Текст книги "Запад"

Рынок

В западной пропаганде сейчас рынок превозносится до небес. Некоторые «смельчаки» объявляют его одним из самых выдающихся изобретений человечества[48]48
  Например, Robert Heilbroner и Lester Thurow в книге «Economics Explained».


[Закрыть]. Комизм этой оценки рынка состоит в том, что рынок в том виде, как его описывают такие авторы, является не изобретением, а отказом от какого бы то ни было изобретения на этот счет и даже препятствованием изобретению чего-то более разумного.

Рынок противопоставляется как капиталистическая добродетель коммунистической плановой и командной экономике как злу. Хотя некоторые авторитетные специалисты, например – Милтон Фридман[49]49
  Milton Friedman. Market or Plan? 1984.


[Закрыть], считают, что чистая командно-плановая и чистая рыночная экономика не существуют, что все экономические системы являются смешанными, противопоставление их стало догмой западной идеологии.

Сейчас господствует убеждение, будто коммунистическая экономика потерпела крах, и будущее будто бы принадлежит экономике рыночной. Но так было не всегда. В сороковые годы многие предрекали будущее не рыночной, а планово-командной экономике[50]50
  Например, J.A. Schumpeter. Capitalism, Socialism and Democracy. N.Y., 1942.


[Закрыть]. Это объяснялось, как я думаю, мировыми успехами коммунизма и национал-социализма. Теперь же дифирамбы рынку имеют основой крах советского коммунизма. Если история сделает какой-то новый зигзаг, найдутся теоретики, которые отыщут дефекты рынка и достоинства планово-командной экономики.

Установился определенный штамп в описании рынка. Он с незначительными вариациями кочует из одной книги в другую, из одной статьи в другую, из одной речи в другую – короче говоря, он заключается в следующем[51]51
  Это можно найти еще в книге F. A. Hayek. The Road to Serfdom. 1944.


[Закрыть]. Предприниматель на свою личную ответственность принимает решение, какие ценности производить и какие услуги предлагать, а также как это делать. Он свободен в своей предпринимательской деятельности. Потребитель свободен относительно своих доходов и выбора ценностей и услуг, предлагаемых предпринимателем. Предприниматель осуществляет свои планы в рамках свободной конкуренции, договоров, инвестиций и цен в соответствии со своими ожиданиями прибыли. Рынок поставляет предпринимателю информацию о спросе и предложении и координирует их, а также осуществляет финансовые акции. Производители от потребителей узнают, что им производить, за какие цены продавать. Производители не зависят друг от друга. Они стремятся делать вещи и выполнять услуги как можно лучше и продавать как можно дешевле, дабы привлечь потребителей. По выражению Адама Смита[52]52
  A. Smith. The Wealth of Nations. 1976.


[Закрыть], рыночные операции протекают так, как будто ими манипулирует «невидимая рука». Последняя есть сам рыночный механизм, а не государство. Задача государства – обеспечить рынку возможность выполнять его функции, не мешать ему работать, защищать от всякого заинтересованного вмешательства[53]53
  Ludwig Mises. Human Action. Yale, 1949.


[Закрыть].

Читая подобный вздор, я невольно вспоминаю старый советский анекдот. Воспитательница в детском саду рассказывала детям о том, каким прекрасным является советское общество. Один из детей заплакал. Воспитательница спросила, почему он заплакал. Ребенок ответил, что он хочет в Советский Союз. Хотел бы я знать, что испытывают миллионы производителей и потребителей, читая такие описания рынка, как приведенное выше?! И не думают ли они с тоской о том, как было бы хорошо пожить при «настоящем» капитализме со «свободным» рынком, управляемым безликой «невидимой рукой»?!

Я ничего не имею против слова «рынок». Важно, что на самом деле представляет из себя тот феномен, который называют этим словом. То, что западные политики, бизнесмены, теоретики и идеологи называют рынком и описывают так, как я пересказал выше, в реальности вообще не существует. Это описание рынка есть лишь абстракция от реальности, обработанная методами идеологии. В сочинениях теоретиков, претендующих на некую научную объективность, идеологическая апологетика принимает лишь более изощренную форму. Образцами на этот счет могут служить сочинения одних из наиболее почитаемых теоретиков – Кейнса и Хайека. Их работы ориентированы не на беспристрастный анализ реальности, а на советы активным деятелям бизнеса и политикам, что нужно делать, чтобы капиталистическая экономика процветала. Причем советы явно конъюнктурные. Будучи по сути дела противоположными, они одинаково хорошо выполняли роль апологетики капитализма каждая в свое время и в своих условиях.

