Текст книги "Заражённые бессмертием"

– Заткнись!

Сенатор получил еще один удар по лицу.

– Чтобы ты хорошенько все запомнил, мы развлечемся с твоей женушкой.

В этот момент Кира вскрикнула, послышались звуки борьбы, потом ударов по телу. Блэк попытался вскочить, но упал вместе со стулом и заревел, как зверь.

– Отпустите ее, твари!

В комнату вошел тот, что был повыше.

– Что там? – спросил «длиннорукий».

– Я не знаю. Она, похоже, того…

– Ты что, придурок, натворил!?

Тот, что был ниже ростом, сходил в другую комнату и вскоре вышел.

– Надо валить!

– А этот? – высокий кивнул на лежавшего на полу сенатора.

– Пусть живет… пока.

Они выбежали из квартиры, оставив яростно вырывавшегося из пут Блэка.

****

Улицы города к этому времени не просто оживлялись, а превращались в освещенный муравейник. Все разноуровневые магистрали заполнялись аэроботами, аэросанями и прочей летающей техникой самых различных модификаций и габаритов. Прозрачные лифты на огромной скорости скользили по таким же прозрачным туннелям, пронизавшим все пространство на несколько сотен метров ввысь.

Транспортная система Хемиссета казалась такой хрупкой, что при более или менее серьезных порывах ветра должна была бы рухнуть, однако конструкторские решения с антигравитационными балансирами позволили создать одну из самых безопасных сетей, используемую для передвижения миллионов людей на протяжении вот уже более семидесяти циклов.

Лифт остановился на окраине западного округа в местечке под названием «Давао». Циклов двадцать назад здесь поселились несколько семей бывших шахтеров одной разорившейся добывающей компании. Не найдя применения своим профессиональным навыкам поселенцы жили на социальные пособия, и большую часть своего времени проводили в барах и пабах, которые, пользуясь популярностью, разрастались на глазах.

Повзрослевшие дети из шахтерских семей, видя образ жизни родителей, как это обычно случается, не особенно стремились получить образование и нормальную работу. Чаще они «сидели на шее» у отцов и матерей, приобщаясь к разгульной жизни, периодически подворовывая все, что плохо лежит.

Гуго Лески и Йенс Брыз двадцати пяти циклов от роду тоже не были исключением, и целыми днями кружили по городу в поисках легкой наживы. К одной из групп «рожденных» они примкнули скорее не по идейным соображениям, а из любопытства, которое появляется, когда нечем заняться. Поначалу им казалось, что приобщились к чему-то стоящему, ходили на собрания и слушали лидеров, говоривших о диктате и привилегиях «извлеченных».

Однако вскоре им все это надоело, да и поживиться тут особо было нечем, и Лески с Брызом стали подначивать самых недовольных из ходивших на собрания, устраивать нападения на общественные здания и вещевые склады, убеждая их, что только силовыми акциями можно что-то изменить или хотя бы просто отомстить за несправедливость и обиды.

Так они сколотили собственную банду отморозков и стали крушить все, что попадало под руку, жечь транспорт, грабить и увечить людей. Сами же при этом занимались мародерством, вынося продукты, одежду и другие ценности из центров торговли и хранения.

Во время одного из таких набегов их поймали и поместили в изолятор до решения судьи. Однако через пару дней их увезли в неизвестном направлении люди в черных костюмах, а записи об аресте вдруг таинственным образом исчезли из базы Департамента обеспечения порядка.

– Что будем делать? – спросил Брыз, не выдержав получасового молчания, когда они остановились возле входа в парк.

Он заметно нервничал, понимая, что все произошло не совсем так, как планировали. Лески время от времени сплевывал и выдавал смачные ругательства, стараясь даже не смотреть на приятеля и отстраняясь от него, словно, тот был заразно болен. Только теперь он позволил себе заговорить.

– Ты зачем ее придушил, урод? – схватил он за грудки Брыза и прижал к шершавому стволу ближайшего дерева, – Совсем с ума сошел?

– Я же не знал, что она такая…

– Какая такая? – заорал Лески, – Идиот!

