Текст книги "Педагогика здравого смысла"

1.12. О реформе образования в России

Среди проблем сегодняшнего образования есть такие, которые касаются только самой системы образования. А есть такие, которые интересны и важны для любой семьи, каждого родителя и каждого школьника.

Первая и главная проблема: надо ли было реформировать школу десять лет назад? Ведь принято считать, что наше образование всегда, в том числе (а некоторые считают – главным образом) в советское время, было едва ли не лучшим в мире. От добра добра не ищут… А сейчас, по данным международного обследования, по уровню знаний школьников в области математики и естественных наук Россия с 4–5-го места в мире опустилась на 16-е. Значит, рассуждают многие, система образования в России разрушена! А тут еще вариативность учебников, платность обучения в некоторых школах и почти всех вузах (в негосударственных полностью, в государственных частично)… Сплошное безобразие!

Проблемы здесь на самом деле никакой нет. За годы советской власти мы довели образование до такого состояния, что без решительных шагов по его реформе обойтись стало невозможно.

Почему?

Школа превратилась в фабрику по производству «винтиков» государственного механизма (а педвузы – в такие же фабрики по производству винтиков к ним). В ней царствовали повсеместные уравниловка и обязаловка. Все школьники СССР учились по одному и тому же, стабильному, единственному и неповторимому учебнику, а любое отступление от утвержденной методики преподавания строго каралось. Назначаемый сверху директор отчитывался, как и любой директор завода, «по валу» – в данном случае по отметкам. Главной заботой школы было иметь как можно больше отличников, а тех, кто по той или иной причине в пятерочники или «хорошисты» не вписывался, штрафовать двойками, оставлением на второй год или вообще выдавливать из школы в ПТУ, а то и во «вспомогательную» школу для детей с задержками развития. Самым страшным словом было «неуспевающий». (А кстати, вспомним происхождение этого слова: это ведь просто-напросто тот, кто не успевает за другими, за усредненным большинством класса. Ну и что? Надо просто разобраться, почему, и помочь каждому такому ребенку. Между прочим, среди них нередко оказывались и оказываются дети с выдающимися способностями, просто «не вписывавшиеся» в школьный ранжир.) Вся школа работала в расчете на некоего (не существующего в природе) усредненного ученика (шаг влево, шаг вправо…).

В дореформенной школе ученика никто не уважал, к нему никто не прислушивался, а главное, никто не думал о том, чтобы он нормально и всесторонне развивался, чтобы помочь ему стать настоящим человеком, достойной личностью, способной не просто механически воспроизвести вложенные в него знания, умения и навыки, а поставить на службу развитию общества все свои способности и возможности, быть творцом, а не исполнителем. А сейчас именно это – главное. В 1920-х годах была очень популярна повесть Н. Огнева «Дневник Кости Рябцева». Вот что писал Костя о тогдашней «единой трудовой школе» (задушенной Сталиным в начале 1930-х годов): «Раньше смотрели так, чтобы как можно скорее набить ученику голову всякой всячиной, а когда ученик кончит школу, все у него из головы в два счета вылетало. Одним словом, надо было наполнить пустой сосуд, а что в него может влиться, это им было наплевать с шестнадцатого этажа. А теперь на ученика смотрят как на костер, который только разжечь, а дальше уж сам гореть будет…»

Разве плохо? И не «молодые реформаторы» это придумали, а великий педагог Лев Николаевич Толстой (он призывал отказаться от «старого взгляда на школу как на дисциплинированную роту солдат»), К.Д. Ушинский, П.Ф. Каптерев, П.П. Блонский, замечательный психолог Лев Семенович Выготский – в сегодняшней школе реализуются мысли и чаяния всех этих и многих других классиков русской педагогики и педагогической психологии. И они закреплены и в Законе РФ «Об образовании», и в Национальной доктрине развития образования РФ, принятой в январе этого года Всероссийским съездом работников образования.

