Текст книги "Занимательная философия"

Фалес

(ок. 625 – ок. 547 до н. э.)

«Из чего состоит природа?»

Жизнь. Самым первым философом по праву считается Фалес из Милета. К сожалению, его сочинения до нас не дошли, но, судя по всему, человеком он был весьма незаурядным. Достаточно сказать, что современники Фалеса единодушно причисляли его к «семи мудрецам» Эллады, и было за что! Фалес является типичным представителем античной греческой мудрости, мастером острого словца и оригинальной мысли. Так, например, когда кто-то спросил его, почему он не обзаводится детьми, Фалес ответил: «Потому что люблю их». По другим же сведениям, он вообще никогда не был женат, чем приводил свою мать в сильнейшее беспокойство. По преданию, в юности, когда она уговаривала его жениться, он ответил: «Слишком рано!» Когда же, спустя время, она вновь приступила к уговорам, он сказал: «Слишком поздно!»

Фалес обладал широчайшими (для того времени) познаниями в самых различных сферах деятельности. В течение своей жизни он был и государственным деятелем, и мореплавателем, и строителем мостов, и даже коммерсантом. Известен рассказ о том, как многие сограждане укоряли Фалеса за его бедность, т. к. ничем, кроме философии, он с некоторых пор не занимался. Тогда он, наблюдая зимой за звездами, сумел предугадать небывалый урожай маслин. Имея немного денег, Фалес до периода сбора урожая за бесценок арендовал все маслодавильни в Милете и на Хиосе. Урожай же оказался настолько велик, что высокий спрос на маслодавильни позволил ему отдавать их во «вторичную» аренду уже по своей цене. Так он собрал огромную сумму денег и доказал всем, что «философы при желании могут легко разбогатеть, да только это не то, о чем они заботятся».

Умер Фалес в преклонном возрасте от теплового удара, когда наблюдал за гимнастическими состязаниями.

Учение. Свои первые шаги греческая философия (в лице Фалеса) делала в направлении постижения сущности окружающей человека действительности. Наблюдая за сложным комплексом природных процессов и явлений, Фалес стремился обнаружить единую причину, первооснову всего материального мира. Иными словами, необходимо было найти то изначальное вещество, из которого состоит вся физическая природа: люди, животные, растения, камни, земля, облака и т. п. В том, что такое первичное вещество существует, ни Фалес, ни его последователи не сомневались. Эта уверенность полностью соответствует мировосприятию античного грека, считавшего природу (включая и неживые предметы) единым организмом. Поэтому первых греческих философов называют натурфилософами, т. е. постигающими основу и смысл физической природы и не удовлетворяющимися мифическими представлениями о ней. Древний миф начинает отступать перед пытливым разумом.

Первоначалом мира Фалес считал воду, и это неудивительно: жизнь подавляющего большинства древнегреческих полисов была неразрывно связана с морем. Кроме того, в условиях невыносимой летней жары в Элладе и Малой Азии можно было без труда наблюдать, что вода – это жизнь, а отсутствие ее – смерть всего живого. Во всяком случае, некоторые древние авторы приписывают Фалесу высказывания о том, что «питание всех вещей влажно» и что «семена и зерна всего существующего имеют влажную природу». Вполне вероятно и то, что, со своим пытливым умом, Фалес обратил внимание и на удивительную способность воды пребывать в трех различных состояниях: жидком, твердом (лед) и газообразном (пар).

Труднее обстоит дело с вопросом о неживой природе: неужели и в булыжнике содержится вода?! Сегодня, конечно, нельзя узнать о мыслях самого Фалеса по этому поводу, но кое-что предположить все-таки можно… Так, если налить в стакан речную, озерную или морскую воду и дать ей хорошенько отстояться, то на дне окажутся мелкие частички ила, песка или земли. Как знать, может быть, подобный эксперимент и был самым весомым аргументом Фалеса в пользу того, что вода содержит все и содержится во всем?

Помимо учения о воде как первооснове всего сущего Фалесу принадлежит утверждение о том, что весь мир наполнен божествами («все полно богов») и все в нем имеет свою душу. В качестве примера он приводил удивительные свойства магнита.