Отпустив приятеля, он пнул по дереву и пошел в сторону ближайшей забегаловки.

В баре почти никого не было, и Лески сходу крикнул бармену, чтобы тот налил три порции глена1616
  Глен – крепкий алкогольный напиток


[Закрыть], после чего плюхнулся в кресло в дальнем углу. Через полчаса, когда Лески уже находился в приличном подпитии, в дверь зашел неприметный человек. Оглядев зал, мужчина направился в его сторону и присел за столик.

– Не возражаешь? – поинтересовался он, скорее для соблюдения этикета, нежели действительно нуждался в разрешении сесть.

– Ты кто? – спросил Лески, подняв на гостя мутный взгляд.

– Меня просили передать, что вас вместе с другом ждут на пересечении Третьей Лазурной и Веерной, – понизив голос, ответил мужчина, – по поводу непредвиденных последствий вашего визита сегодня вечером.

Лески сразу же протрезвел и едва не вскочил, но заметив жест собеседника, влип в кресло и уставился на дверь, словно, в нее сейчас должны были войти люди из ДОП, а может, кто и пострашнее по его душу.

– Если бы я хотел тебя сдать, ты уже давно бы сидел в камере, парень. И я бы на твоем месте поторопился. Те, кого я представляю, не любят ждать.

Мужчина поднялся и, тронув его за плечо, направился к двери, пока Лески разрывали страх и одновременно желание пойти по указанному адресу. Последнее оказалось сильнее, и он чертыхнулся, вспомнив, что должен разыскать Брыза.

– Ты куда, парень? – крикнул ему вслед бармен, – А кто будет платить?

– Я скоро вернусь, – заверил Лески, и тот, видимо, поверил, хотя возможно, просто не хотел связываться.

На улице похолодало, фонари остались гореть лишь на главной улице, до которой было метров двести. Кое-как освещалась площадка перед заведением, и Лески, поежившись, двинулся к парку, где надеялся встретить приятеля, который наверняка сшибает какую-нибудь «химию», а может быть, уже «под кайфом».

Возникло неприятное ощущение, словно кто-то шел следом, однако, остановившись, он ничего не услышал. Вокруг стояла тишина, а тьма, казалось, стала еще гуще. Снова это жуткое чувство, будто за спиной кто-то есть. Лески не выдержал и побежал в сторону освещенной улицы. Не добежав метров тридцать, он рухнул на землю, не понимая, что происходит. Через минуту он был полностью парализован, а еще через две – умер, так и не узнав, как яд попал в его кровь.

****

Процессия проходила в главном похоронном центре города и собрала немало народу. Хотя, вероятно, многие пришли, потому что стояла на редкость солнечная погода в это время цикла. В середине площадки на постаменте стоял металлопластиковый гроб, оформленный кружевами и парчой. Лицо Киры выглядело почти живым, и ее мать, уже выплакав все слезы, с растерянно-блуждающим взором время от времени поправляла белое покрывало, которым было накрыто тело. Сенатор стоял неподалеку с серым лицом и пустыми глазами.

Фейн осторожно пробрался сквозь скопление родственников, знакомых и коллег, и притронулся к плечу Блэка.

– Алан! – тихо произнес он, – Примите мои соболезнования!

Голос генерал-шефа ДБ выражал непритворную печаль и одновременно озабоченность.

– Спасибо.

– Я хочу, чтобы Вы знали, мы найдем этих подонков!

Сенатор лишь кивнул и взглядом еще раз поблагодарил Фейна. Ему больше всего сейчас хотелось остаться в одиночестве и не видеть никого.

Еще утром Блэк одобрил проект по изоляции «опасных рожденных», поскольку рассмотрение вопроса в Сенате назначено на следующий день, и Фейн, извинившись за беспокойство в такой момент, все же напомнил о решении, которое Блэк, по сути, уже принял.

Выразив соболезнования, генерал-шеф направился прямиком в офис и тут же вызвал Остина. Начальник АЦ прибыл через двадцать минут.

– Сенат одобрит законопроект по Альтаиру-5, – объявил Фейн, когда Остин сел в предложенное кресло.

