Текст книги "Лит.ра. Избранные фб-записи (2013-2020)"

29 июля 2014 г.

«Happiness is manifested only in missing the target and in the transience of this missing» (Sami R. Khatib. «A Non-Nullified Nothingness: Walter Benjamin and the Messianic»).

<Ср. с набоковским: «Какая стрела летит вечно? – Стрела, попавшая в цель»>

14 августа 2014 г.

1. Порнографическая изнанка Закона у Кафки; вызывающе сладострастные посредницы между сакральным местом власти и профанной жизненной сферой; бюрократическая машина как машина самоудовлетворения / вменения вины.

2. Его мессианизм – атеологичен и нигилистичен («Мессия придет не в последний день, а в самый последний. Он придет, когда необходимости в нем уже не будет»).

3. Все упирается в «первородный грех» и его рационализированные формы («диспозитив сексуальности»).

4. Герман Коген: «…привычный ход событий и общий миропорядок сами содержат в себе причину, в силу которой происходит грехопадение».

4 сентября 2014 г.

«Поэт-фронтовик Георг Тракль»

<из анонса>

28 сентября 2014 г.

 
на улице дыбенко
я счастлив был с горенко
 

7 ноября 2014 г.

18 Брюмера Шарля Бодлера: «Пусть кто-нибудь из мыслящих людей назовет мне хоть что-то, поныне уцелевшее от живой жизни. Что до религии, полагаю бесполезным толковать о ней и выискивать ее остатки, ибо снисходить до отрицания Бога – вот единственное, чем можно соблазниться в подобных вопросах. Собственность исчезла, видимо, одновременно с отменой права первородства; но придет час, когда человечество, подобно людоеду-мстителю, вырвет последний кусок изо рта у тех, кто считает себя наследниками революций, и это будет еще не худшим из зол» («Фейерверки»).

9 ноября 2014 г. · отредактировано

Нестранные сближения. Бодлер, «Гигиена»: «И нравственно, и физически я всегда ощущал близость бездны – не только бездны сна, но и бездны действия, воспоминания, мечты, желания, печали, раскаяния, красоты, множества и т. д.

С наслаждением и ужасом я пестовал свою истерию. Теперь у меня все время кружится голова, а сегодня, 23 января 1862 года, мне было дано странное предупреждение, я почувствовал, как на меня повеял ветер, поднятый крылом безумия».

Бабель, «Гюи де Мопассан»: «Monsieur de Maupassant va s’animaliser (Господин Мопассан превратился в животное). Он умер сорока двух лет. Мать пережила его.

Я дочитал книгу до конца и встал с постели. Туман подошел к окну и скрыл вселенную. Сердце мое сжалось. Предвестие истины коснулось меня».

17 ноября 2014 г.

– С ума посходили, – снова сказала женщина, словно припоминая, словно переводя (Хуан Карлос Онетти. «Короткая жизнь»).

18 ноября 2014 г.

#dream-creativeeconomy #сонредактора

Снилось, что работаю в борделе нового типа, что-то вроде самообслуживания. Моя задача – состыковывать клиентов, которые друг друга и ублажают в самых разных конфигурациях, для этого существует какая-то нумерологическая система предпочтений. Но при этом у меня куча других дел, я постоянно отлучаюсь, подыскивая себе замену, и из‐за этого возникает путаница и неразбериха с «номерками». В конце все соскальзывает в хоррор, и я просыпаюсь с мыслью о «Капризном облаке» Цай Минляна, где порноиндустрия выступает моделью производственных отношений как самоэксплуатации (босса нет, все свободны).

25 ноября 2014 г.

#мнежалкочтоянеогонь

Александр Введенский и Пауль Целан родились в один день, вчера <но по разным стилям>. Политика даты.

26 ноября 2014 г.

#dream-creativeeconomy #trance

Снилось, что у меня с Elena Fanailova встреча у станции метро «Владимирская». Я как будто хочу ей показать какую-то роспись. Мы входим в здание «Ленметрогипротранса», подымаемся по полуразрушенной лестнице и попадаем в зал с большими окнами. По стенам – в духе «бедного искусства» – пожухлые странички с машинописными текстами и фотографии. Интересуемся у немногочисленной публики, что за выставка? Оказывается, это музей Есенина, «он тут останавливался». Не может быть, думаем мы, тут какая-то ошибка, не мог Есенин останавливаться в «Ленметрогипротрансе». Потом, ища выход, попадаем то ли в детский сад, то ли в приют, и, пока Фанайлова берет интервью у воспитательницы, дети пуляют в меня хлебными мякишами.

