Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

Глава 3,
в которой коты шествуют строем, а дракон проявляет бдительность

– Уф! – король Радингленский запер изнутри дверь своей комнаты и упал в кресло. – Лисенок, слушай, а не возвести ли Бабушку на трон насовсем? Пусть правит, ей явно нравится, да и получается лучше, чем у меня…

Инго скинул шитый серебром камзол, под которым оказалась серая футболка с надписью «Буквоед», и разлил по кружкам яблочный сок из большого запотевшего кувшина. Кувшин король стянул из кухни. Лиза не без труда устроилась во втором кресле, подложив побольше подушек и жалея, что нельзя сию же минуту переодеться во что-нибудь привычное, не королевское. Платье с множеством пышных накрахмаленных юбок грохотало при ходьбе и раскачивалось, как корабль на волнах. Ноги устали ужасно. Сейчас бы на море, побродить босиком по мелководью, так ведь из дворца незаметно не выскользнешь – праздник в разгаре.

День ежегодного летнего карнавала совпал с Днем Королевского Кота, а тут еще Ее величество возвратились после двенадцати лет отсутствия. И королеву Таль в Радинглене встречали с размахом. И от этого размаха у Лизы рябило в глазах и шумело в ушах. Чего только не было!

Был парад радингленских мастеров с флагами и эмблемами их ремесел.

Было шествие королевских котов во главе с кошачьим рыцарем Мурремурром – без флагов, но с лентами на хвостах.

Было вручение даров королеве Таль, в котором принимала участие внушительная делегация гномов.

Было открытие отремонтированных башенных часов на Круглой площади перед Дворцом. Мастера расстарались: когда часы пустили в ход и они начали бить, под циферблатом открылась маленькая дверка и перед изумленной публикой гуськом прошли искусно сделанные фигурки: гордый Инго Четвертый в блистающей короне и с королевским флагом, прехорошенькая принцесса Лиллибет – почему-то белокурая, а не рыжая – в кринолине и с волшебной скрипкой и, наконец, придворный маг Филин – разумеется, в синем со звездами балахоне и остроконечной шляпе.

Настоящий Филин, стоявший за плечом королевы Таль, только тихо скрипнул зубами, а настоящие Инго Четвертый и принцесса Лиллибет с трудом удержались от хохота. Грозный Филин в распахнутой дверце под часами лупил волшебной палочкой злую Смерть в черном капюшоне и с острой косой (таким остался в народной памяти изгнанный из Радинглена колдун Мутабор).

Словом, много чего было, в том числе неслыханный пир с пятьюдесятью переменами блюд, включая циннамонский тортище высотой с Лизу, и турнир менестрелей, и…

Но больше всего Лизу поразила Бабушка. Дома, в старой квартире на Петроградской, она казалась совсем другой – озабоченной, усталой, иногда печальной, но чаще очень строгой. А здесь… Как величественно она спускалась по лестнице в Церемониальный зал! Как она милостиво кивала придворным! С какой благосклонной улыбкой наблюдала парад! Как церемонно принимала подарки гномских старейшин! А уж как Бабушка выглядела на троне! Как ловко управлялась с кринолином! «Мне еще учиться и учиться, – огорченно подумала Лиза и тихонько одернула юбки. – Только вот надо ли?»

Под дверью звякнуло, и кто-то осторожно взялся за ручку.

– Нет меня тут! – заявил король. – Я в Церемониальном зале!

– Бросьте, – отозвался из-за двери усталый голос Филина. – Инго, отпирай дверь, не то расскажу Бабушке, кто утащил кувшин, и она сразу поймет, что ты пренебрегаешь своими обязанностями…

– Станет Бабушка следить за каждым кувшином… Входите, не заперто, – ответил Инго, и Лиза увидела, как ключик сам собой повернулся в скважине.

– Как не заперто? – удивилась она. – Ты ведь сам запирал… – (Инго коротко глянул на дверь и скривился.) – Или это вы, Андрей Петрович?

