Текст книги "Иномирье"

Глава 10

На ночлег устроились на небольшом островке посреди реки. Мы здесь останавливались, когда плыли в Озерный.

После ужина отправил Барсука спать. У него сегодня был сложный день. Пусть отдохнет.

Когда услышал его мерное сопение в палатке, я затушил костерок. Во-первых, ночи уже не такие холодные, а во-вторых, мне без света лучше. Я и раньше не особо часто разводил огонь, а сейчас он тем более мне ни к чему. Вижу в темноте без проблем. Плащ «мародер» отлично согревает, плюс маскирует от постороннего взгляда. Правда, откуда ему тут взяться на этом клочке суши?

Устроившись поудобней, я решил продолжить прерванные эксперименты.

– Внимание! Действие «Очищение Тьмы» прошло успешно!

– Поздравляем! Вы получаете:

– Искра Иномирья (180 шт)

– Уничтожено Орбов Тьмы: 60 шт.

Пять орбов оставил на всякий случай. Вдруг еще пригодятся.

Итак, у меня был выбор. Либо улучшить сразу три артефакта, потратив на каждый по шесть десятков искр. Либо все сто восемьдесят вбухать в какой-то один.

Если в один, то лучше в пуговицу. Она у меня самая ценная. С тремя характеристиками.

Прикинув все «за» и все «против», я решил все-таки начать с пуговицы. А там по ходу дела уже решу, как поступить дальше.

– Внимание! Максимально допустимое количество искр для совершения действия: 10.

– Внимание! Шанс на положительный результат: Высокий!

Уже не максимальный, но все еще высокий. Это обнадеживает.

– Желаете активировать умение, использовав максимально допустимое количество искр?

Давай попробуем.

Спустя мгновение после того, как я дал согласие Великая Система «обрадовала» новым сообщением.

– Внимание! Улучшены следующие параметры:

– Сила +1

– Текущее значение предмета: 10

– Ловкость +1

– Текущее значение предмета: 9

– Внимание! Потери единиц прочности: 150

– Текущее значение предмета: 42/63

Так вот, как это работает. С каждым разом все меньше и меньше улучшений. И теперь я за них расплачиваюсь не только искрами, но и единицами прочности.

Следующие четыре активации принесли мне три единицы ловкости, пять силы и одну разума. При этом пуговица больше не потеряла ни одной единицы прочности, но и не прибавила. Кроме того, появилось новое оповещение, в котором говорилось, что шанс на положительный результат «упал» до «среднего». Полагаю, если продолжу в том же духе, пуговица начнет терять прочность в более ускоренном темпе.

Подумав немного, я пришел к выводу, что лучше пока оставить амулет в покое и перейти к кольцу. Еще минус пятьдесят искр, и в мою копилку прибавилось шесть единиц «силы». При этом кольцу повезло меньше, чем пуговице. Оно пережило две потери прочности на общую сумму в триста единиц.

Осмотрев свои характеристики, я довольно улыбнулся. Сила – сорок три, ловкость – двадцать два. Пора бы озаботиться добычей новых орбов!

Налюбовавшись вдоволь значительно подросшими показателями, я приступил к последнему этапу. У меня оставалось еще восемь десятков искр, которые я решил потратить на «Стрекозу». Если уж и экспериментировать, то лучше это делать с ножом. И это не потому, что мне его не так жалко, как кольцо или пуговицу. Это не так. Все три артефакта для меня одинаково ценны. Просто у «Стрекозы» показатели прочности выше, чем у остальных.

Следующие несколько минут, я только и делал, что перечитывал сообщения и давал согласия на активацию умения. Пять десятков искр повысили урон «стрекозы» до двадцати семи единиц. Без потери прочности. Осталось тридцать искр.

Приступим…

– Внимание! Максимально допустимое количество искр для совершения действия: 10.

– Внимание! Шанс на положительный результат: Средний!

Дав согласие, я получил следующее оповещение:

– Внимание! Улучшены следующие параметры:

– Урон +2

– Текущее значение предмета: 29

– Внимание! Потери единиц прочности: 350

– Текущее значение предмета: 65/81

Могло быть и хуже. Дальше… Предпоследний десяток искр и урон ножа преодолел отметку в тридцать единиц. Еще минус триста пятьдесят прочности.

Не знаю, почему, но перед активацией последних десяти искр у меня начали дрожать руки. Будто сейчас должно было что-то произойти.

– Желаете активировать умение, использовав максимально допустимое количество искр?

– Давай уже покончим с этим, – прошептал я и дал согласие.

– Внимание! Повышена категория предмета до Редкий!

– Улучшены следующие параметры:

– Урон +100

– Текущее значение предмета: 131

Вот это да! Не веря своим глазам, я уставился на свой новый нож. Причем новый – в буквальном смысле слова!

