Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

Глава 6,
в которой куклы плачут и смеются, а Гуммиэля XXXII пристегивают к мечу

Теперь Лиза знала, почему говорят: «Слезами горю не поможешь». Оказывается, слезы быстро иссякают. И остаешься, как дурочка, без слез, но с насморком и распухшим носом. Это Лиза поняла, пока колотила в дверь. Она здорово боялась, что вернется тот великанище с инструментами. Неужели это и был мастер Амальгамссен? И чего он так вскипятился? Вошел, увидел ее, буркнул что-то и хлопнул дверью – чуть витражи в окнах не посыпались.

Лиза побродила по комнатке, тесно заставленной безделушками, честно попыталась взять себя в руки и подумать, но думать в такой обстановочке получалось плохо. Она еще несколько раз подходила к окну и дергала кованую ручку. Бесполезно. Потом подтащила к высокому окну стул, поставила его на столик, с трудом взобралась на это шаткое сооружение и прилипла к витражному стеклу. Можно, конечно, кинуть в стекло чем-нибудь тяжелым, вот, например, пуфиком, но что толку? Вон как высоко. Далеко внизу на садовых лужайках бегали какие-то люди и развешивали дурацкие гирлянды. Отсюда они казались не больше шахматных фигурок. Что же теперь делать? Неужели Филин и Инго и все остальные насовсем ушли? Не может быть!

Когда в дверь легонько постучали, Лиза вскочила как ужаленная и, ухватив толстенький пуфик, приготовилась к обороне. Постучали еще раз. Лиза прислушалась.

Вот вам! Хотя открыть замок магией не получилось, но сам волшебный слух никуда не делся! Шаги за дверью были шаркающие, старушечьи, кто-то прихрамывал, и дыхание этого кого-то было тяжелое. Наверно, подослали няньку или фрейлину – только тогда чего она стучится, неужели ей не дали ключа?

Лиза выпрямилась, напустила на себя ледяную неприступность, хлюпнула носом и сказала Бабушкиным тоном:

– Войдите.

И тут же совсем не по-королевски разинула рот. В дверь вплыла невероятно красивая молодая дама с высокой прической и огромными синими глазами. Где же старушка?

– Деточка, ты плакала? – хрустальным голосом спросила дама и протянула Лизе крошечный душистый платочек, в три ряда обшитый кружевами.

– А вот и нет, – сердито возразила Лиза и поставила пуфик на пол. – Вы кто? Долго меня будут тут держать?

Дама расправила пышные юбки и грациозно опустилась на пуфик.

– Я – королева Кристабель, – отвечать на второй вопрос она, кажется, и не собиралась. – Можешь сесть, малышка. Кстати, как тебя зовут?

Лиза отвернулась и шмыгнула носом. Вот еще, малышка!

Под ногами у королевы что-то скрипнуло. У самого пола в стене открылась крохотная дверца, на пушистый ковер выбежала блестящая металлическая мышь и требовательно запищала. Лиза прикусила губу, чтобы не взвизгнуть. Кристабель поморщилась и двумя пальцами поднесла мышь к уху. Зверек что-то пискнул, и брови у королевы поползли вверх.

– Ах, какой неожиданный поворот! – Кристабель пристально оглядела Лизу. Хвостатый гонец уже укатился обратно в норку. – Значит, Ее высочество принцесса Радингленская, а как дальше?

– Никак, – отчеканила Лиза и скрестила руки на груди.

– Зачем ты так нелюбезно! – Кристабель огорченно всплеснула руками. – Давай дружить, зайчик. Ты ведь мне теперь будешь как родная дочка. – Голос у нее был вкрадчивый и сладкий. Лучше бы в самом деле фрейлину прислали, с ними-то Лиза уже знала, как разговаривать!

– А где та старушка? – не подумав, спросила она. – Которая была с вами за дверью?

Синие глаза королевы на миг сузились в щелки.

– Никого там не было. Тебе показалось, – раздельно произнесла она уже отнюдь не таким ласковым голосочком. Вот как, здешняя королева еще и врет, поняла Лиза. Ну, держитесь, взрослые!

– Нет-нет, не показалось, – удивленным голосом начала она и захлопала ресницами – вот бы Юлечка удивилась! – Я ведь слышала! Старенькая бабушка, хромая, ей подниматься наверх тяжело, тут такие крутые ступеньки, а вы ее зазря гоняете. Как не стыдно! У нас в королевстве так не принято, у нас старость уважают, – выпалив все это единым духом, Лиза замерла. Ой, сейчас Кристабель разозлится!

