Текст книги "Дмитрий Шилов: От банкрота до миллионера"

Издательский дом: расцвет #2007

До выхода песни Семёна Слепакова «Каждую пятницу я в говно» оставалось ещё несколько лет, но она вполне могла бы стать гимном издательского дома «Сибирское производство» эпохи Мити и Михалыча. Рабочая неделя строилась по проверенной схеме: в понедельник все приходили «после вчерашнего», но до обеда ради приличия терпели, позволяя себе кружку пива только в час дня. Исключение составляли водители, которые ждали пятницы. Во вторник приходило понимание, что именно должно войти в номер, дизайнеры, заткнув уши самой невыносимой музыкой, со страдальческими лицами клепали однотипные рекламные блоки, а Михалыч, закатывая глаза и проклиная всё на свете, пытался начать писать тексты, но, как правило, после очередной кружки пива переносил всё на завтра, называя это «оптимизацией сроков» и «гибким дедлайном». Митяй гонял менеджеров и иногда лично ездил на встречи к важным клиентам. В понедельник такие встречи, как правило, не назначались по одной простой причине: никто не хотел дышать на клиентов воскресеньем. Впрочем, многие клиенты переносили встречи по той же самой причине.

В среду дедлайн становился жёстким, дизайнеры начинали курить всё, что попадалось под руку, включая огрызки карандашей, а Михалыч мрачнел, замыкался в себе и принимался натужно выдавать на-гора заветные килобайты, в которых языком Достоевского и Набокова пытался рассказать о трубах, кирпиче, щебне и обколотой гормонами индюшатине местных производителей. В такие моменты к нему было лучше не подходить. Но в результате мучений Михалыча заветные тексты, наконец, рождались, и по легенде кто-то кроме заказчиков их всё-таки читал.

Доходы свои Митяй по-прежнему измерял заводской «линейкой», потому что всех в первую очередь интересует не то, чем ты занимаешься, а то, сколько ты зарабатываешь. О деньгах у нас говорить так неудобно и так не принято, что все постоянно о них говорят. Особенно о чужих, особенно с завистью и довольно часто с тайным пожеланием, чтобы ты, наконец, свои «баснословные» доходы потерял и слился с общей массой жалующихся на жизнь. Вот тогда ты за кружкой дешёвого пива в местном баре лучший друг и задушевный собеседник. А успешным людям в России тяжело. Для них столько всего особенного придумано – дорогие бутики и рестораны, бизнес-залы в аэропортах, закрытые коттеджные посёлки. Чтобы лишний раз не раздражать народ своим успехом. Даже слова, связанные с зарабатыванием денег у нас по большей части иностранные – олигарх, бизнесмен, менеджер, инвестор. Народу ближе простые термины «спекулянт», «барыга», «кидала», «рвач». Так чужие достижения объясняются двумя словами, а своё собственное незавидное материальное положение оттеняется подразумеваемой нравственностью говорящего. И не сказать ведь, что народ совсем неправ. Американская мечта заработать в России превратилась в чисто русский вариант – украсть или отжать. И где-то между Сциллой «украсть» и Харибдой «отжать» и плывут из Понта в Понт аргонавты отечественного бизнеса. (Понт – это по-гречески «море», так что у русского понта богатые исторические традиции). Поэтому так ли неправы те, кто в России постоянно прибедняется? Не нами сказано: тише едешь – шире морда. Но разве тихо ездить в Митином характере? Вот уж нет.

После заводских 12 тысяч Дмитрий Сергеевич решил не скромничать и определил себе оклад в 45 тысяч рублей. Было ещё недолгое время, когда Митяй отвечал за проведение заводских спартакиад, там платили тысяч 20, но приятнее было думать, что ты стал получать не в два, а в три раза больше. Таня на посту менеджера получала 15 плюс премии, так что жила на издательские деньги семья Шиловых довольно издато. У Митяя был служебный автомобиль – «Хонда Одиссей», и, казалось, что его Одиссея в роли начальника продлится долго… но тут продажи рекламы стали падать. То ли от надвигающегося кризиса, то ли от чёрного пиара Алика, то ли с ростом конкуренции, то ли потому, что, если в офисе все друзья и собутыльники, это может помешать работе. А скорее всего, по всем причинам сразу.

