Текст книги "Скользящие тени"

СТРАХ

 
Жив одной не будешь бранью.
Где бы Слово обрести?
Не вернуться б в прозябанье,
в камень только б не врасти!
 

1 9 8 7

ПРИКОСНОВЕНИЕ ВЕЧНОСТИ

 
Жизнь хрупка и ненадёжна,
и проходит как во сне,
и, как ветхая одёжа,
расползается на мне.
Мне уже она не впору.
Гаснут свечи, кончен бал.
Я к небесному простору
приобщился… и пропал.
И почти забытый Богом,
потерявший отчий кров,
растворился ненароком
среди туч и облаков.
Силой, властью и богатством
или чем-нибудь иным
залатать мне не удастся
превратившееся в дым.
 

2 0 0 0

ПОХОРОНЫ ДРУГА

 
Обвинён был – не в этом дело,
что облыжно – не в этом суть.
Кто-то душу изъял из тела,
бесконечно тебя везут.
И навечно сковала застылость,
ты теперь ни на что не глядишь.
Пустота ли, как сон, навалилась,
или сам окунулся в тишь?
Далеко ли ещё до ямы,
до провала у мраморных плит?
Почему мы не едем прямо,
как событие это велит?
А плутаем у снежных завалов,
оставаясь в черте городской.
От старинных застав и вокзалов
нас поток оттесняет людской.
 
 
Оболочка твоя наносная
расползётся, как ветошь, – вдруг.
Вот беда – никогда не узнаем,
возвратимся ль на этот круг?
 
 
Возвратимся ли в эти толки,
в пересуды и болтовню?
 
 
Как мгновенья последние долги…
Подожди! Я тебя догоню!
 

1 9 6 7

ПРЕДВИДЕНИЕ

 
Среди поблекших, хмурых стен,
наверно, умирать придётся,
где ночь, как кошка, подкрадётся…
Прыжок – и взят я в вечный плен.
 
 
Как совладать с кошачьей прытью?
Отпрыгнуть прочь и уцелеть?
И жить свободно, по наитью.
Как прежде жил – так жить бы впредь!
 

2 0 0 9

Часы текут обычной чередой…

 
Часы текут обычной чередой…
О, колдовская сила циферблата!
И я, как все, за роковой чертой
вдруг окажусь, откуда нет возврата.
Я в самом деле выбился из сил,
ослабший воин из могучей рати,
и чувствую: восставши из могил,
меня зовут духовные собратья.
Не выскользнуть из омертвелых рук.
Мурашки страха пробегут по коже…
Когда и кем замкнётся жизни круг,
я не узнаю ни сейчас, ни позже.
 

Я рухну на бегу

 
Я рухну на бегу,
заснув самозабвенно.
Так в детстве спят в стогу,
лицом зарывшись в сено.
 
 
О, этот вечный сон,
провал без дна и края.
Он пуст и невесом,
меня в себя вбирая.
 
 
Сольюсь я с пустотой
до полного распада,
и будет жизнь простой,
а большего не надо.
 

Я н в а р ь 2 0 1 0

РОЖДЕНИЕ ЦВЕТКА

 
Позимком тронутые почки
остекленели. Тесно им
в морозом пахнущих сорочках,
в ледовых люльках. Поясним,
откуда эти рецидивы
зимы, что лезет на рожон,
когда с весной вопрос решён.
Но вот случилось это диво:
апрель от места отрешён.
 
 
Собрался, видимо, Совет
бюрократических кикимор —
природы пакостный послед.
Капелью певший зыбкий свет
похолодел и словно вымер.
От этих злых метаморфоз
вдруг смрадный дух ударил в нос.
 
 
Скудельный день протянет ноги.
Его ночные холода
погрузят впопыхах на дроги
и увезут невесть куда.
 
 
Зима затормозила соки,
и почки здесь кусками льда
висят. Но в сердцевине почек
хранится клейкое гнездо.
Оно как раз и будет то,
что воплотится в листный очерк.
 

