Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

– Мы вышли наружу? – не сообразила она.

– Нет, это Внутренняя крепость, – еле шевеля губами, объяснила Кристабель, потому что впереди сверкали кирасы караульных. – Это Гуммиэль Седьмой Защитник перестроил – на случай осады. Чш-ш-ш!

Лиза сложила губки бантиком, изо всех сил вытаращила глаза и, стараясь не моргать, мелкими шажками последовала за Кристабель.

– Пароль? – гаркнул караульный, высунувшись из окованной щитами будки.

– Доблесть и слава, – раздраженно бросила королева.

Подъемный мост опустился с мелодичным перезвоном: «дили-бом, дили-бом».

– Хоть бы пароль поумнее придумали, дубины стоеросовые! – прошипела королева, скользя в ворота Внутренней крепости.

Здесь придворных уже не попадалось, светильники горели через один, а коридоры каждые двадцать шагов были забраны то ажурными решетками, то окованными железом дверями. Кристабель повела Лизу вверх по крутой узкой лестнице, такой темной, что приходилось нащупывать каждую ступеньку, а потом в глаза Лизе брызнул солнечный свет, она оступилась, глянула вниз и замерла на одной ноге, будто у нее кончился завод.

Они с Кристабель очутились на узкой галерейке, опоясывающей круглый зал, похожий на колодец, накрытый таким толстым стеклянным потолком, что сквозь него не просачивалось ни звука. Далеко внизу расхаживали вокруг бассейна с золотыми рыбками канцлер и король – сверху казалось, что у них нет шеи, а ноги совсем короткие. А в стенах этого странного зала зловеще поблескивали кнопки, рычаги и окошки, похожие на корабельные иллюминаторы. Что бы это могло значить?

– Начинай! – беззвучно сказала Кристабель.

Лиза строго прижала палец к губам и прислушалась. Ура, волшебный слух по-прежнему работал!

– …доволен, доволен! – Гуммиэль поглаживал себя по увешанному орденами животу.

– И все-таки, Ваше величество, я, кажется, едва не совершил непростительную ошибку, – канцлер покаянно свесил лысеющую голову. – Но я готов искупить свою вину. И как можно скорее. Здесь и сейчас.

– Да-а? – Гуммиэль не на шутку удивился. – Это что же? Как же?

– Не будем терять ни минуты, – Парагон подозрительно огляделся и зашептал королю на ухо. Лиза напряженно наморщила лоб. – Ни одного из этих подозрительных чужеземцев нельзя отпускать в этот их Радинглен без присмотра. Они вполне могут не вернуться вовсе, а мы потеряем их след, – канцлер многозначительно покивал. – Что им какая-то девчонка, пусть и королевской крови? В обычных королевских семьях – не отмеченных таким чудесным предназначением, как ваше благословенное семейство, – девочек обычно пруд пруди.

«Ждите – так они меня и бросят! – рассердилась Лиза. – Думаете, если вы подлецы, так и все такие же!»

– И что?.. – Гуммиэль непонимающе заморгал.

– По моему недосмотру мы упустили куда большую выгоду, – канцлер прижал руки к груди. – Оставим в живых только принцессу с ее фрейлиной, и, конечно, учеников мастера. Остальные нам ни к чему.

Лиза вздрогнула. Это как – «оставим в живых»?! И каких учеников? Кристабель дернула Лизу за рукав и вопросительно задрала брови, но Лиза только отмахнулась – не до того. Что за гадость они задумали?

– Минуточку, – Гуммиэль самодовольно поднял палец. – Но раз эта рыжая и впрямь принцесса, то кто тот рыжий мальчишка? А? Неужели вы не догадались, мой добрый Парагон? Принц! Наследник престола!

– А в других мирах принцы ценятся дороже… – Парагон поднял глаза к потолку, будто что-то высчитывая, и Лизе показалось, что он смотрит прямо на нее. Она вжалась лопатками в стену.

– Конечно, можно было бы взять его в заложники… – канцлер уставился на рыбок в бассейне.

Уф, обошлось!

– И требовать девочек кораблями! Бочками! Пачками! – вскричал Гуммиэль. – А? Здорово я придумал?

– Ваше величество! – Канцлер умоляюще сложил ручки на груди. – Мой святой долг – оберегать вашу драгоценную жизнь во имя нашей державы. Послушайте верного Парагона – избавьтесь от старика и мальчишки! Я нутром чую, они люди опасные!