P. S. Здание «Ленметрогипротранса» четырехэтажное, со скошенным углом и установленными в его нише дорическими колоннами. Того же типа полуколонны должны были украшать и плоскости стен по Большой Московской улице и Кузнечному переулку, но их заменили рустами. Отказались и от рельефов с буквой «М» с двух сторон от арки портала. На месте этого здания некогда существовал двухэтажный дом церкви Владимирской Божией Матери (архитекторы А. Х. Пель, В. Ф. Геккер, Ф. Соловьев и Н. Н. Никонов).

17 декабря 2014 г.

Во время Первой мировой Клее служил в авиационных частях. Возможно, к абстракции его подтолкнули не только Кандинский и «тунисское откровение», но и знакомство с аэрофотосъемкой.

2015

20 февраля 2015 г.

«Мы говорим голосом, которого у нас нет и который никогда не был записан» (Агамбен, цитирующий Беньямина, перефразирующего Аристотеля, отсылающего к Софоклу). Такова же и поэзия.

22 февраля 2015 г. · отредактировано

В книге «Курёхин. Шкипер о капитане» Александр Кан упоминает о пресс-конференции в Рок-клубе Дугина, Курёхина, Лимонова и Тимура Новикова в 1995 году. Я на ней не присутствовал, но разговоры вокруг, конечно, помню, как помню и смятение, вызванное участием Курёхина в предвыборной кампании Дугина. Отголосок тех событий, как я теперь понимаю, есть в «Путеводителе по N» (1996), во второй части которого рассматривается фантазматический сюжет – Хайдеггер получает от Ницше одну из его безумных туринских почтовых открыток: «Эту головоломку, профессор, надлежит интерпретировать вам». И один из протагонистов пишет об этой – единственной дошедшей по назначению – открытке статью.

<Была ли его статья «философской» в точном смысле, смысле, которому в моем случае не могут не сопротивляться кавычки? Она заканчивалась буквально ничем, он думал, что открытый финал, или то, что он понимал под «открытым финалом», оставляет ему самому шанс приблизиться под прикрытием темноты к тому, что он хотел сделать невидимым и для других, скрыть, или отложить на потом, но из Москвы поступали слухи один нелепее другого, и вскоре стало ясно, что финал может быть только одним. Это уже не имело значения. Я был занят переводом пифагорейского цикла Сусанны Хау. В эти дни кто-то поджег исторический факультет, на ум приходила невеселая параллель, вместе с историческим факультетом горел философский, занимавший последние этажи того же здания. Фамилия декана вдруг стала короткой, не такой, как в далеком прошлом, когда мы срывались к нему с чужих лекций. По городу гарцевали казаки. Стук копыт вызывал род зубной боли, я подумал о том, как, должно быть, мучился раковой опухолью Фрейд, курильщик щегольских дорогих сигар, переводивший историю мопса Марии Бонапарт на немецкий: надо было выбираться из Вены.>

24 февраля 2015 г.

 
и расколотый субъект
выезжает на объект
 

14 марта 2015 г. в 22:19 · отредактировано

Что-то есть в ухмылочке Эйхмана, выслушивающего смертный приговор, убийственное, что-то вроде «все, что вы хотели знать о банальности зла, спрашивайте у Ханны Арендт, а мне пора».

21 марта 2015 г. в 4:33

начал смотреть «пазолини» абеля феррары – чудовищно бездарно, заснул через 20 минут. проснулся на сцене убийства в холодном поту.

27 марта 2015 г.

«Смерть – это безветрие» (Транстрёмер).

7 апреля 2015 г.

#читаяжирара

Не знал, что «соблазну» Синодального перевода соответствует греч. skandalon («камень преткновения») синоптических Евангелий. «…ибо надобно придти соблазнам» и т. д. В King James Version – temptation(s). Мог бы западный диспозитив сексуальности быть другим, придерживайся переводчики греческой буквы? Woe to the world because of its stumbling blocks!

22 апреля 2015 г. в 17:36

a wine of glass, please

26 апреля 2015 г.

