Текст книги "Неврозы в которые играют люди"

Стрессовая ситуация – это всегда конфликт. Конфликт между предъявляемыми обществом требованиями и нежеланием с этими требованиям соглашаться.

Как правило, человек осознает, какие требования общества он выполнит без проблем. Но также знает, что именно ему не хочется делать ни за какие коврижки. Знает, однако прямо демонстрировать свою позицию не осмеливается. Современный человек не приучен открыто выражать свои мысли. Потому как не раз приходилось убедиться: стоит лишь заикнуться о своем недовольстве, как те, кто находится рядом, тут же нагрузят своими проблемами пуще прежнего. Вот и держит окультуренная цивилизацией персона свои мысли и эмоции в себе.

Да только удержать все это в тайне не удается. Этот конфликт никуда не девается – он загоняется внутрь и превращается в конфликт с самим собой. Вернее, в конфликт между Рассудком и Бессознательным. Именно этот конфликт исподволь разрушает личность.

«Потеряв ногу или глаз, человек знает об этом; потеряв личность, знать об этом невозможно, поскольку некому осознать потерю», – пишет Оливер Сакс в книге «Человек, который принял жену за шляпу».

Астения

Длительный конфликт, как с собой, так и с окружающими, неизбежно приводит к потере энергии, слабости, астении. Накапливая недовольство, человек собирает богатейшую коллекцию «несправедливостей», тревог, страхов, аккуратно их сортирует и постоянно носит с собой. Где бы он ни находился – его обиды всегда с ним. О чем бы он ни думал – его мысли невольно возвращаются ко всему плохому, что было и есть в жизни. И чем больше человек на этом зацикливается, тем больше теряет энергии.

Астения – обязательный фон любого психосоматического недуга. Человек получает энергию от солнца, воздуха, пищи. Но не менее, чем калории или кислород, для его энергетического баланса важны положительные эмоции – большие и маленькие радости, достижения, успехи, ощущение собственной значимости, добрые отношения с окружающими. Однако когда положительных эмоций мало, а отрицательных – сколько угодно, полноценной «подзарядки аккумулятора» не происходит, человек чувствует себя постоянно уставшим, теряет способность адекватно сопротивляться ударам судьбы и навязчивым требованиям окружающих.

Повышенная чувствительность

Хроническая усталость, в конце концов, приводит к повышению чувствительности нервной системы. Особенно у человека мягкого, ранимого, романтичного. С одной стороны, повышенная душевная и телесная чувствительность позволяет тонко ощущать все нюансы и прелести жизни. Но с другой – из-за нее обиды и несправедливости воспринимаются гораздо острее.

Чрезмерно чувствительный человек остро воспринимает не только удары судьбы, но даже прикосновения – дотронься до него, и он тут же дернется. Такую же реакцию вызывают и «психические прикосновения». А ведь во время общения люди привыкли не касаться друг друга, а отвешивать тумаки. Толстокожим они нипочем, а впечатлительный человек виду не подаст, однако остро отреагирует на негативные выпады в его сторону, на которые другой бы и внимания не обратил.

Энергетически ослабленные, чувствительные люди плохо переносят резкие звуки. Бывает, им мешают заснуть даже шорохи, лунный свет, открытая или закрытая форточка. Их начинает беспокоить шум в ушах при отсутствии патологии слухового нерва, у них ухудшается зрение, появляется непереносимость к целому ряду запахов, напитков, пищевых продуктов. А также к целому ряду людей.

Повышенная чувствительность вегетативной нервной системы приводит к повышению чувствительности внутренних органов: астенизированные, они проявляют изначальную готовность к нарушениям. Таким образом, человек отвечает на пощечины социума не словами или действием, а теми или иными симптомами.

Восприятие обычных импульсов как боль

Повышенная чувствительность астенизированного человека приводит к тому, что импульсы от внутренних органов, которые раньше оставались за порогом восприятия: биение сердца, перистальтика кишечника, сужение и расширение сосудов, – начинают восприниматься как неприятные ощущения и даже как боль. Возникает как бы эффект микрофона: нечто слабое, что раньше было слышно лишь в тишине, да и то если к нему прислушаться, сейчас стало навязчиво кричать во весь голос. Импульсы от легких вызывают одышку, от сердца – боль в грудной клетке, от кишечника – колику в животе, а незначительно повышенная кислотность желудка, которая раньше вообще себя не проявляла, демонстрирует все признаки язвы. Повышенная чувствительность кожи, мышц, сухожилий становится причиной болезненных ощущений в позвоночнике и суставах; весьма умеренный, по свидетельству рентгеновских снимков, остеохондроз отныне заявляет о себе симптомами пояснично-крестцового радикулита.

