Текст книги "Ведьма Алика. Психотерапия для демонов"

Лиза успокаивающе берет меня за руку. Подруга знает: я на дух не переношу бесов.

– Эрик, Эрик, послушай… – Красноречие меня покидает. Все, что я могу сказать: – Пожалуйста, остановись! Пожалуйста, Эрик, не надо!

Ветер уносит слова вдаль, и шипение призрачных голосов заглушает их, и мой крик растворяется в ночи.

– Что ты можешь, молодая дура, вообразившая себя ведьмой, против истинной Силы?

– На что способна?

– Ты сама ничего не стоишь. Просто ничтожество. Знала бы, какие силы на самом деле откликаются на твой зов!

Не слушай, Алика. Это провокация. Чертям веры нет. Я усилием воли отгоняю навязчивый шум. Заглядываю Эрику в глаза.

Но парень словно меня не видит, его взгляд ускользает, становится пустым, холодным.

Эрик находится в мистическом трансе, пытается отрешиться от всего постороннего. Девушка, друзья, которые приехали его спасти, для мага сейчас раздражающие факторы вроде навязчивых крикливых птиц.

Как бы много я отдала, чтобы его глаза вновь стали родными и теплыми!

– Алика, – на миг голос Эрика смягчается, в нем слышится горьковатая нежность, – зачем ты пришла? Ты не должна была этого увидеть.

Лиза кивает мне. Твой выход. Говори, мол, то, о чем мы договорились.

Но язык немеет. Я не могу, просто не могу шантажировать его нашими отношениями. Что это манипуляция, причем шитая белыми нитками, понятно и без учебников по психологии.

Эрик не дурак и сразу почувствует, что пытаются грубо надавить на больное. Чтобы победить его внутренних демонов, нужно действовать иначе. Честно.

– Эрик… – голос срывается на жалкий писк. У меня не было времени на то, чтобы обдумать слова, но говорить нужно сейчас: от того, смогу ли я переубедить парня, зависит его жизнь. – Если так хочешь изменить свою жизнь, давай сделаем это вместе! Не хочешь возвращаться домой – не нужно. У нас с мамой есть хорошенький домик в деревне, будешь скрываться там. Устроим тебя неофициально работать в сельский магазин, а как только исполнится восемнадцать, у отца не будет над тобой никакой власти.

Ловлю себя на том, что сама не до конца верю в то, что говорю, но сейчас я готова пообещать ему все что угодно. Мне хочется, чтобы любимый убрал из рук ритуальный нож, снял балахон и просто поехал домой.

– Ты станешь свободен! А потом мы поженимся, слышишь, Эрик, как ты и хотел. Заведем рыжего котенка и будем жить вместе! Только опусти нож, пожалуйста.

В глазах Эрика появляется надежда. На секунду кажется, что все удалось уладить. Он остановит ритуал, и мы поедем домой, смотреть сериал и есть запеченные кабачки.

Но через миг парень виновато улыбается и медленно качает головой.

– Я не могу.

– Если ты не остановишься, Алика уйдет от тебя! – Лиза врывается в наш разговор буйным ураганом, ее тушь потекла, ярко накрашенные губы трясутся. – Подумай о ней. Ты твердишь, что любишь Алику. Но тварь, которую ты так хочешь себе подселить, начнет ее жрать. Бес будет подпитываться не только твоим, но и страхами близких, отчаянием, безнадежностью. Мы этого не позволим. Да, Алика?

Это было ошибкой. Лиза задела за живое – парень зло сверкает на подругу темными глазами и вновь отгораживается от нас. Сквозь новую, только что возведенную стену пробиться будет сложнее.

Если вообще возможно.

К Эрику возвращается былая решимость:

– В своих отношениях мы как-нибудь сами разберемся. – Голос любимого звенит холоднее зимней стужи. – Алике ничего не угрожает, и она это знает. Пока Лика рядом, я буду защищать ее всю жизнь, до последнего вздоха, и никогда не причиню вреда. Но если захочет уйти… – парень горько усмехнулся, – что ж, я не собираюсь никого неволить.

