Текст книги "Логика сумасшедшего"

8.

■ ■ ■

– Нуте-с, нуте-с, попробуем фрутис, – вспомнил старую телерекламу Митрофан Иванович, вводя гостя в кабинет и ожидая объяснения, с чем пожаловал.

– Я перед вами виноват, сосед, – начал Лев Ильич. – Пообещал найти, кто конфиденциально отыщет вашу пропажу, да по всем статьям оплошал…

– Бог с вами, Лев Ильич! – перебил его, замахав пухлыми руками, хозяин. – До этого ли вам и мне сейчас… Такое завертелось! Хотя, признаться, пропажа не даёт мне покоя, несмотря ни на что.

– Заплатите налоги и спите спокойно, дорогой товарищ, – отозвался Лев Ильич. – Раз не обеспечил сыскаря, сделал его работу сам.

С этими словами он вынул из кармана пиджака пакет и положил его на журнальный столик.

– В каком смысле? – оторопело спросил Митрофан Иванович.

– В самом прямом. Коробочку, конечно, не сыскать, а её содержимое – тут, – хлопнул он рукой по пакету.

■ ■ ■

– Вам с мёдом или вареньем? – спросила Снежану супруга хозяина, наливая ей свежезаваренный чай. – Терпеть не могу этих пакетиков – всегда завариваю настоящий. Так с чем вы будете?

Снежана не успела ответить – зазвонил её телефон.

– Ты где? – прохрипел её похититель.

– Где-где – в Караганде! – зло прошипела она, удивив своим тоном хозяйку. – Извините, бывший муж, – шепнула той Снежана, наморщив носик. Хозяйка сделала постное лицо и понимающе прикрыла глаза.

А вот её похитителя ответ Снежаны, чего она никак не ожидала, наоборот рассмешил:

– Плагиатом занимаешь? А надо делом. Когда к нему пойдёшь?

– Уже, – сказала Снежана.

– Ты у него? – недоверчиво переспросил похититель. – А ну-ка подойди к окну!

Снежана послушно встала и выглянула в окно.

– Что, тут вас караулит? – спросила хозяйка. – Ну и наглые же эти мужики!

Она подошла к окну следом и выглянула в него из-за плеча Снежаны.

– Так это и есть ваш бывший муж?! – Изумилась она и прижала к груди руки. – Как правильно, деточка, что вы с ним расстались!

Теперь пришла очередь Снежаны удивляться. Но она не успела этого сделать, услышав в трубке зловещий шёпот:

– Только карге не вздумай вякнуть!

– Да пошёл ты! – выкрикнула Снежана, – И отвяжись теперь от меня!

– Вот это правильно, – одобрила хозяйка, и сразу её взгляд подобрел. – Ничего, – по своему интерпретировала она разговор Снежаны с её похитителем, – ещё найдёте хорошего человека, народите деток и будете счастливы.

У Снежаны вновь сдали нервы, и она вдруг, на удивление самой себе, порывисто обняла хозяйку и благодарно поцеловала.

■ ■ ■

Похититель Снежаны поменял в мобильнике сим-карту и позвонил.

– Мне следователя Чижова, если можно, – сказал он, когда ему ответили, женским голосом, который искусно сымитировал. – Добрый вечер. Вы ещё ищете ножичек с пятнами яда? Тогда записывайте адрес, где он сейчас залёг на дно.

Затем похититель Снежаны проходными дворами и пустырями вышел на людную улицу. Там он вынул из телефона сим-карту, которую использовал для звонка Чижову, вбросил в урну, а в мобильник вставил старую. Прошёл ещё метров двести, до огромного торгово-развлекательного центра, нашёл кафе, присел там, взяв кофе, и вызвал по телефону такси.

Через некоторое время он уже регистрировался у стойки рейса до Екатеринбурга в аэропорту.

■ ■ ■

– Как вы узнали, что было в моей коробочке? – опасливо посмотрел Митрофан Иванович на Льва Ильича.