К дню рождения Витгенштейна:

[112.] Прекрасное платье, обращающееся (как бы коагулирующее) в скопище червей и змей, когда его владелец самодовольно смотрит на себя в зеркало (1931).

[119.] В искусстве трудно сказать нечто такое, что было бы столь же хорошо, как ничего не сказать (1932–1934).

26 апреля 2015 г. в 12:27 · отредактировано

The time becomes the first only with the second time (Helene Cixous – to Jacques Derrida).

27 мая 2015 г. · отредактировано

«Знать, что для другого не пишут, знать, что написанное мною не заставит любимого полюбить меня, что письмо ничего не возмещает, ничего не сублимирует, что оно как раз там, где тебя нет, – это и есть начало письма». Вышло новое издание <«Фрагментов любовной речи»>, точнее, новый вариант – с дополнительными главками, не включенными Бартом в прижизненное издание. Ура Виктору Лапицкому!

4 июля 2015 г.

В «Нацистской литературе в Америке» Боланьо есть персонаж по имени Рори Лонг, проповедник и искусный поэт, основатель религиозной секты, пресыщенный деньгами и властью. Одно из его затейливых стихотворений Боланьо пересказывает – оно о том, как столетний Эрнст Юнгер и девяностолетняя Лени Рифеншталь занимаются любовью. И делают это с такой страстью, что в конце не могут расцепиться, как дворовые собаки. Клацают кости, челюсти сжимают челюсти. Так они и возносятся на небо. Английский перевод хорош: «Ernst and Leni were fucking in the sky for him. And he realized that this was no vulgar, if torrid, hypnotic therapy, but the veritable Host of Fire».

13 июля 2015 г.

В двух ранних фильмах Ги Дебора – «О прохождении нескольких человек через довольно краткий момент времени» (1952) и «Критика разделения» (1961) – звучит барочная музыка (Гендель, Делаланд, Куперен…), закадровый текст произносится печальным, усталым голосом. Виды старого Парижа, точно обреченного на снос. Общая атмосфера меланхолии, оцепенения. Как будто эти фильмы сняты не до, а после Мая 68-го. Это, конечно, обманчивое, анахронизирующее впечатление. Но к нему подталкивает конструкция фильмов; если отрешиться от закадрового текста, в них и вправду есть что-то анахронистичное – Париж, словно бы увиденный глазами Бодлера-прудониста после поражения Революции 1848 года (Париж «Парижских картин» в переводе Беньямина, на подступах к «Происхождению немецкой скорбной пьесы»).

29 июля 2015 г. в 15:24

В замечательных, грандиозных по охвату «Машинах зашумевшего времени» Ilya Kukulin в разделе о трансформации послевоенной западной автобиографии явно не хватает Кэти Акер, ее версия монтажного переприсвоения (авто)биографии – едва ли не самая радикальная. См. также сноску 7 о Берроузе и методе разрезок <в статье об Акер «На последнем дыхании» (2006)>; в свете «Машин…» я бы сейчас переформулировал пассаж о Лотреамоне как о первооткрывателе (литературного) монтажа.

12 августа 2015 г.

Пересмотрел «Камень» Сокурова. Как и после ленфильмовской премьеры 92 года ощущения очень сильные. Потрясающе воссоздан эффект «тела славы» на грани разложения, вся эта фирменная (станет фирменной) спектральная возвышенная некропоэтика. Здесь она дана в чистоте, без вымученности и многозначительности: наоборот, ощущается какая-то даже легкость и мгновенный укол счастья. Но сегодня этот фильм воспринимается еще и как аллегория исторического момента: грубо говоря, вот встала из гроба великая русская литература в лице А. П. Чехова… и ей нечего сказать милому одухотворенному постсоветскому юноше – смотрителю дома-музея в Ялте. Что-то невнятное бормочет, о каких-то этажах загробного царства, где только холод и одиночество – и больше ничего. И такой же холод здесь, в заснеженной Ялте, у нас. 1992 год. Noli me tangere.

19 августа 2015 г.