Эрик скороговоркой бормочет заговор, в котором называет беса своим хозяином, а себя – рабом. Он продает духу свою душу, обещает верно служить – так же, как помощник будет служить ему, Эрику. Я кричу, рвусь к нему, чтобы не дать завершить обряд, но Никита с Лехой удерживают за руки.

– Алика, не надо. Он сделал свой выбор, – сочувственно шепчет на ухо Никита. – Вмешаешься – и сама подхватишь какую-нибудь тварь, потом не очистишься.

Ветер поднимает ворох листьев и пыли. Я закрываю глаза и внутренним взором вижу, как к моему парню метнулся темный силуэт.

Теперь у него две тени – своя и страшная. Хочу закричать, но Лиза зажимает рот ладонью.

– Сохраняй хладнокровие. Позволишь себе эмоции, уязвимость – ослабишь защиту. Здесь не то место, где мы можем это позволить.

Я не помню, как оказываюсь в машине, не помню, что происходит после ритуала и куда уходит Эрик.

Прихожу в себя, когда Лиза отпаивает меня теплым чаем из термоса. «Надо же. Предусмотрительно! Ведьма взяла его, когда собралась сюда!» – подмечаю с равнодушным удивлением. Друзья смотрят с такой жалостью, что хочется выпрыгнуть из салона, но я остаюсь на месте. Минут через десять меня даже перестает бить крупной дрожью.

– Тебе теплее? – спрашивает подруга.

Киваю, не уточняя, что так и не смогла согреться по-настоящему. Когда Эрик на все мои мольбы грустно улыбнулся и продолжил ритуал, в груди родилась маленькая колючая льдинка. Она колется, холодит душу и не тает ни от чая, ни от сочувствия друзей.

Но подруге это знать вовсе не обязательно.

– Что будем делать дальше?

Наверняка должно быть какое-то решение! Ковен – семья, Лиза сама говорила, они не бросят близкого друга в беде!

Но юная ведьма лишь мрачно качает головой.

– Ничего. Все уже случилось. Будешь и дальше учиться магии, ты умненькая и очень способная, вскоре начнешь делать большие успехи. Общение с Эриком, конечно же, надо прекратить, это небезопас…

– Замолчи! – закричали на нее Никита и Леха практически одновременно. Никогда я не видела такого единодушия у представителей двух враждующих магических традиций.

Я благодарна парням за тактичность, но она не поможет понять, как дальше жить.

Следующие дни я провожу как в тумане. Хожу в школу, механически заучиваю параграфы учебников, то и дело получаю нагоняи от мамы за то, что сбежала с праздника слишком рано. Не помогла ни накрыть столы, ни вымыть посуду, ей пришлось все это делать одной.

– Я рада, что у тебя есть друзья и личная жизнь. Но нужно же и о матери не забывать! Я вот тебе помогаю с ужином, когда Эрик в гости заходит! Кстати, где он? Неужели поссорились?

В мамином представлении все сводится к увеселительным прогулкам с друзьями и пустяковым ссорам между влюбленными.

В ее мире все просто. Я смотрю на маму, на одноклассниц, главная проблема которых – выбор лака для ногтей или отсутствие денег на новый смартфон, и впервые, с тех пор как столкнулась с магией, им завидую.

Лиза приходит почти каждый день. Она искренне пытается меня растормошить: приносит книги, рассказывает истории об их с бабулей магической практике, пытается вытащить на посиделки с друзьями.

Подруга предлагает встретиться не в заброшке, если от магии и ритуалов сейчас тошнит, а как нормальные люди – на кухне, заказать пиццу, роллы и весь вечер смотреть мои любимые фильмы.

Но мне не до встреч с друзьями.

Да и общение с Лизой проходит натянуто: как ни пытаюсь себе объяснить, что подруга хотела меня защитить, все равно чувствую – это она виновата в нашем с Эриком разрыве.

