Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

С его разрешения, 16 апреля 104-й гиап после первого боевого вылета должен был произвести посадку на аэродроме Кунау и оттуда уже продолжать боевые действия в небе Германии. Для встречи и обеспечения послеполетной подготовки и подготовки к повторному вылету техсостав авиаполка гвардии подполковника Лукьянова вечером был перебазирован на аэродром Кунау.

За период с 1 по 16 апреля истребители 6-го гиак выполнили 2124 боевых с/в. Летчиками авиасоединения генерала Александра Утина было проведено 47 воздушных боев (127 Р-39 против 210 самолетов противника), в которых было сбито 30 немецких самолетов (13 Ме-109, 16 ФВ-190, 1 Ю-88, 1 Фи-156).

Свои потери: 5 самолетов и 3 летчика, причем в воздушных боях сбито 2 «Аэрокобры» и погиб 1 летчик.

В ночь на 16 апреля 1945 года в преддверии начала Берлинской наступательной операции командующий 2-й ВА генерал Красовский, подписав накануне боевой приказ подчиненным войскам за № 209/ОП, покинул свой штаб в пос. Махенау (2 км южнее Загана) и выдвинулся вместе с оперативной группой на КП 2-й ВА, находящийся на высоте 129,4, что в 3 км северозападнее Трибеля (здесь же находился КП командующего войсками 1-го УФ и КП 13-й А).

«Красовский доложил маршалу о готовности армии к боевым действиям. Конев поздоровался с ним и его заместителем, затем показал рукой на усыпанное звездами небо и сказал:

– У летчиков есть шанс отличиться. Погода что надо!

– Да, погода летная, и метеосводка благоприятная, – сдержанно согласился Красовский.

– Ты, Степан Акимович, на метеоролога надейся, но сам не плошай, – шутливо проговорил Иван Степанович, перефразировав известную народную поговорку. – Умей самолично определять погоду, делать предварительный прогноз по облачкам и солнцу, по тому, как поднимается дым от костра, как летают ласточки и стрижи, а также по другим признакам и приметам.

Его радовал благоприятный прогноз на 16 апреля 1945 года и на последующие дни. Это означало, что 1956 боевых самолетов 2-й воздушной армии увеличат ударную огневую силу и боевую мощь войск фронта».

Командиры авиакорпусов и дивизий (2-й и 5-й иак, 6-й гиак, 1-й и 2-й гшак, 3-й шак, 6-й гбак, 4-й бак, 208-я нбад) вместе со своими оперативными группами уже находились на КП – командир 1-го гшак – на КП командующего 13-й А;

– командир 2-го гшак – на КП командующего 3-й гв. А;

– командир 3-го шак – на КП командующего 52-й А;

– командир 2-го иак – на КП командующего 3-й гв. А; – командир 5-го иак – на КП командующего 52-й А; – командир 6-го гиак – на КП командующего 13-й А.

В стрелковые корпуса на главном напрвлении были направлены авианаводчики с радиостанциями типа «РСВ» или «СЦР-284», но чаще всего авианаводчики средств связи при выезде в войска с собой не брали, так как их охотно выделяли для авиации штабы общевойсковых соединений.

В период развития провыва и преследования противника истребительные корпуса взаимодействовали с танковыми армиями, прикрывая их от атак вражеской авиации.

Так, генерал Утин, при вводе в прорыв на направлении главного удара танковой армии генерала Лелюшенко (10-й гв. мк, 5-й гв. мк, 6-й гв. мк), организовал свой КП при КП 4-й гв. ТА. Имея личное общение с командующими общевойсковых и танковых армий, командиры авиакорпусов могли нацелить действия своих соединений на решение наиболее важных в данной обстановке боевых заданий в интересах наземных войск.

Согласно боевому приказу № 209/ОП 16 апреля первый массированный бомбовый авиаудар по определенным районам и целям должен был в 6.55—7.55 нанести 6-й гбак (120 боеготовых экипажей) гвардии полковника Никишина (боевое напряжение – 100 с/в Пе-2; за день – 300 с/в). Следом – 4-й бак (боевой показатель за день – 300 с/в). До целей и обратно «Пеляковых» сопровождали истребители 2-й иак и 6-й гиак, причем за взаимодействие отвечал командир 4-го бак.

