Текст книги "Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы"

II. Скифия – Северная Евразия

Русский мир и Евразийский союз. Почему между ними нет противоречий

Словообразы «Русский мир» и «Евразийский союз» всё чаще используются в публицистике и научных работах. Иногда они сочетаются, часто противопоставляются, а ещё чаще при их употреблении ускользает прозрачный смысл, что затемняет сущностные вещи, необходимые для понимания. Причём, понимания не только в российской медиасфере, где они бесконечно воспроизводятся, но и в странах-союзниках и соседях, имеющих непосредственное отношение к этим понятиям.

Формула Русского мира

Принадлежность Беларуси к Русскому миру, например, до недавнего времени декларировалась в качестве одного из оснований белорусской национальной и государственной идентичности, об этом прямо говорил Александр Лукашенко: «Русская цивилизация, русский мир дали человечеству не только величайшие культурные достижения, но и особые духовные ценности. Именно эти ценности положены нами в основу нашей государственности и того, что принято называть белорусской моделью развития».

Однако белорусское понимание «русского мира» имеет свою специфику, речь идёт о том, что три восточнославянских народа имеют единый корень, но каждый из них в настоящее время имеет собственную государственность, оформившуюся как закономерный результат исторического развития, по мнению Лукашенко: «Три наших народа объединены общей исторической памятью, общими великими победами, общей православной духовной традицией. Нашей колыбелью была Киевская Русь – могучее и гордое европейское государство со столицей на Днепре. …из общей духовной православной колыбели, из Святой Руси выросли три братских самобытных народа. Каждый из которых сегодня строит свое государство, создает свою государственность».

Для того чтобы идея Русского (Восточнославянского) мира не превратилась в ничего не несущий в себе идеологический штамп или пропагандистское пугало, как в случае с Украиной, необходимо выделить чёткие критерии, признаки, при наличии которых можно говорить об общей принадлежности к нему.

Во-первых, отсчёт истории государственности, идущий от древнерусских княжеств – Русской земли. И Киевская Русь, и Полоцкое княжество, и Великое княжество Литовское, и Московское государство связаны генезисом с той, изначальной Русью.

Во-вторых, принадлежность большинства населения к восточному обряду христианства, исповедание православия, «русской веры».

В-третьих, опыт подданства Российской империи и совместного строительства СССР, как наиболее успешных и могущественных воплощений русских геополитических проектов.

В-четвёртых, пространство преимущественного распространения русского языка и близкородственных украинского и белорусского языков.

В-пятых, принадлежность к общинам по всему миру, так или иначе соотносящимися с перечисленными выше критериями.

Всё это весьма общие критерии, они могут быть дополнены частными, сочетание которых позволяет описать разнообразие форм русскости, но при этом не утратить понимания общности.

Разнообразие форм – важная черта для адекватного понимания жизнеспособного проекта Русского мира в будущем. Успешная формула Русского мира не может существовать без учёта разнообразия собственных этнокультурных, языковых, национальных и политических форм. Было бы уместно сравнить Русский мир и Немецкий, Арабский или Тюркский миры. Немецкий мир – это не только Германия и её государственная традиция. Это также и Австрия, Швейцария, Лихтенштейн и Люксембург, но при этом германосфера – культурная, экономическая реальность, фактически являющаяся ядром Европейского союза.

Арабский и Тюркский миры – это совокупность различных народов и государств, которые, кстати, не всегда были дружны между собой. Эти примеры напоминают нам о том, что Русский мир – типологически схожее явление.

Сопряжение Русского мира и Евразийского союза

Россия – Евразия – это особая цивилизация, которую нельзя отождествлять с (западно)европейской. Евразийство в качестве определения этой цивилизации и как оригинальная продуктивная философская и геополитическая доктрина – это специфический продукт русского мышления, сравнимый с идеями испанских и португальских мыслителей об общем иберийском культурном пространстве Испании и Португалии со странами Латинской Америки или с «англосаксонским миром», разбросанным на пяти континентах.

Евразийский союз, возникший в результате развития евразийских идей, в идеале должен стать геополитическим и геоэкономическим проектом, продолжающим дело Русского мира по освоению и связыванию Евразии, активного созидательного взаимодействия с Тюркским, Финно-угорским, Иранским и иными мирами. Русский мир не может ограничиться только территорией этнического славянского большинства, хотя эта территория была и будет демографическим и политическим ядром Северной Евразии.

Тюркский и другие «миры», имеющие притяжение к Русскому именно через союз с последним, могут не только укрепить свои позиции в глобальной конкуренции, обеспечить обороноспособность и суверенное развитие, но и продолжать обогащать собственную идентичность элементами русской культуры, как культуры светской и гуманистической.

