Текст книги "Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. Монография"

На основании ч. 3 ст. 34 УК РФ деяния организатора, подстрекателя и пособника квалифицируются «по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 настоящего Кодекса…». Отразив же в Особенной части Уголовного кодекса в качестве исполнительства деяние, в принципе являющееся организаторством, подстрекательством или пособничеством, законодатель вывел его из соучастия в преступлении. Оно стало самостоятельно выполняемым преступлением, с соучастием не способным конкурировать по определению.

Квалификации преступления со ссылкой на ст. 35 УК РФ или самостоятельно как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой Уголовным кодексом не установлена. Отсюда о конкуренции вопрос вставать даже не может.

В заключение следует отметить, что в литературе обращено внимание на слишком абстрактный характер правила, сформулированного в ч. 3 ст. 17 УК РФ, которое не дает критериев определения конкурирующих норм для практики. Как результат, предложено в законе зафиксировать, что, «если преступление предусмотрено несколькими статьями или частями статьи, одна из которых содержит состав преступления, отражающий любой случай совершения определенного деяния, а другая – один из случаев совершения этого деяния, то совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по статье или части статьи, особо предусматривающей совершенное преступление»¹²⁶.

Принципиальных возражений в отношении приведенного решения у нас не возникает. Одновременно следует обратить внимание на то, что, на наш взгляд, в нем излишне дублированы положения ч. 3 ст. 17 УК РФ об отсутствии совокупности преступлений. Это из контекста ясно и без упоминания.

§ 3. Дополнительная квалификация преступления при конкуренции части и целого

Совокупность преступлений отсутствует не только тогда, когда преступление предусмотрено общей и специальной нормами (ч. 3 ст. 17 УК РФ). Так, разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью, принято квалифицировать исключительно по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ¹²⁷.

Квалификации по ч. 1 ст. 162 УК РФ не происходит по понятным причинам. Речь идет о конкуренции общей (ч. 1 ст. 162 УК РФ) и специальной (п. «в» ч. 4 ст. 162) нормы, о чем говорилось в предыдущем параграфе.

Однако умышленное причинение тяжкого вреда здоровью установлено ст. 111 УК РФ. Причем она не включает совершение разбоя, ибо нельзя считать, что в ней отражено любое умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, а в п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ – только при разбое. Разбой заключается не в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, а в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 162 УК РФ).

Получается, что состав преступления, описанный в п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, включая признаки и ч. 1 ст. 162, и ст. 111, полнее описанного в ст. 111. Как в таком случае квалифицировать содеянное, законодатель изложил в ч. 1 ст. 17 УК РФ, исключив из совокупности преступлений ситуации, «когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание».

Соотношение составов преступлений, при котором один из них полнее другого, в уголовно-правовой науке рассматривается с разных позиций. Таковых мы находим три.

В одних случаях речь идет, в частности, о поглощении преступлений¹²⁸. Слово «поглотить» в русском языке означает принять, вобрать в себя¹²⁹. Вместе с тем какое преступление совершено, согласно уголовному закону, так оно и квалифицируется и, по нашему мнению, ничего вобрать в себя не может. В этом смысле, на первый взгляд, формально точнее выглядит то, что называют поглощением составов¹³⁰, но и такого, на наш взгляд, не происходит. При квалификации содеянное соотносится с теми составами преступлений, которые имеются в Уголовном кодексе, а все они обладают самостоятельностью.

В других случаях исходят из специализации норм. По мнению В. Ф. Щепелькова, «если законы соотносятся как часть и целое, то с необходимостью вытекает, что первый является специальным по отношению ко второму. И соответственно, если деяние содержит признаки как первого, так и второго законов, то применению подлежит специальный…»¹³¹. Нам представляется, что автор допускает ошибку, считая первый закон специальным по отношению ко второму. Если он часть целого, то никак не разновидность первого. Более того, поскольку первый закон с необходимостью включает не все признаки второго и тем самым предусматривает менее строгое наказание, он не может быть применен, если деяние содержит все признаки второго.

Наконец, чаще всего говорят о конкуренции части и целого¹³². Причем в соответствии с представлениями ее разработчика – В. Н. Кудрявцева – «общее правило для квалификации преступления при конкуренции части и целого состоит в том, что всегда должна применяться та норма, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния». Принципиальная основа данного решения «вытекает из общего положения права: каждый должен нести полную ответственность за все свои противоправные действия»¹³³, что, в частности, связано с более строгой их наказуемостью.