#революция #фланерство

Утром 19 августа 1991 года я сел писать статью о Конст. Вагинове для «Вестника новой литературы», но дописал ее уже только в сентябре. 20-го, продрав глаза после бессонной ночи в ожидании танков на углу Антоненко и Мойки, запомнил чудное видение: Курёхин и Новиков с клевретами инспектировали «баррикады» – юные, щеголеватые, с выражением некоего, что ли, заговорщицкого любопытства. Кто-то с цокающей тростью, кто-то в длинном цветастом шарфе. «Бл. дь, проспал революцию», – подумал я.

1 сентября 2015 г.

Леонид Шваб

 
За домом, за крыжовником любым
Белел макет Европы дымчатого целлулоида,
Как памятник разделу Польши.
 
 
Играла музыка из-под земли
На случай расставания, друзья,
И тополь напоминал садовника,
И яблоко напоминало зеленщика.
 
 
В траве водились горностаи,
На глинистых террасах блестели золотые монеты.
Живая изгородь стояла насмерть,
Как перед войной.
 
 
Мы и сами едва дышали,
Мы ели сливы, как картофель,
Прямая речь сводилась к псалмопению,
Верхний слой почвы оставался прозрачным, ей-Богу.
 
 
На наших мускулах блестела роса,
Земля была Месопотамией,
Мы были один человек – очевидно, прославленный
                                    военлетчик –
Без возраста, без предчувствий.
 

1997

2 сентября 2015 г.

У Камю Калигула предлагает поэтам тему – смерть. И дает одну минуту. Прерывает их на первых же словах и потом заставляет слизать с табличек написанное. Не обрывает лишь последнего, самого молодого (Сципиона), который читает четверостишие:

 
Поиски счастья, что снимает с человека вину,
Небо в слепящем сиянии света,
Прекрасное и страшное торжество,
Мое безумие без тени надежды.
 

(Цит. по: Останин Б. Тридцать семь и один: Схемы, мифы, догадки, истории на каждый день 2017 года. СПб.: Афмора, 2015.)

26 сентября 2015 г.

жало в плоть

30 сентября 2015 г.

Посмотрел сегодня «Рай. Империалистическая трагикомедия» (1976) Желимира Жилника и жалею, что пропущу завтра встречу с ним. Живое, злое, ерническое кино про смятение умов. Археология 70‐х, югославский контрапункт к «Уик-энду» Годара.

13 октября 2015 г.

Все о нобелевке, и я о нобеевке.

Однажды, после каких-то чтений, Эшбери и Бродский оказались вдвоем, им было по пути. Всю дорогу, чуть ли не полчаса, они молчали, не проронив ни слова. (Рассказано АТД со слов Эшбери.)

Вспомнил этот «анекдот», наткнувшись на реплику Бродского из интервью Blair Ewing в 1993 году:

B. E. I mention Ashbery because reading his work, especially «Self-Portrait in a Convex Mirror», helped me continue, gave me some confidence…

J. B. Well, I belive the duty of poet is to make things clearer, and John makes things fuzzier. The Queen is naked.

15 октября 2015 г.

У нейтрино, оказывается, есть масса. Картина мира пошатнулась. Материя и антиматерия, вы зачем? Вы за кого?

8 декабря 2015 г.

#Erinnerung #falscheErinnerung

«Естественная история разрушения» Зебальда. Очень отрезвляет в плане политики памяти в послевоенной Германии и ее достижений (которые нередко приводят в пример как образцовые). Самое сильное в книге – эссе о Жане Амери и о Петере Вайсе. Об Амери, осмыслявшем лагерный опыт и причины его вытеснения из исторической памяти (речь о 1960–1970‐х), называется «Глазами ночной птицы». По ассоциации решил прочитать «Глазами клоуна», до которого раньше как-то не доходили руки, но, открыв, испытал странное чувство, что помню этот роман, хотя при этом не помню, чтобы вообще его открывал.

12 декабря 2015 г.

Там, где для нас – один сплошной кромешный мрак неразличимости, для очевидца значимы градации и различия. И они кое-что проясняют. Например, почему именно Освенцим стал тем, чем он стал.

