Текст книги "Ученые скрывают? Мифы XXI века"

Как отличить научную книгу от лженаучной

Недавно кто-то прислал мне фотографию стопки книг, выглядевших как настоящая макулатура: яркие, аляповатые корешки с кричащими названиями. В глаза сразу бросился крупный шрифт: «Сенсация», «Крах», «Тайны». Иронически улыбаясь, я показал снимок приятелю-историку, собираясь позубоскалить на тему «дурят нашего брата». Неожиданно мой собеседник опознал в авторе одного из пестрых томов известного специалиста по истории Франции. «К сожалению, хорошие книжки стали маскировать под желтые, – развел руками знакомый. – Чтобы лучше продавались».

Не раз сталкивался я и с обратным явлением: чтиво, очень далекое от научных стандартов, имитировало солидную монографию. Строгая обложка, мудреное заглавие, словарь терминов, длинный список использованной литературы.

Как мне, читателю, быть? Допустим, в антропологии я разбираюсь, а попадись мне книга по физике или медицине? Как я определю, что передо мной – добротный научпоп или халтура? Причем у читателя, раздумывающего перед стеллажом в книжном магазине, обычно есть на принятие решения всего несколько минут.

Задумавшись над этой темой, я собрал статистику и попытался сформулировать признаки, позволяющие быстро оценить научно-популярную литературу. Надеюсь, перечень таких критериев поможет вам сэкономить время и деньги и, главное, поберечь ваш рассудок.

Любой из признаков может вызвать возражения. При желании почти по каждому можно привести контрпримеры. Поэтому хочу подчеркнуть: отдельный признак – не приговор. Тревожный сигнал раздается, если при ознакомлении с книгой вы обнаружили совпадение по 3–4 пунктам из списка.

Внимание! Здесь мы не рассматриваем произведения на тему гаданий, астрологии, магии и оккультизма. Речь идет о книгах, вторгающихся на территорию настоящей науки и маскирующихся под нее.

Судя по всему, лженаучным деформациям подвержены любые области науки. Однако, когда мы начинаем анализировать популярную литературу, то выделяется несколько направлений-«любимчиков», где процент ахинеи особенно высок. Здесь преобладают науки, связанные с нашим прошлым: история, археология, антропология, лингвистика. Отечественные лжеисторики особенно любят копаться в российском/советском прошлом – догадайтесь почему.

Кроме того, надо отметить такие хорошо продаваемые темы, как семейная психология, «правильное питание» и прочие направления, касающиеся нашего здоровья – физического и душевного. Не забудем и политологию – здесь соревнуются авторы, вскрывающие происки тайного правительства, предрекающие очередной кризис и глобальный передел.

А еще писателям сомнительного толка полюбились некоторые исторические личности. Из политиков это, например, Сталин и Гитлер, из ученых – Эйнштейн и Тесла (о популярности и своеобразном имидже последнего говорит хотя бы то, что Тесла появляется в американском молодежном сериале «Убежище», причем в образе вампира с электромагнитными сверхспособностями).

Вот несколько названий книг, иллюстрирующих мой последний тезис:

«Гитлер в Антарктиде. Последняя тайна Рейха»

«Самолеты-призраки Третьего рейха»

«Тесла – вампир»

«Тесла и его дьявольское оружие»

«Тесла и сверхсекретные проекты Пентагона»

«Запрещенный Сталин»

И даже название, в котором сошлись вместе сразу три популярных героя:

«Тесла против Гитлера и Сталина»

Итак, если нам в руки попала книга одной из упомянутых тематик – будем особенно бдительны. А начнем мы с визуальной оценки книги. Это можно сделать даже с расстояния нескольких метров.

Этот стиль я называю «научное порно». Ядовитые цвета. Надписи аршинными буквами. Символы, нагнетающие таинственность: человеческий глаз, старец в черном балахоне, летающие тарелки, лучи смерти и зеленые человечки. Корешки таких книг должны притягивать наивные взгляды определенной целевой аудитории. Первые колонисты, прибывавшие на отдаленные острова, привлекали туземцев зеркалами и бусами. В XXI веке захватчики книжных полок соблазняют читателей крикливой «загадочностью».