Командиру 6-го гиак генералу Александру Утину (260 б/г экипажей) генерал-полковник авиации Красовский поставил следующую задачу на день и на операцию:

«16.4.45 г. и в продолжение всей операции завоевать и прочно удерживать господство в воздухе в полосах наступления 13 А, 5 гв. А 4 ТА, надежно прикрыть от воздействия авиации противника боевые порядки этих армий.

На рассвете 16.4.45 г. нанести бомбардировочно-штурмовой удар по аэродрому Герлиц с целью уничтожения на нем материальной части.

– в дальнейшем в течение всего дня блокировкой указанного аэродрома не допускать с него полетов авиации противника.

– в периоды массированных действий нашей бомбардировочной и штурмовой авиации надежно прикрыть районы целей в полосах 13 А и 5 гв. А от возможного появления истребителей противника.

– в течение дня соровождать до целей и обратно бомбардировщиков 6 гв. бак и 4 бак.

– с вводом в прорыв 4 ТА быть готовым силами одной иад во взаимодействии с 1 гв. шак обеспечить ввод ее в прорыв и прикрыть при действиях в глубине обороны противника.

Напряжение боевой работы – в зависимости от воздушной обстановки».

Однако согласно утвержденному маршалом Коневым «Графику боевого использования частей и соединений 2-й ВА в первый день наступательной операции» для авиасоединения Утина число самолето-вылетов было определено в количестве 900, максимальное по воздушной армии генерала Красовского (2-й иак – 550 с/в, 5-й иак – 420 с/в).

На 16 апреля 1945 года перед 9-й гиад генерал-лейтенантом авиации Утиным была поставлена боевая задача, вытекающая из командармского приказа, но более конкретизированная, – прикрыть боевые порядки 13-й А и переправы на участке КляйнБадемейзель – Гросс-Зерхен, создать «истребительный зонтик» для бомбардировщиков и штурмовиков 4-го бак и 2-го гшак, наносящих удары перед фронтом 13-й А, а также вести разведку в полосе наступления армии Пухова и 5-й гв. А генерала Жадова. Кроме того, при вводе в сражение 4-й гв. ТА Лелюшенко, летчики покрышкинской авиадивизии должны были обеспечить истребительное прикрытие танкистов в глубине обороны противника.

Боевым приказом № 3 командир 9-й гиад со своего КП (Грейфлих – Цейзау) также определил конкретную задачу командиру 16-го гиап:

«16.4.45 г. непрерывным патрулированием групп 6–8 самолетов в зависимости от воздушной обстановки в периоды времени с 8.45 до 10.45 и с 16.45 до 18.45 прикрыть боевые порядки войск 13 Армии на участке Кляйн-Бадемейзель – Гросс-Зерхен с задачей не допустить действий авиации противника по войскам и особенно по переправам р. Нейсе.

В период с 8.40 до 9.15 расчисткой воздуха 6 Р-39 не допустить действий ИА противника по штурмовикам 2-й гшак, наносящих удар по целям № 19 и № 10.

Действиям экипажей – «охотников» трех пар в период с 12.00 до 15.00 и других трех пар в период с 18.00 до 21.00 парализовать движение техники противника по дорогам в полосе 13 Армии, учитывая в первую очередь бензоцистерны. Напряжение на день 12 с/в.

В периоды времени с 6.45 до 8.45, с 12.45 до 14.45 и с 18.45 до 20.45 иметь дежурную эскадрилью для вылета по вызову с КП командира корпуса. Из состава дежурной эскадрильи одно звено находится в готовности № 1 и находится в местах, согласно лично мною данных указаний, и второе звено в готовности № 2».

Перед началом наступления войск 13-й А авиадивизия Александра Покрышкина имела в наличии 90 боеготовых экипажей (16-й гиап – 28, 100-й гиап – 35, 104-й гиап – 27).

В 5 утра московского времени 16 апреля (3 ночи берлинского времени) началась артиллерийская подготовка наступления войск 1-го БФ.

1-й УФ начал артиллерийскую и авиационную подготовку в 6.15 утра 16 апреля.

