Текст книги "Настоящая принцесса и Летучий Корабль"

– Твое высочество, ну-ка успокойся, – посоветовал Левушка. – Вот смотри. Они думают, что мы как миленькие будем сидеть на камбузе и чистить картошку, пока они там совершают свои подвиги… И пусть думают. Нам же так даже лучше, верно?

Лиза с облегчением высморкалась. Когда Левушка начинал рассуждать, жить становилось гораздо проще. Нужно было только внимательно слушать.

– Если мы идем в эту Ажурию, делать нам пока нечего. Так?

– Так.

– Как раскрыть тайну Инго и остальных, лично я пока не знаю. А вот Южину без присмотра в Питер отпускать нельзя, Инго прав. Надо понять, как она умудрилась пролезть через Мостик и почему уговорила Царапыча. Ей кто-то наверняка помог! Какая из нее ведьма, в самом деле? Значит, кому-то Южина понадобилась – не сама же она это все придумала…

– Но она ведь не вредит! – перебила Лиза. – То есть – пока не вредит… Она врет все время – это да. Я по голосу слышу, да и так видно – каждое слово врет. И что мы ее в игру не принимали, и что она про приворот вычитала, и что в Инго втюрилась. Понимаешь, она себя ведет как полная дура, а я слышу – она очень даже соображает. Но какие у нее планы на самом деле, не понимаю!

– Будем рассуждать логически, – решил Левушка. Лиза обреченно кивнула. – Возможностей две – Южина дура и Южина не дура.

– Ну, – вяло согласилась Лиза, села на нагретую солнышком палубу и уставилась на собственную расцарапанную коленку.

– Если дура – тогда она не могла сама сочинить про приворот и перейти через мостик? – Левушка, крякнув, опустился рядом, а «ведьму» прислонил к борту.

– Ну, – снова кивнула Лиза. Что-то замаячило на горизонте.

– Так, значит, ее подучили. Кто? Не Костик же!

– А если не дура?

– Тогда тем более. Тогда она врет и обманывает твой волшебный слух. Тогда она и вправду ведьма. Но ведь раньше за ней такого не водилось? – Левушка поерзал. – Значит, опять-таки Южину кто-то научил. Интересно получается… Она при тебе ничего странного не делала? Ты ведь только что ее видела.

– Не знаю, – растерялась Лиза. – Мы всего ничего плывем… то есть идем. – На самом деле ей казалось, что плывут они давным-давно, а школьная дискотека была сто лет назад. – А что она должна была делать? Заклинания читать? Эти… Голограммы рисовать?

– Пентаграммы. Кто у нас волшебник – ты или я? – резонно напомнил Левушка.

– Может, спросим Филина? – робко предложила Лиза. – Видишь, непонятно…

– Сами справимся – не в первый раз непонятное разгадываем! – Левушка подбоченился. – Эй, ты чего?

– Тш-ш! – Лиза навострила уши. – Я слышу… я слышу, как облака шуршат… Или туман? Вон, смотри, впереди.

– Он самый! Закругляйтесь, двуногие! – позвал «Гиппокампус». – Капитан, пожалуйте к штурвалу! Все по каютам! Начинаю переход!

Со всех сторон и впрямь наползал знакомый туман, теплый и светящийся – такой всегда окутывал и Бродячий Мостик. Только теперь этот туман был куда плотнее. Море скрылось, где-то за пеленой тумана простучал к корме костыль Зильбера. Лиза слышала только слабый плеск волн, будто издалека, и еще – влажный шорох тумана, как будто «Гиппокампус» пробирался сквозь занавеси из мокрого шелка. Еще поскрипывали снасти. Зато видно не было ничего – даже на расстоянии вытянутой руки. Ой-ой-ой!

– Лизка, я, кажется, «ведьму» уронил, – сказал рядом невидимый Левушка. – За борт. Ты где?

– Туда ей и дорога. Я тут. Я даже воду не вижу. Как по облакам плывем… то есть идем.

– А я совсем ничего не вижу – очки запотели.

– А у меня футболка вся промокла. Слушай, пойдем на камбуз сушиться, а? – предложила Лиза. – И завтракать тоже…

Но пойти они никуда не успели.

Корабль плавно выскользнул из тумана и во всеуслышание предупредил:

– Эй, на борту, не вывалитесь там!

О чем это он?

В оснастке зашумел ветер, а плеск волн вдруг стих, и само море куда-то делось.