Боль – наиболее частый компонент психосоматических нарушений. Какое же страдание без боли? Это архаичный, присутствующий даже у рыб и насекомых сигнал опасности и неблагополучия. Однако у «насекомого», именуемого человеком, боль не всегда является звонком тревоги и не обязательно означает наличие органического нарушения. Тем не менее психогенная боль ощущается гораздо тяжелее, чем органическая.

Таким образом, конфликт с обществом и конфликт с собой все больше и больше отражаются в телесных ощущениях.

Человек пытается этот конфликт как-то разрешить. Но как это сделать? То, что за правду бьют, он усвоил с младенчества. Не осмеливаясь прямо выразить свою позицию, он приходит к выводу: если правда опасна, значит, нужно соврать. И начинает имитировать послушание, притворяется – дескать, согласен с тем, что ему навязывают другие.

Обмануть других не так уж сложно. Однако невозможно обмануть собственный детектор лжи, который бессердечно регистрирует отклонения физиологических параметров организма тогда, когда человек врет.

Детектор лжи человека – его Бессознательное. То, что человек не осмеливается сказать, Бессознательное говорит языком его тела. Провоцируя испарину, делая руки липкими и дрожащими, поднимая артериальное давление, вызывая сердцебиение, тошноту, противную тяжесть в желудке, ощущение нехватки воздуха, оно таким образом протестует.

Это и есть состояние, когда человек и не болен, и не здоров. Скорее, все же болен, просто врачи не находят его симптомам органического подтверждения. А потому и не воспринимают их всерьез.

Убежденность в болезни

На первых стадиях раскручивания психосоматического маховика человек лишь догадывается: что-то там, в организме, не так. Затем эти подозрения перерастают в уверенность: там точно что-то не так. Ну а потом уж он не сомневается в наличии болезни, которая пока еще мало беспокоит, но рано или поздно заявляет о себе в полный голос. Со временем внимание концентрируется на этих неприятных ощущениях.

Чем дальше, тем более стойкими и неадекватными становятся психосоматические симптомы. Малейшее ухудшение самочувствия ослабленный, тонко организованный человек начинает расценивать как прямую угрозу здоровью. Да что там здоровью – жизни! Учащение сердцебиения для него становится равнозначным сердечной недостаточности, головные боли – плохому кровоснабжению мозга, не такой, как положено, стул отчетливо свидетельствует о неправильной работе кишечника. Что уж тут говорить об отсутствии стула вообще! Прогноз погоды, сулящий атмосферный фронт, для него – то же, что и оглашение начала войны.

Переоценка тяжести своего состояния может перевести такого человека чуть ли не на постельный режим. Он отказывается от нормальной трудовой деятельности, не отпускает от себя родных. Если «сиделке» нужно отлучиться в магазин, ему становится хуже – кто же вызовет «скорую», если начнется приступ? Госпитализация в стационар действует на него благотворно, однако упоминание о предстоящей выписке вызывает резкое ухудшение. Это типичный уход в болезнь.

Но существует и другой вариант развития событий. Обойдя по кругу врачей всех профилей, разуверившись в их способности или желании помочь, человек начинает штудировать медицинскую литературу, лопатить Интернет, посещать научно-популярные лекции, выискивать все новые и новые способы лечения, стараясь найти «самый лучший» метод, который способен полностью искоренить его недуг. Чтобы убить кишечные микробы, он охотно соглашается принимать лошадиные дозы антибиотиков, в результате чего действительно вычищается вся кишечная микрофлора и обычное функциональное нарушение пищеварения благополучно переходит в реальный язвенный колит. Такие люди истязают себя строжайшей диетой, многомесячными очистками или абсурдом под названием «уринотерапия» (о да, я знаю, она многим «помогла» – нет такой глупости, которая хоть кому-нибудь да не помогла). Главным занятием таких людей становятся педантичная забота о своем организме и соблюдение модных лечебных установок. С этих пор все жизненные интересы не выходят за пределы собственного тела.

