Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

Глава 7,
в которой урок музыки неожиданно отменяется, а «Гиппокампус» очень недоволен

«Гиппокампус» улепетывал от берегов Ажурии во весь опор. Лизу завернули в одеяло, гладили по голове, приносили литры какао, а ее все трясло и трясло – сначала оттого, что корзина все-таки упала, а ноги не желали слушаться, потом оттого, что огромный Амальгамссен бухался перед ней на колени и басил извинения, потом просто так. Утешая Лизу, все, особенно Левушка, не забывали без устали хвалить Костю – кто за маневренность, кто за размах крыльев, кто за богатый словарный запас. Его хлопали по плечу и жали ему руку, а он пыжился и выпячивал грудь колесом, так что скоро стал похож в профиль на морского конька Гиппокампуса. Лизе в конце концов удалось успокоиться, а поскольку она притихла и перестала дрожать, стучать зубами и всхлипывать, ей тотчас велели вспомнить и рассказать все.

Но рассказывать не получалось, потому что Амальгамссен все время охал, кряхтел, хватался за голову и ворочался так, что в каюте что-то трещало.

– И как это меня угораздило, плетен патефон! – сокрушался он. – Ишь, Шпигельмейстером обозвали! И слово-то какое – язык сломаешь! Вот так удружили они мне там, бараны безмозглые, вот так прозвание выдумали! Эх! – он всплеснул руками. – Сколько я там у них просидел? Неужто двенадцать лет троллю под хвост? Ой, елки гнутые, что со мной Их величество Таль сделает! Отлучился и не сказался! – (Лиза нервно хихикнула.) – Часы на башне двенадцать лет не чищены! Мейстер Глаукс, вы где? Отчего ж вы мне раньше не сказались, кто вы есть?

Инго усмехнулся – не особенно весело.

– Ей-же-ей, все как в тумане было. Помню – вроде только что дома был, коты там, башни, все как полагается. А потом мной как из пушки пальнули – и все! И очутился незнамо где. И котов нету. А какая без котов жизнь? А в Ажурии эти-то, король с канцлером, меня цоп – и в оборот взяли. Что говорили – то и ладил. А как сейчас вас послушал – вроде проснулся. Как теперь это дело расхлебывать, ума не приложу! – Мастер гулко ударил себя кулачищем в грудь.

– Разве мы его не расхлебали? – насторожился Филин.

– Куда там! Розги моченые, это что же – все я?! – бывший Шпигельмейстер заметался взад-вперед, отчего корабль шатнуло. – Вооружение ихнее – я, колья-хваталки в гавани – я, девчонок этих, дур механических, понаделал – тоже я?!

– Перестаньте казниться, – продолжал утешать его Филин. – Кое-чему сопротивляться невозможно.

– Но вы-то на моем месте ужо показали бы им, где драконы гнездятся! – Амальгамссен навис над Филином. – Верно, мейстер?

– Откуда вы знаете? – неожиданно горько ответил Филин, и Лиза замерла. – Да если бы мне двенадцать лет назад предложили, например, жизнь маленького Инго в обмен на все что угодно, я бы сделал все, что ни попросят…

– Да, – прошептал Инго. – Например, открыли бы кое-кому Белую Книгу.

Филин с Инго посмотрели друг на друга с ужасом.

– Например, – тихо отозвался волшебник. – Какая тут может быть чистая совесть, когда к тебе с ножом к горлу…

– Но мне-то ничего не предлагали! – в отчаянии воскликнул расколдовавшийся Амальгамссен и опять схватился за голову. – Пни горелые, видели бы вы, что у меня в башне делалось! Куда ни плюнь – головы, руки, ноги…

– Ага, я видела, – поежилась Лиза. – Такая гадость!

– И хорошо, что рухнуло это все, скатертью дорога! Спасибо господину дракону, все попалил и переколотил, ловко управился! А что куклы вопили как резаные – так это вы зря напужались, это морок один! – Амальгамссен с силой провел ручищами по лицу. – Теперь можно и делом заниматься! Я теперь могу вам наладить что-нибудь настоящее, толковое, а не дочек этих лупоглазых, не пушки-мушки… Ускоритель какой для корабля вашего соображу, а? Волшебный, без дураков! А хотите, крылья ему прилажу – летать будет!