Научно-популярная книга, чей читатель, по идее, обладает хотя бы минимальным культурным цензом, оформляется более сдержанно. Однако пример в начале этой главы говорит о том, что наш критерий может давать осечку. Ведь книгу важно продать, и задачу эту маркетинговый отдел вместе с дизайнером решают, не всегда церемонясь с автором книги. В итоге под несуразной обложкой может скрываться добротная книжка.

Так что не спешим с выводами.

В чем секрет успеха бульварного чтива? Читателю продают возможность пощекотать нервы. Манят иллюзией приобщения к клубу избранных, уже вкусивших сладкий запретный плод. Отсюда и названия:

Запрещенная, запретная:

• Запрещенная история.

• Украденная история.

• Запретная правда об СССР.

• Запретная правда о русских.

• Запретная магия древних.

Секретная:

• Темная миссия: Секретная история НАСА.

• Красный Франкенштейн: Секретные эксперименты Кремля.

• Секретная цивилизация Луны.

• Тесла и утерянные секреты нацистских технологий.

• Секретная инструкция ЦРУ.

• Секретная Антарктида.

И даже:

• Секретная история бурят.

Сенсационная:

• Сенсационная теория реальности.

• Сенсационная история Земли.

• Сенсационные исторические разоблачения.

• Тайное знание древних.

• Тайные технологии древних.

• Все тайны древности.

• Трагическое послание древних.

• Тайны древних цивилизаций (серия в 115 томах!).

Объедините благоговение перед седой стариной и детскую тягу к таинственному – и получите гремучую смесь. Дерзайте! Творите! Комбинируйте! Я дарю вам способ получить десятки великолепных названий, пользуясь этим набором как «Торжественным комплектом» Остапа Бендера. «Сенсационная история. Тайная мудрость древних». Либо: «Тайная история. Сенсационная мудрость древних». А еще лучше так: «Запретная история. Секретное проклятие древних цивилизаций».

Дорогой читатель! Я знаю, у тебя еще в школе возникало смутное чувство, что учителя морочат тебе голову. Ну что они могут знать и чему научить с такой-то зарплатой? Вместе с одноклассниками ты смеялся над нелепицами из учебников. И ты был прав! Ты не зря прогуливал уроки. А историчка, влепившая тебе 2 балла, поступила так не потому, что ты перепутал Александра Невского с Александром Македонским. Просто она – душитель инакомыслия, масон и агент мирового заговора историков.

«Учебники пора переписать» – фраза, давно ставшая журналистским клише. «Все не так, как кажется» – и вот читатель встрепенулся. «В учебниках ложь» – и бывший троечник гордо расправил плечи. «Нас столько лет обманывали!» – подхватывает многоголосый конспирологический хор. Значит, книжка будет неплохо продаваться. Примеры:

Никакого ига не было! Интеллектуальная диверсия Запада.

Дарвин не прав.

История ошибочна.

400 лет обмана.

Очень пригодится перечень слов, характерных для текстов лженаучного толка. Такие списки, кстати, собирались не раз.

Вот фрагмент из статьи Аркадия Голода в журнале «Наука и жизнь»:

аура, биополе, чакра, биоэнергетика, панацея, энерго-информационный, резонансно-волновой, психическая энергия, мыслеформа, телегония, волновая генетика, волновой геном, сверхчувственный, астральный{17}17
  Голод А. Краткий определитель научного шарлатанства // Наука и жизнь. 2009. – № 3.


[Закрыть].

Я думаю, вам не составит труда дополнить этот список. Навскидку: эзотерический, ведический, славянские руны, Гиперборея, Атлантида, НЛО, парапсихология, неуместный артефакт, палеоконтакт [полный перечень см. в приложении 1].

Забегая вперед: эти же слова стоит поискать в оглавлении и в аннотации.

Но не только в названии суть. Обратимся к личности писателя.

Как в предыдущем пункте, хорошо иметь под рукой черный список, картотеку бесспорных мракобесов. Кто-то из них уже стал своеобразным лженаучным брендом. Среди историков фамилии Фоменко, Задорнова или Мулдашева употребляются, вероятно, лишь в негативном ключе.