#2011

Иногда ты терпишь крах по своей вине. Где-то не рассчитал, кому-то зря доверился, рисковал и проиграл. Но иногда все твои ошибки и прегрешения в глобальном смысле ничего не значат. Большие кризисы топят не просто отдельные фирмы и отрасли – иногда даже страны разваливаются. И тут хоть зачитайся бизнес-книг и забросай всех красивыми бизнес-планами – ничего не выйдет. Никого не интересует класс твоей каюты на «Титанике» – корабль тонет целиком.

Издательский дом: развал #2008

Постепенно офисное пьянство стало выходить из-под контроля. Обеденное пиво сотрудников стало утренним, потому что «после вчерашнего хреново» – ну как тут человеку не посочувствовать? Пороки руководства стали продолжением его достоинств. Если сто раз сиживал с сотрудником запанибрата за одним столом, сохранять дистанцию практически невозможно. Постоянно общаясь с клиентами, Митяй ещё держался, но как держаться, если тебя по сути никто не контролирует, и ты сам себе начальник? На встречи стал отправлять подчинённых, а сам всё чаще сидел в кабинете, шарясь в сети и попивая пиво, а то и чего покрепче. Конечно, это были не коричневые полторашки «Купеческого», как в студенчестве, а напитки повкуснее, но свои следы на боках и щеках эти бутылки оставили вполне заметные. Михалыч, как личность творческая, и соглашался-то на такую работу, скрепя сердцем, прежде всего, ради денег и хорошей компании, а видя общий разброд и шатания, начал подхалтуривать и пользоваться старыми шаблонами в написании новых текстов. Один раз даже умудрился поставить на полосу один и тот же текст с разницей в три месяца, изменив в нём буквально пару абзацев. Клиенту сей конфуз подали как модную «тизерную» рекламу. Директор – разменявший полтинник производственник с красной рожей и хитрыми глазками – начал было скандалить, пришлось предложить ему бонусный макет с красивой фотографией и поздравлением с днём рождения. Какой же солидный бизнесмен откажется, когда ему так «лизнут»?

Олег до поры до времени в процесс не вмешивался, но когда финансовые отчёты вместо добрых сказок начали походить на книги Стивена Кинга или романы Диккенса о нищих детях, в офисе «Сибирского производства» состоялся очень неприятный разговор.

– Митя, как дела?

– Да нормально.

– Я вот читаю отчёты, и мне не кажется, что дела у нас нормально.

– Время такое – лето, все в отпусках, никто не размещается.

– У конкурентов, Митя, все ещё как размещаются, я же слежу, читаю.

– Да не переживай ты так, если что, бумажный тираж сократим, будем в интернете информацию рассылать, это сейчас то, что нужно.

– Митя, это половина проблемы.

– А вторая какая?

– Да бухаете вы много, Митяй. У нас уже не офис, а пивнуха, все соседи в курсе, что «Сибирское производство» – главные алкаши. Один другому сказал, тот – этому, город-то маленький. Это не Москва, мы тут на две-три тысячи человек работаем. И вообще, у нас журнал, а не бар. Я думал, это понятно по умолчанию.

– Олег, во-первых, мы пьём только по пятницам, а во-вторых, это новейшие тенденции менеджмента – нематериальная мотивация сотрудников. Я некоторым зарплату по три месяца задерживаю, а они не уходят, потому что коллектив хороший.

– Ты им зарплату водкой выдаёшь. И не только по пятницам.

– Ну, мне не веришь, спроси Михалыча, Таню спроси…

– Да понятно, что твой друган и твоя жена за тебя будут. Команду ты собирать умеешь, только толку от этого как-то маловато.