Анаксимен

(ок. 588 – ок. 525 до н. э.)

«Первооснова – это воздух!»

Анаксимен, как и Фалес, жил в Милете, поэтому его справедливо считают продолжателем идей Фалеса. Правда, о его жизни до нас не дошло практически ничего.

Он также был занят поисками первоосновы природы, но, в отличие от Фалеса, мыслил по-другому. Почему первоначалом природы должна быть именно вода, а не камень, дерево, огонь или что-либо подобное? Если постараться, то аргументов в пользу этих элементов можно найти достаточно, тем более что их в природе великое множество. Кроме того, сама природа бесконечно разнообразна, а значит, и первооснова ее должна быть такой же – бесконечной и вечной. Но и это не все. Многообразие природы таково, что основа ее просто обязана быть единой, всеобщей, иными словами – бескачественной, неопределенной. Должен быть исток, из которого и образуются бесчисленные природные явления.

Однако вода не удовлетворяет подобным требованиям. В самом деле, количество воды на Земле и ее способность исчезать, испаряться не дают воде права, считает Анаксимен, на роль первоматерии. Таковой первоматерией, по его мнению, может быть только воздух – беспредельный, очень подвижный, все заполняющий собой и тоже жизненно важный элемент. «Совсем как наша душа, – писал он в своем сочинении «О природе», – воздух поддерживает все и управляет всем; дыхание и воздух обнимают весь космос». Вся природа буквально пронизана этим элементом. Он участвует во всех природных процессах, суть которых – уплотнение и разрежение. Так, например, уплотнившийся воздух сперва образует ветер. Сгустившись, ветер порождает облака на небе, из которых, в свою очередь, возникает вода. Из уплотненной воды появляется земля, дальнейшее сжатие которой создает камень. Если же воздух не сгущается, а разрежается, тогда, по мнению Анаксимена, возникает огонь.

В размышлениях Анаксимена мы встречаем первую попытку объяснить способ возникновения различных природных явлений из одной первопричины. Над этой проблемой Фалес даже и не задумывался, хотя она стала главной для всех натурфилософов. В самом деле, объявить первоначалом ту или иную стихию и обосновать свой выбор – только полдела. Гораздо труднее ответить на следующий вопрос: а каким, собственно, образом из одного-единственного вещества возникает такое немыслимое разнообразие веществ в природе? Почему в одном случае из воды (или из воздуха) появляется, к примеру, булыжник, а в другом случае – человек? И это при том, что все булыжники и все люди одновременно и похожи друг на друга, и различны… В своей теории сжатия и разрежения воздуха Анаксимен впервые предпринимает попытку решить эту задачу, но это всего лишь один шаг к цели. По сути, ему удалось объяснить возникновение только самых общих земных стихий – воды, земли и огня.

Помимо натурфилософских размышлений Анаксимен занимался также изучением небесных сфер. К примеру, он утверждал, что Солнце имеет земляную основу, но эта земля очень раскалена от быстрого движения Солнца по небу. Звезды, по его мнению, представляют собой огненные сгустки, однако их тепло до нас не доходит в силу их огромной удаленности от Земли, которую он представлял в форме диска.

Анаксимандр

(ок. 610 – ок. 540 до н. э.)

«Основа мира – Беспредельное»

Следующий шаг в развитии натурфилософской мысли сделал Анаксимандр (хотя он родился и раньше Анаксимена), родом также из Милета. Выбор одной из стихий в качестве первоосновы показался ему неправомерным. Логика его размышлений была достаточно последовательна и убедительна. Если в роли первоначала признать один из земных элементов (пусть даже и вездесущий, как воздух), то этим нарушается пропорциональность их распределения в мире. А это противоречит закону справедливости (равновесия), который для всякого грека являлся основным в мироздании. Согласно Анаксимандру, все главные стихии – и земля, и вода, и воздух, и огонь – в равной степени участвуют в образовании и поддержании природных сил. А это означает, что сами они, в свою очередь, порождаются каким-то еще более общим началом, которое невидимо обычному человеческому глазу. Логично представить, что начало это должно обладать поистине беспредельным, всеохватным характером, пронизывая не только весь земной мир, но и весь космос. Анаксимандр назвал его апейрон, что по-гречески значит «беспредельное».

