Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

– Глупость какая, – возмутилась Лиза. – И ты так думаешь, деточка? Вот и я считаю, что магией мир завоевать куда проще…

Лиза сумела промолчать – при помощи еще одного перченого пирожного. Язык щипало ужасно.

– Сначала и вправду работало, как они обещали, – на трех мальчиков рождалась одна девочка. И у меня уже было два сына. Гуммиэль, подученный Ангстом, заставил всех маршировать – ты сама видела этот позор. А потом к нам прибыл третий колдун, тоже якобы на подмогу, но я сразу догадалась, что ему была нужна Белая Книга. Но она хранилась в тайнике, и ключ Гуммиэль всегда носил при себе.

– Что за третий маг? – через силу выговорила Лиза.

– Те двое, фон Штамм с Ангстом, с виду люди как люди, а этот… Все время ходил под черным капюшоном, и лица его никто не видел. А Гуммиэль, ты не поверишь, смотрел этому высокому в рот, только что с рук не ел, и на все соглашался… Они предупредили, что ненадолго уедут и закроют за собой границы королевства, чтобы никто на нас не напал, а потом, когда возвратятся, армии нашей надлежит быть в полной готовности к покорению мира. И все трое сгинули. Постой, как же называлось королевство, в которое они собирались?.. Рали… Дали… Ради…

– Радинглен? – тихо спросила Лиза. Она уже догадалась, кто был третий колдун.

* * *

– …Гори-гори ясно, – сказал рядом голос Филина.

Инго открыл глаза и увидел, что Филин изо всех сил упирается плечом в низенькую железную дверь. Потом Инго понял, что и сам упирается плечом в ту же самую дверь. Ледяная вода под ногами успокоилась. Сверху лился ровный пасмурный свет. Инго задрал голову и прикрыл глаза ладонью.

– Цел? – севшим голосом спросил волшебник.

Инго кивнул.

– А вы?

– Вроде да. Поразительно…

Они не без труда оторвались от двери – она была покрыта облупившейся сероватой краской и выглядела обыденно, как вход в трансформаторную будку. Теперь в высоком потолке пещеры отчетливо виднелось круглое отверстие – колодец.

А прямо перед ними высился небольшой постамент.

А на постаменте лежало что-то небольшое и прямоугольное.

Инго кинулся к постаменту.

И мгновение спустя медленно обернулся.

– Ее тут нет, – бесстрастно сообщил он. – Это кованый переплет, и замок на нем сломан. А ее – нет.

– Оч-чень интересно, – сверкнул глазами Филин. – Инго, кто ее унес?

– Мутабор, – печально отозвался Инго, звякнув проржавевшей цепью, которой переплет был прикован к постаменту. – Надо же, в какой сырости ее держали, невежды… Мутабор ее унес, больше некому. Наше счастье, что он ее не открыл. И не откроет.

– Будем надеяться.

Инго постоял немного у постамента, потом стукнул по нему кулаком, нашарил в кармане промокшей ветровки платок и принялся яростно оттирать руки, перемазанные гнусной черной пылью.

– Инго, мы с тобой только что закрыли дверь в Черный замок, – осторожно напомнил волшебник, – при этом уцелели сами и между делом спасли от гибели эту дурацкую Ажурию.

– Что толку? – горько отозвался Инго. – Лизавета у канцлера с Гуммиэлем, Книги нет, и наверх еще выбраться надо… – он с сомнением поглядел на дыру в потолке.

– Начнем с конца, – весело сказал Филин. – Магия теперь работает. Как насчет превратиться в птичку и немного полетать? Воробей тебя устроит? Вылетим наверх, обрадуем канцлера, а Лев с Константином теперь в два счета вытащат Лизу. А что Книги нет – извини, Инго, меня это даже радует. Если ты поразмыслишь, то поймешь, почему.

– Простите меня…

– Тьфу, – привычно отмахнулся Филин. – Как думаешь, почему тут на дне не было хотя бы отравленных кольев?

– Смеетесь… – Инго равнодушно оглянулся. – Кто бы сюда полез их устанавливать?

– И то правда.

– Вы хромаете.

– Ногу растянул. Ну, летим. Эх, весело будет…

Сказать, что Парагон удивился, когда сквозь стальные прутья вылетели две птицы и мгновенно превратились в пленников, по его расчету уже минут десять как мертвых, и поблагодарили его за гостеприимство, – так вот, сказать, что Парагон удивился – значит ничего не сказать. Канцлер застыл с выпученными глазами и даже схватился за сердце.