Но Кристабель не разозлилась. Она испугалась! Да еще как! У златовласой королевы затряслись руки, задрожали губы, даже украшения на ней тихонько задинькали. Лиза никогда не видела, чтобы взрослые так пугались такой ерунды.

– Как ты узнала, кто я на самом деле?! – королева подалась вперед и перешла на свистящий шепот. – Ты что… можешь колдовать?!

– Ага, и чары ваши чары меня не берут. Вот. – Слова выскакивали сами – нужные и правильные слова. – Я бы и башню вашу разнесла вместе с дворцом. Только Бабушка меня учила, что в гостях так себя не ведут. Она сама в детстве случайно один дворец разрушила, пришлось все строить заново. Соседи очень обиделись. Представляете, какой ужас?

Кристабель оцепенела – только губы дрожали.

«Ой-ой-ой, – пронеслось в голове у Лизы. – А вдруг она побежит ябедничать королю? И меня закуют в кандалы?» Но королева уже приняла решение:

– Вот что, зай… то есть принцесса. Давай договоримся: никому не рассказывай, что ты можешь здесь колдовать. Пусть это будет наш с тобой секрет, хорошо?

«Поверила, поверила! Наверно, я ей для чего-то нужна», – сообразила Лиза.

Кристабель осторожно взяла Лизу за плечи и заглянула пленнице в лицо:

– Дай мне честное слово, что никому в королевстве ничего не расскажешь.

– Честное слово, – самым правдивым голосом отвечала Лиза, осторожно высвобождаясь. – Никому-никому во всем королевстве. – А мысленно добавила: «Найдется где, кроме вашего дурацкого королевства!»

– Вот и прекрасно, – Кристабель вздохнула с облегчением. – Надо же, ученица самого мейстера Глаукса! – пробормотала она. – Теперь эта крыса Парагон у меня попляшет! Его незаменимость канцлер, ха-ха! – Синие глаза королевы стали злыми-презлыми и старыми-престарыми.

«Да она только снаружи молоденькая и хорошенькая! – испугалась Лиза. – А внутри там такое! Я так и знала, они тут все друг под друга подкапываются. Вот влипла! Ой-ой-ой, хочу отсюда поскорее! И откуда это она Филина знает?»

А королева все говорила и говорила:

– Ты не огорчайся, вот откроют границу, к тебе подружки приедут, много подружек, целый корабль, а может, два. А мои мальчики очень славные. Особенно Корримель и Тирритель. Какой тебе больше нравится – за того и выйдешь. А может, и сама будешь править. Да мы с тобой тут такое устроим – все обзавидуются! – Кристабель не могла усидеть на месте и быстрой, легкой походкой кружила по комнате, шурша шелками. Но Лиза снова услышала прежние хромающие шаги.

– А вы не устанете так ходить? В вашем возрасте это вредно, – наивным голосом произнесла она и поднялась с кресла, как в троллейбусе. – Садитесь, пожалуйста.

Королева вздрогнула и остановилась.

– Да ты и в самом деле видишь все насквозь, – хрустальный голос Кристабель звякнул, словно надтреснутый бокал. – Хорошо, я расскажу тебе… все равно ты отсюда никуда не денешься.

«Фигушки я тут сидеть буду! – неожиданно возмутился какой-то вредный голос в голове у Лизы. – Как только смогу, сразу сбегу! Играйте сами в свою войнушку, на здоровье!»

– Но сначала ты должна мне помочь. – Кристабель наклонилась и заглянула Лизе в лицо. От этого сверлящего взгляда ужасно захотелось отвести глаза, но Лиза сдержалась. И даже не дернулась, когда королева взяла ее за подбородок удивительно цепкой рукой. – И не вздумай меня обмануть – я посмотрю тебе в глаза и сразу увижу, если ты соврешь!

«Ага, щас! – вредный голос в голове гнул свое. – Это вы врете, тетенька королева».

– С какой радости я буду вам помогать? – Лиза сделала удивленное лицо.

– Ты ведь не хочешь, чтобы твои друзья попали в беду? – вкрадчиво спросила королева. – Ты еще успеешь их спасти!