Итак, «апейрон» – это не только беспредельное, но и вечное материальное начало, как бы содержащее в себе все земные элементы одновременно. Однако его самого никоим образом воспринять и ощутить невозможно. Из него возникает совокупность всех вещей физической природы, и в него же эти вещи возвращаются после своего разрушения. Но как конкретно это происходит? Здесь Анаксимандр делает попытку разрешить самую главную проблему натурфилософии: показать, каким именно образом из единого первоэлемента образуется бесконечное разнообразие свойств материального мира.

Все дело, говорит Анаксимандр, в том самом законе справедливости, благодаря которому поддерживается равновесие мировых стихий. Именно он является двигателем природного «калейдоскопа» веществ, причем наблюдать его действие можно постоянно и повсеместно. Так, например, мы легко можем заметить, что все элементы, явления и процессы в мире практически всегда находятся в различных противоположных состояниях: горячее – холодное, сухое – влажное, твердое – мягкое и т. п. При этом, как считает Анаксимандр, закон равновесия не дает ни одному из состояний возможности возвыситься, преодолеть другое. Как только где-то возникает или непропорционально увеличивается одно из них, тут же автоматически появляется или начинает усиливаться его противоположность. Таким образом удерживается баланс природных сил, мир же представляет собой беспрерывный круговорот взаимосвязанных процессов: горячее всегда охлаждается, влажное высыхает, быстрое замедляется и т. д.

Из идеи об «апейроне» Анаксимандр вывел и весьма любопытную космогонию – т. е. теорию о происхождении мироздания, космоса. Он объявил, что самыми первыми (и самыми основными) противоположными силами, выделившимися из «апейрона», были «горячее» и «холодное». Поначалу огненная сфера породила все небесные тела и светила. При их дальнейшем взаимодействии «холодное», с помощью того же «апейрона», превратилось в «жидкое», которое, скопившись в земных впадинах, образовало океаны и моря. Под воздействием Солнца в них зародились сначала простейшие организмы, а затем (уже на суше) и более сложные, вплоть до человека. Нетрудно увидеть, что в своей космогонии Анаксимандр, по сути, задолго до Чарльза Дарвина обозначил общие контуры знаменитой теории эволюции.

Однако полностью проблемы Анаксимандр все же не решил. Его теория «апейрона» дала только внешнее описание процессов зарождения многообразия в природе, но никак не их механизм. Решение этой задачи было впереди.

Ксенофан

(ок. 570 – ок. 478 до н. э.)

«Единое – главный закон бытия»

С именем Ксенофана из г. Колофона связан один из переломных моментов в истории античной философской мысли. Прожил он весьма долгую жизнь, в постоянных странствиях и путешествиях, без определенного места жительства, без семьи. Себя он называл бродячим поэтом и свои философские взгляды излагал только в поэтической форме.

В его учении мы впервые встречаем соединение двух философских тем: размышления о первоначале природы у него тесно переплетаются с проблемой постижения сущности богов, изображаемых в различных мифических представлениях. Как мы помним, в учениях предыдущих философов какая-либо из стихий признавалась «ведущей» и обеспечивала многообразие природы с помощью того или иного закона, «механизма». Однако нельзя забывать и о том, что в те времена молодой еще философии приходилось вести отчаянную борьбу за овладение умами античного общества. Причем соперницей ее выступала уже зрелая, хорошо разработанная мифология. И не только греческая, но и египетская, и месопотамская, и ближневосточная. Нелишне напомнить, что мифология долгое время была единственным средством объяснить и обосновать полную картину возникновения и развития мира и космоса. С помощью многочисленных богов и полубогов она довольно легко и обстоятельно отвечала на многие насущные вопросы и проблемы. Таким образом, в мифологии роль вечных философских законов, по которым живет и развивается природа, играли божественные силы. В массовом сознании античного общества вера в безусловную мудрость и справедливость мифических персонажей подкреплялась простотой и ясностью их помыслов и действий. На этом фоне сложные философские конструкции, требующие соответствующей подготовки и значительных усилий ума и воображения, явно уступали. В этих условиях развенчание мифологических богов как природообразующих сил было главной задачей философии. И вот, в лице Ксенофана мировая философская культура получила одного из самых язвительных и непримиримых критиков мифологических представлений. «Разум» едва ли не впервые в истории всерьез ополчился против «Веры».

