Текст книги "Тайная Служба Империи"

То, что хитроумный грек являлся предводителем бандитской шайки, было известно каждой местной собаке, включая самого генерал-губернатора. Однако, несмотря на свой статус, Аристофан Фанагориец ни разу не подвергся преследованию со стороны местных властей, поскольку был не только осторожен, но отлично знал, кому из чиновной братии и сколько дать на лапу. Что же касается горожан, подавляющее большинство из них прямо или косвенно имело выгоду от разбойничьего промысла, а кто не был причастен, благоразумно предпочитал молчать, опасаясь (не без основания) гнева всесильного атамана.

На подготовку времени много не потребовалось, и вскоре шумная кавалькада, во главе с выходцем из далекой Скифии, покинула пределы провинциального Нарова.

Особенно не торопились, поскольку напасть на караван было решено утром следующего дня, после того как тот снимется с ночной стоянки. Поначалу Кевин планировал совершить налет на спящих людей, но более опытный в таких делах Фанагориец отсоветовал. Во время штурма укрепленного лагеря, да еще в темное время, несложно поймать шальную пулю от своего же товарища. Другое дело, когда противник рассредоточен и весь как на ладони. Но еще в процессе предварительного обсуждения плана предстоящей операции, Фальк вынужден был признать правоту многоопытного разбойника.

* * *

Всемогущий архиканцлер Британии Эбенар Дуго отвел взгляд от проплывавшего мимо окна его кабинета легкого облачка и взял в руки одну из трех лежащих на его столе папок. На каждой из них было выедено каллиграфическим почерком всего одно слово. Та, что он держал в руках была помечена как «Вьюн», на остальных значилось «Юла» и «Снежок».

Вьюн, Юла, Снежок – три коротких слова, но за каждым из них – человек, ловкий, хитрый, отлично обученный.

Все трое в данный момент в Лионе и с разных сторон подбираются к неуловимому «кроту».

– В Лионе ли? – с явным сомнением в голосе, вдруг произнес архиканцлер. – А вдруг?..

Он не закончил мысль, отложил в сторону досье, вышел из-за стола и принялся вышагивать взад-вперед по кабинету. Так лучше думалось и нервы успокаивало.

А поводов для беспокойства у главы имперской Тайной Службы было предостаточно. Он не был магом и не обладал даром провидца, однако у него имелись бритвенной остроты ум, завидная интуиция, вдобавок умение анализировать и сопоставлять казалось бы абсолютно не связанные друг с другом факты.

Архиканцлер был серьезно обеспокоен. Прошло уже довольно много времени а от его агентов ни слуху ни духу. Посылая на задание своих лучших людей, он прекрасно понимал, в каких условиях им предстоит работать. И все-таки он надеялся на их ловкость и изворотливость.

Во всем случившемся Эбенар Дуго прежде всего винил самого себя. В последнее время его более всего беспокоили экспансионистские планы Мадридского Двора, а тому, что происходило в Лионе не уделялось должного внимания. И вот, нате вам, как снег на голову посреди жаркого лета: сначала гибель бедняги Ледара, затем виртуозно проведенная операция по ликвидации британской агентурной сети, теперь разброд и шатание в верхних эшелонах власти Великой Гельвеции, вызывающее поведение Стефани Ордоса и еще куча всякого разного. Вне всякого сомнения, кого-то не устраивает существующий в Европе порядок и этот кто-то прикладывает воистину титанические усилия для того, чтобы поколебать его основы.

Конечно, в его силах наводнить Лион британскими агентами и постараться с их помощью навести там порядок. Но агенты, сколько бы их ни было, не бригада морских пехотинцев, и пока где-то в недрах его ведомства скрывается предатель, враг успеет нанести упреждающий удар и в конечном итоге все закончится неоправданными потерями личного состава.

Остается надеяться на эту троицу. Парни проверенные, отлично подготовленные. К тому же на этот раз операция проводится в режиме строжайшей секретности. Была б его воля, он не стал бы посвящать в свои планы государя императора, но тут уж деваться некуда – Айвар Пятый всегда проявлял повышенное внимание ко всему, что касается деятельности имперской Тайной Службы.

И самое главное, через полтора месяца в столицу Великой Гельвеции отбывает принц Тахино. Британские дипломаты в Лионе прилагают все возможные усилия для того, чтобы именно младший сын императора Британии стал принцем-консортом и, кажется, эти их старания не напрасны. Но до тех пор пока ситуация не взята под контроль британскими спецслужбами, рисковать жизнью принца никто не станет.

