Текст книги "Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями"

Часть вторая
«Что не так с нашим обществом?»

Нужен ли писатель современному обществу?

Чем плохо самовыражение?

А каким образом интернет связан с постмодерном?

Неужели новая коммуникация может влиять на общество?

Соцсети-то чем не угодили?

Это как – жить в офлайне по законам онлайна?

И что такого, если Слово перестаёт быть Делом?

Как незаработанный опыт формирует ложную личность?

Почему мы общаемся свободнее, а друг друга слышим куда хуже?

Разве высказывания в соцсетях – это не демократия?

21.06.2009. Const

Вы тут критиковали ЖЖ, а я хочу замолвить словечко за него. ЖЖ – это просто инструмент для общения. Вашему сайту ЖЖ даст огро-о-о-мную фору и в тематической гибкости, и в систематизации, и в упорядочивании собственных мыслей. ЖЖ – объёмен по сравнению с любым иным инет-общением! И поверьте, в ЖЖ есть, есть нормальные, живые люди, а не только пиарщики, офисные лодыри и непризнанные гении.

Я понимаю, как поддерживает людей ЖЖ, и всякую такую пользу и достоинства ЖЖ и юзеров тоже понимаю. А моё неприятие объясняется просто. Я считаю ЖЖ трибуной. Рассылка СМС – не трибуна, а всё, что не адресно, – трибуна. И трибуну надо заслужить. Надо заслужить право голоса, право слова. Иначе слово обесценивается, а у людей не так уж и много способов донесения мыслей, чтобы пренебрегать словом.

ЖЖ – хороший инструмент для социологии, но плохой для культуры. Когда мнение академика и мнение 15-летнего юзера равнодоступны аудитории, 15-летнему юзеру нет смысла учиться на академика: в блогосфере он и так реализуется как захочет. ЖЖ разрушает иерархию, а культура – не демократия, а система равноправных иерархий. Можно до хрипоты спорить о праве на информацию, но мнение 15-летнего юзера о фильме «Люди Икс» – не информация. ЖЖ сам уводит себя в маргинальную зону, потому что, как ни вертись, без иерархий человеческое общество существовать не может.

Хотя, если уж ЖЖ появился, его нельзя запрещать или регулировать. С ним надо уживаться. Придумывать способы защиты от ЖЖ – конечно, только тем, кто предпочитает иметь авторитеты помимо себя самого.

23.06.2009. Анна

Образ князя Михаила из «Сердца пармы» мне очень дорог своей настоящестью, умением жить по правде и взаправду, не размениваясь по мелочам, своим стремлением к истине и ещё какой-то неистребимой интеллигентностью и достоинством: никому ничего не навязывает, не учит жизни, не давит, а в то же время живёт, если можно так выразиться, высоко и достойно – вот пример настоящей русской души и русского человека-христианина. Как научиться этому? Вопрос, наверное, даже не к вам. Я не знаю, у меня пока так не получается, хотя очень бы хотелось. Ведь такого человека не сломить, хотя он вроде и не борец. Хотя всё-таки не совсем понятно, что значит «деяния, расчищающие вещам их естественный путь»? А чем они отличаются от просто деяний?

Ваш вопрос о том, как научиться жить подобно князю Михаилу, и вправду не ко мне. Я и сам не знаю. Вообразить – могу, а сформулировать технологию – уже нет. А «деяния, расчищающие вещам их естественный путь» можно пояснить на примере. Скажем, СССР должен был исчезнуть – разом рухнуть или плавно трансформироваться, не важно. Последователь дао просто сидел бы и ждал, когда это случится. Европейский человек подтолкнул бы колосса на глиняных ногах.