Замкнутый круг

У человека, пораженного «вирусом психосоматики», несмотря на все его старания, возникают все новые и новые симптомы, которые продолжают вызывать чувство опасности и подвергаются дальнейшей ипохондрической обработке. Давно замечено: чем больше обращаешь внимание на свои болячки, да и просто на физиологические функции, тем отчетливее они дают о себе знать.

Заведующий кафедрой госпитальной терапии Московского мединститута профессор Зеленин В. Ф. на одной из лекций попросил студентов в течение 1–2 минут внимательно проследить за своим дыханием. Затем попросил поднять руки тех, кому стало труднее дышать. Руки подняли больше половины студентов. Если так реагируют юные и здоровые, что уж тут говорить о больных!

Возникает замкнутый круг: чем продолжительнее конфликт с обществом или с собой – тем больше негативных эмоций; чем больше негативных эмоций – тем более выражена астения; чем более выражена астения – тем отчетливее симптомы психосоматических расстройств; чем отчетливее эти симптомы – тем меньше шансов завершить этот конфликт. Уровень тревоги, страха, неуверенности в завтрашнем дне, болезненной мнительности возрастает, приводит к усугублению негативных эмоций, астении и появлению все новых и новых симптомов. Порочный круг замкнулся. Человек себя чувствует все хуже и хуже. Где выход – неизвестно. А ведь все это происходит на фоне косых взглядов медиков, которые, не находя плохому самочувствию своего пациента логического объяснения, считают его в лучшем случае ипохондриком. Пытаясь ему втолковать, что, дескать, у вас ничего нет, они вызывают у него еще бóльшую тревогу. Он действительно чувствует себя плохо! А его считают мнимым больным, чуть ли не симулянтом.

В ответ на утверждение «у вас ничего нет» симптомы усиливаются! И усиливается подсознательная имитация болезни.

Несмотря на разочарование во врачах, избавлять их от своей персоны больной человек отнюдь не намерен. Он продолжает настаивать на повторных обследованиях и назначении новых (обязательно дорогих, импортных) лекарств, которые наконец-то ему помогут. Но анализы опять в относительной норме, рентген снова никаких отклонений не зафиксировал, а электрокардиограмма в который раз не показывает существенных нарушений.

После второго-третьего обследования врачи понимают, что ответить такому пациенту «у вас ничего нет» чревато для них потерей профессионального имиджа. И благие намерения врачей, стремящихся сделать для больного все, что можно, просто боязнь честно написать в заключении «патологии не выявлено» приводят к тому, что они находят вереницу второстепенных изменений, которые сами по себе причиной болезни не являются, но за которые жаждут ухватиться и врач, и пациент. Теперь чувствовать себя больным можно с полным основанием.

Хотя бывает наоборот: по-настоящему больного человека записывают в ипохондрики лишь потому, что не удалось выявить органическую подоплеку его жалоб. Поэтому говорить о психосоматике уместно лишь тогда, когда все диагностические возможности исчерпаны.

С ускорением ритма жизни, увеличением количества конфликтов и плотности стрессовых ситуаций количество психосоматических нарушений возрастает. Человек прошлых столетий редко считал себя добродушным, уравновешенным и здоровым. Что же мы хотим от XXI века, с его мегаполисами, бурным потоком информации и прочими прелестями технического прогресса?

Однако наличие психосоматического заболевания ни в коем случае не должно рассматриваться как вина больного человека, даже обладающего известной долей мнительности. Он не может объективно к себе относиться до тех пор, пока не поймет суть своего недуга.

Теорема Томаса гласит: «Если ситуация воспринимается как реальная, она становится реальной на самом деле». И если болезнь воспринимается как реальная, она становится реальной на самом деле.

Что мешает выздоровлению

Медуза 650 миллионов лет живет без мозга –

и ничего, чувствует себя лучше человека.

Из фольклора психотерапевтов

Все процессы в организме человека регулируются корой головного мозга и подкорковыми центрами. Кора представляет собой наиболее позднее, а значит, наименее совершенное образование. Она является неустойчивой и уязвимой структурой. Вовсе не случайно, что при кислородном голодании, тяжелом отравлении, клинической смерти первой «отключается» именно кора, в то время как остальные органы продолжают функционировать.

И вот парадокс: наиболее несовершенное и уязвимое образование взяло на себя функции регулировать то, что, по большому счету, в регуляции не нуждается. Результат известен: если на одну чашу весов положить психосоматические нарушения, а на другую – все остальные, то чаша с психосоматикой окажется гораздо тяжелее. Увы, чем в этом случае руководствовался Господь, нам неведомо. Может, тем, что отключи он регуляцию в организме сверху – может, никто бы особо и не болел? А что же за жизнь без болезней? Н-да, нельзя же, в самом деле, отключить никчемное и бестолковое правительство. Другого, увы, нет.