– Олег, ты к чему клонишь? Хочешь меня уволить – давай, я и на заводе грузчиком работал, и тополя в оранжевом жилете стриг, могу и не быть директором. Но если я уйду, у тебя тут всё развалится. Сейчас это работает хуже, чем тебе хочется, но работает.

– Митя, этот издательский дом и до тебя работал, и после тебя поработает. Знаешь, как говорил товарищ Сталин – «У нас незаменимых нет!»

В дверь по привычке без стука заглянул Михалыч. Видимо, услышал родную фамилию «Сталин».

– Привет, начальство! – Михалыч ещё не понял всей серьёзности беседы, – обсуждаете, как эксплуатировать трудовой народ?

– Что-то вроде, – нахмурился Олег, – Михалыч, сейчас два часа дня. Чем от тебя пахнет?

– Ну, я там это… Пару чашек кофе выпил. С коньяком.

– Что-то я в этом запахе совсем не ощущаю кофе.

– Вот и я говорю, Михалыч, – встрял Митя, – нафига ты этот «Нескафе» краснодарской фасовки покупаешь? Он даже не пахнет! Не пожалей лишний полтинник, возьми французский. У нас же капитализм – от импорта полки ломятся!

– В общем, так, братцы кролики-алкоголики, – резюмировал Олег, – даю вам месяц на исправление ситуации. Пока, в целях экономии, забираю у директора служебный автомобиль и со следующей недели увольняю водителя по КЗоТу. Скажи, чтобы сегодня всё оформили. Жду от вас экономического чуда и исправления ситуации. И ещё… У меня в офисе везде камеры. И даже несмотря на то, что я там иногда видел и слышал, я даю вам месяц. Удачной работы!

Митя оценил новость первым:

– Пока, Олег!

– До свидания! – включился Михалыч и, закрыв за Олегом дверь, продолжил, – Что это с ним? Никогда не подозревал в нашем руководстве негативного отношения к алкоголю.

– Да мы с ним даже познакомились по пьяни, в «Папе». Просто решил, что мы приносим мало прибыли.

– Капиталист сраный!

– Михалыч, потише, тут везде камеры.

– Я знаю. Пусть слышит.

Умел Михалыч за секунду перевести любой конфликт в классовый. Этого у него не отнять.

Через месяц никакого чуда не произошло, и Олег уволил всю Митину команду. Кто-то остался в ожидании выплат долгов по зарплате, кто-то перебежал к конкурентам, а Митяй забрал из сейфа три трудовые книжки – свою, Тани и Михалыча. Потом выписал себе на прощание десятку премии и накрыл всему «Сибирскому производству» прощальный ужин. В какой-то момент Михалыч завёл «День победы», упирая на строчку «Праздник со слезами на глазах». И многие действительно пустили слезу. И по шальному рекламному рублю, и по весёлой офисной жизни, да и вообще по недолгому периоду «тучных нулевых», когда россияне поехали отдыхать из Тагилов в Турцию и Египет, начали покупать иномарки, брать ипотеки, носить почти настоящие итальянские шмотки и в целом повелись на гламур.

#2018

Кризис с греческого переводится как «суд». Примерно раз в 10 лет мировая экономика понимает, что к её огромному телу прилипло слишком много паразитов, даже не «мыльных пузырей», а надутых клещей, делающих деньги из ничего. И она, как шальной медведь, трётся спиной о дерево, безжалостно сдирая всё лишнее и присосавшееся. При этом фантомные боли этого большого тела столь же реальны, как и настоящие. Деньги – это бумажные надежды и страхи миллиардов людей, и в кризис это видно наиболее ясно. Почему завод сегодня стоит сто миллионов долларов, а завтра – десять? Потому что вчера в этот завод верило в десять раз больше людей. Ни золото, ни алюминий за несколько дней в десять раз хуже не стали. Изменилось отношение к ситуации.