Кстати, а что сейчас почувствовали вы, читая эти строки? Не возникло ли желания вскричать: «Но Фоменко же настоящий академик!» или: «Ведь Задорнов же и не называет себя ученым»? Если я угадал, советую в профилактических целях перечитать главы «Четыре оправдания лжеученых» и «Попытка систематики лжеученых».

Но не всем лжеученым так «повезло». Эти господа активно размножаются. Каждый год приносит новые имена непризнанных гениев, графоманов, «талантливых публицистов», не успевших прославиться и попасть в черные списки.

Поэтому, если фамилия автора нам незнакома, может помочь:

Всем известна Российская академия наук (РАН), недавно объединенная с Российской академией медицинских наук и Российской академией сельскохозяйственных наук. Кроме того, в России есть Российская академия образования (РАО) и еще несколько отраслевых академий.

Это академии государственные, научный статус которых, несмотря на все потрясения последних лет, несомненен. А еще есть академии общественные, то бишь «добровольные объединения научных работников», не зависящие от государства. Их у нас в свое время – когда разрешили – возникло немало. Среди наиболее известных – РАЕН (Российская академия естественных наук), прославившаяся тем, что ее членами побывали шарлатан-целитель Григорий Грабовой, не менее одиозный целитель-оккультист Николай Левашов и другие страшно далекие от науки персонажи. Менее знамениты Международная академия информатизации, Международная академия исследований будущего, Международная академия меганауки – список можно продолжать. Разумеется, «общественные академии» есть не только в России. Ничем не хуже Нью-Йоркская академия наук, членом которой может стать кто угодно, уплативший членский взнос – 129 долларов в год. Хотите стать нью-йоркским академиком? Вам пришлют красивый дипломчик, который очень украсит стену вашего кабинета.

А еще любой читающий эти строки может на вполне законном основании зарегистрировать ООО «Академия органического пива и здоровья» (или любое другое название – включите фантазию) и за небольшую плату раздавать желающим дипломы почетных академиков, профессоров, докторов или, на худой конец, торговать медалями «За выдающийся вклад в науку».

Словом, охотникам за регалиями есть где разгуляться. Совсем небольшие вложения позволят, не скромничая, писать на визитке «Действительный член пяти академий» (так, упомянутый Левашов, помимо РАЕН, состоял в Международной академии информатизации, Международной академии энергоинформационных наук, Международной академии наук комплексной безопасности и Международной академии семейной медицины, нетрадиционных и природных методов лечения).

Итак, ищем в книге информацию об авторе – часто ее размещают на 4-й странице обложки. Членства уже в одной шарашкиной конторе достаточно, чтобы заподозрить неладное. Зачем приличному человеку вступать в такое?

Не менее странно, если автор занялся изобретением регалий и, например, характеризует себя как «исследователь древних цивилизаций». Вообще-то по-русски это называется «историк» либо «археолог». Еще один распространенный вариант – «независимый исследователь». У меня создалось впечатление, что вполне приличное обозначение independent scholar в России стало политкорректной заменой слову «домохозяйка» или «безработный». А самое дикое, что мне встретилось (правда, на визитке, но уверен, что он пишет книги), – «атаман отдела исследований аномальных явлений».

У каждого из нас помимо основного образования и профессии могут быть хобби. Никто не удивится, узнав, что археолог пишет мемуары, физик рисует картины, а палеонтолог сочиняет фэнтези. Наоборот, разносторонний талант достоин похвалы (если это не переходит в графоманство и не мешает научной деятельности).

Однако, когда математик вдруг берется за пересмотр исторической хронологии, это уже не невинное хобби. Когда кандидат военных наук обвиняет биологов в мировом заговоре, встает вопрос: откуда, кроме креационистских брошюр, он черпает вдохновение? Когда в резюме автора революционной концепции антропогенеза я читаю «археолог, кандидат философских наук», у меня возникает когнитивный диссонанс. С каких пор археология стала частью философии?