На площади Тяньаньмэнь студенты расчищали путь естественному ходу вещей – но ничего не добились, а вскоре Китай всё равно трансформировался без всяких бунтов. Или по-русски: то, ради чего поднимали восстание декабристы, исполнилось без них и само собой, хотя гораздо позже. То есть китайские студенты и русские дворяне расчищали путь естественному ходу вещей. С точки зрения дао это был напрасный труд и лишние жертвы. С точки зрения европейского прогрессиста, это были жертвы, предопределившие путь развития. Всё зависит от того, как понимать ход вещей.

Поскольку я знаю, каков был ход вещей от времён князя Михаила в будущее, поскольку я «запрограммировал» это знание в своём герое в форме его убеждений, я могу говорить о стихийном даосизме князя – в определённой степени это всё-таки свойственно русской ментальности. Кто не знает или не чувствует естественного хода вещей, кто не «прочитывает» исторической «программы» в сюжете романа, тот обвиняет Михаила в слабости, безволии и всём таком прочем. Путает мудрость со школьными уроками.

Двигатель эволюции – дискомфорт. Он присутствует только в реале, потому что человек не может полностью контролировать реал. И наша цивилизация создана дискомфортом

28.11.2010. Александр

Как «выправлять общество»? Возможно ли это без дубины, ведь у русского человека в архетипе заложена соответствующая мотивация?

Какая мотивация заложена у русского человека? Всё делать только из-под дубины? Сомневаюсь. «Выправлять общество» – размытая формулировка. Как конкретно выправлять? Отучать воровать? Можно и угрозой дубины. Хотя, конечно, лучше каким-то более человеческим способом. Но вот вести себя как гражданин угрозой дубины не заставить. Дубина вообще мотивирует на достаточно ограниченное количество действий. И далеко не всех. А про архетип дубины в сознании русского человека хочется процитировать диалог из собственной «Блуды и МУДО»: «Надо, чтобы воровать было сложнее, чем зарабатывать. Тогда проще будет жить по-человечески. – Какие-то утопические вещи вы говорите. – Если никто не пробовал, то не значит, что это невозможно. – Почему не пробовали? Пробовали. Не получилось. – Не пробовали. Охрана или наказание, вот чего пробовали, а других способов не пробовали. Потому что не пробовать тоже проще».

29.05.2011. Никита

Вот вы пишете: вернулся совок. Что это значит? Я знаю очень много молодых людей, которые в силу своей неопытности только недавно начали осознавать всю опасность нынешней ситуации. А молодость не может ждать, пока «старцы» слушают ветер. Что делать тем, кто уже не может спокойно взирать на форматирование сознания?

«Совок» – это когда лидера назначают сверху, когда есть идеология вместо идеи, когда партия – единственная, а самореализация возможна не через профессионализм, а через лояльность, когда нет механизмов смены формата и ответственности за содеянное, нет честной конкуренции и нет гражданского общества. К социализму или капитализму «совок» имеет весьма опосредованное отношение: в Швеции во многом социализм, но не «совок», а в России во многом капитализм, но всё равно «совок». Как выяснилось, частная собственность, открытые границы и доступ к информации «совку» не помеха. Что могу посоветовать? Берегите свою свободу. И личную свободу, и свободу мысли. Как говорил Саша Белый в «Бригаде», «живи своим умом, Пчёла». Искусство жить, как известно, это не наука потреблять, а твёрдость самостояния.

Искусство жить – не наука потреблять, а твёрдость самостояния

29.05.2011. Максим

Каково, по-вашему, реальное место писателя в сегодняшнем обществе? Выражаясь утрированно: зачем он? Вот как-то верится мне, что если и бывает в мире что-то случайное, то напрасного-то не бывает. Стало быть, дар складывать слова в убедительные/красивые/интересные тексты существует не просто так. Понятно, что речь не идёт о «вести за собой» и «милость к падшим призывать», но о чём же тогда? Ведь не один же материальный успех позволяет судить о том, что ваше занятие – не фигня?