Лиза оглянулась через плечо на Кристабель и заерзала. Как быть?

– Но кто тогда поплывет за девчонками в Радинглен? – возразил король.

– Ах, государь! – Парагон расплылся в улыбочке. – На корабле наверняка есть экипаж, верно?

– М-м? – тупо спросил Гуммиэль.

– Вы даже себе не представляете, какое живительное действие производит пистоль, приставленная к голове капитана! – Парагон причмокнул от удовольствия. – А что принца взяли в заложники – это все равно можно сказать по прибытии. Тогда нашим людям точно обеспечен наирадушнейший прием. Даже если принц к тому времени будет мертвее мертвого. А теперь, – пропел канцлер, – Вашему величеству всего и надо, что нажать две маленькие кнопочки!

Лиза прикусила губу, чтобы не заплакать от бессилия и ужаса. Инго с Филином вот-вот убьют, а помешать никак! Да еще взгляд королевы так и сверлит затылок!

Король шарил глазами по кнопкам.

– Невозможно запомнить! – он капризно затряс щеками и манжетами. – Эту, что ли? – Его величество занес руку над ярко-красной кнопкой с нарисованной на ней стрелой.

– Нет! – канцлер бросился ему наперерез. – Вот эту. Железную руку гостеприимства. Зачем дырявить волшебный корабль? На нем ведь поедут наши послы! Лучше заполучить его целеньким, и пусть Шпигельмейстер скопирует. Волшебный флот, а?

– Я что-то не расслышал, причем тут волшебный флот, мой добрый Парагон? – король решительно нажал на соседнЮ-Ю кнопку, фиолетовую, и в стене клацнуло. – У нас и магии-то давным-давно нет. С чего вы взяли, что корабль волшебный?

– Они умудрились пройти границу! – раздельно проговорил Парагон. – После Шпигельмейстера у нас никаких гостей не было. А волшебный флот нам бы очень пригодился, Ваше величество! Кто знает, когда вернется наш фельдмаршал Ангст!

– И высокоумный профессор фон Штамм тоже, – Гуммиэль подергал тугой воротник. – Он мне эликсир молодости так и не сварил – все обещал, обещал… Супруге надо соответствовать.

– Разумеется! – канцлер хлопнул в ладоши. – А теперь, государь, и вторую кнопочку, вот эту, черненькую. А потом проводим дорогих гостей к Белой Книге. Ах, жаль, не услышим и не увидим, как они будут умирать!

Гуммиэль довольно хмыкнул, небрежно нажал кнопку, в которую тыкал канцлер, и утомленно опустился в подставленное Парагоном кресло.

Лиза почувствовала, что спина у нее окаменела. Все пропало!

Гуммиэль потянулся:

– Слушайте, любезный Парагон, а зачем, собственно, мы включили в колодце измельчитель? Пусть бы они там умерли от голода, и все дела.

– Опасаюсь я, государь, – Парагон склонился к королевскому уху. – Не ровен час они выберутся! А так – раз и готово, и наверняка.

– Что ж, – Гуммиэль с хрустом поднялся. – Сейчас отправим старика с мальчишкой к колодцу, а потом вернемся сюда и подзакусим. Трабильеры в сливочном соусе, а? С добрым старым холодненьким мурлюрлюнским?

Канцлер прижал руку к сердцу:

– Какая честь мне, недостойному!

И оба покинули зал.

– Рассказывай скорее! – Кристабель больно ущипнула Лизу за руку. – Что они включили? Зачем?

Лиза хлюпнула носом, судорожно соображая, как быть. Еще секунда – и она заревет в голос. Какое уж тут вранье, когда Филина с Инго на казнь повели!

– Они… Они хотели… – начала было Лиза, и тут до ее слуха донеслись снизу знакомые шаги и голоса.

– Это здесь, да, мастер? Ух ты, а этот замок – тоже ваша работа? Здорово придумано!

– Вау, класс какой!

– Клещ заразный! Они тут были и кнопки понажимали! Вот жабы бородавчатые!

Левушка! И Костя! Но почему они идут сюда? Да еще с Амальгамссеном!

– Не молчи! – королеву прямо трясло от нетерпения.

Нельзя, чтобы она видела Левушку с Костей! Ни за что!

– Бежим! Сюда идет стража! – прошипела Лиза и невежливо дернула Кристабель за кружевной подол. – Скорее!