Три стадии развития соматического невроза

Возникновение и развитие соматического невроза (впрочем, как и любого другого) можно сравнить с пристрастием к курению или алкоголю.

Первые симптомы болезни, словно первая сигарета или первая рюмка, воспринимаются так:

Какая гадость!

Голова кружится, тошнит, дерет в горле, сердце выскакивает… И вообще, противное состояние. Не хочу этого!

Проходит время. В компании курящих (пьющих, болеющих) оставаться некурящим (непьющим, неболеющим) как-то не совсем удобно. Чувствуешь себя то ли диссидентом, то ли белой вороной. Даже поговорить не о чем…

Вторая, третья, четвертая сигарета (рюмка, симптом)… Удовольствия мало. Однако голова кружится меньше, тошнит не очень, дерет в горле умеренно, сердце выскакивает уже не так. Если не перебрать лишку. Противно, конечно. Но постепенно начинаешь привыкать. И убеждать себя в следующем:

В малых дозах – не страшно.

Год, два, три рука тянется за сигаретой (рюмкой, таблеткой) лишь время от времени. После стресса, скандала, какой-то жизненной неудачи, разочарований… А иногда просто от одиночества.

И со временем болезнь переходит в третью стадию:

То, что я иногда плохо себя чувствую, – это нормально.

Если нет привычной сигареты (стакана, симптома) – чего-то не хватает. Будто тебя чего-то лишили.

Для заядлого курильщика его пристрастие вполне очевидно. Регулярно пьющий человек согласится с тем, что он стал алкоголиком, далеко не всегда. Больной же человек с тем, что его болезнь является не более чем хроническим алкоголизмом (вернее, хвореголизмом), не согласится никогда. «Я болен! Мне моя болезнь мешает! Я хочу от нее избавиться!» – заломит руки невротик. Алкоголик, кстати, тоже утверждает, что он хочет бросить пить. Но заявляет он одно, а делает совершенно другое.

Психосоматическое расстройство – это, по сути, плохая привычка.

Можете с этим соглашаться, можете – нет. Как вам угодно.

Три мифа, нашептанных Бессознательным

Человечество придумывало, придумывает и будет придумывать самые разнообразные мифы – о богах, царях, военачальниках, инопланетянах…

Собственно, вся история человечества – это сплошные мифы. И разве такие темы, как здоровье и болезни, могут быть свободны от мифов?

Мифов о болезнях человечество придумало множество. К примеру, что они вызываются каким-то дурным глазом; что во всем виновато сочетание несовместимых харчей; что на жизнь каждому человеку отпущено определенное количество сердцебиений, дыханий, пищи – исчерпал лимит, и поминай как звали; а кому-то, дескать, хворь посылается в наказание за амурные грешки бабушки.

Однако больного человека эти мифы не убеждают. И он слагает о своем недуге собственные мифические умозаключения. Они далеки от реальности. Но придумавший их человек безоговорочно в них верит.

Все их перечислять слишком долго – об этом можно написать целую книгу. Остановимся лишь на нескольких, самых распространенных.

Один из них следующий:

Моя болезнь – особенная!

Человек всегда склонен преувеличивать вес кирпича, который упал ему на голову. Лучше бы он преувеличивал вес головы, на которую упал какой-то там жалкий кирпич.

Каждый из нас, шествуя в толпе демонстрантов, норовит высоко поднять транспарант, на котором написано: «Я не такой, как все!» Ну как же, ведь и точка зрения у меня особая, правильная, не такая, как у других, и вкусы исключительные, и даже отпечатки пальцев… Какой же «общей» может быть моя болезнь? Ну и что, если мой диагноз врачи раздают кому ни попадя? Все равно моя болезнь – не такая, как у всех! Поэтому никто и не может в ней разобраться.

А раз так, то невольно рождается следующий миф:

Я не избавлюсь от своей болезни никогда.

Ну, право, как же избавиться от такой уникальной штуки? И человек, ощущая от своей болезни массу неудобств, тем не менее расстаться с ней не спешит. Он просто не верит, что от нее можно избавиться. Вернее, верит в то, что он не избавится от нее никогда. А потому и убежден, что никакое лечение не принесет хорошего результата. Во всяком случае, на это его упорно настраивает Бессознательное.