В любой кризисной ситуации бизнесмен «режет» то, без чего можно обойтись. А это как раз реклама, пиар и прочие двигатели торговли и атавизмы развития. Кризис 2008 года прошёлся по красноярской прессе лесным пожаром. Из закрывавшихся газет и журналов бежали, кто куда – кто пресс-секретарями в крупные и средние компании, кто в пресс-службы разного рода администраций, кто в смежные профессии от написания рекламных джинглов до организации вечеринок. Вопрос «Быть или не быть?» встал достаточно остро. То же «Сибирское производство» кризис не пережило, оставшись только в памяти своих бывших сотрудников и рекламодателей. По некоторым оценкам, «идеальный шторм» 2008—2009 годов пережило только одно красноярское издание из трёх. В основном те, кто кормился из бюджета или выходил огромными тиражами и распространялся бесплатно. Особенно высока была смертность среди глянца. Перестала быть блестящей жизнь – перестала быть нужной такая пресса.

Сегодняшняя газета #2008

На рынке коммерческой печатной прессы Красноярска в те годы сражались два конкурента – газета «Комок» и «Сегодняшняя газета». «Комок» ещё с 90-х был лидером, кто-то даже наградил его неофициальным титулом «Сибирский «Нью-Йорк таймс», «Сегодняшняя» оставалась в роли амбициозного претендента, и, когда «Комок» перестал быть лидером, именно «СГ» должна была прийти ему на смену. Но тут пришёл кризис. Туалетной бумаги в стране было достаточно, а бесплатные газеты и Интернет нанесли коварные удары в тыл последним сопротивляющимся коммерческим изданиям.

Митя ступил на палубу тонущего корабля быстрыми шагами опытного флибустьера. После нескольких месяцев работы флибустьера в роли руководителя отдела продаж корабль не только не перестал тонуть, но ещё и загорелся. Главной проблемой была бывшая руководитель отдела продаж, которую Митя оставил в штате простым менеджером. Впрочем, об этом пусть пишут и вспоминают другие, для нас же важно то, что офисная жизнь Дмитрия Шилова окончательно и бесповоротно закончилась. Рынок печатной прессы сжался и выдавил своих весёлых, но неэффективных адептов на улицу. Нужно было что-то придумывать. И Митяй, естественно, придумал. Там, где закончилась карьера наёмного менеджера, началась карьера бизнесмена.

#2011

Говорят, что все провалы твоей жизни обязательно тебя чему-то научат. Тот же Стив Джобс зачем-то изучал каллиграфию и долгое время перебивался бесплатными обедами в буддийском храме. В итоге, это сделало шрифты «Макинтошей» красивыми, а самому Джобсу подарило философию ведения бизнеса. Но что, если бы он правильно питался в молодости, и его поджелудочная железа не сгорела бы от рака?.. Бизнес мог не иметь той философии, но человек остался бы жив. Уж чего-чего, а провалов в бизнесе у Митяя хватало. И времени, чтобы их вспоминать тоже было предостаточно.

Лей пиво! #2008

Летний Дивногорск, жара, июль. Сейчас в это трудно поверить, но в те, казалось бы, совсем недалёкие годы в Дивном практически не было пивных «разливух». Поэтому Митина революционная идея «банчить пивасом» зашла у местных жителей и гостей города просто «на ура». За прилавком по очереди стояли то Митяй, то Таня, то Танина мама, но мы из любопытства заглянем именно в тот день, когда пивными кранами распоряжался лично «крановщик» Дмитрий Сергеевич.

– Здравствуйте! – у пивточки остановился пухлый мужик в олимпийской майке Bosco и заботливо надетых на носки сандалиях, – какое у вас пиво есть?

– Пива у нас четыре вида, на любой вкус! – завёл привычную шарманку Митяй, – каждому нравится своё!

– Я люблю обычное светлое.

– Тогда вам подойдёт «Баварское».