– Механизмы плохо работают, непорядок. И книги в сырости держать нельзя, – мимоходом бросил ему Филин. – Пойдем, Инго, дел много.

У причала покачивалась на озерной глади золоченая ладья. Филин, прихрамывая, двинулся к ней. Парагон ухватился было за рычаг, но волшебник его опередил:

– Цып-цып-цып!

Ладья, уже скользнувшая прочь от берега, задрала нос, как собачка, услышавшая команду хозяина, попятилась и послушно ткнулась в травянистый откос. Парагон яростно дернул рычаг, и озеро ощетинилось вынырнувшими из-под воды кольями.

– Догорай, моя лучина, – велел Филин, не удостоив Парагона даже взглядом. Колья вспыхнули, мгновенно оплыли, словно свечки, и с шипением скрылись под водой. Канцлер так и сел на берег.

– Вот и хорошо, – и Филин шагнул через борт. – Инго, до того берега отдыхаем, потом опять летим.

Канцлер попытался подняться – и не смог.

– Вы тоже передохните, господин Парагон, – обернувшись, посоветовал Инго, когда ладья отошла от берега. – Ведь вам предстоит хлопотливый вечер… Слышите?

Парагон мигом вскочил и прислушался. Издалека, из-за стен дворца, над городом поплыл странный шум.

… А Лиза, затаив дыхание, слушала Ажурийскую королеву.

– Да, кажется, Радинглен, – равнодушно кивнула Кристабель. – И только они туда отбыли, у нас такое началось… – Ах, значит, на судьбу Радинглена королеве наплевать с высокой вишни! – У меня рождались только сыновья, и у всех остальных тоже, да еще и по двое, а то и по трое сразу. Гуммиэль радовался – армия растет как на дрожжах. А потом я поняла, что девочек у нас больше не рождается. Но было поздно – границу нам закрыли, мы стали отдельным миром. Корабли больше не приходили. Правда, море принесло в лодочке Шпигельмейстера – он клялся и божился, что его сюда закинуло штормом, а сам даже не помнит, откуда. Впрочем, король быстро приспособил его к делу.

«Так вот почему мастер не узнал мой… как это?… вот, мой фамильный профиль!» – догадалась Лиза.

– А тут еще Парагон вышел в канцлеры – никто так и не понял, откуда он взялся, только я все знала, – рассказывала королева. – Фон Штамм оставил его кем-то вроде тайного наместника. С тех пор так и повелось: все строем, все в военной форме, все по линеечке, мальчики пачками, Шпигельмейстер отливает пушки и делает кукол…

– Подождите, Ваше величество, но ведь вы сами учились магии! Взяли бы Книгу и расколдовали все обратно… – Лиза не договорила.

– Училась и разучилась, – Кристабель пристально смотрела на носки своих золотых туфелек. – Это заклинание было палкой о двух концах. Вечная молодость и красота в обмен на… Я все забыла и поначалу не жалела об этом. Да и Книги в колодце давно нет. Парагон отдал ее этим троим, но они не сумели ее открыть и унесли с собой.

– И вы все это время молчали?!

– А что мне еще оставалось делать? – Кристабель судорожно дернула ожерелье, и жемчужины градом запрыгали по полу. – Парагон стал главным в королевстве, а про меня он все знал и в любую минуту мог рассказать Гуммиэлю! И ему бы поверили, а мне – нет! Потому что про горбунью, которая захотела стать красавицей, – это понятно, а кто поверит сказочке про говорящую крысу? – королева в сердцах топнула ножкой. Лиза тихо сползла с кресла и стала собирать жемчужины. На Кристабель она старалась не смотреть – ничего хорошего все равно не увидишь.

– Зато теперь мы столько всего сможем – с твоим-то даром! – королева мечтательно улыбнулась. – Ты не обиделась, деточка, что Его величество решил тебя пока подданным не показывать? Вот и хорошо. Мне, душенька, пора переодеваться к обеду, а тебе сейчас эта твоя фрейлина принесет парадное платье с лучшей нашей куклы. Зеленое платье, бархатное! С кружевами! И драгоценности!