– Боже мой! – воскликнул в сердцах архиканцлер, давая выход накопившемуся гневу. – Мелкая тварюшка, блоха по сути, окопалась где-то поблизости, а сколько от нее головной боли!

Эбенар Дуго прекратил хождение по кабинету и остановился у окна. С высоты пятого этажа отлично просматривался примыкавший к дворцу Имперский Ботанический Сад, одна из главных достопримечательностей Лондиния. Усилиями магов стихийников на площади в двадцать квадратных миль царило вечное лето, и привезенные со всех уголков необъятной Земли растения услаждали взоры коренных обитателей и гостей британской столицы. Зеленый цвет успокаивал, заставлял мысли течь в нужном направлении. Вот и сейчас, вдоволь налюбовавшись сочной зеленью и яркими пестрыми пятнами цветов на ее фоне, архиканцлер был готов вновь приступить к работе.

Он вернулся к столу и снова взял в руки папку с надписью «Вьюн», развязал тесемки и принялся перебирать хранящиеся в ней документы.

Глава 11

Примерно через час, после того как кавалькада покинула Наров, небо затянула плотная облачность, сверкнули молнии, ударил гром и над головами путников разверзлись хляби небесные. Разбойники расценили знамение как добрый знак. Дождя в этих местах не было с конца весны, и пересохшая от жары земля крайне нуждалась в живительной влаге. К тому же, общеизвестно, что дождь в дорогу сулит верную удачу.

Чтобы не светиться на многолюдном торговом тракте, до места будущей засады добирались окольными дорогами и лесными тропами. За пять миль от конечного пункта маршрута Аристофан и Кевин отделились от общей группы и направились в сторону главного торгового пути с целью рекогносцировки. К тому времени дождь прекратился, облака рассеялись, и на небе заблистало предзакатное солнце.

Расчет оказался верен, повозки Дахназа остановились примерно в двух милях от того места, где завтра с утра их встретят люди Фанагорийца. Убедившись в правильности своих прикидок, Кевин и Аристофан весело подмигнули друг другу и пришпорили коней, чтобы до темноты добраться до своего лагеря.

После основательного ужина, состоящего из сытной похлебки, главарь шайки установил очередность несения дежурств. Как почетный член команды и организатор предприятия Кевин от ночных бдений был освобожден, тем не менее он попросил, чтобы его разбудили примерно за час до восхода.

Перед сном, британец попросил Аристофана выделить в его распоряжение парочку парней посмышленее. Этим он вручил по индивидуальному боевому жезлу, в просторечье именуемых дыроколами, и объяснил, как ими пользоваться. Подобные жезлы хороши тем, что способны пробить любую защиту, даже хваленые многослойные коконы магов. Недостатками такого оружия, является дороговизна и то, что его перезарядка занимает около минуты. Поэтому во время реального боя «дыроколами» обычно выбивают вражеских чародеев, а против обыкновенных воинов применяют традиционные виды оружия. В последнее время появились зачарованные пули для аркебуз и пистолей, от которых также нет спасения. Однако означенные боеприпасы пока что широкого распространения не получили, по причине все той же дороговизны производства. Стоит также отметить, что от прямого попадание пушечного ядра многослойные магические коконы не спасают, но поди-ка специально попади в чародея из тяжеленного орудия.

После инструктажа Вьюн завалился спать в неподалеку от костра на расстеленной на куче прошлогодней листвы конской попоне. Несмотря на усталость, какое-то время заснуть не удавалось. Около часа провалялся, глядя в звездное ночное небо и внимая беспокойным всхрапам пасшихся неподалеку лошадей и негромким разговорам сидящих у костра стражей.

Проснулся затемно оттого, что кто-то требовательно тряс его за плечо.

– Эй, Сицилиец, вставай! Половина пятого. Сам просил разбудить. – Погоняло «Сицилиец» как-то само собой приклеилось к Вьюну, не мудрено, все-таки по легенде он был уроженцем славного города Сиракузы.

После легкого завтрака с непременной кружкой горячего и очень крепкого кофе он покинул лагерь в сопровождении двух парней, коим доверил орудовать «дыроколами».