О реальности рынка можно узнать лишь из работ критиков рынка и из тех мест работ теоретиков капитализма, в которых они критикуют друг друга или критикуют факты реальности, мешающие реализации их проектов (не соответствующие их теориям). Ниже я изложу мои соображения о рынке, которые основываются на обыкновенном здравом смысле и на суждениях многих западных специалистов, так или иначе попадающих на страницы книг, журналов и газет.

Буду называть реальным рынком ту сферу жизни общества, в которой реализуются отношения между производителями вещей и услуг, с одной стороны, и их потребителями, с другой. Абстрактным рынком буду называть то, как реальный рынок выглядит в описаниях идеологов, политиков и заинтересованных бизнесменов, фактически выполняющих в этом случае функции идеологов. Абстрактный рынок – это не весь реальный рынок, а лишь отдельные его стороны, части и свойства, абстрагированные от реального рынка и суммированные в некий воображаемый, но выдаваемый за Реальный рынок. На реальном рынке скрещиваются и переплетаются интересы всех сил общества. Это поле сражения. Абстрактный рынок выглядит как беспристрастная технология экономики.

Механизм реального рынка – это не «невидимая Рука» А. Смита, а вполне ощутимая стратегия и тактика участников битвы за покупателя и за возможность Формировать покупателя применительно к интересам производителей. Производители делают не то, что хотят, а то, что можно сбыть. Потребитель выбирает (если выбирает!) из того, что ему навязывают, причем он обрабатывается так, чтобы он не мог уклониться от этого. Производители стремятся помешать друг другу всеми доступными средствами, причем далеко не всегда экономическими и законными. Информацию о спросе и предложении предприниматели получают не в момент выхода на рынок, а до этого. И лишь в порядке исключения на рынке. Рыночная конъюнктура обычно известна заранее. И если предприниматели лезут на рынок несмотря ни на что, так у них просто нет другого выхода. Лезут они, чтобы хоть что-то урвать.

Рассмотрю отдельные компоненты рынка несколько подробнее.

Конкуренция

Слово «конкуренция» имеет двоякий смысл. В одном смысле оно обозначает борьбу людей за свои личные интересы и цели в условиях, когда другие люди заняты тем же самым, и при этом борьба одних как-то сказывается на успехе борьбы других, конкретнее говоря – препятствует их успеху. В этом смысле конкуренция есть явление универсальное. А в обществе западного типа она является всеобщей и всеобъемлющей. В этом смысле западное общество есть общество конкурентов. Любой производитель товаров и услуг является конкурентом для других производителей в борьбе за покупателя, ибо покупательные средства людей не безграничны. Армия безработных является конкурентами для человека, ищущего работу. Политики конкурируют за места министров, президентов и прочие должности. Деятели культуры конкурируют за славу и гонорары. Гангстеры конкурируют за возможности обирать жертвы. Короче говоря, формула «Человек человеку волк» есть формула реального западного общества. Общество прилагает усилия к тому, чтобы как-то ограничить и ослабить действие ее. Но она была, есть и будет одной из опор и движущих сил западного общества, несмотря ни на что. Она есть неустранимый закон природы. Во втором смысле слово «конкуренция» обозначает лишь одну из форм борьбы за существование в западном обществе. Обычно для выделения ее употребляют ограничительное слово «свободная». Свободная конкуренция предполагает, что участвующие в ней люди являются свободными и независимыми друг от друга в той сфере, в которой они конкурируют. Единственное, чем они различаются с точки зрения их борьбы, есть качество и ценность того, чем они располагают. В сфере экономики это – качество продукции и услуг, а также стоимость предлагаемых вещей и услуг. Апологеты западного образа жизни, превознося конкуренцию как одну из его опор, имеют в виду именно такую «свободную» конкуренцию.

В социально-экономической литературе можно найти все логически мыслимые варианты суждений о свободной конкуренции. Одни авторы за нее, другие – против. Одни считают, что время ее прошло, другие – что время ее наступает. И с годами отношение к ней менялось. Но я не встретил ни одной работы, в которой была бы высказана наиболее близкая к истине (на мой взгляд) точка зрения, а именно – что свободная конкуренция никогда не была не то что единственной, но даже господствовавшей автономной формой экономической активности в западном обществе, что ее роль преувеличена и идеализирована.