– Да пойми ты, – раз за разом убеждает меня Лиза, – когда им завладеет сущность (а в случае Эрика это будет не «если», а «когда»), он превратит твою жизнь в ад. Думаешь, мы с бабушкой мало чистили бывших девушек таких мамкиных колдунов? Первое, что пошатнется, – это твоя психика, здоровье, а дальше…

Подруга начинает самозабвенно рисовать картины ада на земле, что непременно устроил бы мне Эрик. От Лизиных утешений становилось еще хуже, поэтому в один день я просто не открыла ей дверь.

Но ведьмочка все равно умудряется передавать через одноклассниц домашнее печенье и бабушкины пирожки.

Эрик приходит через неделю. Когда я слышу в домофоне его дыхание, не могу сдержать клокочущую радость в груди. «Алика, остановись, – осаждаю себя. – У Эрика был выбор. И выбрал он не тебя».

Но голос парня звучит так виновато…

– Можно я поднимусь? – умоляет любимый. – Только отдам небольшой прощальный подарок. Не волнуйся, если не понравится, можешь не принимать.

– Поднимайся, – сиплю я.

В его руках пушистые светлые тапочки – олицетворение домашнего тепла и уюта.

– Чтобы ножки не мерзли, – смущенно протягивает их парень. – Носи их, пожалуйста. Даже если больше не хочешь меня видеть, все равно носи. Мне не по себе оттого, что ты все время ходишь босиком.

Слышу, как под его курткой кто-то пищит. Эрик расстегивает молнию, и из-за пазухи выползает маленький рыжий котенок. Малыш испуганно таращит на меня огромные голубые глаза и уморительно шевелит усами. Такого мы хотели завести, когда станем жить вместе.

– Я нашел его в подъезде. Он плакал, видимо, совсем оголодал. У меня оставить нельзя, сама понимаешь, вот и подумал, может, твоя мама позволит приютить его?

Против воли вырывается ласковая улыбка. Я беру котенка на руки, прижимаю к груди и чувствую, как бьется маленькое сердце. Рыжее чудо начинает тихонько урчать.

«Тварь, сидящая внутри него, будет чувствовать все твои желания и страхи. Она станет давить на них, чтобы ты оставалась рядом с Эриком. Люди для бесов – просто источник энергии. Еда. Конечно, астральному паразиту не хочется, чтобы пищи стало меньше», – вспоминается едкое предупреждение Лизы, но я отмахиваюсь от него, как от ядовитой змеи.

– Ну, я пойду?

Эрик разворачивается и направляется к выходу. Парень не идет слишком медленно и не ждет, что его остановят.

Он готов принять любой мой выбор.

– Подожди! – словно со стороны доносится собственный голос. – Почему бы тебе не зайти? Ты с улицы, замерз, наверное. Я заварю чай. – Это самый банальный и глупый предлог, какой только можно придумать для того, чтобы Эрик остался.

Но он остается.

Наливаю котенку кефира, ставлю чайник, осторожно и внимательно рассматриваю Эрика. Кажется, он совершенно не изменился, тот же запах, те же жесты, и, главное, глаза остались такими же – теплыми, любящими. Чай мы пьем нарочно медленно, желая подольше побыть друг с другом.

Но как ни тяни, через десять минут кружка заканчивается. Настало время прощаться.

– Алика, – горько шепчет любимый. – Если бы только ты позволила остаться рядом… Понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но я очень хорошо себя контролирую и буду внимательно следить за каждым своим шагом, каждой мыслью. Давай заключим договор: ты можешь уйти сразу, как только я причиню тебе боль. Клянусь, этого не случится. Только позволь мне остаться…

Едва сдерживая слезы, киваю, прижимаюсь к нему, чтобы никогда не отпустить. Наши губы соприкасаются в поцелуе, и льдинка, родившаяся в груди, начинает медленно таять.

– Алика, я люблю тебя. Хочешь верь, хочешь нет, я никому не говорил таких слов.

Эрик гладит мои волосы. Слезы все-таки катятся по щекам, но это слезы счастья.

Все хорошо, мы будем вместе, как и планировали. А что касается темного помощника (мне не хочется произносить слово «бес» даже мысленно), это лишь магический инструмент.

Кому-то из музыкантов нравится играть на басах, а кому-то – в высоких регистрах. Так и маги: кто-то обращается к ангелам, духам рода или стихиям, а кто-то – к демонам.