Метеорологи прогнозировали летную погоду на предстоящие сутки: в первой половине срока ясно, во второй – увеличение облачности до 3–7 баллов, облачность 800—1000 м, местами дымки. Видимость 4—10 км, при дымке 1–3 км. Ветер юго-восточной четверти 2–5 м/с. Температура воздуха +10°… +15°.

После короткого огневого налета по первой траншее вражеских войск вся масса артиллерии фронта обрушилась на вторую траншею. Град снарядов и бомб заставил обороняющихся уйти в укрытия и не препятствовать наведению штурмовых мостиков. Одновременно на берег подвезли лодки для переправы пехоты. В 6.55, когда артиллерия перенесла огонь в глубину, было задействовано еще одно средство прикрытия переправы – дымовая завеса. Под ее прикрытием усиленные батальоны дивизий первого эшелона начали форсирование Нейсе. Первыми двинулись через реку головные роты этих батальонов по штурмовым мостикам и на подручных плавучих средствах.

На аэродроме Борау летный день начался рано.

Первыми в 8 часов 30 минут взлетели на выполнение разведки в полосе 13-й А две четверки «Аэрокобр», которые находились в воздухе 1 час 10 минут.

Первыми в 16-м гиап в 8 часов 40 минут взлетали на выполнение разведки в полосе 13-й А две четверки «Аэрокобр» под общим руководством командира 3-й аэ гвардии капитана Старчикова. Взлет производили по всей ширине полосы парами. Заместитель командира 3-й аэ гвардии старший лейтенант Вахненко начал производить взлет своим звеном. Во время взлета его ведомый гвардии младший лейтенант Самыкин начал регулировать триммер, при этом не выдержал направление взлета и уклонился вправо на ведущего второй пары, ведущий второй пары, чтобы избежать столкновения, также незначительно уклонился вправо. В результате ведомому второй пары уклоняться уже было некуда, так как перед ним с правой стороны было препятствие – деревья и телеграфный столб.

Гвардии младший лейтенант Стаценко, видя перед собой препятствие, мгновенно сделал левый крен, проскочил деревья, но левой плоскостью своей «Аэрокобры» (Р-39 N-1 № 29598) ударился об этот телеграфный столб.

7 самолетов взлетели, можно сказать, нормально и патрулировали в воздухе 1 час 10 минут.

Дальше, следуя графику боевых действий 9-й гиад, 16-й гиап начал боевые вылеты на прикрытие наземных войск на 5 минут раньше приказа комдива – в 8 часов 40 минут. До 11 часов 15 минут, когда шасси крайней «Аэрокобры» коснулось своего аэродрома, самолеты авиаполка гвардии майора Федорова были непрерывно в воздухе. За это время было выполнено 24 самолетовылета.

Следующие боевые вылеты по первой боевой задаче (прикрытие наземных войск) 16-й гиап возобновил не в 16 часов 45 минут, как требовал боевой приказ, а в 14 часов 30 минут. Два часа «Аэрокобры» патрулировали над наступающими наземными войсками. Всего наши летчики выполнили в этот период 16 с/в. В 16.45 – запланированный вылет групп истребителей был отменен.

В 18.30 и 19.30 еще по разу две четверки «Аэрокобр» выполняли задачу по патрулированию в воздухе. Всего за летный день на прикрытие войск 13-й А 16-й гиап выполнил 50 с/в.

Вылеты на охоту летчики авиаполка Аркадия Федорова выполняли дважды (8 самолето-вылетов): в период 11.30–12.50 и в 18.30–19.10.

Итого за первый день наступления 13-й А в составе войск 1-го УФ федоровский авиаполк выполнил 63 боевых с/в, из них: на прикрытие наземных войск в районе Кляйн-Бадемейзель– Гросс-Зерхен – 47, на расчистку воздушного пространства от самолетов противника – 8, на свободную охоту – 8.

На боевой счет 16-го гиап за 16 апреля было записано две воздушные победы, которые добились гвардии лейтенант Табаченко и гвардии младший лейтенант Коряев. Ими в период 10.05–11.15 было сбито 2 ФВ-190.

Для командира звена Петра Табаченко этот боевой вылет был очень драматичным.