Через некоторое время у человека формируется окончательное суждение:

Пусть все остается как есть, лишь бы не было хуже!

Подобное отношение к своей болезни легко возникает у человека, который прошел по кругу разных специалистов и разуверился в их способности ему помочь. И скрепя сердце он начинает соглашаться с тем, что ладно уж, пусть все остается как есть, лишь бы не было хуже.

Со временем вторая часть этого лозунга отпадает и формируется окончательная установка:

Лечись не лечись, все останется как есть.

Вторичная выгода от болезни

В любой непонятной ситуации – заболевайте!

Психосоматика

Животные психосоматическими расстройствами не болеют. Их подкашивают инфекции, травмы, врожденные заболевания. Но у них нет неврозов. Почему? Потому что они не получают от своего плохого состояния привилегий – стая не обращает внимания на больных особей. Ни снисхождения, ни жалости, ни иных бонусов от болезни животное не дождется.

У людей по-другому. Объяви себя калекой или дебилом – и получишь массу преимуществ. К тому же существует не только явная, но и скрытая выгода от болезни, которая не осознается.

«Выгода» от болезни всегда иллюзорна. Убытков от нее гораздо больше, чем проку.

Тем не менее она есть. Чтобы ее получить, человеку все равно, чем заболеть. Лишь бы заболеть. Поэтому не имеет смысла рассматривать причины каждой болезни в отдельности. Следует понять мотивы желания поболеть в принципе.

Рассмотрим, какую вторичную выгоду может получить человек от болезни.

Якорь с детством или с ситуацией в прошлом

То, что неврозы уходят корнями в детство, хорошо известно. Якорь – это эмоционально окрашенные (со знаком «плюс» или «минус») детские ощущения. Именно они помогают человеку иногда чувствовать себя маленьким мальчиком или маленькой девочкой.

Воссоздание у себя неосознанных детских ощущений в ряде случаев и является вторичным «выигрышем» от невроза. А уж какие это ощущения, какой якорь, хороший или плохой, каждый человек бессознательно выбирает для себя сам.

Семейная традиция

В книге «О главном» киевский психотерапевт Владимир Миславский пишет: «Родители просто не замечают, как невротизируют своих детей в силу того, что сами являются носителями активных невротических комплексов. Такие родители подражают своим родителям, используя чуть ли не единственную хорошо знакомую им систему представлений о том, как нужно воспитывать детей. И так может продолжаться из поколения в поколение – невротические комплексы из подсознания в подсознание передаются по эстафете до тех пор, пока кто-то в этой цепи не избавится от невротизма, не “очистит карму”, как говорят на Востоке».

Родители часто приводят на прием к психотерапевту своих детей. Казалось бы, как может быть иначе? Проходя курс лечения от депрессии, мигрени или, скажем, бессонницы, мама считает себя обязанной оградить от «нервности» своего ребенка. Но тот, обогащенный родительской раздражительностью, нытьем, невнимательностью, демонстрацией своих неудач и, конечно, болезней, перенимает от родителей богатейший семейный опыт.

Эрик Берн пишет об этом следующее: «Игры, в которые играют люди, передаются из поколения в поколение. Любимую игру конкретного человека можно проследить как в прошлом – у его родителей и у родителей его родителей, так и в будущем – у его детей. В свою очередь его дети, если только не произойдет какое-нибудь вмешательство извне, будут учить этим играм его внуков».

Скрытая выгода в игре «Семейная традиция» заключается в преемственности родительских ценностей, независимо от того, какие они, со знаком «плюс» или «минус».

Я знаю свою болезнь

Среди людей, страдающих от психосоматических нарушений, редко встретишь какого-нибудь великовозрастного дебила. Практически все они – интеллигентные, начитанные, хорошо разбирающиеся в своих болезнях люди. Но хорошо известно: чем больше читаешь медицинской литературы, тем больше находишь у себя симптомов. Нашел – а потом пойди разберись, мнимый он или реальный.

Все знают, как «должны» начинаться и развиваться болезни. Именно так они начинаются и развиваются. Все знают, что зимой непременнейшим образом должна возникнуть эпидемия гриппа. И она из года в год покрывает собой абсолютное большинство знающей публики. Начитанные люди уверены, что атмосферные фронты вызывают головокружение, гипертонию, слабость, сонливость и прочие напасти. Невежды при перемене погоды ничего этого не испытывают. Образованные люди знают, что с возрастом должны болеть суставы и позвоночник. В горных селениях Кавказа – не знают. Поэтому там старички лет под девяносто вовсю танцуют лезгинку.