«Дахау был одним из первых национал-социалистических концлагерей и поэтому, если хотите, имел свои традиции; Освенцим был создан лишь в 1940 году и до самого конца подвергался чуть ли не каждодневным спонтанным изменениям. В Дахау среди заключенных преобладал политический элемент, в Освенциме же подавляющее большинство узников состояло из совершенно аполитичных евреев и политически крайне неустойчивых поляков. В Дахау внутреннее управление в значительной степени находилось в руках политических заключенных, в Освенциме тон задавали немецкие уголовники-рецидивисты… Вообще в Дахау – как и в Бухенвальде – заключенные имели возможность противопоставить эсэсовскому государству, эсэсовской структуре собственную духовную структуру, иными словами, у духа там была социальная функция… В Освенциме же духовный человек находился в изоляции, предоставленный исключительно самому себе. Поэтому там проблема „дух перед лицом зверств“ проявлялась в радикальной и, если позволительно так сказать, более чистой форме. В Освенциме дух был сам по себе, отсутствовала всякая возможность привязать его хоть к какой-нибудь социальной структуре, пусть даже убогой, подпольной. Интеллектуал оставался наедине со своим духом, то есть с содержимым собственного сознания, и дух этот не мог распрямиться и окрепнуть в социальной реальности. Примеры тому отчасти тривиальны, а отчасти относятся к таким областям бытия, которые не поддаются словесной передаче» (Жан Амери. «По ту сторону преступления и наказания»).

26 декабря 2015 г.

и как отрадно, что в аптеке есть кисленький антигриппин – порошковый, в пакетиках, и впрямь кисленький, как в детстве, 80 р за 10 штук. но надо, конечно, хорошенько попросить и сначала отказаться от растворимых за 400 в какой-то несусветной упаковке

28 декабря 2015 г.

Два главных радостных события этого года несмотря ни на что – приезд Майкла Палмера на премию Аркадия Драгомощенко и выход его книги <«Под знаком алфавита»> в поэтической серии «Порядка слов» (вообще запуск этой серии – cool) + стипендия Фонда Бродского, нашедшая наконец Шамшада Абдуллаева. Рад за всех авторов «Новой поэзии», сотрудничество и общение с которыми помогало окончательно не разувериться во всем. Спасибо Школе вовлеченного искусства «Что Делать» и ее студентам за вовлеченность, а издательству «Грундриссе» за «Центральный парк» Беньямина («К чему бы это: говорить о прогрессе смертельно окоченевшему миру?»).

2016

7 января 2016 г.

#lisboa

Поэт Моня да Неужтош и критик Гомеш Оп. здинеуш созерцают внутренние переборки пространства, его пазухи и проемы. Их тошнит от текста. Их тошнит от удовольствия от текста. Их тошнит от тошноты, от Сартра и Хармса. Они чувствуют, что жизнь про. бана, но про. бана, возможно, не зря. Их интересует миг самой короткой тени, пока длится вино.

9 февраля 2016 г.

Только что видел Олега Попова, великого клоуна, в магазине «Всё от 39 рублей» <на Коломенской>. Сегодня у него выступление в Цирке Чинизелли, шарики покупал и носки.

9 февраля 2016 г.

Коаны Кейджа: «На мой взгляд, Айвза, да и Сати тоже, лучше исполняют люди, которые играют не очень хорошо, которые, как сказал бы Сати, не парализованы. Ну, в смысле, некоторые так твердо знают, как надо и как не надо, что просто не могут как не надо и играют как парализованные». Черт, это ведь не только о музыке.

12 февраля 2016 г.

#ecriture #blanchot

Морис Бланшо – Роже Лапорту, 1984: «Не скажу, что есть письмо правое и письмо левое: это было бы нелепым упрощением, не имеющим, к тому же, никакого значения. Но подобно тому, как мы видим у Малларме неявную политическую настоятельность, которая подспудно присутствует в его поэтической настоятельности (об этом часто говорит Ален Бадью), всякий, кто связывает себя с письмом, должен лишить себя любой страховки, которую может обеспечить ему предустановленное политическое мышление…» (пер. С. Фокина). Мне близка мысль о бесстраховочности письма, я бы добавил только к «политическому мышлению» и другие предустановленные режимы мысли/идеи, в противном случае письмо не выходит за пределы «актуального порядка истины», иными словами, перестает быть письмом (по крайней мере, в смысле Бланшо). И тогда инструментализация или «подшивание» к сильной дискурсивной формации – еще не самый худший удел. <Понятно, почему Фуко и Деррида, например, в юности, по их собственному признанию, «хотели писать как Бланшо».>

14 февраля 2016 г.