– Хороший вопросец вместо благодарности! – покачал головой тот. – Да очень просто – заглянул в неё.

– А то ли вы увидели? – потянулся к пакету Митрофан Иванович.

Лев Ильич ухмыльнулся:

– Пока не стоит трогать этот ножик…

– Да, это нож, – кивнул Митрофан Иванович и убрал руку. – Всё правильно. Красивый, правда? – вдруг загорелись у него глаза.

– Да не то слово! Откуда он у вас? И почему вы так не хотели называть содержимое пропавшей коробочки?

Митрофан Иванович поёрзал, насколько это возможно с его комплекцией, в кресле. Чувствовалось, что ему было страшно неловко.

– Я расскажу, если вы обещаете проявить деликатность. Впрочем, это лишнее – брать с вас обещание после того, что вы для меня сделали.

Он помолчал, всё ещё борясь с собой. Наконец, победил.

– Видите ли, это не совсем красивая, вернее – совсем некрасивая история… Мой отец служил хранителем в Эрмитаже. И, как потом рассказывал мне, просто влюбился в этот ацтекский обсидиановый нож. Вы знаете, что такое обсидиан?

Лев Ильич кивнул, ухмыльнувшись: совсем недавно он спрашивал об этом же Снежану.

– И вот он как-то исхитрился при очередной инвентаризации каким-то образом подменить карточку этого ножа на другую – не знаю подробностей, как он это обстряпал, он сам никогда не рассказывал, но однажды он принёс этот нож домой. Никто об этом не знал, потому что он положил его в коробочку из-под логарифмической линейки. Но однажды мне влепили двойку за неумение пользоваться этой линейкой – и правильно влепили, ибо я до того ни разу ее не брал в руки. И теперь, когда меня заело, решил взять – и нашёл вместо линейки этот нож.

Митрофан Иванович замолчал. Пожевал губами.

– Конечно, отец поступил скверно. Разумеется, когда его не стало, я должен был вернуть этот нож в Эрмитаж. Но… я ведь тоже в него влюбился. И потом, не знаю, известно ли вам, что обсидиан или черное золото, как его ещё называют, является самым мощным по своему действию и активности из всех целительных камней, так как имеет вулканическое происхождение, а вулкан в свою очередь является прямым источником выхода энергии Земли. Поэтому обсидиан настолько заряжен силой Земли, что более всего способен исцелять и насыщать энергией тело. Для этого достаточно его просто хранить в доме. Ещё и поэтому я год от года откладывал возвращение государству его достояния, утешая себя тем, что у меня дома этот изумительный нож сохраняется не менее надёжно, чем в Эрмитаже. Тем паче, после того, как несколько лет назад из-под носа у Пиотровского увели больше двухсот раритетов!

– Тоже, между прочим, хранительница, – заметил Лев Ильич. – Что ж, получается, как в старом анекдоте про интеллигента, что изнасиловал школьницу. Судья спрашивает, как же он, весь из себя такой интеллигентный, мог совершить подобное. «А я подумал, – отвечает тот, – пусть лучше я, чем какой-то мерзавец!».

Митрофан Иванович горько усмехнулся и согласно кивнул.

– Теперь вы понимаете, почему я не хотел обращаться в полицию, когда футляр логарифмической линейки внезапно исчез из моей прикроватной тумбочки – я часто перед сном доставал его и любовался серым обсидианом? Смириться с пропажей было выше моих сил, да и грех потерять госимущество, даже и спёртое у государства.

– Ну теперь-то вам не о чем беспокоиться, – поднялся Лев Ильич. – Нож вернулся к вам, и об этом никто не узнает…

Его прервал резкий продолжительный звонок, грохот резко распахнувшейся двери и тяжёлый приближающийся стук многих ботинок.

Едва они с Митрофаном Ивановичем удивлённо переглянулись, как в кабинет влетела целая группа захвата.

– Все лицом к стене! – заорал её командир. – Руки на стену, ноги расставить!