– Ой! – жалобно воскликнула Лиза. – А что надо делать? – она вскочила. На этот раз королева не врала!

– Вот мы сейчас и проверим твои способности, – королева метнулась к двери. – Иди за мной. По-моему, канцлер и Гуммиэль что-то замышляют – они не дадут твоим друзьям отплыть просто так. Сможешь подслушать сквозь стену?

– Сто пудов!

– Сто пудов чего? – удивилась Кристабель, но Лиза уже бежала вслед за ней вниз по винтовой лесенке.

«Главное – выбраться из этой дурацкой башни, – соображала Лиза на бегу. – Если нашим грозит опасность, надо их как-нибудь предупредить!»

Королева зачем-то выглянула в окно.

– Только сначала спустимся в мастерскую Шпигельмейстера, посадим вместо тебя какую-нибудь куклу. Никто не должен знать, что я тебя забрала.

– А это далеко? А если не успеем? – Лиза заволновалась не на шутку. Сколько же она проторчала взаперти? А вдруг уже поздно?!

– Этажом ниже, мы ведь в его башне! – охотно объяснила королева, извлекая откуда-то целую связку ключей. – Там, где ты сидела, он новые модели дрессирует, а здесь, – она выбрала самый большой ключ и со скрипом повернула в замке, – здесь у него мастерская. Ты должна выучить замок как свои пять пальцев, все входы и выходы – пригодится. Если заслужишь, я, возможно, дам тебе ключи.

– А эта башня самая высокая, да? – как бы между прочим уточнила Лиза.

– Нет-нет, что ты! Самая высокая – северная, с нее сегодня будут запускать фейерверк, – королева с усилием отворила тяжелую дубовую дверь. – Сейчас что-нибудь подыщем, Гуммиэль собирался на закате награждать многодетных мамаш, так что тут должен иметься большой запас этих фарфоровых чучел. Шпигельмейстер месяц на люди не показывался, все мастерил и мастерил. Наши прекрасные и послушные дочери, тоже мне! – презрительно выдохнула она. – Набаловались с магией, теперь расхлебывайте!

Лиза хотела спросить, причем тут магия, но переступила порог мастерской и чуть не завизжала.

Повсюду на полках белели головы, руки и ноги.

Через секунду Лиза поняла, что это всего-навсего детали кукол. «Ну и трусиха же я! – рассердилась она на себя. – Ничего тут страшного нет. Вон куклы в углу таращатся. Подумаешь, ужасы».

– Не стой, – отрывисто скомандовала королева, бесцеремонно роясь в шкафу. – Живо переодевайся и выбери какой-нибудь парик. Если нас кто увидит – молчи и все, а я скажу, что взяла куклу из новых – подавать шоколад.

Лиза быстренько натянула прямо на футболку и юбочку пышное розовое платьице, осторожно покопалась в груде коробок и опять чуть не взвизгнула – на пол градом посыпались блестящие стеклянные глаза.

– Скоро ты там? – Кристабель обернулась. – Свет небесный, сколько можно возиться! – она бросила Лизе пышный златокудрый парик в локонах. – А туфли? Срочно ищи туфли! Готово? Так, теперь отнесем наверх вот эту, – она ткнула в рыжеволосую куклу в зеленом.

Ох, нелегкая это работа – в лаковых скользких туфельках тащить по винтовой лестнице тяжеленную куклу с тебя ростом!

Наверху Кристабель расстегнула куклино платье на спине, быстро завела пружину, и кукла заходила кругами по комнате. Интересно, а насколько завода хватает? Те куклы в городе топали как миленькие.

– Теперь в окне будет мелькать рыжая голова, а из-за двери будут слышны шаги, – объяснила королева. – Все, пойдем, и помни – как только кого услышишь, молчок.

Из башни они попали в коридор, увешанный картинами и гобеленами, и Лиза с гордостью подумала, что в Радинглене коридор подлиннее, а гобелены покрасивее.

– А куда мы идем? – шепотом спросила она.

– Они наверняка будут совещаться в Сердцевинной Зале, это во Внутренней Крепости, – прошелестела Кристабель. – От потайного хода у меня ключа пока нет, но мы пойдем самым коротким путем.