– Вот ваш жемчуг, держите, – Лиза выгрузила в ладонь королевы собранные теплые бусины.

Что еще королева собиралась пообещать, осталось неизвестным. Лиза навострила уши: над городом, за стенами дворца внезапно зашумел ураганный ветер – даже стекла задребезжали. Ближе, ближе…

…Юлечка, то и дело оглядываясь, семенила по коридору. Зеленое платье с кружевами она несла на вытянутых руках. Ничего-ничего, Сосисочка, мы еще посмотрим, кто кем будет командовать! Я тебе и без колдунов устрою сладкую жизнь!

Впереди, за поворотом, горестно зазвенел фарфор.

– Ай! – жалобно запищал тонкий голосок. – Моя коленка! Зачем вы меня толкнули?

Юлечка замерла, как кошка перед прыжком, и, крадучись, выглянула из-за бархатной занавеси.

Посреди пустой галереи на одной ножке, как цапля, стояла кудрявая кукла. От второй ножки остались одни осколки, а перед куклой, завалившись на бок, вращала колесиками передвижная вешалка с зонтами.

– Помогите! – взмолилась кукла, завидев Юлечку.

– Отстань, дура! – и Ю-Ю бегом устремилась дальше. Со всех сторон доносился цокот, жужжание, звон разбитого стекла, тревожные крики.

И вдруг бубенчик на шее у Юлечки отчаянно задрожал.

«Миледи! Откликнитесь! Вы нас слышите?» – позвал знакомый голос.

Вау! Супер-пупер! Колдуны вернулись! Они ее не бросили!

А потом над парком и замком разнесся оглушительный рев:

– Трепещите, несчастные! Настал час отмщения!

Принцесса Радингленская и королева Ажурийская бросились к окну. Прямо у них перед носом пронеслось что-то огромное и крылатое. Оно заслонило весь парк.

Над крышами и башенками города в синем небе парил черно-алый дракон, изгибая шею и расправляя крылья.

Юлечка тоже бросилась к окну.

– Дракон! – вырвалось у нее.

«Это же Костик!» – Лиза зажала рот ладошкой, чтобы не выкрикнуть это вслух.

Кристабель побелела как мел.

– Дети! – она всплеснула руками. – Корримель! Меламель! Тирритель! В погреб, всем в погреб! – И Кристабель вскочила и бросилась вон, мгновенно забыв про Лизу.

Лиза юркнула следом – лаковые туфельки предательски скользили на паркете и мраморе. Она завертела головой. Куда бежать? Лиза перевесилась через кованые перила: там, внизу, королева уже неслась по галерее, выкликая имена сыновей: – Кларибель! Эларель! Морибель! Алатель! Доридель! Неринель! Фанкарель! Вирлитель! Андерель! Диллидель! Холлихель! Все в погреб, скорее! – она шелковым вихрем мчалась через сверкающие залы.

По всему замку прилипли к окнам придворные, приглашенные мамаши, счастливые отцы и их принаряженные отпрыски:

– Какая прелесть!

– Это Шпигельмейстер сделал?

– Разве нынче круглая годовщина победы над Гельмом?

– Очаровательно!

– Это в честь праздника? Как натурально!

– Из чего он?! – наперебой кричали они.

Четырнадцать принцев прыгали от восторга, били в ладоши и целились из игрушечных арбалетов и пистолей. Гуммиэль, храня на лице благосклонную улыбку, тревожно перешептывался с Парагоном: дракона он никому не заказывал.

За дворцовыми стенами грохнуло, с балконов раздался дружный визг, и король вскочил с трона.

Огромный крылатый ящер, пахнущий раскаленным железом и гарью, кружил над замком, заходя то справа, то слева:

– Я, последний потомок дракона Гельма, зверски умерщвленного вашим королем, явился сказать свое слово!

От драконьего голоса стекла в многочисленных высоких окнах полопались с жалобным звоном. Музыка взвыла и стихла. По дорожкам парка в панике забегали павлины и садовники, которые вопили громче птиц.

– Ваше величество, этот дракон настоящий! – прорезал общий гвалт пронзительный голос канцлера. – Мастер тут ни при чем!