Поскольку указание ч. 1 ст. 17 УК РФ на исключение явно означает, с одной стороны, отсутствие совокупности преступлений, а с другой – наличие одного преступления, мы согласны с тем, что в законе речь идет именно о конкуренции части и целого¹³⁴. То, что в ч. 1 ст. 17 УК РФ названо исключением («когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание»), – целое, часть же – каждое из «двух или более преступлений».

Правда, в литературе по поводу исключения, отраженного в ч. 1 ст. 17 УК РФ, высказаны и иные взгляды. Одни авторы его сводят к совершению преступления в отношении двух или более лиц различными действиями¹³⁵, другие – к наличию в уголовном законодательстве квалифицирующего признака совершения преступления в отношении двух или более лиц¹³⁶, к чему порой добавляют совершение преступления, сопряженного с другим преступлением¹³⁷, третьи – к тождественным¹³⁸ или составным¹³⁹ преступлениям либо к законодательно учтенной совокупности преступлений¹⁴⁰. Особый взгляд заключается в том, что в качестве исключений законодатель указывает на неоднократное нарушение одного или на нарушение двух самостоятельных уголовно-правовых запретов¹⁴¹.

По нашему мнению, кроме конкуренции части и целого, иные подходы к исключению, введенному в ч. 1 ст. 17 УК РФ, не объясняют причину отсутствия совокупности преступлений. Отсюда мы против высказанного в теории пожелания изъять из ч. 1 ст. 17 УК РФ указание на исключение, заменив его предписанием, что совокупность преступлений отсутствует, если «два или более преступлений являются элементами составного преступления»¹⁴². В то же время мы не против изъятия из ч. 1 ст. 17 УК указания на исключение, если прямо урегулировать квалификацию преступления при конкуренции части и целого.

Дело, прежде всего, в том, что, с одной стороны, исключение в ч. 1 ст. 17 УК РФ сформулировано узко. Трудно просмотреть, что им из совокупности изъято только совершение двух или более преступлений, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса «в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание», которое отражается в квалифицированном составе. Наоборот, в ч. 1 ст. 17 УК РФ ничего не говорится про исключение из совокупности совершения двух или более преступлений, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса, в качестве обстоятельства, которое «определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями» (ч. 2 ст. 2), и отражается в основном составе.

Между тем наличие в уголовном законодательстве деяний типа разбоя (ст. 162 УК РФ)¹⁴³, бандитизма (ст. 209), массовых беспорядков (ст. 212) и подобных сложных преступлений предполагает распространение конкуренции части и целого и на них. Так, разбой (ч. 1 ст. 162 УК РФ) представляет собой нападение в целях хищения чужого имущества (что само по себе может быть открытым хищением – грабежом – ст. 161), но совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (что само по себе описано в ст. 112, 115, 117 – при наступлении последствий, указанных в ст. 115) либо с угрозой применения такого насилия (что само по себе включено в ст. 119). Тем самым содержащееся в ч. 1 ст. 17 УК РФ исключение продумано не до конца, но не «является необдуманным», как иногда считается¹⁴⁴.

Изучаемое исключение вызвало наибольшее неприятие у Н. Ф. Кузнецовой. Она задалась рядом вопросов: «Исключение из чего? Из того, что ни за одно из преступлений лицо не было осуждено? Нет, очевидно… По логическому толкованию исключение делается из совокупности преступлений, «когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание». Что за новый вид сложного преступления? Сложного, потому что охватывает два и более преступлений, это понятно, а вот «сопряжение» обстоятельств, «влекущих более строгое наказание», не понятно. «Более строгое» по сравнению с чем?»¹⁴⁵. Соглашаясь с не очень удачной формулировкой исключения в ч. 1 ст. 17 УК РФ, нам кажется, что почти все вопросы обусловлены отрицанием автором конкуренции части и целого.

Более строгое наказание в отношении совершения двух или более преступлений в статьях Особенной части Уголовного кодекса явно предусмотрено в санкциях, установленных за совершение преступлений, определяемых квалифицированными составами. Отсюда и сложное преступление – новое, если только из-за установленности таким составом. В соответствии с отмеченным ранее законодательное решение об исключении из совокупности лишь того, что названо в ч. 1 ст. 17 УК РФ, конечно, половинчато, ибо не охватывает основной состав преступления.