– Йо-хо-хо, двуногие! – раздраженно заскрипел «Гиппокампус». Амальгамссен заозирался, потом перевесился через борт и поглядел в сторону кормы. – Эй! Какой такой ускоритель? Я что, медленно иду? Капитан, скажите им!

Лиза заткнула уши.

– Тебе помочь хотят, старая галоша! – крикнул Зильбер с кормы.

– Кто галоша? Это я галоша? – обиделся кораблик. – Я, между прочим, очень даже быстро иду! Десять узлов в час делаю, можете проверить! Я, между прочим, дракона везу! Кто-нибудь меня предупредил, что я дракона повезу?

– Легче, легче, – велел Зильбер. – Дракон не тяжелее обычного человека!

– А если он ночью чихнет? Я нежный! Я умереть могу с испугу! А если искра побежит?

– Во норов показывает, – с уважением пробормотал Амальгамссен. – Господин корабль, а крылья не хотите? – загудел он так зычно, что уши надо было затыкать с удвоенной силой.

– А крылья хочу! – неожиданно заинтересовался кораблик. – Что, только драконам крылья? И птицам?

– Так я мерку сниму, чертеж сделаю, – Амальгамссен приложил руку к сердцу. – Поклон всей честной компании. Пойду я.

– В капитанской каюте вполне можно работать, – Филин направился вслед за Амальгамссеном. – Отдыхай, Лизавета.

Когда дверь каюты закрылась, Лиза и впрямь наладилась было отдохнуть, но тут обнаружила, что Юлечка и Костя испарились – один Левушка сидит рядом.

– Левка! – она вскочила как подброшенная. – Где они?

– Смылись куда-то, – Левушка на секунду растерялся. – Это не дело. Я у Конрада всю дорогу в этом механическом городе выпытывал, как его угораздило связаться с Южиной. А он заладил – не знаю, не был, не помню, не понимаю, само вышло – вот и все. Пошли, Твое высочество, а то как бы они чего не устроили!

– Левка, я не хочу шпионить, – озабоченно сказала Лиза. – Это… некрасиво и противно.

– Так мы и не будем, – Левушка выглянул в иллюминатор. – Вон он, наш звероящер, на палубе разлегся, как по заказу. Возьмем его тепленьким. Он, конечно, тебя из дворца вытащил, но мозгов у него от этого не прибавилось.

Лиза вскинула голову:

– А кстати, кто это все придумал? С драконом? Инго? Филин?

Левушка побагровел и стал сосредоточенно протирать очки.

– Какая разница, – смущенно выдавил он. – Ну я придумал. Пошли, припрем дракона к стенке.

Но припереть Костю к стенке они не успели. Сытый дракончик только-только скинул футболку с черепушками и вампирами и приготовился позагорать на вечернем солнышке, как откуда-то выскользнула Юлечка.

Левушка приложил палец к губам и не слишком вежливо пихнул Лизу к иллюминатору.

– Валяй, включай слух, – пропыхтел ей в ухо Левушка.

– Не хочу! Я уже и так уже гадостей наслушалась – там, во дворце, – отказалась Лиза.

Впрочем, поначалу все было понятно и без слов. Будто в пантомиме.

Юлечка на цыпочках подкралась к Косте и потеребила его за плечо. Конрад вскочил как подброшенный и чуть не дал ей по рукам. Юлечка умоляюще сложила наманикюренные лапки на груди. Не тут-то было! Непоколебимый Костя отмахивался и мотал головой, словно мух отгонял.

Внезапно Ю-Ю помахала перед носом у Кости ладошкой и отрывисто сказала «хей-хо!» Лиза вздрогнула – слово было какое-то знакомое!