Важно лишь зачем. С помощью ангелов можно сделать приворот с подавлением воли, а с помощью бесов – чистку.

Лиза сама говорила!

В книгах по Таро пишут, что предопределенной судьбы не существует, есть только вероятности событий. Наиболее возможный вариант мы и «просматриваем», раскладывая карты.

Может быть, где-нибудь в огромной многовариантной вселенной найдется вероятность, где мы с Эриком будем счастливы?

Глава 4
Сила

Наши дни

Перед Аликой сидит яркая, вызывающе одетая женщина с экзотическим именем Астра. Выглядит клиентка лет на тридцать пять, но ведьма чувствует, что на самом деле ей больше, просто дама следит за собой. Дорогие кремы, косметологи, а может быть, и легкие хирургические вмешательства маскируют следы подступающей старости.

В молодости она была «роковой женщиной» – вертела мужчинами как хотела: то приближала поклонника, то отдаляла или, чтобы добавить в отношения перчинку, переключала внимание на другого воздыхателя.

Астра искренне забавлялась этой игрой и получала удовольствие оттого, что мужчины сходят с ума от ее вскользь брошенных благосклонных взглядов и жадно ловят изящные, заранее отрепетированные жесты.

Теперь время было не на стороне клиентки, попытки казаться женщиной-вамп выглядели смешно, а переключиться на иной образ у Астры фантазии не хватало.

– Я хочу ее уничтожить, – прошипела женщина, протягивая фотографию молоденькой беззаботной девчушки лет двадцати.

– Деструктивные работы стоят дорого.

Алика взглянула на посетительницу и назвала пятизначную сумму. Обычно этого хватает для девяносто девяти процентов клиентов, чтобы отбить желание сыпать порчами и проклятьями.

На лбу женщины выступили морщины и капельки пота. Она немного подумала, что-то подсчитывая в уме, потом кивнула.

– Я найду деньги. Все что угодно, лишь бы стереть эту тварь в порошок!

«Неудача», – вздохнула ведьма. Деструктивные воздействия Алика не любила и прибегала к ним, только когда не видела иного варианта.

Бывает ситуация магической войны: когда на ее подопечного нападает колдун, снимает защиту и пытается уничтожить, и, если не ответить ударом на удар, жизнь человека будет под угрозой.

Но «вражина» Астры – обыватель, это видно невооруженным взглядом.

Еще реже порча необходима для восстановления баланса, и высшие силы притаскивают человека к магу для того, чтобы тот исполнил их волю.

«Сомнительно», – подумала Алика, но, прежде чем принять окончательное решение, прикрыла глаза и начала просматривать ситуацию.

В двадцать пять красотка Астра вышла замуж за перспективного бизнесмена Константина, как ни странно, по сумасшедшей любви, внезапно случившейся с ней.

Избалованный женским вниманием мужчина быстро пресытился эффектной женой. Астра была ему интересна, лишь когда казалась недоступной, как заоблачно дорогая стильная вещь.

Получив женщину в свое распоряжение, Константин заскучал. Жена поначалу пыталась его развлекать, организовывала досуг: походы в театры, совместные путешествия и даже экстремальные развлечения вроде прыжков с парашютом.

Потом Астре это надоело: она аниматором не нанималась!

Константин пожал плечами и отправился на поиски приключений уже без изобретательной жены. В отличие от Астры, муж не отличался оригинальностью и предпочитал самые доступные и грубые наслаждения.

Астра вначале страдала, тем более наглые девицы как будто хотели, чтобы их обнаружили: однажды она нашла в собственной спальне чужую расческу. Затем научилась воспринимать похождения мужа философски: что значит физическая неверность, если у нас любовь?

Изменой считается только духовная близость, но Костя никогда не пустит чужую женщину в свое сердце. Женщина тешила себя тем, что оно уже занято ею, Астрой.

Клиентка штудировала глянцевые женские журналы и верила в то, что сильнее подпитает ее иллюзии. Она практически убедила себя, что почти все успешные мужчины изменяют женам, им это чуть ли не по статусу положено. В дикой природе львы, стоящие во главе прайда, тоже окружены множеством самок.