И второй вопрос. Что, по-вашему, ждёт книгу? Неважно, сшитые ли то листы или закачанные в ридер файлы. Нужна ли сегодня книга? Услышим ли мы ещё когда-нибудь пусть не всенародное, но хоть сколь-нибудь заметное обсуждение книжной новинки и заключённых в ней идей? Да и будут ли идеи?

Мне кажется, что писатель нужен, чтобы интересно рассказывать разные истории. Придуманные или непридуманные. Всё остальное в миссии писателя (например, общественная позиция) – по личному желанию. Истории, которые рассказывает писатель, не заменит ничего – ни история как наука, ни журналистика, ни блоги в интернете, ни рассказы знакомых. Это, знаете, как песня: есть музыка, есть стихи, но петь должен человек с талантом, навыками и голосом, иначе песня «не оживёт». Общезначимы ли истории, которые рассказывает писатель, или просто развлечение – с профессиональной точки зрения неважно. К тому же без «умения рассказывать истории», которое культивируется в профессиональном цеху, невозможны и другие виды искусства – начиная от кино, заканчивая, скажем, компьютерными играми.

Я не знаю, будут ли романы общественными событиями. Это зависит от многих факторов, в том числе и от наличия общества как такового. Но я уверен, что книга никуда не денется. Конечно, ридеры значительно сократят хождение бумажных книг – ну и что? Чтение – не получение информации, а получение впечатления. Когда книга перестанет восприниматься как способ получения информации, то есть лишится утилитарной функции, сформируется культура чтения – как культура хождения в театр, куда не принято являться в шортах и смотреть спектакль с плеером в ушах. На подобную культуру и будет рассчитана бумажная книга: занятие для людей, имеющих к нему вкус и возможности. Уверен, что таких людей будет достаточно, чтобы хорошие писатели жили только доходами от литературы.

А возрождение прежней роли писателя и книги уже невозможно, да и не нужно. Столь важные общественные функции принадлежали писателю и книге лишь постольку, поскольку не было адекватных институций и площадок.

Возрождение прежней общественной роли писателя и книги уже невозможно, да и не нужно. Значимость той роли объясняется тем, что раньше не существовало более адекватных площадок для разговора

11.08.2011. Марина

Как и чем отличается целостное художественное произведение от попытки самовыражения самого автора? Почему попытка самовыражения через творчество не плодотворна?

Вы задаёте очень интересные и сложные вопросы. Самовыражение неплодотворно по определению: оно не даёт общезначимых «плодов». Но на самом деле тема куда обширнее.

Пожалуй, не найти формальных признаков, по которым целостное художественное произведение отличается от попытки самовыражения автора. Но всё равно чувствуется, когда автор хочет говорить о мире (пусть даже субъективно), а когда – о себе (пусть даже объективно). О себе – и есть самовыражение. Однако надо быть очень изощрённым полемистом, чтобы доказать, что вот здесь – «о мире», а здесь – «о себе». Скажем, абсолютно субъективная вещь «Это я, Эдичка» – она «о мире», а, например, вроде бы объективные исторические изыскания Виктора Суворова-Резуна есть самооправдание, то есть они «о себе».

Проблема самовыражения сейчас необычайно актуальна. И не только из-за социальных сетей. Эта проблема лежит в основе современной культурной ситуации. Согласно пирамиде Маслоу, главная потребность современного человека – самоактуализация. Она бывает двух типов: самовыражение и самореализация. Самовыражение – продвижение своей персоны, а самореализация – продвижение своих компетенций. И с компетенциями всегда проблемка.

В основе развивающейся общественной системы всегда лежит возможность самореализации, а не самовыражения. То есть возможность изменять мир благодаря своим компетенциям. Для этого необходимы социальные лифты, конкуренция, общественный запрос на прогресс и так далее. Однако наше общество поражено расползающимся параличом. И дело не только в политической системе. Общество и само по себе признаёт легитимным не компетенцию, а персону. На фиг нам академики, если депутаты по любой теме скажут, как надо делать? На фиг нам знание, если всё объяснят конспирологи, эзотерики и проповедники? На фиг нам учёные, инженеры, экономисты, педагоги и врачи, если все оценки дадут блогеры? Когда понятие «эксперт» становится тождественным понятию «известная персона», торжествует самовыражение. И оно всегда ведёт к застою.

