Текст книги "Мо Ир. Эондарум"

– Это тебе за Эртэкса, грёбаный фокусник! – сквозь стиснутые зубы сказал ему Диего.

Шея Друма издала громкий хруст…

Издалека раздались первые лучи солнца. Оставшиеся трое Тленных внутри купола начали свирепо рычать. Они притянули к себе тела красных Тленных, после чего разом исчезли.

Наступила тишина. Смерть Друма, как особый знак, завершило всё нападение Тленных.

Заветный рассвет. Скорбь. Бессилие. Николас лежал без сознания. Павел смотрел на своего брата, словно хотел сказать: «Брат, сработало!»

Диего ему улыбнулся, но тут же прокашлялся кровью.

Дракон медленно стал превращаться в ящера, потом – в человека. Волк практически голым лежал без сознания. На его теле было множество шрамов. Эйвин кинулась к нему. Барсук едва дышал и тоже был без сознания. Глаза Павла стали обычными, и он вдруг тоже резко обессилел, едва удерживаясь на своих ногах. Бедный Хорос – у него была сильно повреждена голова. Эртэкс лежал обездвижено… А Побелунг…

Павел упал на колени. Он стал слаб, закружилась голова, и стало темнеть в глазах.

– Это силовой откат, – сказала Велидара.

Появилась оранжево-жёлтая волна вокруг. Велидара объяла всех своей силой и стала лечить и восстанавливать. У Хороса затянулись раны на голове, и кости черепа вправились. Павел немного порозовел, а был с осоловевшими глазами. Барсук стал бодрее дышать и скоро открыл глаза. Волк и Николас так и оставались без сознания. Но вскоре Николас тоже открыл глаза. Он встал и посмотрел на всех вокруг.

– Где Друм? – спросил он.

– Друм мёртв, – ответил Диего.

– Мёртв… – Николас замер на мгновение, потом посмотрел на Диего. – Кто ты такой, чёрт возьми?!

Николаса мучал этот вопрос с первой же поры, как он только увидел этого парня.

Диего промолчал. Они с отцом не виделись с тех пор, как Диего отдали в школу Ирмы Севера в Пределах Орденов.

Павел не знал, говорить или нет, вдруг Диего не готов был признаться.

– Барт, неужели это ты! – продолжил Николас.

– Да, я твой сын…

Николас приподнял брови от тотального удивления и стал смотреть вдаль горизонта, где солнце начинало растапливать небо, словно большой кусок сливочного масла. Он хотел было что-то сказать по этому поводу, но у Николаса даже не нашлось на это сил. Задумавшись, Николас добавил:

– Да, Мо Ир любит преподносить подарки… Нам нужно идти… Барт, надеюсь у нас с тобой будет время поговорить, я очень хочу узнать о тебе, но сейчас времени нет.

– Да, второй такой встречи с Тленными мы не выдержим, – сдержанно ответил Диего.

– Волк без сознания, – сказал Павел.

– Его ударили? – спросил Николас.

– Нет, он стал драконом, – сказала Велидара.

Николас был ошеломлён:

– Это плохо, он ведь не в теле хонта, а в теле человека, он мог так и умереть!

Николас подошёл к нему и коснулся руки, чтобы нащупать пульс.

– Накройте его. Павел, настрой Камень Разума Ливии на левитацию, чтобы он возил по воздуху Волка. Все жи…

Николас увидел тела погибших в бою союзников.

– Бедные ребята, – сказал он. – Павел, раскрой землю, похороним их.

– Я не могу, – ответил Павел. – Моих сил едва хватит на то, чтобы идти.

– Николас, нам некогда этим заниматься, – сказал Барсук. – Мы второй ночи точно не выдержим. Отведи нас к Камню Разума, о котором ты говорил, пока ещё день.

Николас подумал, что так нельзя бросать тела погибших в бою ведающих.

С помощью силы он положил падших героев рядом друг с другом.

– Да упокойтесь с Мо Иром вместе, да покажет он вам Путь, – сказал Николас.

Пространство вокруг них стало гореть.

– Спасибо, что защитили нас… – продолжил Николас.

После роха молчания все медленно развернулись, чтобы уйти, но Барсук остановился и стал смотреть в сторону теперь обездвиженного тела своего отца. Его не покидало чувство родства, чувство, что несправедливо бросить отца, не отдав ему почестей.