Вот как, например, описывал «свободную» конкуренцию Хайек в широкоизвестной книге «Дорога к рабству» (1944). Я приведу, разумеется, лишь фрагменты его описания. Согласно Хайеку капитализм есть конкурентная система, основанная на свободном распоряжении частной собственностью. В условиях конкурентной системы, по его словам, заранее неизвестно, кому повезет, а кому нет. Все зависит от способностей и удачливости самих людей. Это – единственный строй, где человек зависит лишь от самого себя. Конкуренция ведет к такой организации производства товаров, какую обеспечил бы только некий идеальный центр, в точности знающий все то, что знают все люди в совокупности, и способный использовать это знание самым эффективным образом. В таком понимании, замечу, кстати, свободная конкуренция подобна всесильному коммунистическому государству, только без недостатков последнего.

В конкурентной системе, продолжает Хайек, производится все то, что хоть кто-нибудь умеет производить и может продать с прибылью по приемлемой для покупателя цене. Производится все теми, кто может это делать по крайней мере столь же хорошо и дешево, как и другие. Произведенное продается по цене более низкой или столь же низкой, какую в принципе мог бы назначить некто, кто на самом деле этот товар не продает. Конкуренция заставляет действовать разумно. Она выдвигает несколько наиболее рациональных индивидов, которые вынуждают остальных вступать в борьбу. И так далее в том же духе. Нынешние идеологические апологеты капитализма ушли в своих дифирамбах «свободной» конкуренции еще дальше. И число их многократно возросло.

Реальная конкуренция имеет мало общего с такой идиллической картиной. К конкуренции не стремятся преднамеренно. Она не есть средство облагодетельствовать человечество. Она есть борьба за существование. Она вынуждена тем обстоятельством, что слишком много людей не имеет иной возможности жить, как за счет производства вещей и услуг, – избыточностью производителей и производимого по отношению к покупательной способности потребителей. Цель конкуренции – вытеснить конкурентов, в конечном счете – уничтожение самой конкуренции. В реальности конкуренция всегда погружена в совокупность других средств борьбы, в число которых входит обман, насилие, реклама, дискредитация противников, взаимное препятствование (привентация), преступления.

Реальная сфера конкуренции есть царство преступности. В прессе постоянно сообщают о взятках государственным чиновникам от частных фирм, чтобы получить заказы. Например, в 1992 году в Италии разразился грандиозный скандал в связи с разоблачением преступных махинаций между бизнесом и политиками. Вовлеченными оказались сотни людей, включая ведущих политиков страны. А сколько случаев остается неразоблаченными?! И это – элемент рынка со «свободной» конкуренцией! В Германии и Австрии прошли многочисленные процессы по поводу незаконных операций фирм, сбывавших оружие и создававших химические предприятия в арабских странах. И это тоже элемент реального рынка со «свободной» конкуренцией! Согласно немецкой прессе[54]54
  Например, в «TV. Horen und Sehen», № 40, 1992.


[Закрыть] Германия «производила» 10 миллионов тонн ядовитых отходов, из которых две трети вывозилось за границу. Сложился особый бизнес на этом, причем необычайно прибыльный. По немецким законам эти ядовитые отходы рассматривались как обычные товары! Вспомни, читатель, что писал кумир западной общественной мысли Хайек по поводу «свободной» конкуренции! Эта ситуация с отравлением планеты – реальный пример для нее. А таких случаев не счесть. И гласности предаются они в порядке исключения. «Свободная» конкуренция предоставляет преимущества не столько гениям добра, сколько гениям зла.

В действительно свободной конкуренции участвует не так уж много предприятий и предпринимателей. Тон в ней задают сильнейшие во всех отношениях участники, добивающиеся успеха за счет перераспределения покупательной способности населения в свою пользу. Большинство же действует вне условий свободного соревнования. Высокая экономическая эффективность западного общества достигается за счет действия множества факторов, среди которых в первую очередь следует назвать трудовую диктатуру, плановость работы предприятий, денежный тоталитаризм, диктатуру банков, государственную политику и контроль, научно-технический прогресс. И лишь где-то совсем не на первом месте следует назвать «свободную» конкуренцию.

В пропаганде «свободной» конкуренции обычно приводят примеры преуспевших предпринимателей. При этом, конечно, умалчивают о том, сколько миллионов предпринимателей успеха не имело. И уж совсем остается в тени тот факт, что преуспевшие, как правило, добивались выдающихся результатов не благодаря некоей свободной конкуренции, а благодаря исключительным обстоятельствам, позволившим им оказаться вне сферы конкуренции.