В общем, жизнеспособный и необходимый культурный продукт выдаёт только компетенция. Необязательно компетенция в прикладном смысле. А самовыражение – десерт, который сейчас стал основным блюдом, и не дай бог станет единственным. Тем и плохо самовыражение, что его слишком много.

Главная потребность современного человека по шкале Маслоу – самоактуализация. Она бывает двух типов: самореализация – продвижение своих компетенций, и самовыражение – продвижение своей персоны

12.06.2012. Бобс

Внимательно несколько раз перечитал ваш ответ об угрозе интернета. Абсолютно не согласен. Неубедительно и нелогично. Почему же вы в роман «Комьюнити» не ввели диалоги, где кто-нибудь из персонажей вот так же отвечал? Мне этого не хватило в романе.

От интернета угрозы нет. Есть угроза от его неправильного использования. Такая же угроза исходит от атомной энергии, бездумного голосования на выборах, самолечения и кухонных ножей.

Подобные рассуждения о сети я не поставил в роман по двум причинам. Во-первых, для сюжета о демоне Абракадабре они излишни: хватает того, что говорит Дорн и думает Глеб. А во-вторых, чтобы не читать отзывов, подобных вашему: «неубедительно» – без доказательств неубедительности и «нелогично» – без примеров сбоя логики.

12.06.2012. Бобс

Вы ответили, что интернет, придуманный как средство объединения, в обществе потребления только разъединяет. Но ведь всё зависит от того, как пользоваться интернетом, так как интернет сам по себе это всего лишь система серверов, хабов, протоколов и прочих прибамбасов IT-технологии. Отъединяет (или, наоборот, соединяет) себя от других сам человек. Объясните, пожалуйста, почему вы видите угрозу от интернета и даже сравнили её с угрозой ядерной войны. В вашем романе «Комьюнити» страшен не интернет и не социальная сеть, а такие люди, как Гермес, Орли и в какой-то мере Глеб. «Поколение Пу» вызывает страх. Глеба вы изобразили талантливо, и он вызывает сочувствие. Программист Бобс абсолютно реалистичен, очень точно передан сленг, понятный каждому, кто работает в этой среде. Но вот ABRACADABRA – это не для меня, извините.

Я не понял, что вы имеете в виду, когда говорите «ABRACADABRA не для меня», ну да ладно. С «поколением Пу» и московской пропиской всё понятно, тут не о чем спорить. А тезис о том, что в обществе потребления интернет разъединяет, я проиллюстрировал сутью вымышленных протоколов «ДиКСи»: люди составляют себе комфортную картину мира, то есть утрачивают адекватность, а это и есть разъединение. Инет позволяет людям помещать себя в изолированные «баблобаблы», забывать, что мир – это коллективная сумма впечатлений, а не личное мнение. Я так и написал: сон коллективного разума тоже порождает чудовищ.

Не я первый говорю о пагубности самой структуры интернета для мышления человека. Например, Джарон Ланир в книге «Вы не гаджет» показывает на примере формата записи музыки, что этот формат убивает музыку как философское понятие. Музыка – непрерывное изменение звучания, а не набор разных звучаний, но электронный формат против воли внушает, что набор. Это как если бы парадокс Зенона об Ахиллесе и черепахе из разряда апорий перешёл в разряд аксиом: тогда пространство становится дискретным и мир аннулируется, ибо без пространства он существовать не может (если это не виртуальный мир, конечно).