– Хорошо, – улыбнулся тот.

– Что, черт возьми, происходит? – вдруг воскликнул генерал-шеф, расстегивая пуговицу на воротнике, – Почему в том гробу сейчас лежит жена сенатора?

От неожиданности Остин вскочил, но потом снова опустился на кресло.

– Ситуация вышла из-под контроля, господин генерал! Я же докладывал!

– Твою мать! Докладывал он! Какой идиот…! Кто занимался подготовкой?

– Гамов.

– Придурки!

– Их уже нет!

– Кого?

– Исполнителей, – пояснил Остин.

Фейн налил воды и сделал два больших глотка, после чего включил монитор, на котором возникли кадры с одной из планет системы Альтаир-5. Это были железобетонные бараки с подключенным к электричеству ограждением.

Остин не переставал удивляться начальнику, обладавшему способностью не просто контролировать эмоции, а использовать их дозировано, точно в нужный момент. Руководитель АЦ часто не мог понять, где Фейн действительно психует, а где просто играет.

– Вы должны обеспечить отправку первой группы! – невозмутимо произнес генерал, в интонации которого не осталось ничего, что бы говорило о его недавнем гневе, – Надеюсь, у Вас есть списки, Остин?

Начальник АЦ вздохнул про себя, понимая, что Фейн переключился на другие проблемы. Он и сам был не рад, что доверился отморозкам, которые должны были лишь разозлить сенатора. Между тем, Остин не сомневался в благородстве своей миссии, ведь на кону стояло выживание человечества, пусть даже не совсем в естественном понимании этого слова.

ИМСы были более способными, талантливыми, предсказуемыми и, главное – управляемыми, а значит, можно контролировать популяцию, которая нередко занималась самоуничтожением из-за незначительных поводов. Все уже устали от боестолкновений различных вооруженных групп, от недовольства бедных и обделенных, от беспорядков и политических баталий. Каждая более или менее самобытная нация норовила отделиться от Содружества и диктовать свои условия межпланетному сообществу.

С доминированием «извлеченных» обеспечивалась стабильность и монолитность общества, управляемого из одного центра. По крайней мере, Остин искренне верил в это, и все, что могло угрожать его модели должно быть если не уничтожено, то купировано.

Изоляция людей на планетах система Альтаир-5 казалась ему весьма гуманным способом решения вопросов стабильности, и начальник АЦ всячески отгонял мысли о том, что выживаемость в условиях, в которые они хотели поместить самых активных протестующих, была не более десяти процентов.

Первые списки тех, кто должен будет отправиться в места изоляции, он получил еще два дня назад. Оставалось лишь дождаться рассмотрения вопроса в Сенате и выделения специального звездолета для перевозки заключенных.

– Я полагаю, мы можем уже начать операцию по задержанию? – спросил Остин.

– Сколько человек?

– Пятьсот восемьдесят. Это только в Хемиссете, – сообщил он.

Фейн прищурился, словно пытаясь представить упомянутое число людей.

– Хорошо, – наконец, произнес генерал-шеф, – начинайте!

Глава 5

– Ваш борт уже на орбите, – сообщила девушка-диспетчер, – расчетное время посадки – двадцать минут.

– Спасибо, – отозвался Коллинз, глядя на «бегущую» иллюминацию посадочных огней и отпивая из кружки горьковатый палладийский кофе.

Откровенно говоря, он без особого энтузиазма поехал встречать гостей из ДБ, поскольку, весьма недоверчиво и настороженно относился к визитам сотрудников загадочного ИЦ, о котором ходили разные слухи. Однако Бен не стал бы утверждать, что неожиданный приезд представителей столь высокого ведомства не вызвал у него любопытства, и в роли встречающего он мог произвести выгодное для себя впечатление, а заодно и выведать истинные причины их прилета на далекую планету.

По официальному уведомлению АЦ заинтересовало расследование серии убийств, однако Коллинз, прослуживший полжизни в полиции, был почти уверен, что это лишь прикрытие. По крайней мере, раньше центральный аппарат ДБ не проявлял интереса к тому, что происходило на Палладии. Хотя, возможно, дело о странных убийствах действительно всерьез озаботило спецслужбу со Стекса.