– Пусть все ведающие, ушедшие этой ночью, покоятся с Мо Иром, – сказал Николас, и тело Друма стало охватывать яркое пламя.

Барсуку не верилось, что это происходит. Всего несколько дней назад он думал о том, какой подарок бы сделать своему отцу на день рождения…

Николас развернулся и покинул Барсука, оставив его попрощаться с отцом.

Барсук незаметно для себя уронил тут же обветренную слезу и второпях вытер едва оставшиеся следы. Ему вспомнилось, как отец играл с ним в детстве, как поддерживал и обучал уже взрослого, и всё это в одно мгновение исчезло. Молодому сыну Великого Магистра пришлось прикусить спрятанный уголок нижней губы до самой крови, и это было единственное, что он мог сделать, чтобы превозмочь себя. Его внутренний ребёнок, которого Друм покачивал заботливо на руках, лелеял и любил с тех самых пор, как этот ребёнок себя помнил, теперь не знал края своему безудержному и безутешному горю.

Ливия взяла его за руку, чтобы помочь ему справиться с таким шквалом навалившихся чувств. Барсук раньше просто боялся Тленных, но теперь в нём что-то изменилось, и он их холодно возненавидел.

– Я воздам Тленным за это, – сказал он своей возлюбленной Ливии. – Я заплатил жизнью отца, но они заплатят всем своим царством.

Ливия ощутила всю глубину горести Барсука.

– Мне очень жаль, – сказала она, – твой отец всегда был добр к нам, я как вчера помню его великое счастье на нашей свадьбе, помню, как искренне Друм радовался всем нашим успехам, как он обучал защищаться. Он всегда тебя любил… больше, чем кого-либо ещё на этом свете…

Внешность Барсука напоминала неподвижную ледяную поверхность реки, что без единого колебания наблюдала на вечный огонь, охватывающий родного отца. Но под этим льдом струились бурные-бурные реки… Слезы… Слёзы предательским безмолвием стали струиться вниз по напряженным щекам и, словно догоняя друг друга, торопились сбежать с лица и поскорее разбиться о землю. Вода и пылающий огонь скрепили сталью его клятву перед родителем.

– Прощай, отец… – сказал Барсук и решительно ушёл вслед за своими спутниками…

Ливия лишь не показывала своей грусти. Она грустила вдвойне. Грустила и за своего любимого, и за его отца, которого она больше никогда не увидит. А ведь Друм столь радужно говорил о том, что он мечтает наконец увидеть внуков… Но теперь…

Тела Волка и Хороса парили в воздухе, накрытые простынями, и летели за остальными.

Все из последних сил молчаливо шли в сторону юга, порой оглядываясь, никто ли не бежит за ними.

Барсук всё время держался за горло. У него был выраженный синяк, и постоянно болела шея. Все потихоньку залечивали свои раны. Идти было невыносимо тяжело, даже стоять было трудно. Но не было выбора.

– Нужно сделать привал, – сказала Велидара, – Оравира необходимо покормить.

Ведающие обрадовались этой необходимости, но и устрашились, ведь это означало, что они потратят столь драгоценное сейчас время.

– Хорошо, – ответил Николас. – У нас двадцать рох отдыха.

Павел просто плюхнулся на твёрдую бездушную землю, которая не очень приветливо отнеслась к его привалу, но Павлу было всё равно. Его ноги горели от усталости, и Павел понимал, что это не столько из-за ходьбы, сколько от боя.

Диего всматривался вдаль. Ему было беспокойно садиться, и он всё время посматривал на каждого участника битвы, словно пытался проконтролировать, со всеми ли всё в порядке. Солют достал тот самый особый пистолет и снова убедился, что там остался всего лишь один заряженный патрон, который был припрятан ранее в его кармане. Остальные два пистолета имели в общем счёте по семь выстрелов. Диего, как и подобало предводителю и сыну предводителя, думал наперёд о том, как поступить, если их всё-таки будет ждать ещё одна тленная ночь, ведь вся группа двигалась очень медленно.

– У нас есть какие-то возможности двигаться быстрее? – спросил Диего у Николаса.

Николас не торопился ответить, он пересматривал заново всю сложившуюся обстановку.