– Вот теперь действительно заперто, – Филин повернул ключ в замке. Лиза помотала головой. Поди разберись, что кажется, а что нет, когда вокруг столько волшебников…

Инго уступил придворному магу кресло, отодвинул стопку книг и присел на край стола.

– Наконец-то я понял, что такое настоящие каникулы, – протянул он.

Филин невесело покосился на него:

– Может, объявим королевские каникулы и на этом успокоимся?..

Инго мотнул головой. Филин покачал головой и отпил сока – залпом, словно ему было очень жарко.

– Инго, когда вы отплываете? – тихо спросила Лиза.

– Сегодня вечером, – ответил Инго. – Только тс-с-с, – он поймал возмущенный взгляд Филина и развел руками:

– Попробуйте соврите волшебному слуху!

– И то правда, – крякнул придворный маг. – Ну, семейка… – он посмотрел на Лизу, то ли собираясь что-то сказать, то ли пытаясь внушить ей какую-то мысль, и Лиза даже заерзала от усердия, но так ничего и не поняла.

– Время еще есть, – утешил ее Инго. – Посидим на дорожку.

– Таль внизу неистовствует, – сообщил волшебник. – У Циннамона будет удар. Она его подозвала и говорит этак ласково-преласково: «Что, – говорит, – господин министр двора, шторы вы, конечно, не вычистили? Вот оставь вас после этого на двенадцать лет… Завтра же начинаю настоящую генеральную уборку». Тьфу…

– Я официально отдал корону Бабушке, – напомнил Инго. – Пусть делает что хочет, ладно, Филин? Все-таки человек опытный, сведущий.

– Не хочешь быть королем? – с печальной усмешкой спросил Филин. – А я вот всю жизнь не хотел быть придворным магом…

– А где все остальные? – спохватился Инго.

– Царапкин вот, – Лиза указала на полукруглое окно, на котором – с той стороны, разумеется, – действительно стоял бывший Царапкин, ныне Конрад, и с любопытством таращился на сбежавшую от церемоний троицу.

– Зачем ты такое затеял? – изумился Инго.

– На спор, – кратко ответствовал юный Конрад. – Что по карнизу весь дворец обойду. С одним сильфом поспорил.

– Эх, видела бы Надежда твои художества, – Филин покачал головой. – Да и нечестно получается, Константин, ты не весь дворец обходишь, а только эту башню…

– Ах так? Щас я тогда… – и Костя занес ногу над бездной, намереваясь эффектно обратиться в дракона на лету.

– Брось дурить, Царапкин, – велела Лиза. – Заходи лучше!

– Да не Царапкин я, Лизка, – привычно поправил ее Костя. – Левка! – крикнул он вниз. – Аствацатуров! Они тут что-то пьют! Без нас! – (Филин фыркнул в чашку и замахал рукой.) – Поднимайся!

– Теперь все в сборе, главное – больше никого не пускать, – пробормотал Филин, запирая дверь за Левушкой. И тут же на лестнице послышалось жалобное пыхтение и сопение. Лиза прислушалась. Так пыхтеть и сопеть может только тучная придворная дама, которая весь вечер налегала на пирожки и пирожные. А теперь ей, как видно, захотелось поговорить о добром старом времени, когда короли вели себя по-королевски и не прятались во время карнавала вместе с придворным магом.

– Ваше величество! Мейстер Филин! Ваше высочество! – дама деликатно побарабанила костяшками пальцев в дверь.

Инго прижал палец к губам, все замерли. Потоптавшись и попыхтев перед дверью еще немного, фрейлина ушла. Тревога улеглась, и сок выпили с полным удовольствием и без лишних церемоний. Костя, правда, попробовал канючить и жаловаться на то, что нет пирожков, но Лиза быстро его осадила:

– Костик, если тебе невмоготу, там, в зале, был еще жареный кабан. Дотащишь его сюда – он твой.

