Текст книги "Логика сумасшедшего"

– Участковый вот тоже сулился зайти на пару минут, а вишь как расселся, чаи гоняет, – хохотнул Лев Ильич.

– Доброе утро, майор, – Митрофан Иванович издалека поклонился участковому. Он явно не ожидал кого-то встретить у соседа и попятился. – Я потом, потом, – шепнул он Льву Ильичу.

– А вы нам никак не помешаете, уважаемый Митрофан Иванович, – раздался из-за его спины генеральский голос.

– Вы бы хоть хозяина спросили, мужики, прежде чем стрелку в чужом доме забивать, – проворчал Лев Ильич. – Я вообще-то сегодня прибраться планировал, с внуком сходить погулять, а потом пловешник забацать – Валеру ж надо помянуть.

– Помянуть? – вздрогнул Митрофан Иванович. – Он что?…

– Он то…, – печально кивнул головой Лев Иванович.

6

■ ■ ■

– Значит, так, курва… Снежана, говоришь, тебя зовут? Ну, хрен с ним, пусть Снежана. Слушай сюда и запоминай.

Смуглянка с тревогой озиралась по сторонам, пока мужчина, который привёз её в это помещение, похожее на автомастерскую, развалившись на ветхом продавленном кресле, диктовал ей, что следует сделать.

– Возьмёшь вот это и отвезёшь туда, куда ехал твой Игнатьев, – сказал он, перекладывая на стол из ящика чёрный полиэтиленовый пакет.

– В полицию? – изумилась Снежана.

– Какую полицию, дура! – грубо прикрикнул её похититель. – Ни в какую полицию он не ехал, – хмыкнул он. – К бабе поди потащился. Надоела видать ты ему.

Снежану передёрнуло. Она сникла.

– Но нам это в общем по барабану, – цинично усмехнулся он. – Главное, что в том доме, куда он приехал, живёт один чел, которому ты должна вернуть вот это вот.

Он надел перчатки, в каких женщины обычно красят волосы, и развернул пакет, лежащий на столе. В руках его Снежана увидела нож. Но нож был необычный. Он был сделан из одного куска стекловидного материала.

– Валера брал у него эту штуку? – глупо спросила Снежана. – Но зачем?

Мужчина ухмыльнулся и ничего не ответил. Вместо ответа он подтолкнул нож к Снежане.

– Положи его в сумочку, – велел он. – И смотри, не вздумай потерять или выбросить! Ну, бери! – прикрикнул он, видя, что Снежана колеблется.

Снежана взяла нож.

– Это им вы убили Валеру? – спросила она сдавленным шёпотом.

Похититель пропустил её вопрос мимо ушей.

– Давай! Спрячь его в сумку и слушай сюда.

Снежана положила странный нож в сумочку.

– Чел этот живёт в квартире 334, – уже спокойнее продолжал похититель. Говорил отрывисто: – Старый осёл, пенсионер. Зовут Митрофан Иванович Волобуев. Нож хранил в прикроватной тумбочке в спальне. Держал его в коробке от логарифмической линейки. Но это уже не имеет значения: коробки теперь нет, поэтому просто положишь в тумбочку. Потом можешь обо всём забыть. Ну, а не сделаешь или выкинешь какой фокус – ляжешь рядом с этой гнидой Игнатьевым.

– Почему вы его всё время обзываете? Что он вам сделал? – дрожащим голосом спросила Снежана.

– Кое-что неприятное, – нахмурился похититель. – Ты не об этом думай, а о себе.

Снежана кивнула.

– Ещё вопросы есть? – бросил похититель.

– Как же мне к этому Митрофану попасть? – спросила она. – Мы же не знакомы…

– Жить захочешь – попадёшь! Всё, на выход, – скомандовал похититель. – И глазки твои распутные давай-ка снова завяжем.

Снежана подала ему свою косынку, которую всё это время комкала в руках.