Спрос и предложение

В изображении апологетов рыночной экономики западный рынок выглядит как огромная толкучка, по которой бродят случайные продавцы товаров и услуг и случайные потребители, которые высматривают, что им нужно, и торгуются насчет цен. Предприниматели якобы узнают на этой толкучке, что нужно производить для удовлетворения потребностей потребителей и по каким ценам. Но в реальности ничего подобного просто нет. Реальный рынок есть сложная организация образа жизни миллионов людей. В этой организации можно увидеть все логически мыслимые варианты отношения производителей и потребителей. Тут имеет место и то, что спрос стимулирует производство и предложение. Бывает, что что-то создается независимо от потребностей и вне их, а затем предлагается потребителям и входит в круг их потребностей. Бывает, что потребителям навязывается какой-то товар или услуга, и они вынуждены с этим мириться. Но в этом сложном и изменчивом переплетении интересов и взаимных воздействий совершенно отчетливо обнаружилась тенденция, не соответствующая идеологически-пропагандистской картине рынка, а именно доминирующая роль предложения.

Спрос сохранил и будет сохранять роль доминирующего фактора в той части сферы потребления, которая включает в себя самые необходимые, естественные и традиционные потребности людей, скажем – фундаментальные потребности. Но в той части потребностей, которая выходит за рамки фундаментальных, доминирующую роль прочно захватило предложение. А именно эта часть потребностей заняла экономически более важное место в жизни западных людей.

Замечу между прочим, что капитализм возник как привоз и производство предметов и услуг сверх фундаментальных потребностей. Его самая динамичная часть и сейчас существует как предложение вещей и услуг сверх привычных (новых), а также как нововведение в привычные. Он изобретает новые потребности и новые средства удовлетворения потребностей. Он добивается прибылей за счет предложения чего-то нового, изобретенного. Отсюда буквально маниакальное стремление к новизне, причем далеко не всегда разумное. Доминирование предложения над спросом – это в натуре капитализма.

Предложение теперь в гораздо большей мере формирует спрос и потребности людей, чем обратное влияние. Самолеты, автомашины, телевидение, видео, компьютеры, факсы и многие тысячи других предметов потребления и услуг не были изначальными потребностями людей. Они были изобретены искусственно и затем навязаны людям «сверху», то есть со стороны производства. Западные люди живут в мире вещей и услуг, изобретенных небольшой группой личностей в последние несколько десятилетий и предложенных широким слоям населения как дар новой цивилизации. Поставив себе на службу мощнейшую рекламу и средства массовой информации, современный крупный бизнес превратил рынок в свое орудие насильственного воздействия на потребителей, а отнюдь не в царство свободы. Это целиком и полностью относится и к сфере «духовного» производства – к культуре. Здесь даже в более отчетливом и неприкрытом виде выступает диктатура рынка.

Классическим примером того, как предложение формирует спрос, является внедрение компьютеров в жизнь человечества. Совсем еще недавно они были неизвестны людям, а в 1991 году только в личном пользовании было уже более 100 миллионов компьютеров. Аналогично обстояло дело с электрическим освещением, радио, телевидением, телефоном, автомобилями, самолетами. Большинство предметов потребления, которые можно видеть в быту западных людей, относятся к той же категории.

Идеологическим мифом является и утверждение о свободном ценообразовании на рынке. Я за пятнадцать лет жизни на Западе не видел ни одного случая, чтобы покупатели оказали какое-то влияние на цены товаров и услуг, если не считать толкучки и базары на курортах, а также распродажи товаров по бросовым ценам, на основную массу товаров и услуг цены устанавливаются теми, кто продает их, причем исключающие всякий торг. Цены рассчитываются специалистами с учетом многочисленных факторов, а также опытным путем. Мне не известна динамика цен по различным категориям товаров и услуг в западных странах. Но я могу точно констатировать, что доминирующей тенденцией за годы моей жизни на Западе было общее удорожание жизни, причем помимо инфляции. Росли неуклонно цены на жилье, автомашины, предметы бытового обихода, питание, одежду, книги, газеты, транспорт. На какие-то товары и услуги цены снижались по тем или иным причинам (например, на компьютеры), но это нисколько не повлияло на общее удорожание жизни, несмотря на практически неограниченные возможности производства товаров и услуг в смысле их количества. Предприниматели шли на сокращение производства и увеличение цен в явном противоречии с догмами апологетов «свободного» рынка.