– Ай! – вырвалось у Лизы.

– Ух ты, летим! – Левушка завертел головой.

«Гиппокампус» оторвался от воды, как самолет – от земли, и, важно надув паруса, поднимался все выше в небо. Коленки у Лизы стали жидкие.

– Что происходит? – Лиза вцепилась в Левушку. – Как это получается?

– Летучий корабль, разве не видишь? – отозвался паж Ее высочества.

– Эге-гей! – торжествующий голос кораблика разносился под облаками. – Лечу куда хочу-у!

– Но-но, не забывайся! – донесся с кормы голос Зильбера. – Курс на Ажурию!

– Есть, сэр! – браво скрипнул кораблик.

Левушка бесстрашно перевесился через борт и поманил Лизу:

– Смотри, какая красотища! Отмели видно! Рыб! Осьминогов! Кораллы! – он тычком поправил очки и задрал голову. – А наверху-то! Мы же сейчас по облакам пойдем, вот честное слово! Лизка, да смотри же!

У Лизы в животе что-то екало от страха, и все время хотелось покрепче ухватиться за Левушку, но она не ударила в грязь лицом и тоже высунула нос за борт.

Внизу блестело море – как будто мир до самого горизонта застелили мокрым синим атласом, и на нем плясали ослепительно-золотые солнечные искорки. А низко-низко над головой плыли огромные облака, белые, легкие. А потом Лиза с Левушкой увидели впереди радугу. Не далекую и призрачную, как в городе – казалось, ее можно потрогать руками. Радуга переливчато сияла совсем рядом – будто из цветного стекла! Или из леденцов! И какая яркая!

– Ура, я понял! – воскликнул Левушка. – Мы пройдем под ней, как под аркой! И попадем в соседний мир! Да, господин корабль?

– Так точно! – отозвался «Гиппокампус».

* * *

– Коракс, пора сделать ей серьезное внушение! – обеспокоенно вещала Паулина. – Впредь до особых распоряжений наша протеже обязана мобилизоваться и работать в режиме экстремальной ситуации! Корабль должен повернуть обратно, в Радинглен!

– Ты ее проинформировал? Ты ее проинструктировал? – настырно повторял Ангст.

– Я ей уже все сказал, что мог.

– Ну а что она? Зазевалась? Иль больна? – вмешался фон Штамм.

– Я, говорит, ничего не могу сделать. Не нашла она дракона в Радинглене.

– Может, плохо искала? Про вид драконий не знала?

– Коракс, ты укомплектовал ей полную базу данных? Располагает ли она информацией о трансформации драконов? Чему их учат в этом Петербурге, если она не знает элементарных вещей?!

– Что теперь нас спасет? И куда их несет? Коракс, какая Ажурия? С ума нас сведет эта Юлия! Где мы там найдем дракона?! Ох, беда, у нас препоны! На дороге драконы не валяются! Не пришлось бы девчонке раскаяться!

– Поворачивать! Полный назад!

– Вы соображаете, что говорите, Ангст? Шар работает проводником. Стоит нам шевельнуть пальцем…

– Корабль ляжет на дно, и мы с ним заодно? На сто или двести лет? Акулам-китам на обед? Мы ведь не джинн в кувшине! Хватит уже ошибок!

– Она сказала, что корабль уже пересекает границу. Насколько я знаю, повернуть нельзя. А потом связь забарахлила и прервалась – шар начал работать. Астральные помехи. Она больше нас не слышит.

– Что происходит?

– О-о, у меня мигрень! О несчастный, проклятый день!

– Поворачиваем! Давайте попытаемся его развернуть!

– Не сметь!

– Слушай меня!

– Мне лучше знать!

– Сделайте что-нибудь!

– Внимание!

– Обратно!

– Отставить!

– Туда!

– Сюда!

– Да!

– Нет!

* * *

Шторм налетел так неожиданно, что Лиза ничего не успела сообразить. На «Гиппокампус» внезапно упала тень. Как будто кто-то решительно нажал в небе выключатель и убавил солнечный свет. И радуга вдруг взмыла вверх, а кораблик дернуло вниз. У Лизы внутри опять все оборвалось.

– Левка! Мы падаем! – запищала она.

– Ох-х! Шах-х! Плюх-х! – оглушительно охнуло море.

«Гиппокампус» ударился о воду с такой силой, что Лизу окатило волной.

– Эй, в чем дело? – испуганно завопил кораблик. – Капитан! Кто меня тащит?