«Но все-таки автор – кандидат наук!» – возразят мне. Друзья, а компетентен ли в фехтовании мастер спорта по вольной борьбе? Ведь и то и другое – спорт, причем оба направления относятся к единоборствам. За столетия учеными открыто, исследовано, написано столько, что даже матерый специалист знает далеко не все в своей предметной области и часто лишь поверхностно представляет науки смежные. Добросовестный биохимик становится осторожен и скуп на комментарии, когда речь заходит о генетике, – как бы не ляпнуть лишнего. Антрополог недовольно морщится, когда видит в книге археолога – признанного мэтра! – антропологические пассажи, а в них – досадные неточности. Вроде бы тот и другой работают бок о бок в экспедициях, однако один уткнулся в кости, другой – в камни. В совместной научной статье каждый из них будет писать свой раздел.

Сказав это, я подставляюсь перед читателями. «А вы-то, Александр, не будучи антропологом, все-таки написали книгу про эволюцию человека! Как это понимать?» – звучит вопрос. Да, верно. Но если вы заглянете во введение к моей первой книге, то увидите список ученых консультантов, которым я выражаю благодарность. Страшно представить, насколько хуже была бы моя книга, если бы не помощь, которую мне оказали специалисты. Приведу только один пример: взявшись за главу о методах датирования, я, как мне казалось, добросовестно изложил то, что хорошо знал из литературы. Передо мной лежала обстоятельная монография Вагнера «Методы датирования», в которую я не раз заглядывал при написании главы. И все же, не уверенный до конца в безукоризненности готового текста, я на всякий случай отправил главу Ярославу Кузьмину, датировщику из Новосибирска. К моему ужасу, текст, который он вернул мне в тот же день, весь пестрел красным цветом. Нет, грубых ошибок я не допустил, я не перепутал радиоуглерод с углеводородом. Однако опытный глаз эксперта подметил множество «мелочей» (например, метод урановых серий стал применяться не в 50-е годы XX века, как было написано у меня, а в 60-е).

В научно-популярном тексте мелочей не бывает! Скажете, большинству читателей все равно? Но негативный отзыв даже одного специалиста будет клеймом на репутации автора в научной среде. Другое дело, если писатель сам уже противопоставил себя академическому сообществу и решает одну задачу: чтобы книга продавалась. Тогда ему терять, конечно, нечего.

Может ли математика обогатить историю? Способны ли генетика и лингвистика, объединившись, дать новый плодотворный синтез? Да, разумеется, новые открытия сплошь и рядом делаются на стыке дисциплин. Но положительный результат возможен лишь в случае, если представители разных наук чутко прислушиваются друг к другу, готовы учиться и ведут себя сдержанно, понимая, что ступают по незнакомой территории.

Ну а когда автор книги топчется на чужой поляне в грязных сапогах, да еще берется свысока поучать «академиков», пусть будет готов услышать в ответ презрительное «иди учи матчасть!».

У оппонентов, впрочем, всегда козыри в рукаве вроде Грегора Менделя, который, будучи монахом, сформулировал законы генетики[2]2
  Пример Менделя, хоть и любим «независимыми исследователями», не вполне корректен. Если заглянуть в биографию Менделя, мы узнаем, что он не только получил богословское образование, но обучался естественным наукам в Венском университете. Кроме того, монах – не профессия. Среди монахов встречались самые разные специалисты, в том числе агрономы. В Средневековье и раннее Новое время почти все ученые были монахами.


[Закрыть]. Ну что ж, все может быть. Пусть автор книги – новый Мендель, редчайшее исключение из правил. Чтобы подтвердить или опровергнуть это утверждение, у нас есть еще девять признаков.

Такая скромность подозрительна. Если у автора имеются хоть какие-то заслуги, глупо их скрывать – ведь самореклама работает на продажу книги. Возможно, автор скрывается под псевдонимом? Боится возмездия со стороны мировой закулисы? Или это вообще коллектив литературных «гастарбайтеров», клепающих по книжке в неделю?

На помощь приходит всемогущий Google. Конечно, если автора зовут Андрей Иванов, будет непросто. Но если добавить к фамилии название книги, мы что-то найдем даже в таком безнадежном случае.

Что же нас интересует помимо биографии и регалий?

Редко бывает, что автор, никогда до этого не бравший в руки пера, вдруг сразу строчит книгу. У серьезной научно-популярной книжки обязательно были предшественники – научные работы, статьи, полемические публикации в блоге, интервью, а может быть, и другие книги. Так о чем они? Оцените названия и тематику. Не пытается ли автор писать обо всем подряд?