Острие своей критики Ксенофан в первую очередь направил против т. н. антропоморфизма мифологии, т. е. против изображения богов в виде людей. Дело в том, что скитальческий образ жизни позволил Ксенофану познакомиться со многими странами и народами, и везде он наблюдал одну и ту же картину. Боги всех народов не только имели человеческое обличье, но и мыслили и действовали как люди. Более того, они рождались, умирали и при этом обладали всеми человеческими пороками и недостатками – обманывали, интриговали, крали, прелюбодействовали. Но более всего удивило Ксенофана то, что у разных народов боги и выглядели по-разному: «Эфиопы – черными и с приплюснутыми носами, фракийцы – рыжими и голубоглазыми…»

А что было бы, саркастически спрашивает Ксенофан, если бы животные могли изображать своих богов? Быки изваяли бы статуи богов-быков, а кони – богов-коней и т. п. Одним словом, с точки зрения здравого смысла все эти боги– всего лишь плод человеческой фантазии, вымысел. Однако Ксенофан не был атеистом, он просто предлагал взглянуть на божественную природу по-иному. Какими же воспринимает богов Ксенофан?

В первую очередь, заявляет он, существует всего-навсего один единый бог! Таким образом, выясняется, что представления о единобожии существовали у древних греков еще за пять столетий до Рождества Христова. Далее, Ксенофан в общих чертах дает характеристики этого бога, которого он называет Единое. Во-первых, он не имеет никакого конкретного облика и содержания. Правда, он обладает самой идеальной, по античным представлениям, шарообразной формой. Только шар, по мнению греков, может выступать универсальной моделью космоса, т. к. именно в шаре мы встречаем равноудаленность всех точек окружностей от центра. Кроме того, Единое вечно, т. к. истинный бог не может существовать временно, т. е. рождаться и умирать. Далее, Единое однородно, т. к. ничто совершенное не может состоять из частей, т. е. иметь возможность разделения на части. И, наконец, Единое неподвижно, «ибо не подобает ему быть то в одном месте, то в другом». Иными словами, если в какой-то точке космоса нет бога, то там образуется «провал» бытия, пустота, ничто. А это несовместимо с идеей совершенного, вездесущего бога. При этом только Единое может обладать абсолютным знанием и пониманием, говорит Ксенофан. Человеческие возможности познания ограничены, мы можем иметь всего лишь мнение о природе вещей.

Что касается первооснов природы, то, по некоторым сведениям, Ксенофан считал, что таковых две – земля и вода, а все процессы превращений мировых элементов происходят по воле Единого. Это Единое и есть главное условие бытия вещей. Однако остались вопросы относительно самого этого бытия: каково оно? Почему оно именно такое, а не иное? Есть ли что-нибудь противоположное ему? Казалось, что ответить на них – значит найти разгадку всех тайн мироздания и наконец-то полностью объяснить картину мира. Но это было делом будущего поколения.

Пифагор

(ок. 580 – ок. 500 до н. э.)

«В основе всего – число»

Жизнь. Один из величайших философов Древней Греции. Родился на острове Самос. С юных лет отличался жаждой знаний и много путешествовал по разным странам: побывал в Египте, Вавилоне и Персии, где, по свидетельству древних авторов, «приобщился к таинствам египетских жрецов» и познакомился с учениями халдеев и магов. Вернувшись с Востока, перебрался в Южную Италию, где основал свою философскую школу – т. н. «пифагорейский союз» (в г. Кротоне). Помимо философии весьма успешно занимался законотворческой деятельностью. Как глава философской школы (около 300 учеников) приобрел огромное влияние и власть в Кротоне. О его смерти древние источники сообщают целый ряд историй, ни одну из которых нельзя признать достоверной.