Королева ахнула, всплеснула руками и поволокла Лизу вниз по лестнице, подальше от зала со стеклянным потолком.

– Потом, потом все расскажешь, у меня в будуаре! – лепетала она. – Тише, умоляю, тише!

Лиза побежала за королевой, но волшебный слух «выключать» не стала. Надо же разузнать, что там предпримет ее доблестный паж! И она успела услышать, как Шпигельмейстер пропыхтел на бегу:

– Этих ваших старших король с канцлером ведут смотреть Белую Книгу, – на бегу пыхтел мастер. – Вот гнусы, зелен батон! Их там в колодец сбросят, а на дне измельчители стоят почище мясорубки! Что делать? Не успеем! Они уже там!

– Мама дорогая… Без паники, – быстро сказал Левушка, вбежав в Сердцевинную Залу. Он быстро оглядел ряды кнопок. – Которая тут… Ага, – и изо всех сил саданул кулаком по черной кнопке. Никто так и не узнал, что это случилось в тот момент, когда Инго прыгнул в колодец. – И вот эту еще на всякий случай… – Левушка нажал фиолетовую кнопку, которую недавно включил Гуммиэль.

Подоспевший мастер поглядел на него сверху вниз с глубоким уважением.

…Всю дорогу до острова Гуммиэль с Парагоном без умолку произносили речи – о том, как разумно хранить Белую Книгу в таком надежном месте, о том, как хорошо, что Парагон велел Шпигельмейстеру построить хранилище, о том, как жалко, что в Ажурии нет магов, а то бы они ужо с Белой Книгой развернулись, – а гости-пленники почти все время молчали и вели себя до странности покорно. Они с вежливыми улыбками оглядывали кубы и пирамиды стриженых деревьев в парке, выразили восхищение дрессированными павлинами и заводными лебедями и не выказали ни малейшего удивления, когда на берегу обширного спокойного озера Парагон мановением руки отпустил стражу, нажал очередной рычаг, и к берегу тихо подплыла белая с золотом ладья. Хозяева учтиво пропустили гостей вперед, ладья негромко зажужжала и понеслась к небольшому островку посередине озера.

– Мы прибыли, – оскалился Парагон, кланяясь гостям у невысокой арки серого камня. – Здесь хранится Книга. Как видите, мы предприняли соответствующие меры безопасности.

– Весьма разумно, – кивнул седой.

– Мы подождем вас здесь, – объявил Гуммиэль, и в голосе его зазвучали победные нотки. – Сыро, – заметил он и поплотнее запахнулся в мантию.

– Сейчас все и узнаем, – негромко сказал рыжий.

Гости, не простившись, шагнули в темноту под аркой. Гуммиэль не стал сдерживать торжествующую улыбку. Парагон, не мигая, глядел им в спины невыразительными прозрачными глазами.

Гости успели пройти десятка два шагов, когда за ними стали падать подъемные решетки. Толстые прутья с острыми наконечниками вонзались в мокрую землю – хрясь, хрясь, хрясь… Седой обернулся и с насмешкой глянул сквозь стальной частокол прямо в лицо Парагону. Рыжий даже шага не сбавил.

– Оно здесь, – прошептал Филин. – Как голова?

– Болит, – отозвался Инго и с силой потер лоб. – И правда. Дыра туда, в Черный замок. Холодом тянет, и запахи…

– Теперь все ясно.

– И что магия не работает.

– И что Амальгамссен ничего не помнит.

– И что девочек нет. Пыль… пыль оттуда, – Инго провел пальцами по волглой стене – на руке осела черная холодная копоть.

Своды над головой кончились. Они оказались в небольшой идеально круглой комнате с полированными мраморными стенами. Последняя решетка визгливо лязгнула за спиной, но Инго и Филин даже не обернулись. А потом гладкие мраморные плиты за ними сомкнулись, и стало совсем темно и тихо. Послышался плеск бегучей воды. Пол дрогнул под ногами. Инго шевельнулся.

– Стой! – приказал Филин. – Осторожно, – добавил он тоном ниже. – Тут открылся колодец в полу.

– Что делать будем? – бесцветным голосом поинтересовался Инго.

– Разбираться, – глаза Филина в темноте слегка светились оранжевым.

