Текст книги "Дмитрий Шилов: От банкрота до миллионера"

Колорадский папа #2007

Ныне почивший, но оставшийся легендарным ночной клуб «Колорадский папа» состоял из нескольких помещений. Для каждого из семи смертных грехов была своя поляна. Молодёжь приходила потрясти прелестями на дискотеке или покурить кальяны в стриптиз-баре, люди постарше предпочитали более тихий ресторан или игру на бильярде, с девушками низкой социальной ответственности можно было уединиться в полумраке «Нехорошей квартиры». Причём, за пределами «Колорадского папы» девушка могла быть очень даже социально ответственной, просто под влиянием общей атмосферы и недорогого алкоголя флёр ответственности куда-то улетучивался… Да и строгий социум оставался за пределами «Папочки». В порядке вещей тогда было встретить студентку очень престижного факультета, вращающейся на пилоне в одном нижнем белье или вообще без оного. Ну а что, стипендии-то маленькие, а шампанского и новую «Нокию» хочется.

Главной фишкой для людей с юмором в «Папе» был «Спецбуфет» – бар, где актрисы средних лет в образах советских буфетчиц хамили посетителям и даже позволяли себе их обсчитывать. При этом блюда в меню были самые простые, по-советски примитивные. Например, открытая банка шпрот с вилочкой и рюмкой водки называлась «Братская могила». Если вы хотели недорого и креативно накидаться, прежде чем продолжить вечеринку на танцполе или в «Нехорошей квартирке», начинать следовало со «Спецбуфета». Иронию и меню в городе оценили все – от студентов и бедных журналистов до внезапно разбогатевших чиновников и командировочных бизнесменов. Бизнесмены, по ощущениям, мотались в Красноярск только для того, чтобы дома рассказывать друзьям как круто «в крае затусили в «Папе».

Именно там, в синей яме «Колорадского папы», Митяй познакомился с Олегом и Аликом. Олег был руководителем небольшого издательского дома, а Алик – главным редактором журнала «Сибирское производство». Журнал собирал рекламное бабло с фирм, производящих всё, что угодно, для солидности приправляя рекламные блоки текстами о бизнесе и фотографиями красот сибирской природы. Подразумевалось, что при губернаторе Александре Хлопонине Красноярский край готов совершить мощный экономический рывок, а за пару хвалебных статей от лучших журналистов края щедрое сибирское купечество будет раскошеливаться на десятки полос яркой рекламы своей черепицы, отопительных котлов и бетонных блоков. На практике все статьи писали левой ногой бедолаги из муниципальных газет, а «щедрые» сибирские бизнесмены рекламировали свой товар через бесплатные газеты с телепрограммой, которые приходили в каждый почтовый ящик Красноярска. Тиражи таких газет достигали трёхсот тысяч экземпляров, и бороться с ними было практически нереально. Если ты можешь распечатать интернет и засунуть его в каждый почтовый ящик, ты непобедим.

Все эти проблемы Олег с Аликом обсуждали последовательно и крайне оживлённо. На каждую проблему уходила «братская могила» шпрот, два стакана сока и графин водки. И знали бы вы, сколько они тогда выпили сока… А сколько съели шпрот… Сибирская журналистика способна обсуждать проблемы окружающего мира практически бесконечно.

Была ещё одна категория людей, просто обожавших «Папу» – красноярские спортсмены. Один знаменитый хоккеист как-то загулял в полумраке «Папочкиных» коридоров и буквально пропил свой вызов в сборную России на Чемпионат мира. Это, конечно, был скандал, но это, конечно, был «Колорадский папа»… Естественно, за соседним столиком с воротилами промышленной журналистики в «Спецбуфете» оказался не чуждый спорту Митя Шилов с парой приятелей. «Пара» в смысле «добрые друзья», ничего более.

– А я так думаю, – рассуждал Алик, – надо тупо брать лидеров рынка – «Комок», «Шанс», «Сегодняшнюю газету» и составлять свою базу данных. Потом обзванивать и предлагать более выгодные расценки.

– А тираж? – сомневался Олег, – у нас он в разы… Ик! Меньше. Можем, конечно, рисовать…

– Можем! Но не нужем. Надо позиционировать себя как солидное издание, настоящий, мать его, толстый журнал. Типа того, что нас читает мэрия, банкиры, бизнес, губернатор с утра наливает чашечку кофэ и листает наш номер. Яркая обложка, крутой креатив, «золотые перья»…

– В жопу нам эти «перья» вставят, Алик! Людям нужна эффективность, а эффективность это тупой макет со словом «Шифер» и крупным телефоном. Кому ты эти перья продашь? И что они тебе про шифер будут писать?!