Взгляд Кости тотчас прилип к Юлечке намертво. Дракончик галантным жестом предложил ей сесть на расстеленную футболку и плюхнулся рядом. «Спасибо», – сказала Юлечка и застенчиво провела перед собой пальчиком по палубе.

Лиза схватилась за уши.

– Что? – испуганно спросил Левушка. – Болит?

– Нет! – в ужасе отозвалась Лиза. – Волшебный слух пропал!

Теперь она не могла разобрать ни слова, только видела, как Юлечка шевелит губами. Лиза ожесточенно почесала мизинцем в одном ухе, в другом – не помогло. А Юлечка хлопала ресницами и что-то шептала Косте на ухо, придвигаясь все ближе и ближе. Щеки у Лизы полыхали. Что делать? Взрослых звать? Но что им скажешь? Ну и положеньице!

– Точно! – подытожил рядом Левушка. – Все как я думал. Видала, Лизка? Она начертила магический круг, вот тебя и выключило.

– Какой же это круг? – возмутилась Лиза, не сводя глаз с Южиной. – Это загогулина!

– Да хоть парабола – но ведь сработало!

Костя теперь кивал на каждое Юлечкино слово. Один раз что-то воскликнул – «сто пудов», кажется. А потом случилось такое, что Лиза густо покраснела и отскочила от иллюминатора. Юлечка взяла и чмокнула Конрада в щеку! И гордо удалилась.

Левушку тоже отбросило от иллюминатора, как мячик.

– Да-а, – озадаченно сказал он. – Тьфу ты, вот так история. Позовем Филина?

– Ябедничать? – сердито возразила Лиза. – Поведать, что Царапкин в Южину втюрился? Очень ему нужны эти сенсации!

– Да какое там втюрился! – шепотом закричал Левушка. – Когда они начали разговор, Костик Юльку чуть не стукнул. А потом она его оп! – и загипнотизировала. А потом тебя нейтрализовала. И пошло-поехало! Ты как хочешь, а я за ней послежу, чтобы она ничего не натворила.

Лиза смотрела ему вслед, поджав губы. Разве Ю-Ю по силам колдовать? И тем более загипнотизировать Костика? Да нет, наверно, все-таки дело в том, что Конрад потерял от Южиной голову. Если было что терять, конечно. А волшебный слух у нее, Лизы, выключился от усталости и переживаний. И нечего приставать к Андрею Петровичу с ерундой: у него и без того дел выше головы, ему только сплетен не хватало. Или… или все-таки рассказать?

– Ваше высочество, ты чего скачешь? Отлеживайся!

Услышав за спиной голос Филина, Лиза подпрыгнула от неожиданности и обернулась:

– Что?

– То самое, Лизавета. Брысь в каюту!

Вот вам и отношение.

– Можно, я посижу на палубе? – заныла Лиза. – Тут солнышко, а в каюте темно…

– Нет, нельзя! Вас только оставь без присмотра, потом вашу самодеятельность в три года не расхлебаешь.

Ясно. С рассказом про влюбленного дракончика и даже с Левушкиными гипотезами к Филину лучше не соваться. Отмахнется и скажет, что с драконами бывает. Он ведь и сам видел, как Костя пялится на Южину.

– И пожалуйста, – покорно согласилась Лиза и поплелась в койку. Хотите, чтобы я слушалась, буду слушаться вам на радость.

…Прежде чем достать бубенчик, Юлечка нашла на палубе укромный уголок и еще раз посмотрелась в зеркальце. Когда начинаешь новую жизнь, макияж должен быть идеальным. Наверно, оставлять только что привороженного дракона одного рискованно, но Юлечка решила еще раз посовещаться с колдунами. Она представила себе, как, завернувшись в бархатную черную мантию, расшитую бриллиантами, летит на покорном драконе в свой замок, а далеко внизу в ужасе разбегаются крошечные люди. Сердце у нее сладко замерло. Скоро, совсем скоро она станет повелительницей мира!

