Текст книги "Отладка. Книга вторая"

Для того чтобы заметить, что ты не в силах быть верным самому себе, то есть исполнять собственные решения, не нужно иметь громадный жизненный опыт. Чаще всего это проявляется в отношении каких-либо запретов. Принимаешь решение не делать что-нибудь, например, не есть что-то, не курить, не обсуждать других людей, и не можешь удержаться. Весьма болезненный опыт.

Но для кого-то гораздо тяжелее, что он принимает решения что-то делать и не выдерживает. Например, делать зарядку каждое утро, выучить английский язык, думать, прежде чем говорить.

У многих есть болезненные пристрастия или дурные привычки, от которых они множество раз решали избавиться, но воз и ныне там. Другие ненавидят себя за слабоволие, мягкотелость или, наоборот, за резкость и раздражительность. Но даже ненависть не в силах ничего изменить, а ненависть – сильное чувство.

Разговор о силе зашел не случайно. Для того чтобы действительно менять себя, силу нужно иметь. Но еще важней уметь ее собирать и управлять ею. Однако это особое искусство, о котором придется говорить особо. Пока о разновидностях неверности, или, так сказать, о противниках, с которыми мы сталкиваемся.

С психологической точки зрения, у всего перечисленного разные причины. Но все они коренятся, как сказала бы академическая психология, в особенностях психики человека. Выражение «психика» чрезвычайно удачно было придумано кем-то из физиологов девятнадцатого века. Можно сказать, благодаря этому изобретению, то есть изобретению одного слова, психология смогла заявить свое право выйти из состава философии и стать самостоятельной, естественной наукой.

Вся научность современной психологии строится на предположении, что психика существует и является объяснительным принципом психологии. Однако никакой психики нет. Как нет и, к примеру, организма. Когда создавались эти словечки, существовали только душа и тело. Просвещение, задачей которого было свержение аристократии и приведение к власти буржуазии, использовало естественную науку для того, чтобы уронить главную опору прежней Власти – Церковь. Поэтому оно объявило религию мракобесием, а Бога и Душу выдумками.

Это значит, что простонаучные выражения, вроде «психика» или «организм» создавались для того, чтобы наука могла хоть как-то выжить в условиях, где остались только тела. Гипотеза о том, что вся наша душевная жизнь есть плод развития телесного вещества и сложных общественных отношений, в действительности, несостоятельна. И это давно стало бы очевидно, если бы наука говорила только о теле.

Ни анатомия, ни физиология не в состоянии объяснить не только душевную жизнь, но даже сложное человеческое поведение. И рефлексология Павлова, и американский бихевиоризм давно признаны несостоятельными, а ничего нового в замену им не придумано. Правящая сейчас в западной психологии когнитивная наука, в действительности, столь же хитрое образование, как психика и организм. Она лишь молчит о душе, но сама давно не исходит из телесной гипотезы.

Хитрость и коварство всех подобных «научных» терминов, вроде «организма» или «психики», в том, что они не могут означать ничто иное, кроме тела, поскольку ничего другого для них нет. Но при этом они позволяют объяснять те наши странности, которые в рамки гипотезы о телесности не укладываются.

Я точно знаю, что для многих вполне неожиданно узнать, что организм – это всего лишь тело в смысле его организации, то есть устройства, если говорить по-русски. Мы все непроизвольно приписываем этому понятию свойства и способности, выходящие за рамки телесности. Как определили бы его в соответствующих словарях: организм – это принцип, управляющий телом. Иными словами, организм как бы над телом, выше тела и даже совсем не тело.

В общем, древняя софистика на службе науки. Игра словами. Ничего, кроме тела нет, а значит, как требовал Сеченов, психологию должны делать физиологи. Их вполне достаточно, чтобы объяснить все. А там, где происходящее нельзя объяснить физиологически, говорим: «Организм человека мудр», – и все сомнения отметены. А в действительности там, где физиологического объяснения не хватает, и ученым приходится обращаться к помощи организма, речь идет о том, что выходит за рамки тела, то есть о душе. И так каждый раз: как только в научном тексте помянут организм, с большой долей вероятности речь идет о душе. Но выглядит все вполне естественнонаучно и триумфального марша науки не прерывает.