– Из Баварии что ли?

– Нет, это в Красноярске делают, в Солнечном, но сырьё и рецепт – немецкие. Хотите попробовать?

– Хочу! – заметно оживился мужик, – давайте!

Митяй прыснул из крана с надписью «Баварское» на дно стакана и протянул мужику. Тот со знанием дела глотнул.

– Вот, это «Баварское». А если вы любите с лёгкой горчинкой, у нас есть «Чешское», там сырьё из Чехии. Попробуете?

Мужик, не веря своему счастью, отведал и «Чешского», важно кивнув – мол, есть горчинка, понимаю.

– Третий кран у нас «Бельгийское», это уже ламбик, такое в Брюсселе продают.

Мужик с одного «глыть!» оценил тонкости бельгийского пивоварения. Признаваться в том, что слово «ламбик» он слышит впервые в жизни, было как-то не с руки. А тут и недовольная жена подошла: «Коля, пойдём домой!» Ага, побежал Коля, жди. Тут халявная дегустация, практически пивная «Массандра». Стой, родная, жди, пока мужчины обсуждают свои мужские вопросы.

– Ну, а в четвёртом кране у вас…

– «Ирландское»! Тоже светлое, но рецепт из Дублина, его дополнительно выдерживают в бочках из-под ирландского виски, и пиво становится таким немного креплёным, насыщенным.

Коля ощутил свойственную ирландскому пиву насыщенность, после чего купил домой на вечер две потные прохладные полторашки, оказав предпочтение Баварии и Чехии.

Митяй торговал легко и уверенно, потому что под прилавком все четыре шланга вели в одну кегу. Разница между четырьмя видами «импортного» пива существовала только между ушами Коли и создавалась уверенной болтовнёй начинающего бизнесмена. Принцип «не наебёшь – не проживёшь» звучит очень некрасиво, но что-то в нём есть. Вероятно, лёгкая форма цинизма и хорошее знание жизни.

Помимо пива с лотка хорошо шла и вяленая рыба с наценкой в 300—400 процентов. Всё лето 2008 года пивточка приносила по 20—30 тысяч рублей в день, но потом наступила осень, и к своему удивлению бизнесмен Дмитрий Шилов понял, что чем холоднее становится на улице, тем хуже люди покупают пиво. В конце концов, ручеёк постоянных покупателей совсем пересох. За пивом подходили только желающие опохмелиться, редкие туристы, приехавшие из Красноярска «посмотреть на ГЭС с десятирублёвки» да два-три записных алкаша, которые не покупали, а просто выпрашивали себе сколько-нибудь жёлтой жижи, чтобы хоть немного перекрыть амбре от своего обычного шмурдяка. Помыкавшись неделю-другую без привычной прибыли, Митяй по дешёвке продал пивной «Бахчисарайский фонтан» такому же стихийному бизнесмену. Искать помещение для бара или полгода хранить оборудование до следующих тёплых дней? Ещё чего! Денег хотелось здесь и сейчас!

Одновременно с пивом Митя пробовал заниматься квасом, но с виду простой и выгодный бизнес оказался одной большой проблемой. Квас получался жидкий и невкусный, бочки мылись редко от слова «никогда», персонал предпочитал спать под зонтиком, а потребитель оценивал ситуацию по-сибирски ёмко – коротко и нецензурно. Пришлось и этот бизнес свернуть.

Дела коммерческие #2009

Торговля Митяя увлекла. Взять где-то подешевле и продать кому-то подороже – отличная схема, на которой многие поднимались очень высоко. Не так далеко от Красноярска стоит Китай, который производит всё, что угодно по смешным ценам. В девяностые половина Красноярска ездила туда «челноками» за товаром, а те, кто побаивался гонять за границу с большими деньгами, катались до Новосибирска. Прибыль, конечно, получалась меньше, зато поездки были быстрыми и безопасными.