– Ну как что? Клаудиа Шифер, немецкая фотомодель, мумифицирована в 80-е годы и с тех пор не стареет…

– Да иди ты со своими приколами. Еле концы с концами сходятся, а тут новый «Прадо» вышел, да и «олл инклюзив» вместо озёр Хакасии повидать хочется. Миллионный город, денег кругом куча, надо зарабатывать!

– Мы – индастриал! – согласился Алик, – город «Крузеров». Сейчас не то что в девяностые. Тогда в понедельник беседуешь ты с солидным бизнесменом, договариваешься на лёгкую «джинсу», берёшь задаток, а во вторник смотришь программу «Икс» или «Новости Афонтово», а там сообщают, что твой бизнесмен навсегда переехал на Бадалык.

– Это как?

– Просто какие-то нехорошие люди зачем-то стреляли в его автомобиль. А он как раз сидел внутри. Хотел выйти, да не успел. Обычная история.

– Зато Бадалык место хорошее – в черте города, но экологически чистое.

– И половина его друзей уже там. Как это говорят – позитивное социальное окружение.

– Наливай давай. Как бы самим туда не отъехать с такими разговорами.

– Не, Бадалык мне не светит. Я, если что, поеду по прописке, на Шинное.

– Видишь, какая несправедливость – ипотеку брал на левом берегу, а закопают на правом.

– Потому что я что?

– Что?

– Потому что я всегда прав!

Митю громкий разговор за издательский бизнес с элементами криминала заинтересовал с самого начала. За его столиком обсуждали в основном прелести шмыгающих в «Нехорошую квартиру» студенток, а этого добра Митяй на своих связях с общественностью насмотрелся. Да и «ужель та самая Татьяна» всегда рядом… Не забалуешь! Вот и решил наш герой подсесть к сибирским издателям да разузнать «чё почём хоккей с мячом».

– Можно к вам? Здравствуйте!

– «Здравствуйте!». А ты кто?

– Митя, учусь в аэрокосе на связях с общественностью. Услышал, что вы рекламу обсуждаете, это мне как раз очень интересно, я рекламой тоже занимаюсь… В качестве продажника работал, очень хорошо у меня получалось, кстати…

Конечно, Митя не врал, но некоторых уточнений эта информация требовала. Это был «Спецбуфет» – идеальное место для того, чтобы при самом скромном наборе продуктов подать их максимально креативно. Что наш герой в тот вечер и сделал, подав себя как специалиста двум уже мало что соображающим деятелям красноярского медиарынка.

В итоге на работу Митю Шилова взяли. Куда бы они делись.

#2018

Возможно, вы уже заметили, что большую роль в жизни Митяя сыграли хмельные застолья и несколько бесцеремонная общительность. Думается мне, это связано с тем, что выпившие люди становятся такими, какие они есть. На самом деле интересной беседы, приколов и движения хотят все, но не все могут позволить себе это в трезвом состоянии. А Митя он и трезвый такой. Быть самим собой в наше время – это большая роскошь, а про роскошь человеческого общения знают все, кто рос в СССР. Так что, Митино пьянство – оно, как деловой костюм Кларка Кента для Супермена. Способ быть с людьми на одной волне. Даже если это волна алкоголя. А свой Митя Шилов живёт в каждом российском мужике. Даже в самом главном и солидном – даже тот нет-нет, да и скажет чего-нибудь народное. Хоть и не пьёт совсем, и вообще за ЗОЖ.