К стоянке каравана Дахназа подошли когда солнце только начало выползать из-за горизонта. Залегли в кустах ярдах в пятидесяти от повозок с подветренной стороны, чтобы не смущать собак. Двум подельникам Кевин указал на магов и каждому определил его будущую жертву, а чтобы ненароком не перепутали, велел с помощью складной подзорной трубы хорошенько рассмотреть и запомнить их лица.

По возвращении в лагерь, Кевин убедился, что Аристофан также времени даром не терял – все люди находились на своих боевых постах.

Для нападения был выбран участок тракта, зажатый с двух сторон лесной чащей. К тому же, дорога здесь змеилась меж невысоких холмов и с покрытых неохватными дубами и буками склонов была как на ладони. Место весьма удобное для внезапной атаки. Когда-то здесь орудовали многочисленные разбойничьи шайки, но за пару веков монархи гельветов приложили достаточно усилий, чтобы обезопасить все более или менее значимые дороги королевства. Сам Аристофан предпочитал водить своих молодцов на промысел в сопредельное государство франков. Он ни при каких обстоятельствах не рискнул бы заняться грабежом в этом крайне неуютном месте, если бы Кевин клятвенно не пообещал по окончании операции тщательно замести все следы. Искушение оказалось слишком велико, и жадный до денег грек решил все-таки рискнуть.

Тем временем посланный следить за передвижениями интересующего их каравана наблюдатель подал условный сигнал. После чего Фанагориец прокричал сойкой. В ответ на громкое птичье «чжээ – чжээ – чжээ», каждый из ватажников активировал полученный от Фалька специальный оберег, маскирующий человека от магического взора чародеев. Эти обереги британец приобрел оптом вместе с «василиском», «дыроколами» и еще кое-какими полезными штучками, которые, как он планировал, пригодятся ему в самом скором времени.

Наконец из-за поворота показались тяжело груженые телеги с товаром. Двенадцать возов, при каждом возничий, пара дюжин конной охраны, хозяин в сопровождении двух магов ехал чуть впереди каравана, по всей видимости, чтобы не дышать дорожной пылью.

Дахназ и сопровождавшие его чародеи вели неспешную беседу, и, разумеется, ни о чем не подозревали. Да и чего им бояться? Каждый из этой троицы был боевым магом уровня мастера. А это означает, что при желании вместе они способны в считанные мгновения выжечь придорожный лес на милю вокруг.

При выезде из Лиона их, конечно же, предупредили о возможном нападении. То есть они должны быть начеку, но… тут вольно или невольно включаются определенные психологические установки, свойственные людям, обладающим возможностями, значительно превосходящими возможности обычного человека. Магам известно, что за Дахназом охотится именно человек, хоть и верткий хитрый, но далекий от чародейства и волшебства. Поэтому они вольно или невольно на подсознательном уровне помещают его на условной иерархической лестнице на много ступенек ниже себя любимых. Мол, слабый человечишка, куда ему до нас могучих, мы ж его одним щелчком в мокрое пятно. Таких хоть сотню раз предупреди о том, что от агента Вьюна следует ожидать любой пакости, установка на личное превосходство будет работать до тех пор, пока этот самый Вьюн им крепко не накостыляет. Впрочем, когда это случится, проводить работу над ошибками будет некому, ибо Кевин не такой идиот, чтобы оставлять в живых основательно разобиженных на него магов.

Будь на их месте сам Фальк, он бы первым делом проанализировал весь маршрут движения, вплоть до конечного пункта. Определил места вероятных засад и контрмеры которые следует предпринять в том или ином случае. Но, судя по беззаботному поведению магов, данная работа ими не проводилась. Сами они, как главная ударная сила, не имели права отрываться от каравана. Более того, должны были максимально рассредоточиться, чтобы не оказаться все вместе под ударом вероятного противника. Что же касается простых стражников, эти и вовсе расслабились – надеются на колдунов. Короче, полная беспечность и небрежение элементарными правилами безопасности.

Похоже в голове стоявшего за соседним деревом Аристофана бродили те же самые мысли. Грек весело посмотрел на Вьюна и показушно схватился за голову, дескать, таких непуганых идиотов встречать ему еще не доводилось. Кевин в ответ лишь недоуменно развел руками, мол, сам не ожидал.

Наконец караван поравнялся с засадой. В лесу вновь раздался громкий крик сойки. Кевин навел выполненное в виде головы магической твари навершие «сфинкса» на группу магов и активировал артефакт.