Украинский вызов

События на Украине действительно ставят вопрос о будущем Русского мира как некоего общего для трёх восточнославянских народов концепта, и о будущем Евразийского союза, как притягательного экономического и геополитического проекта.

Кровопролитная гражданская война создаёт тот эмоциональный фон, который, казалось бы, делает невозможной оценку не с позиций воюющих сторон, а с позиций более отстранённых, с учётом стратегической перспективы.

Если мы представляем Русский мир и Евразийский союз как реальности будущего, превосходящие тот драматический разлом, который происходит в Украине, то следует указать на опасности, угрожающие их существованию.

На Украине этим стал взрывной коктейль коррумпированной олигархической системы власти и радикального национализма. Безответственные политики и нувориши сделали ставку на призрачную перспективу евроинтеграции, совершенно не учитывая раскол общества по этому поводу и интересы России – крупнейшего военного, экономического и политического игрока в регионе. Националистическое безумие не позволило подтвердить за русским языком статус регионального и дать гарантии культурной автономии населению Восточной Украины.

Русский мир – это разнообразие этнокультурных, языковых, национальных и политических форм. Он не сводим только к ностальгии по Российской империи, СССР или мечтам о присоединении всех русскоязычных территорий к Российской Федерации. Украина станет серьёзным испытанием для него при любом развитии событий.

В случае затяжной войны и продолжения противостояния на Донбассе, Украина превратится в крайне враждебное России государство, одной из миссий которого будет провозглашение собственного геополитического проекта – антироссийской Киевской Руси или Балто-Черноморского союза.

В случае, если народные республики Донбасса выстоят, возникнет вопрос о том, что будет с их населением: станет ли оно просто русским, без следа украинскости, возникнет ли там новоросская нация или центр нового украинского проекта, альтернативного западенскому, ориентированного на Россию? Вступит ли она в Евразийский союз или окажется в составе России?

Возникают и новые задачи для Беларуси – страны, которая может сыграть свою важную роль в новой конфигурации Русского мира. Сохраняя доверие как России, так и Украины, разработать «дорожную карту» для нормализации отношений, используя собственную «мягкую силу» снижать уровень взаимной враждебности, не позволять замкнуться Балто-Черноморской оси, помочь Донбассу в построении там справедливой социально-политической и экономической модели. В целом взять на себя ответственность за безопасность и развитие на западных рубежах Евразийского союза и западном пограничье Русского мира.

Императивы выживания

Сейчас идея Русского мира переживает непростое время. Вынужденная включенность России в украинский кризис нередко провоцирует некоторых политиков на неосторожные заявления и действия, шовинистические амбиции, пренебрежение социальными проблемами. Всё это надолго может перечеркнуть отношение к Русскому миру как принятой всеми общности.

От этого же, как примера умения управляться со сложными системами и разнообразием, зависит и судьба рождающего Евразийского союза.

Поэтому императивами выживания и дальнейшего роста видятся следующие:

– ориентация на создание общего военно-политического блока, обладающего высокой степенью экономической самодостаточности, новая реиндустриализация;

– курс на построение справедливой социально-политической модели, минимизация влияния на политику и экономику кланово-олигархических структур;

– превентивная и санационная политика в отношении националистических проявлений, великорусского, украинского, белорусского, казахского и других национализмов, исключение из публичной сферы воззрений, отрицающих существование украинской и белорусской наций, языков и т. д.;

– скорейшее прекращение войны на Украине, развёртывание там миротворческой и гуманитарной миссии, выработка плана адекватной работы с украинской и новоросской идентичностью;

– сбалансированная демографическая и миграционная политика как план наращивания и укрепления этнокультурного ядра Русского мира и организации его созидательной работы на Кавказе и в Средней Азии.

От выполнения этих задач зависит наше общее будущее. В переломное время не может быть отстаивания только своих интересов или взглядов на историю, но должно появиться чувство общей ответственности за судьбу того, что мы называем Русским миром и создающимся Евразийским союзом.

Евразийский союз и национальная государственность

Создание Евразийского союза, подразумевающего прежде всего тесную экономическую интеграцию, так или иначе, ставит вопрос и о более тесной политической интеграции стран, образующих его ядро, и формирования единого геополитического блока. Очевидно, что речь не может идти о восстановлении Российской империи или создании СССР 2.0, что представляется скорее анахронической ностальгией в изменившихся реалиях. Тем не менее проблема сопряжения национальной государственности и Евразийского союза является актуальной и пока ещё мало осмысленной.