Встреча произошла как-то обыденно, без особых приветствий. Гостей было двое – невысокий коренастый мужчина с ежиком темных волос и цепким взглядом, и среднего роста парень циклов тридцати пяти с равнодушным лицом.

– Вайс, – представился первый, – это Рогов, – кивнул он на спутника.

– Коллинз, – протянул руку инспектор, – как долетели?

– Нормально, – ответил Вайс, и по его выражению лица несложно было заключить, что он не склонен обсуждать поездку, впрочем, как и все остальное, – отвезите нас в офис!

Коллинз кивнул и жестом пригласил их пройти к аэроботу. Табук к этому времени весь мерцал разноцветными огнями уличных фонарей, афиш и стереореклам. Рабочий день уже давно закончился, но в городском Департаменте службы охраны порядка почти все были на местах. Обычно сотрудники расходились по домам к четырем часам местных суток, но сегодня начальство приказало трудиться допоздна. Вдруг специалистам со Стекса что-нибудь срочно понадобится.

Аэробот с легким шелестом опустился на площадку пятнадцатого этажа металлопластиковой башни, на котором располагался главный офис городской полиции. Вайс и Рогов проследовали за Коллинзом сначала в общий коридор, затем через помещение для посетителей в административное крыло этажа.

Директор Департамента уже немолодой Пауль Керк встал с кресла и, приблизившись к гостям, протянул руку.

– Очень приятно познакомиться, господин Вайс! – Керк доброжелательно улыбнулся и пожал протянутую в ответ ладонь помощника начальника АЦ, – Мне сообщили, что вас интересует наша «серия», – директор слегка поморщился, словно, употребленный им термин вызывает у него зубную боль.

– Поэтому мы здесь, господин директор, – Вайс повернулся к Рогову, – знакомьтесь! Наш специалист по психокинетике Андрей Рогов.

Керк кивнул и поприветствовал новоиспеченного специалиста редкого профиля, о котором и сам Рогов услышал впервые.

– Может, отдохнете с дороги? Ужин?

– Нет, спасибо, – поблагодарил Вайс, даже не спросив Рогова, который был бы не прочь перекусить, – я бы хотел сразу к делу.

– К делу, так к делу, – с легким сожалением согласился директор, который предпочел бы провести этот вечер дома – давайте пройдем в конференц-зал!

В просторной овальной комнате за таким же овальным столом сидело несколько человек. Керк вошел первым, после чего посторонился и представил гостей.

– А это наши сотрудники. Коллинза вы уже знаете, – директор поочередно назвал фамилии полицейских, которые привставали при этом и сдержанно кивали. Рогов обратил внимание на уставшие лица присутствовавших, во взглядах которых читалось любопытство с налетом недоверия.

– Коллинз! – Керк обратился к инспектору, стоявшему у противоположного конца стола, когда все расселись, – Пожалуйста, начинайте!

Тот кивнул и вывел перед собой виртуальный пульт. Нажав несколько клавиш, послушно ответивших бледной подсветкой, Коллинз развернул голопроекцию, и над столом появилась трехмерная модель города.

– Двадцать семь дней назад по этому адресу, – он отметил на севере города оранжевую точку, – на пороге собственной квартиры обнаружен труп Эвана Коваля – начальника отдела городского управления по вакуумной энергетике. Причина смерти – удар по голове тупым предметом. Впрочем, этим предметом оказался фрагмент стальной трубы, лежавший рядом с телом.

Проекция города сменилась объемными снимками в различных ракурсах места происшествия. Затем фото потерпевшего.

Через час был установлен подозреваемый. Им оказался Рауль Ремейро – механик лифтового узла.

Возникло изображение последнего, затем его семьи, друзей, судя по всему, в распоряжении полиции оказался весь семейный трехмерный альбом.

– Преступник и жертва никогда не встречались, мотив не установлен.

– А почему Вы решили, что они не знакомы? – спросил Вайс.

– По крайней мере, у нас нет данных о том, что эти люди где-то пересекались.