За окном мелькнул драконий хвост, заканчивающийся острым трезубцем и опутанный сорванными гирляндами. Принцы бросились врассыпную. Придворные пестрым стадом метались по бальному залу, сшибая вазы с цветами и топча осколки. Под ногами у них, жужжа и подпрыгивая, путались машинки для чистки обуви, многоногие сервировочные столики и прочая обезумевшая механическая шушера. Кристабель налетела на сыновей, как наседка на цыплят, и вскоре ошарашенных принцев, все четырнадцать штук, заперли в погребе. Белокурая кукла, похожая на королеву, бежала следом и кричала: «Корримель! Тирритель! А я? А меня?», но никто не обращал на нее внимания. По фарфоровому личику бежали слезы.

Его величество Гуммиэль, повелитель морей, драконоборец и владыка попутных ветров, мячиком вскочил на трон и завопил, топая ножками:

– Да прекратите! Прекратите же наконец!

Горящие алым огнем драконьи глаза заглянули в окна дворца:

– Эй вы, жалкие людишки! Куда вы все попрятались? Кто из вас осмелится говорить со мной?

На борту «Гиппокампуса» Зильбер аж в ладоши хлопнул от удовольствия:

– Дело говорит господин дракон. Кто его надоумил?

– Наследственное, – запыхавшийся Филин смотрел на самую высокую башню дворца, словно надеялся разглядеть в освещенном окошке знакомую фигурку. – Конрад говорил, что сам готовил сынулю к плаванию…

– Хорошо готовил, – Инго напряженно вглядывался в небо, откуда минуту назад упал серым воробьем.

– Капитан, сэр, можно я посмотрю в трубу? – взмолился Левушка, едва взбежав на борт.

Ю-Ю неотрывно следила за драконом – она как вытаращила глаза, когда Костя взмыл в небо, так и застыла.

Дракон снизился, эффектно сшиб хвостом изящный садовый павильончик и проревел:

– Знайте: я сотру ваш город с лица земли и сожгу вас в пепел, если вы не заплатите то, что мне причитается! Сто пудов! Я требую, чтобы вы отдали мне прекрасную принцессу! – и дракон взмыл вверх, выпустив устрашающий клубок пламени.

– Ну Конрад, ну зверюга! – Зильбер передал Левушке трубу. – Скоро папеньку перерастет. Один хвост локтей сорок длиной, а маневренность какая!

– Вижу, – мрачно откликнулся Филин. – Лизавету мне перепугает, пижон. Надо бы слетать, проконтролировать.

– Не надо, – быстро сказал Инго. – Он там палит по чем попало, мы и так еле проскочили. А Лиза сообразит.

«Ай да Костик! – покинутая всеми и очень этим довольная Лиза прилипла носом к стеклу. – То-то все эти соратнички на уши встали! Вон как забегали!»

Внизу, по украшенным флагами и гирляндами аллеям носилась челядь. Стражники беспомощно замахивались алебардами – как муравьи соломинками. Снова грохнуло, и звонко посыпались стекла, и придворные заверещали, как стадо свиней. В башне Амальгамссена визжали, плакали и колотили фарфоровыми кулачками в дверь запертые куклы.

Дракон носился над парком, устрашающе помавая черными крыльями.

– Я хочу получить ее сегодня, сейчас же! Ибо я голоден! Ибо голоден я! Поторопитесь, смертные, или я разнесу дворец! Жрать хочу! – заревел дракон так, что по парусам «Гиппокампуса» пробежала дрожь.

«Ой, так это Царапкин!» – осенило Юлечку. Она шмыгнула за какую-то ширму и мгновенно натянула зеленое платье. Авось ее никто не заметит среди орущих кукол.

– Слышите? – позвала она колдунов. – Дракон нашелся! Я его знаю! Что? Что? На корабль? Ага, бегу! Потом перезвоню!

– Жрать давайте! – разорялся дракон.

«Пусть только попробуют пожадничать! – фыркнула Юлечка. – Он им такое устроит!» – и она со всех ног помчалась к выходу из дворца.

Король Гуммиэль, похоже, прекрасно это понимал, но отдавать одну-единственную принцессу, которой только-только разжилось королевское семейство, ему было жаль. Он так перепугался, что вместе с канцлером промчался по коридору мимо Лизы и даже ее не заметил. Замечательная штука – гобелен, прятаться за ним удобно.

– Канцлер! Парагон! – вопил король. – Придумайте же что-нибудь!