«Продажные» времена #2007

Работа в должности менеджера по продажам рекламы у Митяя пошла довольно бойко, благо, язык был подвешен, да и желания заработать хватало. Появился и фирменный приём – уже с порога острый глаз новоявленного менеджера выхватывал в кабинете важного человека какую-нибудь яркую личную деталь. Если хозяин кабинета решил что-то выставить напоказ, значит, он хочет обратить на это внимание, называя вещи своими именами – похвастаться. Рыбаков и охотников Митя вычислял сразу, покоряя пахнущих таёжными кострами сибирских директоров дедовскими байками с Красноярского моря. Немного сложнее было с интеллектуалами – теми, в чьём кабинете главенствовал набитый под завязку книжный шкаф. Но книги по менеджменту в этих шкафах часто стояли просто для декорации, поэтому любой чёс Митяя про «новые тенденции в маркетинге» имел успех. «Позиционирование бренда», «анализ рынка показывает», «репутация в экспертном сообществе» – эти заклинания могли принести «Сибирскому производству» очередную десятку, а то и пятнашку. С теми, у кого на столе стояла семейная фотография, Митя говорил о семье и доме, с теми, чья секретарша по виду только вчера стояла на «бетонке», а сегодня надела юбку покороче и с придыханием говорила «Валентин Николаевич готов вас принять», обсуждал красоту сибирских женщин и шутил, что в Таиланде с яркими красотками надо вести себя осторожнее, лучше всего привозить женщин с собой из Красноярска. Мужички похохатывали и почти всегда подписывали договор на размещение рекламы. В те славные годы эта тупая манипуляция ещё работала. Бизнесмены только привыкали быть бизнесменами, а менеджеры только учились быть менеджерами. Годы прошли, а многие, кстати, так и не научились. Да и тупая манипуляция не потеряла своей привлекательности. «Ему немного подпоёшь и делай с ним, что хошь», – это в «Приключениях Буратино» кот Базилио с лисой Алисой правильно спели, на века.

Усилия Митяя устраивали Олега, но не очень-то нравились более спокойному и меланхоличному Алику. Шумного и дерзкого Митю Шилова нужно было уравновесить в редакции новым, абсолютно своим человеком. И такой ценный кадр нашёлся быстро.

– Митя, я хочу тебя кое с кем познакомить.

В кабинете Алика сидел несколько растерянный полноватый блондин среднего роста, который показался Митяю смутно знакомым по репортажам с пресс-конференций или каким-то местным новостям. Точно журналист, но вот откуда?

– Знакомьтесь, это наш новый штатный журналист Евгений Пантелейкин. «Золотое перо» оппозиционной прессы Красноярска. Готов воспевать клиентов, а также клеймить и бичевать их конкурентов за умеренно баснословные деньги.

– Митя!

– Евгений!

– Евгений… а как по отчеству?

– Михалыч.

– Ну, привет, Михалыч! Меня называй Митя, Димой не надо.

– Хорошо.

Алик продолжил изображать строгого, но умеющего пошутить начальника.

– Митя отвечает за продажи. Причём, головой.

– Причём, твоей, Алик! – поавторитетничать Алику Митя не дал.

Михалыч решил вмешаться в разговор. Не хватало ещё в первый же рабочий день спровоцировать пусть и шуточный, но конфликт. Кормить «золотое перо оппозиции» будет, конечно, Митяй, но начальник-то Алик. Как там, у «Ленинграда», поётся – «ты – менеджер среднего звена, ты не работаешь под, ты работаешь на…»

– Алик, у вас тут буфет есть? А то кушать охота.

– Михалыч, кушают маленькие дети, взрослые люди едят!

– Да я и поесть готов. Лишь бы не нажраться!

Алик скептически посмотрел на Митю и Михалыча. Кажется, эта парочка друг друга стоит.

– Идите вон в ту кафешку напротив, пообедайте. Митя тебя заодно в курс дела введёт.

Сели, открыли меню.

– Михалыч, ты как? Выпиваешь?

– Митя, я сибирский журналист без хронических заболеваний.

– Понял. Наш человек. А где раньше работал?

– В «Красноярской газете» у Олега Пащенко, который депутат от КПРФ.

– Ты что, коммунист?

– Да не только, я и в НБП состоял, ездил на их акции, статьи писал. Это же настоящая журналистика, Лимонов, революция, все дела. Надо быть в гуще событий!

– У нас тут гуща рекламных фекалий. Революция твоя потонула в потоке заказных статей и интервью с богатенькими и жадными Буратинами. Давай, переходи с Лимонова на лимоны, пионер-герой! Короче, ты пишешь, я продаю. Можно наоборот, но в любом случае деньги пополам.

– А Алик и Олег?

– Пополам всё, что нам оставят Алик и Олег.

– А они что-то оставляют?

– Ну, я же тут как-то работаю. Даже жену подтянул.

– Это одна из тех, которые в офисе сидят?

– Да. Самая красивая.

– Да они все вроде бы ничего…

– Все «вроде бы ничего», а моя – самая красивая.

– Понял, – Михалыч перевёл взгляд на меню, – ну что, с чего начнём?

– Михалыч, какой «начнём»? Сегодня среда, работать надо! Начнём в пятницу после обеда. У нас тут такие правила.

