Текст книги "Как вам спектакль?"

Искусственный интеллект

Готовить я люблю, но, в отличие от прилежных хозяюшек, совершенно не готова тратить на это уйму времени. Ну и как быть? Ладно там всякие простые блюда: быстренько нашинковал, смешал, потомил или что там еще, и готово дело. А если с тебя требуют что-то сложное, например польское блюдо бигос, японское карри, манты или, не дай бог, торт «Наполеон»? Тут уже никак не обойтись без помощников типа мультиварки/скороварки, планетарного миксера или хлебопечки с функцией замешивания теста.

Поскольку все мои домашние – люди избалованные, привыкшие к различным кулинарным изыскам, в нашем доме представлен самый широкий ассортимент бытовой техники, сравнимый разве что только с магазинным. Однажды я даже притащила из Италии настоящую пицца-печку, чего мне это стоило, известно одному богу и итальянским таможенникам, которые, несмотря на все инструкции и предписания, не смогли отнять у меня огромную тяжеленную коробку, которую я самоотверженно тащила, выдавая за ручную кладь. Зато по возвращении в Москву все мое семейство могло наслаждаться хоть каждый день настоящей итальянской пиццей с хрустящей корочкой, секрет которой заключается в каменном дне печки (отсюда и такой безумный вес) и в температуре 390 градусов, которую не может обеспечить обычный духовой шкаф.

После приобретения пицца-печки единственной проблемой стала необходимость ее где-то разместить, потому как все кухонное пространство уже было занято различной бытовой техникой. Пришлось пожертвовать тостером, переместив его на подоконник. И следующим же утром произошла совершенно невероятная история.

Сын, собираясь в школу, привычным жестом зарядил два куска хлеба в тостер и пошел чистить зубы. Минут через семь он вернулся и удивленно сообщил, что тосты пропали. Естественно, ему никто не поверил, и тостер был заряжен еще раз. Но тут с прогулки муж привел собак, и все опять ненадолго отвлеклись. Когда же вспомнили о тостах, их опять и след простыл. Разумного объяснения происходящему найдено не было, несмотря на три высших образования у двоих взрослых. Тогда мы предприняли третью попытку и тут уж глаз не спускали со склонных к побегу тостов. Каково же было наше удивление, когда после окончания жарки мы услышали щелчок и увидели, как два румяненьких зажаристых ломтя ловко выпрыгнули из тостера и улетели в окно, где их с вожделением уже ждали окрестные голуби. Оказалось, что при перемещении агрегата на подоконник что-то там сдвинулось и механизм стал резко выплевывать тосты в открытое окно.

Но справедливости ради надо сказать, что это был единичный случай, а так я жила вполне себе мирно со всем своим бытовым братством, пока в доме не появилась она – Супернавороченная Кофемашина самой известной и дорогой марки, оказавшаяся просто необъезженной дикой лошадью по сравнению с моими добрейшими мясорубками, мультиварками и блинницами. Слушалась она только мужа, на меня же не обращала никакого внимания вовсе, как будто меня и не было. Выглядело это примерно так: каждое утро я могла по десять минут тыкать кнопки включения и приготовления – и все без толку, кофеварка не реагировала ни на какие мои манипуляции. Но стоило только появиться на кухне мужу, как машинка начинала сиять всеми кнопочками и радушно предлагать приготовить чашечку ароматного кофе, попутно выясняя крепость и величину пенки, а также добавить сегодня молочка или не стоит.

Но как только чашка кофе для мужа была приготовлена, гасли все огни и опять включался режим ожидания. Муж сначала не верил, говорил, что я выдумываю или, еще хуже, наговариваю на его любимицу, пока не попытался приготовить для меня кофе сам. Машина, конечно, ему отказать не могла, но стала изо всех сил капризничать: то «воды мало», то «подождите, я заполняю гидросистему», то «очистите лоток каплесборника», ну и всё в таком духе. Вызывали мастера, вердикт – исправна. И еще мастер сказал, что машины эти сильно интеллектуальные.

Я бы даже сказала, что с интеллектом явно переборщили, тянет практически на искусственный разум. И кстати, я совершенно не понимаю, почему ей не нравлюсь. Подозреваю, что это банальная женская ревность.

Маршрут 206

В детстве, забравшись с фонариком под одеяло, я рассматривала подаренные маме заграничные журналы мод и мечтала о том, что, когда вырасту, буду одной из тех красоток с алыми губами, сногшибательной фигурой и непременно блестящими длинными волосами, что были изображены на глянцевых страницах.