Пол под ногами снова дрогнул, мелко задрожали полированные стены, заурчали невидимые механизмы, и мраморные плиты стали тихонько съезжаться, медленно, но настойчиво подталкивая путников к зияющему в полу темном провалу – теперь Инго тоже его видел.

– Ай да Амальгамссен, – пробормотал Филин. – Наваял. Придется прыгать.

– А назад как?

– Оптимист, – хмыкнул Филин. – Имей в виду – там может быть сразу дно. А может и не быть, так что не переломай ноги.

– Оно там…

Стены медленно и неотвратимо напирали. На дне колодца – глубоко-глубоко – журчала вода.

– Три-четыре, – сказал Инго и спрыгнул в провал.

Лететь оказалось не очень далеко, а воды внизу было по колено, только текла она по скользким обомшелым камням, да еще и стремительно, как горный ручей. Взвыл неизвестно откуда взявшийся ветер, швырнул в лицо Инго черную пыль вперемешку с колючими брызгами. Воздух сгустился, стал ледяной стеной, а ветер при этом не унимался, и ничего не было видно. Инго двинулся против ветра – ему казалось, что на каждый шаг уходит тысяча лет, а в ушах у него гудел знакомый неживой голос.

«Вот ты и пришел, – говорил голос, – я знал, что ты вернешься, куда денешься, только я не стану больше с тобой разговаривать…» Пригнув голову, Инго кинулся вперед, продираясь сквозь ветер, как сквозь охваченную паникой толпу, оскальзываясь на камнях, больно налетая на какие-то неведомо откуда взявшиеся углы, а голос все гудел – «хватит тебе хорохориться, сам пришел и Глаукса привел, мо-ло-дец»… Вода под ногами зашипела и отступила – у порога Черного замка было сухо, никакая река не хотела туда течь. Руки нащупали что-то твердое и шершавое, Инго навалился на это всем телом, раздался скрежет, ветер захлебнулся и затих.

…На этот раз Лиза даже не пыталась запомнить маршрут – не до того было. «Зачем они туда полезли? – крутилось у нее в голове. – Неужели у них получится все отключить? А вдруг Амальгамссен их выдаст? Он же так ничего и не вспомнил! А если их поймают?! А Филин с Инго как же?» Кристабель перевела дух, только когда они с Лизой очутились в кружевных раззолоченных покоях, заставленных хрупкими безделушками. Навстречу королеве выплыл добрый десяток пожилых фрейлин. Завидев королеву, они дружно вытянулись в струнку, а самая пожухлая трубно отрапортовала:

– Свита Ее высочества принцессы Радингленской ожидает в соседней комнате. Прикажете позвать?

У Лизы голова пошла кругом. Какая еще свита?

– Зовите, – небрежно кивнула Кристабель.

– Можно? – в будуар просунулась аккуратная головка Юлечки. – Позвольте войти, Ваше высочество?

Только Южиной тут сейчас и не хватало!

Лиза вспомнила Бабушкины уроки, сглотнула слезы и царственным жестом указала Ю-Ю на дверь:

– Подите вон и обождите моих приказаний.

И Юлечку как ветром сдуло.

– И принеси из гардеробной парадное платье для Ее высочества! Скажи, зеленое с кружевами! – велела ей вслед Кристабель. – Молодец, малышка! – Она одобрительно потрепала Лизу по щеке. – Так что ты там услышала? На тебе лица нет! Рассказывай!

– Они там включили какую-то ловушку, – начала Лиза, осторожно подбирая слова и изо всех сил стараясь не разреветься. – Чтобы никто никуда не уплыл. Хотят оставить корабль себе. Вот.

Кристабель не сводила с нее взгляда. «Ага, – решила Лиза, которой теперь было уже не так страшно. – Тетеньке королеве я очень нужна. Ну сейчас я ее!»

Лиза умолкла. Кристабель подняла брови.

– Так, – сказала Лиза с интонациями Филина. – Вот что, Ваше величество, давайте по-честному. – (Глаза у Кристабель стали круглые, как у кукол.). – Я вам помогла? Помогла. А теперь давайте вы рассказывайте, что у вас тут творится.

«В словаре это называется шантаж, – торжествующе подумала она. – Ну да ладно».

– Со временем во всем разберешься, деточка, – Кристабель попыталась изобразить снисходительность. Ага, виляет!

– Ваше величество! – укорила ее Лиза. – Мы с вами соратники или кто?