– А если кто-то будет звонить по деловым вопросам?

– Объясняю тебе как будущему гуру деловой прессы родного Красноярья: в пятницу после обеда всех интересует только одно – когда эта долбаная рабочая неделя наконец-то кончится, во сколько собираемся и в каком баре. А у нас всё ещё проще.

– Это как?

– В пятницу после обеда офис превращается в бар.

– Прям в офисе бухаете?

– Но!

– А жена?

– А жена в теме – режет сыр и колбаску, улыбается.

– Удобно.

– А то! Пошли, продадим твои писульки как шедевр аналитики, чтобы было, что на стол поставить.

– Но я ничего такого ещё не писал, у меня и портфолио нет.

– Михалыч, я же тебе говорю – это Красноярск. Здесь никто не знает слово «портфолио». Если мы говорим, что ты опытный аналитик, то ты опытный аналитик. Это проверено, это работает. Удача любит наглых.

– Я понял!

– Тебе наглым быть необязательно, потому что на это есть я. Девушка! Нам два борща, два «Столичных» салата, четыре чёрных хлеба и сто пятьдесят грамм водки! Михалыч, ты же будешь?

– Буду.

– Девушка! Тогда триста!

Принесённое незамедлительно разлили по холодненьким пузатым рюмашкам.

– Ну, давай, за будущее!

– За будущее вроде бы не пьют.

– Но чем быстрее выпить, тем быстрее оно наступит. Я один раз так выпил и на неделю вперёд перенёсся.

– Прикольно!

– Ага. Ну, за сотрудничество!

– За плодотворную и долговременную совместную работу!

– А чего так многословно, Михалыч?

– Так мне тексты по килобайтам оплачивают.

– Понял! Только тост должен быть коротким, как выстрел!

– Хорошо.

За обедом друзья «постреляли» немного, примерно 0,5 обоймы на двоих.

#2018

Михалыч – человек для Митяя абсолютно знаковый, может быть, первый по значению после членов семьи. Во многом он копия Митяя, во многом – антипод. В том сериале, который впоследствии появился на YouTube, было и есть много героев. Но начиналось всё как у Тома и Джерри, как у Пинки и Брейна, как у наших Волка с Зайцем – с вечного конфликта двух героев. И что бы впоследствии ни снимал Михалыч вне сотрудничества с Митяем, получалось это у него намного скучнее, свидетельство тому – количество просмотров и подписчиков. Да и Митя от ухода закадыки всё-таки больше потерял, чем приобрёл, по крайней мере, на первых порах. На канале Raddy Михалыч воплощал всё то, чему бросал вызов Митяй и с чем он спорил – конформизм, лень, навязанные обществом и советским воспитанием взгляды на жизнь. Многие при этом искренне топили за «Степашку» -Михалыча и поливали в комментариях «Хрюшу» -Митяя. Подписчик рос, конфликт работал… Не такие уж и дураки были эти древние греки, придумавшие драматургию.

Маленькая медиареволюция #2007

Ближе к зиме Алик загремел в больницу с воспалением лёгких – привычка носить пижонские короткие куртки и пить холодное пиво на улице сыграла с ним злую шутку. Выбрав момент, в одну из пьяных пятниц Митя отвёл Михалыча в сторонку и завёл крамольную беседу.

– Михалыч, мы с тобой вроде бы друг друга понимаем. Практически как Холмс и Ватсон…

– Как Маркс и Энгельс, – согласился Михалыч. Оппозиционное прошлое и водочка давали о себе знать.

– Вот смотри: Алика уже месяц в офисе нету, а всё у нас нормально, работа идёт, журнал выходит.

– Ну, так мы же стараемся…

– Правильно. И Олег в принципе доволен. Рекламы в журнале всё больше, а фотографий сибирской природы на полосах, которые не удалось продать, всё меньше и меньше. Рекламу в массы – деньги в кассы.

– Ну.

– Что «ну»? Назревает вопрос.

– Какой?

– Очень простой: нафига козе баян? Понимаешь?

– Ты про Алика?

– Ну да. Можно же проще работать: ты – главный редактор, я – руководитель отдела продаж, и вперёд, к победе капитализма! Интересно звучит?

– Интересно.

– Только тут один моральный момент – ничего, что Алик тебя сюда привёл и вы с ним старые товарищи, можно сказать, друзья?

