Текст книги "Мир Рассвета: Путь"

– Что еще? – простонала Шафира. И так ничего не понятно!

– Так как в Пророчестве говорится о Рассветном Мире, судьба которого зависит и от Изумата, то и Последний Сын теперь знает предреченные только что слова, – Сурая, не глядя на вытянувшиеся лица присутствующих, обыденным тоном продолжила: – Особенность предзнаменований, чтоб их… Чайку?

ГЛАВА 11

Сурая уложила их спать прямо в комнатке, где и было произнесено Пророчество. Сама же ушла на чердачок в крохотную спаленку. Выходить путникам предстояло на рассвете, но заснуть никто, конечно, не мог. Да и не пытался.

– И что это все значит? – Шафира сидела на теплой шкуре, расстеленной на полу у остывающего камина, и тщетно старалась понять смысл слов Сураи.

«Селяночка, ты бы поспала – завтра же бдеть, как бы я тебя не съел!» – Карсо, расположившийся у порога, оскалился. В темноте блеснули медвежьи клыки, и Дьярра поёжилась.

– Да как тут уснешь? Тем более если Изумат жив! Да еще и знает о Пророчестве! – фыркнула Шафира.

«Ну а что ты сейчас сделаешь? Побежишь в Изу уши ему затыкать? Так раньше надо было думать…»

– Так кто же знал…

Дьярре тоже не спалось. Она смотрела в окно, где продолжал шелестеть дождь. Пророчество не из приятных… Какая же роль уготована ей? И ее спутникам? Кого она еще потеряет в грядущей «битве за Рассвет»?

– «И падут печати, Единым возложенные», – не унималась Шафира. – Так что, Тень все Кольца украдет, что ли? Даже Лазурное?

– Ни за что! – вырвалось у Великой.

– Вот и я так думаю, Госпожа! – горячо поддержала Шафира. – Может, Сурая ошиблась?

– Сурая никогда не ошибается, – скучающим тоном отозвалась Сарма. – Если печати падут, значит, Тень получит все камни. Вернее, уже Изумат.

«Коллекционер…», – пробурчал Карсо.

У Дьярры сверкнули глаза.

– Я не отдам Кольцо! Думаю, все Великие предпочтут умереть в бою, чем дать шанс Изумату!

– А Шамах? – вкрадчиво поинтересовалась магичка. – Сурая сказала, что сейчас в Изу два камня – Телусии и Шамаха. Если Великий Телусии убит, а его дочь пленена, то Кольцо попросту сняли с тела Имара. А что тогда с шамахским Кольцом?

Дьярра оторопело замерла. И правда! В переживаниях за Эсфи она совсем упустила из виду, что у Изумата есть камень из Шамаха.

«Насколько я помню, у Алдока договоренности с Шамахом. Может, через него Тень и воздействовала на Великих из соседнего княжества?»

– Изуматов подонок! – зашипела Шафира и сплюнула в сторону с гримасой отвращения.

«Иди, вытирай», – равнодушно произнес Карсо. – «Что за воспитание, прости меня Инсор…»

Пока девушка, ругаясь под нос, вытирала тряпкой плоды своего праведного гнева, Дьярра вспомнила еще одну строку из Пророчества:

– А что значит: «И приведет дочь Единого смерь ко Тьме»? Что за дочь Единого?

– Румхия и Телусия, – лаконично ответила Сарма и сладко зевнула.

– Но они давно у Инсора, – Дьярра приподнялась со скамьи, на которую ее определила ночевать Сурая. – Как они приведут смерть к Изумату? Ведь… О Инсор…

Великая побледнела. Внезапно она осознала, кто имелся в виду под «дочерью Единого»…

– Да, я тоже так думаю, – кивнула Сарма, прочитав догадку на лице Дьярры.

– Что? Госпожа! – Шафира уселась рядом с Великой, встревожено вглядываясь той в глаза.

– Я – дочь Единого… То есть потомок… – в голове девушки с чудовищной скоростью выстраивалась мозаика из слов Пророчества и реального положении дел. Дьярра схватилась за голову. – Эсфи! Так вот зачем она понадобилась Изумату! Чтобы…

– Чтобы ее убить и обезопасить себя. Изумат – все же не абы кто, а Последний Сын, он может почувствовать угрозу, даже если Пророчество еще не произнесено. Поэтому первые атаки Тени ударили по Румхии и Телусии – там, где есть потомки дочерей Инсора.