С другой стороны, в отличие от конкуренции общей и специальной нормы конкуренция части и целого возникает лишь между составами преступлений, изложенными в разных статьях Особенной части Уголовного кодекса. Все допускаемые законом ситуации с конкуренцией в пределах одной статьи его Особенной части включают только составы, предусматривающие любой случай совершения соответствующего преступления, а также отдельные случаи совершения данного преступления.

Однако В. Н. Кудрявцев видит конкуренцию части и целого и в пределах одной статьи Особенной части уголовного законодательства. Он распространяет таковую на ситуации, при которых «одна из норм может предусматривать противоправные действия, не повлекшие вредных последствий или создающие лишь возможность их наступления, в то время как другая охватывает и наступившие последствия (например, ч. 1 ст. 215 предусматривает нарушение правил безопасности при размещении, проектировании, строительстве и эксплуатации объектов атомной энергетики, «если оно могло повлечь смерть человека или радиоактивное загрязнение окружающей среды», а часть 2 – то же деяние, повлекшее этот преступный результат)»¹⁴⁶, что сомнительно.

В ч. 1 ст. 215 УК РФ отражено любое нарушение соответствующих правил, «если оно могло повлечь смерть человека или радиоактивное загрязнение окружающей среды», а в ч. 2 – то из них, которое повлекло указанные последствия. Следовательно, речь идет о соотношении основного и квалифицированного составов преступления, которое полностью вписывается в конкуренцию общей и специальной нормы¹⁴⁷.

С третьей стороны, специфика конкуренции части и целого в сравнении с конкуренцией общей и специальной нормы проявляется в том, что она относится исключительно к признакам объекта, объективной и субъективной стороны преступления. Правда, по нашему мнению, далеко не ко всем.

Так, В. Н. Кудрявцев указывает, что «в пределах формы вины решающее значение имеет более широкая направленность умысла (или более полное предвидение при неосторожности), а также наличие определенной цели по сравнению с ее отсутствием… Заранее, до установления всех фактических обстоятельств дела, невозможно решить проблему конкуренции норм по мотивам преступления, поскольку действующий закон ни одному из них не придает преобладающего значения»¹⁴⁸. В современном Уголовном кодексе мы не обнаружили норм, отличающихся более широкой направленностью умысла или более полным предвидением при неосторожности. Если в законе отсутствует указание на цель, то она безразлична и может быть любой, т. е. данный закон, по нашему мнению, – общая норма в сравнении с тем, который содержит указание на определенную цель (специальная норма). Если действующий закон ни одному из мотивов не придает преобладающего значения, то они, на наш взгляд, не могут конкурировать, ибо не дополняют и не включают друг друга.

Н. Н. Рогова «находит, что конкуренция норм части и целого по признакам объекта полностью совпадает с конкуренцией общей и специальной нормы»¹⁴⁹. Находка в литературе оправданно считается сомнительной. «Во-первых, названные виды конкуренции слишком отличны друг от друга, чтобы совпадать. Во-вторых, если имеется статья, предусматривающая уголовную ответственность за посягательство на два объекта, и статья, предусматривающая такую же ответственность за посягательство на один из них, то конкуренция общей и специальной нормы возникнуть явно не может, зато конкуренция части и целого налицо»¹⁵⁰.

По субъекту преступления конкуренция части и целого отсутствует¹⁵¹. Среди его признаков по действующему уголовному законодательству нет таких, которые были бы полнее других.

Вместе с тем подчас полагают, что конкуренция части и целого по субъекту преступления все-таки возможна. При этом одновременно утверждается, что в таком случае вопрос о квалификации преступления решается по правилам конкуренции общей и специальной нормы¹⁵² либо приводятся примеры конкуренции в отношении преступлений, совершаемых с использованием служебного положения¹⁵³, т. е. опять-таки общей и специальной нормы. Отсюда подтверждений наличия конкуренции части и целого по субъекту преступления не имеется.

