Текст книги "Всемирная история. Древний Китай"

Шаманизм – древнейшая религия Китая

Шаманизм, очевидно, древнейшая религия в истории человечества. Его ритуалы практиковались в разных частях мира, особенно у народов, населяющих Северное полушарие. У некоторых из них эта традиция сохранилась до сих пор, о чем свидетельствует тот факт, что слово «шаман» (которое стало интернациональным) по одной из распространенных версий происходит из языка тунгусо-маньчжуров и эвенков. Впрочем, у разных народов есть многочисленные собственные обозначения для таких людей, которые еще и отличаются для разных видов шаманов – например, добрых и злых. Как бы то ни было, общим в этом названии было обозначение человека, который был посредником между людьми и духами, он мог общаться с духами, пребывая в особом состоянии. В целом он обладал даром и способностью видеть иную реальность и путешествовать в ней. Обладая этим даром, он также имел возможность доносить до соплеменников волю духов или, например, умерших предков. В Китае, учитывая, что распространенной версией древней религии был тотемизм, шаман имел связь непосредственно с этой категорией существ – обычно тотемами были животные. Для древних людей был важен совет сверхъестественного существа в таких будничных вещах, как установка передвижного лагеря (если это были племена охотников-собирателей), посадка сельскохозяйственных культур и сбор урожая (в случае земледельцев), лечение болезней, изгнание злых духов и защита от бед и ненастий. Обычно шаманы носили особую одежду, отмеченную различными символами, а также маски, символически обозначающие их преображение в других существ, иногда сочетая человеческие и животные атрибуты. Акт входа в транс часто сопровождался ритмичными звуками барабанов, погремушек, флейт и других музыкальных инструментов. Возможно, именно поэтому такие инструменты находили в богатых погребениях Древнего Китая, и, по крайней мере некоторые из них, еще с периода неолита можно трактовать как погребения шаманов, жрецов и других служителей культа. Также очевидно, что именно шаманам в древности была отведена роль гадателей и предсказателей, а значит, именно ими или для них были созданы древнейшие астрономические сооружения. Возможно также, что именно они начали практиковать гадание на костях животных (или панцирях черепах), которое было распространено в Китае.

Ученые до сих пор спорят о том, какова роль шаманов в трансформации первобытного общества, где все были равны, к обществу с социальным расслоением и даже к протогосударствам, где служители культа могли становиться привилегированной прослойкой.

Шаманизм оставался важным элементом жизни общества до тех пор, пока не уступил свою роль представителям военной и политической элиты. Не исключено, что в Древнем Китае шаманы сами становились частью политической элиты.

В этом ключе особенно важен летописный рассказ о Великом Юе. Помимо того что он усмирил потоп, он часто описывается как шаман, способный превращаться в медведя или ходящий в медвежьей шкуре. В течение всей жизни Юй периодически менял обличье, оборачиваясь то медведем, то человеком. Его шаркающая походка – часто называлась «медвежьей походкой» – скорее всего, была видом своеобразного шаманского танца. Даосские тексты говорят, что благодаря этим движениям Юй поднимался на небо. Это вполне соответствует шаманской практике астральных путешествий.

Через тысячу лет после легендарных времен Юя, при династии Чжоу, священнослужители, как и в древности, одевались в медвежьи шкуры, рычали и шаркали ногами, подражая магической походке Великого Юя. Эти движения исполняли многие поколения даосских священнослужителей, мистиков и колдунов. В наши дни «шаги Юя» также используются в практике некоторых традиционных китайских боевых искусств.

Первые города-государства в Китае

Находкой, которая в будущем коренным образом изменит или даже уже меняет известную и привычную для нас историю Древнего Китая, стало открытие чуть более десяти лет назад неолитического поселения Шимао в провинции Шэньси.

Впрочем, об этом памятнике знали давно. Грабители еще в 20–30-х годах прошлого столетия находили здесь изделия из нефрита, которые уже в те годы попадали в зарубежные коллекции китайских древностей. В этом районе также из земли в разных местах выступали фрагменты древней каменной кладки, и местные жители думали, что это остатки одного из участков древней Великой Китайской стены. В 1958 г., однако, «горное поселение Шимао» было идентифицировано как поселение и были произведены его приблизительные замеры.

Памятник поверхностно исследовали в 1976 г., впервые предположив, что он может относиться к эпохе неолита, но только в 2011 г. археологам удалось полностью осознать, что перед ними находится центр новой, неизвестной до сих пор городской цивилизации. По масштабам поселения и системе оборонительных сооружений она намного превосходила все известные ранее цивилизации на территории Китая.