Как результат, вокруг означенной троицы заискрились и замерцали мириады разноцветных звездочек – настоящая пурга, и каждая из этих звездочек норовила высосать толику их колдовской силы. Что такое для мага лишиться его чудесных возможностей, Кевин примерно представлял, это как для обычного человека не фатальная но значительная кровопотеря, когда от слабости не способен пошевелить хотя бы пальцем. Вообще-то тактический жезл «василиск» был способен нанести урон не трем, а целой полусотне магов. Такими артефактами как правило оснащаются отряды смертников, засылаемых в тыл противника специально для уничтожения боевых подразделений вражеских чародеев. Попавший под заклинание жезла маг обычно пребывает в состоянии полной прострации около минуты, за это время диверсанты стараются покрошить их, сколько успеют.

В данном случае устранить двух магов-охранников предстояло вооруженным «дыроколами» парням. Кевин же кровь из носу должен спеленать Азура Дахназа.

Как только магическая вьюга улеглась, из леса вырвались две ослепительно ярких молнии. В результате мгновенно погибли не только маги, но также их ни в чем неповинные скакуны. Впрочем, при подобных обстоятельствах всем было не до сантиментов. Тут же прогремел дружный залп, за ним другой и на мощеную булыжником дорогу один за другим начали падать охранники каравана и возницы. Деморализованные люди толком не успели осознать, что происходит, а из лесу посыпали как горох из прохудившегося мешка вооруженные саблями и кинжалами разбойники.

Но Кевин ничего этого не видел. Отбросив в сторону боевой жезл, он рывком извлек из-за пазухи «поводок покорности» и бросился со всех ног к выпавшему из седла купцу – избавившись от всадника, напуганная лошадка рванула в лес. Лишенный своих чародейских способностей, более того, оглушенный Дахназ не смог оказать сопротивления британцу, а после того, как магический ошейник оказался на его шее и вовсе потерял такую возможность.

Лишь когда хитроумная застежка «поводка покорности» издала характерный щелчок, Кевин немного перевел дух. Окинув беглым взглядом поле боя, точнее – побоища, он сделал вывод, что купеческий караван находится в руках разбойников. Нанятая за хорошие деньги охрана, понадеявшись на могущество чародеев, так и не смогла оказать достойного сопротивления и была, по большей части, перебита, с полдюжины взяты в плен. Однако всех их тут же безжалостно прикончили – не в интересах Фанагорийца упустить хотя бы одного живого свидетеля, способного растрепать на весь свет о случившемся.

– А теперь, Аристофан, – обратился к подошедшему предводителю шайки Кевин, – забирай повозки и уводи в лес. Когда уйдете, я здесь подчищу. Не сомневайся, организую все в лучшем виде. Ни одна собака не пронюхает о твоем участии, если, конечно, твои парни сами не растрезвонят по куражу или по пьяни.

– Насчет этого не боись, паря, – пожимая руку «сицилийцу» ухмыльнулся Фанагориец. – У нас тот, кто болтает, давно уже без языка ходит. Остались одни молчуны. Ну, прощай, друг Сергий, и спасибо тебе… не за деньги – за это само собой – за увлекательное приключение и науку. Ты хоть и молод, но, подобно хитроумному Одиссею, утрешь нос самому компетентному консилиуму седобрадых мудрецов.

– Да полноте, – смущенно махнул рукой Фальк. – Тебе спасибо за помощь, хитроумный лис!

Разбойники сноровисто покидали мертвые тела в возки, и повели возы уходящим в лес проселком. Кевину подвели Буцефала и пойманного конька Дахназа.

Фальк не собирался торчать на дороге дольше необходимого времени. Из седельной сумки он извлек шар, изготовленный из материала, похожего на стекло или хрусталь. Покрутил его в руках, что-то пошептал над ним и положил на землю. Затем взвалил грузное тело германца на его лошадь, вскочил в седло и неспешно затрусил в направлении лесной чащи, ведя вторую лошадку на поводу.