Магичка, доселе лежавшая на соседней с Дьяррой скамье, тоже села и продолжила:

– Великая, я думаю, что теперь вам точно угрожает опасность.

– А раньше не угрожала, что ли? – разъяренно воскликнула Шафира. Ее трясло. Как быть? От обычного сброда защитить Госпожу она сумеет, но Тень Изумата?! Да от нее еще в замке Румх в дрожь бросало!

– Мы немного путали следы, – скромно призналась Сарма. – Карсо следил за мыслями живых на яру вокруг.

– Серьезно? – Великая пораженно посмотрела на раздувшегося от гордости зверя. – Карсо, ты умеешь?

«Я же телепат! Что ж мне, только с вами о пустяках болтать?» – польщено проворчал Медведь. – «Мысли путаю, пугаю, могу сны наслать… хм… неприятные».

– И сколько раз за это время на нас могли напасть? – ревниво спросила Шафира.

– Шесть, – ответила Сарма, разглядывая ногти на руках.

Дьярра не смогла сдержать возглас:

– Тень?

«Не она сама, ее люди», – «успокоил» Карсо.

Шафира подавленно молчала. У этой парочки все-таки стоит кое-чему поучиться – скромности, например! А тут она с бесполезными спорами… Девушка вздохнула так тяжело, что Карсо моментально на нее переключился:

«Селяночка, не грусти! Еще помашешь своей железякой, правда! В следующий раз я не стану никого сдерживать – лишь бы ты потешила оскорбленное самолюбие!»

– Карсо! – привычно одернула Медведя Сарма, заметив, что у Шафиры предательски заблестели глаза от обиды. – Перестань!

Медведь демонстративно перевернулся на другой бок, закатив при этом глаза.

– Не расстраивайся, – магичка коснулась руки Шафиры. – Ты отличный воин, и никто не сомневается в твоих способностях беречь Госпожу.

– Конечно! – поспешила подтвердить Великая.

Шафира, шмыгнув носом, кивнула и упрямо спросила у магички:

– Так что за опасность теперь угрожает Госпоже?

– Если раньше за нами охотились тупые отморозки из княжества Изумат, то сейчас за дело могут взяться наемные мастера убийств, – с готовностью разъяснила Сарма. И воодушевлено добавила, не обращая внимания на вытягивающееся лицо Великой, – Или же сама Тень. Как она попытается убить Великую, я не знаю, но…

– Зато я знаю, что если услышу еще хоть один звук, я не посмотрю, кто вы – Великие, маги, воины, телепаты – хворостиной одинаково отделаю! – возопила Пророчица с чердачка.

Все разом притихли.

«А вот это действительно опасно, не то что какая-то там невнятная Тень», – с благоговейным страхом произнес Карсо. – «Ложитесь-ка спать, девушки! Я не хочу потом драгоценным медом ваши ушибы смазывать!»

Хихикая, девушки послушно улеглись на нехитрые спальные ложа.

Засыпая, Дьярра так и не смогла выбросить из головы одну строчку, набатом бьющую в ее голове: «И решит судьбу в битве за Рассвет кровь Единого»…

***

Ранним утром еще толком не проснувшиеся путники брели по тропе, ведущей к Пархивату. Дьярра, опустив поводья, спрятала замерзшие ладони в подмышки и зябко поежилась. В родной Румхии никогда не стояло серьезных холодов, да еще и таких, чтобы изо рта шел пар. А Сарма говорит, что в Белесых Горах вообще постоянно лежит снег. Как же маги там живут? Брр…

Сурая выдала всем, кроме Карсо, конечно, теплые и прочные кожаные плащи на меху, с капюшонами, надежно скрывающими лица от ветра и назойливых взглядов. Шафира пришла от такого подарка в неописуемый восторг, чем вызвала волну умиления у Медведя:

«Селяночка, как дитя малое! А что с тобой станет, если я тебе мешок подарю? Ты с ним спать будешь, не расставаясь, да?»

Дьярра невольно улыбнулась. Она сама не заметила, как привязалась к каждому из своих спутников. Даже к Сурае, хоть и провела с ней столь короткое время. Великой вспомнился разговор между Пророчицей и Сармой, состоявшийся перед самым их выходом на тропу. Эта беседа заставила Дьярру насторожиться, но что именно ее испугало, она так и не поняла.