Спрятав пудреницу, Юлечка закрыла глаза и, едва шевеля губами, позвала. Можно было даже и не вслух, а мысленно, но загадочным шепотом романтичнее. Она на секунду испугалась, что колдуны не отзовутся, как тогда, перед штормом, но тотчас успокоила себя: вот дура, они ведь с ней только что говорили! Теперь все пойдет как по маслу.

– Все готово, у меня теперь свой дракон! – торжествующе прошептала Ю-Ю. – Он стал как ручной, он сделает для меня что угодно!

– Ты настоящая ведьма, – ответили ей. – Не медли!

Заслышав чьи-то шаги, Юлечка старательно согнала с лица довольную улыбку. Из-за угла, как всегда, ничего перед собой не замечая, вылетела Лизка-Сосиска.

– Смотри, куда прешь, – огрызнулась Юлечка. Чего теперь церемониться, все равно от Сосиски и от всех этих придурков скоро мокрое место останется. – Тоже мне, принцесса!

– Извини! – Лиза побежала было дальше. Но тут что-то звякнуло – тихо и очень знакомо.

– Ой, – Лиза затормозила так резко, что едва не упала. Что-то звякнуло снова. Ю-Ю поспешно опустила бубенчик в вырез футболки.

– Юлька, – тонким голосом сказала Лиза и почему-то ужасно покраснела. – Это ведь мой бубенчик!

– Я его во дворце нашла, в Ажурии, – быстро парировала Юля. – Он был ничей.

– Там еще птичка нарисована… выгравирована… – растерялась Лиза. – Южина, этот бубенчик у меня дома лежал, мне его Инго принес!

За Сосискиной спиной возник этот Филин. «Ну и тип, – подумала Юлечка. – Не глаза, а лазер. Ха, ни черта ему это теперь не поможет! Попляшет он у меня!»

Филин блеснул на Юлечку очками:

– Бубенчик с птичкой? Юля, позволь взглянуть.

Та колебалась ровно секунду.

В конце концов, дело в шляпе. Колдуны из кристалла ей все сказали. Бубенчик больше не нужен.

– Да пожалуйста, – и она протянула Филину кулончик.

– Так, – сказал Филин и поднес бубенчик к уху.

И замер.

Лиза испугалась – такое у него сделалось лицо.

А Филину показалось – знакомый голос загудел как колокол, от горизонта до горизонта, раскатился, как эхо в горах, поднялся медным гулом до звезд. И что солнце потемнело.

– Здравствуй, Глаукс, – проговорил голос, который он узнал бы из тысячи. – Наконец-то это ты.

Здравствуй, Глаукс.

Мы здесь.

Мы совсем близко.

Ты понимаешь?

Мы – это

Ангст.

Паулина.

Фон Штамм.

И я, Коракс.

Ты слышишь меня? Я здесь.

Мы нашли способ открыть шар.

Мы скоро выйдем на свободу.

Готовься.

Слышишь?

Готовься…

– Боже мой, – растерянно произнес Филин. – Боже мой!

– Отозвался?! – рядом мгновенно очутился Инго.

– Он с компанией, – ответил Филин. – Инго, он с мутаборской свитой, с теми, кто погубил твоих родителей!

Лиза отскочила и спряталась за Инго, а тот воскликнул:

– Филин, опустите бубенчик, они же вас слышат!

– Коракс говорит про какой-то шар, который они откроют и выйдут на свободу, – глаза у Филина из голубых стали серыми. – Инго, какой шар?!

Инго на миг застыл – и метнулся к штурвалу. Зильбер и кораблик хором возмутились:

– Ваше величество, отставить!

– Убери руки от компаса, хулиган! А еще король! Мы же вот-вот подойдем к границе миров!

– Извините, так надо, – Инго протянул руку и коснулся матовой поверхности, как будто подернутой инеем.

Шар должен быть прохладным и податливым на ощупь, будто плотно скатанный снежок.

Должен.

В следующий миг…

…Инго отдернул руку и без сил опустился на палубу.

– Зильбер, – глухо позвал он. – Он очень горячий. Раскаленный. Так надо?