Вот совсем недавно Mikhail задал мне вопрос о Владимире Хавкине, создателе вакцины против чумы. Я не знал такого учёного. Как же так? Я же перерыл кучу источников! Я что, гуглить не умею? Хавкин даже в «Википедии» есть! Но я его проморгал. Почему? Потому что на Хавкина нет ссылок. Он не введён в контекст. Прямым запросом я могу его найти, а косвенными, через ссылки, не нашёл. Если бы я воспользовался обычной коммуникацией, то есть спросил бы про чуму у историка чумы, то не пролетел бы мимо Хавкина. Но я пользовался поисковиком, и в результате получилось, что я как автор разъединён с одной из ключевых фигур своей темы. (Про ссылки, кстати, я уже написал, что это способ связи с трансцендентным для поколения Web 2.0. С таким методом связи человек Web 2.0 может пролететь даже мимо бога, чего при обычной коммуникации не случится никогда.)

Отсутствие в инете института авторитета, который заменён лайками, означает трондец культуре, потому что культура – это система иерархий, система авторитетов. Анонимность сети (анонимность не данность, она выбрана изобретателями сети) означает отсутствие судьбы и личности. Торжество внутреннего тролля означает безнаказанность, то есть нарушение законов диалектики, когда на действие нет противодействия, а количество не переходит в качество. Ну и так далее. Говорить об этом можно бесконечно. Задорнов вон вообще рубанул правду-матку в глаза: «Интернет – территория зла!» Все эти особенности сети сами по себе не катастрофа, как открытие ядерного синтеза не гибель цивилизации. Но если ядерный синтез становится оружием – тогда беда. Если законы сети извлекаются из сети и внедряются в реал (когда «человек – это его айфон», когда в культуре торжествует креативная Webшиза), тогда начинается постепенный распад. В реале-то у нас только одна жиська и одна картина мира. Хотя это звучит некреативненько.

Мир – коллективная сумма впечатлений, а не личное мнение. Когда коммуникация искажена, сумма не сложится. А сон коллективного разума тоже рождает чудовищ

13.06.2012. Сергей

Об интернете во многом с вами согласен, но интернет есть, и с этим надо как-то жить (как и с атомной энергией). Всё-таки интернет – это ещё один шаг в эволюции научной мысли. Очевидно, что интернет приводит к объединению людей в планетарном масштабе (и к разъединению, если «неправильно его использовать»). Правильность его использования, наверное, зависит и от общей эволюции, и от индивидуального уровня человека. Например, алкогольные напитки – явный наркотик, и не слабый (в череде наркотиков где-то посередине, слабее марихуаны), но общество как-то с этим смирилось.

Интернет сам по себе – благо. Он становится орудием разделения только в сочетании с ценностями общества потребления, в этом и вся суть. Ну, как ядерная энергия в руках США не столь опасна для мира, как в руках Северной Кореи: дело в ценностях носителя технологии. Мы строим общество потребления – интернет строит нас (цитирую «Комьюнити»: «Ты потребляешь мир с помощью “ДиКСи”, а мир потребляет тебя с помощью чумы»).

Отрицать влияние интернета на культуру (говорить, что ничего особенного интернет не привнёс) – абсурд. Технология всегда влияет на идеологию. Создание Гутенбергом печатного станка привело к светской литературе и появлению СМИ – культуре и социальности совсем иного формата, нежели средневековый. Появление фотографии привело к стилю модерн и торжеству мелкобуржуазных ценностей. И так далее. Неужели появление интернета привело только к возможности читать любые книги и смотреть любые фильмы? Конечно, нет.

Интернет перепахал и культуру, и ментальность. Например, разве ЖЖ тождественен обычному личному дневнику? Нет. Это во многом новый формат мышления. А человек, который ведёт ЖЖ (или, скажем, «Твиттер»), превращает свою частную жизнь в способ самопрезентации – разве этот человек будет жить по тем же принципам, по которым он жил без ЖЖ («Твиттера»)? Нет, не будет. Он ведь социализируется уже по другим стратегиям. Интернет всё поменял.