А еще я мечтала, что когда-нибудь буду ходить под ручку с настоящим генералом или полковником и у меня будет длинная каракулевая шуба. Дело было в том, что окна нашей квартиры выходили на площадь перед гостиницей Центрального дома Советской армии, и это позволяло часами любоваться на разодетых дамочек и их галантных кавалеров.

Но когда мне исполнилось пятнадцать, моя жизнь резко изменилась, а вслед за этим изменились и мои мечты. Мама в очередной раз вышла замуж, и я, привыкшая жить в центре города в большой квартире с высокими потолками и балконом с лепниной, внезапно оказалась в малогабаритной двушке самой обыкновенной хрущевки в одном из спальных районов Москвы.

Непривычным и пугающим оказалось все: начиная с грубых окриков, которыми по утрам молодые мамаши сопровождали своих отпрысков в детский сад, и заканчивая пьяными песнями местных доходяг под окнами по вечерам. Но главной проблемой для меня стало добраться до школы, которая по-прежнему находилась в центре. Выбор был небольшой: либо на электричке, до которой еще надо было ехать четыре остановки, либо на автобусе-экспрессе, получившем прозвище «скотовозка».

Сначала я попыталась ездить на электричке. Около семи утра надо было сесть на рейсовый автобус, расписание которого было подогнано под расписание электричек. То есть автобус должен был подъезжать к станции аккурат за пять минут до прибытия поезда. Но в то время развлечений у народа было мало, не то что сейчас, когда кинотеатр, клуб или кафешка на каждом углу, и водители автобуса забавлялись следующим образом – подъезжали к станции ровно в тот момент, когда электричка уже открывала двери для посадки, и наслаждались видом бегущих сломя голову на платформу пассажиров. А посмотреть было на что: бабульки с авоськами, мамы с детьми, суровые мужчины в спецодежде, расфуфыренные дамочки и госслужащие в строгих костюмах толкались и матерились (все кроме детей, конечно), пытаясь успеть на треклятый поезд.

Уже через неделю участия в этом безобразии я не выдержала и высказала очередному развлекавшемуся водителю автобуса все, что я думаю по поводу его извращенных забав, тем самым лишив себя возможности пользоваться этим видом транспорта, потому как взаимовыручка в автобусном парке № 12 была железная.

После этого поистине драматического момента в жизни мне ничего не оставалось, как стать активным пользователем «скотовозки», что явилось реальной ежедневной угрозой для моей жизни и здоровья. Дело в том, что когда автобус приезжал на нашу остановку, он уже был под завязку полон и я, будучи девочкой субтильной и худенькой, могла в лучшем случае уместиться на ступеньках. И вот так, в позе цыпленка табака, я проездила в школу целых два года. И мечта тогда у меня была только одна – когда вырасту, обязательно куплю машину и никогда, больше никогда в жизни не буду ездить на автобусе-экспрессе № 206.

Но, как известно, все в нашей жизни течет, все изменяется, и когда я села за руль своего первого автомобиля, история со «скотовозкой» уже подзабылась, заботливо вытесненная другими, более приятными событиями. А вспомнилась только недавно, когда подруга пригласила меня на новоселье в свою новую роскошную стометровую квартиру, расположенную как раз в доме, по странному совпадению построенном на месте старой пятиэтажной хрущевки, где я когда-то жила.

И я поехала. Погода в тот день выдалась замечательная. Был всего лишь март, но столбик термометра поднялся до отметки двадцать градусов. Я не спеша двигалась в потоке автомобилей, когда мой взгляд вдруг выхватил маячивший чуть впереди кособокий автобус с номером 206 и надписью «экспресс». «Ничего себе, – подумала я. – Неужели до сих пор существует этот маршрут?» Подъехав поближе, не поверила своим глазам – как и в былые времена, народом он был набит под завязку.

Пристроившись за ним, я невольно окунулась в воспоминания тридцатилетней давности. И мне стало так нестерпимо жалко ту маленькую худенькую и совершенно беззащитную девочку Аню, которая с каким-то нечеловеческим упорством каждое утро покоряла подножку ненавистной «скотовозки», чтобы иметь возможность посещать любимую школу и общаться с друзьями.