А как же с отставанием по физике и математике от других стран? Очень просто: если содержание и методику школьного образования по существу не менять 30–40 лет (а так у нас и вышло), когда-нибудь это скажется на результатах обучения. Вот и сказалось. Э.Д. Днепров, ставший десять лет назад первым министром образования новой России, недавно с горечью заметил в одной из газет, что «сегодняшний школьный стандарт консервирует образование 60-х годов»…

Многие клянут пресловутую вариативность. Конечно, среди множества нынешних учебников попадаются и халтурные, непрофессиональные. За качеством учебников надо следить – это и делает Министерство образования. Но учебников должно быть много и разных, и типов школ должно быть много, и учителям надо дать свободу выбора – как преподавать. Лишь бы преподавали грамотно и эффективно! Одним словом, сегодняшняя школа дает волю и ученикам, и учителям, и директорам. Плохо это? По-моему, хорошо.

А платность? Да у нас образование никогда бесплатным не было! Только мы не знали, на что идут деньги, которые из нашего кармана вынимало государство. А теперь точно знаем, за что платим, – если можем дополнительно платить. А если не можем? В этом случае государство все равно обязано дать нашим детям достойное образование. В этом – как обеспечить высокое качество «бесплатного» образования – реальная проблема, а не в том, что рядом с «бесплатным» вырастает платное. Вы же не будете закрывать магазины в ГУМе только потому, что там вещи сто́ят дороже, чем на оптовом рынке в Конькове? Время лозунгов вроде шариковского «взять и поделить» прошло.

А как, действительно, это качество обеспечить? Реальными учебниками и программами, написанными на профессиональном уровне с учетом современного представления о содержании образования и методике обучения. Несколько лет назад мы, группа педагогов, начали писать и издавать новое поколение учебников для массовой школы. Это движение носит имя «Школа 2100». Опубликована общественная образовательная программа под тем же названием. В наших учебниках и программах мы как раз и стремимся дать любому школьнику образование высокого качества. Сейчас эти учебники и программы используются уже в четырех тысячах российских школ. Это уже реальность, с которой приходится считаться.

Вопрос второй касается двенадцатилетки. Будет ли у нас обязательное двенадцатилетнее обучение? Если да, то когда и какое?[6]6
  В период, к которому относится данное выступление, вопрос о переходе на двенадцатилетнее общее среднее образование активно обсуждался, но в конечном результате решение об этом принято не было. – Примеч. ред.


[Закрыть]

Здесь мнения расходятся. Э.Д. Днепров, например, против двенадцатилетки. А нынешнее руководство Министерства образования РФ – за нее. Январский съезд работников образования в целом одобрил точку зрения министерства. Ясно пока одно: обязательного двенадцатилетнего образования в обозримое время не будет. И не будем (как не раз случалось за последние десятилетия) торопиться и, не подготовившись толком, не зная броду, лезть в воду. Сначала попробуем, как получится. А потом начнем вводить повсеместно. (Сомневаюсь, нужно ли это делать повсеместно. По-моему, год назад министерство было право, когда в решении своей коллегии записало, что вводить двенадцатилетку надо по мере готовности регионов – да и отдельных школ.)

Во всяком случае, ближайшие четыре года мы будем жить без двенадцатилетки. На самом деле дольше: ведь «под» двенадцатилетку надо переписывать и учебники (и программы) для предшествующих классов.

А вообще-то – какие у нее плюсы и минусы? Есть и те и другие. Главный минус: лишние два года школьники будут сидеть на нашей шее (как родителей и как налогоплательщиков). Главный плюс: у нас будет время более основательно подготовить их и к жизни и работе, и к учебе в вузе.

Но плюс этот «сработает» только в одном случае: если бы не будем, как выразился министр образования РФ В.М. Филиппов, «размазывать» старое содержание образования на 12 лет, а воспользуемся переходом на 12-летку, чтобы качественно его изменить (и не только в старших классах). Отсюда идея ввести в старшие классы вузовские технологии обучения и контроля (лекции, зачеты и т. п.), сделать их профильными и многое другое.