Подсобрав заработанных на пиве денег, Шиловы решили, что раз в стране растёт рождаемость, то и детская одежда будет продаваться как горячие пирожки. Сняли два помещения – на улице Мичурина и на Северном проезде. Впоследствии Митяй каждый день ходил мимо одного из этих помещений и показывал знакомым: «вот здесь у меня магазин был…» Пару раз съездили за товаром в Пекин. Откровенный отстой с вылезшими нитками и краской, которая слезала после пары стирок, продавать не хотелось. Стали брать сшитые на китайских фабриках вещи известных брендов. Думали, что раз одежда дороже, то и прибыль с неё будет больше. Но кризис так больно ударил по красноярцам, что всем «Лакостам» и «Хьюго Боссам» молодые родители предпочитали недорогой ноунейм с вещевого рынка «КрасТЭЦ». Поторговав с полгода, Шиловы оставили только один магазин, да и тот переделали под хозтовары. Всякая мелочёвка для дома продавалась нормально, но желаемой прибыли не приносила – с мелочёвки и заработки были мелкие. Хотелось чего-то большего.

#2019

В умных экономических журналах сейчас пишут, что малый бизнес в России дышит на ладан и не только не растёт, но и уменьшается, кто-то даже говорит «вымирает». Не всем дано быть предпринимателями, но пока создаётся ощущение, что не очень-то и нужны в нашей стране предприимчивые люди. Больше ценятся послушные, системные, тихие. Предел мечтаний – устроиться куда-то чиновником или кем угодно в нефтегазовую или финансовую сферу. В тех самых эпитафиях, которые приводил в пример Том Питерс, была одна – «Он бы сделал что-нибудь значительное, но начальник ему не разрешал». Вы бы хотели такую надпись на своей могиле?.. Не уверен.

У «Самовара» #2010

Есть на правом берегу Красноярска кафе «Самовар». Чего там у Митяя только ни происходило, включая мальчишник перед первой свадьбой со всеми полагающимися атрибутами мальчишника. Такие, в общем, ничем не примечательные кафешки со временем и попадают в категорию «наше место». Даже спустя много лет, туда захаживают не за едой или выпивкой, а за воспоминаниями. К сожалению, такие места с годами неизбежно меняются или закрываются, словно забирая с собой и часть нашей жизни. Самые откровенные беседы в «Самоваре» у Митяя всегда были тет-а-тет. В общей компании хорошо говорить на общие темы, а что-то сокровенное со всеми не обсудишь. В тот вечер Митяй встретил Макса, накатили пивка, перешли к водочке и неожиданно вспомнили детство.

– А помнишь, как я к тебе ходил «видики» смотреть?

– Конечно!

– А пасту?

– Пасту? Макароны что ли?

– Нет, зубную! Помнишь, тебе отец из Швеции «Аквафреш» трёхцветный привозил, а мы её во дворе ели. Она же вкусная была, как нам тогда казалось.

– Точно! Ещё прикалывались, что это флаг России.

– Но. Патриоты мелкие.

– А у меня отец тогда удивлялся – только положил тюбик на полочку, два-три дня – и он кончается.

– Трудное детство, низкий потолок…

– …деревянные игрушки, прибитые к полу.

Дела у Макса шли гладко – отучился на экономиста, женился, устроился в торговую компанию, понемногу обзавёлся связями. Пока на уровне начальников отделов, но тридцатилетние начальники отделов довольно быстро становятся сорокалетними директорами по маркетингу, а добрые отношения остаются. Макс выстраивал отношения так, как опытный дачник солит огурцы – на долгие годы вперёд. Митяй офисную жизнь не любил (у Макса на работе не пили даже по пятницам), но признавал, что дельный совет по бизнесу Макс дать может. Темы бизнеса возникали в разговоре только после нескольких рюмок, ведь после определённого тоста в России любой владелец продуктового ларька становится почти олигархом. А в политологов к концу первой бутылки превращаются вообще все.