Точно так же и психика. «Психика» – производное от греческого слова «психикос», то есть душевный. Это имя для так называемых «душевных явлений», а отнюдь не для души. К душевным же явлениям относятся все те «процессы», которые решила изучать психология – восприятие, мышление, память, воображение, внимание, воля.

И как казалось творцам «психики» вначале – это было чудное изобретение, поскольку оно позволяло все «психические процессы» привязать к телу. Честно говоря, эта задумка была бредовой у самых истоков. Никто из физиологов и психологов до сих пор не смог привязать к телу волю, воображение или внимание. До сих пор нет более-менее внятной теории мышления.

А там, где были возможны хоть какие-то физиологические исследования – в теории памяти и восприятия – как раз и вылезла наружу несостоятельность подхода.

Исходно ожидалось, что проще всего будет показать, что память связана с веществом тела, то есть с мозгом. Все казалось столь очевидным: мы запоминаем, а в клеточках мозга, как в ячейках счетной машины или компьютера, откладывается, к примеру, заряд – 0–1. Этакий бит. И так кодируется все воспоминание, то есть образ.

Действительность восстала против этого предположения бешеным количеством возражений. Поскольку мозг – действительно биоэлектрическая машина, другого способа воздействия на его ячейки, кроме помещения туда заряда, ученые вообразить не смогли. Но в таком случае заряд должен жить в мозге все время, пока воспоминание живо.

Но это означает, что объем мозга исчерпаем, и даже если там 16 миллиардов нейронов, они довольно быстро будут израсходованы. Это первое. И это никак не подтверждается.

Второе – у каждого воспоминания должна быть энграмма, то есть его материальный отпечаток. Как на жестком диске компьютера. Но если физически разрушить такое место, то память должна быть уничтожена полностью. А этого не происходит. И ведущие психофизиологи признаются: даже после разрушения участка коры память постепенно возвращается.

Следовательно, энграмм никаких нет, а это означает, что носитель памяти не мозг, а значит, и не телесное вещество! Этот вывод необходимо сделать, но он разрушит сам естественнонаучный подход. Поэтому нейронаука предпочитает остаться топтаться в своем тупике, надеясь на чудо…

Что же касается восприятия, тут все было совсем просто и радужно: есть телесные органы восприятия, и они воспринимают впечатления из внешнего мира.

Так и рождаются идеи или знания.

Однако любой наблюдательный человек, а таковых за последние полтора века было немало, очень быстро замечал, что восприятие может нести свой бессмысленный понос сколько угодно, но пока Я не обращу на него внимания и не осознаю, никакое знание из него не родится.

Уже к началу двадцатого века достижения великих физиологов, вроде учителя Сеченова и Вундта Геймгольца, были подвергнуты сомнению и разрушены. Все физиологи, изучавшие восприятие, в действительности изучали не более как работу оптики. С таким же успехом можно было описывать очки или микроскоп.

Ни один прибор ничего не воспринимает. Он лишь проводник для восприятия. Воспринимает же нечто, находящееся за рамками телесного вещества.

Чтобы спасти исходные физиологические гипотезы о том, что тело может обходиться без души, и было придумано словечко «психика», которое говорило вроде бы о чем-то вполне телесном, но всем намекало, что речь идет о душе. Соответственно, когда чисто телесного объяснения не было, сомневающийся ум примирялся с объяснениями, поскольку речь-то шла не о теле, а о психике!

Когда мы принимаем решение, а затем обнаруживаем себя не в силах ему следовать, мы оказываемся перед выбором: либо успокоить и простить себя, либо найти причину слабости и измениться. Для успокоения достаточно сказать себе: «Такой уж у меня организм!» Или, как пишут все учебники психологии: проблема психики еще не решена.