И последняя проблема, о которой стоит поговорить. Это роль родителей и семьи в системе образования. Пока у государства в лице Министерства образования мы не видим четкой позиции по этому вопросу. А определиться надо. Во всех развитых странах Европы общественные организации родителей играют в решении проблем, связанных со школой, очень значительную роль: они реально принимают участие в таком решении и обеспечивают контроль общества за деятельностью государственных органов образования. Поэтому они пользуются большим общественным и политическим весом: например, несколько лет назад руководителей Федерального родительского совета Германии принимал сам Президент ФРГ Р. Херцог. Мы пока остановились на уровне попечительских советов отдельных школ (на этот счет накануне текущего учебного года вышел специальный Указ Президента РФ[7]7
  По всей видимости, имеется в виду Указ Президента РФ № 1134 от 31.08.1999 «О дополнительных мерах по поддержке общеобразовательных учреждений в РФ». – Примеч. ред.


[Закрыть]).

Проблем на самом деле много больше. Некоторые из них может решить только само государство (зарплата учителей, катастрофическое состояние школьных зданий). А другие – дело не столько государства, сколько всего общества. Прежде всего это касается содержания школьного образования.

Будет очень плохо, если к нашему с вами мнению не будет прислушиваться законодательная и исполнительная власть, если проблемы образования будут решаться чиновниками волевым порядком без серьезного обсуждения со специалистами, да и с родителями, не говоря уже об учителях. Так уже не раз бывало. Бог даст, больше так не будет!

В последние годы в нашей прессе, да и не только в ней, часто обсуждается проблема российской национальной идеи. Если такая идея и существует, совершенно ясно, в чем она может заключаться: в приоритетности интересов наших детей перед нашими собственными сиюминутными интересами. На все, что мы делаем сегодня, мы должны прежде всего смотреть с точки зрения будущего, каким мы хотим его видеть. Иначе говоря, главная задача в том, чтобы обеспечить благополучие, нормальную жизнь, нормальное физическое, психическое, моральное становление и развитие детей и молодежи. Ведь будущее всего общества, в конечном счете, всей страны прямо зависит от того, каким будет ее молодое поколение, то есть – каким мы с вами его вырастим.

Нельзя сказать, что руководство России не отдает себе в этом отчета. Знаменитый «Указ № 1» первого Президента новой России Б.Н. Ельцина – теперь можно вспомнить, что и я принимал участие в его подготовке, – это столь же знаковый, символический акт, как выступление В.В. Путина на Всероссийском совещании работников образования в январе этого года, как тезис о приоритетности образования для страны, переходящий из одного государственного документа в другой. Но провозгласить такую приоритетность легче, чем ее обеспечить.

А обеспечить ее можно только при совместных усилиях государства и всего общества. Когда Министерство образования РФ привлекает к разработке своих планов и документов широкий круг специалистов и вообще заинтересованных лиц и организаций, результат всегда получается более весомый и успешный, чем тогда, когда такие документы готовятся в тиши министерских кабинетов. Приведу только два противоположных примера. Конечно, работа над созданием Концепции содержания непрерывного образования еще не завершена, но уже сейчас видно, что эта Концепция, готовящаяся несколькими десятками компетентных специалистов с участием и при содействии министерства, будет серьезным документом и может лечь в основу дальнейшей работы на много лет вперед. Но совсем недавно из недр того же министерства вышел проект решения, посвященного экспертизе учебников. Если внимательно вчитаться в него, можно увидеть, что оно ставит крест не только на появлении инновационных учебников, но и на вариативности образования как таковой: чтобы началась апробация учебника, необходимо, чтобы он использовался в течение не менее трех лет 50 процентами школ региона, причем апробация предполагается в такой форме, что вряд ли какой-либо учебник нового поколения имеет шанс ее пройти.