В 10.05 8 самолетов «Аэрокобра» под общим управлением гвардии капитана Трофимова вылетели на прикрытие боевых порядков наземных войск в районе Кляйн-Бадемейзель – КляйнЗерхен. Здесь звено гвардии старшего лейтенант Никитина встретило 4 ФВ-190, которые, увидев численно равное количество советских исребителей, поле боя покидать не захотели и ввязались в воздушный бой. Ведущий второй пары гвардии лейтенант Табаченко атаковал немецкий самолет слева сзади на боевом развороте. «Фокке-Вульф» стал уходить от атакующей ее «Аэрокобры» с набором высоты. В верхней точке левого боевого разворота подбитый ФВ-190, потеряв скорость, горящим штопором начал валиться вниз. Петр Табаченко, который находился на «убойной» дистанции, отвернуть в сторону свой самолет (Р-39 «Аэрокобра», Q-15 № 42589 с мотором «Аллисон» Е-19 № 100811) не успел и принял удар падающего немецкого самолета правой плоскостью крыла «Аэрокобры». Теперь однокрылый советский самолет и горящий «Фокке-Вульф», разваливаясь, падали к земле вместе. Летчик гвардии лейтенант Табаченко сумел покинуть свою разбитую «Аэрокобру» с парашютом и приземлился недалеко от КП 1-го УФ (в том числе и командующего 2-й ВА) – юго-западнее 1 км Трибеля.

В это время пара командира звена Виктора Никитина находилась ниже столкнувшихся в небе самолетов. Падающими обломками ФВ-190 и «Аэрокобры» был снесен фонарь кабины с амолета «Аэрокобра» № 432367, пилотированного гвардии старшим лейтенантом Никитиным. Он был выброшен из самолета и приземлился, воспользовавшись парашютом, в районе 2 км югозападнее Трибеля.

Вывод дивизионного командования на разборе этого группового вылета был критичным и не очень оптимистичным: «Скученность боевого порядка, атака всей группой по одной паре, отсутствие надлежащей осмотрительности привели к потере двух самолетов, и благодаря только случайности не погибли их экипажи».

В этот же день был разбит в результате аварии при взлете на боевое задание самолет «Аэрокобра» N-1 № 29598, пилотируемый гвардии младшим лейтенантом Стаценко.

Таким образом, за этот день материальная часть 16-го гиап уменьшилась на три боевых самолета Р-39.

Летным составом 9-й гиад 16 апреля было проведено 5 воздушных боев, с участием от нашей стороны 22 Р-39 и со стороны противника – 49 ФВ-190, в результате которых сбито 5 ФВ-190 и 1 «Фокке-Вульф» подбит. При этом на воздушные бои было израсходовано 22 авиаснаряда калибра 37 мм, авиапатронов калибра 12,7 мм – 235 шт., 7,62 – 680 шт. Таким образом, для поражения одного немецкого самолета «покрышкинцам» необходимо было следующее количество боеприпасов: 3,7 шт. – калибра 37 мм, 39,1 шт. – калибра 12,7 мм, 113,3 шт. – калибра 7,62 мм.

Свои потери: сбиты в воздушном бою 2 Р-39 (16-й гиап – летчики спаслись на парашютах), не возвратились с боевого з адания 2 экипажа 104-го гиап (гвардии младшие лейтенанты Шевченко и Ковченко), 1 Р-39 104-го гиап из-за заклинивания мотора в воздухе выполнил вынужденную посадку на аэродроме Казель (14 км западнее Зорау), 1 Р-39 разбит в аварии при взлете (16-й гиап).

16 апреля летчики утинского авиасоединения провели 11 воздушных боев, в которых приняли участие 49 самолета «Аэрокобра», а со стороны противника 50 ФВ-190 и 12 Ме-109. В результате воздушных боев было сбито 12 немецких самолетов (10 ФВ-190 и 2 Ме-109), и потеряно при этом только 2 самолета Р-39 (16-й гв. иап), от зенитной артиллерии – 2 самолета и 1 летчик.

По результатам анализа воздушных боев в 1-й день операции лично наблюдавший за действиями своих истребителей генерал Утин указал на следующие недостатки в действиях летного состава и их командиров:

– воздушные патрули практически всех авиаполков «ходят высоко, одной группой и не эшелонируются по высоте»;

– большинство ведущих групп с радиостанцией комкора «Узоров» не связывалось, что не давало возможности перенацелить наших летчиков на другие цели, подсказать обстановку в воздухе и т. д. Те же летчики, что все-таки освоили самолетную радиостанцию, забивали радиоэфир различными переговорами, что исключало возможность авианаводчикам и вышестоящим командирам управлять авиацией в вохздухе.