Женщина родила мужу двух детей, надеясь, что это его образумит.

Муж мальчика-зайчика и лапочку-дочку обожал, оплачивал разные кружки и развивалки, а затем и элитную гимназию, да и Астре ни в чем не отказывал, исправно отстегивал деньги на шопинг и развлечения.

Несмотря на внешний драматизм ситуации, жизнь вошла в привычное русло: периодически у мужа случались новые «помутнения», Костя становился скрытным и отстраненным, как Печорин, клал телефон экраном вниз, менял пароли и часто срывался в незапланированные «командировки».

Но страсть отступала, и муж возвращался душой в семью. Чтобы загладить вину, мужчина покупал Астре цветы, бриллиантовые сережки, новые шубки, а иногда и машины.

Какое-то время он будто вновь обожал ее, как в первые месяцы брака, баловал и носил на руках. Верности Константина хватало не очень надолго, примерно на полгода – до следующего загула.

Ситуация устраивала обоих: Астра знала, что муж никуда не денется, вела жизнь светской женщины и занималась детьми.

Константину статус семьянина придавал солидность. Красивая жена была украшением приемов, а любовницы не требовали от него слишком многого. Жениться повторно он не планировал, о чем прямо сообщал новым пассиям, прикрывался чувством долга перед семьей, особенно перед детьми. Когда уже стареющего бизнесмена накрыла ее величество любовь, Астра приняла это за традиционный загул.

Спохватилась поздно, когда повернуть чувство вспять уже было нельзя. Избранницей Константина стала стыдливая, скромная студентка Верочка, вчерашняя школьница. Ее застенчивость выгодно выделялась на фоне эксцентричной яркости Астры.

Константин называл Верочку воробушком, заглядывал в наивные бледно-серые глазки и понимал: не отпустит! Нашел свою девочку!

Долгое время мужчина паразитировал на ситуации выбора между двумя женщинами. Конкурентки знали друг о друге, обе старались угодить, любили, страдали, сражались из-за него.

В арсенале Астры были истерики, манипуляции чувством долга и двумя детьми. Молоденькая и «наивная» Верочка поступила умнее – она забеременела. Сказала, что принимает противозачаточные, но соврала.

Однажды любовница встретила уставшего от домашних скандалов Константина тортиком и ласковой улыбкой и радостно сообщила: «Дорогой, у нас будет дочка!»

Константин вначале взбесился – закрались сомнения: так ли проста и наивна его девочка, как хочет казаться? Затем смекнул: сложившаяся ситуация окрашивает уход от жены в более благородные тона.

Довольный мужчина покинул семью, видимо, подзабыв, что у них с Астрой тоже двое детей.

И вот Астра сидит напротив Алики, горя праведным гневом. Уничтожить нахалку, отбивающую мужчин, эту мелкую гадину, распутную тварь, похитительницу чужого счастья!

– Может быть, вы лучше потратите эти деньги для того, чтобы наладить собственную жизнь? Вера не врала про ребенка. Вы понимаете, что пытаетесь заказать мне двойное убийство? – Алика старалась тщательно подбирать слова. От того, получится ли у нее донести эту мысль, зависит будущее сидящей напротив измученной женщины. – Муж все равно к вам не вернется. На эту сумму можно сотворить много конструктивного: поработаете с психологом, переживете этот разрыв. Я помогу с тем, чтобы остудить лишние эмоции. Потом, когда энергетически приведем вас в баланс, можно сделать комплекс ритуалов на встречу новой любви.

– Я и не собираюсь его возвращать. Я хочу отомстить им обоим. Что бы вы, темная ведьма, делали на моем месте, если кто-то растоптал вас, вытер о вас ноги и выставил перед окружением жалким ничтожеством?

Алика мотнула головой, прогоняя непрошеные воспоминания.

Вот ведьма устраивается работать в одну престижную фирму, где трудилась коллега по ремеслу, опытная, хитрая, изворотливая колдунья.

Она, не стесняясь, скидывает негатив на клиентов, крадет их энергию и финансовое благополучие. А чтобы ни у кого не вызвать подозрения, ставит мороки на начальника и коллег.