При адекватном толковании закона, как правило, решить вопрос, в какой статье речь идет о части, а в какой – о целом, не слишком трудно. В то же время правильности дополнительной квалификации преступления при конкуренции части и целого могли бы способствовать частные правила, подобные выработанным в отношении конкуренции общей и специальной нормы. В теории некоторые из них уже сформулированы:

• «…подлежит применению, при прочих равных условиях, та статья, которая более полно предусматривает объект преступного посягательства»;

• «…подлежит применению норма, содержащая более полное описание признаков объективной стороны преступления…»;

«…когда норма, предусматривающая способ совершения преступления, находится в конкуренции с нормой, предусматривающей все преступление в целом, должна применяться последняя норма»¹⁵⁴. Других правил дополнительной квалификации при действительном наличии конкуренции части и целого мы не нашли. Между тем бросается в глаза, что первые два их приведенных, если и способствуют уточнению общего решения, то слишком отдаленно. В них отсутствует конкретизация признаков состава преступления, порождающих конкуренцию части и целого.

Поэтому, на наш взгляд, вместо обычного выяснения, по каким признакам происходит конкуренция части и целого¹⁵⁵, гораздо полезнее спроектировать правила дополнительной квалификации преступлений при ее наличии. Ими, по нашему мнению, являются:

1. Если преступление предусмотрено статьей, включающей основной и дополнительный объекты, и статьей, включающей в качестве основного тот объект, который в первой статье выступает дополнительным, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ установлена ответственность за террористический акт, повлекший причинение значительного имущественного ущерба. Основной объект преступления – общественная безопасность, дополнительный – чужое имущество. В ст. 167 УК РФ отражено умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба. Объект преступления – чужое имущество. Следовательно, п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ – целое, ибо включает посягательство и на общественную безопасность, и на чужое имущество, а ст. 167 – часть, так как включает посягательство только на чужое имущество. Квалификация же осуществляется лишь по п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ. Не случайно в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 разъяснено, что «причинение в результате террористического акта значительного имущественного ущерба квалифицируется по пункту «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 167 УК РФ не требует»¹⁵⁶.

Иначе решается вопрос о квалификации бандитизма. В п. 13 постановления того же Пленума от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» сказано, что «ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ»¹⁵⁷. В теории уголовного права имеются разные предложения по поводу квалификации бандитизма при совершении членами банды соответствующих нападений¹⁵⁸. Однако только Е. В. Благов поставил во главу угла многообъектность бандитизма¹⁵⁹.

Законодатель разместил ст. 209 УК РФ в гл. 24. Стало быть, основным объектом бандитизма он считает общественную безопасность.

На основании закона банда создается в целях нападения на граждан или организации. Отсюда состав бандитизма содержит и соответствующие дополнительные объекты. Ими способны стать жизнь человека, его здоровье, половая неприкосновенность, половая свобода, собственность и т. п. Вместе с тем они же являются и объектами, причем – основными, иных составов преступлений (ст. 105, 111, 131, 162 и др. УК РФ). Из этого можно заключить, что статьи Особенной части уголовного законодательства, предусматривающие составы бандитизма и совершаемых при нападении банды деяний, конкурируют друг с другом по объекту преступления. Очевидно, что данная конкуренция относится к части и целому, ибо состав бандитизма включает и собственный основной объект, и, по крайней мере, еще один объект из составов преступлений, выполняемых в ходе бандитских нападений.

В итоге при конкуренции статей о составе бандитизма с другими содеянное должно квалифицироваться только по ст. 209 УК РФ. Такой же вывод следует и из известного правила, согласно которому посягательство на дополнительный объект охватывается составом соответствующего преступления и самостоятельной квалификации не требует¹⁶⁰. В то же время данное правило содержит исключение, относящееся к факультативному (альтернативному) дополнительному объекту, которому в отличие от основного объекта при совершении конкретного преступления вред может не причиняться.

Все дело в том, что за посягательство на факультативный (альтернативный) в составе одного преступления объект как на основной объект другого преступления порой устанавливается более строгое наказание, чем за посягательство на тот основной объект, в соотношении с которым рассматриваемый только и считается дополнительным. В такой ситуации причинение вреда факультативному (альтернативному) объекту преступления требует отдельной квалификации по статье о посягательстве на него в качестве основного объекта. Иначе законодательная оценка общественной опасности деяния будет не совпадать с правоприменительной, ибо наказуемость сложных составов преступлений не может быть ниже наказуемости составляющих их деяний или компонентов. Последнее вытекает и из ч. 1 ст. 17 УК РФ, гласящей об исключении из совокупности случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части Уголовного кодекса в качестве обстоятельства, «влекущего более строгое наказание».