– Мить, я тебе говорю: твой квас, пиво, одежда, хозтовары эти – всё это суета!

– Суета на букву «ху»?

– Вот сразу видно: с детства дружим, на лету всё хватаешь.

– Макс, ну я ведь и обидеться могу.

– На кого? На меня, на офисную крысу? Да я даже в туалет по расписанию хожу, 5/2, с 9 до 18. С полным соцпакетом в штанах. Так себе счастье, минимум три раза в неделю хочется всё нахер послать.

– А чего тогда наезжаешь с суетой этой?

– Это я тебе так завидую. Ты ж сам себе хозяин, это круто!

– Нормально. А если всё моё – это суета, что мне делать?

– Нужно найти хорошую схему. Найди то, что нужно людям, потом найди, где это купить по самой низкой цене.

– Так по самой низкой цене берут крупные оптовики, мне такие суммы не потянуть.

– Вот видишь, сразу три задачи! Прямо «Что? Где? Когда?» суперблиц. Отвечает Митяй Друзь!

– Какие три задачи?

– Первая: найти тему. Вторая: найти деньги. Третья: найти, как купить что-то из первого вопроса максимально дёшево. Хорошо хоть магазин у тебя есть, одной проблемой меньше, так бы четыре было.

– Ну, хорошо, тему я придумаю. Даже, допустим, деньги найду, а как купить дёшево?

– Митяй, есть такие люди, и я тебя могу с ними познакомить. Но пока нет темы и денег, разговор у нас ни. о. чём!

– Я тебя понял. По маленькой?

– Давай!

Друзья звякнули пузатенькими ёмкостями на тонких ножках и синхронно закусили.

– Помнишь, как в девяносто пятом, в мае, на «Спутнике» парад был 40 лет Победы, а ты опоздал, на трамвае ехал, и мы тебе орали «Голову в трамвай засунь, а то столбом оторвёт?»

– Помню! Лихие девяностые!

– Правильно не «лихие», а «бухие». Какой Президент, такая и страна была.

– А помнишь, когда «М&M’s» только появился, нас с тобой так дразнили типа «Митя и Макс»?

– Да, а ты помнишь, как в 15 лет родители тебе на день рождения разрешили вина попробовать, а мы за столом сидели и отказывались?

– Ага. Чтобы с водкой не смешивать.

Встреча пошла своим чередом, только на этот раз после пары бутылок горячительного они поехали не искать продолжения в какой-то клуб, а по домам. Возраст и семейное положение обязывает, знаете ли. Но «суперблиц» Митяй запомнил очень хорошо. Такие вызовы ему всегда нравились. Он и сам понимал, что весь «бизнес», которым он до сих пор занимался, был скорее игрой в бизнес. Заработки с этой игры позволяли как-то прожить, но по количеству геморроя на единицу времени не очень отличались от того, что можно было заработать в офисе. Макс со своей фирменной иронией и взрослыми советами попал в яблочко. Чем хороша работа в офисе, так это тем, что у человека там много времени на разговоры и мечты о жизни вне офиса.

#2019

Для таких застольных бесед, банкетов и прочих тусовок в западном менеджменте появился специальный термин – нетворкинг, то есть заведение связей. В других странах организуются специальные вечеринки, пишутся тематические книги, вроде знаменитой «Никогда не ешьте в одиночку». Для человека нашего поколения первой и главной книгой о капитализме остаётся «Незнайка на Луне». Вот и выходит у нас вместо зарубежного нетворкинга пьяный базар двух Незнаек, которым до настоящего капитализма, как до Луны. И главный российский парадокс в том, что иногда это срабатывает, и в двенадцатом стуле наших Остапов и Кис Воробьяниновых всё-таки находятся бриллианты. Россия – страна возможностей! Но прежде, чем убедить в жизнеспособности своего бизнеса партнёров и инвесторов, начинающий бизнесмен должен пройти более суровое испытание – получить одобрение собственной жены.