Алика ее вычисляет, но в ответ на попытки поговорить «коллега» смеется, демонстрируя белоснежные зубы: «Ты ничего не докажешь, глупая маленькая дрянь!» А однажды незаметно сует в сумку молодой ведьмы подклад, не столько опасный, сколько демонстрирующий ее превосходство и силу.

На следующее утро в здание, где располагался офис, вписался огромный грузовик. Алика думала, что такое бывает только в кино. К счастью, никто не пострадал. Кроме той ведьмы.

До этого в университете за Аликой начал увиваться преподаватель философии. Когда девушка дала понять, что не заинтересована в отношениях с женатым, уже немолодым мужчиной, Семен Аркадьевич начал ее валить.

Пузатый философ придумывал вопросы, не относящиеся к теме, назначал новые и новые пересдачи, на которых смотрел на ведьму маленькими похотливыми глазками. Все норовил ненароком дотронуться до нее липкой ладонью, намекая, что такая красотка может получить зачет не совсем стандартным способом.

Ситуация накалялась. Из-за приставаний профессора Алика могла вылететь с бюджета. И главное, она знала предмет, не пропустила ни одной пары, зубрила билеты так, что материал отскакивал от зубов, но Семен Аркадьевич находил, к чему прицепиться, и каждый раз, задавая Алике очередной каверзный вопрос, победно улыбался желтыми зубами.

Собираясь на последнюю пересдачу, молоденькая ведьма от всей души его прокляла.

Пересдача не состоялась: Семена Аркадьевича увезли на скорой с инфарктом.

Смотрим еще раньше: одноклассница завидует и ревнует к ней мальчика. Начинает портить Алике жизнь – настраивать против совсем юной Лики класс, а однажды даже подговаривает подруг избить ее за школой.

Алика только входит в силу, она не делает никаких деструктивных работ, лишь чувствует острое желание добиться справедливости, чтобы каждый, кто причинил ей боль, получил по заслугам.

Что было с этой девушкой потом, колдунья вспоминать не хочет, поскольку не желает погружаться в давний кошмар, похожий на сюрреалистический сон.

Она видит перед глазами лишь кровь, взгляд, полный ненависти и отчаяния, и ее крик:

– Это ты меня прокляла! Порчу навела! Ведьма!

Непрошеные темные воспоминания вновь оживают, копошатся клубком отвратительных скользких змей. Глядя в пылающие праведным гневом глаза клиентки, Алика говорит правду:

– Когда кто-то меня обижает, я иду молиться за него перед высшими силами. Чтобы с человеком ничего не случилось. Иногда успеваю.

– Ты – чертова лицемерка. – Астра уставилась на ведьму с неприкрытой злостью. – Если бы у меня была твоя сила, – шипит посетительница вместо прощания, – я бы не сидела в этой дыре. Я бы сжигала города. Я держала бы в страхе каждого. Я, я…

Ведьма выставила Астру из квартиры и с облегчением закрыла за ней дверь. В очередной раз поблагодарила Мир за существующие меры безопасности. Хорошо, что та, кто хочет сжигать города и держать в страхе каждого, никогда не получит знаний, дарующих настоящую Силу.

Ни-ког-да!

Правда, иногда Сила получает в свое распоряжение человека и творит через него свою волю, делая горе-мага бездушной марионеткой, но это совсем другая история…

Пять лет назад

Когда в книгах непутевый герой заключает сделку со сверхъестественным существом, читатель мысленно кричит ему: «Не-ет! Не делай этого, идиот!» Потому что дальше тушите свет: недалекий персонаж начнет говорить не своим голосом, левитировать или ходить по стенам.

Я не знаю ни одной истории, в которой сделка с Темными Силами вела бы к счастью и всеобщему благополучию, а загаданное желание исполнилось так, как хотелось.

В жизни, видимо, все по-другому: иначе эта «услуга» не пользовалась бы такой популярностью.

Каждый день я вглядываюсь в лицо Эрика. Вначале со страхом: все ищу в нем чужие черты. Затем с настороженностью и, наконец, с облегчением.