Странно, что я вот говорю об этих переменах, а в ответ слышу, что я архаист и почвенник, «ничего такого нету», «пиши давай про свой Урал». Можно не соглашаться с моей характеристикой перемен, но отрицать сам факт перемен нельзя. Но именно те, кто и воплощает собой эти перемены, становятся главными их отрицателями. Как-то всё это напоминает вампиров, которые громче всех кричат, что вампиров не бывает.

Самые активные потребители IT-технологий громче всех кричат, что интернет в нашей жизни ничего не меняет. Это как-то напоминает вампиров, которые громче всех кричат, что вампиров не бывает

14.06.2012. Бобс

Ваша позиция становится мне яснее, когда вы добавили, что интернет сам по себе благо. Абсолютно верно, что интернет всё поменял, и отрицать это невозможно. Мне показалось, что вы изначально придумали жупел, что интернет способен заменить людям бытие на эрзац, и вся угроза вокруг этого. Но ведь свобода интернета – это его суть, и людей не втягивают насильно в сети. Если возможно, то раскройте подробнее вашу фразу: «Если законы Сети извлекаются из Сети и внедряются в реал, тогда начинается постепенный распад».

В современной культурологии я считаю самой интересной тему влияния интернета на культуру – интернета как воплощения постмодерна. Я не считаю, что угроза интернета – жупел. И не разделяю многих мифов. Например, что интернет – это свобода.

Сеть не имеет инструментов, чтобы осознать, определить свою свободу. Тоталитарный формат предлагает один вариант действия, а сетевой формат – миллион вариантов, но выбирать из одного или выбирать из миллиона – не выбор. Представьте, что вы приходите в гипермаркет за пачкой любимых пельменей. В «тоталитарном» гипермаркете продаётся только одна пачка того вида, который вы не любите. В «интернетовском» – миллион пачек разных видов, и вам надо просмотреть все, чтобы найти свою, а указателей нет. В любом случае вы уйдёте без желаемых пельменей. То есть в сети нет ни свободы, ни запретов. Скажем так: свобода сети мнимая, вернее, лишь потенциальная, потому что нет инструментов определения, ориентирования. А то, что мы принимаем за свободу, – чаще всего немотивированный произвол либо закамуфлированная случайность. (ДиКСи в «Комьюнити» – как раз инструмент ориентирования, определения, и характер применения этого инструмента поясняет, что свободы в сети нет уже по самой природе сети.)

Втягивают людей в сеть насильно или не втягивают – это не аргумент. Меня тоже никто насильно не заставляет носить штаны, но так устроено общество, что мы ходим в штанах. Если я буду игнорировать штаны или если я буду игнорировать сеть, я проиграю в социальной конкуренции, вот и всё.

Про законы сети, которые внедряются в реал.

Скажем, сеть уничтожает разницу между публичным и приватным. Приватное поведение становится публичным. Особенно это видно по подросткам. И это не падение нравов, как талдычат ортодоксы и ханжи, не злой умысел, а сетевая стратегия в реале. В результате смещаются понятия нормы, и в этом смещении нет ничего хорошего. Норма – наш генокод, и сбой нормы приводит к мутациям, чаще всего нежизнеспособным.

Или другой пример законов виртуала в реале. Интернет – пространство речевое. В нём существует лишь тот, кто говорит. И в реале общество тоже перестаёт судить по делам, а судит лишь по словам. Не в смысле «верит вранью», а в смысле «говорение равно существованию». Кто молчит – того нет. Существует только неумолкающий. И смысл говоримого не важен, важен факт непрерывного говорения.

Когда в сети все – писатели, художественная аргументация нарратива перестаёт быть убедительной. В сетевом мире общезначимый сюжет становится частным случаем, «Преступление и наказание» оказывается криминальным романом «Рубилово топором по-петербуржски». Тем самым как общество мы теряем универсалии. Можно напомнить, что как общество мы начались с обретения универсалий – идей добра и зла, воплощённых в зороастризме и осмысленных Сократом и Платоном. Потеря статуса художественности сначала огрубляет этику, потом вульгаризирует её, а потом и аннулирует. И этот разрушительный тренд в культуре формирует сеть, потому что другие стратегии деструкции – не тренды.