– Да я чего? Я ничего… – драконское возмущение как рукой сняло. Костя присел на край стола рядом с королем и тотчас заинтересовался толстой книгой, лежавшей в стопке сверху:

– Это еще что? Инструкция? – На обложке значилось «История всемирного драконства в сплетнях и анекдотах», а также изображался алый дракон, похищающий томную декольтированную деву. Дракон подпихивал деву себе на спину хвостом.

– Ой-ей-ей, недосмотр, – встревожился Инго и отобрал книгу. – Прости, Конрад. Если раньше времени все узнаешь, потом будет неинтересно. – И он решительно поставил том повыше на полку. Костя проводил книгу глазами.

– Инго, нам не пора? – тихо спросил Филин. Король глянул в окно на башенные часы и соскочил со стола. – Пора. Конрад, можно тебя на два слова?

Костя раздулся от важности раза в полтора. У Лизы на душе заскребли кошки, но виду она не подала.

– Ну? – блеснул очками Левушка, когда шаги на лестнице затихли.

– Придется все разведывать, – огорчилась Лиза. – Опять бегать…

– Проще сразу в гавань, – утешил ее Левушка. – Корабль всего один, не перепутаем. Встречаемся внизу через десять минут. Успеешь?

– Через двадцать! – взмолилась Лиза, понимая, что предстоит нешуточная борьба с платьем.

* * *

– Вот так всегда! – обиженно бурчал королевский дракон Конрад-младший, трусивший по главной галерее Дворца. – Спросили бы сразу, что ищете! А то развели секретность!

Филин и Инго за его спиной виновато переглянулись. И правда, битый час проторчали в королевской Сокровищнице, перерыли все сундуки, нашли даже знаменитый голубой бриллиант «Виктория» с кулак величиной, а спросить у звероящера с абсолютной памятью, не видел ли он где-нибудь темного агатового шара размером с крупный апельсин, не догадались. Догадался капитан Зильбер, и Костя аж взвился.

– В Сокровищнице нету, сто пудов, – с готовностью сообщил он. – И в прошлый раз тоже не было. Слу-ушайте, я же такую штуку наверху видел, зуб даю! После коронации – помните? – он глянул на Филина. – Мы еще в коридоре этом длиннющем тусовались. Там такие здоровские статуи были… Все каменные, даже тетка, у которой белки по волосам скачут, а у деда с котом – стеклянный шарик.

Статуй во дворце по коридорам пылилось без счета, но драконья память не подвела.

– Вот! – торжествующе объявил Костя, тыча пальцем в грозного старца с котом у ног. – Вон он ваш колобок в руке держит!

Зильбер, стуча деревянной ногой, устремился к статуе.

Послышался шорох, что-то мелькнуло, и маленькая темная фигурка, айкнув, юркнула в ближайшую дверь.

Шарик выпал из мраморной руки и со звоном покатился по полу. Инго охнул.

– Ничего, цел будет, – Зильбер нагнулся и подхватил шарик с пола. – Он самый…

– Догнать? – оживился Костя. Драконов хлебом не корми – дай помчаться в погоню.

– Пусть себе, – пожал плечами Филин. – Мало ли в Радинглене воришек.

– Мало, – отчеканил Инго. – Я им сказал, чтоб не смели.

Костя оглянулся через плечо, подбежал к той двери, за которой скрылся последний радингленский воришка, и решительно задвинул засов.

– Вот так! – громко и мстительно сказал он. – Пусть посидит, подумает о своем поведении.

– Может, он уже давно отдал швартовы, – предположил Зильбер.

– Ха! Там чулан, я помню. И дверь крепкая, дубовая!

– Главное, отпереть потом не забудь, – посоветовал Филин. – Не хватало еще мороки на нашу голову… – он не договорил.

А капитан Зильбер, зажав костыль под мышкой, бережно крутил шар так и сяк:

– Я же говорил – целехонек. Их на свете всего штук пять, не больше.

– Ну?! – удивился Костя, мгновенно забыв про запертого воришку. – Этот… раритет?

– В точности, – Зильбер приподнял шитую золотом треуголку. – Снимаю шляпу. Благодарствую, юный джентльмен. Без вас не нашли бы мы ничего и никуда бы не поплыли…

Филин хмыкнул.

