Какое ты тогда представишь оправдание? Уж если мы, будучи недоумками, везде умудрились понатыкать видеокамер, то неужели у Того, кто создал этот мир, нет возможности записать все твои жалкие поступки, речи и мысли? Вообще Сережа, люди за свою жизнь произносят слишком много разных звуков, которые они складывают в разные фразы; по преимуществу – глупые. Лучше бы эти люди… побольше молчали! Ведь человеку речь дана не для того, чтобы он постоянно работал языком, выпуская в пустоту всевозможные звуки. Баран тоже может блеять до бесконечности, но ведь он этого не делает, не правда ли? Значит, звук в нашей жизни, играет не одну из ролей – но, это фактически главный дар, который есть у человека. Мы звуком рождаемся и звуком умираем, когда обрывается волшебная нить с небом и твоему сердцу, почке, или печени дается команда на остановку! И все! В комнате, под плач неутешных родственников и довольных наследников, лежит никому не нужный кусок мяса, который все пытаются побыстрее закопать, а сам бывший его хозяин, в виде невидимого облачка, издав последний звук в виде писка, или там хрипа, опять же, со скоростью звука устремляется к видеомагнитофону, по которому ему покажут, каким он был засранцем! Все пытаются слишком много наговорить, высказать все, что они думают по любому поводу, хотя их об этом никто не спрашивает. Что может быть глупее – самому на себя настрочить приговор, да еще и видео приложить. Нате, смотрите! Какой я осел! Не так ли? А ведь святые предпочитали молчать! Почему? Потому, что знали последствия. Не предполагали – а именно знали! Ведь возможность теперь каждому, в интернете, наговорить на свою голову, предоставлена не случайно!

– Но ведь моя работа и направлена на то, чтобы наши враги: поменьше говорили, поменьше ездили, и вообще, поменьше производили шума на этой земле!

– Я принимаю твое замечание. Оно остроумно и не лишено логики. Заметь, что если на территорию России насыплются самые добрые, самые совестливые, самые правдивые люди, то конечно, твоя работа заслуживает самого пристального внимания и поддержки. Ведь все эти атомные бомбы, самолеты, все эти авианосцы, все эти ракеты и спецназы – это такая ерунда, по сравнению со звуком! Звуком можно обратить любую армию мира в паническое бегство, с мокрыми от ужаса штанами. Звуком можно тряхнуть почву так, что окопы зароют тех, кто их копал. Звуком можно снести гору; и заставить реку изменить русло; звуком можно поставить заслон для ракет. Можно так крикнуть, что у самолетов отвалятся крылья. В конце концов, если выразиться по хулигански, то можно так пукнуть, что все зажмут носы и убегут, правда, здесь уже тебе, потребуется помощь химиков!

– А звуки животных, или например – писк комара?

– Животные Сережа, это те, кто скоро станут людьми. Это наша смена. У каждого из них уже развился свой характер, у каждого в памяти уже записан свой опыт. Их речь более информативна; короче говоря – они меньше болтают по пустякам! Вот, например, твой комар! Он о чем пищит-то? Он тебя предупреждает, что подлетное его время минимально, и сейчас, он из тебя будет пить кровь. Он главное предупредил – а решать тебе; будешь ты давать ее пить, или не будешь! В принципе, он бы конечно выпил всю, на всю оставшуюся жизнь, но, увы – у него стоит ограничитель забора крови! А вот у человека такого ограничителя нет! Если ему дать безнаказанно воровать, к примеру, то он и на смертном одре, задыхаясь, будет думать о том, что не вовремя уходит – какая хорошая комбинация срывается! У человека стоит другой датчик – можно назвать его волновым, можно звуковым. Это красота мелодии его души, или совести, как тебе угодно. Если в тебе играет красивая мелодия, то ты не будешь воровать, или кого-то бить, или там, обманывать, потому что ты уже очарован ее красотой, а красота – это признак совершенства. Но вот вопрос – продается ли совершенство? Конечно – вспомни треть павших ангелов! Если ты что-нибудь все-таки украдешь, ну например – сил нет, или тебе взятку суют, а ты бегаешь, бегаешь, но тебе подножку поставили, ты упал, и тебе, в беспомощном состоянии, засунули ее в карман, а ты, вроде как не заметил – то звук изменится. Мелодия перестанет быть красивой! А теперь представь, как звучат насильники, убийцы, воры – это же все низкие частоты! Это люди низких частот – они не смогли сочинить красивую мелодию своей души. Они остались на уровне насекомых – поэтому и участь их не завидна. В космосе, где высокие вибрации, где даже планеты исполняют каждая свою симфонию, такие низкие частоты не нужны – для них просто нет места. Поэтому, я думаю, они пойдут в утиль. Только в какой утиль, я не знаю. Может их поселят на планету комаров, где они нудно будут звенеть друг другу одну и ту же ноту, или там, на планету жаб, например – я не знаю. То есть, все в этом мире справедливо – они будут жить среди таких же звуковых частот, какие издавали здесь.