Спрос, конечно, влияет на предложение. Но лишь в ничтожной мере в том смысле, в каком это изображает апологетика рынка. На самом деле в гораздо большей степени спрос влияет на перетасовки в сфере производства и предложения товаров и услуг. Потребители, осуществляя какой-то выбор на рынке, влияют на производителей в смысле выгоды не непосредственно для себя, а для кого-то другого. Они уже реализовали свою выгоду, осуществив выбор. Последствия же этого акта им неподконтрольны.

Ограниченность рынка

Далеко не все в экономике Запада попадает в сферу рынка – рынок не является всеобъемлющим. В сферу рынка не попадает общественное обслуживание (больницы, школы, транспорт и т. п.), по крайней мере значительная часть военной промышленности, жизненно важные для страны, но нерентабельные с точки зрения рынка отрасли промышленности, единичные государственные проекты больших масштабов и многое другое. Да и в том, что, казалось бы, должно быть естественной сферой рынка, можно выделить стабильную часть, установившуюся опытным путем в течение многих лет. В этой части предприниматели мало чем рискуют, они заранее знают своих клиентов, конкуренция почти исключена, спрос и предложение скоррегированы, бессмысленно говорить о каком-то определении цен спросом и предложением. В этом смысле предприниматели имеют свой определенный рынок сбыта – своего потребителя. Рынок в определенном выше смысле (с конкуренцией, подвижным спросом и предложением) охватывает лишь динамичную часть сферы отношения производителя и потребителя. Но и эта динамичная часть находится под воздействием многочисленных нерыночных факторов, включая обычаи, традиции, общественное мнение, политику, медиа.

В жизни страны возникает масса проблем, которые рынок сам по себе не способен решить и которые можно решить лишь силами государства[55]55
  Например, Peter Czada, Michael Tolksdorf, Alparslan Yenal. Wirtschaftspolitik. Opiaden, 1987.


[Закрыть]. Необходимо, как на этом в послевоенные годы настаивала значительная часть теоретиков и политиков, социальная, то есть общественно ограниченная и контролируемая экономика. Дефекты рынка должны быть восполнены усилением экономической роли государства. В последнее десятилетие началось обратное идейное движение в сторону ограничения роли государства и предоставления большей свободы рынку[56]56
  Например, Arthur Seldom. Capitalism. Oxford, 1990.


[Закрыть]. Однако государство уже заняло прочную позицию в экономике. К этой теме я вернусь ниже.

Другой фактор, ограничивающий свободу рынка, это концентрация капиталов и укрупнение предприятий. Эта тенденция не ослабляется, а усиливается. В США, например, в 1950 году 200 крупнейших компаний контролировали 40 % национального производства, а в 1970 году – уже 60 %[57]57
  См. примечание 39.


[Закрыть]. Американский концерн «General Motors» обладал в 1985 году капиталом в 283 миллиарда долларов. В нем работало 800 тысяч наемных лиц. В концерне «IBM» работало 400 тысяч человек, в концерне «Ford» – 369 тысяч. В Западной Германии в 1974 году было 294 крупных концерна, а в 1986 году – уже 802[58]58
  См. примечание 54.


[Закрыть]. Корпорации с миллиардными активами, десятками тысяч наемных рабочих, мощными управляющими штатами фактически доминируют на рынке, определяют выпуск продукции и цены. Рынок превращается в координацию различных объединений предприятий. Крупное предпринимательство овладевает важнейшими рынками. Это давало основание утверждать, что время конкурентного капитала прошло[59]59
  Jorg Huffschmid. Die Politik der Kapitals Konzentration und Wirtschaftspolitik in der Bundesrepublik. Suhrkamp Verlag, 1969.


[Закрыть].

Концентрация капиталов и укрупнение производства в рамках отдельных стран дополняются такими же процессами международного масштаба. Всевластие сверхкрупного бизнеса основывается на использовании всех современных научно-технических, финансовых и информационных возможностей.

В том же направлении действуют банки. Они контролируют частные предприятия, владея их акциями, и управляют правом голоса своих клиентов, депонирующих у них свои акции. Банки заинтересованы в надежности своих кредитов предприятиям, а свободная рыночная конкуренция создает для них опасность. Естественно, банки принимают меры к ограничению свободы рынка.