Следом вошёл следователь Чижов.

– Кто тут гражданин Волобуев?

– Это я, – Митрофан Иванович никак не мог расставить короткие ноги и с облегчением повернулся.

– Где нож? – бросил Чижов.

– Вон там, на журнальном столике. В пакете.

Чижов сунул пакет в портфель и кивнул командиру группы захвата. Тот зычно скомандовал:

– По одному на выход!

■ ■ ■

Случайно оказавшиеся в тот момент во дворе люди наблюдали занятную процессию. К полицейскому микроавтобусу гуськом шли в сопровождении автоматчиков в чёрном: Митрофан Иванович, переваливающийся на коротких ножках, его супруга, поддерживавшая мужа так истово, словно они были в конце долгого многокилометрового пути, эффектная Снежана и долговязый Лев Ильич, замыкавший группу.

■ ■ ■

Лев Ильич готовил в своей кухне плов. Ему помогала Снежана. Ей он поручил шинковать соломкой морковь, а сам тщательно промывал в раковине рис.

– Да чистый он давно, – оглянулась на него Светлана. – Чего там столько намывать…

– Пока вода не станет абсолютно чистой.

Снежана криво улыбнулась: мол, я-то знаю, что блажь.

– А почему не длиннозёрный? Он вроде ж лучше.

– Это ты слышала звон, – добродушно отозвался Лев Ильич. – А я его не люблю. Он просит больше воды.

– А если взять пропаренный?

– Ещё чего! А кофе – растворимый?

Снежана снова оглянулась на него.

– А что?

– Моя тётка называла его капроном. «Что б я пила этот капрон?! – так и слышу её голос. – Или носила кримплен, которым за границей обивают диваны?!»

– А что такое кримплен?

Лев Ильич искоса глянул на девушку и вздохнул:

– Да, мир бесповоротно, Лёва, изменился… – Он взял в руку щепоть промытого риса. – Ну, кажется, можно замачивать. Теперь займёмся мясом. Да, и курдючное сало не забыть! – полез он в холодильник и достал из морозильника размораживать пакет с добрым куском курдючного сала. – Потом почисти чеснок – три головки.

– Сколько?! – изумилась Снежана. – Может три зубчика?

– Старуха! – шутливо погрозил ей Лев Ильич. – Не учила бы ты старого ошпаза.

Тут в дверь позвонили, и Лев Ильич, вытерев руки полотенцем, пошёл открывать.

– Ах вот как! – влетел в кухню, отодвинув его с дороги к стене, генерал. – Вот они где, красавцы! Поди пловешник варите?

Не дожидаясь ответа, он оседлал стул и опёрся руками о его спинку.

– А теперь объясни мне, Лёвка, какого рожна ты устроил всю эту комедию? Так лажануть Чижова – да он тебе до смерти не простит, ты понимаешь?

– Переживу, – невозмутимо отозвался Лев Ильич. У него было куда более ответственное занятие, чем печалиться об отношениях с каким-то чванливым следаком: он резал мясо.

– И как мы теперь, после того, как ты, старый идиотина, смыл с ножа все следы, определим, что на нём был яд, убивший Валерика?

– Очень просто: я дам показания.

– Он даст показания! – вызверился генерал. – Вы посмотрите на него – он даст показания! Какая цаца…

– Генаша, сократись, – хлопнул его по плечу Лев Ильич и силой усадил на стул. – Сейчас будут готовы шкварки, а под них, когда готовят плов, положено пропустить первую рюмку. – Он достал из морозильника бутылку водки. – Вот она, родимая – холодненькая!

Лев Ильич извлёк из настенного шкафчика три стопки и разлил ледяную водку. Затем выловил из казана шумовкой аппетитные шкварки, поставил тарелочку с ними на серединку стола и притянул за талию Снежану. Но та отмахнулась: мол, на мне ж ещё чеснок.

– Погнали? – спросил он генерала. – Ну, чтобы плов удался!