Костя приосанился.

– Теперь можно и в гавань, – серьезно сказал Инго. – Только вот… – он критически оглядел себя. – Надо бы переодеться, а то узнают еще…

– Тебя – наверняка. Побежишь к Зеркалу?

– Ой нет, – взмолился Инго. – Филин, что вам стоит!

– Решительно ничего, – волшебник хлопнул в ладоши. – Вот тебе.

Его величество оказался облачен в белый костюм Пьеро, причем черные маска и шапочка удачно скрывали веснушки и приметную рыжую шевелюру.

– Только имей в виду, ты теперь как Золушка. В полночь все это превратится обратно в джинсы с футболкой…

– А вы?

– Что – я? Если не захочу, меня никто не увидит, не то что не узнает. Хочешь, покажу, как это делается? Фокус нехитрый…

– Нет, – отрезал Инго.

– А пленник в чулане? – ехидно напомнил Зильбер.

– А! – спохватился Костя. – Щас мы его…

– Не мы, а ты. Мы спешим, – сказал Филин. – Разбирайся с ним быстренько и догоняй, – и Филин, Инго и капитан направились прочь.

– А как? Как разбираться? – спросил вслед Костя.

– Пламенем только не пали, ладно? – обернувшись, попросил король. – Отпусти и все. Можешь сделать внушение.

Костя огляделся, подождал, пока старшие и главные скроются из виду, потер руки и отодвинул засов.

– Кто это? – спросил из темноты знакомый голосок. – Кто тут?

Королевский дракон заглянул в чулан и потерял дар речи.

В темном закутке, заставленном швабрами, на перевернутом ведре, съежившись, сидела Юлечка Южина собственной персоной.

– Ой, Костик! – Ю-Ю радостно вспорхнула ему навстречу. – Ты меня прямо спас! А то меня какой-то придурок тут запер, я сижу, сижу, ничего не видно и не слышно, страшно… – Она всхлипнула – звонко и жалобно.

– Это не придурок, – сурово отрезал Костя. – Это Я тебя запер, ясно?

– Ну и шуточки! – возмутилась Ю-Ю, брезгливо стряхивая с плеча паутину.

– Чего ты к статуе полезла? – Костя нахмурился. – И вообще, как ты тут очутилась, Южина? – он сжал кулаки.

– Костик, хей-хо! – поспешно сказала Юлечка.

Приворотное слово, щедрый подарок загадочных колдунов, подействовало безотказно – Костино лицо разгладилось, кулаки разжались. Ю-Ю выдохнула.

– Ты же меня сам сюда и пригласил, разве не помнишь, Костик? – осторожно напомнила она.

– Конечно… – Костя вежливо поддержал ее под локоть, помогая выбраться из заточения. – Я… у нас была назначена встреча? Извини, я опоздал? Или забыл?

– Да ладно, ваш мостик я и сама прошла, у меня с колдовством проблем нет, – прощебетала Юлечка. – Пойдем, прогуляемся, о-кейчики? Покажешь мне дворец, познакомишь с королем.

Костя вздрогнул.

– Слушай, Юль, я не могу, мне тут… мне бежать надо. Мы отплываем в полночь.

– О, а куда? Мне с вами можно? – Ю-Ю сделала заинтересованное лицо, а про себя подумала: «Сейчас все узнаю! Наверно, они потащили этот шар на корабль».

– Нет, – помотал головой Костя. – Мы никого не берем. Лизка с Левкой остаются.

– О, эксклюзивный тур! – глазки у Юлечки загорелись.

– Да не в этом дело, – Костя замахал руками. – Там всю дорогу будет реально опасно, понимаешь? Инго король, ему полагается подвиги совершать, а Филин волшебник, а я…

– Ну и что? – перебила Ю-Ю, не дослушав про Костю. – Я, между прочим, колдунья, может, даже и покруче вашего Филина! Вот, смотри! – Ю-Ю щелкнула пальцами, с которых тотчас рассыпались разноцветные искры. Огоньки разлетелись по чулану и все метлы и швабры дружно загарцевали на месте, как табун жеребят.