– К сожалению, нет, – грустно ответил Николас.

– Твой учитель не может нам как-нибудь помочь? – поинтересовался Диего.

– Я не успел оповестить его, чтобы ждать от него помощи…

Диего понимал, что Николас плохо обдумал этот ход. Крайне плохо. Но он видел, что отец был слишком переутомлён, и требовать что-то свыше того, что он уже сделал, было нельзя.

– Каков он? Как он выжил в Пустоши? – спросил Барсук у Магистра.

– Его древнее имя Ба Сил Ых, на нашем языке – Василий. Ба Сил Ых означает «Воплощение Силы Войны», он самое древнее и могучее существо в Мо Ире после Эондарума. Василий – самый древний хонт, преданный Лену и хранящий верность Мо Иру, единственный, кто может жить самостоятельно за Пределами.

Все ведающие призадумались, пытаясь осознать всю древность Василия.

– Это ему сколько лье получается? – спросил Барсук.

– Никто точно не знает, – ответил Николас, – кроме него самого.

– Но как ему удаётся жить в Пустоши? – спросил Павел.

– Его покрывает самое первое отражение Эгмы, созданное Эондарумом. Василий сокрыт от Ока Тленных, – продолжил Николас. – Он не просто хонт, а десница Эондарума – самое доверенное лицо, кровь из его крови, плоть из его плоти, частица Разума Владыки. Василий – Хранитель Мироздания, и его владения под особой защитой, куда никто не может попасть без его личного приглашения, даже самые сильные Тленные. Ба Сил Ых невероятно силён, но даже он не может покорить Тленных. Тем не менее, если дело дойдёт до сражения, я могу только посочувствовать тому, кто посмеет на него напасть.

– Он тебя учил боевому искусству? – спросила Эйвин, которая на мгновение оторвалась от переживаний за Волка, но потом, грустно опомнившись, мгновенно переключилась на своего возлюбленного и непрестанно лечила его раны.

– Да, Эйвин. Он обучал меня особенному искусству. И тактика его боя необычна. Был бы он с нами этой ночью, все были бы живы… Тем более его жена не уступает ему в могуществе…

– У него есть жена? – удивилась Велидара.

– Ну да, – ответил ей Николас. – Не скитаться же в вечности одиноким.

Николас сидел на голой земле, опираясь на руки, и по очереди покачивал выпрямленными вперёд ногами то в правую, то в левую сторону, словно изучая в них что-то невиданное. Он стал чувствовать себя немного неловко, но в итоге решился сообщить ведающим важное, на его взгляд, предупреждение.

– Только нужно понять, что у них совсем другой образ мышления, нежели у нас с вами. Древние Хонты ходят в одежде лишь чтобы прикрываться от непогоды… Их одежда непременно проста и широка, им важна свобода ощущений и движений. Но их привычный образ одежды – это отсутствие её. Они ходят нагими, так же, как и остальные животные Мо Ира, и им крайне важно естество их тела.

Все глубоко призадумались, словно представив, как бы они себя вели, если были бы первыми разумными существами на земле и видели бы её первозданный вид, хотели бы они в своём обществе носить одежду, если с первых дней своей жизни видели бы друг друга нагими.

– В этом есть для них ещё и тактические преимущества, – продолжил Николас. – Не скрывая своего тела, они владеют самыми могущественными и сокрытыми от нас потоками сил, самыми первичными и тончайшими, которые тесно связаны с природой и с источниками Мо Ира. Если Василий решит образовать какой-нибудь ударный или защитный поток на своём уровне, то платье древнего хонта может разойтись по швам, разорваться и даже выгореть или исчезнуть. Пространство вокруг очень податливо их намерениям. Я сам видел, когда он меня тренировал в зимний вечер, как его одежда равномерно разошлась на ниточки, в то время как он трансформировал действительность. Не говоря уже о трансформации в дракона. Ба Сил Ых говорит, что одежда точно помешает начинающему трансформироваться, поскольку, столкнувшись с сопротивлением одежды, тело напугается и прервёт попытки к превращению. А когда хонт уже обучен, то из его одежды после этого ничего не остаётся, но даже в этом случае Василий признался, что чувствует большой дискомфорт, превращаясь в дракона, когда он обременён одеждой.