– Госпожа, идемте с нами, – Сарма проверяла содержимое походной сумки и не смотрела на Пророчицу. Но по напряжению в голосе Дьярра поняла, что магичка говорит не из-за элементарной вежливости, а потому, что беспокоится за Изначальную. Сурая же хитро улыбнулась и насмешливо спросила:

– Уж не думаешь ли ты, деточка, что я боюсь?

Сарма подняла глаза и твердым голосом ответила:

– Вы – нет. А я боюсь.

Сурая покачала головой и взяла магичку за руку:

– Не тревожься. Иди вперед и не оглядывайся. Она не успеет ничего мне сделать.

Сарма угрюмо молчала.

– У тебя своя миссия в этой войне, деточка, – невозмутимо продолжала Пророчица. – Веди их до конца. Не бойся ничего. А я пригляжу за вами.

– Откуда? – с болью в голосе прошептала Сарма.

Сурая ободряюще подмигнула магичке и ничего не ответила, лишь шагнула вперед и крепко обняла застывшую девушку.

Дьярра до конца отгоняла от себя назойливую мысль, мухой зудящей в голове: Сурая предсказала свою смерть? Она знает, что Тень придет к ней? Эти вопросы Великая задать так и не решилась. Пророчица же не дала Дьярре и слова вставить при прощании.

– Великое Дитя! – Сурая с непривычной серьезностью смотрела на Дьярру, и та замерла рядом с Резу, не решаясь вскочить в седло. – Исполни волю своего отца. Иди навстречу судьбе. Помни, что вождь – не тот, кто сидит на троне. Вождь – это тот, кто защищает свой народ. Не кори себя за ошибки. Не бери на душу груз добровольных жертв. Когда-нибудь тебе придется сделать выбор – тогда следуй зову сердца.

– Мы еще увидимся? – неожиданно даже для себя спросила Великая и, задохнувшись от собственной наглости, умолкла.

– Не здесь, деточка, – с горечью ответила Пророчица. – Не здесь…

Дьярра знала, что Сурая беседовала и с Шафирой, и с Карсо. Но что именно Пророчица сказала им, Великая решила не спрашивать. Захотят – сами расскажут. Пока она видела, что Шафира непривычно притихшая, а Карсо не отпускает ехидных шуточек. Ох, непроста Сурая…

На прощание Пророчица звонко чмокнула каждую девушку в щечку, а Карсо – в нос; потрепала Резу и Трорго по роскошным гривам; всучила Шафире пирог с черникой; и наконец решила, что всё готово к отъезду.

– Деточки, не забывайте старуху! – Сурая с умилением смотрела на компанию и вытирала выступающие слезки невесть откуда взявшимся платочком. – Будете кушать пирог, вспомните меня добрым словом!

– Конечно, Госпожа! Берегите себя! – горячо сказала Шафира.

Сурая улыбнулась и повернулась к Сарме и Карсо. На миг ее лицо стало столь серьезным и непроницаемым, что Дьярра вновь ощутила всю глубину эпох, прожитых Пророчицей.

– Я выиграю вам несколько эттов. Заметайте следы. Ведите кружными путями. Она уже близко, – Сурая говорила отрывисто, словно отдавала приказы. Сарма коротко кивнула:

– Спасибо, Госпожа. Не подведу.

Сурая вновь улыбнулась. Посмотрела в глаза замершей Дьярре. Великая ждала слов, но и без них поняла Пророчицу.

«Вперед!».

«Вперед», – молча согласилась Дьярра и поклонилась Изначальной, уже сидя в седле и жалея, что не может упасть Сурае в ноги.

Они уходили в утренний туман, и Пророчица до последнего размахивала платочком на крылечке своего дома.

Когда Дьярра оглянулась в последний раз, Сурая исчезла. Великая с трудом заставила себя отвернуться, и скорбно сгорбилась в седле.

ГЛАВА 12

Сурая сидела в кресле-качалке и, не мигая, смотрела в темноту. Домик, ранее уютно освещаемый светом лампадок, теперь мрачно чернел в закатном зареве.

Пророчица ждала.

Все, что она могла сделать – сделано. Все, что нужно было сказать – сказано. Инсор, готовь приветственную речь – я иду!

Сурая закрыла глаза. Через митту она негромко произнесла:

– Чего таишься? Выходи.

От дубовой двери отделилась Тень.

– Как ты распознала меня, старуха? – недовольно спросила она, принимая физический облик.