– Ну, хорошо, с комарами понятно, а например, клещ? Это же страшное животное; главное бегает быстро и молча.

– Ничего не молча! Где это ты видел молчаливых банкиров? Он бежит по тебе и бормочет: «Сейчас я тебе устрою, погоди уже, дай только до места добраться. Я у тебя не только кровь отсосу, но и такое тебе впрысну, что закачаешься». Только ты его не слышишь. Но то, что он издает звук ненависти – в этом можешь не сомневаться! Здесь, все как и у людей! Комар – враг смелый и открытый; клещ – враг коварный и скрытный! И тот и другой учат человека бдительности, но представь себе, какие из них будут люди – а ты, все как ребенок удивляешься, глядя на человечество. Ты можешь спросить, но для чего это все? Но я тебе могу ответить только одно – мы не знаем замысел Творца, но…, но, ведь каждый проходит свой путь, пока тебе разрешат стать человеком!

– Но есть ли здесь справедливость, для клеща я имею в виду?

– А как же? Значит, он развивался так, что стал клещом; никто за шкирку его не тащил – это его свобода выбора! Что же касается справедливости – вспомни апостола Матфея. Он же был самый настоящий клещ – мытарь! А кем стал? Если весь мир читает Евангелие от Матфея? Но весь вопрос – как он стал? То есть вопрос – в качестве. Каждый в этом мире композитор музыки своей души. И если ты сочинил плохую мелодию, то не обижайся – ведь мы мусор тоже выбрасываем на помойку. Значит звук – это характеристика нашей души и ее же обличитель. Ты понимаешь, к какому уровню тайны ты приблизился? Все есть звук! А раз так, если ты действительно догадался о его сути, то…, то, тогда твое воздействие на врага безгранично – начиная от клеточного уровня и заканчивая самыми непредсказуемыми разрушениями. Поэтому – берегись внимания со стороны людей, ведь ты вступил в область власти! Еще древние говорили о музыке сфер. Значит, были люди, которые эту музыку слышали. Но вопрос – кто были эти люди? Значит, в соответствии с логикой, это люди, мозг которых зазвучал в унисон с музыкой вселенной. Ты возразишь, что это люди каких-то недосягаемых совершенств и знаний, и нам до них далеко. А апостолы, которых избрал Господь? Давай посмотрим – рыбаки в основном. Самые простые люди: мытари какие-то – по нашим понятиям, неудачники. А ты у нас кто? Тоже ведь ходишь в неудачниках. Я полагаю, что, таким как ты, это и дается!

– Кстати, мне сейчас подумалось – вот вы сказали о музыке сфер. Но значит, наши далекие предки знали не только о музыке, но и о том, что планеты – сферы.

– Да, наши предки знали и это – задолго до Кеплеров и Коперников. Поэтому, то, что я тебе говорю, это не мои домыслы, это знания оттуда – вспомни иерихонские трубы. Вообще не факт, что предыдущие цивилизации угробили себя при помощи ядерного оружия. Ядерное оружие, это дубина дикаря – оба с размаху лупят друг друга по башке и оба падают замертво. Тебе надо замахнуться на более важные задачи, чем определение координат танка или орудия. Поэтому, ты и приехал ко мне – потому что почувствовал, что вырос из детских штанишек с лямками. Только будь осторожен. Я вообще удивлен, что ты передвигаешься один – без охраны.

– Да я, как-то еще не задумывался над этим.

– Поэтому я тебя и предупреждаю! Подготовься! Никто не знает, как в этом мировом бардаке, будут развиваться события.

– Кстати, Арнольд Фридрихович, а как у вас со здоровьем?

– Что, плохо выгляжу? Так ты попей с мое!

– Вы же не пьете! – улыбнулся Сергей.