Эйвин взяла дрожь:

– Они тоже могут стать драконами?

– Ещё как, – сказал Николас. – Все хонты имеют этот дар, но могущество их драконов зависит от их личной силы.

– Чем он занимался до сих пор? – задумчиво спросил Диего. – Он ведь жил с тех пор и намного раньше, чем началась Великая Война?

– Он долго выжидал прихода Владыки. Но первостепенно Василий обременён другими задачами, он что-то хранит для Эондарума, но я не знаю, что. Ему нельзя надолго покидать своего места, – ответил Николас.

– Мы можем идти, – прервала разговор Велидара.

Все неохотно встали и направились в направлении юга, где их ждала чистая линия горизонта, разделяющая небо и землю, словно длинный необузданный меч, посередине. А Волк с Хоросом, словно на щите, парили вперёд к этому таинственному и дальнему мечу.

– Как ты тогда добрался? – спросил Диего.

– Тогда меня никто не ждал здесь, – ответил Николас, – я вышел ровно на рассвете, поскольку был один и мог бежать. Так просил меня Василий. Я бегал весь день, чтобы успеть до Камня Разума. После чего переместился близко к его Владениям. Он меня встретил на другом конце и повёл меня через лес, объяснив, что есть только два существа, способных перемещаться непосредственно в его владения – это Владыка Эондарум и Создатель Абрадор. Эти два Камня Разума, по которым я перемещался, древнее самих Пределов и созданы самим Василием.

– Хватило же тебе смелости вот так просто выйти за Пределы, – сказал Барсук, – я бы, наверное, не решился на такое пойти.

Николас вспомнил, что решиться было не так-то просто. Тогда его терзали сны. Сколько раз он видел во снах гибель Мо Ира. Сколько раз его просили выйти за Пределы. Его буквально вынудили это сделать. Николас понимал, что в этом не было никакого геройства, он знал, что просто не мог иначе.

– Ты лишь так думаешь, – ответила Ливия, которая шла, держась за Барсука. – Тебе ведь хватило смелости пойти против того, кого ты считал отцом, и решительно взглянуть на ситуацию, чтобы спасти Владыку.

– Может быть… – с грустью согласился Барсук. – Это странно, но принять такое решение мне помогли советы моего же отца…

У Барсука разрывалось сердце. Ему было очень грустно, что его отец стал врагом Мо Ира, что он стал хладнокровным и каким-то чужим, словно Барсук потерял его несколько раньше, нежели погиб сам Друм.

– Прости… – Ливия утешила Барсука.

Диего было поддался этому же чувству сожаления, но ему не пришлось выбирать, Друм открыто выступил как враг. К тому же Диего придерживался свойства характера воздавать за смерть близких, а Эртэкс ему был близким другом. Так что сожалел он сейчас только о том, что не смог спасти своего верного товарища…

Все на какое-то время замолчали и с ужасом вспоминали то, что случилось этой ночью. Ведающим захотелось как-то переключить разговор, но ни у кого не было сил этого сделать.

Пройдя несколько рох, Диего стал периодически смотреть на Николаса. Николас тоже рассматривал тайно своего сына. Им обоим хотелось поговорить, но почему-то никто из них не мог начать разговор первым. Какая-та мысленная преграда стояла между ними, и её было тяжело преодолеть.

– Барт, как ты нас нашёл? – спросил Николас.

– Через Эртэкса, – не задумываясь, ответил Диего. – Мы с ним уже несколько лье как сотрудничаем. На днях он дал наводку на Павла, когда Павла хотели убить. Я выручил брата, а спустя пару дней Павел перенёс меня к вам.

Николас не стал продолжать разговор. Видимо, потому что он вспомнил Эртэкса. Значит, это Эртэкс позаботился о его сыне… Даже о двух его сыновьях.

– Это ведь ты научил Павла стрелять? – спросил он у Диего.

– Да, – ответил он, – я хотел, чтобы Павел мог решительнее за себя постоять, и сегодня это всем спасло жизнь.

– У тебя крайне необычный пистолет, – заметил Николас.

– Это секретная разработка глав моего Ордена, – объяснил ему Диего. – Такие ружья имеются только у самых доверенных лиц. Они предназначены для огня через силовые купола и потоки, траекторию их пуль невозможно менять, искажениям пространства эти пули не поддаются.