Капитан помотал головой. Глаза у него нехорошо сузились, губы сжались в нитку. Все столпились вокруг штурвала.

– Зильбер, – проговорил Инго чуть громче, – этот шар заколдован в какую-то мерзость. На нем сильнейшие чары, и совсем не те, которые ему полагаются. Почему-то раньше мы их не чувствовали!

– Что еще такое? – Зильбер нахмурился и потянулся к компасу. И так порядка на борту никакого! Из-за спины у Зильбера выдвинулся Амальгамссен и вытаращил глаза.

– Не трогайте, он жжется, – предупредил Инго, но Зильбер уже успел взять шар в руки. Корабль только скрипнул:

– Кончайте ваши фокусы! Это вам не в мячик играть!

– Цыц, лоханка скрипучая! – рявкнул Зильбер. – Сам виноват – столько прошел и ничего не учуял. Чертовщина какая-то, и впрямь теплый, – пробормотал он. – Не на солнце же он так нагрелся, тут не экватор…

– Теплый?! – Инго дул на обожженные покрасневшие пальцы. – Филин, по-моему, все ясно, Коракс говорил об этом самом шаре! Как быть?

– Позвольте глянуть, – убитым голосом попросил волшебник, успевший прихватить полотенце. Он попытался обернуть им темный предмет и…

– Осторожнее! – крикнул Левушка.

Полотенце в руках Филина почернело и задымилось. Зильбер ловко выхватил шар.

– Что же мы везем, а, капитан? – Филин швырнул обгорелую тряпку за борт. Лиза чихнула.

Зильбер держал компас на отлете, как ядовитую тварь.

– Про волшебство вам виднее, – сквозь зубы сказал он, не отводя глаз от шара. – Если даже вы сами не заметили подвоха, то какой силы на нем чары?

– Да он не заколдованный был, там только волшебная механика, – прогудел Амальгамссен, шаря по своим бесчисленным карманам и брякая инструментами. – Может, сломалось чего. Я изготовил, мне и поправлять, дайте-ка сюда.

– Не нравится мне, Филин, что они вас слышали, – мрачно сказал Инго.

– Сейчас все узнаем и порадуемся, ох, порадуемся, покусай меня акула, – Зильбер рассматривал шар на просвет. Под маслянисто-черной поверхностью вкрадчиво шевелилось и переливалось нечто похожее на горячий асфальт.

– Чего это у вас там завелось? – пробасил Амальгамссен. – Неужто тварь какая? Когда я шар делал, все чисто было.

– Неужели там и впрямь внутри что-то есть? Или даже кто-то? – насупленный Левушка осматривал шарик со всех сторон, заложив на всякий случай руки за спину.

– Я даже знаю, кто именно, – ответил Филин.

– Уничтожить и не медлить, – тихо, но твердо сказал Инго.

Юлечка прикусила губы, но смолчала.

– Инго, ты в своем уме? – поразился Филин, а за спиной короля мигом возник капитан Зильбер. Они с волшебником переглянулись. – А если эта штуковина окажется похлеще атомной бомбы? Хочешь погубить всех сразу? Ты на борту не один, и до берега всего ничего, а там, между прочим, тоже люди! И внутри шара – Коракс!

– Если ваш бывший друг там, с убийцами моих родителей, то с ним все совершенно ясно, – жестко сказал Инго, сузив глаза. – Нельзя воевать за обе стороны сразу. Или – или.

– Не верю! – взъерошился Филин.

Черные тени в шаре заколыхались, будто распирая его изнутри. Филин изменился в лице.

– Ваше величество, – осторожно вмешался Зильбер, не спуская с короля глаз, – а если вы ошибаетесь? С кем не бывает? Не будем горячиться, разберемся спокойно, а то ведь недолго и испортить хорошую вещь, – голос у него был успокаивающий, даже слишком. Лизе это совсем не понравилось – она мигом вспомнила, как в первое утро плавания Филин с Зильбером совещались насчет Инго и магии, которой тот не умеет управлять. Что они предпримут? Неужели и правда дело дойдет до кляпа?! А капитан продолжал:

– Такие компасы на дороге не валяются, вам и мастер подтвердит. И домой нам без шара не попасть!