Коллинз вопросительно посмотрел на Керка, и тот, вытирая салфеткой со лба пот, кивнул.

– Продолжайте, инспектор!

– Через несколько дней вот здесь, – он обозначил еще одну точку, – найдено тело члена Городской Думы Рэя Либера с раной в области сердца. Преступник воткнул в несчастного стеклопластиковый прут. Им оказался Глен Ален сорока двух циклов от роду, служащий отдела благоустройства Префектуры.

– Эти тоже не были знакомы? – спросил Вайс.

– Вы угадали. Их ничего не связывало, кроме того, что оба ходили в одну школу, правда, в разное время.

Коллинз поменял изображение людей на модель города.

– Третий труп мы обнаружили в трех кварталах от предыдущего места. Удар по голове. Потерпевший – Олег Бакунин, преступник – Убо Зинок.

Коллинз еще десять минут рассказывал о деталях убийств, отвечая на незамысловатые вопросы Вайса.

– Все очень странно, господин Керк, – проговорил помощник начальника АЦ, когда инспектор закончил свой доклад, – если я правильно помню, все пострадавшие – ИМСы, а убийцы – «рожденные»?

– Этот так, – подтвердил Коллинз, – пока мы не нашли ничего общего между этими преступлениями. Их и серией—то назвать сложно.

– И все же вы столкнулись с необъяснимым явлением, инспектор?

– Трудно возразить, – согласился Коллинз, – я не помню, чтобы за короткое время было совершено столько убийств, да еще и безмотивных.

– Безмотивных убийств не бывает, – заметил Вайс, – бывает лишь недостаток информации.

Директор явно ощущал дискомфорт. За несколько циклов его руководства он никогда не чувствовал себя настолько беспомощным, и опасения по поводу его дальнейшей карьеры стали весьма реальными.

В зале повисла напряженная тишина. Присутствующие ждали, что скажут прибывшие. Было заметно, как приосанился Вайс, вероятно, осознавая свою значимость. Рогов же наоборот не знал, куда спрятать взгляд, не желая быть «писаной торбой», поскольку прекрасно понимал свою бесполезность в этом деле.

– Вы сказали, что никто из обвиняемых не может сообщить причины нападения? – спросил Вайс.

– Именно так, – подтвердил Коллинз.

– И ваши криминальные психологи обнаружили признаки психопрограммирования?

– Да.

– И кто мог такое сделать?

– Мы не знаем подобных специалистов в городе. Проверили всех, кто имеет отношение к изучению психики и головного мозга. И тех, кто занимается нелегальной медицинской практикой.

– И что?

– Ничего интересного, – сообщил Коллинз.

– Дайте мне списки!

– Да, конечно.

На этом совещание было закончено, и Рогов с Вайсом поехали в гостевой офис, предварительно получив списки подозреваемых «гипнотизеров»

– Я не знал, что так можно запрограммировать человека, чтобы он убивал, а потом ничего не помнил, – сказал Рогов, когда они летели над городскими кварталами.

– Тебе и не нужно этого знать, – ответил Вайс.

Рогов хотел было «разъяснить» тому, что он о нем думает, но взял себя в руки, отвернулся к иллюминатору и постарался сосредоточиться на проплывавшей под ними архитектуре.

Номер был великолепный, насколько он мог судить после скромной каюты в Центре. Строгий стиль, всевозможные удобства, пахнущее ароматами белье, но самое главное – вид из окна. На весь горизонт растянулся удивительный горный пейзаж с ярко синими сопками скал, как он позже узнал, синий цвет придает присутствие в породе кристаллов голубого каронита1717
  Голубой каронит – соединения элементов, используемые для оформления интерьеров


[Закрыть]. В лучах, отражающихся от двух спутников Палладии, вершины напоминали исполинские светящиеся пирамиды, окрашивая в голубой цвет сгустившиеся облака.

В баре стояло насколько бутылок шаххатского вина, соки и коктейли, а в холодильном отделении несколько видов фруктов и питательные смеси. Выпив вина и перекусив, Андрей прилег на кровать и через минуту уже спал.