– Удивительно, – ответил Николас. – И у многих теперь такое оружие?

– Нет, не более чем у ста воинов во всех Пределах.

Проследовало молчание. После чего Диего решился сам спросить у своего отца:

– Николас, скажи, тебе твой учитель говорил что-то о Пустоши? Почему даже обычные люди безвозвратно туда отправляются и гибнут? Это лишь из-за Тленных, или есть ещё причины? И как они находят тех, кто вышел за линию Куполов?

Вопросы Диего были крайне конструктивны и уместны.

– Есть предыстория, которую мне рассказал Василий.

Мы все знаем, что когда-то давно Тленные уничтожили Пределы Создателей. Но никто не догадывается, к чему это привело…

Когда Абрадор – Великий Создатель – управлял Пределами, один из его близких сторонников, очень близких, был посвящён в местоположение Камня Жизни Пределов Создателей. Будучи тайно на стороне Тленных, этот человек сумел отломить кусок Камня Жизни и сокрыто от Первого Круга Абрадора вынести его за Пределы Куполов к Тленному Хонту Лориату – самому злобному и жестокому Тленному Властителю. Словно маленькое сердце, этот кусочек Камня попал в Тленные руки и подвергся полному искажению. Лориат смог извратить Камень Жизни так сильно, что превратил его в свою же противоположность, создав первый в Мо Ире Камень Смерти. Этот крошечный Камень положил конец всему правлению Абрадора и всему Пределу Создателей.

Когда Лориат набрал армию и встал на линию фронта с Пределами Создателей, он совершил то, чего никто не ожидал. Лориат достал Камень Смерти, который он сотворил, и прошёл впереди всей армии. Линия обороны Абрадора была крайне уверена в себе, пока стены Купола не стали таять у них на глазах. Держа в руках Камень Смерти, стены Купола растворились перед Лориатом, и все Тленные смогли проникнуть внутрь. Конечно же, Камень Жизни давал отпор Тленным внутри самого Купола, но разве он мог покорить самого себя?

Лориат втайне добрался до Камня Жизни Пределов Создателей и, дав бой Хранителям, соединил их кровь с Камнем Смерти, и положил его на то место, откуда он был изъят. Пролив кровь и дав вкусить Эгме смерть, Лориат подчинил себе Камень Жизни и сделал его целиком Камнем Смерти. Тогда прошла огромная Волна по всем Пределам. Живущие умерли, умерли все, кого хотел убить Лориат. Кроме Абрадора, Эондарума и Первого Круга Хонтов, успевших к тому времени переместиться из Куполов Создателей. Лориат был взбешен, что упустил их. Но добыча, которую он получил, заставила его гордиться собой ещё больше. Он создал Купол Смерти, Купол для Тленных, и Тленные стали ещё могущественнее, чем раньше, получив теперь столь серьёзную защиту. Именно это обстоятельство заставило Абрадора окончательно отступить. Он не знал, как проникнуть к Лориату. Тот, кто предал его, погубил неисчислимое количество людей и хонтов, а ведь это был человек из среды его первых учеников – Рувим.

Ведающие ужаснулись. Они никогда не думали, что вместо пустого Предела Создателей в полной мере существуют полноценные Пределы Тленных.

– Ты хочешь сказать, что поныне существуют Пределы Тленных? – посмел напуганно уточнить Диего.

– Да, – ответил ему Николас. – И у Лориата, самое страшное, есть теперь Тленное Око Эгмы, которое служит ему, и он может видеть всё, что в Пределах Создателей и в Пустоши. Именно потому каждого путника, что посмеет покинуть Живые Пределы, ожидает лично Лориат. Ему доставляет особое удовольствие подчинять или убивать смельчаков и, как он считает, полных дураков.

– Великий Мо Ир, – возмутилась Велидара, – это ужасно!

– Скажи мне, пожалуйста, – спросил Диего, – ты хочешь сказать, что сейчас некий Тленный, который сокрушил давно Абрадора, слышит каждое наше слово?

– Да, – ответил Николас.

– А ты не мог бы сразу предупредить, чтобы мы настороженно относились к своим высказываниям?! – возмутился Диего, похлопывая по своему таинственному пистолету.