– Снимешь, когда скажу – раньше не вздумай: сразу получишь кислоту в глаза! – показал он ей стеклянный пузырёк. – Будешь благоразумной, увидишь дом, куда твой пупсик рвался от тебя. Может попутно и свою соперницу там найдёшь – мы возражать не станем. Но помни: главное – вернуть на место нож!

Похититель туго завязал косынкой Снежане глаза и повёл наружу.

■ ■ ■

Лев Ильич с генералом сидели на кухне одни.

– Скользкий какой-то этот твой Митрофан, – сказал генерал. – Хотелось его пощупать, а он как почуял…

Льву Ильичу это было не интересно.

– Министерская крыса – чего ты хочешь, – индифферентно бросил он и спросил о главном, что его волновало: – Валеру кто хоронить будет? У него же никого, кроме этой смазливой штучки – но ей-то это разве надо?

– До похорон, боюсь, ещё далеко, – поник головой генерал. – В его крови нашли какое-то непонятное химическое соединение. Сейчас в нашей лаборатории химики спорят, что оно из себя представляет. И кто знает, сколько это продлится, а Валере до тех пор в морге лежать.

Лев Ильич передёрнул плечами:

– Не хотел бы быть на его месте…

– Да кто ж хотел бы…

Помолчали.

– А скажи-ка, Генаша, что-то я никак не свяжу концы, – начал Лев Ильич. – Его хотели убить, для чего пырнули ножом.

Генерал кивнул в подтверждение.

– Но, похоже, промазали, – продолжил Лев Ильич. – И тогда что, решили добить отравой?

– Да чёрт его знает! – вдруг прорвалось у генерала раздражение, которое тот до поры сдерживал, как сдерживает пробка «взрыв» шампанского. – Перехвали, кажется, этого гения – Чижова: ничего пока не нарыл. Так что может отравили те же, кто пытался зарезать, но не исключаю, что и не те. Даже скорее всего – другое.

– Почему ты так думаешь?

– Разные, понимаешь ли, специальности… Слишком уж экзотично, чтобы в одной банде оказались специалисты по убийствам и ножом, и ядом.

– Ну, какие они «специалисты» в поножовщине, мы с тобой как раз видели! – хмыкнул Лев Ильич. – Так может это именно умелые токсикологи проявили своё дилетантство, ткнув Валеру ножичком куда-то не туда?

– Не бьётся, – прищёлкнул языком генерал. – Зачем умелому, как ты говоришь, токсикологу кого-то тыкать ножичком, отчего всегда много шума и пыли, если можно тихохонько жертву, скажем, отравленным зонтиком уколоть? Как, помнишь, этого болгарского диссидента Георгия Маркова?

– Слушай! – вскочил Лев Ильич при этих словах и забегал по кухне. – А если это не два покушения на убийство, а только одно?

– В каком смысле? – упёрся в него взглядом генерал.

– Если нож в моём дворе, как и зонтик на автостоянке Би-би-си в Лондоне, это не средство поражения, а всего лишь инструмент доставки?

Генерал задумался.

– Тогда, – стал шумно развивать свою мысль Лев Ильич, – ничего удивительно нет в том, что нож лишь скользнул по Валеркиному телу, не причинив ему особых повреждений. Он и так выполнил свою миссию – ввёл какой-нибудь рицин.

– Какой рицин? – глухо переспросил генерал.

Лев Ильич сходил за планшетом, зашёл в поисковик и набрал запрос.

– Вот! «Расследование полиции, проводившееся по смерти Маркова, показало, что он был убит уколом зонтика в ногу, посредством чего в икру его ноги была имплантирована металлическая капсула с рицином, которая была найдена при вскрытии», – прочитал он вслух. Теперь понял?

Но генерал уже не слушал – он отыскивал в записной книжке своего мобильника телефон следователя.