Если же вы хотите стать другим, то надо идти за вывески с надписью: «Сюда нельзя! Посторонним вход запрещен!» Никакая наука за вас эту работу не сделает. Она просто не владеет средствами для решения подобных задач. И остается собраться с силами и принять решение потрудиться самому.

В таком случае перед нами откроется многоступенчатый путь исследования. Вам придется выбрать тот пример своей слабости, с которым вы точно хотите разобраться. А потом задаться вопросами о корнях происходящего. Что может открыться?

Во-первых, что причины вполне телесны. К примеру, вы многократно принимали решение есть меньше сладкого и не можете удержаться. А на деле вам просто необходим сахар, и мудрое тело вынуждает вас добывать его. В этом случае надо идти к врачу.

В другом случае, причина окажется личностной. Например, вы принимали решение не пить, но каждый раз не можете удержаться, когда попадаете в компанию.

На деле же в вас живет знание, что если хочешь, чтобы люди к тебе хорошо относились, им нельзя отказывать и надо с ними выпивать. И это знание вас ломает. Чтобы излечиться от этой слабости, надо пойти к психологу и понять, как в вас поселилась такая зависимость.

В ином случае ваша слабость может корениться в природе вашего сознания. К примеру, вы хотите бросить курить. Но как только приходите на работу, так закуриваете.

Табак, вино, наркотики именно потому и действуют на нас, что они способны расширять наше сознание. Но сознание, понимаемое как тонкоматериальная среда, хранящая в себе образы. Работа перегружает вас тяжелыми образами, они сжимают сознание и начинают на вас давить. Вы закуриваете, сознание расширяется, и вам легче выживать. Ваша попытка бросить курить неоправданна и даже вредна. Бросать надо бы работу или менять ее так, чтобы она не давила. Например, отладкой.

Но вот вы пошли на отладку, вы очень старались измениться, даже горели энтузиазмом и агитировали друзей, а потом обнаружили себя прежним. Это еще один возможный случай той болезни, с которой мы сейчас разбираемся. И к нему не подходят ни телесные, ни личностные объяснения. Для ответа на эту задачу потребуются особые инструменты, позволяющие делать глубинные исследования сознания.

Один из них – допущение, что в глубинах сознания мы не знакомы самим себе, и там может таиться нечто, совершенно неведомое. Человечество, в действительности, давным-давно научилось работать с подобными содержаниями сознания, и любой шаман многое открыл бы психологу, если бы тот не был защищен презрением ко всем, у кого нет ученой степени. Психологу легче огульно отвергнуть и объявить обманом все, что он не понимает, чем исследовать это. Так он поступил век назад с самонаблюдением.

Однако открытия, использующиеся с удивительной схожестью по всей планете и десятки тысяч лет, не могут не иметь отношения к действительности.

Отвергать их – детство науки. Шаманизм и любые школы внутренней работы над собой должны быть с уважением приняты и исследованы. Тем более что они помогают там, где официальная наука беспомощна.

Эти орудия должны не отвергаться, а сделаться научными.

И если этот подход принимается, найдите тот случай, когда вы не в силах объяснить происходящего с вами, кроме как присутствием в вас какого-то «скрытого сопротивления», некой «неведомой силы», которая просто отменяет ваши лучшие поползновения и заставляет жить так, как ей удобно.

Русский язык давно нашел для этого удачное выражение: заставляет жить животной жизнью. Не принижайте это выражение, оно не унизительно. Оно лишь описывает какой-то факт вашего сознания. В нас действительно то ли живет древняя память, то ли не выветрился дух каких-то животных, с которыми мы были близки.

Присмотритесь к этому в себе, вчувствуйтесь. А потом попробуйте ответить на вопрос: кто я?