1 9 7 4

МЛАДЕНЧЕСТВО

 
Ребёнком, надувая щёки,
со всей природою на ты,
я простирал свои ручонки
туда, где свет из узкой щёлки,
клубясь, касался темноты.
 
 
Не знал я доброго и злого,
не знал, где люди, где дома.
А на моих ладошках снова
перемещались свет и тьма.
 
 
И я смеялся, я смеялся,
ещё не ведая беды.
А свет тревожно изменялся
до невозможной темноты.
 
 
И в тот момент, когда потухла
полоска белого огня,
протестом света, горем духа
плач раздирал всего меня.
 

1 9 7 9

АВТОЭПИТАФИЯ

 
Теперь меня на свете нет.
Во мрак сошедши чёрный,
я возродился как поэт
и умер как учёный.
Не отличаясь прямотой,
я не петлял, как заяц.
И прожил жизнь не как святой,
но и не как мерзавец.
 

Мне б жить вчера и быть восточным ханом

Мурату Ауэзову

 
Мне б жить вчера и быть восточным ханом,
сидеть в шатре, брать женщин, пить кумыс.
И медленно, как ветер над барханом,
песок времён передвигала б мысль.
 

1 9 6 4

ПРОЩАЛЬНЫЕ СЛОВА

 
1
До горизонта себя оголив,
надрывна шумящая ширь океана.
Окаянная жизнь, и гребцы окаянны,
и утлая лодка нарвётся на риф.
 
 
Что нас бережёт? Сумасшедший наив,
и вера нелепая в мощь истукана,
и Библии святость, и мудрость Корана,
а может быть, щедрость отеческих нив?
 
 
Себя почему ты не смог уберечь,
плывя к горизонту, живя по наитью?
Ты голову сам же подставил под меч.
 
 
Навсегда пресеклась совершенная речь…
Для заблудших ты был ариадниной нитью,
для живущих мечтою – одним из предтеч.
 
 
2
Оцепенела вокруг тишина,
Зарубцевалась, как рваная рана.
Почему ты ушёл неоправданно рано?
Между царством живых и усопших – стена.
Блаженная смерть – неразгаданный миф,
это дверь в обновлённое Богом пространство,
там елей состраданья, и мёд постоянства,
и вечного мира прилив и отлив
смывает приметы земного тиранства,
взаимной любовью рабов одарив.
 

ПАМЯТИ ДЭНА ФЛАВИНА, АМЕРИКАНСКОГО ХУДОЖНИКА

 
Среди белесых стен
Дэном Флавином
был зажжён
свет истины
прежде
зашоренной
хламом
повседневной жизни.
 

2 0 0 7

Я чувствую себя водой в реке

Владимиру Соколову, другу-философу

 
Я чувствую себя водой в реке,
как уходящий в вечность Леонардо.
Что жизнь моя? Она – в черновике.
Кто перепишет набело? Не надо
мне чуда ждать. Смиряюсь с тем, что есть.
Того, что есть, – отпущено сверх меры.
Я мир услышал как Благую Весть,
О, дай мне, Господи, терпения и веры!
 

МЕДИТАТИВНЫЕ ИМПУЛЬСЫ

ПРИОБЩЕНИЕ К КРИШНЕ

 
Вы, закосневшие в злобе и вере,
в безверье и спеси,
услышьте напевы простецкой свирели
из мелколесья.
 
 
Оглохли вы, что ли, от боли,
от страха и скуки?
В этих напевах земное раздолье
и звёздные звуки.
 
 
Вы в музыке грузной поднаторели,
угробили праздник.
Беспечно играет на тонкой свирели
мальчишка-проказник.
Пастух, или Бог, или просто прохожий —
а всё-таки диво!
Не злобой, – ознобом струится по коже
мотив за мотивом.
Это мелодия льётся и льётся,
не оборвётся…
 
 
На солнцепёке, рядом с колодцем
громче зайдётся.
 