И такие письма приходят в редакцию: «Отправляю ссылку на мой опус с целью ознакомления. Но на сайте текст без последних изменений. Дерзаю написать, потому, что ничего сопоставимого по задаче – равнозначного воплощения в принципе не возможно…»

2 марта 2016 г.

#писсуармалевича

Снился навороченный, хай-тех писсуар огромных размеров в форме куба, черный, сверху две зеркальные панели под косым углом, между ними желоб. Чтобы панели раздвинулись и открыли желоб, надо попасть струей ровно посередине, а это затруднительно, потому что куб высокий, выше причинного места. Для «чайников» был предусмотрен второй вариант – встать ровно против датчиков, тогда панели сами опустятся, но где эти датчики расположены, непонятно, надо обходить всю конструкцию и искать их «методом тыка». Дело было в каком-то отеле, где проходила конференция, я торопился на ее открытие. Обходя куб и нацеливаясь, вспомнил анекдот («Зачем тебе Эрмитаж? Ссы здесь!») и проснулся веселый.

16 марта 2016 г.

Хэл Фостер очень доступно объясняет разницу между двумя постмодернизмами в искусстве и архитектуре США середины 1980‐х (в книге «Искусство с 1900 года»), на которые пришелся пик дебатов о «пост-», причем объясняет, обращаясь в равной мере, если не большей, к текстуальным, литературным стратегиям и моделям. Его схема, пусть и несколько упрощенная, имеет проясняющую, эвристическую силу и для нашей сегодняшней ситуации, когда многим кажется, что постмодернизм – дело прошлого или что ему необходимо противопоставить что-то более «цельное», «аутентичное» и т. п.

Схема такова (пересказываю с. 640 и далее).

США переживали в тот период (Рейган избирается на второй срок в 1984‐м) апогей политического неоконсерватизма, призывавшего вернуться к истокам, к ценностям семьи, религии и родной страны, короче говоря, к традициям. Одновременно в академической и художественной среде начинает доминировать постструктуралистская теория, для которой любые призывы к истокам априори подозрительны. Две эти тенденции – политическая и интеллектуальная – обусловливают две версии постмодернизма. Более известным был и остается неоконсервативный постмодернизм, определяемый преимущественно в категориях стиля и представлявший собой некритическую реакцию на модернизм (возврат к нарративности, репрезентации, предметности, к художественной индивидуальности, наряду с эклектикой, отсылками к традициям прошлого в виде цитат-клише и т. д.). Он не вступает в конфликт с модернизмом и не пытается преодолеть его формально. Скорее ищет примирения с публикой (то есть с рынком), якобы уставшей от слишком концептуального искусства и архитектуры 1960–1970‐х. Теперь внимание. «Далеко не демократическое (вопреки отдельным декларациям), это примирение было одновременно элитистским по своим историческим аллюзиям и манипулятивным по своим консюмеристским клише».

Постструктуралистская версия постмодернизма отличалась, прежде всего, характером своего противостояния модернизму, который надлежало преодолеть в силу его недостаточной критичности – ведь он стал официальным музейным искусством. Эта версия была движима критикой репрезентации как всегда-уже конструкции, сомнением в ее правдивости (особенно в эпоху массмедиа), сомнением в автономии субъекта художественного высказывания, демистификацией модернистских мифов и т. д.

Затем Фостер переходит к сравнению неконсервативного «пастиша» и постструктуралистской «текстуальности». Но это несколько другая история.

21 марта 2016 г.

#модернистскаяцезура

К дню поэзии. В знаменитом стихотворении Китса «On the Grasshopper and Cricket» есть строчка The poetry of earth is ceasing never; по-русски, как ни выкручивайся, не удержать это утверждение двух противоположных вещей разом, отрицание прекращения поэзии, не коверкая язык (или все-таки удержать?). Пастернак вообще отказывается следовать оригиналу («В свой час во всем поэзия своя»).

У. К. Уильямс или Паунд графически разбили бы строку:

 
The poetry of earth is ceasing
never
 

2 апреля 2016 г.