А потом что-то случилось с палубой, ведро поехало в одну сторону, а Лиза в другую, а Левушку потащило прямо к борту, и он еле успел ухватиться за Лизу и поймать улетающие очки.

– Что это? – отчаянно завопила Лиза, но ее голос заглушил злобный вой неизвестно откуда возникшего ветра.

Над кораблем сомкнулось темное рваное облако, и в прорехи Лиза увидела громадные, с десятиэтажный дом, волны. Лиза тут же почувствовала себя муравьем в ореховой скорлупке.

– Ой, мама дорогая! – вырвалось у Левушки.

Палуба заходила ходуном, все накренилось, море встало стеной, и Лиза покатилась к борту, а потом на нее упало ведро и чья-то кроссовка. А сверху с грохотом обрушилась здоровенная волна.

Дальше был треск дерева, хлопанье мокрой парусины, хлюпанье холодной воды, завывание ветра и всеобщая неразбериха. Ничего героического в шторме нет, особенно когда тебя швыряет туда-сюда и еще пытаешься сообразить, за что уцепиться и где кто. Над ухом пронзительно визжала Ю-Ю, а Костя кричал: «Юлька, держись за меня!», и еще попугай Визирь орал как резаный. На Лизу все время кто-то падал – или она сама куда-то падала. Только попытаешься встать – и опять бух! А еще к тому же в лицо бил ветер, глаза и рот то и дело залепляло горькой морской пеной – Лиза никогда бы не подумала, что это такая гадость.

Солнца как не бывало. Туман, почти такой же плотный, как и волны, перекатывался от борта до борта, забивая горло и застилая взгляд. Лиза слышала, как капитан перекрикивает шторм:

– «Гиппокампус»! Держись!

– Делаю что могу, капитан! – пожаловался кораблик. А не мог он почти ничего – волны швыряли «Гиппокампуса» из стороны в сторону, будто какой-то великан перебрасывал его с ладони на ладонь, как мячик. – У меня паруса отнимаются!

– Тридцать тысяч каракатиц! – зарычал Зильбер, на миг возникая из мокрой мглы. – Эй, кто-нибудь, помогайте хоть как-нибудь, иначе мы пойдем на корм акулам!

У Лизы из-под локтя высунулся Левушка:

– Мачты рубить еще не пора? – а сам встать не может толком и очки ловит, чтобы не улетели.

– Я тебе дам мачты! – из последних сил возмутился «Гиппокампус».

– Лежать! – это Филин, оказавшийся рядом, изо всех сил пригнул их к палубе.

А через миг «Гиппокампус», как с горы, полетел вниз с гребня волны. Бока у него затрещали.

– Да помогите же! Вас тут куча волшебников! Это не простой шторм, вы что, не видите? – завопил кораблик. – Мне с ним не справиться!

Лизе показалось, что впереди мелькнул и пропал клочок чистого неба, а потом тучи опять сомкнулись. Все новые и новые волны взлетали и рушились вокруг, словно кто-то пытался прихлопнуть кораблик огромными ладонями, как надоевшую мошку. Зильбер едва удерживал штурвал.

Ветер с воем рвал снасти, и вдруг Лиза расслышала, что воет он на разные голоса – разные, но все одинаково злобные. Ей даже померещилось, будто она разбирает какие-то слова на непонятном языке, холодные, страшные. Морская пучина, беспросветная тьма, холод, смерть, смерть, смерть, – вот что выл ветер.

– Это колдовство! – из последних сил проскрипел «Гиппокампус». – Шторм гонится за нами! Ему нужен кто-то из нас!

– Ты можешь повернуть назад? – крикнул Филин.

– Нет, мейстер! Мы застряли на грани миров! Если мы отсюда не уберемся, нас расплющит в лепешку! Или засосет в Никуда!

Перед Лизой все закувыркалось – Левушкины очки, треуголка Зильбера, сверху рухнула целая тонна воды и Лизу куда-то поволокло.

– Ай! – она обернулась и завизжала, потому что вместе с кораблем висела над гигантским водоворотом.

– Левка! – Лиза изо всех сил задергала ногами. Из карманов юбочки в море посыпалась всякая мелочь – монетки, бумажки, фантики. Водоворот разинулся, как хищная пасть, облепленная пеной.