* * *

…Удивительная новость распространялась по огромному замку стремительно, как пролитые чернила по столу. Стоило заморским гостям выйти на галерею, как вдоль стен выстроилось множество придворных, слуг и стражи. Все они молча пялились на чужеземцев, но никто не смел даже слова сказать. А на подходе к арсеналу из боковой галереи с пронзительными индейскими воплями высыпала орава белокурых мальчишек от четырех до семнадцати лет. Все как один были похожи на блистательную королеву Кристабель, а старший и вовсе казался ее братом, а не сыном. Вслед за мальчишками ровными шажками вышла куколка с лицом Кристабели и в точно таком же платье.

– Мои сыновья! – гордо провозгласил Гуммиэль. – Тирритель, Корримель, Меламель, Кларибель, Эларель, Морибель, Алатель, Доридель, Неринель, Фанкарель, Вирлитель, Андерель, Диллидель, Холлихель. И наша любимая куколка Долли.

Парадная часть королевских арсеналов была призвана ошеломлять и подавлять. Сверкание металла и безупречный порядок показывали, что королевство действительно находится в полной боевой готовности. По стенам были развешаны мечи, булавы, моргенштерны и даже топоры не хуже гномских. В углу высилось кошмарное сооружение, ощетинившееся огромными серпами, – боевая колесница. На противоположной стене выстроились арбалеты всех мастей и мушкетоны с раструбами.

А посреди всего этого мрачного великолепия бродил взад-вперед, как медведь по клетке, огромный человечище в багряной хламиде с золотой оторочкой. От его шагов в узких высоких окнах дрожали стекла. В руках он так и сяк крутил зазубренный наконечник самого угрожающего вида. Три-четыре младших принца с гиканьем устремились к нему, но он отодвинул их в сторону широченной ладонью и вскричал гулким, словно из колодца, голосом.

– А-а, Ваше величество!

Спохватившись, великан торопливо отвесил неуклюжий поклон, и из многочисленных карманов на узорчатый мраморный пол со звоном посыпались разнокалиберные железки.

Филин прошептал «своих не узнал, бедолага». Великан, не заметив чужеземцев, пронесся мимо, к королю, как паровоз на полном ходу.

– Ваше величество! Ваш канцлер меня что, за колоду дубовую держит? Или я, по-вашему, куклу от живой девочки не отличу, а? Я механик, а не мясник, зелена тля! – Он принялся яростно утирать потное лицо огромным клетчатым платком. – А этот… Идите, говорит, мастер, механизм ейный проверьте, говорит, а то модель незнакомая, вдруг ее враги подбросили и у ней бомба внутри заложена! Вы наша надежа и опора, говорит! – обиженно передразнил мастер. Парагон ощерился, но стерпел. – И себя дураком выставил, и девчушку зазря напугал! – великан топнул ногой так, что дворец дрогнул, и выронил еще одну отвертку.

– Успокойтесь, Шпигельмейстер, – процедил Гуммиэль сквозь зубы. – Наш добрый канцлер всего лишь хотел удостовериться, что похищ… обнаруженная в городе девочка и впрямь живая. И что вы не развлекаетесь потихоньку от меня испытанием новых моделей, – король приподнялся на цыпочки и дружески потрепал мастера по локтю. – Впрочем, я вижу, вам есть чем заняться. Железных пчел ладите? А яд для них аптекарю заказали? Дельно, одобряю. Соберите эти ваши…

Филин поднял отвертку с палисандровой ручкой и протянул мастеру. Тот принял инструмент, в недоумении глянув на незнакомца сверху вниз вытаращенными глазами.

– Благодарствуйте, сударь, – просипел он. – Не имею чести знать вашего имени…

Гуммиэль простер руку, как памятник самому себе:

– Итак, господа чужеземцы, воззрите. Се наш арсенал.

– …и наш гений военного дела, высокоискусный Шпигельмейстер, – подхватил канцлер, бочком отходя от мастера и явно сожалея, что высокоискусного гения нельзя в отместку отравить прямо сейчас. – Теперь вы собственными глазами убедились, что у нашего королевства есть все возможности напасть на ваш Радинглен.

При слове «Радинглен» мастер и бровью не повел – он угрюмо крутил в толстых пальцах непонятную шипастую железяку.

– Так что мы, в принципе, можем завоевать его за несколько дней, захватив всех ваших настоящих девочек до единой – на развод, так сказать… – Парагон заливался соловьем.

– А граница?.. – парировал Костя. Левушка только напряженно насупился и сосредоточенно протирал очки.