– Невелик труд, – иронично ответила Пророчица. И с презрительным смешком добавила: – Ты, верно, забыла, кто я.

Сурая подняла глаза. Тень стояла перед ней – фигура в черном одеянии, с капюшоном, скрывающим лик.

– Зачем же ты явилась? – Пророчица без испуга смотрела на полуночную гостью.

– Хозяин сказал, что к тебе может заглянуть Румхийская девка, – Тень шарила глазами по комнате, словно надеясь наткнуться взглядом на притаившуюся в углу Дьярру.

Сурая прищурилась.

– Ты опоздала. У тебя на удивление низкая скорость передвижения!

Тень свирепо уставилась на Пророчицу. Старуха смела насмехаться над ней?!

– Ты… Да ты знаешь, кто я?! – Тень в мгновенье оказалась лицом к лицу с Сураей, и та почувствовала тошнотворный запах гнили.

– Ты – Его Тень, – Пророчица оставалась невозмутимой. – Его жалкое подобие – без способностей и власти. В тебе лишь злоба и ненависть Последнего Сына.

Тень задохнулась от негодования.

– Старая сука! – Она хотела схватить Сураю за грудки, но той в кресле не оказалось, и руки Тени провалились в пустоту.

Голос Пророчицы за спиной заставил Тень вздрогнуть.

– Пророчество сказано, и пусть Изумат толкует его как хочет, – глаза Сураи торжествующе блеснули в темноте. – Ведь ранее он уже получал от меня предзнаменование, не так ли?

В голове Тени вспыхнули строчки:

«И дочь Единого приведет смерть ко Тьме.

И не будет пощады предавшим».

Сурая улыбалась.

– Кто? – взревела Тень, срываясь с места и снова пытаясь достать старуху.

– Кто приведет смерть к Изумату? – Сурая легко уклонилась от цепких рук Тени и выскользнула за дверь, успев захлопнуть ее перед самым носом Слуги Изумата. Пророчица невозмутимо продолжила уже с крыльца: – Нет у меня для тебя ответа, а если бы и был – я унесла бы его к Небесному Жрецу!

– Тогда я убью тебя! – взбешенная, Тень разом скинула телесный облик и вылетела сквозь дверь – прямо на крыльцо. Увиденное заставило замереть верную Слугу Изумата.

Пророчица стояла посреди двора спиной к дому. Она, казалось, совсем забыла про Тень и ее угрозы. Подставив лицо под капли вновь начинающегося дождя, Сурая прошептала:

– Инсор, прими…

Вдруг Пророчица повернулась к опешившей Тени и задорно воскликнула:

– Тебе их не достать! Они ушли далеко, а твой Хозяин мечется в клетке как раненный зверь! Вы настолько погрязли в злобе, что не замечаете происходящего вокруг! Все предрешено сто весен назад, но Он так ничего не понял!

Тень злобно оскалилась:

– Безумная старуха! Я буду пытать тебя, пока ты не станешь просить о пощаде Хозяина!

Сурая громко и заливисто расхохоталась.

– Не по зубам тебе моя душа!

Тень разъяренно прыгнула вперед. Пророчица возвела глаза к небу и облегченно выдохнула. Вдруг среди закатных грозовых туч показался просвет, и теплый луч заходящего солнца ослепил дворик.

Тень отшатнулась.

В свете солнца, под бликующими каплями мелкого дождя, стояла Изначальная Пророчица. Ее силуэт сиял, становясь все ярче и ярче, ослепляя Тень и озаряя все вокруг. Сурая, с победной улыбкой, поймала взглядом своих сиреневых глаз ошарашенную Тень и звонко прокричала:

– Да победит любовь!!!

И вдруг ее силуэт взорвался множеством сверкающих осколков. На миг Тень и вправду ослепла, но через долю проты зрение вернулось.

Растерянная Тень Изумата увидела на месте Пророчицы лишь пар.

…Где-то на границе с Пархиватом Сарма вздрогнула и, тоскливо посмотрев на небо, прошептала:

– Прощай, Изначальная…

ГЛАВА 13

Границу перешли ночью. Между Телусией и Пархиватом простирались холмы, плавно переходящие в бесконечные вересковые равнины. Сарма заранее морщилась – они ведь тут будут как на ладони! Но придется рисковать…

Шафира по-прежнему нервно озиралась, словно ожидая убийц из-за каждого пригорка. Даже Карсо шумно принюхивался и недовольно фыркал, чем, очевидно, и распугал всех бандитов на яры вокруг.