В р и н д а в а н, И н д и я, 1 9 8 7

БАЛЛАДА О СВЯТОМ ПОХОДЫКЕ
По индийским мотивам

Леониду Воронину

 
По разбухшим от ветра пескам
он идёт, исступлённо вещая,
свои силы вконец истощая;
струйки пота текут по вискам.
 
 
По барханам скользяще-крутым
он идёт, пропылённый и потный,
словно ветер, от века свободный,
словно в небо струящийся дым.
 
 
Он по углям пройдёт босиком.
Что ему огневые откосы,
где по ступицу вязнут колёса
и глаза засыпает песком!..
 
 
А за ним, но чуть-чуть стороной
лошадь тащит с трудом колымагу,
распивают там пьяную брагу
музыкантишка с девкой срамной.
 
 
Так и едут они день за днём
вслед за этим святым походыкой
по пустыне, безлюдной и дикой,
полыхающей рыжим огнём.
 
 
Доберутся они как-нибудь
до забытого богом жилища,
где в тандуре[10]10
  Тандур – глиняная печь для выпечки хлеба и приготовления мяса.


[Закрыть] готовится пища
и где можно прилечь и вздремнуть.
 
 
Пусть и временный, всё-таки кров —
это тропка к далёкому дому.
Обитатели ветхих шатров
не откажут в приюте святому.
 
 
И постелют потёртый ковёр,
но на нём не поблекли узоры:
это в страсти столкнулись озёра
и лавины заснеженных гор.
 
 
Но как только удушливый жар
под рассветной звездой охладится,
зазвучит, пробуждаясь, ситар
и тотчас протрезвеет девица.
 
 
И тогда полоумный святой,
истощённый, седой и лохматый,
запоёт стародавние мантры[11]11
  Мантра – в индийской традиции священное изречение, в более широком смысле – магическое заклинание.


[Закрыть],
причащая себя высотой.
 
 
И послышится тут же, как стон,
как напев приглушённый из чащи,
голосок, ручеёчек журчащий, —
это девка поёт в унисон.
 
 
Это дева поёт, словно тьма
оживает, светясь и мерцая.
Это зрелище ада и рая,
от которого сходят с ума,
 
 
от которого в горле комок,
как при первом любовном свиданье.
Что держалось под спудом и в тайне,
приоткрыл на мгновение Бог.
 
 
А назавтра, лишившись угла,
она снова взахлёб захохочет
и поедет туда, где из ночи
вырастает белесая мгла,
где при свете взошедшей зари
заклинает святой неустанно:
всё, что было и есть, – пузыри
на безбрежной груди океана.
 
 
Он, заветов прадедовских страж,
постигает великое чудо:
всё земное – скользящий мираж,
и пришло неизвестно откуда.
 

А п р е л ь 2 0 0 4

По лунному лучу, как по канату

Елене Блаватской

 
По лунному лучу, как по канату,
ходила ты, раскачиваясь. Вниз
смотреть боялась. Над тобой навис
безмерный Космос, как бумага, мятый.
Исподтишка из-за земных кулис
я наблюдал за звёздной эскападой.
В сравненье с тьмой ты представлялась из
папье-маше – ожившая монада…
 
 
Когда-нибудь и ты получишь приз
от Всеблагого – ощущенье ада!
 

БАЛАДА О ГОСТИНИЦЕ «КАСЛ»[12]12
  От Castle – замок (англ.).