Вопрос: кто я? – выглядит чрезвычайно простым. При этом он настолько сложен, что поиску ответа на него была посвящена не одна философская школа. В сущности, этот вопрос для таких великих школ, как йога или веданта, считался конечным, что значит, что ответив на него, ты Достигал. Это, безусловно, объясняется тем, что по воззрениям этих школ там, в самой глубине того, что ты считаешь собой, тебя ждет встреча с Богом…

Я не берусь говорить о такой глубине, да это и слишком личный вопрос, который каждый должен однажды разрешить сам. Я ставлю этот вопрос как психолог, и поэтому должен показать пути его психологического решения. А оно, в нашем случае, предполагает, что мы не задаемся окончательными вопросами этой вселенной, а решаем ту задачу, ради которой начали усилие.

Задача же наша – выживание на предприятии. Или, иначе, как с помощью разума улучшить свою жизнь, будучи работником. Не всем дано стать хозяевами, и даже необходимо пройти обучение в звании работника. Плох тот генерал, который не начинал службу солдатом. Поэтому любому из нас очень нужно понять, как жить работником, как научиться думать о такой жизни, и как сделать ее радостной и обильной.

Если у вас нет помех, то вы можете прямо перейти к обучению и улучшениям на своем рабочем месте. Но опыт прикладной работы показывает, что людей без психологических помех учебе и самосовершенствованию почти нет. К тому же, отладке производства трудно учиться в одиночку. Делать это надо вместе с теми, кто работает с тобой рядом. Иначе из хороших начинаний, как всегда, не выйдет ничего хорошего.

Поэтому, даже если мы хотим сразу прорваться к главному, начать все же надо с того, чтобы обеспечить себе саму возможность обучения и самосовершенствования, то есть возможность работать над собой. В этом деле нас тоже встречают множественные помехи, начиная с забитого еще в школе нежелания учиться. Эти помехи должны быть убраны психологической работой или кресением. Видов подобной работы существует множество, и я не хочу на них задерживаться в этой книге.

Но есть такие помехи, которые обычному психологу не под силу. Это именно те странные проявления, которые мы условно назвали зверями или звериными духами, живущими в глубинах нашего сознания. Если у кого-то такие названия принимаются плохо, можно использовать Юнговское понятие архетипов. С архетипическим уровнем помех прямая психологическая работа не справляется, здесь приходится обращаться за помощью к древним.

Но сначала надо проделать все, что доступно нашему разуму. Во-первых, уточнить, о чем мы спрашиваем себя, когда задаем вопрос: кто я?

Очевидно, что в рамках данной производственной задачи речь явно идет не об окончательном ответе, а о том, что проявляется в нас, когда мы отменяем собственные решения меняться. Или о том, что внезапно проявляется во мне, как некая чужая, хотя и не чужеродная сущность, и оказывается совершенно неуправляемой для моего разума. Зато разум подчиняется ей, по крайней мере, она выключает его на какое-то время, пока делает свои дела.

Очевидно, что в такие мгновения мы ощущаем, что те неожиданные действия, что мы совершаем, совершаем именно мы. Просто, как это часто говорится, я себя таким не знал! Или наоборот: время от времени это во мне проявляется!

Иногда мы боимся таких проявлений, иногда стыдимся, но бывает, что они нас спасают. Более того, в глубине души мы все бережем эту свою способность становиться другим, потому что знаем, что она однажды спасет нас.

Откуда это знание, мы не задумываемся. Тем более, не задаемся вопросом, наше ли оно. Отсутствие культуры самонаблюдения заставляет нас считать, что любая мысль, прозвучавшая, условно говоря, «в моей голове», – это моя мысль. Но это может быть мысль, поселенная в мое сознание культурой, то есть средой, которая меня воспитывала. Может быть мысль из болезни. А может, и совсем чужая мысль, которой удалось залететь внутрь моего сознания.