Минуту спустя, оставленный британцем предмет негромко загудел и начал источаться полупрозрачной газообразной субстанцией, похожей на пар. Вот только пар это не собирался растворяться в воздухе, распространяясь во все стороны вдоль тракта, он все сильнее и сильнее густел. К тому времени, когда магический шар полностью истаял, участок дороги, на котором произошло страшное кровопролитие, был покрыт непроницаемым белым саваном толщиной около фута. Повисев пару минут, туманная дымка как по мановению волшебной палочки схлопнулась к центру, и из того места, где недавно покоился шар, в небо ударил узкий луч зеленого света, унося в необъятный Космос всю информацию о случившемся. Помимо астральной составляющей означенная дымка уничтожила все материальные свидетельства недавнего побоища, включая следы крови и обрывки рваной одежды на дороге, брошенный Фальком оперативно-тактический жезл и даже парочку оставленных разбойниками неаппетитного вида куч. Теперь самый продвинутый маг не сможет обнаружить в этом месте ничего подозрительного.

А еще через какое-то время из-за поворота выкатила длинная вереница повозок, и жизнь на торговом тракте вернулась в прежнюю колею.

Проскакав по лесу две версты, тайный агент оказался у подножия невысокой скальной гряды. Предгорья Вогез не отличались особой перенаселенностью, Кевин вполне мог начать допрос пленного прямо в лесу, однако даже незначительный риск наткнуться на случайного охотника заставил его искать более укромное местечко.

Таковое обнаружилось очень скоро – просторная карстовая пещера, служившая когда-то (судя по обилию обглоданных костей) пристанищем крупному хищнику. В настоящее время она была заброшена – то ли зверь нашел себе другое прибежище, то ли стал добычей отважного охотника, а может быть, сдох от старости, не передав жилплощадь в наследство какому-нибудь своему потомку.

Перед тем как ступить под темные своды пещеры лошадки немного поупрямились. Кому захочется променять лужайку с сочной травой на неуютный каменный склеп?

Оказавшись во тьме подземелья, Фальк первым делом активировал один из заранее припасенных магических светильников. Затем он занялся пленным. Стащил грузное тело с лошадиной спины и посадил его на пол, прислонив спиной к каменной стене, и самым тщательнейшим образом обыскал. Помимо кошеля с дюжиной золотых монет и полусотней сестерциев в его карманах обнаружились курительная трубка, кисет с табаком, огнекамень, носовой платок и еще куча всякой необходимой в дороге мелочевки. Из-за голенища сапога был извлечен превосходный харалужный тесак, изготовленный – судя по характерному синеватому отливу на широком лезвии – с применением магии. Но самой желанной находкой оказался найденный за подкладкой куртки купца бумажный конверт из вощеной бумаги. Письмо было заботливо упаковано в рыбий пузырь. Разумеется, на конверте не было адресатов получателя и отправителя – вообще никаких пометок, что, в общем-то, вполне естественно для шпионской корреспонденции. С содержимым письма Кевин решил ознакомиться позже, а пока запихнул его в карман.

Затем он извлек из седельной сумки герметично закупоренную склянку и, отведя как можно дальше от своего лица, вытащил пробку. Как только сосуд оказался возле носа пребывавшего в блаженном забытье Дахназа, веки купца задрожали, физиономия забавно скуксилась, он оглушительно чихнул и, наконец, пришел в себя. Открыв широко глаза, он уставился на стоящего напротив молодого мужчину, ничего не понимающим взглядом.

Магический поводок иначе – ошейник абсолютного подчинения, был самым дорогим предметом, приобретенным у лионского торговца. Он обошелся Кевину в двести пятьдесят полновесных золотых, даже дорогостоящие «василиск» вместе с шаром-стирателем и маскирующими амулетами в совокупности тянули лишь на две сотни монет. Однако эта вещица стоила затраченных на нее средств. Британцу здорово повезло, что жадный торгаш вообще согласился продать ему запрещенное законом магическое устройство, поскольку рисковал не только всем своим добром, но и собственной головой. Суть в том, что «поводок покорности» действует на любых существ, обладающих хотя бы зачатками интеллекта. Он полностью лишает их воли и способности самостоятельно мыслить. Человек или нелюдь с таким ошейником более всего напоминает безмозглого голема. Нет, он не лишается навсегда способности думать, однако принимать самостоятельные решения и предпринимать какие-либо действия не способен. Он охотно ответит на любой вопрос владельца магического поводка, не погнушается никакой работой, более того, если будет угодно его повелителю, собственными зубами перегрызет себе вены на руках или бросится с высокой скалы в глубокую пропасть. Если хозяин предложит ему еду и питье, он не откажется, не предложит – умрет от голода или жажды. Прикажет не дышать – погибнет от острой асфиксии. Короче говоря, страшное оружие способное сломить волю не только человека, но могучего дракона, а также прочих магических существ, как того вампира, что покушался на Фалька во время его путешествия по Мальгауту. Ну что же, как говорится в одной мудрой книжке: «По делам нашим и нам воздастся» – сами натолкнули на мысль воспользоваться поводком. Чрезвычайно удачная идея, ибо пытаться подчинить себе чародея иными способами – занятие крайне утомительное.