Левушка ухватил одной рукой Лизу, а другой – уцепился за какой-то железный крюк. Лизе показалось, что они опять падают, как с горы, – кораблик несло прямо в водоворот, а в нем, среди водорослей и песка, мелькали страшные обломки, и клочья пены сплетались в призрачные сети, которые вскидывались вверх, стараясь изловить «Гиппокампус».

– Андрей Петрович! – Лиза завертела головой в поисках Филина. Почему он ничего не сделает?!

Филин стоял спиной к мачте и, с трудом удерживаясь на ногах, складывал что-то из мелко исписанного клетчатого листочка. Что? Зачем?

Мгновение – и бумажный кораблик крошечным белым пятнышком исчез в кипящей пасти водоворота.

«Гиппокампус» швырнуло вверх так, что он оглушительно затрещал. Лиза зажмурилась, уткнулась в Левушку и приготовилась к самому страшному.

Рев шторма оборвался. Стало темным-темно. Она не поняла, как это получилось, но водоворот, который только что был рядом, вдруг раз – и исчез.

– Все целы? – прокряхтел рядом Зильбер. – Ничего не вижу, как у кита в брюхе! Мейстер, как это вы так ловко?

– Шторму нужен был корабль – вот он его и получил, – отозвался усталый голос Филина. – Эй, Твое величество, ты помнишь свой стишок наизусть?

– Что?!

– А то другой бумажки у меня в кармане не было, – тут Филин взял Лизу за плечо – она даже подпрыгнула с перепугу. – Лизавета, не могла бы ты послушать, куда нас занесло?

Ага! Как кому-нибудь волшебный слух понадобится, так сразу делаются вежливые-превежливые и детским садом не обзываются. Но Лиза все-таки вслушалась. Звуков было много, они рассыпались, как пестрые пуговицы из коробки. Тяжело дышал Филин, стучала зубами Юлечка, Костя, ворча, искал кроссовку. А «Гиппокампус» устало расправлял занемевшие снасти, теплое море вздыхало, как тесто, рядом выпрыгнула из воды летучая рыба и скрылась в волнах – только звонкие брызги разлетелись.

– Море какое-то сонное, – медленно проговорила Лиза. – И, кажется, теплое. А земли я не слышу. Ой, а где же водоворот? И шторм?

– Выбрались, клянусь моей треуголкой! – Зильбер торжествующе стукнул костылем. – Что, «Гиппокампус», хорошо тебе палубу прополоскало?

Кораблик только невнятно скрипнул в ответ.

– Где это мы? – удивленно спросил рядом Инго. – Звезды бы увидеть…

Тучи стали расползаться, на небо поспешно выплыла луна. Лиза задрала голову и чуть не упала – ее до сих пор качало. Все остальные тоже хором посмотрели вверх. А потом капитан Зильбер облегченно крякнул.

– Эти созвездия я знаю. Вон Морская Звезда, а вот Три Ласточки и Орлиное Гнездо, – перечислял он. – С прибытием.

– С прибытием куда? – тихо спросил Инго. Лиза обернулась: в лунном свете лицо у него было белое-белое.

– Туда, куда вы и хотели, Ваше величество. Добрались все-таки – это Ажурия. Эй, «Гиппокампус», – позвал Зильбер, – далеко ли до берега?

– Не могу знать, капитан, – жалобно проблеял кораблик. – Отстали бы, а? И без вас тошнит…

– Визиря я, конечно, на разведку посылать не буду, – сказал Зильбер. – Не вернется ведь, башка попугайская.

– Кошмар-р-р! – заорал Визирь, который весь шторм прятался в клетке и вопил громче Южиной, а теперь как ни в чем не бывало взгромоздился капитану на плечо и охорашивался.

– «Пиастры» надо кричать, – строго напомнил Зильбер и щелкнул бывшего министра двора по клюву.

– Ясно, – Филин протер очки и сунул их в карман. – Ну, я полетел. Веточку в доказательство принести или обойдемся?

Ночные хищники летают абсолютно бесшумно. Лизе даже страшно сделалось – как будто звук выключили. Темная крестообразная тень мелькнула над лунной дорожкой, блеснули тусклым серебром перья – и громадная птица мгновенно исчезла из виду. Интересно, некстати подумала Лиза, а обычные филины, не оборотни, тоже умеют летать так быстро?

А ведь он терпеть не может превращаться, догадалась Лиза. Вздыхает, хмурится… Она проводила Филина глазами. Но почему? Может, это с того раза, когда он насиделся в мутаборской заколдованной клетке? Или ему только сейчас так неприятно? Ой, а может превращаться вредно?