Союзное государство как лаборатория интеграции

Вопрос «Является ли современная Российская Федерация национальным государством или чем-то иным?» пока остаётся открытым. Тем не менее Союзное государство России и Беларуси – это первый опыт интеграции на постсоветском пространстве, где Республика Беларусь уже как суверенное национальное государство делает сознательный выбор в пользу экономического, политического и военного союза с Россией.

Не все заявленные цели Союзного государства были достигнуты, особенно в экономической сфере, например создание единой валюты и единого эмиссионного центра, полная унификация гражданского и налогового законодательства. C другой стороны, граждане России и Беларуси имеют равные социальные права, между странами отсутствует пограничный и таможенный контроль, существует реальный военный союз.

Тесная связь белорусской и российской экономик выгодна не только Беларуси (в силу доступа на обширный российский рынок и к дешёвым энергоресурсам), но и России, где белорусская крупная промышленность связана с (по разным оценкам) 3 млн рабочих мест. С геополитической точки зрения Беларусь не даёт сомкнуться так называемой Балто-Черноморской оси государств, занимающих не очень дружественную позицию в отношении России, что приобретает особое значение в связи с событиями на Украине и возросших шансах на втягивание этой страны или её частей в западный блок.

Союзное государство можно рассматривать как своеобразную лабораторию интеграции, показывающей те сферы межгосударственных отношений, где кооперация и объединение может идти наиболее быстро и эффективно, а где имеются существенные расхождения, вызванные разным пониманием национальных интересов. Для Беларуси разница с Россией выражена прежде всего в социально-экономической модели государства, когда национальное целеполагание определяется не столько интересами крупного бизнеса или сырьевых монополий, сколько сохранением реального сектора экономики, обеспечивающего занятость населения и более равномерное распределение доходов.

Практически все торговые и хозяйственные споры Беларуси и России, значение которых всё же стоит переоценивать для динамики отношений двух стран, были вызваны именно этим, а также разным пониманием инвестиционной стратегии и политики приватизации.

История Союзного государства показывает:

– противоречия неизбежны, но не фатальны;

– инструменты согласования национальных интересов могут успешно применяться;

– наиболее эффективной оказывается не унификационная, а симбиотическая модель отношений.

В идеологическом и символическом смысле это означает, что в рамках Евразийского союза представления о вхождении какого-либо национального государства «шестью областями» в состав другого являются контрпродуктивными. Скорее, каждое национальное государство, имеющее намерение участвовать в создании Евразийского союза, должно найти своё место в общей спецификации и выработать свою оптимальную модель отношений друг с другом. Для Беларуси, как в наибольшей степени связанной с Россией в этнокультурном и институциональном плане, вполне естественной будет выработка модели в чём-то похожей на отношения Великобритании и США или Австрии и Германии: общее геополитическое, культурное, языковое пространство, тесная экономическая интеграция, солидарная международная позиция, но при сохранении национального суверенитета.

Внутренняя иерархия

Существует опасение, что ведущая роль России в Евразийском союзе в умах значительной части политической элиты (как российской, так и белорусской) предстаёт только в привычных категориях усиления централизации и непосредственного контроля со стороны Москвы. Причём для первой – как однозначно положительный тренд, а для других скорее как тренд тревожный. Понятно, что здесь сказывается долгая историческая траектория, пройденная российским государством, но насколько адекватно возрождение отработавших своё форм в современном мире?

Современный мир – постимперский и постнациональный. Это значит, что время классических империй ушло, а национальные государства уже не в состоянии решать многие возникающие перед ними проблемы. Возникают импероподобные образования, которым национальные государства делегируют значительную часть суверенитета. Пример такого образования – Европейский союз, созданный ключевыми государствами Западной Европы (Германией, Францией, Италией, Нидерландами и др.), не отменяющий, но превосходящий национальное государство как форму.

Евразийский союз с высокой степенью вероятности также пойдёт этим путём – от экономического союза к политическому, постепенно преодолевая возникающие разногласия и противоречия. Европейский опыт тут может быть весьма ценным и полезным как с положительной точки зрения (создание механизмов наднационального управления и согласования, разработка рамочных программ общего развития, возрождение союзных корпораций), так и отрицательной (чрезмерный рост бюрократии и её оторванность от большинства населения, пренебрежение вопросами национальной идентичности, игнорирование разрыва между ядром союза и периферией).