– Слушай, Чижов, и что ты там.., – начал он с напористым возмущением. Но тут же осёкся: следователь видимо начал докладывать ему что-то важное. – Значит, ты тоже догадался? Молодец. Но мог бы и раньше – уже даже журналюга Старостин сообразил. Отстаём, брат, от населения, покой коего призваны защищать, – пожурил он, впрочем, уже вполне благодушно. – Что за отрава не установили? Так пусть поторопятся, химики хреновы! Или они там алхимики и заняты поиском философского камня? Всё, давай ищи «химиков» среди наших старых клиентов. Нет, новички вряд ли – тут дело интеллигентное, многолетний опыт нужен. Ладно, давай шерсти всех!

■ ■ ■

– Вот эта улица, вот этот дом, – припарковавшись прямо на газон, сказал похититель Снежане и снял с её глаз повязку.

– Купчино? – сразу определила она.

– А то – ни с чем не спутаешь, – иронично отозвался похититель. – Вот это, – указал он на ступеньки крыльца, – вон, где мужик прёт детскую коляску, – парадная твоего клиента. Этаж 8-й. Квартира, напоминаю, 334-я – это направо и ещё раз направо от лифтов. Всё, – подтолкнул он Снежану, – бесплатная экскурсия закончена. Дальше – сама. И помни, о чём тебя предупреждали.

– Помню, – чуть слышно отозвалась Снежана.

Едва она вышла из машины, как та отъехала и скрылась за углом. Но когда Снежана отошла подальше, машина задним ходом медленно вернулась почти на то же место. Похититель Снежаны вышел из неё и, прячась за голым кустом сирени, стал что-то высматривать в окнах дома, стараясь при этом не выпускать из виду и свою недавнюю пленницу.

■ ■ ■

Митрофан Иванович подошёл к окну, отдёрнул плотную штору и обомлел, увидев неосторожно вышедшего из-за куста сирени похитителя Снежаны.

– Раиса! – окликнул он жену. – Подойди-ка сюда!

Жена долго не шла, и Митрофан Иванович, боясь, что мужчина вновь скроется, поторопил:

– Ну где ты? Нельзя ли поскорее?

– И где горит? – вошла наконец жена.

– В заднице! – фыркнул Митрофан Иванович и ткнул пухлым пальцем в оконное стекло.

– Тьфу, «златоуст», – брезгливо скривилась его жена.

Но, подойдя, к окну, остолбенела.

– Да это же.., – пробормотала она.

– А я что говорю!

Он схватился за сердце, а похититель Снежаны, как только засёк движение в его окне, тотчас сел в машину и уехал.

■ ■ ■

Генерал, у которого заметно поднялось настроение после разговора с Львом Ильичём, чуть не вприпрыжку сбежал с крыльца и зашагал к тронувшейся ему навстречу служебной машине.

– Простите, вы не тут живёте? – окликнула его Снежана.

– А что? – неопределённо ответил он.

– Тут где-то друга моего убили, – голос смуглянки дрогнул. – Не знаете, где именно?

Генерал обомлел и остановился.

– А вы ему кто?

– А вы? – вскинула длинные ресницы Снежана, почуявшая вдруг неладное.

– Я? Да никто.., – сдал назад генерал, боясь её спугнуть. – Вон там, на детской площадке. Жена говорит, прямо у жёлтой трубы – это вроде детской горки..

Снежана молча поблагодарила кивком и поплелась в указанном направлении.

■ ■ ■

– Лёвушка, пассия Игнатьева здесь, – сказал генерал в мобильник, когда его машина выехала из двора. – Где-где – да прямо в твоём дворе! Пришла, как я понял, посмотреть на место нападения на Валеру… Сама сказала: приняла меня за местного, когда я выходил из твоей парадной, и спросила, где, мол, это произошло… Будь другом, поработай на родную полицию… Я тоже считаю, что полиция, в отличие от милиции, родной быть не может, – нервно возразил он, – но не я же её переименовывал!.. Давай без схоластики. Поговори с ней, хорошо? В лицо её знаешь?.. Да, эффектная, у Валеры губа была не дура. Так что не ошибёшься. Действуй!