[Закрыть] И О НАС С ТОБОЙ

Велте Кривмане

 
Тяжёл и смраден дух
людского океана.
Затягивает вниз
застойная вода.
Уехать бы туда,
где, солнцем осиянна,
восстала из земли
высокая гряда.
У горного хребта,
над гималайской кручей
гостиница стоит
уже немалый срок.
Я здесь опять с тобой
и, с детства невезучий,
все горести свои
собрал и превозмог.
Гостиница парит
над пропастью, как будто
её перенесли
с земли на облака.
А издали она —
ларец из перламутра
и в солнечных лучах
воздушна и легка.
Гостиница тиха,
как за закрытой дверью.
Здесь паузы царят
и не скрипит кровать.
Гостиница полна
любви и суеверья,
и я не знаю, что
ещё о ней сказать.
Ах да! Здесь по утрам
не видно постояльцев,
а если они есть,
лежат на самом дне.
И на руках моих
уже не хватит пальцев,
чтоб сосчитать все дни
с тобой наедине.
Меж небом и землёй
мы радужные звенья.
Но, кроме нас самих,
кому мы здесь нужны?
По комнатам пустым
влачится привиденье —
несчастная душа
загубленной княжны.
Когда-то – ох давно! —
быть может, на рассвете
её любимый здесь
лишился головы.
Она ушла за ним…
И разве страсти эти
не более чем гул
разнузданной молвы?!
И разве мы с тобой,
повенчанные ветром,
два мотылька в ночи,
что бьются о стекло?
И я себе кажусь
заносчивым и вредным,
а время для чудес,
наверно, истекло.
 

Г и м а л а й с к а я д о л и н а К у л л у,

И н д и я, о к т я б р ь 2 0 0 3

МЕДИТАЦИЯ НА ТЕМУ «КАМАСУТРЫ»

 
И нежно-матовый туман,
наполненный теплом и лаской,
стал для меня душевной встряской:
увидел я свеченье пран[13]13
  Прана – в классической индийской философии обозначение жизни во всех её земных проявлениях. Человек, воспринявший прану, познаёт все силы Вселенной – духовные и физические.


[Закрыть]
живых существ. Из хмари вязкой
раскрылся лотосом Бутан.
 

МАЙЯ[14]14
  Иллюзия, скрывающая от человека истинную реальность, как трактует одна из школ индийской философии.


[Закрыть]

Елене Павловской

 
Вокруг вольготно птицам и зверью
любой породы и различной масти.
Исторгнув семя в юную зарю,
стихает ветер – силы нет для страсти.
 
 
Мир предстаёт то грузный, то сквозной,
то вдруг бесплотный, словно невидимка.
Сгущает воздух пепельная дымка,
облагородив перламутром зной.
 
 
Мне кажется, что я впадаю в бред.
Мои движенья грубы и корявы.
Лимонно-мутный, как потоки лавы,
перед глазами пенится рассвет.
А к вечеру разлившийся туман
смывает краски и стирает тени.
О, неужели эта жизнь – обман,
иллюзия, морока, наважденье?
Вдали я слышу приглушённый вой,
то ли звериный, то ли человечий.
И звёзды, словно огненные печи,
пылают, вознесясь над головой.
 

М а х а в а л и п у р а м, И н д и я

РИШИКЕШ

 
Мы стоим, где причалены лодки
и где вклинилась в реку коса.
Этот миг мимолётно-короткий,
словно пыль, что туманит глаза.
 
 
Для меня приготовлены вёсла
и отвязана лодка уже.
Почему я, меняя ремёсла,
ничего не нашёл по душе?
 
 
И зачем мы с тобою застряли
в этой богом забытой дыре?
Чья-то тень промелькнула в астрале,
испарившись, как снег в октябре.
 
 
Всё, что будет, смиренно приемлю.
Но куда мне отсюда грести?
Высыпается струйкой на землю
моя жизнь, как песок из горсти.
 

И н д и я, 8 а п р е л я 2 0 0 7

РАЗМЫШЛЕНИЯ У ВОРОТ РЕЗИДЕНЦИИ ДАЛАЙ-ЛАМЫ В ДХАРМАСАЛЕ

 
Себя в себе самом легко уничтожая,
зачем мне фимиам и приторный елей?
Блаженны будут те, кому страна чужая
земли своих отцов желанней и теплей.
С ума бы не сойти, а, ставши вольной птицей,
себе бы подчинить всё небо целиком.
Благословенны те, кто вдоволь смог напиться
бесстрастным, неродным, колючим языком.
 
 
Обычаи свои забыв до безобразья,
иду, куда ведёт беспутная стезя,
иду как чумовой, ища в пустейшей фразе
какой-то тайный смысл, который знать нельзя.
И дни, как сухари, в одно мгновенье схрумкав,
пью золотистый чай из чашки голубой.
 