Они выпили и смачно зажевали шкварками.

– Твоих показаний суду, пожалуй, будет мало, – генерал не мог не думать о главном.

– И я так посчитал, – сказал Лев Ильич. Он встал и принёс пакет со своим носовым платком.

– А это ещё что?

– Тут следы яда: я обтёр им нож, прежде чем смыть отпечатки пальцев Снежаны.

Генерал посмотрел на него уже намного мягче. Впрочем, возможно, так на него подействовала водка.

– Ну, это ты правильно сделал… Хотя Чижов вчера весь день бесновался: это ж надо – нашёл ножик, которым убили Валеру, а его можно выбросить, поскольку никаких следов.

Лев Ильич слушал его, а сам перемешивал в казане шумовкой лук.

– Ташкентом пахнет, – потянул носом воздух генерал. – А помнишь, Старостин, как там каждый вечер тянуло из открытых окон перекаливаемым маслом и пропаренным луком?

– Не трави душу, – звякнул шумовкой Лев Ильич. – Ну что, Валеру давай помянем…

Он вновь разлил водку и разложил на большой тарелке зелень – лук, укроп, кинзу. Они не чокаясь выпили.

– Ну вот, почистила, – выложила Снежана перед Львом Ильичём две горсти чистеньких беленьких зубчиков чеснока.

Он взглянул и простонал:

– О санкта симплицитас! Заставь красавицу кухарничать… Чесночные головки надо было, чадушко, очистить от шелухи це-ли-ком – мы их потом в зирвак положим перед тем, как засыпать рис. А с этим что мы будем делать?!

Снежана надула губки:

– Ну ты же мне не объяснил…

– Да думал же, и так понятно!

Генерал с иронией наблюдал эту сцену, когда у него зазвонил телефон.

– Ну, Чижов? Взяли? Молодцы! – похвалил он. – И что говорит. Как? Да, логика, точно Старостин вчера сказал: логика сумасшедшего…

Генерал поднялся.

– Пойду – дела… Твоего похитителя, деточка, – повернулся он к Снежане, – только что взяли. Митрофан молодец – снял его украдкой на мобильник, когда он начал его шантажировать: по фото и нашли.

– С чего бы вдруг? – спросил Лев Ильич.

– Он склонял Митрофана сделать у него склад наркоты – оттого-то и квартиру продал ему по дешёвке. А когда тот отказался, решил отомстить – подставить, убив украденным у него ножом человека, а нож ему и подбросить. А тут и Валера, на свою беду, ему подвернулся: когда-то он эту мразь загнал за можай, так тот решил, пользуясь случаем, и с ним поквитаться до кучи.

Повисла тишина. Снежана тихо всхлипнула на плече Льва Ильича.

– Пакет с твоим платком я забираю, – сказал ему генерал. – Ты же не только Чижова облажал, но и этого ублюдка. А ты, детка, Лёве спасибо скажи, иначе сидеть бы тебе сейчас не у него, а у меня. Хотя, – ткнул он Льва Ильича в плечо, – так больше, старина, не делай: на срок за препятствие следствию раскрутиться запросто можешь. Чижов уже и так просил тебя ему отдать на заклание, да я умерил его пыл. Но я ведь, Лёвушка, как говорит Аркадий Паровозов, могу тут и не пролетать!

Лев Ильич рассмеялся:

– Что, генерал, и ты смотришь с внучкой мультики?

Генерал развёл руками: мол, куда денешься, и подмигнул:

– Весь плов не вздумайте умять – может попозже всё же забегу.

– А это как пойдёт! – состроил забавную мину Лев Ильич. – Я правду говорю, старуха?

Снежана подошла сзади и обняла его за шею.

– Н-даа, – ехидно протянул генерал. – Мне тут ловить, похоже, нечего… Не провожай – я сам захлопну.

– Давай, старик, – махнул ему Лев Ильич. – Тебе не понять логику сумасшедшего. – И чмокнул в его сторону губами: – Цалую, Лёва!