– Ну а чего?.. – Михалыч быстро глянул по сторонам и пожал плечами, – Ничего. Он меня звал работать, ты предлагаешь более интересные условия. Мы же с ним коллеги, а не друзья.

– А я думал, что друзья, – сказал кому-то невидимому Митяй, – может быть, и Алик тоже себе что-то думал.

– Но это уже неважно! Договор?

– Договор!

Митя и Михалыч картинно, будто на камеру, пожали друг другу руки и вернулись к накрытому столу. Там как раз закончили перемывать кости скупым рекламодателям и перешли к обсуждению вопросов глобальной политики и места России в современном мире. Кто-то даже порывался снять штаны и непатриотично это самое место показать… В общем, был бы тогда в силе комсомол, всех бы нахрен из комсомола выгнали. Но сегодня вместо комсомола в Красноярске – торговый центр «Комсомолл» – продав суть, продали заодно и имя. Чего мелочиться, хорошее имя тоже денег стоит.

На следующий день Митя поговорил с Олегом, расписал ему ситуацию, и тот, как любой капиталист, принял правильное решение. Математика простая – чем меньше заплатишь персоналу, тем больше себе останется. На работу с больничного Алик так и не вышел, хотя потом очень ругался и даже переметнулся в конкурирующее издание, куда потом долго переманивал всех сотрудников и клиентов «Сибирского производства». Но из слаженного, спевшегося и спившегося коллектива никто к Алику так и не ушёл. Система напивации, то есть мотивации, персонала по-Шиловски дала свои спелые синие плоды.

Представление нового начальства коллективу прошло весело и гладко – все понимали, что «топ-менеджеры» накроют праздничную поляну, и даже поаплодировали предстоящему празднику. Когда восторги редакции и технического персонала поутихли, Митя отвёл товарища в сторонку и кое-что предложил.

– Слушай, Женя, мы теперь с тобой не просто офисный планктон, а реальные перцы, прямо-таки начальство.

– Но, – в Сибири говорят «но», имея в виду «да», – и?

В Сибири говорят «и?», когда имеют в виду «и?».

– Поэтому я тут подумал: для поддержания нашего с тобой авторитета в коллективе при сотрудниках нам надо называть друг друга по имени-отчеству. Я для тебя буду Дмитрий Сергеевич, а ты для меня – Евгений Михайлович.

– А, может быть, просто Михалыч?

– Может и так. А уже без сотрудников будем по простому – Митя и Женя.

– Без проблем.

Тут Митяй, конечно, ошибся, потому что «Михалыч» легко победил и Женю, и Евгения Михайловича. Уж больно хорошо звучит – солидно, по-русски, вызывая доверие и желание немедленно с этим Михалычем выпить да обсудить что-нибудь судьбоносное. Очень помогали делу и непобедимые ассоциации с Михалычем из незабвенной комедии «Особенности национальной охоты». А иногда, учитывая то, что происходило с Михалычем, и какие с ним общались люди, обращение по отчеству придавало событиям дополнительный комизм.

#2011

Многие из нас мнят себя свободными людьми. В тюрьме не сидишь, руки-ноги целы, это и значит, что ты свободный человек. На самом деле каждый прячется в невидимом окружающим пространстве зоны комфорта. Квартира за железной дверью, любимая машина, рабочее место, у кого-то дачный участок. Семья, родственники, друзья, приятели-коллеги – мы к этому привыкаем, привязываемся и довольно быстро начинаем считать той самой «нормальной» жизнью, о которой когда-то мечтали. Сознание и даже подсознание большинства людей изо всех сил сопротивляется всем попыткам посягательства на эту зону комфорта. Поменять работу? Нет, зачем, а вдруг будет хуже! Переехать в другой город? Да мне и тут хорошо! Я всех знаю, меня все знают, годам к тридцати ниточки привычек превращаются в крепкие канаты и надёжно держат человека в той самой колее, о которой пел Высоцкий. Чтобы сойти с этой колеи, нужен резкий перелом в хорошую или плохую сторону. О плохом мы ещё поговорим, но даже хорошее может всё поломать. Одна семья алкоголиков из Уфы выиграла в лотерею большие деньги. Естественно, сразу начали их тратить и пропивать, в итоге, все члены семьи умерли от алкоголизма. А не будь у них больших денег, могли бы десятилетиями тихо спиваться, как миллионы наших сограждан.

Митяй в 31 год был из зоны комфорта просто вышвырнут. В это время он часто вспоминал о тех временах, когда на дружеских пьянках его иронично-уважительно называли «насяльника»…