 
Везучи будут те, кто в хоре недоумков
свой голос сохранят, останутся собой.
 

И н д и я, 1 9 9 9

НАНДИ У ХРАМА ШИВЫ

 
Стёсанный временем
каменный бык
притулился у храма.
 
 
Он словно валун у реки —
истаяла форма.
 
 
Я
наклонившись
услышал:
дышит
жарко и мерно
тысячелетний неумирающий бык.
 

Н а г г а р, И н д и я, м а р т 2 0 0 6

НИРВАНА

А. С. Спиваковской

 
Ты ни там и ни здесь,
ты, наверно, нигде, —
и любовь разошлась
как круги по воде.
Даже ветер притих.
Абсолютная тишь.
Ты – никто и ничто,
ниоткуда глядишь.
Никакие к тебе
не подходят слова.
Это с бездны надзвёздной
снялись покрова,
это свет угасает,
но тьмы не видать.
Это счастье моё
и моя благодать.
 

М а н а л и, И н д и я, 6 м а я 2 0 0 4

МЕДИТАЦИЯ НА БУДДИЙСКУЮ ТЕМУ ПУСТОТЫ

Велте К.

 
Часы остановились в этом доме,
и тишина – как ночь на ипподроме.
Налётный вихрь сгустившегося мрака
свет промокнул, как влажная бумага,
задев тебя стремительно и властно.
Ты ж вся была как облако соблазна.
И стала вдруг, как небеса, бездонна,
смахнув с себя подобие хитона.
 
 
Слегка рукою прикрывая чресла,
стояла рядом и затем исчезла.
 

ПРЕОДОЛЕНИЕ ПОМРАЧЕНИЙ СОЗНАНИЯ, ИЛИ ОБРЕТЕНИЕ ДУХОВНЫХ ОЧЕЙ

 
Меня к себе влекут цвета: зелёный, синий, красный…
Их оглушила немота в тиши благообразной.
 
 
Они затравленно молчат, как в рот воды набрали,
и так похожи на волчат, что пленниками стали.
Они глядят глаза в глаза, – я вижу их воочию.
Как их опять вернуть в леса, в родную стаю волчью?
 
 
Я знаю колдовской секрет и голос им открою:
зайдётся криком красный цвет, в лицо мне брызнув кровью.
 
 
И я скажу и не совру, что, став бесстрастно-чёрствым,
на жизнь смотрю, как на игру, занявшись чудотворством,
а прежде был настолько глуп, что, зло в себе карая,
поверил в гром небесных труб и приобщенье к раю,
поверил в то, что гнёт тоски преодолею делом…
 
 
Вдруг молчаливо, как пески, цвета сомкнутся в белом,
а я, ослепнув на свету внезапно и надолго,
в себе открою Пустоту как дивный образ Бога.
 

1 9 9 8

ДИАЛОГ ГУРУ И ЧЕЛА В ЭПОХУ КАЛИ-ЮГИ[15]15
  Чела – ученик, воспитанник гуру (индуизм).


[Закрыть]

 
Ч е л а. Как реку, меня не надо,
стремглав, поворачивать вспять.
Как жить с ощущением ада —
любить и всё время лгать?
 
 
Г у р у. Ты всякую ложь во спасенье
гони, сокрушаясь, прочь.
Ты сам, как вода в бассейне,
меняешься через ночь.
 
 
Ч е л а. Я лгу, чтобы стало проще
в общении и любви
и чтобы запели в роще
уснувшие соловьи.
 
 
Г у р у. О Господи, разве в этом
мудрость и воля Твоя?
В мире людей отпетом
услышишь ли соловья?
 
 
Усохли зелёные кроны
и вымер обильный край.
Вороны и вороны,
и неумолчный грай.
 

1999

ОМ

 
Как я люблю сидеть у водопада,
совсем один – и никого вокруг,
пока воды гремящая громада
не истончится в первозданный звук.