– Как красиво летает! – мечтательно промурлыкала Ю-Ю, щурясь в небо. – Лизочка, а что он еще может?

Лиза невежливо сморщила нос.

Юлечка следила, как Филин летит над морем – на удивление сосредоточенно – даже для человека, который три дня назад ничего не знал про оборотней. «А ведь мы так и не разузнали, как она просочилась в Радинглен, – вспомнила Лиза. – И главное, зачем?»

Глава 5,
в которой палят пушки и происходит похищение принцессы

«Гиппокампус» капризничал.

– Если мне не обеспечат приличную стоянку! И отдых! Я! Больше! Никуда! Никогда! Ни в жизнь! – громко, во всеуслышание, ворчал он. И сердито скрипел каждой дощечкой.

А еще сверху доносились оглушительные вопли Кости Конрада: «Земля-а-а! Земля-я!»

А еще за переборкой Зильбер чем-то брякал на камбузе и вспоминал, как он бороздил моря.

А попугай Визирь настырно просил перчику.

Хочешь не хочешь, а проснешься.

Лиза завертела головой, пытаясь хоть что-то различить в предутреннем сером сумраке, наполнявшем каюту.

– Вот идиоты, поспать не дают, – проскулил голосок Ю-Ю слева от Лизы. – Черт, как все болит после этого шторма…

Лиза, поеживаясь, принялась одеваться. У нее тоже все болело, и до сих пор казалось, что палуба так и ходит ходуном. Но настоящие принцессы не жалуются и не ноют – вот еще!

Через несколько минут весь небольшой экипаж собрался на корме. Было еще прохладно, над морем висела дымка. Лиза задрала голову и увидела Костю: он бесстрашно карабкался вниз по вантам, продолжая торжествующе выкрикивать радостную весть: «Земля!»

– «Гиппокампус», держи к берегу! – велел Зильбер.

– Держать-то я держу, – пробурчал кораблик. – А про приличную стоянку не забудьте – мне отдохнуть надо! Я заслужил! А то сначала пихнут в волшебный шторм, а я отдувайся!

Филин пристально вглядывался в даль. Темная полоска берега расползалась вдоль горизонта.

– Зильбер, что нам известно об этом королевстве?

– Вы меня спрашиваете? – желчно переспросил капитан.

– Кор-р-ролевство, ур-ра! – возликовал Визирь. – Скор-ро ко двор-р-ру!

– Обойдешься, – Зильбер шевельнул плечом, и лазоревый попугай счел за благо спастись в клетку. – Я ведь двенадцать лет в Радинглене ракушками обрастал, мейстер. К нам даже чайка прошмыгнуть не могла! Мало ли что за это время изменилось.

Когда вдалеке показались острые башни и крепостная стена, Филин тронул за плечо Инго:

– Собирайся, пора. Пойдем вдвоем.

– А где Юлия? – Инго огляделся.

У Лизы сразу испортилось настроение. Южина ему, значит, понадобилась! А мы? Нам опять палубу драить?

Филин вопросительно задрал брови.

– Под мою личную ответственность, – напомнил Инго.

Юлечка морем не любовалась, она сидела надутая в отдалении от всех на бухте каната и сосредоточенно трясла чем-то над ухом.

– Сударыня, ау! – позвал Инго. – Вы идете с нами.

Юлечка тут же оказалась возле него. Стремительно и грациозно. Лиза приуныла: она невольно подумала, что так стремительно и грациозно у нее никогда ничего не получится.

– Часы остановились, – поспешно объяснила Ю-Ю, проворно запихивая что-то в карман. – Наверно, вода попала. Капитан, сэр, а мне разве можно идти? Вы меня отпускаете?

– Слово Его величества – закон, – пожал плечом Зильбер. – И потом, мейстер, я надеюсь, вы не свалите на меня всех наших пассажиров?

Юлечка обрадованно повернулась к Косте:

– Костик, а ты мне компанию составишь?

– Щас, Южина! Я без тебя с тоски помру! – с неожиданным презрением отозвался дракончик. Глаза у Юлечки сделались круглые, как дырка в бублике.

– А я? – сурово спросил Левушка.

– А я? – взвилась Лиза.

– Э, а я? – взъерепенился Костя. – Я у вас охрана или как?

Юлечка насторожилась.

– Конрад! – грозно напомнил Филин. Потом оглядел зайцев и покривился: – Ладно. Инго, мы сходим на разведку, потом вернемся и перед решительными действиями запрем детский сад на борту. Всем ясно?