При бандитизме посягательство на отдельные дополнительные объекты может не происходить. Отсюда они являются факультативными, чем и должна определяться квалификация соответствующих преступлений.

Стало быть, к проблеме идеальной совокупности бандитизма с другими преступлениями нельзя подходить ни слишком узко (отрицая ее), ни слишком широко (допуская ее при совершении в процессе нападения, совершаемого бандой, любых преступлений). Она возникает лишь тогда, когда при бандитских нападениях причиняется вред таким факультативным объектам, самостоятельное (вне бандитизма) посягательство на которые наказуемо более строго, чем по ст. 209 УК РФ. Тем самым идеальная совокупность бандитизма не исключена, например, с преступлениями, предусмотренными в ч. 2 ст. 105 или ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Рассматриваемое же правило дополнительной квалификации преступления при конкуренции части и целого следует уточнить. Оно действует до тех пор, пока за посягательство на дополнительный по первой статье объект как на основной объект преступления по второй статье особо не установлено более строгое наказание, чем за посягательство на тот основной объект, в соотношении с которым рассматриваемый лишь и относится к числу дополнительных. При таких условиях содеянное квалифицируется по совокупности преступлений.

2. Если преступление предусмотрено статьей, включающей несколько общественно опасных действий (бездействия), и статьей, включающей одно из них, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в ст. 126 УК РФ установлено похищение человека, которым считается захват потерпевшего, перемещение его в другое место и удержание там¹⁶¹. В ст. 127 УК РФ отражено незаконное лишение свободы, которое состоит лишь в удержании потерпевшего в определенном месте¹⁶². Следовательно, ст. 126 УК РФ – целое, ибо включает захват потерпевшего, перемещение его в другое место и удержание там, а ст. 127 – часть, так как включает только удержание потерпевшего в определенном месте. Квалификация же осуществляется лишь по ст. 126 УК РФ.

Иногда похищение человека, включающее его удержание в определенном месте, квалифицируется по совокупности ст. 126 и 127 УК РФ. Вышестоящие суды изменяют такие решения, указывая, что квалификации по ст. 127 УК РФ не требуется¹⁶³.

В п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ предусмотрен грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, а в ст. 116 УК РФ – нанесение побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обоснованно признала, что «действия виновных, заключающиеся в нанесении потерпевшему побоев, причинивших ему физическую боль, охватываются п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 116 УК РФ не требуют»¹⁶⁴.

3. Если преступление предусмотрено статьей, включающей деяние, повлекшее причинение общественно опасных последствий, и статьей, включающей лишь их причинение, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в ч. 4 ст. 111 УК РФ установлено умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. В ст. 109 УК РФ отражено причинение смерти по неосторожности. Следовательно, ч. 4 ст. 111 УК РФ – целое, ибо включает и причинение тяжкого вреда здоровью, и смерть потерпевшего, а ст. 109 – часть, так как включает только смерть потерпевшего. Квалификация же осуществляется лишь по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Так, в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 разъяснено, что «причинение в результате террористического акта значительного имущественного ущерба квалифицируется по пункту «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 167 УК РФ не требует». В п. 9 линия продолжена указанием, что «в случае, если террористический акт повлек умышленное причинение смерти человеку (либо двум и более лицам), содеянное охватывается пунктом «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 105 УК РФ не требует»¹⁶⁵.

Как отмечалось ранее, только по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ квалифицируется разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, хотя умышленное причинение такого вреда самостоятельно предусмотрено в ст. 111 УК РФ. Казалось бы, та же самая логика требует, если при разбое причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего влечет по неосторожности его смерть, квалифицировать содеянное по совокупности п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 1 ст. 109 УК РФ. Не тут-то было.