Я ехала за автобусом и вспоминала все подробности моей тогдашней жизни, иногда улыбаясь, а иногда смахивая предательскую слезу. В какой-то момент я вдруг заметила, что на задней площадке стоит девочка лет девяти и внимательно на меня смотрит. Поймав ее взгляд, я помахала рукой. Девочка смутилась и отвернулась.

А я подумала, как хорошо все-таки, что наши желания рано или поздно сбываются. Но чаще всего это происходит, когда мы уже про них забыли или начали забывать. Хотя есть, конечно, и те, кто всю жизнь помнит о своих мечтах и делает все, чтобы они стали реальностью. Так, года три назад посреди чистого поля рядом с нашей дачей вдруг вырос пятиэтажный дом, в точности панельная хрущевка, аж с двумя подъездами и с полным отсутствием балконов и террас. Сначала все решили, что это многоквартирный дом, построенный на частном участке, и даже написали целую петицию председателю нашего СНТ, а затем и самому главе района.

Но оказалось, что хозяин построил дом исключительно для себя и своей многочисленной семьи. Просто все детство он провел в хрущевке и, получив возможность иметь собственный дом, видимо, не нашел ничего лучше, как воплотить свою детскую мечту и стать единоличным хозяином целой пятиэтажки.

В таком случае мне надо было приобрести автобус и иногда кататься по двести шестому маршруту, подумала я и улыбнулась. В этот момент преследуемый автобус затормозил перед очередной остановкой, я тоже, а следом остановилась машина ДПС с включенными проблесковыми маячками. Из нее вышел инспектор и направился к моей машине. Он подозрительно проверил документы, затем попросил дыхнуть и, наконец, объяснил, в чем же, собственно, дело. Оказывается, водитель автобуса не на шутку перепугался из-за того, что за ним уже битый час, то плача, то смеясь, едет какая-то дамочка. Я рассмеялась. Конечно, в свете тотальной угрозы терроризма мое поведение выглядело более чем подозрительным.

Но инспектор оказался понятливым и уже минут через пять нашей беседы вернул документы и взял с меня обещание больше никогда не пугать водителей общественного транспорта.

Водитель автобуса, с интересом наблюдавший за моим общением с представителем власти, стал медленно отъезжать от остановки, успев выразительно покрутить пальцем у виска, да так, чтобы я видела. С каждой секундой «скотовозка» № 206 удалялась от меня все дальше и дальше. А девочка, стоявшая на задней площадке, вдруг улыбнулась и помахала мне рукой. «Будь счастлива», – прошептала я ей в ответ, включила левый сигнал поворотника, и резко выкрутив руль, выехала на дорогу, стараясь больше не смотреть в сторону удалявшегося автобуса.

Заставь дурака Богу молиться

Обожаю московские пробки. Только стоя в пробках, вы получаете уникальную возможность бесконечно слушать аудиокнижки. Нет, не те, которыми завалены сейчас прилавки и где текст начитал один или максимум два артиста, а музыку из аудиостоков подбирал вообще неизвестно кто. Слушаю я старые, настоящие радиоспектакли, для которых писали полноценный сценарий, приглашали замечательных актеров, профессиональных композиторов. Записывали не спеша, с репетициями. И результат, я вам скажу, всегда получался отменный.

Лет пять назад я обратилась в Госрадиофонд (есть у нас такой), где хранятся архивные записи различных передач и радиоспектаклей. Просьба моя была очень простой – переписать у них те постановки, в которых участвовал мой папа, в свое время известный актер. Ответ был лаконичен – выкупайте. Причем цена не зависела от того, приобретаешь ты записи для себя лично или для коммерческих целей. Никакие попытки объяснить, что мне это нужно лишь для того, чтобы мои дети знали, кем был их дедушка, к вразумительной реакции служащей этого фонда не привели. Услышав сумму сделки, я эту идею оставила.

А года два назад в Интернете я наткнулась на сайт, где один очень уважаемый теперь мною человек собрал полный архив радиоспектаклей советского времени и давал слушать всем желающим. Вот с того дня я и полюбила пробки.