■ ■ ■

Лев Ильич, стараясь сохранять на лице самое безразличное выражение, вышел из парадной, придержав дверь со сломанным доводчиком, спустился с крыльца и пошёл сперва вдоль палисадника, а потом – мимо автоматизированного теплового пункта. Обогнув его, он оказался у металлического штакетника, ограждавшего обширную детскую площадку, и сразу увидел на скамейке привлекательную молодую женщину. Она понуро сидела, прижимая к груди сумочку, и неотрывно смотрела на жёлтую пластиковую трубу в виде спирали, по которой время от время скатывались ребятишки.

Лев Ильич молча подсел к ней. Она удивлённо взглянула на него: с чего бы, мол, ведь соседние скамейки пустовали.

– Здравствуй, красава, – сказал он негромко.

Снежана вздрогнула, услышав второй раз за день подобное обращение. Она сочла, что это некий код её похитителей, и демонстративно отодвинулась:

– Чего надо? Я уже что-то делаю не так?

– «Уже»? – переспросил сбитый с толку Лев Ильич. – Да делай, что хочешь!

– Что-то новенькое, – хмыкнула Снежана. Она явно зациклилась на своём похищении и посчитала Льва Ильича контролёром своих действий.

– А Валера тебе такой свободы не давал? – спросил Лев Ильич.

– Не твоё собачье, – ещё дальше отодвинулась она. – Что ты можешь знать о моём Валере…

– Думаю, больше твоего, – глядя на место покушения на Игнатьева, а не на Снежану, заверил Лев Ильич. – Мы дружили с ним лет пятнадцать.

– Вы с Валерой? Дружили?!

Снежана повернулась к нему и всмотрелась в его лицо. Она не скрывала неприязнь, переходившую в презрение.

– Ты с дуба рухнул, дедушка? Отрабатывай свои бабки, раз наняли, но Валеру, очень прошу, не трогай! И без тебя тошно.

– Никто меня, деточка, не нанимал, – доверительно похлопал её по колену Лев Ильич – впрочем, вполне деликатно. – А про Валеру пойдём ко мне потолкуем. Я Лев Старостин, с которым ты вчера по телефону говорила.

■ ■ ■

– Садись вот хоть сюда, – усадил её в прибранной наспех кухне Лев Ильич. – Есть хочешь?

Снежана только теперь поняла, что голодна, и закивала головой.

– Тогда шурпа! – довольно захлопотал Лев Ильич. – Пробовала когда-нибудь шурпу?

Снежана отрицательно мотнула головой.

– Супец такой густой узбекский. Как раз тебе осталась, – заглянув в казан, он целиком поставил его на плиту и подсел к Снежане. – Ну излагай!

– Что излагать?

– С чего ты решила, что меня кто-то нанял? Сам что-то не догоняю, если честно.

Не успела она открыть рот, как у неё в сумочке, лежащей на коленях, запел голосом Стаса Михайлова мобильник. Она испуганно выхватила его, словно обожглась.

– Ну что, красава, ты уже у него? – услышала она голос своего похитителя.

Снежана нервно поёжилась. Покосившись на Льва Ильича, она поняла, что он тоже услышал. Она плотнее прижала телефон к уху и затравленно посмотрела на хозяина дома. Тот жестом успокоил её, убавил огонь под казаном с шурпой и вышел из кухни, тихо прикрыв за собой дверь.

– Пока нет, – только тогда сказала в трубку Снежана.

– Смотри, тянуть волынку не в твоих интересах, – предупредил похититель. – Менты ножичек ищут – и, конечно, скоро найдут – там не лохи. А на нём твоим пальчики…

– Но я же..!

– Это ты им будешь доказывать – очень долго и, поверь, безуспешно. Так что шевелись. И как только положишь пиковину на место, сразу же мне отзвонись. И не вздумай кому-то проболтаться! Кислота не протухает, – прозрачно пригрозил он и отключился.

Снежана не выдержала нервного напряжения и расплакалась. Такой, в слезах, её и застал вернувшийся в кухню Лев Ильич. Он сочувственно похлопал её по плечу и налил в стакан минералки.

– А выпить у вас нет? – подняла на него заплаканные глаза Снежана.