Дьярра молчала и старалась не мешать. Она обдумывала слова Сураи об истинных вождях. Сама Дьярра – вождь? Вот уж нет, во всяком случае, не сейчас. Кого она защищает? Только себя…

Великая так погрузилась во внутренний монолог, что не сразу поняла, когда Резу, следовавшая за Карсо, остановилась. Трорго за спиной Дьярры уже философски щипал траву, явно никуда не торопясь.

– В чем дело? – осторожно поинтересовалась Великая, с волнением оглядывая ближайшие кусты на предмет затаившихся там слуг Изумата.

– Я предлагаю отдохнуть пару-тройку эттов, – Сарма спрыгнула с Карсо и принялась придирчиво рассматривать землю. – Муравьев вроде нет…

– Да какие муравьи?! – Шафира откровенно стучала зубами. – Холод собачий!

«Ты плащ-то запахни. Мы уже оценили твою фигуру и осанку, не стоит больше так показательно хвастаться!»

Шафира покраснела так густо, что это стало заметно даже в темноте.

– Карсо, если я запахну плащ, то не выхвачу меч достаточно быстро для отражения атаки врагов!

«А если ты его не запахнешь, ты выхватишь лихорадку, и станет не до меча!»

– Карсо прав, – Дьярра мягко коснулась руки насупленной девушки. – Береги себя не меньше меня.

Шафира упрямо тряхнула головой и гордо произнесла:

– Ваша безопасность – самое главное! А я не заболею – я могу на голой земле спать и даже не закашлять наутро!

«То есть на тебя лапник не собирать?», – прищурился Карсо.

– Сама соберу, – с достоинством ответила Шафира, спрыгивая с Трорго. И тут же с визгом отскочила в сторону, едва не наступив на болотную лягушку, сидящую в траве рядом с конем.

«Вот, это Инсор наказал тебя за глупость, о самая храбрая воительница из ныне живущих!», – довольно пробурчал Медведь.

– Я просто… не очень люблю этих тварей, – призналась Шафира, переводя дух и с неприязнью глядя на застывшую лягушку. Та смотрела на девушку с не меньшим презрением.

– А что, здесь рядом болото? – Дьярра широко зевнула и начала спускаться с Резу, лениво потягиваясь.

Сарма, уже успевшая развести небольшой костерок, замерла и внезапно закричала, кидаясь к Дьярре:

– Великая, назад!!!

Дьярра, уже освободившая одну ногу из стремени и полностью перемахнувшая спину Резу, резко замерла, еле удерживая себя на весу.

– Нет тут болот… И откуда им взяться на равнинах? – Сарма приближалась к лягушке, которая по-прежнему невозмутимо сидела в траве.

– Эээ… Сарма, а ты уверена, что есть какая-то опасность… – Шафира с недоумением всмотрелась в перекошенное лицо магички.

«Действительно! С чего ты взяла…»

– Прочитай ее! – рявкнула магичка, и Медведь раздраженно вперился взглядом в несчастную лягушку, явно не понимая, зачем, собственно, он это делает.

«Мне кажется, что мы все сошли с ума», – обреченно подумала Дьярра, продолжая судорожно цепляться за гриву озадаченной таким поворотом событий лошади.

Через митту Карсо с недоумением констатировал:

«Она мертвая»

– А?! – Шафира взлетела обратно в седло в мгновенье ока. Трорго обреченно вздохнул и с видом обреченной жертвы обстоятельств прикрыл глаза.

– В смысле? – прохрипела Великая, пытаясь затылком изобразить искренний интерес к абсурдности происходящего.

– В прямом смысле, – глаза Сармы азартно блеснули. – Привет от Изумата.

– Он здесь? – Шафира достала меч и хищно обозрела окрестности.

«Ага, вон сидит, в канаве!», – не удержался от колкости Карсо.

– А может, и сидит! – патетически воскликнула Шафира. – Откуда тебе знать? Тоже мне, мастер разоблачения!!!

– Вообще-то, часть его действительно тут, – Сарма кашлянула, привлекая общее внимание, и авторитетно продолжила. – Все мы знаем, что Изумат – основатель некромантии. Он первым научился оживлять трупы людей и животных. Доказательство у нас прямо перед носом!

Сарма важно указала пальцем на лягушку. Та сидела, не мигая, и пару раз одобрительно квакнула, словно одобряя вышесказанное.