После смерти о Пифагоре было сложено много легенд, а то и просто небылиц. Так, многие его ученики утверждали, будто, когда он однажды разделся, чтобы искупаться в реке, они увидели, что одно бедро у него золотое, а река, в которую он вошел, якобы обратилась к нему с приветствием. Подобные фантазии, по-видимому, связаны с величественным видом Пифагора, вследствие чего иногда его «ученикам казалось, будто это сам Аполлон, пришедший от гипербореев». Авторитетом же он пользовался таким, что в любом философском споре достаточно было просто сослаться на мнение учителя, чтобы снять все вопросы. Интересно, что и само имя «Пифагор» переводится как «убеждающий речью». В быту был весьма неприхотлив, ел простую, преимущественно вегетарианскую пищу: мед, хлеб, сырые или вареные овощи, изредка позволял себе немного рыбы. Никогда и ни в чем не позволял себе излишеств – ни в еде, ни в питье, ни в любви, ни в увеселеньях. Не наказывал ни раба, ни свободного человека, даже если бывал на того в гневе. Из всех человеческих качеств наилучшими признавал добродетель и умеренность. В общении с другими людьми советовал «держаться так, чтобы не друзей делать врагами, а врагов друзьями».

Учение. Пифагорейское учение, имевшее философско-религиозный характер, со временем получило большое распространение не только на Апеннинах и Сицилии, но и в самой Греции. Попасть в школу Пифагора можно было только после специальной подготовки: сперва кандидат проходил трехгодичное испытание; затем пять лет в полном молчании слушал лекции учителя, которого не мог видеть, т. к. тот читал их из-за занавески; и только после этого он допускался к нему и к сокровенным таинственным знаниям, разглашение которых строжайше воспрещалось.

Основой учения Пифагора было «число». И здесь мы встречаемся с первой попыткой отыскать такое материальное начало всех вещей, которое заключается не просто в природе, а в самих вещах. Да, именно так! Необходимо ясно понимать, что число для античного человека не было абстрактным, отвлеченным понятием. Для размышляющего грека число – неотъемлемое физическое свойство любого предмета и даже понятия. А раз так, говорит Пифагор, то число, а точнее, числовые пропорции, лежит в основе всего окружающего нас мира. Любую вещь, любой предмет, даже такие нематериальные явления, как музыку, справедливость и т. д., можно представить в виде конкретного числового соотношения и, соответственно, обозначить определенным числом. Таким образом, в основе всего физического мира лежит некая математическая закономерность, которую необходимо постичь, чтобы овладеть всеми тайнами мироздания. Кроме того, каждое число имело для пифагорейцев вполне определенное пространственное соответствие: единица отождествлялась с точкой, двойка с линией (два конца), тройка обозначала простейшую плоскость (три вершины треугольника), а четверка уже образовывала объем (четыре вершины пирамиды). Именно поэтому Пифагор придавал такое огромное значение геометрии, одним из создателей которой он являлся. Когда он открыл, как свидетельствуют древние источники, что «в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен квадрату катетов» (знаменитая теорема Пифагора), то принес богам гекатомбу – жертву в 100 быков. Помимо математических упражнений пифагорейцы разрабатывали также учение о бессмертии души и так называемом метемпсихозе – переселении душ после физической смерти.

Безусловной заслугой Пифагора является то, что он был, по сути, первым мыслителем, попытавшимся обосновать и развить цельное научное мировоззрение. Его математическая модель мира, несмотря на явные недостатки, до сих пор выглядит, в целом, вполне убедительно. Вместе с тем, слишком высокий для того времени уровень научного мышления и закрытый характер его философской общины мешали пифагореизму оказывать серьезное влияние на сознание современников. По-настоящему это учение было оценено лишь впоследствии и внесло значительный вклад в духовное развитие западной культуры.