– Я велю Шпигельмейстеру – и он изыщет способ ее проходить, – снисходительно уронил Гуммиэль. – Таран изобретет или еще что-нибудь… Подумаешь, граница! Нам нет преград.

Принцы столпились вокруг папеньки и глядели на него с обожанием.

Шпигельмейстер охнул и согнулся, как будто его ударили этим самым тараном в живот.

– Так что уносите ноги, господа чужеземцы, пока целы, – лучась приветливой улыбкой, мягко посоветовал Парагон. – И радуйтесь, что дешево отделались.

– Что за чушь, – пробормотал Филин. – Дайте время посовещаться.

– А о чем вам совещаться? – усмехнулся Гуммиэль. – Можно подумать, у вас есть выход. Боеспособность вашего Радинглена не идет ни в какое сравнение с нашей армией, которую ежегодно пополняют свежие силы молодых бойцов.

При слове «боеспособность» Левушка приоткрыл рот. Филин опустил взгляд. Инго выпрямился. Костя набрал в грудь воздуху, но сказать ничего не успел, потому что Левушка всем своим серьезным весом встал ему на ногу, и это явно что-то да значило. Парагон насторожился и зашнырял глазами по непроницаемым лицам чужеземных гостей. Инго ласково улыбнулся канцлеру.

– Что ж, Ваше величество, вы нас уговорили. Господин Парагон обрисовал весьма убедительную картину, – веско сказал он, коротко поклонился Гуммиэлю и одарил канцлера еще одной улыбкой. – Быть по сему. Стать супругой наследного принца Ажурии – завидная судьба для нашей принцессы, – он взглянул Филину в глаза и раздельно произнес:

– Спондилоптера Игнихеланс.

– Это еще что? – насторожился канцлер.

– А это в радингленских уложениях есть такой параграф, номер один дробь четыре, о браке родовитых особ, – не задумываясь, ответил Филин, полыхнув из-за очков голубыми глазами. – Очень кстати припомнился. Вы правы. Ссориться со столь могущественным соседом нам не резон. Будем дружить семьями.

– Мы предложим нашему королю провести переговоры о поставке в Ажурию девиц в нужном количестве, – подхватил Инго, кивнув Филину. – Как приеду, сразу же побегу во дворец, испрошу высочайшей аудиенции. То-то Его величество порадуется! Пожалуй, за такое можно и ордена сподобиться. – Инго сказал это так серьезно, что Левушка чуть не фыркнул.

Костя воззрился на них как на законченных психов.

– Итак, мы заговорили о деле! – Гуммиэль просиял и звякнул шпорами. – Давно пора! Что ж, мы выражаем надежду на плодотворное сотрудничество с вашим королем – к сожалению, я запамятовал его имя. Из ваших девочек со временем получатся матери наших будущих солдат!

Улыбка Инго стала еще шире. А глаза оставались холодными и серьезными.

– Теперь в залог будущей дружбы Его величество милостиво предлагает вам осмотреть музейную часть королевского арсенала, – провозгласил Парагон. – Мастер, благоволите сопроводить гостей.

Шпигельмейстер угрюмо зыркнул на канцлера, но ослушаться не посмел. Он не без усилий толкнул двустворчатую дверь – точную копию городских ворот со всеми их венками, факелами и орлами. Медленно раскрываясь, ворота тоненько заиграли знакомую мелодию гимна: «дили-бом, дили-бом». Гуммиэль приосанился еще больше и первым шагнул в круглый зал. Но через мгновение все присутствующие уже смотрели не на него, а на Филина. И немудрено!

При виде оружейного великолепия у волшебника, несмотря на необычайные обстоятельства, даже глаза загорелись. Было похоже, что он всю жизнь мечтал оказаться в ажурийском королевском арсенале, – так похоже, что Парагон, несколько встревоженный внезапной переменой в настроении гостей, совершенно успокоился. Остальным оставалось только внимать. Галдевшие принцы примолкли и заслушались. Шпигельмейстер и тот глядел на волшебника неотрывно, будто силился что-то вспомнить.

– А это знаете что? – рассказывал Филин, молниеносно перемещаясь между витринами. – Меч под названием «воловий язык»! Придуман специально для схваток в замковых переходах и коридорах! Видите, у него на рукоятке шипы? Они не просто так! Когда его вынимаешь из ножен, можно одновременно рукояткой кого-нибудь… – Филин сделал соответствующий жест.