Разбудил его настойчивый стук в дверь. Это был Вайс с угрюмым видом.

– Через пятнадцать минут жду внизу, – приказным тоном он дал понять, кто тут главный.

Рогов, еще не до конца отойдя ото сна, хотел было крепко выразиться в адрес этого типа, но в очередной раз сдержался, и, стиснув зубы, прикоснулся к сенсорной панели, после чего между ними мгновенно материализовалась дверь.

После завтрака их доставили в офис полиции, где Вайс потребовал отчета о проведенной за ночь работе. Ничего нового не появилось, и помощник АЦ излучал разочарование и раздражение. Он пробурчал что-то обидное в адрес местных полицейских и уткнулся в списки «психологов».

– Разрешите? – в проеме стоял Керк.

Было странно, что он спрашивает разрешения в собственном офисе.

– Входите! – крякнул Вайс, на секунду подняв взгляд на директора.

– Мы кое-что нашли, – произнес тот, подходя к столу.

– Выкладывайте, не тяните! – после тона Вайса весь энтузиазм Керка сразу же улетучился.

– С Вашего позволения, я приглашу криминального следователя?

– Хорошо.

Директор вызвал Коллинза, который тут же спроецировал на стеновую видео-панель материалы с личного процессора. Появилось несколько фрагментов с изображением улиц и домов.

– Мы отследили в обратной последовательности несколько дней жизни преступников непосредственно перед убийствами, – начал Коллинз, – поначалу мы не увидели ничего необычного. Привычные маршруты, запланированные или случайные ничем непримечательные встречи, пребывание дома или на работе. Потом заметили, что примерно за пятьдесят часов до происшествий все подозреваемые пересекались с кем-то и разговаривали не более трех минут.

На экране возникли фрагменты встреч с указанием места и времени, при этом незнакомцы всегда располагались спиной к видоискателю, словно знали расположение регистраторов.

– Что значит, с кем-то? – спросил Вайс, – Вы ведь говорили, что ничего примечательного.

– Да, но те, с кем они встречались, не существуют.

– Поясните!

Коллинз почесал лоб, стараясь подобрать точные и понятные фразы.

– Дело в том, что у них не срабатывает личный код.

– А такое возможно?

– Я еще не сталкивался с подобной технологией, – ответил детектив, – но теоретически возможно нейтрализовать сигнал наночипа.

– Мы пытались отследить этих людей по регистраторам наблюдения, – вступил в разговор Керк.

– И что? – Вайс встал с кресла.

– След терялся примерно через пару кварталов, – Коллинз еле заметно усмехнулся, в душе, вероятно, даже восхищаясь этими странными персонажами, – они как будто растворились в толпе, а скорее всего, у них были пути отхода и маскировка.

– Кто ж это такие? – покачал головой помощник начальника АЦ, – Скажите! Это ведь еще не все?

Коллинз явно собирался сказать что-то еще.

– Взгляните сюда! – он показал на раскадровке, как один из этих людей, проходя мимо объемной декорации какого-то причудливого узора, испачкался чем-то светлым, возможно краской или еще какой липкой субстанцией, – а вот он входит в дом на площади «Восточные ряды» с тем самым пятном на одежде, – добавил детектив, заметив вопросительные взгляды присутствующих.

– То есть Вы вычислили его адрес? – воскликнул Вайс.

– Пока только дом, – сказал Коллинз, – но мы его обязательно найдем.

– Так, чего же вы стоите? – взмахнул руками помощник начальника АЦ.

– Наши люди уже работают. Опрашивают жильцов дома, – пояснил инспектор, стараясь не повышать голос, хотя ему так хотелось прикрикнуть на этого «большого начальника», который, по его мнению, просто излучал некомпетентность и неуважение к местным копам.

Коллинз старался терпимо относиться к разного рода импульсивным и глупым персонам, особенно к тем, кто выше его по рангу. Порой у него самого сдавали нервы по незначительному поводу, и в эти мгновения осознавал, что ничем не отличается от тех, к кому испытывал презрение. От этого становилось совсем грустно, словно, он, с таким трудом поднявшись на несколько ступеней, падал вниз к началу лестницы.