К концу дня окончательно выяснилось, что группы из 12 «Аэрокобр» слишком громоздки для управления. Во время патрулирования они самостоятельно распадались на группы из 4–6 Р-39, действующие дальше самостоятельно.

Комкор не оставил незамеченным и полет пары гвардии майора Еремина (16-й гиап) на свободную охоту, построивший траверз полета на слишком большой высоте и в итоге «ничего не сделавший».

В связи с этими недостатками командир 6-го гиак приказал:

«1. Эшелонировать по высоте, нижняя пара патрулирует не выше 1800–2000 м.

2. Ведущим групп при полете к цели проходить через КП комкора.

3. Связываясь с ним по радио, уточнять район прикрытия. В конце патрулирования спрашивать разрешения на уход из района.

4. Прекратить ненужную болтовню по радио.

5. Выполнять заданное напряжение на охоту. Шире использовать «охотников», как над полем боя, так и в тылу противника».

2-я ВА выполнила за первый день Берлинской стратегической наступательной операции 3551 с/в, из них: на штурмовку – 1499; по аэродромам – 102; прикрытие войск – 687; сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 933; на разведку – 163; на свободную охоту – 82.

Авиация противника произвела за день 220 самолето-вы летов.

Армейская сводка (2-я ВА) гласила, что в 33 воздушных боях нашими летчиками сбито 40 самолетов Ме-109 и ФВ-190. Свои потери – 3 самолета от ИА и 2 самолета от ЗА противника. К исходу 16 апреля войска ударной группировки 13-й А овладели р убежами: 27-й ск, 147-я сд – иск. Зиммерсдорф, Иоксдорф; 117-я сд – иск. Иоксдорф, Кляйн-Кельциг. 172-я сд – иск. Кляйн-Кельциг, Гросс-Кельциг; 102-й ск, 6-я гсд – Гедвигсхотте, Деберн; 350-я сд – иск. Деберн, Дубруцке, 1,5 км южнее; 280-я сд во втором эшелоне корпуса сосредоточена в лесу югозападнее Еришке; 24-й ск во втором эшелоне армии переправляется на западный берег реки Нейсе; 395-я сд в районе Цельце; 121-й гсд в районе Гросс-Зерхена.

В братском 100-м гиап в этот день случиалсь потеря среди техсостава – погиб мастер авиавооружения гвардии сержант Андрощук Николай Амвросьевич. Он был убит при падении подбитого советского пикирующего бомбардировщика Пе-2 на аэродром базирования части. Похоронили его на западной окраине немецкого села Хермсдорф. Похоронка ушла на Украину в с. Датское Житомирской области.

Как вспоминает маршал авиации Покрышкин:

«На передовой КП (9 гв. иад) под руководством назначенного на днях заместителя командира дивизии подполковника О.М. Родионова (во многих боевых документах он проходит под фамилией Радионов. – Авт.) перебрался через Нейсе с главными силами танкистов Лелюшенко. Он взял на себя управление истребителями при патрулировании.

Олег Макарович Родионов умело справлялся с обязанностями. Чувствовалось, что он накопил большой опыт руководства действиями групп истребителей с земли. Да и боевой практики ему не занимать… За подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза».

Таким образом, за взаимодействие истребителей покрышкинской авиадивизии с наземными войсками и в воздухе между группами комдив уполномочил отвечать своего замполита. Правда, как видим, правильно должность своего заместителя Александр Иванович не назвал. Почему? Не замполитовские обязанности он выполнял? К тому же Покрышкин запамятовал, что отчество бывшего командира 28-го гиап было все-таки – Маркович (во всех доступных боевых документах он значится именно так)! Да, подвиги и награды у Олега Марковича были, но Золотой Звездой Героя он не был никогда награжден?! Хотя 3 января 1942 года командир 5-й сад Герой Советского Союза полковник Данилов ходатайствовал о награждении его Золотой Звездой Героя, но полковник Парвов (командующий ВВС 23-й А) и командующий ВВС Ленфронта генерал-майор авиации Александр Новиков (будущий командующий ВВС КА) согласились с мнением командира 153-го иап Героя Советского Союза капитана Миронова и утвердили награду заместителю командира 153-го иап – орден Ленина (приказ войскам Ленфронта от 26.02.42 г. № 0430/н). За финскую войну Олег Родионов был награжден орденом Красной Звезды, в последующем на советско-германском фронте он заслужил еще два ордена Красного Знамени и орден Александра Невского. В числе очень немногих советских летчиков он был награжден также союзническим орденом – Золотым рыцарским крестом Британской империи (советская интерпретация названия ордена).