– Я таких штук пять отливал, не больше, – не без обиды присоединился мастер. – Весь употел, а вы сразу и рушить!

Инго не отводил отчаянного взгляда от шара.

– Учитывая, что за компания внутри шара, изыскания излишни, нечего тут разбираться, – король в упор посмотрел на Филина и отодвинулся за миг до того, как волшебник успел схватить его за плечо. – Шар опасен, домой его везти нельзя, возвращаться с ним к берегу тоже. Бомба, говорите, Филин? Тогда пусть рванет здесь и сейчас. Отлично, сразу две бомбы замедленного действия с глаз долой. Спустите шлюпку, Зильбер, я сяду в нее вместе с шаром и как-нибудь справлюсь сам, но сначала вы отведете «Гиппокампус» как можно дальше. Потом… потом придумаете, как вернуться в Радинглен. Должен найтись другой способ.

– Опять завел свои разговорчики! – процедил Филин и незаметно кивнул Зильберу, а тот толкнул локтем недоумевающего Амальгамссена. – Еще раз тебе повторяю, ты тут не один!

Лиза замерла в ужасе. Поначалу она удивлялась, что взрослые нашли время ссориться, но теперь готова была, опередив Филина, капитана и мастера, кинуться к брату и покрепче вцепиться в него, чтобы Инго не наделал глупостей. Что он затеял? Хочет взорвать шар сам и при этом погибнуть?!

– Ваше величество, прежде чем спускать шлюпку и так далее, надо все-таки выяснить, как уничтожить шар, в смысле технически, – деловито и хладнокровно остановил короля Левушка, поправляя очки.

– Они знают, значит, и мы додумаемся. А вы, мастер, нам поможете, ведь шар вашей работы, – тоном, не терпящим возражений, ответил Инго.

– Они знают, как его открыть, а не уничтожить, – напомнил Филин.

– Да не открывается он! – рассердился наконец Амальгамссен. – По-вашему, это банка меду? Шар литой, цельный! О чем толкуете, кто туда залез? Чтобы изничтожить такой компас, надо палить огнем, и не абы каким, а…

И тут раздался еще один голос.

– Хватит нести бред! Какого черта вы тут распоряжаетесь Моей Вещью? – звонко перебила мастера Ю-Ю, проталкиваясь к шару между Лизой и Инго.

Все так удивились, что никто даже не попробовал ее остановить.

– Юная леди, – первым опомнился Зильбер, – вы не перегрелись на солнце? С какой стати это ваша вещь?

– И не смейте мной командовать! Надоело! – каждое слово слетало с губ Ю-Ю как плевок. Глаза у нее были злющие, как у голодного хорька. – Я нашла шар в этом вашем Радинглене! Да если бы не я, вы бы… вы бы… вам бы никогда его не видать! Да! Да, да, да!!! – Ю-Ю топнула ножкой, а Филин поднял бровь. – Я его вам под ноги выкатила, я, я, я! Фиг бы вы его заметили! А вы даже и не расчухали, что это! Волшебники называется! Фокусы вам в цирке показывать!

– Юля, – позвал Левушка, – Юля, ау, а что расчухала ты?

– Шар – мой талисман! – прошипела Юля. – Он заколдованный и достался мне по праву! И хватит распоряжаться! – и она попыталась отнять у Зильбера шар.

– Эй, двуногие, спятили? – возмущенно завопил «Гиппокампус».

– Осторожней! – рявкнул Зильбер, вскинув шар над головой.

Корабль качнуло так, что Лиза чуть не упала.

– А что сразу осторожней? – Юля презрительно прищурилась на Зильбера из-под челочки. – Что осторожней? Трусы несчастные! Все вы трусы! Сами хотели от него избавиться – получайте! Костик, хей-хо! Давай!

Юлечка подпрыгнула и ловко выбила шар из рук капитана.

По физкультуре у нее тоже всегда была пятерка.