В результате раскопок последних десяти лет удалось установить, что на данный момент это весьма крупный по площади город, существовавший в финальной фазе неолита и начальной фазе бронзы. Его территория составляет 4 км². Город состоит из двух частей, центральной, названной «императорским городом», и округи, которая предназначалась для простых людей.

Но самое знаменательное открытие было сделано позже – в центральной части этого города была найдена ступенчатая пирамида, специально перепланированная под строительство. Несколько террас предназначались для обитателей этого центрального города. На верхней находился дворец, где жили люди с самым высоким статусом – вожди или жрецы. На площадках-террасах чуть ниже жили ремесленники и обслуживающий персонал.

Пирамида могла представлять собой место для совершения ритуалов или сакральное пространство, куда имели доступ лишь избранные. Ее нижние ярусы были обложены кладкой, а на ней или в ней были найдены вырезанные антропоморфные каменные изваяния. Следует особо отметить, что каменные изваяния, обнаруженные в Шимао, напоминают те, что появились и распространились в Древнем Китае спустя несколько столетий. Эти личины богов также очень напоминают те, что были нанесены на нефритовые изделия в культуре Лянчжу, которая находилась намного южнее, в бассейне Янцзы. Но в Шимао эти изображения были огромными и представляли собой изваяния, барельефы и каменные стелы.

Они назывались по-китайски таоте, что в буквальном переводе может означать «обжора». Однако это название зафиксировано много столетий спустя, и считалось, что это одно из грозных злых божеств. В одном тексте говорится, что «таоте не проглатывает людей, но ранит их».

Еще одна интересная находка, которая указывает на особые сакральные практики, принятые в этом месте, – человеческие жертвоприношения. При раскопках в нижнем (внешнем) городе, у основания городских ворот, были найдены ямы, заполненные останками людей. Антропологи выяснили, что это черепа молодых женщин. В каждой яме было по 24 таких черепа, возможно, эти останки – свидетельство какого-то ритуала, который был проведен перед закладкой стен города и ворот. Об этнической принадлежности жертв китайские археологи не сообщают.

Подобные жертвоприношения не встречались на территории Китая в эпоху неолита, в то же время они были достаточно хорошо известны в цивилизациях Ближнего Востока и Малой Азии.

Находка городища Шимао признана международным археологическим сообществом одним из десяти главных открытий нынешнего столетия в мире. Китайские исследователи до сих пор продолжают раскопки на городище, и лишь в 2017 г. начали появляться первые публикации с результатами исследований.

Наиболее интересным объектом, исследованным на данный момент, являются южные ворота города и остатки части прилегающих к ним стен. Новейшая реконструкция показала, что они соответствовали самым передовым стандартам фортификации того времени, и ранее подобные им не встречались на территории Китая. Все стены были построены из камня, причем внутренняя сплошная стена на ряде участков была еще усилена дополнительными внешними стенами. Здесь были найдены башни, а также остатки массивных оборонительных стен. Перед самими воротами находился специальный «экран», который заставлял нападающих обходить его и таким образом подставлять обороняющимся бока. Далее проход шел по коридору между двумя массивными башнями, очевидно, устроенными для того, чтобы охранять ворота.

В комплексе находок Шимао видное место занимают нефритовые кинжалы типа чжан, которые также фиксируются как символ власти в ту эпоху.

В современном Китае уже делаются попытки внести находку Шимао в контекст переходного звена от периода Луншань к эпохе бронзы и даже представить ее как столицу мифического китайского императора Хуан-ди. Однако все это не более чем попытки привязать новейшие археологические открытия к древним письменным источникам.

В древних письменных источниках нет упоминания о каком-либо крупном государственном образовании в этом районе. По китайским представлениям оно находилось далеко на северо-западе от центров, где позже будет формироваться очаг китайской цивилизации.

Очевидно, в Шимао была открыта новая, не известная до нынешнего времени цивилизация на территории Китая, которая имеет свои корни в северных или западных районах, что может быть подтверждено находкой здесь бронзовых кинжалов, с явными параллелями в степной зоне Евразии, однако наличие нефритовых изделий и керамики связывает ее с неолитическими культурами типа Луншань. Таким образом, можно сделать вывод, что уже с III тыс. до н. э. район Ордоса, Лёссовое плато, становится зоной контакта и связующим звеном Центральной равнины с западными регионами, Евразийской степью.