«Дает!» – восторженно шепнул Костя Левушке.

Было видно, что Андрею Петровичу, учителю музыки, приходилось и настоящий меч из ножен выхватывать, и не раз. Оказавшегося рядом канцлера отнесло в сторону, как бумажку сквозняком.

– А вот копьеметалка, отличная вещь… – продолжал Филин.

– Между прочим, Кухулин метал копье и вовсе пальцами правой ноги! Это, наверное, высший пилотаж! – объявил Левушка и посмотрел сначала на ближайшее копье, а потом – на собственный ботинок.

– Можно и ногой. Разуваться только лень… – Филин обернулся и устремился к противоположной стене – пояснить про очередное колюще-режуще-пилящее оружие. Его величество Гуммиэль глядел на Филина с черной завистью: волшебник сам напоминал острый кинжал, а Гуммиэль, хоть и в белоснежном мундире, застегнутом на золотые пуговицы под самый подбородок, – на формочку с желе…

– Ух, какая роскошь! – Филин рассматривал следующий меч, красовавшийся на почетной подставке, обитой багряным бархатом. – Только непонятно на кого рассчитан – под такую длину клинка рост должен быть метра два с половиной… Но каков – прямо светится! Красавец! – волшебник восхищенно крякнул.

– Это меч Гуммиэля Тринадцатого, – милостиво объяснил Гуммиэль, – он отличался… м-м-м… высоким ростом и… э-э-э… могучим телосложением… – король внушительно расправил плечи и даже приподнялся на цыпочки, подобрав брюшко. – У него тоже было четырнадцать сыновей!

– …и пять дочек! – тихо, но внятно вставил Парагон.

– Подвигов, наверное, насовершал? – поинтересовался Филин, любуясь холодным сверканием клинка.

– По преданию этим самым мечом он зарубил дракона Гельма!

Костя было вскинулся, так что Левушке пришлось на всякий случай пихнуть его в бок. Дракон утих и напряженно задумался. Он нервно почесывал нос и прикидывал степень своего возможного родства с драконом Гельмом.

– Ого! – с уважением сказал Филин, вложил меч в ножны и, обернувшись, удивленно воскликнул: – Инго, ты что такой скучный?

– Да потому что я знаю, отчего он светится, – негромко ответил Инго. – Крови он напился, кро-вуш-ки. Вот и светится теперь. Доволен небось и новой хочет…

– А для чего его ковали, с позволения сказать? – Филин огладил гарду.

– То, для чего его делали, я тоже до конца не понимаю, – сумрачно отозвался Инго. – Не чувствую я всей этой боевой романтики! Убивать – ладно, убивайте, если надо, но к чему восхищаться?!

Гуммиэль воззрился на Инго в полном недоумении.

– Странные у вас взгляды в вашем Радинглене, – надменно сказал он. – У нас за такое мигом на рудники отправляют. Ничего, – утешил он гостей. – Породнитесь с нами – все переменится. Мужайтесь, ждать недолго. Мы вольем свежую воинственную кровь в жилы ваших монархов!

– О да! – подхватил Парагон. – Отсюда вас препроводят в портретную галерею, и вы увидите парадные изображения многих славных поколений королевского рода – Гуммиэля Первого Завоевателя, Гуммиэля Седьмого Защитника, наконец, легендарного Гуммиэля Тринадцатого драконоборца! – канцлер аж извивался от прилива верноподданических чувств. – А кстати, о драконах, – самым светским голосом прибавил он. – С тех давних пор многое переменилось. Сейчас вы убедитесь, что такое настоящий прогресс. Ну-ка, мастер, покажите нам последнЮ-Ю модель противодраконовой катапульты!

Шпигельмейстер пробурчал что-то себе под нос (Левушка, стоявший ближе всех к мастеру, отчетливо расслышал «песий хвост»), а потом двинулся вон из музейной залы.

Вся процессия потянулась за ним. Костя весь подобрался и оглядывался по сторонам. Из-за галдежа, который снова подняли четырнадцать принцев, никто, кроме Левушки, не слышал его страстный шепот:

– Слушай, Левка, а давай я прямо щас, а? Зуб даю, они у меня получат!