– Это все очень познавательно, – Дьярра медленно, но верно сползала с широкой спины Резу. – Но можно мы дослушаем трактат о талантах Изумата уже после того, как эта треклятая лягушка сгинет отсюда?!

Сарма ойкнула и небрежным жестом руки кинула в несчастную мертвую тварь сгусток огня. Лягушка же, возмутительно равнодушная, начала гореть без единого звука. Когда кости, лопнув, стали превращаться в пепел, в звездное небо взвился поток черной пыли, и на миг Сарма узрела в нем лик того, кого и не ожидала увидеть за всю жизнь.

Изумат…

Дьярра рухнула в траву. Шафира соскочила с Трорго и кинулась к Великой. Карсо шумно выдохнул. Сарма оцепенела.

– Госпожа! Как вы? – Шафира судорожно осматривала Дьярру на предмет ссадин и ушибов.

– Отлично… – простонала Великая и с трудом села. – Сарма, что это было?

– Изумат стал сильнее с двумя камнями, – магичка говорила глухо и отстраненно.

– И что это значит? – настороженно спросила Шафира.

– Он может выпускать не только Тень, но и воскрешать трупы. Пока, к нашей радости, – только лягушек и мышей.

– Зачем? – с недоумением поморщилась Великая. – Да что тут произошло, в конце концов, ты можешь объяснить?!

Сарма очнулась.

– Времени нет. Отдохнуть не успеем. Он знает, где мы.

«Сарма?», – Карсо, подошедший к магичке, заглянул ей в глаза.

Та отвернулась и, еле сдерживая злость, выдавила из себя:

– Это – маяк. Таких лягушек, я думаю, сотни по всему Рассветному Миру. И я ее сожгла магическим огнем!!! Идиотка!!!

Дьярра и Шафира вопросительно уставились на Карсо.

«Это необычное уничтожение воскресшей привлекло внимание Изумата», – мрачно объяснил уже все понявший Медведь. – «И он посмотрел на нас глазами своей подопечной. И мало того, что он знает, где мы…»

– Но и кто мы, – закончила за Карсо Сарма.

Потрясенная Великая почувствовала пробежавший по спине холодок.

– Сворачиваемся, – магичка взмахом руки погасила костер. – Пусть я и допустила ошибку, но через равнины Пархивата я проведу вас в целости и сохранности! Слово мага!

***

– Госпожа! – окликнула Дьярру Шафира. – А вы знаете Великих Пархивата?

По княжеству они шли уже шестой день. Сарма не рискнула вести отряд напрямую от границы с Телусией до самого Дромстана. Решили как можно дольше идти вдоль телусийских границ под прикрытием холмов. Тогда они смогут спуститься в равнины для отчаянного рывка, также сопряженного с риском, – недалеко от замка Пархи. Сарма клятвенно заверяла, что знает давно никем не хоженую тропу к замку; а их, скорее всего, будут искать в менее людных местах, нежели в окрестностях замка. Карсо тогда пробурчал, что «может и сработать, Изумат вряд ли ожидает от нас такой непроходимой тупости!». Продвигались преимущественно в сумерках и ночью, а при свете солнца прятались в холмах. Медведь и Сарма теперь несли дозор постоянно.

Искренний, полный интереса вопрос Шафиры настиг Великую, когда отряд крался вдоль границы. Дьярра давно потеряла счет дням и полностью доверилась магичке. Великая ругала себя за усталость и раздражение от однообразия каждых суток, за натянутые нервы, – и была благодарна Шафире за возможность отвлечься.

– Великий в Пархивате один, – принялась вспоминать Дьярра. – Его зовут Падиф.

– А какой он? – жадно спросила Шафира, сгорая от любопытства.

«Ты жениха себе выбираешь, что ли?», – Карсо оскалился.

– Вот еще! – тут же встрепенулась Шафира. – У меня один жених – мой меч!

Медведь озадаченно уточнил:

«Меч? Ну а как же… Это же… хм… достаточно травматично…», – и задумчиво запыхтел, красочно представляя себе неоднозначные образы «счастливой» семьи храброй девушки и стального меча.

– Ну я же образно! – страшно смутилась Шафира. И косясь на согнувшихся от хохота Великую и магичку, принялась сбивчиво объяснять: – Я имела в виду, что пока я не отдам свой долг Румхии, я…

«Ой, селяночка, да мы поняли всё о твоих высоких моральных устоях! Не мешай полету моей богатой фантазии, только портишь веселье!», – закатил глаза Карсо.