#stateofemergency

#ккритикечрезвычайноговмешательства

Бог – не часовщик, Бог – ростовщик. Землю, время, жизнь, дифференциальное исчисление – все мы получаем взаймы. Любопытно, что ньютоновская модель, которую критикует Лейбниц, подразумевает «чрезвычайное вмешательство»: «Г-н Ньютон и его сторонники, кроме того, еще придерживаются довольно странного мнения о действии Бога. По их мнению, Бог от времени до времени должен заводить свои часы, иначе они перестали бы действовать. У него не было достаточно предусмотрительности, чтобы придать им беспрерывное движение. Эта машина Бога, по их мнению, так несовершенна, что от времени до времени посредством чрезвычайного вмешательства он должен чистить ее и даже исправлять, как часовщик свою работу; и он будет тем более скверным мастером, чем чаще должен будет изменять и исправлять ее» (1715).

5 апреля 2016 г.

Лучшее, пожалуй, что я читал о Тарковском: «…„Зеркало“ строит вращающийся кристалл, двугранный, если мы соотнесем его с невидимым взрослым персонажем (мать и жена), и четырехгранный, если соотнести его с четырьмя видимыми парами (его мать и он в детстве; его жена и ребенок). И кристалл вращается вокруг собственной оси, словно щуп геологического инструмента, вопрошающий тусклую среду: что же такое Россия, что такое Россия…? А зародыш как будто застыл в этих погруженных в воду, омытых, с трудом просвечивающих образах с то голубоватыми, то коричневыми гранями, тогда как зеленая среда предстает под дождем в виде хранящего свой секрет жидкого кристалла. Можно ли утверждать, что в ответе на наш вопрос, который дает мягкая планета из фильма „Солярис“, будут примирены океан с мыслью, а среда с зародышем, ибо в нем даны сразу и прозрачная грань кристалла (обретенная жена), и кристаллизуемая форма вселенной (обретенное жилище)? „Солярис“ не дает повода для такого оптимизма, а „Сталкер“ придает среде тусклость неопределенной зоны, а зародышу – болезненность выкидыша и мрачный смысл закрытой двери. Акварели Тарковского (женщина, моющая волосы у влажной стены в „Зеркале“), ритмизующие каждый фильм дожди, столь же интенсивные, как у Антониони или Куросавы, но выполняющие другие функции, непрестанно наводят на вопрос: какой горящий куст, какой огонь, какая душа, какая губка осушат эту землю?» (Ж. Делёз).

23 апреля 2016 г.

1. Великое значение открытия возможности посредством взрывчатых веществ или вообще посредством всего, что употребляется на войне, производить дождь: а) значение этого открытия как средства избавления от голода и войны; б) как истинного доказательства бытия Божия, доказательства самым делом, или на самом деле; в) святотатственность американского отношения к этому открытию как к средству наживы, спекуляции. 2. Обязанность ученых, ими неисполненная. 3. Значение и сущность регуляции. 4. Неисполнение учеными их обязанности вынуждает неученых обратиться к ним с вопросом о причинах розни и о причинах претерпеваемых бедствий. 5. Распадение мысли и дела произвело все другие распадения, в том числе и распадение на богатых и бедных. Распадение на ученых и неученых – причина несовершеннолетия человеческого рода, его зависимости от природы человеческого рода, его зависимости от природы. 6. Вопрос о братстве – практический вопрос; обязательность его для всех без всяких исключений. 7. Вопрос о братстве – постановка лишь вопроса, а никак не решение его. Принятие его учеными было бы открытием, поднятием этого вопроса. 8. О беспричинности (индетерминизм) для одних и о безусловной, роковой, т. е. неустранимой, причинности (детерминизм) для других небратского состояния; для первых нет, следовательно, знания (разума теоретического), для вторых же нет действия, а одно лишь знание, нет разума практического и существует только разум теоретический. 9. Юридико-экономические отношения суть небратство. Условия перехода из таких отношений к братству и время, когда необходимо наступит такой переход. 10. Вопрос о личности и роде и о невыделении личности из массы составляющих род. 11. Двоякое значение вопроса о братстве… и т. д. <Николай Федоров направляет первый том «Философии общего дела» в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации VI созыва.>

30 апреля 2016 г.

Только что закончил статью о «Зеркале» Тарковского и слабой мессианской силе. Первомай встречаю ударным трудом.

17 мая 2016 г.

К дню рождения Елены Шварц. Елена Андреевна была невероятный детский человек, помню ее юмор, ее выходки и капризы, и как мы ехали на Пушкинскую, 10 на ее вечер в пойманной машине, отхлебывая коньяк из фляжки – каждый из своей, – и хитро перемигивались. Она тогда (в конце девяностых) отказывалась выступать без гонорара, но мне удалось ее заманить, уж не знаю как, был аншлаг.