– Я не пью алкоголь, это ты, верно, подметил своим натренированным взглядом. Но Сережа, если бы ты знал, как много я выпиваю в течение дня разных соков, квасов, кефиров и травяных настоек. Короче – я пью в огромных количествах все, кроме алкоголя и воды. Не понимаю, как я еще жив до сих пор!

– Наоборот, я должен вам сделать комплимент – вы прекрасно выглядите!

– Это не мне. Комплименты надо говорить жене. Когда я был профессором и получал много, то в нашей семье командовал я! Но с тех пор, как вышел на пенсию – все… лафа закончилась! Жена взяла в свои маленькие ручки все хозяйство и теперь она решает: когда и что мне пить, когда и чем мыть мою мордуленцию, к каким гостям мне можно ходить, а к каким нет. Так что, я теперь живу на даче безвылазно, круглый год и ни с кем, кроме нее, не общаюсь; телевизор не смотрю. Как видишь, даже стал поправляться!

– Тишина вам на пользу!

– Так, а я о чем тебе толкую? Хочешь жить – слушай тишину! Хочешь умереть – громкую музыку! Кстати, по поводу твоей работы. Хочешь создать совершенное оружие – научись писать музыку, разрушающую музыку тел солдат противника. У каждого человека и животного каждый орган поет свою мелодию. Сердце – свою, печень – свою, почки – свою. И у каждого человека, все эти мелодии складываются в симфонию, отличную от симфонии соседа. Ты же не удивляешься, что каждый человек имеет свои отпечатки пальцев, которые ты не найдешь у других людей. Поэтому, ты вполне можешь, во время боя, отключить например, почки солдат противника, или там сердца, не повредив при этом музыку организма своих бойцов. Да, вроде бы эти звуки у всех разные, но – ненависть к России, заставляет их работать на одинаковых частотах. И не перепутай частоты, Чайковский – у солдат противника они, будут всегда более низкие. Это очень тонкие настройки – но ты справишься. И еще – их танки, работают не на тех же частотах, что наши; их орудия – несут в себе другую музыку, нежели наши; их самолеты – жужжат не так, как наши. Ты знаешь, я где-то читал, что на западе, из какашек здоровых людей, имеющих нормальную микрофлору кишечника, делают таблетки и дают тем больным, которые так хорошо пожили, что лишились этой здоровой микрофлоры.

– Ну, и как результаты?

– Говорят – обнадеживающие, потому что с точки зрения науки, все логично. Но я тебе скажу как ученый ученому. Эти засранцы получают то, что заслужили! Если не хватило ума сберечь свою микрофлору – жри микрофлору соседа! Во всяком случае, я все-таки надеюсь не дожить до времен, когда моя дражайшая супруга, вдобавок к напиткам, будет кормить меня еще и этой заграничной гадостью. Я потерял нить разговора… ах, да! Это я к тому, что если уж какашки одних отличаются от какашек других, то что уж говорить о звуках. Грубо говоря, если жахнуть такой бомбой; не обязательно на фронте, а, допустим, по любому городу – то все низкочастотные: все эти воры, убийцы, насильники вымрут. И останутся люди с более высокими частотами – ну вот такие как ты. Только не перестарайся – а то будешь ездить по пустому городу в трамвае в гордом одиночестве!

– Ну что вы, скажете тоже! Я наоборот, всегда считал себя хуже всех!

– Так это не ты будешь решать, у кого какие частоты – а бомба! Кстати, если уж мы заговорили о разночастотности людей, то вот тебе информация не как ученому, но как потенциальному жениху. Ведь развод – это всегда смена мелодии одного из партнеров. Если в начале совместной жизни, супруги не расслышали мелодии друг друга, то это говорит либо о некоей поспешности принятия этого решения, либо об атрофировании этого органа. В обоих случаях – это признак незрелости. Вот я, со своей супругой, прожил пятьдесят лет, кажется, ну, или около того и никогда не изменял ей, даже в мыслях. И не смотря на то, что она понравилась мне сразу, предложение я сделал через год ухаживаний, а она дала согласие, еще через неделю – я как раз на полигон уезжал. Это говорит о том, что когда менялась мелодия моей души, то синхронно менялась и мелодия ее.

– Мелодия должна меняться?

– Конечно! Ты становишься либо хуже, либо лучше. В идеале, конечно, человек должен становиться мудрее. Но, как показывает элементарный анализ – практика не всегда совпадает с теорией. Поэтому, когда мужчина, или женщина начинают пить, то его, или ее музыка, приобретает рваный ритм; мелодии перестают совпадать и в результате – получи развод!