– Расскажите о Великом Падифе! – Шафира спешно вернула разговор в прежнее русло.

– Ему всего сорок вёсен, – Дьярра охотно принялась описывать Великого княжества Пархиват, вытирая краем плаща выступившие от хохота слезы. – Внешне – тщедушный малый, очень худой и высокий. Но он превосходный писатель, оратор и судья.

– Судья? – озадаченно переспросила Шафира.

– Да, – увлеченно продолжала Великая. – К нему приходят жители Пархивата и всего Рассветного Мира, дабы рассудить серьезные споры. Они знают, что он принимает решения честно.

– А Кольцо у него какое? – Шафира покосилась на Лазурное Кольцо Госпожи.

– Звездное, – ответила Сарма, опережая Дьярру. – В плетении серебра – звездный сапфир.

Магичка поморщилась, словно от боли.

– Что такое? – насторожилась Великая.

– Земля тут… не в порядке, – с трудом подбирая слова, призналась Сарма.

– Как это? – не поняла Дьярра.

– Сейчас земли во всех княжествах неспокойны, – с неохотой пояснила магичка. – Но здесь, в оплоте морали и справедливого суда, каждый камень вопит об искажении привычных устоев.

– Падиф? – сердце Великой упало. Неужели он тоже погиб, и Пархиват погряз в насилии?

– Медведь? – магичка обратилась к Карсо.

«Надо подобраться поближе к какому-нибудь селению – тогда я прочитаю мысли жителей и их настроения», – с готовностью отозвался Медведь.

– Я могу опять прогуляться, – предложила Сарма. И мечтательно закатила глаза: – Так медовухи хочется…

Медведь оскорблено пробурчал:

«Не дождешься! Мы договорились шпионить по очереди! Так что не высовывайся и сдерживай свои низменные хмельные порывы!»

– А когда-то эти земли считались оплотом справедливости! – с пафосом воскликнула магичка, заламывая руки в притворном негодовании.

– Возможно, в этом и трудность, – вдруг меланхолично заявила Шафира.

«Что ты имеешь в виду, селяночка?» – удивленно уточнил Медведь.

– Я думаю, на этой земле больше не вершится справедливый суд, – отрешенно пояснила Шафира.

– С чего ты взяла? – осторожно уточнила Сарма.

– Чувствую. А вы разве нет? – будто очнулась Шафира и с недоумением оглядела своих спутников.

«Селяночка, пророчества Сураи начинают сбываться», – был вынужден констатировать Медведь после митты общего изумленного молчания. – «Ты начинаешь нас удивлять».

ГЛАВА 14

В темнице пахло затхлой сыростью. Падиф слышал срывающиеся где-то вдалеке капли и отрешенно отмечал халтурность древних строителей замка. Хотя раньше вроде и незачем было стараться подгонять камни темницы идеально – даже сам Падиф хранил тут лишь бочки с соленьями, а не преступников… Для них есть княжество Изумат.

Великий с трудом пошевелил затекшей рукой. Послышалось бряцанье ржавых цепей. Падиф болезненно скривился. Тоже мне, Великий! Заковали обе руки и подвесили, благо, хоть ноги пола касаются… Позор, а не вождь…

Падиф горестно вздохнул – в который раз.

Всего лишь месяц прошел с тех пор, как его пленили. Все свершилось в одну ночь, когда в замковую библиотеку ворвались те, кого он сам недавно осудил за совершенные злодеяния и приговорил к заточению в Изумате. Караван так и не успел отойти… Во главе нападавших стоял человек в черном одеянии, лица которого Падиф не мог разглядеть из-за надвинутого наглухо капюшона.

Великий попытался оглушить преступников Гласом, но, к своему ужасу, уже через проту понял, что Глас на них не действует. Неужели среди предателей есть маги? Падиф никогда не считал себя воином, но все же успел метнуть в кого-то поясной кинжал перед тем, как его скрутили. Пинками принудив Великого встать, его отвели и заточили в собственную темницу замка, в которую через некоторое время вошел человек в черном.

– Ну что, поборник справедливости, где теперь твой знаменитый суд? – шипящий голос звучал язвительно и ядовито, с плохо скрываемым торжеством.

– Кто…ты? – Падиф хрипел от боли и обиды.