Какие бонусы в игре «Я знаю, как должна развиваться болезнь»?

«Знающий» человек с полным основанием может себе позволить поболеть. Столько, сколько отведено его болезни наукой.

О том, что болезненные изменения в организме просто неизбежны, на всех углах трубит официальная медицина. Ее мощная пропаганда все время нам об этом заботливо напоминает. Как же, нельзя ведь, чтобы у взрослого человека не было остеохондроза, атеросклероза, неврастении, ну, в крайнем случае, предынфарктного состояния. Лозунг академической медицины: «Будем дружненько стареть – будем дружненько болеть!» Здоровый человек, по ее представлению, – это аномалия природы. Нонсенс. Бессмыслица. Если копнуть, у каждого можно найти такое… Копают. И радостно объявляют: у вас повышенный холестерин! И пониженный гемоглобин! И вообще, ваш уровень отстойного инфантилина говорит о том, что пора уж, да, пора, батенька, взять себя в руки. Старость, знаете ли, не за горами.

Собственно, человек и сам твердо знает: с возрастом все показатели здоровья должны быть все хуже и хуже!

Академик Амосов об этом «не знал». На лекции в Киевском мединституте (я тогда учился на втором курсе) он нам сказал: «Это ерунда, что у старика в организме обязательно должны быть какие-то отклонения. Мне семьдесят лет. Но анализы у меня в норме и давление, как у космонавта, – 120 на 80. Все остальное тоже в порядке».

Поболеть «за компанию»

Человек склонен восхищаться повадками своих кумиров. У них он копирует манеру одеваться, походку, прическу, размер талии, слабости. В том числе и болезни. У каждого человека свой собственный авторитет – телезвезда, удачливая подруга, богатый босс или просто кто-либо из умных энергичных знакомых. Они-то и «заражают» своими болезнями тех, кто пытается им подражать.

Болеть «за компанию» можно с кем угодно – с коллегами, соседками, знакомыми. Принимая нытье приятельниц близко к сердцу, впечатлительная собеседница обрастает их симптомами, которые затем становятся ее собственными.

Одинаковые проблемы и одни и те же болезни дают ощущение единства и присутствия в общей группе.

Это бонус в игре «За компанию».

Нежелание менять привычки

Привычки бывают разными. А хорошие они или плохие, зависит лишь от того, как их оценивать.

Люди склонны повторять поступки, за которые ранее были вознаграждены. Захватил зонтик – попал под дождь – и понимаешь, что зонтик – это хорошо. Дождя не было – не страшно, будет в следующий раз. Захватил с собой симптом – и, глядишь, он пригодился. Не пригодился – не страшно, пригодится в следующий раз. В организме ничего не происходит случайно. И симптомы-воспоминания привычно извлекаются тогда, когда они зачем-то оказываются нужны. Приступы тех или иных недомоганий воспроизводятся сначала в какой-то определенной ситуации, затем в обстоятельствах, хотя бы косвенно с той ситуацией связанных. И, в конце концов, по типу клише стереотипно повторяются при любом внутреннем или внешнем конфликте. По привычке. Таким образом формируется психологический шаблон, когда та или иная ситуация оборачивается хорошо знакомыми человеку симптомами.

Человек, который привык к своей болезни, не намерен с ней расставаться, как не намерен расставаться с любой из своих привычек, вне зависимости от того, хорошая она или плохая. Увы, вредные привычки нередко остаются даже тогда, когда становятся пагубными или угрожающими.

Стремление обратить на себя внимание

Стремление выделиться, запомниться, заставить о себе говорить для человека вполне естественно. Да разве только для человека? Оставь без внимания собачонку – будет ли она спокойно сидеть на привязи? Сначала начнет слегка поскуливать, затем устроит такой тарарам! Привыкшая к поглаживаниям и ласкам, она воспримет гостей просто бессовестными, если они не поместят ее в центр внимания.

Человек стремится оказаться в центре внимания далеко не всегда. Тем не менее он с детства привык считать себя центром Вселенной. Вокруг него, словно планеты по орбите, всегда крутились родители, бабушки-дедушки, родственники, пролетали, как кометы, какие-то дяди и тети, воспитатели, учителя… У всех у них, по его мнению, обязанность была одна: заниматься исключительно им, лелеять его и холить. А если они с этой обязанностью не справлялись, не беда: закатил истерику – и порядок.