И так далее. Я много думал об этом. Я писал «Комьюнити» не впопыхах. Можно сказать: я переживаю о тонких материях, которые в обыденной жизни незаметны и незначимы. Радиация тоже незаметна: в носу не щиплет, пятки не зудят. Но не надо путать онлайн и офлайн. Эти миры существуют по разным законам. Замечательно, что можно переключать себя из режима в режим, но следует помнить, образно говоря, что «запад есть запад, восток есть восток».

Сеть по своей природе аннулирует универсалии. Общезначимый сюжет превращается в частный случай. Но как общество мы начались с обретения универсалий

15.06.2012. Алексей

Но деструктивность интернета не остановить, это очередной «задвиг» катящейся к закату западной (или всей) цивилизации. Или вы считаете, что можно что-то изменить?

В самом интернете нет ничего апокалиптического. Внутри себя интернет может существовать как ему угодно. Хочет – пускай отменяет истину и культуру, это его проблемы; сдохнет одна сеть – смастерят другую. А деструктивно – когда законы интернета внедряют в реал. Вот этого делать не надо.

16.06.2012. Сергей

Если вы согласны с тем, что интернет – территория зла, то какие же у него могут быть достоинства?

Вы передёргиваете мой ответ. «Интернет – территория зла» говорил Задорнов, а не я. В конце концов, я отвечаю вам по интернету, а не через почтовых голубей.

Я говорю, что интернет пользуется другими стратегиями существования, нежели реальный мир, и переносить эти стратегии в реальный мир опасно. Другие стратегии – не значит «зло». Например, я православный человек, но это не значит, что Ближний Восток или Индия для меня – «территория зла». Не всё чужое или чуждое тебе – непременно зло, если тебе этого не навязывают насильно.

Инструментально интернет – комплекс революционных технологий по работе с информацией. Достоинства его самоочевидны. Однако понятийно и ценностно интернет полностью укладывается в парадигму постмодерна. Только литературный критик может считать постмодерн новым шагом в развитии культуры, в реальности – это прыжок на месте, приравненный к побегу, зачастую с переворотом через голову. Интернет объёмно выявил многие смыслы культуры, но онтологически не создал ничего нового. Все его «ноу-хау» на самом деле уже давно озвучены хоть Достоевским («если Бога нет, то всё дозволено»), хоть Лемом («во вселенной мы ищем себя, а не другой разум»), хоть Шекспиром и Гомером.

Понятийно и ценностно интернет укладывается в парадигму постмодерна. Но постмодерн – это не шаг вперёд, а прыжок на месте, приравненный к побегу

17.06.2012. Бобс

Меня в этой теме больше всего заинтересовало то, что вы говорите о законах сети, которые внедряются в реал. Какие законы сети вы имеете в виду? Да, понятия о норме в общественной жизни и понятия о норме при общении в сети – это две большие разницы. Но кто доказал, что если выступать в сети под вымышленным ником и писать всё, что думаешь, не особо выбирая приличные выражения, то и в реальной жизни потом такой человек тоже мутирует и начинает нарушать нормы? Не могу согласиться, что доказана пагубность самой структуры интернета для мышления человека.

Механическое перенесение законов сети в реал не страшно. Ну привыкли вы материться в сети, начали так же материться в магазине, вам дали по шее, и всё. Но ведь я привёл несколько других примеров перенесения законов сети в реал, разве вы этого не увидели? Тогда повторюсь.