Для успешного функционирования Евразийский союз должен использовать принцип субсидиарности, согласно которому задачи решаются на максимально низком, локальном или удалённом от центра уровне, на котором их решение возможно и эффективно. То есть в современном мире нет смысла создавать одно централизованное государство, важно создать эффективную систему управления разнообразием: политико-правовым, национальным, экономическим, когда совместно могут существовать и решать общие задачи огромная федерация (Россия), унитарные национальные государства (Беларусь, Казахстан, Армения) и «вольные территории» (Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия или гипотетическая Новороссия).

Европейскую интеграцию «продвигают» различные объединения и структуры (собственно ЕС, Европейская экономическая зона, Шенгенская зона, Совет Европы, Северный совет, Восточное партнёрство и т. д.), поэтому и в процессе евразийской интеграции основным лейтмотивом должна быть не унификация, а необходимость внутренней иерархии и существования разных форм для управления разнообразием (Союзное государство, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ).

Региональные зоны ответственности и развития

Чрезмерная централизация и унификация всегда будет вызывать сопротивление национальных элит и создавать ненужное напряжение в межгосударственных отношениях. В Европейском союзе это сопротивление стремятся преодолеть посредством регионализации, как средством ослабления национальных элит. В ЕС, в силу определённого исторического опыта, это возможно и оправдано. В Евразийском союзе это неприменимо, поскольку подобная регионализация приведёт, скорее всего, к ослаблению самого института государства и станет серьёзной причиной вызовов безопасности, особенно на Кавказе и в Средней Азии. Отсюда следует необходимость иного подхода к пониманию места и роли национальных государств в Евразийском союзе.

Национальные государства в Евразийском союзе могли бы играть самостоятельную роль, не претендуя на соперничество с возникающими наднациональными органами и структурами, направив значительную часть своей внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности вовне, формируя вокруг своих границ, то есть на внешней периферии Евразийского союза «пояса добрососедства» или «зоны ответственности и развития». Для Беларуси таким «поясом добрососедства» была бы Юго-Восточная Прибалтика, Восточная Польша и север Украины. Именно с этими регионами Беларусь уже успешно наладила и наращивает торгово-экономическое сотрудничество, ежегодно обеспечивая, например, до трети бюджета Литвы за счёт транзита белорусских грузов и туристического потока. В перспективе – увеличение Беларусью, как участницей Евразийского союза, транзита через порты Литвы и Латвии.

«Зона ответственности и развития» Казахстана как наиболее успешного государства Средней Азии – соседние страны, в частности Киргизия, Узбекистан. Общий акцент – обеспечение безопасности, межрелигиозного и межнационального согласия, а также экономическое сотрудничество и развитие (особенно в случае Киргизии). Армения – христианская страна, занимающая стратегическое положение в Закавказье, уравновешивает и сдерживает в этом регионе влияние крупных игроков исламского мира.

Таким образом, согласовывая с Россией векторы своей внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности, национальные государства могут определить своё положение и спецификацию в общей структуре Евразийского союза.

Евразийский «орден меченосцев»

Конструирование устойчивой архитектуры Евразийского союза – сложная социоинженерная задача, принципиально нерешаемая имеющимся в наличии «национальным» или «староимперским» инструментарием. Евразийский союз требует формулирования ясных целей и новых смыслов, учитывающих достижения и провалы предшествующих наднациональных союзов, позитивный и негативный опыт 25-летнего постсоветского государственного и национального становления, планетарный контекст в целом. Безусловно, эти цели и смыслы должны рождаться и воплощаться в динамической среде нового субъекта, являющегося драйвером интеграции.

Каким образом можно представить этот субъект? Можно вспомнить ленинский образ «партии нового типа» или сталинский «орден меченосцев», но речь идёт, конечно же, не о политической партии или интернационале чиновников. Это сверхмобильное сетевое сообщество действующих политиков, дипломатов, предпринимателей, общественных активистов, экспертов, интеллектуалов, творцов смыслов и образов. Являясь носителями своих национальных культур эти люди должны обладать превосходящим национальный горизонт мировоззрением и быть вовлечёнными хотя бы в общих чертах в общую проблематику, представляя интересы Евразийского союза и способы их достижения в Европе, на Кавказе и в Центральной Азии.

Лучшее средство формирования такого субъекта – общая деятельность:

– евразийские транснациональные корпорации, нацеленные на реиндустриализацию и разработку новых технологий;

– совместная созидательная работа общественных организаций от каждого государства – от участия в знаковых стройках до восстановления памятников исторического наследия;

– общее медиапространство, представленное экспертами и аналитиками стран-основателей ЕАЭС и т. д.

И конечно, общая мечта. Мечта о том, что основываясь на своих корнях, мы должны стремиться в небо. Вместе расти, побеждать и превозмогать себя.