У Кристабель лицо чуть трещинами не пошло:

– Слышать не могу это слово! – яростно прошипела она. – Ненавижу этих соратников и кукол их несчастных тоже ненавижу! И марши уже слышать не могу!

– Вот видите, – ласково сказала Лиза. Сердце у нее колотилось, как теннисный мячик об стенку. Левушка, конечно, отключил этот жуткий измельчитель или как его там, но мало ли какая еще гадость поджидает Филина с Инго в этом колодце… – Вы мне расскажите, откуда это все взялось, а потом мы вместе что-нибудь обязательно придумаем. Вы даже не представляете, что я умею, правда! Давайте рассказывайте. Сначала – вы, а потом – я. – «Нет, я уж как-нибудь заставлю Кристабель вызволить их из колодца, – решила она. – Или они сами выберутся? Знать бы еще, что это за колодец такой…»

Кристабель оглянулась по сторонам, потеребила оборку на платье, побарабанила пальчиками по столу, потом промокнула глаза давешним платочком. Лиза сделала внимательное лицо и сложила руки на коленях. Ни дать ни взять очень примерная девочка.

– А может, ты есть хочешь? – вдруг спросила королева.

– Еще как хочу! – а про себя Лиза подумала: «Время тянет. Ладно, авось не отравит, я же человек полезный».

– Сейчас, – Кристабель нажала розеточку на стене – оказалось, что это кнопка, – и сморщенная фрейлина вкатила в комнату столик на колесах, накрытый кружевной салфеткой. Лиза старательно рассматривала дурацких амурчиков на потолке. Пахло из-под салфетки так аппетитно, что это стоило ей немалых усилий, несмотря на волнение. Фрейлина присела в реверансе, одновременно откозыряв, как солдат, и вышла.

– А как она узнала, что именно вы хотите? – поинтересовалась Лиза, приподнимая уголок салфетки.

– Шпигельмейстер позаботился, – с непонятным выражением отозвалась Кристабель. – Для еды – одна кнопка, для воды – другая… В общем, штук сто.

– Ух ты! – не без уважения сказала Лиза. Вид, открывшийся под салфеткой, оказался чуть ли не интереснее рассказа королевы. Кристабель принялась орудовать серебряными вилочками и ножичками так проворно, что они мелькали, как спицы у велосипеда. Лиза проглотила слюну и, поглядывая на королеву, тоже взялась за какие-то щипчики и тут же их уронила.

– Не спеши, деточка, – мягко пожурила ее Кристабель. – До торжественного обеда еще время есть, мы все успеем.

– А вы себе аппетит не перебьете? – спросила Лиза, приноровившись-таки и пристроив себе на тарелочку то ли маринованное яйцо, то ли фаршированный гриб.

– Деточка! – мелькание спиц приостановилось. – Какая же дама пойдет на торжественный обед на голодный желудок? Нужно обязательно поесть заранее, и как следует, потому что есть с аппетитом на приемах неженственно, душечка. Аппетит – это для мужчин, – произнесла она брезгливо. – Тебя что, ничему не учили? – ужаснулась она, приглядевшись к ножичку, с которым Лиза подступалась к своей добыче. Ножичек, наверное, был неправильный. – Улиток едят вот этими вилочками – с кривыми зубцами!

Так. Улитки. Лиза отодвинула тарелку.

– Ты не любишь улиток? – удивилась Кристабель. – Тогда попробуй вот эти воланчики по-ажурийски с бергамотом.

Лиза опасливо наколола кусочек на другую вилочку, двузубую, но кусочек проворно отпрыгнул под стол и попал Лизе прямо в туфлю. Ажурийский воланчик с бергамотом оказался холодным и до ужаса скользким – будто на ноге сидела лягушка.

– Деточка! – укоризненно пропела Кристабель, и Лиза, стиснув зубы, положила на тарелку салата из вазочки, потому что в вазочке торчала ложка и ошибиться было невозможно. Вот незадача! Салат оказался сладким и хрустящим. Лиза ухватила к нему пирожное, но на вкус оно было как сильно наперченный соленый огурец. Отношения с ажурийской кулинарией у радингленской принцессы упорно не складывались. Лиза затосковала по зильберовским омлетам и гренкам – на камбузе все было без обмана.