Так или иначе, ясно, что принятие решений в системе российского образования должно учитывать мнение педагогического сообщества. Для этого такое мнение не должно представлять интересы какой-то одной группы, педагогической системы, авторов и лоббистов определенного учебного комплекта. Обсужденная нами год назад и опубликованная сейчас в отредактированном и дополненном виде Образовательная программа «Школа 2100» и является попыткой объединить все здравые силы российского образования вокруг идей, восходящих к Ушинскому, Льву Толстому, Каптереву, Блонскому, Выготскому и легших в основу Закона РФ «Об образовании» и Национальной доктрины образования в Российской Федерации. Мы с самого начала взяли курс на консолидацию вокруг МОО «Школа 2100» и Образовательной программы всех педагогов и психологов, разделяющих идеи развивающего, вариативного, личностно ориентированного, непрерывного образования. Эта консолидация продолжается в самых различных формах: от публикации в журнале «Начальная школа: плюс-минус» статей авторов, принадлежащих к различным направлениям развивающего образования, до участия в Общественном экспертном совете и Ученом совете МОО «Школа 2100» видных представителей прогрессивной педагогической общественности. Мы активно сотрудничаем с Министерством образования в самых различных формах. Но хотелось бы, чтобы министерство и другие государственные организации, занимающиеся вопросами образования, еще больше опирались на наше общественное движение, объединяющее сегодня более 4 тысяч российских школ и множество специалистов – педагогов, психологов, методистов-предметников – и ставшее реальной силой. Ведь дело, которое мы делаем, – общее. Судьба наших детей, а это значит – будущее всего российского общества, не может быть предметом внутриведомственных и межведомственных «разборок» и келейных решений, порой прямо противоречащих заявленной государственной политике в области образования. Вот еще один красноречивый пример: все специалисты по дошкольному и начальному образованию едины в том, что начало школьного обучения наиболее рационально в возрасте не менее 6 с половиной лет. Прием в первый класс шестилеток опасен, для этого школа не располагает необходимыми условиями. Между тем где-то «под ковром» цифра 6,5, значащаяся в первоначальном варианте проекта Концепции структуры и содержания общего среднего образования (в 12-летней школе), была заменена на цифру 6. Кому это нужно и выгодно? Во всяком случае, не детям и их родителям.

Мы, наша Межрегиональная общественная организация «Школа 2100», сейчас – самое крупное общественное педагогическое движение. Это налагает на нас всех особую ответственность – в известном смысле мы призваны представлять педагогическую общественность при обсуждении и решении вопросов, касающихся школы. И стараемся это делать там, где это возможно и необходимо. Позволю себе вспомнить, что концептуальное осмысление проекта двенадцатилетней школы, вошедшее во все образовательные документы, было осуществлено не без нашего активного участия.

Именно двенадцатилетняя школа должна быть поставлена в число основных наших приоритетов на ближайшее время – в противном случае учителя и родители нас бы не поняли.

Попытаемся сначала сформулировать наше отношение к двенадцатилетке. В целом оно положительное. Во всяком случае, у нее больше плюсов, чем минусов, – конечно, при том обязательном условии, что заранее будут решены организационные вопросы, например, связанные с призывом в армию, и не повторится та неприличная спешка, когда у нашего образования, как у зайца, бегущего с горы, задние лапы оказываются впереди передних – мы это проходили, увы, уже не раз (напомню соединение общего образования с трудовым, обучение шестилеток, введение иностранных языков в младшие классы – все это было введено, не будучи подготовленным). Но есть и еще одно обязательное условие, касающееся самого содержания двенадцатилетнего образования. Я имею в виду использование перехода на двенадцатилетку для того, чтобы укоренить в массовой школе те принципы и подходы, которые являются перспективными, для того, чтобы провести фундаментальную реформу содержания и организации среднего образования.

Многие вздрагивают при упоминании самого слова «реформа». Между тем необходимо отдать себе отчет, что такая реформа, во-первых, не выдумана Владимиром Михайловичем Филипповым, Николаем Дмитриевичем Никандровым, Александром Григорьевичем Асмоловым или Алексеем Алексеевичем Леонтьевым. Она так же объективно необходима школе, как был объективно необходим переход нашего общества к рыночной экономике. У нас нет возврата к унифицированной, манипулятивной, авторитарной школе. Во-вторых, идеология этой реформы не высосана из пальца и не заимствована из каких-то зарубежных источников. Это логическое продолжение прогрессивных идей отечественной педагогики, начиная с Константина Дмитриевича Ушинского и Льва Николаевича Толстого – мы стремились показать это в статье «Система образования в России», опубликованной в нашем сборнике (Леонтьев, 20006). В-третьих и в-главных, эта реформа уже идет, причем не только в министерских постановлениях, но прежде всего в умах учителей и в реальных учебниках и программах.