Безбилетники дружно закивали. Попробуй не закивай. «Решительные действия!» – возмутился Лизин внутренний голос.

– Скоро берег? – взбодрился Костя. – Вау, там пушки! Тыща пушек, не меньше!

– Пушек нам еще не хватало, гарпун мне в ухо! Дайте взгляну, – Зильбер извлек подзорную трубу.

– Пушки есть, – подтвердил «Гиппокампус», – а из двуногих никого не вижу. Ух ты, кораблей полно. Ура! Значит, тут такая же удобная гавань, как в Радинглене! А то на рейде стоять, шлюпку спускать – возни много.

– Сдается мне, распустился ты у меня, – задумчиво произнес Зильбер.

– Все ругаетесь! – возмутился кораблик. – А вам же драпать удобнее будет, если что! Эх, сейчас встану на якорь – и спать, спать, спать. – «Гиппокампус» блаженно вздохнул всеми парусами. – И имейте в виду: если меня кто-нибудь разбудит до заката – получит по шее!

– Чем? – невинно уточнил Левушка.

– А вот как дам тебе раза мокрым фалинем при встречном ветре, так узнаешь! Капитан, вы-то хоть меня не бросите?!

– Отставить спать! – гаркнул Зильбер. – Твоя вахта.

– Держи-и-ись! – «Гиппокампус» набрал скорость и лихо влетел в гавань.

Палубы застывших кораблей были пусты. Сквозь прозрачную изумрудную воду было видно, как основательно обросли борта ракушками и водорослями. На них, наверно, лет сто не плавали, поежилась Лиза.

– Это еще что за сонное царство? – «Гиппокампус» тоже почуял неладное и как будто принюхивался. Удаль с него как рукой сняло. – Капитан, а капитан! Мне здесь не нравится! – кораблик понизил голос. – Тут даже в гавани плохо, а что будет за стеной?

– Не тебе же за стену идти, – язвительно осадил его Зильбер. – Придержи язык!

– Да будь я двуногим, и то бы не сунулся! – огрызнулся «Гиппокампус». – Охота на рожон лезть! Еще пальнут, пожалуй.

Перед крепостной стеной и в самом деле выстроились приземистые пушки, да и сама стена щетинилась орудийными стволами. Металл и камень влажно поблескивали – на них каплями оседал утренний туман.

– Ну и ну, – Левушка тычком поправил сползающие очки, – кого это они так боятся?

– Всех, видимо, – отозвался Филин. – Не отставайте.

Левушка бесстрашно подошел поближе к стене и сунул нос в жерло пушки:

– Хм, порохом не пахнет. Но начищены.

Костя вприпрыжку подбежал к другой:

– Угу-гу-у-у! – его голос гулко отозвался в черной дыре.

– Светает уже, а охраны никакой, значит, и ночью часовых не было, – констатировал Левушка. – И корабли тоже как вымерли, видите?

– Скверно, – пробормотал Филин едва слышно.

– Ваше величество, а может, нам туда не ходить? – кисло спросила Юлечка.

«Ишь, как жмется к Инго – смотреть тошно!» – Лиза передернулась.

– Пожалуйста, здесь меня величеством не называйте, – резковато ответил Инго. – Никто. А вот насчет «не ходить» сейчас проверим… – Он направился к массивным воротам, покрытым затейливой ковкой.

Чего там только не было! Короны, рога плодородия, флаги, факелы, дротики с наконечниками в виде языков пламени, венки, пищали, пушки, фальконеты, мортиры, ядра, якоря, корабли, вставшие на дыбы львы, трехглавые орлы и единороги. «Не ворота, а учебник по геральдике», – хмыкнул Левушка. Подоспевший Костя пощелкал по металлу ногтем. «Нехилая работа. Ничем не прошибешь», – оценил он. Юлечка покосилась на Костю с недоумением.

– А за стеной поблизости никого нету, – прислушалась Лиза. – Может, спят еще?

Она зевнула. Везет «Гиппокампусу»!

Левушка присел на корточки и что-то разглядывал в левом нижнем углу ворот.

– Вензель чей-то, – он обвел пальцем сложное переплетение кованых букв. – И на пушках такой же!