– Я расскажу тебе одну историю, – Кристабель отставила тарелочку и устроилась поудобнее. – В одной далекой-далекой стране жила-была одна девочка, и была она совсем не такая, как все… Она была очень-очень хорошей и умной, но никто не хотел с ней дружить, и все над ней смеялись и дразнили ее. К тому же она была круглая сирота и жила у старой злой тетки в чулане под лестницей, на хлебе и воде, и ходила в обносках, и делала всю черную работу по дому, и…

Лиза осторожно дрыгнула под столом туфлей, стряхивая прилипший воланчик. Неизвестную девочку было жалко, – прямо какая-то Золушка, – но голос у Кристабель был страшно фальшивый. Королева опять привирала и не договаривала.

– Ваше величество! – Перебивать нехорошо, конечно, но сейчас Лизе было не до этикета. – Вы… вы рассказывайте нормально. Как взрослому.

Кристабель покачала головой:

– Ты еще маленькая, не поймешь.

– Вот так всегда, – возмутилась Лиза. – Если взрослые не могут объяснить, то сразу – маленькая, рано, не поймешь, нос не дорос, – она фыркнула. – Еще говорят… молоко на губах не обсохло…

Кристабель медлила.

– Значит, как колдовать против вашего Парагона, так я большая! А как правду знать, так… Это нечестно! – Лиза надула губы. А вот вам! Мое высочество в придворных интригах тоже кое-что понимает.

Намек королева поняла.

– Хорошо, я попробую, – она потеребила тонкими пальцами жемчужное ожерелье. – Понимаешь, она… то есть я… была горбатой и хромой. С рождения.

А тетка даже радовалась, потому что герцогиня Паулина, которая правила нашей страной, собирала ко двору всяких уродцев и карликов и щедро за них платила.

– Зачем? – удивилась Лиза.

– Как зачем? – Кристабель тоже удивилась. – Считается, что это очень смешно. Вот тетка и решила, что, когда я чуть-чуть подрасту, она меня продаст герцогине. А еще… – Кристабель понизила голос. – Еще поговаривали, будто герцогиня – колдунья, и уродцы ей нужны для каких-то опытов по черной магии.

Лиза вздрогнула, как будто ей сунули за шиворот снежок.

– А потом однажды тетка послала меня на рынок, а там кто-то рассказывал, что к нам приплыл волшебный говорящий корабль с одноногим капитаном и без единого матроса.

Лиза чуть не вскрикнула. Зильбер на «Гиппокампусе»!

– Я пробралась в порт и подслушала, как этот капитан плетет небылицы… то есть это все думали, что небылицы, а я сразу поверила… про другие миры и про город Амберхавен и про Магический факультет.

– И вы не вернулись домой? – догадалась Лиза. В голове у нее что-то щелкнуло: название было знакомое, но откуда – она не помнила.

– Конечно! Я решила, что в Амберхавене меня точно вылечат, и залезла в трюм. Капитан ругался, как тысяча пиратов, но потом пожалел меня и все-таки отвез в Амберхавен.

– И вас там вылечили?

– Не смогли, – королева презрительно повела хрупкими плечами. – Никто не смог, даже ваш мейстер Глаукс, правда, он учился не по этой части и вообще тогда был еще молодой.

«Сколько ей лет на самом деле?! – Лиза заерзала. – Как Филину или даже больше?»

– Пока они пытались что-то придумать, меня там приютила одна семья, а потом я поступила в этот самый Университет.

– Так вы на волшебницу учились?

Кристабель отвела глаза:

– Да. Мне там стало так интересно, я так увлеклась учебой и делала такие успехи, что домой возвращаться уже не хотелось. Что я там забыла, дома? В Амберхавене хоть никто не дразнился, – голос у нее сделался похожим на Юлечкин. – А в Университете я изучала всякие волшебные легенды и откуда они взялись. Ты, может, слышала, есть много таких вещей с волшебными свойствами – зеркало Снежной Королевы, шлем великой Инси, Золотой Шар, Гномское ожерелье…

– Ага, знаю, это называется артефакт, – вспомнила Лиза.

– Вот одной из них мне и поручили заняться, – королева смотрела в окно, будто там было что-то очень интересное. У Лизы снова заныли уши. Опять врет, да что же это такое!

– Ваше величество, вы обещали рассказывать все по правде, – напомнила Лиза. – А сами… Неужели вы думаете, я не догадалась? Вы же хотели выучиться колдовать и превратиться в красавицу! И отомстить этой Паулине!