Противнику, как потом выяснилось из захваченного войсками 4-й гв. ТА боевого приказа танковым дивизиям «Охрана фюрера» и «Богемия», было известно, что 1-й УФ должен начать наступление 16 апреля. Ему был известен и момент ввода в бой танковых армий. Судя по тексту приказа, к этому моменту приурочивалось развертывание танковых дивизий резерва. В ночь на 17 апреля в полосе наступления 13-й и 5-й гв. А развернулись в боевые порядки части 21-й тд, танковая дивизия «Богемия» и танковая дивизия «Охрана фюрера», которые 17 апреля оказывали противодействие 3-й и 4-й гв. ТА.

17 апреля 1945 года, несмотря на то что боевая работа авиаполков 9-й гиад, согласно графику боевых действий соединения, должна была начаться очень рано (16-й гиап – первый групповой вылет на патрулирование планировался на 6.50; 100-й гиап – взлет пары Р-39 на разведку в 7.00), однако звено «Аэрокобр» 16-го гиап, из-за сложной погоды в утренние часы (туман при видимости 500–800 м, днем дымка, видимость до 500 м, облачность многоярусная 6–9 баллов, высотой 1000–1500 м) поднялось в воздух на свободную охоту только в 10.45.

В дальнейшем группы из 6–8 самолетов от всех авиаполков 9-й гиад непрерывным патрулированием в воздухе прикрывали боевые порядки войск 13-й А и 4-й гв. ТА в указанных районах, парами проводили вылеты на охоту и разведку. Кроме того, группа из 4 Р-39 «расчисткой воздуха» обеспечила действия бомбардировщиков 4-го бак, а восьмерка «Аэрокобр» проштурмовала вражескую автоколонну в районе Шпремберга.

Интенсивность действий истребителей 6-го гиак была несколько снижена еще и вследствие того, что аэродромы базирования 22-й и 9-й гиад были затянуты сплошным дымом, образовавшимся от лесных пожаров, вызванных артиллерийской стрельбой.

Активность же вражеской авиации в этот день несколько возросла. Группами от 2 до 24 ФВ-190 и Ме-109 противник пытался бомбардировать боевые порядки наших войск в районах восточнее Губен – Деббрн – Мускау – Ростенбург, патрулированием групп 4—12 истребителей прикрывал свои войска и противодействовал полетам нашей авиации.

Всего за этот день летчики авиаполка Аркадия Федорова выполнили только 20 боевых с/в, из них: 12 – на патрулирование в заданном районе, 8 – на свободную охоту (10.50–13.30). При этом о воздушных победах со стороны летчиков 16-го гиап заявлено не было, а в воздушном бою в районе 4 км северо-западнее Мускау была сбита «Аэрокобра» Р-39 Q-25 № 432315 с мотором «Аллисон» Е-19 № 040593. Этот самолет пилотировал молодой летчик гвардии младший лейтенант Сеничев.

Он вместе с ведомым гвардии старшим лейтенантом Бондаренко в 11.15 вылетели вдвоем на свободную охоту в район немецкого города Шпремберга. В районе северо-восточнее 5–6 км этого населенного пункта на высоте 1500–1800 м они встретили 4 ФВ-190, которые шли курсом на восток.

Ведущий Василий Бондаренко подал команду по радио своему ведомому – «Прикрой, атакую!» и сверху сзади справа под ракурсом ¹/₄ с дистанции 200–250 м произвел атаку по одному из «Фокке-Вульфов». Точность бортового оружия «Аэрокобры» не подвела советского летчика, вражеский самолет был сбит. Немецкий летчик выпрыгнул с парашютом и приземлился в лесу восточнее 2 км Гросс-Луя.