«Учитель танцев». В тот день я выбрала именно этот спектакль. Наслаждаясь пьесой Лопе де Веги, я тихонечко подруливала к Лефортовскому тоннелю. Машин было много, все двигались с минимальной скоростью. Я плотненько закрыла все окна, чтобы шум грузовиков не мешал мне слушать. Вскоре сквозь музыку стали пробиваться какие-то другие звуки, явно снаружи. Остановив запись, приоткрыла окно. То, что я услышала, повергло меня в ужас. «Водители, срочно эвакуируйтесь из тоннеля… Повторяю, водители, срочно эвакуируйтесь из тоннеля…»

Что такое «срочная эвакуация», я знаю не понаслышке. Некоторое время назад у нас в доме произошел пожар. Днем вдруг раздался звонок в дверь. В глазок я увидела омоновца в маске с автоматом наперевес. «Срочная эвакуация. Берите деньги и документы, спускайтесь вниз. Угроза взрыва». Схватив коробку с документами, попугая, собаку и двоих детей, я пулей вылетела во двор, где уже толпились несчастные жители нашего дома. Одеты они были кто во что горазд: кто в пижаме, кто в халате, кто в пальто, надетом на голое тело. Я, конечно, за себя порадовалась, что успела обрядиться в новый домашний велюровый костюмчик. Взрыва не произошло, пожар потушили. Но мой младший еще недели две спал одетый, вдруг опять эвакуация.

И что бы вы на моем месте сделали, услышав подобное в тоннеле? Наверное, то же, что и я. Заглушили бы мотор, выскочили из машины и рванули к лестнице выхода, спасая свою драгоценную жизнь матери двоих детей, попугая и собаки. Добежав до заветной двери с надписью «выход», я смутно поняла: что-то не так. Из машины вышла я одна. Остальные водители с интересом наблюдали за моими действиями, некоторые показывали на меня пальцем, другие возмущались, а те, кому моя машина перегородила дорогу, и вовсе выражались не совсем понятным мне языком. Ощутив на себе пристальные взгляды нескольких десятков глаз, я попробовала мыслить логично: если никто не следует моему примеру, значит – опасности нет. Ну не могли же в одном месте собраться полсотни идиотов, которым железяка дороже собственного здоровья!

Сделав вид, что ничего особенного не произошло, я вернулась в машину. Еще минут десять мы продолжали движение под все тот же голос: «Срочно эвакуируйтесь из тоннеля…» – и только при выезде я наконец увидела виновника моего публичного позора – толстого человечка, одетого в форму сотрудника ДПС, с мегафоном в руках. Именно он произносил эти неоднозначные слова, на самом деле подразумевавшие просьбу к водителям по возможности быстрее проезжать, не задерживая движение. Воистину, заставь дурака Богу молиться…

Но я только думаю: почему все поняли, что он имел в виду, а я – нет. Со мной что-то не так?

Яхта

У моего папы был друг, а у друга – яхта, аж двенадцатиметровая. Подержанная, конечно, но зато с двумя каютами, камбузом и гальюном. Гальюн, правда, не использовали по назначению, потому как при большом количестве всяких других исконно русских приспособлений для этих нужд это считалось непозволительной роскошью.

Для меня, одиннадцатилетней девочки, речные путешествия с папой и его другом были настоящим праздником жизни. Сами посудите, причаливали мы к берегу в каком-нибудь небольшом городишке, а мои мужчины, в белых брючках, наглаженных рубашечках и заграничных кепочках, уже готовы к любым приключениям на необъятных просторах советской периферии. Женщины, естественно, при виде их только что на шею не вешались. А услышав, что один режиссер, а другой актер и оба из Москвы, так и вообще в «штабеля укладывались».

За молчание получала я от моих ловеласов щедрую плату в виде конфет да мороженого, а что еще в детстве надо? И потом, жалко, что ли. Тем более до серьезного, как я сейчас понимаю, дело не доходило, так, перышки на павлиньих хвостах расправить, да и только.

Как для любого командировочного, главным для них было, вдоволь нагулявшись, вовремя уплыть навстречу новым приключениям. Как ни странно, это всегда удавалось.

Пока папа с другом вели мужские разговоры, обсуждая «цыпочек», оставшихся на берегу, я потихонечку забиралась на тентовую крышу рубки, куда лазить обычно мне было запрещено, доставала полученные сладости и, поглощая их одну за одной, наслаждалась своим одиночеством и красотой окружающей природы.

В один из таких дней я увидела вдалеке три белоснежные яхты. Шли они нам навстречу не торопясь, выстроившись одна за другой, немного по диагонали. Погода стояла чудесная, светило солнце, небо было нереально голубым. Отправляя в рот очередное «пирожное», сделанное мной из двух кусочков печенья и карамельки между ними, я залюбовалась. Какая же красотища… Тем временем яхты подплыли ближе, и я разглядела их названия. Первой шла «Вера», за ней «Надежда», а замыкала «Любовь».