Например, блогосфера разрушает институт авторитета. Не авторитет одного какого-то человека, а сам институт. Скажем, десятиклассница Маруся прочитала «Обломова» и пишет: «Довольно-таки интересно, хотя местами затянуто. Оценка – четыре балла. Но рекомендую». Это не дискредитация Гончарова. Это смена статуса классики. Гончаров был голосом императивов, а стал претендентом на внимание, который сдаёт экзамен Марусе. Классика утратила необходимый ей статус. А что за культура без классики?

Неважно, сколько читателей у блогера. Важно, что каждый блогер считает свои мысли достойными быть озвученными на всю вселенную. Для человека с ментальностью блогера не существует авторитетов не только в сети, а вообще везде. Разрушать систему авторитетов – значит разрушать культуру. Итог всего этого – социальный дарвинизм, который в наших условиях означает ювенилизацию в духе «Детей кукурузы», только вместо демона – айфон. Этот тренд и формируется в сети, где всего-то право голоса понимается как имманентное: его не нужно заслуживать поступками или интеллектом, как в реальном мире, оно дано всем изначально и неотъемлемо.

Конечно, не стоит демонизировать сеть, да и сам я сгущаю краски для большей выразительности, но тем не менее.

Когда школьница Маруся пишет: «Прочитала “Обломова”, оценка четыре» – это не дискредитация Гончарова. Гончаров был голосом императивов, а стал школяром, сдающим экзамен Марусе. Классика утратила свой статус. А что за культура без классики, без образца?

17.06.2012. Бобс

То, что Google ещё не умеет делать ассоциативные ссылки по запросу, как в «Комьюнити» (лет через 50 это станет достижимо), не означает, что интернет разъединяет, поэтому не стреляйте в пианистов (Брина, Цукерберга и др.), они играют как умеют. И вопрос. Вы сказали о пагубности самой структуры интернета для мышления человека и одновременно признаёте, что интернет сам по себе благо. Но считать благом то, что имеет пагубную структуру, – это ведь парадоксально?

Брин и Цукерберг вне подозрений («а Колумб ни в чём не виноват!»). Они всего лишь изобрели технологию. Ведь не братья Райт виноваты в том, что террористы на «Боингах» врезались в башни-близнецы. Культурный продукт (поступок) производят уже не создатели технологии, а пользователи.

И отвечу на вопрос. Ну почему же невозможно считать благом пагубную вещь? Всё дело в способе применения, в мере. Мы ведь используем в медицине наркотические вещества, которые в принципе убивают и тело, и разум. Люди научились разделять светскую и религиозную жизнь, почему бы не научиться разделять сетевые практики и реальные? Надо только их определить. А это техническая задача, вполне посильная для социологов и культурологов. Когда-то людям казалось, что у всех кровь одинаковая, и при переливании крови многие умирали. Потом были определены группы крови и резус-факторы. Надо научиться определять резус-фактор явления, и тогда будет понятно, пагубно оно или не пагубно, порождено оно сетью или единоприродно реальности.

20.06.2012. Бобс

Блогосфера, которая свободна в высказываниях по причине отсутствия цензуры в Сети, не разрушает культуру реального общества и институт авторитета. Блоги существуют параллельно и не пересекаются с нормами культуры общества. Блогосфера дополняет, а не перечёркивает и не отменяет культурные традиции.

Законы Сети – это отражение всего, что есть в людях (хорошего и плохого). Вне Сети маскарад заканчивается, и человек вынужден адаптироваться к реальности или вступать в конфликт.

Итак, мой тезис: блогосфера разрушает культуру. Не обрушивает, как взрыв, а потихоньку расшатывает. Разрушает её отнюдь не тем, что блоги без цензуры, не тем, что в блогах матерятся, пишут неграмотно, могут замахнуться на любого и врут без совести. Блогосфера разрушительна по-другому. Например, из-за механизмов определения авторитета. В блогах этот механизм таков: авторитетен а) кто много высказывается, б) кто красиво говорит, в) кто лидирует по посещениям читателей. Но ведь ни один из этих показателей не является объективным свидетельством компетентности – непременного условия авторитета.