– Ух ты! – поразился Костя. – Слушай, что ж ты раньше молчала! Да мы бы все вместе в прошлом году…

– Вот и возьмите меня с собой, – перебила гордая успехом Юлечка, удовлетворенно рассматривая свои пальцы. – Я пригожусь.

– Ладно, – покладисто сказал Костя, не отводивший от Юлечки восторженных глаз. – В нашем деле волшебников чем больше, тем лучше! Во Филин обрадуется!!! Пошли скорее! – он потащил Ю-Ю к выходу из дворца.

– Только знаешь, Костик, – Юлечка придержала дракона за рукав. – Раз карнавал, надо всех разыграть! Давай, а? Спрячь меня где-нибудь на вашей яхте, а утром мы их удивим!

Когда Костя с Юлечкой спускались по широким каменным ступеням в дворцовый парк, никто не обратил на них внимания. Вход во Дворец не охранялся: разгильдяи-стражники, как и все гости, отправились глазеть на фейерверк. Да и сам парк кишел публикой: горожане в карнавальных костюмах брызгались водой у подсвеченных фонариками фонтанов, прогуливались по аллеям и нюхали все цветы подряд. Левушку, который прятался в цветущих кустах, никто не заметил. Не до него было. Зато он внимательно высматривал Лизу и уже начал ерзать от нетерпения, когда перед ним остановился таинственный черный силуэт и сделал знак рукой – мол, за мной.

– Мама дорогая! – Левушка высунулся из кустов. – Что это?!

– Я, – ответила Лиза, откидывая капюшон черного плаща и снимая остроносую белую маску.

– Ничего себе – двадцать минут! – возмутился Левушка. – Зачем такое? Ты так долго переодевалась?

– Карнавальный костюм, – несчастным голосом ответила Лиза. – Ой, Левка, перестань, я и так чуть не заблудилась, никак все коридоры не запомню.

– А костюм тут при чем?

– Так меня иначе узнают, будут кричать «ура»…

Левушка только крякнул.

Про королевские радости Лиза теперь знала все. Стоило ей перейти Бродячий Мостик, как над мощеными улочками тут же несся чей-нибудь радостный вопль: «Урр-а, Ее высочество пожаловали!» – «Тише ты, дурак! – шипел кто-нибудь рядом. – Сказано же: Их высочество Лиллибет по городу ходят… нито…инко… во, инкогнито. Велено делать вид, что так и надо». – «А, так я пойду скажу жене, чтоб она хоть белье с веревки сняла…» Лиза только вздыхала: рыжих издалека видно. Бедный Инго! Каково ему приходится! С ним и не поговоришь спокойно – только дома, в Петербурге. А бывал он там не так уж часто, хотя, случалось, сбегал из королевства, как школьник с уроков.

А дело было в том, что за воспитание молодого короля взялись все: от дряхлых фрейлин до волшебного Зеркала в королевской гардеробной. Правда, быстренько выяснилось, что учить и воспитывать юного Инго Четвертого – занятие неблагодарное. То есть рассуждать и советовать знатокам церемоний и архивов не запрещал никто, но когда доходило до дела, король Инго обходился своим умом, без помощников. Значит, ветеранам придворного труда только и оставалось, что отводить душу на больших дворцовых праздниках. А Лизе в борьбе с придворным этикетом не хватало твердости, поэтому Зеркало упрямо наряжало принцессу в кринолины и шлейфы. Да и к брату ее тоже просто так не пускали: сначала полагалось докладывать Его величеству, что пожаловали Ее высочество, и только потом брат и сестра наконец встречались. Но и тут хочешь не хочешь, а изволь видеться с братом в парадной зале на виду у толпы придворных, под звуки фанфар и восторженные ахи и охи. У Бабушки на кухне или в своих покоях наверху королевской башни Инго был больше похож на самого себя, чем в тронном зале…

Когда Лиза с Левушкой потихоньку выбрались за ограду дворцового парка, Радинглен уже вовсю праздновал карнавал. По улицам двигались веселые факельные шествия, тут и там пировали и отплясывали шумные компании. Ночь мерцала сотнями фонариков, воздух шуршал от мишуры, под ногами стелился серпантин и конфетти. Бум! Бум! – бил вдалеке большой барабан, и повсюду пиликали виолины, чирикали флейты, хихикали губные гармошки.