Шимао – весьма сложный государственный организм, с совершенной урбанистической структурой, оборонительной системой, который постепенно расширял свое влияние на Юг. Скорее всего, именно через такие центры, которые имели связи с обширными территориями за пределами Китая, протокитайская цивилизация получала передовые знания и о технике строительства больших сооружений, и об обработке металлов. Еще одним фактором в пользу теории о том, что население Шимао было пришлым, является наличие у носителей этой культуры одомашненных овец и коз, что не было отмечено у неолитических культур Китая.

По мнению ученых, существует связь между Шимао и культурой городского центра Таосы, что близ города Линьфэнь. Эта культура существовала южнее Шимао, практически одновременно с этим укрепленным городом. Особенностью этого поселения было то, что оно также имело структуру внутреннего и внешнего города, которые были отделены стеной. При этом именно здесь был открыт способ возведения стен, который будет использоваться в Древнем Китае в следующие два тысячелетия. Деревянные клети из дерева засыпались землей. Затем грунт плотно утрамбовывался. При этом стена была сделана как вокруг всего города на площади 280 га, так и внутри – от остальной части такой же стеной было отделено пространство, которое, как считают ученые, было местом обитания элиты или религиозных вождей – жрецов. Здесь, очевидно, проводились ритуалы, скрытые от глаз непосвященных.

Уникальная находка на территории этого комплекса была сделана в 2004 г. Здесь обнаружили, вполне возможно, древнейшую солнечную обсерваторию, которой более 4000 лет. Это полукруглый алтарь диаметром 50–60 метров с возвышениями в три яруса. С юго-восточной стороны он имел 13 колонн, тени от которых, вероятно, сходились в центре этого сооружения. Исследования показали, что колонны были устроены так, чтобы фиксировать восходы солнца каждый месяц между летним и зимним солнцестоянием. Благодаря этим наблюдениям местные жрецы составляли календарь, который использовался для сельскохозяйственных работ. А в центре этой площадки был найден гномон – указатель древних солнечных часов с нанесенными на нем отметками.

Рядом с Таосы найдено достаточно большое кладбище (его площадь 3 гектара), на котором ученые выявили уже полторы тысячи погребений. Но всего могил может быть 10 тысяч. Особое внимание привлекли 9 богатых мужских могил, расположенных в отдельной зоне, которые явно выделялись среди остальных, отличаясь убранством и устройством. В больших ямах были найдены захоронения в деревянных разукрашенных гробах. Стены также были украшены росписями, а на полу была рассыпана киноварь. В этих могилах обнаружили многочисленный погребальный инвентарь. В ямах рядом с гробами находились жертвенные животные, в частности свиньи. Здесь были погребены предметы из нефрита, расписные керамические сосуды, музыкальные инструменты. Одной из уникальных находок в Таосы считается маленький бронзовый колокольчик, а также каменные L-образные пластинки от древнего ударного инструмента типа гонга, который в Китае называют бяньцин. На специальной стойке были подвешены в два ряда 16 таких каменных пластин. Ударяя по этим пластинам, можно получать звуки разной тональности за счет разных размеров этих пластин. Этот инструмент существует в Китае до сих пор, и позже этот же принцип был использован, когда каменные пластины заменили бронзовыми колоколами. Также здесь были найдены барабаны с глиняной основой, причем на один из них была натянута кожа крокодила.

Ученые отмечают, что городище Таосы прекратило свое существования одновременно с Шимао. Ранее Таосы относили к группе культур Луншань, а теперь предлагают считать его отдельным городом-государством, или полисом, который уже имел весьма сложную социальную структуру, но все-таки весьма примитивную.

Почему считается, что китайской культуре 5000 лет

Подводя итоги эпохи доминирования камня, можно отметить, что и на севере, и на юге современного Китая (в районе рек Хуанхэ и Янцзы) неолитические культуры, даже высокоразвитые, сильно различались. Каждая из них шла своим путем развития, и даже можно сказать, что общих черт у них было куда меньше, чем различий. Если не говорить об общих для неолита характеристиках материальной культуры (земледелие, керамика, обработка камня и т. д.), в Древнем Китае не было единого способа формирования социально-политической структуры общества и общих принципов урбанизации. Весьма различались города с четко выделенным центром и без него, укрепленные стенами и рвами и просто находящиеся на открытых пространствах посреди равнин, у рек или на морском побережье.