В п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в редакции от 6 февраля 2007 г.) сказано, что, «если в ходе разбойного нападения с целью завладения чужим имуществом потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью, что повлекло за собой наступление его смерти по неосторожности, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений – по п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ»¹⁶⁶. Обоснованность данного разъяснения подтверждена Определением Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. № 845-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зарипова Арсения Рамилевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 111 и пунктом «в» части четвертой статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации», согласно которому ч. 4 ст. 111 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ не соотносятся между собой ни как часть и целое, ни как общая и специальная норма, а потому соответствующие деяния «подлежат квалификации по совокупности преступлений». При этом сам Конституционный Суд признал, что преступления, описанные в ч. 4 ст. 111 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, «имеют общий признак – причинение тяжкого вреда здоровью». Раз так, то применительно к нему конкуренция части и целого сохраняется, что, на наш взгляд, требует содеянное квалифицировать по совокупности не с ч. 4 ст. 111 УК РФ, а с ч. 1 ст. 109. В теории высказаны взгляды и поддерживающие позицию практики¹⁶⁷, и указывающие на ее противоречивость¹⁶⁸.

4. Если преступление предусмотрено статьей, включающей совершение преступления с использованием орудий или средств совершения преступления, и статьей, включающей лишь их использование, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в п. «а» ч. 3 ст. 205 УК РФ установлен террористический акт, сопряженный с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ. В ст. 220 УК РФ отражено незаконное использование ядерных материалов или радиоактивных веществ. Следовательно, п. «а» ч. 3 ст. 205 УК РФ – целое, ибо включает и сам террористический акт, и использование ядерных материалов, радиоактивных веществ, а ст. 220 – часть, так как включает только использование ядерных материалов или радиоактивных веществ. Квалификация же осуществляется лишь по п. «а» ч. 3 ст. 205 УК РФ.

Иногда данное правило квалификации преступления по существу распространяется на ситуации, им не охватываемые. Так, имеется мнение, что «совершение виновным преступления с применением оружия, например, разбоя с применением огнестрельного оружия (… ч. 2 ст. 162), квалифицируется самостоятельно. Дополнительного вменения ст. 222 УК РФ не требуется»¹⁶⁹. В то же время в последней статье ответственности за применение оружия не предусмотрено. Отсюда, если установлены признаки не только разбоя с применением оружия, но и соответствующего его незаконного оборота, квалификацию содеянного следует осуществлять все-таки по совокупности преступлений¹⁷⁰. Конкуренции части и целого в таких ситуациях не имеется. Не случайно в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 сказано, что «при наличии к тому оснований» соответствующие действия (бездействие)«должны дополнительно квалифицироваться по статье 222 УК РФ»¹⁷¹.

5. Если преступление предусмотрено статьей, включающей действия, связанные с определенным местом, и статьей, включающей только действия в отношении того же места, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в ч. 3 ст. 162 УК РФ установлен разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище. В ст. 139 УК РФ отражено незаконное проникновение в жилище. Следовательно, ч. 3 ст. 162 УК РФ – целое, ибо включает и сам разбой, и незаконное проникновение в жилище, а ст. 139 – часть, так как включает только незаконное проникновение в жилище. Квалификация же осуществляется лишь по ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Суды первой инстанции иногда квалифицируют разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище, по совокупности со ст. 139 УК РФ. Вышестоящие суды изменяют такие решения, обоснованно считая последнее излишним¹⁷². В п. 19 постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 специально разъяснено, что «в случае признания лица виновным в совершении хищения чужого имущества путем незаконного проникновения в жилище дополнительной квалификации по ст. 139 УК РФ не требуется, поскольку такое незаконное действие является квалифицирующим признаком кражи, грабежа или разбоя»¹⁷³.

6. Если преступление предусмотрено статьей, включающей две формы вины, и статьей, включающей лишь неосторожность, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ установлено изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Причем само по себе изнасилование – умышленное преступление. В ст. 109 УК РФ отражено причинение смерти по неосторожности. Следовательно, п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ – целое, ибо включает и умышленную, и неосторожную форму вины, а ст. 109 – часть, так как включает только неосторожную форму вины. Квалификация же осуществляется лишь по п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ.

7. Если преступление предусмотрено статьей, включающей общественно опасное деяние полностью, и статьей, включающей самостоятельную уголовную ответственность за способ его совершения, квалификация осуществляется по первой статье. Так, в ст. 117 УК РФ об истязании установлено причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев или иными насильственными действиями. В ст. 116 УК РФ отражено нанесение побоев или совершение иных насильственных действий. Следовательно, ст. 117 УК РФ – целое, ибо истязание совершается путем систематического нанесения побоев или иными насильственными действиями, а ст. 116 – часть, так как включает только побои или иные насильственные действия. Квалификация же осуществляется лишь по ст. 117 УК РФ.