На Лизу с Левушкой радингленцы не обратили ни малейшего внимания. Зачем смотреть, кто тебя толкает в бок, пробираясь мимо, зачем вообще смотреть на землю, когда в небе с треском, шипением и грохотом творится такое?

На синем бархате неба вырастало раскидистое пылающее дерево, на нем разворачивались листья, распускались цветы, зрели и опадали огненные плоды. Потом все исчезало, а через миг чья-то невидимая огромная рука разбрасывала по небу гигантские соцветия роз, хризантем, лилий, ромашек. Потом цветы истаяли, и над Радингленом, ко всеобщему восторгу, некоторое время гуляли разноцветные коты – каждый величиной с дом. Они прыгали над башнями и крышами, гонялись друг за дружкой, а потом все разом оглушительно замяукали и пропали.

– Круто, да? – раздался за спиной у Лизы голос королевского дракона. – А вон там, гляди, на крышах сильфы тусуются. Им сегодня летать не велено, чтобы крылья не сожгли, а вообще-то они ребята ого-го! Я тебя потом познакомлю.

– Какие хорошенькие! – тоненько пропел кто-то рядом.

Лиза обернулась было, но Костя и его спутница уже исчезли. С кем это он?

– Лиз, ты чего? – подергал ее за плащ Левушка. – Пойдем быстрее, а то опоздаем, ждать нас никто не будет!

– Ты никого не заметил? – настороженно спросила Лиза, ускоряя шаг и путаясь в плаще.

– Кого? – сердито пропыхтел Левушка. – Тут такая куча народу!

– Показалось, наверно, – Лиза едва не чихнула – нос под маской чесался. – Ой, Левка, совсем забыла! – она пошарила под плащом и протянула Левушке пакетик из золотистой бумаги, в котором что-то клейко пересыпалось и перестукивалось. – На, положи в свой рюкзак.

– Это что? – удивился Левушка.

– Циннамон подарил – королевские ириски.

– А зачем с собой тащить? – Левушка сунул пакетик в карман.

– Еда на дорогу, – озабоченно ответила Лиза.

В гавани было безлюдно и тихо, только издалека доносились обрывки музыки и смех. Спускаясь по узкой горбатой улочке, ведущей к причалу, Лиза различила впереди знакомую фигуру Филина. Ага, а рядом с ним Инго, в этом костюме его и узнать можно разве что по прямой осанке. Интересно, а кто тот третий, на костыле и в треуголке? Внезапно Филин оглянулся, и Лиза замерла, вцепившись в Левушкину руку.

– Что там, господин волшебник? – спросил человек на костыле.

– Да я думал, это наш звероящер, – Филин ускорил шаг. – А то ждать его, остолопа.

– Эк вы его, – хмыкнул Зильбер.

– А как еще, капитан? Спондилоптера игнихеланс? Многовато чести…

– По-каковски вы сказали, мейстер? – Зильбер даже приостановился.

– По-латыни, – объяснил Инго вполголоса. – Дугокрылое огнедышащее.

Левушка был прав: корабль в гавани и впрямь оказался всего один – изящная трехмачтовая шхуна, на корме которой виднелось резное изображение морского конька. Лиза присмотрелась и увидела, что глаза у конька закрыты.

– Гиппокампус! – негромко позвал одноногий. – Подъем! У нас гости.

И тут Лиза едва не выдала себя, потому что конек приоткрыл один глаз:

– Какие еще гости, капитан? Ночь на дворе! И вообще, я плохо выгляжу, у меня палуба не чищена и паруса не глажены!