Кевин присел на обломок скалы, загадочно усмехнулся каким-то своим потаенным мыслям и, глядя в ничего не выражающие глаза пленника, спросил:

– Полное имя, место рождения, род занятий? – Специальные методики предписывают начинать допрос с самых простых и банальных вопросов.

Через три часа Вьюн покинул мрачные своды пещеры, вполне удовлетворенный результатом проведенной операции. Пришлось поднапрячься, вытягивая из Дахназа информацию, но оно того стоило.

Азур Дахназ оказался алеманом уроженцем небольшого городка Эволле, расположенного в низовьях Рейна. Его отец был купцом и колесил по всей Европе от Испании до Московии. Тридцать пять лет назад, когда братья франки в очередной раз пересекли Одер и принялись опустошать многострадальное королевство Алемания, Дахназу старшему надоело, и он перевез семью на восток в Лангобардию в Галле, что на Вайхьзеле.

Азуру тогда исполнилось три года. С самых юных лет он начал сопровождать отца в его торговых экспедициях, а по достижении двадцати двух лет получил свою долю семейного бизнеса и начал промышлять торговлей самостоятельно.

А двенадцать лет назад, когда престарелого короля Атаульфа взяли в оборот чернокнижники, на Азура Дахназа вышли представители спецслужб ордена аспернориев и сделали ему предложение, от которого тот не смог отказаться. Причиной столь пристального интереса к ничем не примечательному купцу стали его способности к магии (о которых сам Азур до этого даже не подозревал). В течение двух лет он прошел курс специальной подготовки в учебном лагере под Берлином. Сильного мага из него не получилось, но шпионом он стал вполне профессиональным. С тех пор купец выполнял различные поручения деликатного свойства, за приличную, разумеется, плату.

Чаще всего Азуру приходилось заниматься доставкой разного рода шпионской корреспонденции, но иногда ему поручали более ответственные задания, как, например, переговоры с Касидосом. Шеф орденской агентуры в Лионе пожелал, чтобы задание на устранение Вайреля тот получил не от своего лейтенанта, а от проверенного человека, способного не только убедиться в профессиональной пригодности потенциального исполнителя, но также выполнить кое-какие манипуляции с его сознанием. По большому счету, Сильмар Касидос должен был навсегда забыть о встрече с германцем, однако боль от внедрившегося в его плоть паразита разрушила ментальные барьеры, и корсиканец сдал своего нанимателя с потрохами.

В свою очередь Дахназ не был в состоянии противостоять действию магического поводка, и кое-что порассказал британцу о закулисной деятельности ордена аспернориев, иначе – отвергающих. Кевина ничуть не удивило, что конечная цель данной организации – ни много, ни мало – мировое господство. По большому счету, адепты любого философского или религиозного учения стремятся распространить свои идеи как можно шире.

Взять, к примеру, христианство, религия зародилась где-то пятнадцать веков назад. Вроде бы, простенькое такое учение, непритязательное: не убий, возлюби ближнего аки себя самого, получив по правой щеке, подставь левую и прочее в том же духе. И все же, несмотря на внешнюю незамысловатость, довольно быстро стало распространяться по всему миру. Поговаривают, что император Константин даже хотел возвести христианство в ранг официальной религиозной догмы Римской империи, но острый меч кельтского воина, оборвавший жизнь государя, не позволил сему свершиться. Тем не менее, подавляющее большинство италийцев армяне, кавказские иверы, эфиопы и многие другие народы до сих пор исповедуют культ Распятого.

Александр Великий, дойдя до Китая, был буквально очарован учением Конфуция. Однако все его попытки насадить данную философию на территории Империи не увенчались успехом. Уж слишком занудными показались поучения великого китайца большинству подданных великого македонянина. К тому же, по возвращении из Третьего Похода он скоропостижно скончался от какой-то неведомой хвори. А потом начался раздел империи, и всем вдруг стало не до Конфуция.