Николас остановился.

– Я совершил огромную оплошность! – сказал он.

– Какую ещё из них? – добавил Диего.

– В прошлый раз Василий держал меня в секретности с помощью своих сил. Сейчас ему неведом наш к нему приход. Значит, Лориат точно нас видит, и значит…

– Что значит?! – нетерпеливо воскликнул Диего после нескольких мгновений молчания Николаса.

– Пустошь не одинока.

У Диего потемнело в глазах.

– В смысле не одинока? – спросила Эйвин.

– В Пустоши живут обычные порабощённые люди, которыми управляет Лориат. В свои Пределы он пускает только особых рабов, которые дают ему большую жертву.

– Ребята, успокойтесь, вообще-то у нас Кольцо Рассеивания есть, – сказал Барсук, – я думаю, Лориат нас не видит и не слышит, хоть и знает, что мы здесь.

– Вот именно! – сказал Диего.

Диего немного полегчало оттого, что, может быть, Лориат и не слышал разговоры про особый пистолет, но спокойствия в целом ему это не прибавило:

– Нам нужно очень поторопиться, Николас Фон Рихтарг, если ты не хочешь, чтобы мы все стали куклами вуду для Лориата!

– Что происходит? – спросил Павел.

– Нас встретят рабы Лориата, – уточнил Диего, – и встретят они нас точно не хлебом и солью! Быстро! Всем сейчас же бежать вперёд!

Все из последних сил стали бежать. Но это было крайне неэффективно. Диего стал понимать, что они в большой ловушке. Он теперь стал думать, какая стратегия их может спасти и как им встретить очередной бой, но ему в голову ничего не приходило. Все его чувства говорили одно: они обречены. Последние силы быстро кончились.

Ливия упала, она больше не могла идти. Её живот был изранен. Барсук поддерживал её, но тоже упал рядом с ней. Ему было стыдно, но тело словно перестало слушаться и отказывалось бежать и даже идти. Травма шеи не давала Барсуку восстанавливаться.

– Что нам делать, Николас? – спросила Велидара. – Мы слишком ослабли, мы не дойдём до Камня Разума, нас встретят.

Она никому не говорила, но тоже очень серьёзно устала. Когда ведающий восстанавливает других, он вытягивает их потоки за счёт собственных сил. В этом деле важно всех вытащить из провальной энергетической ямы, чтобы нервная система каждого стала автономно восстанавливаться. Но тот, кто восстанавливает, и сам сильно может устать и даже полностью провалиться.

– Я не знаю, – ответил Николас.

Николас стал настороженно разглядывать горизонт. Внизу образовалась туча из пыли. И эта туча стала к ним стремительно приближаться.

– Положите раненых на землю. Дайте мне Камень Разума, – скомандовал Николас.

Никто из ведающих ещё не видели того, что начал творить Николас. Он выполнял танец и силовыми шагами поднимал вокруг огромные купола, которые, словно слои лука, накладывались друг на друга и уплотнялись. Николас достал корону, которая расшибла голову Хоросу, и надел её. Глаза Магистра стали тёмно-синими. Рихтарг образовал двенадцать проекций камней, что были в короне, и увеличенные, вполне ощущаемые световые проекции двенадцати камней расположились по внутреннему краю купола. Если бы он был один, или хотя бы трое, он мог бы переместиться. Но их теперь слишком много.

Облако пыли постепенно стало более отчетливым. В их сторону ехали старые автомобили на топливных двигателях, их было около пятидесяти в ряд, но позади них было ещё множество старых фургонов и автомобилей. Стали слышны крики и свисты. Вся линия горизонта стала чернеть, словно в их сторону двигалась огромная стая бешеных быков.