Для того чтобы четко отделять себя от чужого, надо быть хозяином самому себе и всегда соотносить звучащее внутри тебя с тем, как ты живешь, как выстроил свой разум, и с теми задачами, которые решаешь. Если ты хозяин, то ничего, кроме тобою поставленных задач, в твоем сознании не будет. А в тобою поставленных задачах не может родиться мысль, которая этим задачам чужда. Так и распознаются чужие мысли.

Но появление архетипа или «зверя» – это не мысль, это смена состояния. Такие смены настолько ярки, что мы не в силах их не замечать. И мы всегда знаем, когда приходит ЭТО. Но вот вопрос: кто это?

А звучит он как: кто это я? Иначе: кем это я вдруг стал?

Я намеренно так долго обсуждаю саму возможность подобного исследования, чтобы постепенно сложилось понятие о чужеродной сущности, проявляющейся в нашем сознании. Причем, чтобы сложилось так, чтобы вы ощущали ее, можно сказать, телесно, а не только свидетельствовали умом.

В общем, сначала надо признать, что иногда в тебе присутствует нечто неуправляемое, которое словно взрывается и заставляет тебя совершить какой-то поступок или сказать какие-то слова. Затем надо научиться узнавать это состояние, как своего рода сущность. А для облегчения работы признать, что она не совсем человеческой природы, как если бы в твоем сознании жило нечто древнее из дочеловеческих времен.

А затем соотнести это понятие с тем, как тебе работается или работалось на тех предприятиях, где довелось побывать. И научиться видеть, как именно эта архетипическая сущность и вмешивалась в ваше отношение к делу. Вполне естественно, что если у нее не человеческая природа, и ее отношение к работе тоже не человеческое.

Более того, древние сущности вообще не знают о таком современном изобретении, как предприятия. Поэтому они просто не распознают. Тигр, охотящийся за ланью в коридорах цирка, вовсе не распознает, что находится в строении, а не в зарослях бамбука. Но он видит препятствия и видит пути достижения цели, он прекрасно понимает, как перехватить жертву или загнать ее в угол.

Вот и архетипические сущности вашего сознания, когда вы оказываетесь на предприятии, знать ничего не знают о предприятии, зато они прекрасно понимают, как использовать местность, чтобы достичь цели. И цели эти соответствуют их природе.

Если вы сумеете проделать такое упражнение, в ходе которого вспомните, как вы вели себя на разных предприятиях, и как действовали не в соответствии с законами производства, в итоге чего оказывались не совсем уместными в этих условиях и теряли возможности, то вы будете готовы задать следующий вопрос: кто я?

Но в этот раз для ответа на него придется сделать выбор из четырех возможностей: человек, хищник, овца или паразит.

Современный человек – творение школьного образования. В образовании есть свои плюсы, но есть и немалые минусы и даже опасности. Трудно представить себе кошку или собаку, которые решают задачу о том, сколько будет кусков сыра, если сложить вместе два. Для них ответ всегда ясен: ни одного, только дайте дотянуться.

А вот человечек может бесконечно решать задачи о чем-то, чего нет или что никак не меняется от его решений. Это прививает определенный тип разума – бездеятельный. Как называют это в рамках той же школы, так детей учат абстрактному мышлению.

А в действительности, так нам прививают склонность к резонерству, если использовать термины из психиатрии, то есть к пустому умствованию на не имеющие отношения ко мне и моей жизни темы.

Вот так, приняв удобную для болтовни позу, в которой можно долго оставаться беззаботным, мы и решаем обычно задачи самосовершенствования или ищем ответы на вопросы, вроде: кто я? Ни один зверь при решении интересующих его задач никогда не имеет такого состояния. Они решают свои задачи телесно!

И это первейший признак действительного желания решить задачу. Ваше тело должно быть в готовности действовать. Тогда задачу можно и решить. Иногда вы ловите себя в таких состояниях, к примеру, когда мимо проходит девушка или парень, которые вам нравятся. Ваши тела мгновенно подтягиваются и становятся упругими и готовыми к красивому движению. Это и есть признак того, что вы готовы жить.