– Покажи-ка… – заинтересовался Филин. – Надо же, куда его занесло…

Лиза расслышала в его голосе странную смесь удивления и надежды, но разобраться как следует не успела, потому что Левушка уважительно сказал:

– Сделано практически на гномском уровне. Тут такие умельцы поработали…

– Умелец, – отозвался Филин. – Один-единственный.

– Вы его знаете? – удивилась Лиза.

– И я знаю, и ты, и Инго – только вы понаслышке, а я лично, – Филин разглядывал ворота. – Инго, мы с тобой как в воду глядели. Сюда занесло Амальгамссена.

– Это тот, который сделал переодевальное зеркало? – вспомнил Костя.

– И серебряную стиральную машину? – вспомнила Лиза.

– Он, все он, – кивнул Филин. – Только, боюсь, про волшебство он все забыл. А вот оружием он никогда не увлекался, и это мне не нравится. Слишком похоже на… – волшебник не договорил.

Левушка, деловито сопя, обследовал ворота.

– Тут кодовый замок с чемодан размером, – оповестил он. – Но всего десять кнопок. Это значит… это значит сколько же комбинаций? И факториалов?

– Подбирать сто лет придется, – прикинула Лиза, зябко переминаясь с ноги на ногу. «И зачем я пошла в юбке!» – запоздало пожалела она. Юбка была хоть и любимая, в сине-зеленую клеточку, но короткая – коленки зябли все больше.

– А магией их не откроешь? – тут же встряла Юлечка. – У нас же тут столько колдунов!

– Не колдунов, а волшебников. Это не одно и то же. А гвозди микроскопом забивать необязательно, – сердито отозвался Левушка, прежде чем присутствующие волшебники успели ответить. – Так, – забормотал он, – кодовый замок – он и в Африке кодовый замок.

Лизе казалось, что зубы у нее уже стучат, как град по крыше.

– О! – Левушка обнадеживающе мигнул Лизе и поднял палец. – Я понял! Раз пушки в боевой готовности, а корабли – нет, следовательно местные жители только оборону держат. Какой смысл код менять? – присев на корточки, он уткнулся в замок носом. Ю-Ю сдавленно хихикнула. – Что я говорил! – Левушка обернулся. – Видите?

Лиза пригляделась: четыре кнопки из десяти и впрямь блестели, как маслом намазанные. Их-то Левушка и нажал.

– Один, восемь, ноль, семь, – торжественно провозгласил он.

Ворота скрежетнули и отворились.

– Ого! – Левушка первым шагнул под арку, и от его голоса под кирпичной толщей стены пошло глухое эхо. – Осторожно, вот сюда не наступите, – предупредил он, указывая на сточную решетку в мостовой. – Не закреплена. Нарочно, что ли?

– Какой странный город, – вырвалось у Лизы, когда наши герои двинулись вперед по прямой, как струна, улице, застроенной чистенькими одинаковыми домами. Впрочем, здесь все улицы были прямыми и не шли ни в какое сравнение с причудливыми переулочками Радинглена, которые то петляли, то карабкались в гору, то бежали вниз. А этот незнакомый город напоминал аккуратный чертеж. И чистенькая, до блеска отполированная плитка под ногами была уложена краешек к краешку ровными квадратиками, и трава в безупречно подстриженных палисадниках росла стебелек к стебельку.

Тихо как, удивилась Лиза. И все ставни заперты.

Небо над крышами заалело, показался краешек солнца.

И вдруг над городом разнесся оглушительный вой сотен труб. Лиза ойкнула и заткнула уши.

Все ставни хором распахнулись.

Город ожил.

Он весь затикал, как часовой механизм. В каждой витрине кланялись куколки-зазывалы, из чердачных окошек, как кукушки из часов, выскакивали и прятались игрушечные пушки, а вывески вертелись и мигали. Щелкали ножницы над дверью портного, манекен в витрине проворно плел кружева. Механический всадник величиной с кошку проскакал поперек улицы по натянутой проволоке. У Лизы зашумело в ушах и замельтешило в глазах.

А потом на улицах показались местные жители – наряженные пышно, но все на военный лад: аксельбанты, эполеты, сверкающие пуговицы и сияющие сапоги. Важные, спесивые горожане выступали бок о бок со своими надутыми женами, но никто не держал супругу под руку и даже не глядел друг на друга. Лиза заметила, что в прическах у дам качались искусственные цветы, переливались бабочки и даже жужжали механические пчелы. Они бы еще часы с кукушкой себе на голову посадили!