Лев Ильич достал из шкафа початую бутылку коньяка и вопросительно глянул на гостью. Так кивнула. Тогда он налил ей почти полный бокал, а себе плеснул лишь на дно.

– Я пас, – ответил он на её вопросительный взгляд. – Сегодня на просушке – и это лишь ради тебя.

Она улыбнулась сквозь слёзы уголками рта – впервые за день. И в несколько глотков осушила сразу пол-бокала.

– Однако, девонька, и жахнуло тебя! – оценил Лев Ильич и лишь пригубил свой коньяк. – Теперь шурпы горяченькой, – поставил он перед ней дымящуюся тарелку, – и жизнь снова покажется прекрасной и удивительной.

7

■ ■ ■

Похититель Снежаны бесцеремонно ссадил с колен одну из трёх девушек, с которыми весело проводил время – судя по раскрасневшимся лицам и полуодетости, уже давненько.

– Всё, девоньки, шабашим!

– Ну, котик, – капризно надула губки ссаженная. – шоу маст гоон…

– Вам в детский сад, а мне – в дорогу, – шлёпнул её по попке-орешку растрёпанный «котик». – Умылись, оделись – и смылись. Цурюк, цурюк! – подбодрил он.

Не прошло и нескольких минут, как девушки профессионально собрались и исчезли. «Котик» ополоснул лицо, причесался влажной расчёской, поправил одежду и сам себе сказал:

– Ну, с богом…

■ ■ ■

Участковый майор Алиев вышел из очередной квартиры в парадной, где жил Лев Ильич, которые он по поручению следователя Чижова методично обходил.

– Простите ещё раз, что побеспокоил, – мягко извинился он перед хозяйкой – пожилой пенсионеркой, вышедшей его проводить.

Та только отмахнулась:

– Какое же мне беспокойство, сынок? Хоть какое-то развлечение. Не всё же смотреть детективные сериалы – вот и сама поучаствовала, – засмеялась она. – А ты и чайку не попил!

– Времени нет – не до чая, уважаемая, – виновато сказал участковый. – Ещё столько квартир обходить!

– Какой обходительный! – одобрительно покачала головой старушка, провожая его взглядом.

Майор бегом спустился по лестнице этажом ниже и позвонил в первую от лифта дверь.

– А я и не знал, что вы в этой квартире живёте, – удивился он, увидев открывшего ему Митрофана Ивановича. – Только в гараже и встречаемся. Здравствуйте!

– Век такой суетный, – философски заметил Митрофан Иванович, пожимая ему руку. – Хорошо, что зашли: я вам сейчас такое расскажу! Хотел Чижову позвонить – не думал же, что вас, Гитин, увижу.

Он повёл гостя в свой кабинет, окно которого выходило на ту самую детскую площадку, где напали на подполковника Игнатьева, направлявшегося к Льву Ильичу.

– Какая у вас большая квартира, – подивился по пути участковый. – В этом доме вроде бы таких и нет.

– А ларчик просто открывался: тут две трёхкомнатные соединены, – пояснил хозяин. – Была возможность – вторую прикупил в соседнем подъезде, получил разрешение пробить между ними дверь – и вот вышли такие хоромы. Так что, – засмеялся он, – если что, смогу уходить от погони через другую парадную.

– Спасибо, что предупредили: если что, поставлю там засаду, – пошутил в ответ участковый.

Митрофан Иванович опустился в просторное кожаное кресло и указал участковому на такое же напротив.

– Так кого, вы говорите, сегодня увидели, что даже собирались позвонить Чижову? – напомнил, удобно устроившись, участковый.

– Ах да! – вспомнил Митрофан Иванович. – Вот ведь не случайно же, Гитин, зашёл у нас разговор о купленной мной для расширения жилплощади квартире. Его я и увидел за окном. – Он повернулся вполоборота к окну и махнул за него рукой. – Вон там, на скамеечке у детской площадки.

– Кого его? – не понял майор.

– Да бывшего хозяина!

Майор, ожидавший услышать сенсацию, разочарованно ухмыльнулся.