В остальное время вы лениво болтаете о важности самопознания, о самосовершенствовании, о помехах в жизни, о том, что вам мало платят, или о том, что вы вот бросите эту работу и начнете собственное дело. Но тело ваше знает, что все это – брехня, и спокойно отдыхает. А вы – уверенно движетесь к смерти.

Если вы действительно хотите понять, есть ли в глубинах вашего сознания нечто, что действительно может захватывать над вами власть и даже обладает своего рода самостоятельным существованием, вы будете действовать. И вы будете едины с вашим телом. Начнем с простого и очевидного утверждения: ваше тело – это первый зверь, который живет вместе с вами. И у него есть собственное сознание, которое нельзя не учитывать.

Но этот зверь послушен и очень тебя любит. Он удивительно предан и даже готов мучиться ради твоих прихотей. Конечно, он любит заботу и боится, когда ему причиняют боль. Именно с помощью боли можно заметить, что тело дергается помимо наших решений, а значит, живет своим сознанием. Просто попросите кого-нибудь несколько раз ущипнуть вас, и вдруг заметите, что тело отодвигается от руки, несмотря на ваше желание пройти это упражнение честно.

Мудрые люди советовали начинать поиск глубинных зверей, найдя союзника в собственном теле. С ним надо подружиться. И хорошо подружиться. Если только вы поймете, что тело могло бы жить совсем другой, простой, животной жизнью, если бы ему не привили вашу душу, вы сразу начнете относиться к нему иначе. А когда заметите, что ему очень не нравится это состояние, которое можно назвать одержанием, но при этом оно любит своего хозяина, то есть тебя, и готово все для него сделать, вы почувствуете очень теплые чувства к своему телу.

Эти упражнения обязательно надо проделать до начала глубокой работы по исследованию своего сознания. Просто попробуйте позволить телам поиграть, потереться друг о друга, поурчать или помурлыкать, и вы поймете, что чудовищно задолжали своему ездовому коню. Ему иногда надо давать хотя бы малую свободу.

Но стоит вам принять тело не собственностью, а союзником, и вы получите целую лабораторию, облегчающую ваши психологические поиски. Тело, как любой зверь, обладает чутьем. Мы отбиваем у него это чутье, заставляя тупо выполнять те образы, которыми заполнено наше сознание. Но чутье никогда не умирает. Его можно разбудить. Особенно хорошо этому помогают боевые искусства, например, рукопашь.

Впрочем, прогулки по ночным подворотням могут дать не меньший эффект.

Но звериное чутье бывает разное. Чаще всего зверь чует опасность. Иногда дичь, то есть пищу. Может чуять самку или самца. Чуют они север, юг или направление домой. Это общеизвестно. Но есть вид чутья или нюха, которым обладают не все звери, а только самые хитрые и даже мудрые. Видимо, им обладают волки, медведи и тигры. По крайней мере, народная мифология чаще всего именно этих зверей считает оборотнями. Но более всех им, очевидно, обладал наш животный предок, за что и был избран в качестве носителя разума. Это чутье именно на разум.

Наше тело способно чуять движения разума. Причем, чует оно их безошибочно и никогда не обманывается. Поэтому, если вы ставите перед собой задачу и решаете ее, а оно лежит и бездействует, это означает, что оно не чует в ваших действиях и намека на разум. Вы действуете исключительно мышлением и решаете задачи вроде школьных, то есть не имеющих отношения к жизни.

Разум – орудие обеспечения выживания. Выживание – это действие, где на одной чаще весов – смерть. Поэтому тело не может бездействовать, если разум заработал. Оно мгновенно настораживается и переходит в готовность. Я уже говорил – тела доверяют нам и слепо верят: если разум заработал, значит, рядом запахло смертью или, по крайней мере, опасностью.