Симптомы, которых я так боялась, так и не появились. Зрачки любимого не сужаются, как у хищного зверя, Эрик не отбрасывает двойную тень и не бормочет не своим голосом проклятья на латыни.

Боюсь себе в этом признаваться, но, кажется, с момента заключения сделки мы стали еще ближе друг другу, как два заговорщика, которых связывает щекотливая тайна.

А Эрик – сама предупредительность и забота.

Иногда мне чудится, что парень угадывает наперед мои мысли и желания. Из десятков видов цветов в магазине он выбирает обожаемые мной хризантемы, а во время похода в кафе заказывает восхитительный яблочный штрудель с корицей и шариками мороженого.

Я давно на него заглядывалась, но ни за что бы не заказала – стараюсь быть экономной, заботясь о кошельке любимого.

А вчера был один из лучших вечеров в моей жизни! Мы ходили на каток, парили на коньках под музыку в свете софитов и целовались, не в силах оторваться друг от друга.

Затем Эрик подарил невероятно красивые сережки – серебряные с блестящими, будто льдинки, камушками.

Вначале я не хотела их принимать, все шутливо отмахивалась: ты сошел с ума?! Скорее всего, чтобы купить такой подарок, Эрику пришлось искать подработку.

Но при одном взгляде на эту вещицу я почувствовала: меньше всего на свете я хочу, чтобы они вернулись в ювелирный магазин. У меня никогда не было таких красивых вещей!

Для меня эти сережки больше, чем украшения. Как бы глупо это ни звучало, они символ нашей любви.

Конечно же, Эрик не принял отказа. И когда я надела их, черные глаза парня сияли так, будто это не он, а ему сделали подарок.

Но самое главное – на теле любимого перестали появляться синяки. Отец стал относиться к Эрику с пугливой настороженностью, даже почти бросил пить. Значит ли это, что защита сработала?

Сегодня я с трудом дожидалась конца уроков. Знания, которые учителя запихивают в нас, как невкусную манную кашку с ложечки, упорно не желают укладываться в голове.

Как можно всерьез интересоваться логарифмами, когда на свете много других, в тысячу раз более волнующих вещей?

Последний урок – история. Вероника Геннадьевна ведет урок для всех, но ее лучащиеся глаза смотрят лишь на меня.

Всегда нравились и предмет, и учительница, но сегодня не могу заставить себя сосредоточиться или хотя бы изобразить вовлеченность. Какое мне дело до живших сотни лет назад людей?

На лице Вероники Геннадьевны мелькает разочарование.

От нечего делать перебираю ручки и карандаши в пенале. И обнаруживаю записку: кто-то хочет обсудить со мной нечто важное после уроков. Почерк женский и незнакомый, и я отрицательно качаю головой.

Ни разу не видела на одноклассниках ничего сильнее обычного сглаза, поэтому почти уверена, что это «срочное дело» может подождать. После уроков я договорилась сходить в кафе с Лизой.

Искренне надеюсь, что наша встреча не будет очередной душеспасительной беседой.

На ушах красуются сережки, подарок любимого, а губы до сих пор хранят его поцелуи. Я счастлива так, как не была никогда в жизни.

И что бы там ни вообразила Лиза, меньше всего на свете нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.

Елизавета, как всегда, выглядит превосходно: в русых волосах застыли снежинки, серебристая курточка придает ей сходство со Снегурочкой, и только губы – ярко-алые, хищные – выдают, что эта девушка далеко не так беззащитна, как может показаться.

Подойдя ближе, я чувствую еле уловимый запах сигарет, который не перебить ароматом дорогих духов. Надеюсь, что удастся просто мило посидеть с подружкой после школы, полакомиться оладьями с корицей и джемом, выпить по чашке кофе. Но по нехорошему прищуру прекрасных глаз догадываюсь, что это не входит в планы лучшей подруги.

– Как там поживает наш бесноватый? – ласково спрашивает юная ведьма.

С тех пор как Эрик провел ритуал, она говорит о нем так, будто парень болен заразной и постыдной болезнью. Не знаю, какой реакции добивается Лиза, но я все чаще бросаюсь на защиту любимого.