– Можно, конечно, пажа какого не жалко девочкой переодеть, – на бегу прикинул канцлер, пряча крысиные глазки. – Или эту, которая назвалась фрейлиной, найдем и отдадим. Хотя тоже обидно, убыток!

– В любом случае… принцессу… в погреб, к принцам! – Гуммиэль утирал пот и тяжело дышал. – Волоките ее вниз, живо!

Через минуту с винтовой лестницы до повелителя морей и доблестного драконоборца донесся чей-то тоненький визг, а потом – яростная брань канцлера.

– Запытаю! Сотру в порошок! Измельчу! Где? Кто посмел? Ключи мои, ключи! – орал он.

– Что там? – крикнул король, задирая голову.

Украли! – канцлер волок вниз по лестнице верещащую рыжую куклу. – Подменили!

– Долго мне еще ждать? – раздался снаружи сердитый рык, сокрушивший остатки роскошных витражей. Стайка кукол бросилась по парку врассыпную.

Над парком взметнулся столб огня – такой высоты, что его прекрасно было видно и на борту «Гиппокампуса».

– Давай, сынок! – с чувством сказал Зильбер и пристукнул костылем. – Сделай из них пудинг с изюмом, мой мальчик! Ах, какой пират вышел бы из этого паренька! Какой морской разбойник!

– Р-разбойник! Карр-раул! – подтвердил Визирь, подпрыгнув на плече у Зильбера. – Конр-рад стр-рашен!

– Разбойник из него уже вышел, – озабоченно сказал Филин, вглядываясь в пылающий королевский парк. – Не морской и не воздушный, а, по-моему, универсальный. Вселенского масштаба. Лев, что он там вытворяет?

– Палит по золотым статуям, – с глубоким удовлетворением сообщил Левушка. – О! Еще одну расплавил! Метко! И фонтаны все всмятку! И пруды кипят!

Стоило стражникам вытащить брыкающуюся механическую девочку на середину газона, как дракон в гневе прорычал:

– Меня – за нос водить?!

Стражники едва успели броситься в кусты. Ослепительная вспышка пламени – и от куклы осталась только черная воронка в опаленном газоне.

– Парагон! Он мне весь дворец разнесет! – орал Гуммиэль. – Не стойте столбом! Сейчас же! Шпигельмейстера сюда! Катапульту! Самую лучшую! Противодраконовую! Отравленную!

– Сию минуту! Где мастер? – Парагон вцепился в одного из гвардейцев.

– Нигде нет! – козырнув, отрапортовал тот. – Весь дворец обыскали. Бежал, не иначе.

– Измена! – взвизгнул король.

Придворные высыпали на уцелевшие балконы:

– Пропустите, не давите!

– Я ничего не вижу!

– Папа, мама, можно, мы тоже посмотрим?

– Это теперь каждый год будет?

– Адмирал, вы стоите на моей ноге!

– Вы пролили на меня крюшон!

– Да где же бинокли?!!!

А разошедшийся дракон только входил во вкус:

– Подать мне принцессу, а то я вашу халупу на кирпичики разнесу!!! – Он махнул хвостом и, как тростинку, сломал столетний дуб. А потом взял и обрушил башню Шпигельмейстера. Дворец закачался и затрещал. Счастливые родители, которым так и не вручили прекрасных фарфоровых дочерей, горестно взвыли.

«Так он меня никогда не найдет, чучело игуанье! – сообразила Лиза, озираясь по сторонам. – Надо подать сигнал, но как? Платочком с башни помахать? Д ведь и башни уже нету! Бр-р-р, хорошо, меня там не было!» – И тут Лизу осенило. Фейерверк! Она опрометью бросилась к лестнице на северную башню. Ступеньки были крутые, туфли опять скользили. Что же это такое!

Наконец она на четвереньках выползла на площадку. Фейерверки на северной башне были заготовлены на совесть, корзинами, как хворост. Лиза с трудом справилась с огнивом, ухватила первую попавшуюся шутиху и в отчаянии глянула в небо. Еще слишком светло! Ничего не выйдет! Она в сердцах сорвала дурацкий златокудрый парик и швырнула его вниз. Так, что у нас тут в корзине?

Разоренные фонтаны извергали беспорядочные потоки воды во все стороны. Над парком взрывались трескучие огни фейерверка, а Лиза, охрипнув, подскакивала на площадке башни и махала здоровенной бенгальской свечой:

– Конрад! Костик! Я тут! Тут я! Да Царапкин же!