Во время этой атаки ведомый гвардии лейтенант Сеничев оттянулся на большую дистанцию и ввиду плохой видимости потерял своего ведущего. Этой ситуацией незамедлительно воспользовалась пара ФВ-190, которые были выше его. Ведя воздушный бой, Сеничев, зная, что они с Бондаренко были не одни в этом квадрате, вызвал по радио подкрепление из патрулирующих с оветских самолетов. Подоспевшие 6 «Аэрокобр» быстро расправились с 2 ФВ-190 и таким образом спасли жизнь летчику 16-го гиап. По окончании воздушного боя гвардии младший лейтенант Сеничев пристроился к этой шестерке своих «спасителей» и полетел на свой аэродром.

Однако на маршруте, возможно успокоившись, что все худшее позади, и снизив бдительность в воздухе, Григорий Сеничев проглядел неожиданную атаку, которую провели немецкие самолеты снизу сзади. Точная очередь немецкого «эксперта» поразила мотор советской «Аэрокобры», благо летчик остался жив. Наш пилот сумел привести свой самолет буквально «на одном крыле» к переднему краю наших войск и в районе 1–1,5 км от Тцешетнитц произвел посадку на фюзеляж. Самолет восстановлению не подлежал, но летчик остался невредим.

Комадир 16-го гиап Аркадий Федоров на разборе этого боевого вылета был недоволен действиями опытного ведущего пары, который, «вступивший в свободный воздушный бой с группой истребителей противника, потерял при этом своего ведомого с поля зрения, в результате чего ведомый мл. лей-т Сеничев был сбит в воздушном бою».

Лидировал в этот день по боевому напряжению в авиасоединении Покрышкина авиационный полк Сергея Лукьянова – он совершил 36 вылетов на выполнение поставленных боевых задач.

При этом 6 экипажей после выполнения боевого задания из-за плохих метеоусловий в районе своего аэродрома произвели посадку на хорошо знакомом аэродроме Аслау.

Вклад летчиков гвардии подполковника Боброва в дивизионный показатель боевого напряжения за сутки – 14 с/в.

Отличный воздушный бой в период 11.35–12.15 провела четверка Р-39 во главе с ведущим группы командиром 104-го гиап гвардии подполковником Бобровым против 4 ФВ-190. В результате боестолкновения в районе прикрытия по одному «ФоккеВульфу» сбил Владимир Бобров, его ведомый и гвардии лейтенант Ворошилов.

Вывод командования 9-го гиад по результатам разбора этого боя был следующий: «Правильно принятое решение, решительное и смелое его проведение, в сочетании с решительными атаками, при отличном взаимодействии в парах и между ними, дали возможность почти полностью уничтожить группу самолетов противника, не имея своих потерь. Недостатком является излишняя болтовня по радио ведомых, мешавшая управлению ведущим группой».

Для Владимира Ивановича Боброва это была последняя воздушная победа в Великой Отечественной войне. По данным одних военных авиационных исследователей – 19-я воздушная победа, по другим – 23-я, по третьим – 30-я и т. д. – вариантов множество. Однако, несмотря ни на что, можно с уверенностью сказать, что командир 104-го гиап был одним из немногих командиров авиаполков ВВС КА, кто на завершающем этапе войны лично летал на боевые задания и, участвуя в воздушных боях, сбивал вражеские самолеты.

Александр Иванович Покрышкин видел большую командирскую работу Владимира Боброва «по сколачиванию подразделений, повышению воинской дисциплины и обучению летного состава полетам в сложных метеусловиях» (104-й гиап за период с 12 января по 1 мая 1945 года выполнил 1454 боевых вылета, провел 83 воздушных боя, в которых сбил 56 вражеских самолетов. Свои потери – 1 летчик, 3 самолета), его личное мужество, отвагу и героизм. За это и «…455 успешных боевых вылетов, за лично сбитые 27 и в группах 18 самолетов противника» командир 9-й гиад трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Покрышкин 12 мая 1945 года представил наградные документы на присвоение звания Героя Советского Союза командиру 104-го гиап гвардии подполковника Боброва. Его поддержал и командир 6-го гиак Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант авиации Утин.