– Только попробуй – убью, – проникновенно предупредил Левушка. Он порылся в кармане, очень кстати нашел там чудом уцелевшие в шторме Лизины королевские ириски и принялся дальновидно скармливать их Косте по одной. – Не суй пальцы в розетку. Не надо раньше времени показывать, кто ты такой. Неужели тебе папа до сих пор не объяснил?

– М-м-м! – дракончик прочно и надолго завяз зубами в липких конфетах. – Мням мняаам!

– О чем это вы секретничаете, дорогие гости? – сквозь толпу просунулся острый нос Парагона.

– Мы, ваша незаменимость, совещаемся, в чем идти на свадьбу Ее высочества, – невозмутимо откликнулся Левушка. – Браки родовитых особ – это не фунт изюма.

– А это и катапульта, – угрюмо объявил впереди мастер. – Влет бьет!

«Вот засада!» – беззвучно вырвалось у Кости. В ручищах у Шпигельмейстера блестело нечто очень похожее на связку чудовищных петард.

– Здесь натянуть, – неохотно объяснил Шпигельмейстер, – сюда нажать, и они все восемь одна за другой… А так вот закрепить можно, чтобы целиться сподручней…

– У драконов на брюхе всегда есть уязвимые места, – вступил канцер, облизываясь, – а если намазать острия ядом…

Услышав про очередной яд, Шпигельмейстер побурел лицом, но ничего не сказал – только многообещающе покосился на канцлера. А Костя при виде катапульты сузил глаза и сердито раздул ноздри, а потом вопросительно поглядел на Инго, Филина и Левушку, но ответа не дождался – лишь получил еще один тычок в бок от пажа Ее высочества.

– Вот это да! – неожиданно подал голос Левушка. – Позвольте выразить вам наше общее восхищение, многоуважаемый мастер! – и Левушка отвесил Шпигельмейстеру глубокий гномский поклон. – Сколь грозен вид этих орудий! А скажите, это ведь действующая модель? – почтительно осведомился он.

– А то нет, – шумно вздохнул Шпигельмейстер. – Почитай, чуть не на каждой крыше понатыкано, да и на башнях тоже.

– И что же, по тревоге их надо будет все по отдельности…

– Да нет! Самонаводящиеся они, зелен лен! И рычаг есть в этой… как ее там… в Сердцевинной Зале…

– Мастер!!! – зашипел Парагон.

– Вот это правильная мысль, поистине государственная мысль, а то развелось драконов! – Левушка всем своим видом изобразил восхищение. – Ваше величество! Не сочтите за дерзость! Позвольте обратиться с просьбой!

Инго и Филин вздрогнули.

– С какой еще просьбой? – насторожился Гуммиэль.

– Раз наша принцесса остается у вас вместе с… э-э… своей верной фрейлиной Жюли, разрешите остаться и нам двоим, – Левушка положил тяжелую руку на плечо оторопевшему Косте. – Оружейное искусство многоуважаемого мастера поразило нас в самое сердце. А поскольку в нашей стране мы оба числимся первыми учениками в этой славной области, – Левушка перевел дух, – мы хотим теперь поработать у вас. На благо прекрасной Ажурии! Повысим боеспособность!

Филин с отсутствующим видом рассматривал кованую люстру, ощетинившуюся дротиками, как сердитый дикобраз.

– М-м? – король повернулся к канцлеру. – Что скажем, мой добрый Парагон?

– Если желаете, можно нас проэкзаменовать! – предложил Левушка. Костя застыл от ужаса – слово «экзамен» ему не нравилось в любой обстановке, а тут и подавно.

– Кхм, – Гуммиэль прокашлялся. В действии катапульт и ловушек он явно не смыслил ни аза. Парагон забегал глазами, придумывая вопрос поковарнее. Шпигельмейстер озадаченно взирал на Левушку с высоты своего немалого роста, как неповоротливый сенбернар на бойкого фокстерьера.

– Например, ваша катапульта, – важно начал Левушка, не дожидаясь вопросов. – Спору нет, самонаводящаяся – это хорошо. Но если сделать ее ручную, поменьше, и пристроить оптический прицел – можно и против кораблей использовать, и против боевых орлов, буде таковые случатся… Вы не знаете, что такое оптический прицел? – Левушка потянул с носа очки и сунул их мастеру. – Система линз…

Шпигельмейстер осторожно повертел очки в руках.

– Песий хвост! – восхищенно загудел он. – Проще пареной перловки!!!