Человек склонил голову набок, будто размышляя, достоин ли Великий княжества Пархиват его ответа. Наконец Падиф услышал то, к чему оказался совершенно не готов:

– Я – Тень Изумата! Слышишь, ты, ничтожество, недостойное Великой крови!

Падиф с трудом поднял голову, борясь с нахлынувшим липким страхом. Тень с удовольствием разглядывала сломленного Великого.

– Он…в вечном…сне… – Падиф судорожно закашлялся, сплёвывая наполнившую рот кровь.

– Это ты в своих книжонках прочитал? – развеселилась Тень. – Ты бы чаще из библиотеки выходил! Мой Хозяин жив и скоро Рассветный Мир будет валяться у него в ногах, прося пощады за вопиющее несправедливое пленение Последнего Сына!

– Этому…не…бывать… – Великий с трудом шевелил губами, но старался говорить твердо. Мысли в голове путались, и Падиф с трудом давил в себе нарастающую панику.

– Это предрешено, – отрезала Тень. – Остались детали.

Тень подошла вплотную к распятому на цепях Падифу.

– У меня к тебе дело.

Падиф засмеялся так, что в груди предательски забулькало.

– Какие…у нас…могут…быть…дела?..

– Я предлагаю сделку, – Тень, как ни в чем не бывало, продолжала. – Отдай мне Кольцо, а я сохраню твоим подданным жизнь. И даже твою сохраню! Я очень великодушна, вопреки расползающимся грязным слухам о моей кровожадности.

– А если…я…откажусь? – Великого сковал ужас. Пусть он и не вождь, но он не вправе подвергать народ Пархивата опасности!

Тень ответила медовым голосочком:

– Тогда я убью всех верных тебе, если таковые найдутся, а потом и тебя. И заберу Кольцо сама.

– Сколько…у меня…времени…на раздумья?.. – Падиф судорожно пытался найти решение без потери Кольца, с которым у Пархивата оставался хоть и призрачный, но все же шанс избежать ярости Изумата.

– Да сколько хочешь, – Тень равнодушно пожала плечами. – Ты пока тут думай, размышляй, а я пойду распространять слухи среди жителей Пархивата! О том, например, что их ничтожный Великий – трус! Что он сбежал и бросил их, спасая свою шкуру! Как тебе идея, нравится? По-моему, просто блестяще!

– Они…не…поверят…

Тень расхохоталась.

– Еще как поверят! Ты же книжный червь, никчемный вождь! Все разбегутся из княжества, как только узнают о твоем падении! Так что лучше отдай Кольцо – избежишь позора! К тому же сможешь умереть вместе со своим народом, как настоящий мужчина! Сделай хоть что-то, достойное Великой крови!

Падиф болезненно закрыл глаза. Самый трусливый Великий, вечно сидящий в замке, вершащий суд только в пределах своей тронной залы… Да у него даже Кольцо еще не пробудилось, спустя столько весен! Падиф отлично понимал, что вождь из него прескверный – в это он согласен с Тенью. Но его Великая суть, которая раньше проявлялась лишь при вынесении им приговоров, сейчас неожиданно и громогласно завопила в его голове: «Тяни время!!!».

Падиф разлепил распухшие от ударов губы и упрямо просипел:

– Мне надо подумать…

– Как знаешь, – Тень презрительно хмыкнула и растворилась в темноте.

Падиф остался один.

«Должен же остаться в княжестве хоть кто-то, верный Пархивату! Инсор, не оставь!!!» – отчаянно взмолился Великий и провалился в тягостное беспамятство.

Звездное Кольцо на руке Падифа ярко вспыхнуло синевой.

***

«Что делать? Что же делать?»

Этими вопросами Падиф задавался каждый день по сотне раз. Но что он мог действительно сделать? Только тянуть время – правда, сам не зная, зачем.

Тень приходила довольно часто и доверительно рассказывала о беспокойствах в княжестве. С особым садистским удовольствием она вещала о том, как легко верят в трусость и ничтожность Великого Пархивата, а также – как жители единогласно решили встать на сторону тьмы. Падиф лишь скрежетал зубами, отчаянно отгоняя прочь мрачные мысли и стараясь не верить Тени.

Он не сомневался в своем народе. Предатели есть везде, но единодушное предательство родного княжества Великий просто не допускал. Возможно, он недостойный вождь, но жители Пархивата никогда бы не предали память предков.