Кристабель замерла, будто гадюку увидела.

– А тебя не проведешь, – процедила она, пристально глядя на Лизу. – Это опасно. – (Лиза поежилась и пожалела о сказанном). – Л-л-ладно. Итак, Паулине я мстить не собиралась – силы неравны. И я в самом деле хотела вернуться домой. Но не получилось.

– Граница между мирами закрылась? – понимающе спросила Лиза.

– Хуже. Я… я даже вернулась, только… там уже ничего не было.

– Как?! – Лизе стало страшно.

– А так. Я смотрела с гор на долину, где когда-то начиналось герцогство, а там был только выгоревший лес, занесенный снегом. Даже птицы оттуда улетели. В Амберхавене решили, что Паулина доигралась со своей черной магией. Про нее с тех пор никто ничего не слышал.

Лиза стиснула зубы, чтобы не было слышно, как они стучат. Эта Кристабель такая противная, а еще столько надо разузнать! Хорошо хоть, она теперь верит, что я колдунья. И еще хорошо, что я слышу, когда врут, а когда не очень.

– А дальше? – через силу спросила Лиза.

– Дальше… В университете я занималась только одной легендой – о Белой Книге. Говорят, что там собраны все заклинания на свете. Вернее, страницы в ней белые, пустые, но проступает на них все, что ни попросишь.

Лиза с трудом усидела на месте. Так вот что ищет Инго! Но зачем?

– Я и впрямь хотела ее найти, – с нажимом сказала Кристабель. – И не только для себя, честное слово. Волшебники из Амберхавена – тоже, только у них были свои причины. Они, видите ли, считали, что в руках злодеев Книга опасна! – Кристабель пренебрежительно скривила розовые губы и тут же перестала быть красивой. – А ведь в легенде человеческим языком говорится, что открыть ее может только тот, у кого совесть чиста. Я и подумала – разыщу им эту Книгу, прочту по ней одно-единственное заклинание, и пусть потом ее запирают хоть на сто замков. Что ты на меня так смотришь? – Королева прижала к груди изящную руку. – Я никому ничего плохого не желала! Мне хотелось сущих пустяков – чтобы в меня все влюблялись. Хотелось выйти замуж, завести детей. Тебе этого не понять. Ты еще маленькая.

– Я постараюсь, Ваше величество, – тихо сказала Лиза. – А что дальше было? Неужели до вас Книгу никто не искал?

– Искали, как же! Только не нашли. Говорили, что лет триста назад кто-то разузнал, будто стережет ее дракон Гельм в горах далекой Ажурии.

– Это которому памятник на площади?

– Памятник не дракону, а королю, – отчеканила Кристабель. Гуммиэля она, может, и не любила, но королевским родом гордилась. – Так вот, еще говорили, что людям Гельм эту Книгу отдавать не собирается.

– Но дракону она зачем?

– А кто его разберет! Где эта Ажурия, мало кто знал, вот я и вызвалась отправиться на поиски. – Кристабель странно улыбнулась. – Искала-искала эту Ажурию, еле нашла. Явилась ко двору – мол, хочу в придворные уродцы наняться.

– И король с канцлером вам поверили?

– Канцлера никакого тогда не было, – Кристабель снова стала теребить ожерелье. – Зато был придворный маг по имени фон Штамм. Многое было иначе – девочки рождались, как положено. Только Гуммиэль все хотел с кем-то воевать и солдат ему вечно было мало. Приняли меня в придворные шутессы, обрядили в лоскутный балахон с бубенчиками – ах, как смешно, животик надорвешь! – Кристабель оскалила белоснежные зубы. – Король очень веселился. Опять были обноски, объедки и чулан под лестницей. Узнать про Книгу ничего не удавалось, кроме того, что она хранится где-то в замке, в тайнике, а ключи – только у короля.

– А придворный маг знал про тайник?

– Да он спал и видел, как бы добраться до Книги! А сам тем временем обделывал тут всякие темные делишки. Не хуже герцогини Паулины. Только черной магией это не называл, а говорил – во имя торжества науки и на благо монарха.

– Это из-за него все и началось? Ну, с девочками? – осторожно спросила Лиза.

– Откуда ты знаешь про девочек? – Кристабель вздрогнула.

– Вы сами сказали, да и я глазами увидела, – буркнула Лиза. – А потом еще этот ваш мастер приходил! Тут и ежику все понятно станет.