– Что скажете? – Левушка обвел глазами слушателей. – Пригодимся мы вашей сверхдержаве?

Канцлер едва заметно кивнул королю.

– Быть по сему, – величаво согласился Гуммиэль. – Мастер, поручаем вам ввести этих юношей в курс дела, – он ухмыльнулся Левушке с Костей. – Обещаем, когда прибудет первая партия девочек, мы назначим им в невесты самых умненьких. Заложим основу династии королевских мастеров!

– А теперь прошу нас простить, – подхватил Парагон, – прежде чем состоится осмотр Белой Книги, нас ждет одно важное государственное дело. Их высочества покажут вам портреты своих славных предков, а мы на некоторое время удалимся.

– Давайте, мальчишки, – подбодрил Гуммиэль сыновей. – Тирритель, веди гостей в галерею.

Портреты славной Ажурийской династии заполняли галерею от пола до потолка – самые верхние терялись в сумраке. Пытаясь их разглядеть, любопытный Костя вдруг заметил, что над лепным позолоченным бордюром под потолком тянутся маленькие окошечки. А в каждом окошечке что-то блестит.

– Аствацатуров! – он толкнул Левушку в бок. – Чего это там?

Левушка сощурился и помрачнел.

– Арбалеты. Мы под прицелом, – внятно ответил он, пользуясь тем, что вокруг галдели принцы и шумно переговаривалась орава придворных.

Старший принц рассказывал про венценосных предков тоном заправского экскурсовода. Казалось, он вот-вот раскроет яркий зонтик и пригласит всех в следующий зал:

– Гуммиэль Восьмой Мореплаватель был славен законодательными инициативами и учредил в Ажурии высшую навигационную школу… А это его супруга Кларисса Грозная с дочерьми… Обратите внимание, как художнику удался нежный колорит платьев…

– Инго, – шепнул Филин, – ты понял, почему тут такое творится? Почему магия не работает?

– Дыра в Черный замок, – отозвался Инго. – Все складывается.

– Замок далеко?

– Рядом. Скажите, Филин, Лев справится?..

– Не сомневаюсь. Только дыру надо закрыть, а то Конрад не превратится.

Кто-то из принцев царапнул по ним взглядом.

– А действует ли сейчас высшая навигационная школа? – с выражением живейшего интереса спросил Инго.

– В свете последних событий это славное учебное заведение предполагается восстановить! – гордо ответил то ли Кларибель, то ли Эларель. – Сударь, – обратился он к Филину, – а в Радинглене и вправду много девочек?

– Предостаточно, – кивнул Филин, – и самых разных.

– А светленькие есть?.. – застенчиво прошептал Корримель.

– И синенькие, и зелененькие, – пообещал Филин.

Слово «Радинглен» теребило и мучило бедного Шпигельмейстера несказанно. Он уставился на Филина немигающим тяжелым взглядом и жевал губами, но вспомнить ничего не мог.

– Не волнуйся, я до этой Сердцевинной Залы доберусь, мы все сделаем. Слово гнома, – уголком рта сказал тем временем Левушка Инго. Тот кивнул, солнечно улыбнувшись пожилой придворной даме в эполетах с десятью бриллиантовыми звездами.

– Мне не превратиться! – отчаянно прошептал тем временем Костя Филину. Он топтался на месте и тянул шею, как гусь.

– Разберемся, главное – не спеши, – еле слышно отозвался волшебник, пристально изучая парадный портрет Гуммиэля Шестого с охотничьим соколом на руке. Хорошо, что канцлера нет, подумал он. При Парагоне не пошепчешься.

…Все это время Кристабель вела Лизу по закоулкам дворца. Самый короткий путь оказался неблизким – Лиза уже устала считать повороты и переходы из зала в зал, из галереи в галерею, мимо расшитых шпалер и инкрустированной драгоценными камнями мебели, по коврам и мозаикам. Дворец Ажурийской династии походил сразу и на крепость, и на целый город с висячими садами, внутренними двориками и даже прудами и рвами, и по сравнению с ним королевский дворец в Радинглене был что рыцарь в латах рядом с огромным многоглавым драконом. Иногда откуда-то доносились голоса придворных и зычная перекличка стражи. Потом перед королевой и принцессой распахнулись массивные двери, и Лиза увидела… крепостную стену, подъемный мост и ров.