Однако покрышкинское представление в 1945 году по неизвестным причинам «не сработало».

27 февраля к этому вопросу возвратился новый командир 9-й гиад гвардии полковник Кутихин, сменивший Александра Ивановича Покрышкина на комдивовской должности. В новом представлении был добавлена новая информация о боевых действиях 104-го гиап на завершающем этапе Великой Отечественной войны – «За период с 1.5.1945 г. по 9.05.1945 г. полком произведено 93 успешных самолето-вылета, в том числе 22 боевых вылета на прикрытие города Праги. В последний день войны 9.5.1945 г. над городом Прага сбит один самолет противника».

Это представление завизировал в январе 1948 года и новый командующий 2-й ВА генерал-майор авиации Рубанов. Но снова ход наградному листу кто-то в «высоких кабинетах» не дал.

За день летным составом 9-й гиад проведено 5 воздушных боев (2 – 16-й гиап, 2 – 100-й гиап, 1 – 104-й гиап) с участием с нашей стороны 18 Р-39, со стороны противника 22 ФВ-190 и 6 Ме-109, в результате которых сбито 6 ФВ-190, подбито по одному ФВ-190 и Ме-109.

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 99 шт., авиапатронов 12,7 мм – 1102 шт. и 7,62 мм – 800 шт.

Всего авиачасти 6-го гиак выполнили 333 с/в, провели 15 воздушных боев, в которых сбили 14 самолетов противника (11 ФВ-190 и 3 Ме-109).

Свои потери – 2 самолета и 1 летчик.

2-я ВА за 17 апреля выполнила 1813 с/в, в 48 воздушных боях сбито 35 ФВ-190 и 13 Ме-109. Наши потери – 16 самолетов, из них 10 не вернулись с боевого задания, по 3 сбиты ИА и ЗА противника.

Погода с каждым днем ухудшалась, и в ночь на 18 апреля облачность достигла 7—10 баллов на высоте 400—1000 м. С 24.00 до 3.00 грозовая деятельность с дождем. Густая дымка снижала видимость до 1 км и менее. Во второй половине ночи почти все аэродромы авиакорпуса Утина закрылись туманом.

С утра погода не изменилась. Видимость несколько улучшилась – до 2–3 км.

В 2.00 18 апреля командующий 2-й ВА боевым распоряжением № 213 поставил следующие задачи частям и соединениям, в том числе и авиакорпусу генерала Утина:

«6 гв. иак – в течение дня 18.4.45:

а) завоевать и прочно удерживать господство в воздухе в полосах наступления 13 А, 5 гв. А и 4 гв. ТА.

Активной штурмовкой и блокировкой аэродромов противника перед фронтом указанных армий воспретить работе аваиции противника.

В течение всего дня особо надежно прикрыть боевые порядки 4 гв. ТА;

б) частью сил сопровождать до цели и обратно бомбардировщиков 6 гв. бак и 4-й бак.

Напряжение – в зависимости от воздушной обстановки.

Для организации взаимодействия и управления своей авиацией над полем боя командиру 6 гв. иак с рассвета 18.4.45 г. быть на НП командующего 4 гв. ТА, а на НП командующих 13 А и 5 гв. А иметь своих ответственных представителей».

Перед войсками фронта в этот день стояла задача форсировать реку Шпрее, полностью овладеть городом Форст и закончить прорыв тактической обороны противника.

Наши истребители вынуждены были действовать в сложных метеоусловиях. Местные туманы и дымы, поднимающиеся от лесных пожаров, иногда до высоты 1500 м, закрывали аэродромы базирования. Тем не менее летчики-истребители продолжали выполнять задачу прикрытия наступления войск фронта.

Боевая задача авиадивизии Александра Покрышкина, поставленная командиром 6-го гиак на 18 апреля, была следующей: «Патрулированием истребителей прикрыть боевые порядки войск 4 ТА в районе Мукдов, Весков, иск. Шпремберг, Гроссе-Луя. С утра в зависимости от метеоусловий нанести штурмовой удар по аэродрому противника Герлиц. Действиями истребителей-«охотников» уничтожать живую силу и технику противника в полосе наступления 13 А. Держать в разрезе командира корпуса одну АЭ. Вести разведку войск противника в прежней полосе».