– Ах вот она где! Побереги-и-ись, смертные! – и с этим боевым кличем дракон ринулся прямо на Лизу.

Та задрала голову и ойкнула. Костя Конрад с прошлого года явно подрос. «Как он собирается меня хватать?» – успела подумать Лиза. А потом взяла и завизжала. Ну и пусть! Так даже убедительнее!

– Не ори, – просипел дракон, заходя на очередной вираж. – В корзину лезь!

Лиза огляделась, поспешно высыпала из огромной корзины петарды, римские свечи и золотой дождь, забралась в нее и запретила себе всякие мысли о прочности плетеного дна.

Дракон стремительно снижался. Мелькнула оскаленная пасть и сверкающие клыки, чешуйчатое брюхо и здоровенные когти.

Корзина вместе с Лизой дернулась вверх, зубцы парапета поехали вбок, башня стала стремительно уменьшаться, а потом и вовсе провалилась. «Вот бы сейчас упасть в обморок! – пронеслось в голове у Лизы. – Наверно, там гораздо спокойнее».

Вокруг свистел воздух, рассекаемый драконьими крыльями. Лиза изо всех сил вцепилась в края корзины.

Внизу промелькнули деревья, похожие на кучку кудрявого салата, зубцы башен – и вот дракон уже мчался над городом, а его огромная черная тень стелилась по опустевшим улицам. А потом Лиза увидела «Гиппокампуса» в гавани и на борту – три фигурки, задравшие в небо три головы – рыжую, седую и темную. Ура!

А в черной драконьей тени, никем не замеченный, тяжело дыша и чем-то позвякивая, по безлюдному городу с топотом бежал огромный человек в длинном плаще. «Только бы поспеть, зелена тля!» – пыхтел он себе под нос.

– Все, сейчас Конрад долетит – и отчаливаем, – решительно сказал Филин. – Лев, вы такие молодцы – у меня просто слова кончились…

Левушка принялся протирать очки.

– «Гиппокампус», поднять якорь! – скомандовал Зильбер.

– Со всем моим удовольствием! – отозвался кораблик.

Городские ворота заскрежетали.

– Остановитесь! Стойте, плетен батон! – гулко крикнул из-под арки знакомый голос.

– Упадет же! – крикнул Левушка, вспомнив про ловушку-решетку.

– Пусть ее заест, – не очень уверенно сказал Инго. По решетке прогрохотали тяжелые шаги, и на пристань вылетел запыхавшийся Шпигельмейстер.

– Сударь! – орал он. – Мейстер Филин! Не оставляйте меня тут с этими уродами! Дракон ваш сей минут девчушку принесет!

Филин вытер мгновенно вспотевший лоб:

– Слава тебе господи, разморозило! – Он замахал руками. – Давайте к нам, Амальгамссен!

Оказавшись на борту, Амальгамссен низко поклонился Филину, а потом с грохотом рухнул на одно колено перед Инго:

– Ваше величество! Простите дурня, не признал сразу! Помрачение нашло!

Инго ухватил его за могучее плечо и заставил подняться.

– А на батюшку-то как похожи! – радовался мастер. – А Ее величество Таль как, в добром здравии?

Филин не успел ответить. Дракон лихо перелетел городскую стену и мчался прямо на них.

Лиза невольно сжалась в комок: прямо под ней стремительно скользила блестящая черная поверхность моря. Днище корзины чиркнуло по воде, холодные брызги полетели в лицо. Впереди вырос целый лес кораблей, потом все закувыркалось, Лиза зажмурилась.

Бум!

Она по-прежнему сидела в корзине, только корзина теперь стояла на палубе и медленно кренилась набок. А Костя рядом горделиво расправлял плечи. А еще рядом был Филин. И Инго – он подхватил ее под мышки и поставил на ноги. И Левушка. Который протягивал ей зеленый бархатный бант:

– Забирай, Твое высочество. Лизка, ты чего?

И Лиза наконец заревела.

* * *

А в это время в замке Кристабель Прекраснейшая, всхлипывая и хихикая, помогала венценосному супругу, настроенному весьма решительно, поместиться в фамильные латы и пристегивала его к тому самому мечу, которым Гуммиэль Тринадцатый зарубил дракона Гельма…