– Начал фон Штамм не с девочек, – Кристабель покачала головой. – Он все ставил какие-то опыты на зверях – на живых. Говорил, что хочет научить душу переселяться из одного тела в другое… Думаешь, почему у нас и звери, и птицы почти все механические? Их Шпигельмейстер потом сделал, потому что фон Штамм всех извел. Одни коты спаслись – удрали неведомо куда. А в замке стало полно мышей-шпионов и всякой прочей дряни. И вот однажды ночью ко мне в чулан заявилась здоровенная крыса и говорит…

По спине у Лизы побежали мурашки. Она как наяву увидела тесную комнатку с низким потолком. И девушку-горбунью в шутовских лохмотьях, и говорящую крысу. И как огарок капает воском и трещит, а от него по стенам бегают тени.

– …и говорит: я, мол, все тут знаю, везде пролезу и все разведаю. Жалко мне тебя, бедная девочка. Я понимаю, что такое быть уродиной, я, знаешь ли, крыса. Я вытащу у короля ключ, а ты отопрешь тайник. И делай с Книгой что хочешь – ты, мол, девочка хорошая, ничего плохого не хочешь, а значит, Книгу открыть сможешь.

– И вы не удивились, откуда крыса все знает? – с дрожью в голосе спросила Лиза. Ей было холодно, будто она очутилась на морозе без куртки. Кристабель, наверное, действительно когда-то была хорошей девочкой, но сейчас в это не верилось.

– Я только потом поняла, что это фон Штамм ее ко мне подослал. Крысы и так умные, а эту он специально для себя наколдовал, она у него на плече сидела. Наверно, он хотел свалить вину за кражу из тайника на меня и заполучить Книгу, – Кристабель нехорошо усмехнулась. – Крыса вытащила ключ, я достала Книгу, и тут она мне говорит – услуга за услугу, детка, сначала читай заклинание для меня, а то сейчас всем расскажу, как дело было, и тебя – на плаху.

– Но зачем крысе понадобилась Белая Книга? – вырвалось у Лизы.

– А ты как увидишь нашего канцлера, посмотри на него повнимательнее!

– Ой, – пролепетала Лиза. – И правда. Когда меня сюда тащили, я его… видела.

– Вот именно. Потом крыса превратилась в человека, а я… – Кристабель резко расправила плечи, как будто ей вдруг стало тяжело держать спину прямо. – А я стала такой, как сейчас, прекрасной и вечно юной. Меня любят – я об этом тоже попросила, и дети у меня есть, ты видела. И никуда я уже, конечно, не уехала, и никакую книгу в Амберхавен не повезла. Повезли ее уже без меня, позже, совсем ненадолго, и вскоре Гуммиэль затребовал свое сокровище обратно, потому что, по слухам, в Амберхавене ее попытались украсть тамошние маги – уж не знаю, кто, мне теперь их дела неинтересны. И с тех пор Парагон Белую Книгу в особом хранилище теперь держит, во Внутренней крепости, на острове посреди озера, на дне колодца…

«Ага, – сообразила Лиза. – Прямо как Кощеева смерть. Колодец. На острове. Что ж, никто там от голода не умрет, фигушки. Мы позаботимся.

– Но почему вы тут остались? – Поди пойми эту Кристабель!

– Ты не понимаешь? – Кристабель удивилась не меньше. – Да посмотри на меня! Король как меня увидел – сразу предложил руку и сердце! Корона на дороге не валяется. А про шутессу никто и не вспомнил.

«Зря», – подумала Лиза, а вслух спросила:

– А девочки, Ваше величество?

Кристабель помедлила и продолжала:

– Не успели мы пожениться, как к фон Штамму прибыл еще один колдун, звали его Ангст – красавец военный, мужчина представительный, белокурый, глаза такие серые, строгие… – Кристабель мечтательно подняла взор к расписному потолку в толстых амурчиках. – Все его боялись. И начали они вдвоем Гуммиэля уговаривать – мол, надо побыстрее собрать армию и завоевать весь мир – ведь правильное же дело! Да и государство островное, оборону держать надо. Они сказали королю, что могут вдвоем наложить на страну некое заклятие, чтобы мальчиков рождалось побольше, а девочек поменьше. Тогда лет через двадцать будет полным-полно солдат, а жены солдатам ни к чему. И ведь убедили!