Вот эту способность тела и надо использовать как один из приборов вашей лаборатории, чтобы выискивать чужие сущности в своем сознании. Тело не в силах отличить ваш разум от того, что захватил вас. Но оно чует подмену, и когда на вас находит странное состояние, оно всегда приходит в ужас и даже дрожит.

Но это надо суметь заметить. Для этого надо научиться как можно дольше пребывать в разуме. Тогда переход, особенно резкий переход в иное состояние, вызывающий изменения в теле, бросится вам в глаза.

Поэтому старые мазыки советовали делать такое упражнение.

Надо принять решение стать хозяином самому себе и хотя бы какое-то время делать только то, что решили именно вы, то есть что принято, как разумное решение после какого-то количества рассуждений. Главное, чтобы вы могли уверенно сказать про любое свое действие, что оно сделано по вашему решению, а не как-то так случилось.

Приняв решение быть хозяином каждому своему действию, вы начинаете следить за собой и заставляете себя перед любым действием убедиться, что оно делается именно по вашему решению. В сущности, это всего лишь небольшое повышение уровня самоосознавания, что чрезвычайно полезно во многих отношениях.

И если вам удастся удержать такое состояние хотя бы относительно продолжительное время, вы сумеете не раз заметить, как вдруг потеряли свое решение и сделали что-то привычно, как будто оно выскочило из вас само. Вы, конечно, одернете себя и заставите продумать, действительно ли вы собирались это сделать, затем примете решение и сделаете то же самое как хозяин. Но уже через короткое время нечто в вас утомится, и вы снова поймете, что сделали что-то будто помимо собственной воли.

Каждый раз, когда ваша решимость не допустить самовольства в вашем сознании будет высокой, ваше тело тоже будет подбираться и помогать вам. Если в такой миг вы вглядитесь в него, оно окажется словно гудящим и наполненным брызжущей силой.

Именно в таком состоянии можно идти в поход или бой. И если вы его освоите, вас никогда не подловят внезапно. Это состояние надо сделать привычным и расширить на всю жизнь. Делается это с помощью кресения, которое убирает то, что действует в вас помимо вашей воли. Для этого вы должны научиться не просто останавливать себя, когда из вас выскакивают какие-то непредвиденные действия, но и принимать разумное решение действовать по хозяйски. Для этого надо каждый раз задаваться вопросом, а что было причиной того, что ваш хозяин вдруг потерялся.

Если этим заниматься достаточно долго, однажды в вас не остается ничего, что было бы привнесено в ваше сознание культурой или воспитанием. Все, что есть в вашем сознании, будет творением вашего разума. И вам больше не составит труда оставаться хозяином себя постоянно.

Но вот именно тогда и удастся столкнуться с тем, что иногда и для каждого в своих обстоятельствах, в вас проявляется нечто, чьих корней вы не можете нащупать кресением. Для поиска таких состояний или сущностей применялось другое искусство, которое называлось Ведогонь.

Суть ее в том, что ты становишься охотником за знаниями. Самопознание – часть ведогони. И его тоже нельзя делать отвлеченным, с расслабленным или дремлющим телом. Действительные знания – это, как мед поэзии, нечто, за чем надо путешествовать, и за что приходится сражаться с неведомыми чудовищами, описанными в мифологиях. И как это ни странно звучит, но как только вы действительно зададитесь вопросом о корнях того, что вдруг нарушило ваше ровное, хозяйское состояние, ваше тело придет в трепет.

Тела всегда глубоко переживают, когда хозяин собирается их покидать. А для путешествия за знаниями придется осваивать иное, гораздо более тонкое и неуязвимое тело. Перед этими работами наши тела понастоящему боятся и трепещут, хотя мы воспринимаем это как собственный страх и трепет. В каком-то смысле это верно…

Однако самое важное в том, что надо научиться видеть это состояние тела. И если оно пришло, значит, ваше тело чует: вы действительно готовы к великому свершению, хозяин уходит в поход!