Взрослый человек в этом плане мало чем отличается от ребенка. Ему тоже нужно, чтобы о нем заботились, проявляли интерес. Кому не хочется стать знаменитым?! Если не знаменитым, то хотя бы чем-то выделиться из толпы и попасть окружающим на язык. Достигнуть этого можно по-разному: кто-то становится хорошим специалистом, другой стремится всем утереть нос новым «Мерседесом», третий лезет на трибуну парламента… А как хочется помелькать в телевизоре! Чтобы все, ну все-все тебя увидели! И как же хочется сыграть в кино главную роль! Чтобы о тебе узнали миллионы!

А пока ты этим миллионам до лампочки, нужно привлечь внимание хотя бы тех, кто рядом. Когда других способов нет, можно, слегка поскуливая, обратить на себя внимание болезнью. Ведь, заболевая, человек становится центром внимания! Объектом поклонения! Героем!

Демонстрация роли жертвы

Ситуации, когда кто-либо добровольно проносит себя в жертву, встречаются часто: мать погибнет ради ребенка, рыцарь – ради дамы, преданная жена отправится за суженым хоть на каторгу, хоть на Карибские острова, санитары под пулями вынесут раненых с поля боя, милиционер не дрогнет перед вооруженным преступником, врач войдет в палату к больным чумой. Служа другим, сгораю сам! Подобным благородным поступкам примеров не счесть.

Однако сплошь и рядом встречаются ситуации, когда человек, уложив себя на алтарь жертвенности, ожидает за это существенных дивидендов. Демонстрируя пышный костер, на котором он, согревая других, сгорает сам, такой жертвенник подсознательно стремится к собственной выгоде. «Я отдала тебе всю свою жизнь!» – заламывает руки мать, предполагая, что теперь сын просто обязан выбросить из головы свое глупое намерение жениться и переехать в другой город. «Ради тебя я пожертвовала своей карьерой!» – всхлипывает супруга, как будто если бы она не пожертвовала, то была бы директором швейцарского банка. «Без меня ты бы валялся под забором!» – бросает она, предпочитая не замечать реплику мужа, что лучше уж валяться под забором, чем выслушивать эти упреки.

Тот, кто демонстративно приносит себя в жертву, в свои благие намерения искренне верит: ведь только благодаря этой «жертве» кому-то из близких удалось «встать на ноги», «спастись», «выбиться в люди». И такой мученице просто необходимо, чтобы, жертвуя собой, она к тому же была и больна. «Ради тебя я пожертвовала всем! Даже своим здоровьем!» Так, согласитесь, гораздо эффективней.

Возможность подпитаться чужой энергией

Все мы нуждаемся в «подкачке» энергии от окружающих. Это нормальный, происходящий ежедневно процесс: «подкачивающий» не только забирает чужое, но и отдает часть своего. А в том случае, когда отдавать нечего (или жалко), эту энергию можно просто украсть. Так поступают те, кого принято называть энергетическими вампирами. Чтобы не было недоразумений, следует отметить, что энергетической клептоманией время от времени страдает каждый человек. Но есть категория людей, для которых этот вид воровства – глубоко укоренившаяся привычка.

Вампиры подразделяются на ос и пиявок. Осы агрессивно «жужжат», ругаются, постоянно кусают тех, кого угораздило к ним приблизиться. Пиявки – тихие, нудные, вечно ноют, слезятся, жалуются на жизнь. Они не выносят одиночества. Основная тактика пиявок – умение взять энергетического спонсора измором. Когда кто-либо потеряет бдительность, пиявка незаметно к нему подползет, присосется и высосет у него порцию крови. Ритуал «поделиться своими бедами» просто обязан включать в себя жалобы на здоровье. Больному доноры отдадут кровь без сопротивления. Поймав кого-то за пуговицу и выливая на него свои страдания, несчастная пиявка на глазах преображается – слабый голос становится звучным, а нездоровая бледность сменяется легким румянцем. Откуда-то появляются и блеск в глазах, и живость, и красноречие! Пиявка с величайшим наслаждением готова рассказывать о своих бедах часами. Да что часами! Жизнь коротка, и совестливый донор может умереть раньше, чем та закончит.