Введение двенадцатилетней школы дает хорошую возможность изменить в нужную сторону содержание образования во всех классах, начиная с первого. Судя по документам и выступлениям в прессе министра образования В.М. Филиппова, Министерство образования тоже стоит на этой позиции. Нас беспокоит только, что на переход к новому содержанию образования отводится всего четыре года и что обновление учебников и программ будет, видимо, происходить методом конкурса, или, как модно выражаются наши экономисты, тендера. Не получится ли как в известной детской игре, когда голова слона приставляется к шее жирафа, телу льва и ногам верблюда? Кроме того, едва ли целесообразны единые сроки перехода на двенадцатилетку для всех регионов и всех школ.

Что касается нас, мы полностью готовы к тому, чтобы представить полный набор учебников и программ для двенадцатилетней школы, объединенных единой концепцией, уже в самые ближайшие годы. И надеемся на вашу помощь и поддержку и в написании всех этих материалов, и во внедрении их в массовую школу.

Прежде чем перейти к расстановке дальнейших приоритетов, хотелось бы подчеркнуть, что их расставляем не мы, руководители общественного объединения «Школа 2100». Их расставляет жизнь. Жизнь, практика школы и вообще образования подсказывает, например, актуальность проблемы непрерывности и преемственности образования. Она важна и для перехода от одного этапа образования к другому, и для решения проблем контроля и оценки, и в плане внутренней вариативности процесса образования, то есть учета в нем особенностей конкретного школьника. Причем важно понимать, что это – не внешняя, так сказать, организационная проблема, а проблема поступательного развития содержания образования на различных его этапах.

Сказав о контроле и оценке, мы можем сформулировать еще один приоритет: это проблема мониторинга и контроля успешности образования. Сейчас учитель, работающий по учебникам нового поколения, попадает в тяжелую ситуацию, когда его работу оценивают по-старому, когда ему приходится все время оправдываться, что он делает не так, как принято, а так, как нужно. Это касается и школьника: мы приучаем его к активности и самостоятельности мышления, а господствующая система контроля, в сущности, проверяет только его память и не способна учитывать темп его индивидуального продвижения. Именно поэтому в нашем новом сборнике мы публикуем несколько материалов по требованиям к уроку и его оценке.

Мы отдаем себе ясный отчет в том, что нельзя одномоментно приучить всех учителей работать по-новому. В этом смысле мы – консерваторы. Но мы считаем, что учебники и программы должны быть такими, чтобы по ним просто невозможно было бы работать по-старому, и стараемся, чтобы наши с вами учебники и программы были именно такими. Новое содержание, так сказать, тянет за собой и новую методику.

Именно поэтому одним из наших приоритетов мы видим совершенствование педагогического образования. Не секрет, что значительная часть педагогических вузов и колледжей продолжает работать, как говорится, в парадигме 1960-х годов, в лучшем случае ограничиваясь чисто косметическими изменениями. С каждым годом разрыв между педагогическим образованием и потребностями общества и школы как его части, к сожалению, углубляется. Впрочем, и педагогическая наука сильно отстает от реальных процессов, идущих в образовании.

Весьма болезненной остается проблема национально-регионального компонента содержания образования. Очевидно, что невозможно, да и бестактно, пытаться управлять его наполнением из центра. Но, с другой стороны, необходимо проанализировать сложившуюся практику и договориться об основных принципах. Иначе мы разрушим единое общероссийское образовательное пространство. На эту тему на нашей сегодняшней конференции предусмотрено специальное выступление Александра Александровича Штеца.

В жизни нашей школы многое меняется, причем в лучшую сторону. Чтобы изменения эти шли планомерно и систематически, необходимо преодолеть существующую разобщенность между преподавателями различных предметов, между начальной и основной школой, школой и вузом, между педагогической наукой и школьной практикой, между деятельностью управленцев образования всех уровней и тенденциями сегодняшней школы. Время показало, что выбранная нами форма общественного объединения оптимальна для преодоления этой разобщенности и выработки общей стратегии и тактики дальнейшего развития.

Школа тогда уверенно пойдет вперед, когда все причастные к ней люди, от рядового старшеклассника до министра образования, будут объединены общим пониманием и общим ви́дением будущего школы. Давайте стремиться, чтобы это поскорее стало реальностью.