Вот и сейчас, на секунду забывшись, Коллинз вдруг снова вспомнил, каким он иногда бывал невыносимым и умолк, подавив жгучее желание нахамить Вайсу.

– Я жду результатов! – кивнул тот и вышел из комнаты.

– Останетесь здесь? – Рогов услышал вопрос, лишь через некоторое время, сообразив, что он адресован ему.

– Да, наверное, – натянуто улыбнулся он и поискал глазами место, где бы никому не помешал.

Несколько часов в офисе наблюдалась суета. Сотрудники бегали по коридорам, что-то докладывали начальству, то и дело в режиме видеоселектора проходили совещания. Затем в комнату вошли Вайс с директором Керком.

– Везите его сюда! – приказал Вайс, – Я сам его допрошу.

Керк передал указание подчиненным. Оба сели за стол, через некоторое время принесли напитки и питательные смеси.

– Подкрепитесь, Рогов! – Вайс кивнул на стол, – Идите к нам!

Есть совсем не хотелось, и Андрей взял лишь бутылку воды.

– Что происходит? – спросил он.

– Задержали человека, который незадолго до убийства Стивенса встречался с его убийцей Грантом, – охотно просветил Керк.

– Поздравляю, господин директор! Ваши люди отлично сработали, – похвалил Рогов, с удовлетворением заметив раздражение на лице Вайса.

В дверь заглянул один из полицейских.

– Господин директор! Задержанный в допросной.

– Спасибо, лейтенант! – поблагодарил тот и взглянул на помощника начальника АЦ.

Через минуту они втроем шагали к помещению для допросов.

– Рогов! Вы должны поговорить с ним, – сказал Вайс, чем не на шутку смутил Андрея.

– Может быть, я просто поприсутствую? – возразил он, надеясь, что тот шутит.

– Это не просьба! – резко сказал Вайс, – Не забывайте, кто кому подчиняется!

Он посмотрел на Рогова как на пса, посмевшего лаять на хозяина, и Андрей окончательно убедился в том, что все серьезно, хотя совершенно не понимал, о чем он должен разговаривать с подозреваемым. В конце концов, почему бы не поболтать за жизнь, коли начальство желает видеть в нем детектива.

– Задержанного зовут Дин Керри. Сто сорок три цикла. Третье «извлечение» – сообщил Коллинз, ожидавший их в секторе мониторинга.

Вместо одной из стен располагался монитор, изображавший небольшую комнату с овальным прозрачным столом. За ним сидел мужчина с равнодушным лицом, уставившись в одну точку перед собой.

– Идите! – показал на дверь Вайс, обращаясь к Рогову.

Тот факт, что с задержанным первым должен говорить он, казалось, не смущал никого, кроме него самого. Все правильно, ведь он был представлен, как какой-то редкий специалист, вероятно, способный разговорить даже немого.

Зайдя в комнату, Андрей сразу же почувствовал на себе пытливый взгляд сидевшего напротив мужчины. Стараясь быть непринужденным, он сел на другой стул и решил, что самым уместным в данной ситуации будет представиться.

– Моя фамилия Рогов. А Ваша?

Мужчина удавом разглядывал сидевшего перед ним качка с хвостом из волос и дурацкими усиками. Орлиный профиль, острые скулы и даже манера сидеть, подавшись вперед, выдавали в нем хищника, выслеживающего ничего не подозревающую добычу. Теперь Рогов понимал, почему Вайс не захотел тут быть.

– Почему я здесь?

– Лучше бы Вы ответили на вопросы, которые Вам будут задавать, – посоветовал Андрей.

– Я так и думал. Вы не похожи на следователя. Пусть придет тот, кто может принимать решения.

Керри говорил спокойно и уверенно. От его густого низкого голоса Рогов испытал непонятные чувства. Андрей невольно начал сочувствовать этому человеку и был уже почти уверен, что тот ни в чем не виновен.

– Вас подозревают в организации убийства, – произнес он.