Голос у него оказался скрипучий, как несмазанная дверь.

– Палубу завтра обязательно надраим, – пообещал капитан. – А паруса – это тебе не чепчик, чтобы их гладить. Да не валяй ты дурака!

– А гостинец с праздника? – не сдавался кораблик. – Я тут сколько уже один торчу, скучно, тихо…

– Вот, – капитан извлек из кармана блестяпроснись же ты, старая калоша! Я принес ш щую гирлянду мишуры. – Но это еще не все. Да ар.

Тут уж «Гиппокампус» открыл оба глаза:

– Так мы отправляемся?! Урр-ра! – завопил он. – Путешествие! Приключения! Ура! Подаю трап! Добро пожаловать!

Издалека донесся гулкий бой часов, и Лиза подпрыгнула: вместо белого балахона Пьеро на Инго вновь были джинсы и футболка.

– Ничего себе… – прошептал Левушка, выглядывая из-за бочки, крепко пахнувшей смолой. – Лизка, ты знала, что корабль говорящий?

– Нет, – растерялась Лиза. – А что?

– А то. Он же нас не пустит, – вполголоса объяснил Левушка. – Еще тревогу подымет, чего доброго.

– Ой, а что же делать?

– А ты его заколдуй. Спой там или насвисти… Мне ли тебя учить?

– Заколдовать, чтобы заснул или чтобы впустил? – уточнила Лиза.

– Ладно, полезем как есть, – отмахнулся Левушка, – а то вдруг они без нас отчалят.

– Не отчалят, – откликнулась Лиза. – Они еще Царапкина ждут.

– Эй, кто там шебуршится? – вдруг недовольно спросил сонный «Гиппокампус».

– Это мы… – только и сумела сказать Лиза. Левушка схватился за голову, но тут же поспешил на помощь:

– Многоуважаемый Гиппокампус, пустите нас, пожалуйста.

– А пароль знаете? – морской конек на корме вдруг открыл оба блестящих ехидных глаза.

– Нет, – огорчилась Лиза. – Но нам правда нужно попасть на борт, кровь из носу…

– Мы, знаете ли, никогда не видели таких красивых кораблей, – Левушка отодвинул Лизу и повел переговоры сам. – Нам бы на снасти ваши посмотреть, на паруса – ничего, что неглаженые. Зачем вам пароль – мы ведь не враги, мы экскурсанты, а дама – здешняя принцесса.

– Попались! – хихикнул кораблик. – Попались, попались… Нету никакого пароля. Ладно, принцессу пущу.

Перед Лизой и Левушкой легли сходни. С непривычки лезть по узеньким качающимся доскам, даже спрятав в кустах плащ и маску, оказалось не так-то легко, но после нескольких тяжелых унизительных минут безбилетники плюхнулись на палубу.

– Уф, – сказал Левушка. – Вот и все.

– Если бы! – Лиза заозиралась, ища, куда бы поскорее спрятаться. – Все еще только начинается!

* * *

– Ох, ах, камень с плеч. Дело чуть не дало течь! – протрещал Штамм.

– Но ведь получилось же в конце концов, – устало сказал Коракс. – Девочка и сама растерялась, когда шар выхватили из-под носа. И потом, подумайте, чего она натерпелась – сначала целый день пряталась по подвалам и чердакам, потом сидела в чулане.

– Хотелось бы напомнить коллеге, что наше заключение в силу его длительности и неудобств представляется куда более угнетающим, чем пятиминутная отсидка в чулане, – заметила Паулина. – Но в целом согласна, обстоятельства складывались решительно не в пользу избранной нами кандидатуры.

– На данной стадии операция прошла успешно, – отчеканил Ангст. – Поощрить! Представить к награде!

– Будет ей награда, такая как надо, – хихикнул Штамм. – Кандидатура у нас не дура, у ней жадная натура. Исхитрилась наша резвушка, дело сделала попрыгушка! Иголочку воткнула, тихонечко шмыгнула! Скок-поскок через мосток, ничего не видал королёк, хе-хе-хе…

– Это, конечно, удача, но ведь она сама нам сообщила, что шар на борту корабля, отплывающего из Радинглена. Где же мы теперь дракона возьмем, ума не приложу! – растерянно проговорил Коракс. – Куда плывет корабль?