Совсем скоро, ещё пятьсот шагов, и они настигнут купола Николаса. Николас знал, что там не могут быть люди, изменяющие действительность. Он считал, что рабы не видят их. Но в купол стремительно полетело несколько реактивных ракет, что с треском взорвались о стену купола. Николас разъярился от боли. Он возопил и создал сине-голубой столп, вздымающийся, словно пламя, вверх к вершине купола, после чего столп плюхнулся о землю и направился огненной волной в сторону врагов. Первые ряды машин перевернулись. Но следующая очередь артиллерийских фугасных ракет взорвалась о стену купола. Николас стал холоден как никогда раньше. Внезапно стало тихо, и все машины вблизи остановились. Люди Пустоши уснули под воздействием Магистра. Но с задних рядов раздались громкие свисты и треск, включилась звуковая машина, которая всех начала будить. Николас не замедлил. Первые ряды машин стали плавиться от волн, которые Магистр стал излучать. Люди выбегали из машин и горели живьём, панически крича. Но в сторону Николаса направился выстрел, который прошиб насквозь купол. Николас был ошарашен. Волны, плавящие машины, остановились. То самое необычное оружие, которого боялся Николас, проявило себя со стороны Пустоши. Диего наметил наглеца, что выстрелил, и солют тут же исчез в огнях горящих машин. Раздался повторный выстрел, и Николас увернулся. Диего, не мешкая, перехватил ружья некоторых солдат и, быстро перемещаясь сквозь толпу машин, нацелился в смельчака. Выстрел, но пуля остановилась у его головы, и смельчак ехидно ему улыбнулся. Следующая же пуля от старого пистолета Диего прошла насквозь защитное ЭМУ купола этого наглеца. Диего исчез и снова перемежался среди нападающих. По всей видимости, с солютами они не имели дело. Диего смог достать оружие стрелка и, молниеносно меняя траекторию, зигзагами вернулся в пределы купола. Крупнокалиберное ружьё упало к ногам Николаса.

– У них много этого оружия! – растерянно сказал Диего.

Настала тишина, и первые ряды заменили те самые странные стрелки с крупнокалиберными ружьями. На расстоянии пятисот шагов все ведающие – просто открытая приманка. Скоро стрелки откроют огонь. Николас растерялся. Диего решил, что они обречены. Николас поднял волну земли впереди себя и превратил землю в камень. Но внезапное рычание отвлекло Магистра. Поток пламени, напоминающий жидкий горящий металл, извергся с небес и стал поджигать все ряды особых стрелков. Ещё и ещё потоки пламени стали истреблять сотни и тысячи рабов Пустоши. Два огромных дракона извергали огонь во все стороны, и даже Николас перестал что-либо видеть в этой огненной геенне. Николас легко вздохнул, он знал, кто это.

«Василий…» – произнёс Николас про себя.

Пламя горело ещё несколько рох, выстрелы, взрывы, грохоты и даже крики людей раздавались в небо. Извивающиеся драконы уходили от выстрелов и от взрывающихся ракет, и вскоре больше некому было стрелять. Тишь поглотила долину. Черный въедающийся пепел стал рассеиваться ветром Пустоши, обнаруживая спрятанные за дымом обугленные осколки тысячи разных машин. Драконы кремового цвета приземлились перед куполом и мягко выдохнули в его сторону. Купол, благодаря которому они всё это время спасались от пламени драконов, тут же исчез.

– Магистр Василий, Магистр Матейра, – обратился к ним Николас, – я так рад, что вы пришли к нам на помощь!

Драконы рассмотрели ведающих, после чего один из них обратился к Николасу:

– Тебе следовало предупредить нас, а не идти сломя голову… Хм…

– Я не мог этого сделать, мой компас, который вы запрограммировали, остался в Пределах Империума, после того как я спас Владыку. У меня не было возможности получить его обратно, чтобы предупредить вас!

Дракон недовольно фыркнул тому неудачному обстоятельству, что сложилось с компасом.

– Вас много! И вы сорвиголова! Тленные совершили глупость, но их глупость спасла вам жизнь! Пришли они всего несколько отрядов военных, мы бы и не заметили. Но целая армия! Мы сразу напали на их след и прилетели к вам.

Второй дракон озаботился общей безопасностью и, приближаясь к товарищу, перебил его:

– Нам пора улетать, пока не прибыла вторая волна военных.

– Да, Матейра, ты права, – ответил дракон. – Улетаем! Седлайте нас!

Волка аккуратно положили рядом с Николасом, а Хороса – на другого дракона рядом с Барсуком. Не теряя времени, драконы взлетели и стремительно поднялись ввысь, унося с собой всех ведающих. Николас был счастлив их приходу, но сил радоваться почти не осталось. Он чрезмерно устал…

 
                      Продолжение следует…