– Не ты ли прибегала к перекрестку из-за любой ерунды, вплоть до того, что обращалась к чертям ради хороших оценок? Ты называла людей «кролями», лепила присушки на парней, ты…

Лиза невозмутимо выдерживает мой взгляд.

– Это другое. Я приходила с определенным запросом. Приносила плату и получала результат. Я играла с огнем и любовалась его переливами, но знала, когда вовремя отдернуть руку, чтобы пламя не обожгло пальчик. А твой парень прыгнул прямиком в самый адский кострище!

Мне очень не нравятся подобные аналогии, и Лиза, судя по всему, это чувствует.

– Хорошо, не будем об этом.

Ее голос смягчается. Мы входим в кафе, садимся за столик. Подруга критично осматривает меня, словно пытается найти признаки нервного истощения.

Лиза убеждена: помощник Эрика будет «жрать» не только его, но и меня. Не увидев ничего ужасного, подруга ненадолго успокаивается.

– Как у тебя дела?

С некоторых пор мы обе ведем Книги теней.

На определенном этапе знаний становится так много, что удержать все в голове невозможно. Поэтому мы решили записывать информацию в так называемые «гримуары» – толстые тетради в клетку.

Молча передаю Лизе свою тетрадь, она расскажет о делах лучше меня, а подруга протягивает свою – высшая форма доверия между ведьмами.

Раньше я с нетерпением ждала этой практики. Мне казалось, через тетрадку я смогу проникнуть в чужое сознание, прикоснуться к сакральным знаниям. Взглянуть на мир Лизиными глазами.

Сейчас записи подруги вызывают стойкое желание зевнуть, тактично прикрыв рот рукой.

В выходные бабушка учила Лизу заговаривать бородавки, потом две колдуньи, молодая и старая, готовили целительные настои для многочисленных клиентов. Я знаю, что целительство – важнейший раздел магии, но Лиза описывает все с такой дотошностью, что чтение вызывает скрежет в зубах.

Хочется застонать: «Ну ка-а-к? Ка-а-ак можно так скучно писать о колдовстве?»

Пролистав записи Лизы по диагонали, начинаю незаметно наблюдать за подругой.

Приятно видеть, как меняется выражение лица, по мере того как девушка читает. С тех пор как Эрик решился завести себе помощника, невидимая стена, отделяющая меня от настоящей практики, рухнула.

Нет, перекресток по-прежнему для меня табу. Но я больше не стесняюсь проводить ритуалы и призывать Силы.

Я несколько раз обращалась к Роду, к природным духам, чертила руны. И все дало если не блестящий, то вполне ощутимый результат. Почему не повысить зарплату маме, если имеешь такую возможность, и не усмирить заведующую, которая на нее давит? Почему не пристроить уличную кошку к хорошим хозяевам, пусть и с помощью рунного става? Ну, и по мелочи: немного магии, чтобы не ссориться с Эриком, немного – чтобы поддерживать в школе хорошие оценки. Я почти перестала сидеть за учебниками и поддерживать хорошую успеваемость, без мороков и ворожбы это стало практически невозможно.

Лиза округляет глаза и становится похожей на совенка.

– Все было так, как ты описываешь? То есть всю неделю ты бегала к разным Силам, и все они, словно ручные золотые рыбки, исполняли твои желания?

– Что опять не так? – Подруга-параноик начинает раздражать.

– Пойми, то, что у тебя абсолютно все дает отклик, не всегда хорошо, – морщится Лиза. – Вначале маги изучают матчасть, затем долго доказывают силам, что собой представляют. Не пойми меня неправильно, но в твоем случае есть большая вероятность, что желания исполняют совсем не те, к кому ты обращаешься.

Серьезно?! Неужели в твоих глазах я настолько глупа и неопытна, что не замечу, как запрос перехватили?! Как шаман из анекдота, который хотел вызвать дождь, а получилось – ночных бабочек?!

В глазах Лизы отражается печаль и снисходительное выражение опытной преподавательницы, чья неразумная ученица никак не может освоить правила написания «жи-ши».