Для эпохи неолита характерно то, что, помимо сельского хозяйства, в качестве отдельной индустрии постепенно выделяется ремесленное производство, которое начинает сосредотачиваться в городских центрах. Но, кроме культуры Лянчжу, где была развита индустрия обработки нефрита, ни в одной культуре производство нефритовых изделий не было поставлено под жесткий контроль со стороны правящей элиты. Однако в основном сырье добывалось недалеко от места производства, и продукция мастерских распространялась на небольшой территории. Можно сказать, что связи между различными территориями и регионами были незначительными, в этот период еще не была создана сеть дорог, которые бы связывали центры отдельных культур и объединяли их в нечто общее.

Социальное расслоение только начинало проявляться, о чем свидетельствует небольшое количество погребений с богатым инвентарем, но в целом едва ли можно говорить о формировании в эту эпоху начатков государственности в том смысле, как понимается этот термин сегодня. В лучше случае это региональные центры, где оформилась прослойка знати – племенные вожди или служители культа. Тем более сложно говорить о существовании в эту эпоху какой-то единой цивилизации, которая бы охватывала весь Китай.

Этнический состав неолитических культур также был весьма разнообразным. Север страны занимали монголоиды, юг – австронезийские племена и предки народов современной Юго-Восточной Азии. Поэтому учеными вполне резонно поднят вопрос, в какой мере эти все культуры можно называть «китайскими» и стоит ли делать упор именно на этом аспекте.

Китайские ученые подчеркивают, что именно формирование государственности может быть сопоставлено с началом становления цивилизованного общества. На вопрос, когда оно началось, у них есть достаточно простой ответ – они начинают отсчет для своей цивилизации от своих мифических предков Хуан-ди и Янь-ди и сегодня пытаются «привязать» их реальное существование к каким-то археологическим культурам (главным образом к Яншао и Луншань) на Хуанхэ или на Центральной равнине. А жили мифические императоры как раз примерно 5000 лет назад.

То есть то, что у других народов считается мифологией и легендами, в Китае представляется вполне реальной историей. Но, как показывает практика, новые находки (такие как Лянчжу, Шимао, Таосы и другие) все чаще опровергают эту традиционную концепцию, заставляя ученых отказываться от традиционных подходов. Идти против традиции сложно, она довлеет над умами китайцев, а также активно поддерживается властями, но определенные сдвиги в этом плане есть.

Сегодня уже признано, что уникальная цивилизация в Древнем Китае сложилась на основе огромного количества локальных культур, разных по своему этническому составу, уровню развития, происхождению. Эта теория получила название «многосоставного единства» или «единства многообразия». Эти взгляды приходят на смену теории о том, что китайская цивилизация развивалась чуть ли не «стерильно» из одного центра, имеет четкую линию развития от неолита и практически до наших дней.

Но тут возникает другой вопрос: а что тогда считать собственно изначальной китайской традицией и культурой? И здесь приходится оперировать уже достаточно узким набором артефактов и понятий, которые могут быть сведены в основном к понятию культурной традиции и ритуала.

Здесь уместно вспомнить концепцию культурной гегемонии или китайского культурализма – способность китайцев к окультуриванию других. Этот концепт говорит о том, что в начале II тыс. до н. э. выкристаллизовалась элитная ритуальная культура, которая во главу угла ставила поклонение предкам, наделявшимся божественными функциями.

Воплощением этой культуры стали антропоморфные изображения на нефритовых изделиях, керамике, а позже и на бронзовых сосудах, которые использовались как элементы ритуала. Их находят по всей территории Китая. Этот ритуал и ритуальная культура становились всеобъемлющими и влияли на формирование структур, которые их поддерживали, и политический и духовный авторитет его носителей (вождей, шаманов, жрецов).

Хотя местное разнообразие и колорит сохранялись во многих местах, этому культурному влиянию через ритуал уже ничто не могло противостоять. В этом смысле можно говорить, что некоторые уникальные для китайской цивилизации элементы зародились именно в неолитическую эпоху.

Более того, эти элементы предвосхитили более позднюю культуру, которая во времена Конфуция определялась в терминах общих обрядов. Таким образом, можно с полным основанием назвать этот период ранним этапом «китайской цивилизации». Но было бы ошибкой говорить, что в то время она уже была зрелой и вполне сложившейся. Правильнее вести речь о существовании в Китае в неолите очагов уникальной цивилизации или скорее нескольких цивилизаций – или культурно-исторических зон, которые взаимодействовали между собой.

Именно путем такого взаимодействия были заложены те основы и элементы, из которых китайская цивилизация вырастет в будущем. Характерная особенность китайской цивилизации проявилась в том, что она смогла впитывать и адаптировать различные инородные элементы, но при этом никогда не отклонялась в сторону других цивилизаций, оставаясь отличной от них.