3 июня 2016 г.

В 18.00 буду говорить о «бедном театре» Ежи Гротовского здесь https://www.facebook.com/events/569552289884878/. Концепция «бедного театра» рождается в середине 1960‐х годов на основе режиссерской практики Гротовского и в столкновении с мощнейшим влиянием на общество кино и телевидения, поставивших под вопрос специфику традиционного театрального зрелища и саму фигуру актера. Поиск несводимой, «онтологической» природы театра приводит Гротовского к отказу от привычных театральных атрибутов: грима, музыкального сопровождения, искусственного освещения, костюмов, декораций, от разделения зрительного зала и сцены. Остается лишь нерасщепляемое «ядро», без которого театр не существует, – актер и зритель. В лекции будет кратко описан творческий путь польского режиссера, его переосмысление методов Станиславского, Мейерхольда, Арто, от которых он отталкивался, а также ритуальные, мистериальные истоки «бедного театра». Особое внимание будет уделено идее «оголенного» актера и его «жертвенному» этосу в опытах Гротовского.

7 июня 2016 г.

 
тарту
въ.бал барту
пересел на субару
бартер, йоптыть
и переехал как пить дать
 

6 июля 2016 г.

#сумеркибогов

«Верхний палеолит, или эпоха северных оленей и человека разумного, насчитывает от пятнадцати до двадцати пяти тысячелетий и завершается примерно за пятнадцать тысяч лет до нашей эры. Он делится на ориньякский, солютреанский и мадленский периоды. Природные условия в эту эпоху стабилизировались, что и создало основу франко-кантабрийской цивилизации. Растаял призрак ледяных катастроф – белых, движущихся с севера масс холода, стократ более губительных, чем лава вулканов. Однако погубило эту цивилизацию как раз потепление климата. К концу мадленского периода северные олени откочевали на север. Человек остался в одиночестве, покинутый богами и зверями» (Збигнев Херберт. «Варвар в саду»).

8 июля 2016 г.

В связи с известным флешмобом думаю – асимметрично – об «исповеди» Ставрогина и о реакции на нее отца Тихона (а реакция эта, надо сказать, поразительна в своем развертывании). Тут мы касаемся тайны тайн – невыносимого тошнотворного ядра «чистого» зла. Очень трудно об этом говорить. В религиях зло объективировано и персонифицировано, в этом есть своя спасительная правда. Литература, в общем, следует той же логике «овнешнения», лишь немногие опыты позволяют проникнуть в ее изнанку, в слепящую внутреннюю тьму. Дж. Кутзее, конечно, не Достоевский, но в «Осени в Петербурге» («The Master of Petersburg») он приоткрывает завесу над этой тьмой, помещая писателя, будущего автора «исповеди», в предлагаемые ею обстоятельства (глава «Матрена»): «…Дальше этого осквернение не заходит: обнятая девочка, пять его пальцев, белых, онемевших, стискивают ей плечо. Впрочем, она могла бы лежать перед ним нагой, это мало что изменило бы. Он думает о девочках, отдающихся в естественном порыве доброты, из стремления к подчиненности. О девочках-проститутках, которых знал здесь и в Германии, о мужчинах, выискивающих этих девочек потому, что под накрашенными личиками их, под вызывающими нарядами сквозит неоскверненность, подобие девственности, отчего-то этих мужчин оскорбляющее. „Она проституирует Деву“, – говорит такой мужчина, узнавая душок невинности в жесте, с которым девочка прикрывает ладонями груди, в движении, которым она раздвигает бедра. В крохотной, пропитанной затхлыми запахами комнатке от нее веет еле слышным, безнадежным дуновением весны и цветения, которого вынести он не может. Скрежеща зубами, он намеренно причиняет ей боль, потом еще и еще, не отрывая взгляда от лица ее в ожидании, когда в нем проступит нечто, отличное от гримасы страдания, – изумленный испуг живой твари, начинающей сознавать, что жизни ее угрожает опасность. Видение, приступ, усмешка воображения проходят. Приласкав ее напоследок, он отнимает руку и снова превращается в того человека, каким был с нею прежде» (пер. С. Ильина).