– Данная информация будет получена в ближайшее время. Ведь то обстоятельство, что теперь проводник нашей активности находится в непосредственной близости от места нашего вынужденного заключения, значительно облегчает процесс манипуляции, – наставительно сообщила Паулина.

– Приступить к разработке инструкций для следующей стадии операции. Без промедления! – скомандовал Ангст.

– Приступить, приступить, а не то нам всем не жить, – поддакнул Штамм.

* * *

Ее величество Таль, отослав служанок, самолично расчесывала волосы на ночь. Не то чтобы за двенадцать лет изгнания в Петербурге она не соскучилась по королевской жизни, включающей и пять горничных с гребнями для ритуала Вечерней Прически. Просто Бабушка устала. Такое бывает даже с королевами. Ей казалось, что величественная улыбка навеки прилипла к лицу.

Палисандровый гребень, золотые шпильки с изумрудами, опять гребень, оправленная в серебро щетка… Косы королевы Таль и теперь остались такими же длинными, только из медных давно стали седыми. «Как давно я здесь не была… – подумала королева. – А Радинглен ничуть не изменился. Если не считать того, что они разучились натирать полы и чистить шторы. – Она тихо фыркнула, как иногда фыркала ее рыжая внучка. – Но это легко исправить. А вот я… И Филин. Мы другие. Совсем другие. Или нет?»

В витражное окошко тихонько поскреблись.

Королева не настолько отвыкла от Радинглена, чтобы вздрогнуть. Ее покои находились на высоте… ну, скажем, хорошего шестого этажа в старом доме на Петроградской стороне. Так что до окна могли добраться разве что сильфы да коты. Но крылатые озорники скорее полезли бы в пасть дракону, чем без спросу предстали перед королевой Таль, а вот коты, особенно некоторые из них, иногда пренебрегали этикетом… Впрочем, в исключительных случаях Бабушка тоже не считалась с этикетом.

– Это ты, Мурремурр? Входи, – со вздохом сказала она и поправила кружева на пламенно-алом пеньюаре.

На подоконник беззвучно перетекла черная тень кота. Из приоткрытого окна пахнуло ночной свежестью.

– Добрый вечер, Ваше величество, – промяукал кошачий рыцарь. – Прошу прощенияу за вторжение.

– И что у нас хорошего? – поинтересовалась Бабушка.

Часы на камине очень кстати пробили два раза.

– Устраивайся, – королева опустилась в обитое бархатом кресло, а Мурремурр чинно сел на пуфик и уложил хвост вокруг лап.

– Ваше величество просили меня присмуррмотреть за Ее высочеством, если они отправятся в город. Я полагал, что в сопровождении доблестного Льва Ее высочество может прогуливаться сколько угодно, но оба они до сих пор не возвратились. К сожалению, в этой толпе я потерял их из виду, – он виновато прижал уши. – А сейчас один сильф сказал мне, что ночью он видел принцессу и пажа неподалеку от гавани.

– Так, – сказала Бабушка, и золотые шпильки с шорохом посыпались на пол из ее разжавшейся руки. Королева осторожно взялась за виски и прикрыла глаза. – Так, – повторила она. – Значит, они не вернулись. Мурремурр, а ты не видел в покоях принцессы ничего…?

– Сию муррминуту, – и кот скользнул за окно.

Бабушка неподвижно сидела в кресле. Корабль капитана Зильбера должен был отправиться в путь около полуночи. Через несколько минут Мурремурр вернулся, неся в зубах что-то маленькое, белое. Перед Бабушкой лег листок из блокнота, исписанный прекрасно знакомым ей почерком.

«Бабушка, не волнуйся, пожалуйста. Мы поплыли на «Гиппокампусе» вместе с Андреем Петровичем. Скоро вернемся и все объясним. Мы».