Вот, к примеру, заголовки книг петербуржца Виктора Тена:

Код жизни. Сказка о Золотом петушке Пушкина

Диалектические начала антропоэволюции

Археология человека. Происхождение тела, разума, языка

Ра. Индийский путь северного бога

Последнее дело Пушкина

Народы и расы. Происхождение

Из пены морской-2. Происхождение языка

Можно позавидовать плодовитости и кругозору автора, но такие скачки от Пушкина в пучины археологии настораживают. Качественный научпоп не терпит суеты и метаний, это не бульварный роман. Хорошая книга не получится без серьезной подготовки в выбранном направлении.

Впрочем, история помнит гениев-универсалов. Может быть, перед нами мыслитель масштаба Леонардо да Винчи?

Давайте заглянем под обложку.

Оглавление книги – великое изобретение человечества! Иногда достаточно бегло пробежать несколько пунктов, чтобы участь книги была решена. Вспоминаю, как некий автор из глубинки прислал мне текст своего творения с пометкой «для вашей библиотеки: оригинальная теория происхождения человека». Первым делом я заглянул в оглавление:

Глава 1. Филогенез и онтогинез

Глава 2. Земное разнообразие

Глава 3. Великаны

Глава 4. Космическое разнообразие

Глава 5. Инопланетяне

Глава 6. Рептоиды

Глава 7. Рукокрылые люди

Глава 8. Рогатые люди

Глава 9. Кошачьи люди

Вы видите то же, что и я? Сразу бросилось в глаза, верно? О, ужас! Слово «онтогенез» написано через «и»!

Обычно она находится на первых страницах книги, а также именно этот текст размещается в каталоге книжного интернет-магазина. Цель типичной аннотации – представить книгу так, чтобы читатель захотел ее купить. Аннотация – удобный объект для быстрого и безошибочного диагноза.

Абсолютно новый, не имеющий аналогов подход! Настоящая сенсация! Читатель, ты сейчас упадешь!

Вообще-то скромность украшает. И в первую очередь – ученых. Конечно, среди деятелей науки тоже встречаются любители пускать пыль в глаза. Но в печатном тексте добросовестный автор, как правило, сдержан. Пусть о «революционности» его труда судят другие – коллеги, рецензенты, образованные читатели.

Посмотрите, как спокойно охарактеризовали свой результат первооткрыватели структуры ДНК Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик (Нобелевская премия по физиологии и медицине 1962 г.):

«От нашего внимания не ускользнуло, что постулированное нами специфическое сочетание пар мгновенно дает возможный механизм копирования генетического материала»{18}18
  J. D. Watson and F. H. C. Crick. A Structure for Deoxyribose Nucleic Acid // Nature, April 25, 1953, pp. 737–738.


[Закрыть].

Какая спокойная и осторожная фраза. А ведь речь об одном из главных открытий XX века!

Другое дело, если главная задача – произвести впечатление на аборигена. В этом случае все средства хороши. В ход идут бусы, зеркальца, яркие фотографии и громкие слова.

Если вы когда-нибудь листали приличный научный журнал, вам известно, насколько конкретными бывают формулировки тем исследований. «Разработка моментного потенциала для описания упругих и прочностных свойств графита». «Низкозатратные способы бурения глубоких скважин в условиях вечной мерзлоты». «Анализ митохондриальных ДНК из кожаной одежды тирольского „ледяного человека“». «Радиоуглеродное датирование памятников среднего палеолита Русской равнины». Область исследования имеет четкие и зачастую очень узкие границы в пространстве и времени. Автор обозначает круг задач, которые он решает, реально оценивая свои возможности и понимая: чем конкретнее – тем интереснее.

Но не из такого теста сделан лжеученый, чтобы размениваться на мелочи. Узкие ниши – для «лабораторного планктона» (как презрительно обозвал ученую братию один журналист). Нет! Лжеученый непременно должен облагодетельствовать всех людей доброй воли, решить главную проблему века, а то и тысячелетия – причем сразу, штурмом. Увы, в один прыжок перелететь через несколько пролетов лестницы познания, из рядовых запрыгнуть в «генералы наук» – так бывает только в ненаучной фантастике. И в воображении фрика.