Глобальный природный катаклизм

Финальная фаза развитого неолита, которую также можно (следуя китайской традиции) считать «нефритовым веком», была неожиданно прервана. Археологам и сегодня трудно представитель, что многотысячелетнему развитию неолитических культур положила конец масштабная природная катастрофа. Но сейчас находится все больше свидетельств, что примерно в период 2300–2000 гг. до н. э. произошел глобальный катаклизм – резкое изменение климата. Засуха охватила большую часть Древнего мира и продолжалась несколько столетий.

Именно в этот период прекратило свое существование Аккадское государство в Месопотамии, которое считалось образцом развитой древней монархии, пришло в упадок древнее царство фараонов в Египте, а в долине Инда начался закат Хараппской цивилизации, после того как муссоны перестали достигать ее территории. Не пощадила природная катастрофа и Восточную Азию. Здесь между 2200 и 2000 гг. до н. э., наоборот, начались наводнения – обратная реакция на засуху – в бассейнах рек Вэйхэ и Хуанхэ. Они положили конец культуре Луншань, а в бассейне Янцзы вода уничтожила поселения культур Лянчжу и Шицзяхэ. В восточной части провинции Шаньдун к 1900 г. до н. э. наблюдается резкое сокращение количества жителей в поселениях культуры Давэнькоу, а на Центральной равнине так же резко сокращаются размеры земледельческих поселений. При этом к северу от Хуанхэ (практически на всей территории современной Монголии) наступает засуха, которая сопровождается песчаными бурями и расширением пустынь. В некоторых регионах произошли разрушительные землетрясения.

Так, в провинции Цинхай на западе Китая в начале нынешнего столетия были раскопаны настоящие «китайские Помпеи» – поселение Лацзя, уничтоженное внезапным землетрясением и сходом грязевого потока. Застигнутые врасплох жители этого поселения пытались укрыться в одном из домов, который был моментально погребен под завалами. В результате раскопок археологам открылась картина трагедии, произошедшей 4 тысячи лет назад. Но ценность этой находки была в том, что вся утварь, находившаяся в данном помещении, была моментально законсервирована. В результате раскопок 2002 г. археологам даже удалось зафиксировать в одной из глиняных тарелок лапшу, которую не успели съесть обитатели поселения. После анализа установлено, что лапшу готовили из просяной или чумизовой муки. Это важное открытие, которое говорит о том, что обитатели Древнего Китая уже в эпоху неолита употребляли ту еду – лапшу, которую и сегодня предпочитают китайцы в северных районах страны.

На юге, в области доминирования рисоводческих племен, также зафиксировано изменение климата в этот период. Как показали археологические исследования в районе неолитического поселения Лянчжу, рисовые поля, принадлежавшие населению этой культуры, были погребены под толстым слоем песка, что могло произойти лишь при обширных и длительных наводнениях. В следующие эпохи в этих местах уже никто не пытался возрождать жизнедеятельность. То есть климат изменился настолько, что занятие рисоводством стало невозможным. Кроме того, здесь также не возродилось производство нефритовых изделий, то ли по причине утраты навыков добычи и обработки камня, то ли из-за утраты веры людей в могущество элит. Так, например, упомянутое выше городище Таосы продолжало свое существование после катаклизма, но уже без четкого выделенного центра (внутреннего города) для проживания элиты.

По мнению китайских исследователей, период катаклизма сопровождался понижением температуры, и период с более низкими, чем ранее, температурами установился на территории Китая на следующие 600 лет. Эти изменения привели к масштабным переменам в жизни древних обществ, вызвав конфликты, голод, миграции населения и переход к новым отношениям между людьми.

Можно сказать, что даже по сравнению с культурами развитого неолита при переходе к эпохе меди и бронзы наблюдалась если не деградация, то заметное упрощение культур. Это проявилось в качестве и разнообразии керамики (исчезает расписная керамика), изменении орудий труда, жилищ и способа жизни.

В Китае косвенным подтверждением археологических данных о масштабных природных катаклизмах может быть легендарный рассказ о потопе, с которым много лет боролся Великий Юй и о котором уже рассказывалось выше.

В любом случае после периода природных катаклизмов Древний Китай предстает перед нами совсем иным. Выжить в новых условиях оставшемуся населению помогли инновации, связанные с началом эпохи металла. Появление металлургии в Китае также связано с миграцией населения и получением от новых насельников опыта выживания в условиях ограниченных ресурсов.