Сам Дахназ был приверженцем Непознанного, и все прочие учения отвергал. Его интерес в сотрудничестве с Орденом был чисто коммерческого свойства, поэтому в политико-философские коллизии деятельности аспернориев он особенно не вдавался. Однако тезис о превосходстве германцев над всеми прочими нациями и необходимости объединения германских племен воспринимал с энтузиазмом.

Как курьер Азур Дахназ лично общался с резидентами орденской разведки, действующими во многих европейских странах. Кевин самым подробнейшим образом записал показания купца. Не упустил ни одного имени или факта. Информация крайне важная, в будущем, несомненно, пригодится, но в данный момент его интересовала личность лионского резидента. Таковым оказался некий Отто Хлодвиг, один из секретарей посольства королевства Лангобардия.

Дахназ не любил Хлодвига за высокомерие и махровый снобизм, однако признавал за ним ряд неоспоримых достоинств, то как: педантизм, верность слову, способность принимать неординарные решения. К тому же Отто Хлодвиг является сильным колдуном уровня архимага.

Однажды купец стал невольным свидетелем, как «простой секретарь» за что-то распекал его превосходительство посла Лангобардии в Гельвеции, да так, что высокопоставленный чиновник не смел пикнуть в ответ, лишь молча стоял, потел и пускал дурные ветры от страха. Факт, казалось бы, курьезный, но говорит о многом. В частности позволяет сделать определенные выводы об истинном положении дел не только в посольстве, но и в королевстве лангобардов.

О положении дел в германских землях Кевин был информирован постольку поскольку. Иначе говоря, довольно слабо, так как более всего его занимали тайны Мадридского Двора. Данное направление для Британии до сей поры считалось наиглавнейшим, поскольку испанцы в последнее время отхватили приличный кусок Мавритании, потеснили пиренейских вестготов, основавших государство Португалия. Помимо всего прочего, построили огромный флот и с его помощью пытаются распространить свое влияние в Новом Свете. Их, так называемая, «Непобедимая Армада» вот уже несколько раз крейсировала у берегов Британии.

Отправляясь в Лион, Кевин ожидал наткнуться именно на испанский след. Кому как не Мадриду выгоден развал Великой Гельвеции, на худой конец, затяжная смута? Если гельветы погрязнут по уши в своих внутренних разборках, они не смогут в нужный момент прийти на помощь Британии. Вроде бы все очевидно, как дважды два. Однако беседа в германцем полностью опровергала данную версию.

Неожиданная новость о том, что в Европе формируется еще один Центр Силы ошарашила британца. Однако он не стал забивать голову умственными экзерсисами о возможных последствиях объединения более чем сотни германских королевств, герцогств, баронств и вольных городов. Для этого в Лондинии под крылышком архиканцлера существует специальный аналитический отдел. Его же – Кевина задача более приземленная – найти и обезвредить агента, внедрившегося в святая святых Британской империи – ее Тайную Службу, ну и по возможности покарать непосредственных исполнителей и заказчиков жестокой расправы над его товарищами. Счет открыт: первым стал Сильмар Касидос, вторым – Азур Дахназ.

По окончании допроса он приказал германцу сначала прикончить скакуна, а потом – нанизать себя на собственный же булатный клинок, что было исполнено незамедлительно. Конька, конечно, было жаль, но просто так оставить животное в лесу или продать кому-то из окрестных жителей он не мог, поскольку в своей шпионской практике привык учитывать любые мелочи. Даже харалужный клинок, за который любой перекупщик отвалит не меньше сотни золотых без всякого торга, он оставил торчащим в груди его хозяина – вещица уж очень приметная, будет лучше с ней не связываться. От всей прочей мелочевки, изъятой при обыске купца, он также предпочел избавиться. Конечно, был соблазн снять с Дахназа ошейник непосредственно перед казнью, чтобы тот осознал, за что понес наказание. Но Кевин не стал этого делать. Британец никогда не был извращенным изувером, и самого факта смерти врага ему было вполне достаточно. К тому же, еще неизвестно на какие сюрпризы способен загнанный в угол маг.

Вне всякого сомнения, исчезнувший караван начнут искать. Рано или поздно обнаружат пещеру и наткнутся на останки германца, но на это уйдет уйма времени, драгоценного для Фалька времени.