– И что с того, Митрофан Иванович?

Хозяин неожиданно проворно вскочил с кресла – так, что даже задел финиковую пальму в кадке.

– Да как же «что с того»?! Это ужасный человек, просто ужасный. – Митрофан Иванович от негодования сделал несколько энергичных шагов по кабинету, но быстро устал и снова предпочёл примостить своё обширное седалище в удобном кресле. – Темнейшая личность! Эту квартиру, что я у него купил, он приобрёл за год до того явно на весьма сомнительного происхождения деньги. Я думаю, он были краденные, и он их отмывал таким образом.

– Почему вы так думаете? – спросил участковый, не слишком скрывая скепсис. – Что тут такого – в покупке, а потом продаже квартиры?

– Он ведь сам предложил мне купить у него эту площадь. Всего год, как купил, почти там не появлялся – и вот приходит со своим предложением. Я же и не думал ни о каких покупках. Нет, были мысли расшириться, но неконкретные. А тут он со своим предложением. И главное – цена! Цена чуть не на треть ниже среднерыночной. И я, понятно, соблазнился. А вы бы, Гитин, на моём месте не соблазнились, если б возникла возможность удвоить жилплощадь, никуда не переезжая, да ещё и так дёшево.

Участковый усмехнулся:

– Какой альтруист! Почему мне такие не попадаются? Замаялся уже арендовать однушку…

– И слава богу! – воскликнул Митрофан Иванович и, осознав, что вышла неловкость, поспешил её сгладить: – Не поймите неправильно: я не о том, что вам приходится снимать жильё. Сам в молодости намотался по частным квартирам – знаю, какая это «радость»… Слава богу, что вам такое чудовище не попалось!

– Но он же вам, как сами говорите, квартиру чуть не подарил…

Митрофан Иванович блеснул очками.

– Да если бы я знал, чем это обернётся! И в итоге я потратил больше, чем если бы переехал на Невский. Ну что вы на меня так смотрите? – перехватил он недоумённо-недоверчивый взгляд участкового. – Он меня шантажировал. Приходил, напоминал, что едва только не подарил мне жильё, и всё требовал, требовал…

– Да чего именно? – не выдержал участковый.

Митрофан Иванович махнул рукой.

– Не хочу вспоминать… Наконец, я отдал ему ещё столько же, сколько он выручил за продажу квартиры, в обмен на обещание, что больше никогда его не увижу… С тех пор прошло больше года. И вот сегодня он появляется снова! Ну что ему от меня надо?!

– Откуда же мне знать, дорогой Митрофан Иванович? – отозвался из своего угла, который уже почти накрыли сгустившиеся сумерки, майор Алиев. – Вы же не говорите, чего он раньше от вас хотел. Так как же я могу определить, что он хочет теперь?

– Да-да.., – пробормотал совсем сникший Митрофан Иванович. – Да-да, конечно…

Участковый поднялся:

– Пойду я. Если будет снова шантажировать – звоните.

– Спасибо, голубчик! – встал следом Митрофан Иванович. – Как подумаю, что он может в любой момент явиться и весь былой кошмар вернётся, так вылеченная язва сразу шевелится, – хлопнул он себя по обширному животу.

■ ■ ■

– Мы сделаем так, – сказал Лев Ильич, выслушав рассказ Снежаны о случившемся с ней. – Где этот нож у тебя?

Снежана показала глазами на сумочку.

– Открой. Но ничего не трогай!

Она подчинилась. Лев Ильич заглянул и присвистнул.

– Поняла – не трогай?

Он сходил в комнату и принёс аккуратно выглаженный и сложенный вчетверо носовой платок. Развернул его и через него вынул за ручку то, что принесла Снежана.

– Вот это штучка! – восхищённо воскликнул он. – Красавец! Ты знаешь, что это такое?

Снежана дёрнула плечом:

– Ну нож же. Только какой-то странный…

– Это ацтекский нож, – пояснил Лев Ильич. – Он сделан из обсидиана – это вулканическое стекло, между прочим полудрагоценный камень. Ритуальные обсидиановые ножи индейцы использовали для жертвоприношений и бальзамирования мертвых.