– Бред какой-то! – отреагировал Керри, – Хотелось бы увидеть доказательства. В противном случае я хотел бы вернуться домой.

– Боюсь, так просто Вас не отпустят.

Задержанный остановил взгляд на лице Рогова и несколько секунд изучал его.

– Вы что меня гипнотизируете? – не выдержал он.

– Перестаньте говорить чушь! Я просто пытаюсь понять, кто Вы.

– И как, удалось?

Андрей знал, что каждое их слово записывается, и он пару раз оглянулся на камеры. Ему казалось, что уже пора прийти настоящему детективу. Разговор явно не складывался. В ухе прозвучал зуммер входного звонка на биофон.

– Я бы не стал отвечать, – вдруг сказал Керри, указав на его ухо.

Андрей замер, не понимая, что происходит, но отвечать на звонок не спешил.

– Почему нельзя принять вызов? – поинтересовался он.

– Это небезопасно.

– Для кого?

Керри не ответил, внезапно наклонившись над столом настолько близко, насколько позволяла цепочка наручников и прошептал.

– Я Вас буду ждать через пять часов в южной зоне парка «Солнечная долина».

– Почему Вы решили, что выйдете к тому времени на свободу? – также шепотом спросил Рогов, почему-то не придав значения тому обстоятельству, что совершенно незнакомый ему человек, да еще и подозреваемый в убийстве, назначает неофициальную встречу сотруднику ведомства, расследующего это самое убийство.

Керри принял прежнюю позу, не удостоив его ответа.

– Только помните! Не спешите отвечать на телефонные звонки! – добавил он.

Рогов был явно ошарашен. Незнакомец вел себя нестандартно и непривычно. Между тем, предложение встретиться его скорее заинтересовало, чем насторожило. Ясно было одно – Керри не хотел, чтобы об этой встрече услышали чужие уши, а, следовательно, и он должен помалкивать. Хотя может быть, это перешептывание – всего лишь какая-то игра. Так или иначе, Андрей был заинтригован.

Встав, он направился к двери.

– Почему ты не ответил на звонок? – закричал Вайс, когда он вернулся в центр мониторинга.

Рогов от неожиданности на мгновение лишился дара речи.

– Почему ты… Вы орете? – наконец отреагировал он, видя, как окружающие их копы удивлены грубостью Вайса не меньше него.

– Ладно! Я был не прав, – выдохнул тот, поняв, что ведет себя неадекватно, – так почему Вы не ответили? Это он…?

– Я с ним поговорю! – вызвался Коллинз, однако Вайс не поддержал эту идею.

– Нельзя с ним разговаривать! – сказал он, понимая, что его фраза выглядит, по меньшей мере, глупо.

– Но ведь только что с ним общался Ваш коллега, – возразил детектив.

– Это особый случай, – пробурчал тот.

– Тогда идите Вы, господин Вайс! – предложил Керк, – У нас на него ничего нет, и через пару часов он выйдет на свободу.

Было заметно, что Вайс несколько растерян.

– Ваша задача найти доказательства и прижать его к стенке! Нельзя отпускать этого негодяя! – казалось, помощник начальника АЦ готов был согласиться с тем, что он болван, лишь бы Керри не выпустили из камеры, – Ладно, Коллинз, поговорите с ним! Только помните, что он умелый манипулятор.

– Меня зовут Коллинз. Я расследую Ваше дело, – сообщил детектив, войдя в комнату для допросов.

– Очень приятно, детектив, – улыбнулся Керри, – когда я пойду домой?

– Пока Вы не ответили на наши вопросы.

– Если отвечу, то я свободен? – спросил мужчина добродушно.

– Это не от меня зависит, – уклонился Коллинз.

– Вот видите. Тогда в чем смысл моих ответов, – Керри смотрел тому прямо в глаза, и детектив почувствовал странную волну и тепло на коже.

– Знакомы ли Вы с Николасом Грантом? – спросил Коллинз.

– Не припоминаю. Вряд ли, – Керри выглядел непринужденно.

– Вот фото, где Вы разговариваете с человеком по имени Грант, – детектив открыл на настенном мониторе изображение уличного регистратора.