Из-за поворота донесся бой барабанов, и через перекресток сороконожкой промаршировал отряд мальчишек лет восьми, в мундирчиках, фуражках и при сабельках, под предводительством статного офицера в бордовой с золотом форме. Шагавшие впереди барабанщики старались вовсю, так что к барабанному бою вскоре присоединился отчаянный рев двух младенцев в колясочках. Но их мамаши даже глазом не моргнули – отвернувшись от колясок, они приветственно помахали отряду платочками и невозмутимо продолжали прерванную беседу. Колясочки тоже были бордовые с золотом, а на плечах у мамаш Лиза разглядела раззолоченные погоны.

Потом улицу пересек еще один отряд, состоявший из мальчишек постарше. Еще один, и еще, и еще! «Вон тем, наверно, лет по восемь. А эти – как Костя с Левушкой. А вон те – почти взрослые, – Лиза крутила головой. – Да что им тут, делать больше нечего, только маршировать?» Отовсюду несся стук шагов и грохот барабанов.

– Соратникам салют! – зычно грянуло у нее над ухом. Это навстречу мальчиковому отряду с грохотом прошагал строй взрослых солдат.

Надо же, у них перед носом чужеземцы, а ни один даже головы не повернул – только косятся. Ничего себе дисциплина! Зато прочие горожане пялились вовсю, и от этого Лизе сделалось не по себе.

– Можно подумать, туристов никогда не видели! – фыркнула Юлечка, по-прежнему цепко держась за рукав Инго. Пользуется случаем, мрачно подумала Лиза. Внутри у нее все кипело, как чайник – только что крышка не стучала.

– Какие-то они того… бескайфовые, – озадаченно сказал рядом Костя.

– Сами как механизмы, – добавил Левушка.

– Смотрите-ка, Филин, какое здесь почтение к монархии, – Инго с усмешкой показал наверх. С балкона, увитого цветами, свисал гобелен с изображением коронованного красавца-рыцаря в доспехах. А вон еще один, и еще, и еще… Сколько их тут!

– Видали мы эти штуки, – буркнул Филин. – Ты под ноги лучше посмотри.

Лиза тоже опустила глаза. Теперь разноцветная плитка под ногами складывалась в изречения.

– «Наши сыновья – наша будущая победа», – прочитал Инго. – «Будь достоин великой страны». «Всемерно укрепим нашу наступательную мощь». «Враг не дремлет – бди!» «Ажурия – страна великих возможностей». Ну и ну.

– А вон, смотри – «Защитим наших прекрасных дочерей», – добавил Филин. – Как трогательно. Тоже мне, патриоты дутые.

Левушка пристроился рядом с Костей, чуть-чуть поотстал и о чем-то тихо, но настойчиво его расспрашивал. Костя непонимающе таращился, экал, бекал и мычал. Прислушиваться Лиза не стала. А Юлечка прямо шею выворачивала, но все равно, как пришитая, держалась около Инго. Вот поганка зеленая!

– Ай! – Лиза с размаху налетела на что-то твердое и холодное.

За спиной у нее звонко хихикнула Ю-Ю.

А прямо перед Лизой застыла, покачиваясь из стороны в сторону, странная девочка с неподвижным белым личиком и растопыренными ручками.

Ой-ой-ой! Это же никакая не девочка!

Это… кукла!

– Поосторожнее, пожалуйста! – пузатый усач одной рукой подхватил куклу, а другой недовольно отодвинул Лизу в сторону, будто табуретку. – Следите за вашей дочкой повнимательнее! – это он, оказывается, обращается к Филину, а на нее даже не смотрит.

– Да-да, конечно, – волшебник коротко поклонился. – Прошу прощения.

А Инго быстро оттащил Лизу в сторону. «Ну вот, сейчас все ругаться будут!» – расстроилась она и спряталась за брата. И вовремя – на них уже оглядывались. Ближайший отряд мальчишек вытянулся во фрунт, а их командир мигом оценил ситуацию и гаркнул:

– Эй, соратник, требуется помощь? Схватить? Доставить?

– Никак нет! – отозвался усач, подобострастно приседая. – Не извольте беспокоиться. Доложить мы и сами доложим. Мы люди привычные.

Отряд потопал дальше.

– Этого нам еще не хватало, – пробормотал Инго, утаскивая Лизу в переулок под подозрительным взглядом усача.

– Я тут ни при чем! – Лиза вырывалась и тыкала в толпу. – Это кукла! Я синяк об нее набила! Да посмотрите вы! Вон! И вон!