Снежана заинтересовалась и тоже стала рассматривать необычный нож.

– Откуда вы всё это знаете?

– Я журналист по профессии, – усмехнулся Лев Ильич. – А по образованию – историк.

Снежана посмотрела на него с уважением. Лев Ильич заметил это, приосанился и начал тщательно протирать обсидиановый нож своим платком.

– Мои отпечатки уничтожаете? – тепло посмотрела на него Снежана.

– Наоборот – фиксирую. Но не отпечатки – от них так просто не избавишься, а следы яда, которым отравили Валеру.

Закончив, он отмотал от бухты пищевой полиэтиленовый пакет, поместил в него свой платок, стараясь не касаться той стороны, что вобрала частицы отравы, и завязал пакет узлом.

– Ну вот, а теперь мы его вымоем с мылом и протрём бархоткой.

Когда все процедуры были выполнены, Лев Ильич, стараясь не оставить на ноже собственные отпечатки пальцев, опустил его, держа его за бархотку, в другой полиэтиленовый пакет, свернул и перехватил банковской кольцевой резинкой.

– Ну что, пошли вручать хозяину пропажу?

■ ■ ■

Когда они позвонили в дверь квартиры Митрофана Ивановича, им долго не открывали. За дверью слышались какие-то шорохи, приглушённые разговоры. Наконец многочисленные запоры стали поочерёдно открываться, слившись в забавную мелодию, которая рассмешила Льва Ильича.

– Музыкальная у вас калитка, Митрофан Иваныч! – хохотнул он, когда дверь открылась. – А что это с вами?!

Митрофан Иванович стоял перед ним необычно бледный. Из-за его спины опасливо выглядывала его тощая супруга.

– Да тут такое.., – неопределённо мотнул головой хозяин. – Да вы проходите, не обращайте внимания.

– С дочерью что-то? – попытался угадать встревоженный Лев Иванович. – С сыном? С внуками?

– Олег у нас попал в аварию – сейчас в коме. Только вернулись от него с женой… Господи, только бы выжил Олежка! – шмыгнул носом Митрофан Иванович и промокнул глаза платком.

– Сочувствую, – сказал Лев Ильич.

– А тут ещё ждали одного неприятного человека, – шепнула жена хозяина. – Но пока, кажется, пронесло.

Лев Ильич перевёл дух от обилия нерадостных известий.

– Ну, если это кредитор, – попытался он разрядить обстановку, – то у вас же есть на такой случай запасный выход!

Но, кажется, ляпнул это невпопад. Митрофан Иванович, услышав, зажал в горсти рот, словно его чуть не вырвало.

– Бога ради, не напоминайте мне о нём!

Лев Ильич пожал плечами: мол, ладно, дело ваше.

– С вашими фобиями я и забыл представить эту даму, – взял он под локоток свою спутницу. – Моя знакомая Снежана – прошу любить и жаловать.

Митрофан Иванович без интереса скользнул по лицу гостьи, а вот его супруга прикусила губу. Она узнала в Снежане ту женщину, которую высадил из своей машины у них во дворе ненавистный хозяин прикупленной ими квартиры. Ей это явно не понравилось, и она посматривала на девушку с подозрением, словно ожидая от неё в любую минуту подвоха.

– Мы, собственно, к вам по делу, – сказал, ничего не заметив, хозяину Лев Ильич. – Вернее, я…

– Вот и отлично, – ввернула супруга хозяина. – А мы пока с вашей спутницей почаёвничаем. Не возражаете, милочка? – взглянула она на Снежану.

– Да нет, знаете… Вы ведь недолго? – повернулась она к Льву Ильичу.

– Да мухой! – не без вожделения коснулся он её точёной спины. Она это почувствовала женским чутьём и слегка зарделась.

– Пошли на кухню, по-простецки? – с фальшивой теплотой предложила супруга хозяина.