Моя «Стрекоза» изменилась. Клинок увеличился. Стал более хищным. Теперь его нельзя было сложить. Рукоять слегка изогнулась, лучше и удобнее ложилась в руку. Из обычного походного ножа «Стрекоза» превратилась в опасное оружие. Помнится, когда я нашел Обжору, минимальный урон, который он мог нанести ударом лапы, составлял меньше ста единиц.

От переполнявших меня чувств, я глупо улыбнулся. Видели бы меня сейчас родители!

Пока вертел обновку в руках, никак не мог избавиться от навязчивого чувства. Будто что-то происходит, но я не могу сосредоточиться, чтобы понять, что именно.

Ну вот, снова… Что это?

Спрятав нож в рюкзак, я настороженно замер. И прислушался.

Точно. Вот оно! Всплеск на реке. Еле слышимый. Но знакомый. Вот еще один… И спустя определенный отрезок времени еще один. Наконец, до меня дошло, что происходит. В нашу сторону плыла лодка. Судя по сдвоенным всплескам – одна пара весел не больше. Уже совсем близко.

Я уставился в темноту и, спустя мгновение, уже смог различить силуэт приближающейся лодки. Вон борта. А вон и головы гребцов. Первая… Вторая… Третья…

Плывут молча. Со стороны Озерного. Ушлые. Знают, что звуки по воде далеко разносятся. Боятся спугнуть? Но кого?

На мгновение я засомневался. А может я неправ? Может, те, кто плывут сюда, не желают нам зла? Может, они даже не догадываются о нашем присутствии. В любом случае надо будить Барсука.

– А? Что? Где это мы? – проснувшийся Барсук засыпал меня вопросами. – Почему костер не горит?

– Заткнись, – прошипел я. – И слушай.

Нужно отдать ему должное. Хоть и сонный, отреагировал он мгновенно.

– Со стороны Озерного к нам плывет лодка. Кажется, одна пара весел. Стараются не шуметь. Плывут, будто крадутся.

– Фонарь на носу горит? – тут же спросил Барсук.

– Нет, – ответил я. – Плывут в темноте.

– Если не горит фонарь, значит замышляют недоброе. В этих водах, зажигая огонь, ты тем самым показываешь чистоту своих намерений. Ты не боишься, что тебя увидят. Тебе нечего скрывать.

– Тогда готовься к бою, – сказал я.

– Да я в этой темени даже своего носа не вижу! – прошипел в ответ Барсук.

Бездна! Об этом я как-то не подумал.

– Пошли, – схватив его под руку, скомандовал я. – Только тихо.

– Куда ты меня тащишь?

– Подальше от берега, – ответил я. – Пересидишь в кустах. С твоим зрением от тебя нет толку.

– Так ты что, видишь в темноте? – ошарашенно прошептал Барсук.

– Как и те, кто к нам плывет. Наверняка там будет несколько измененных.

Барсук нахмурился.

– Давай об этом потом поговорим, – сказал я и добавил:

– Если переживем эту ночь.

Дотащив спотыкающегося Барсука до края неглубокого оврага, я скомандовал:

– Полезай вниз. Сиди тихо и не высовывайся. Жди меня.

Убедившись, что Барсук выполнил приказ, я рванул назад. Встречать гостей.

Дабы отмести всякие сомнения, я приблизился к берегу и громко выкрикнул в темноту:

– Эй! Кто там?!

Быстро перебежав на другую позицию, я стал ждать. Ответ последовал незамедлительно в виде нескольких стрел. Они упали точно в то место, где я только что сидел. На слух бьют.

Что ж, теперь я полностью уверен в их намерениях.

Натянув капюшон плаща, я затаился среди кустов. Надеюсь, пятидесяти единиц маскировки хватит, чтобы меня никто не заметил.

Стрелявшие в меня, уже особо не таясь, налегли на весла. Через минуту лодка пристала к берегу, и из нее начали выпрыгивать воины.

Я не ошибся. Их было трое. Но я ошибся в другом – лишь один из них были морфом. Остальные просто люди.

Воины тут же молча рассыпались вдоль берега. Первым делом была осмотрена наша палатка, а также то место, куда попали стрелы. Похоже, им не нравилось то, что они видели. А мне – то, что видел я.

Морф меня особенно напрягал. Он то и дело, словно пес, поднимал нос вверх и нюхал воздух. Самый опасный из них. Как только ночной ветерок подует сквозь меня в его сторону – пиши пропало.

Как назло, нюхач медленно и неумолимо приближался к моему схрону. Еще шагов десять, и он меня учует. Ждать больше нельзя.

Выхватив из рюкзака «кляксу», я швырнул ее ему под ноги.

Шустрый. Успел среагировать на мое движение, но было уже поздно. Сфера высвободила капкан и нюхач, как до этого помощник Могильщика, рухнул на землю словно кукла, оставшаяся без поддержки нитей.

Медленно, не делая резких движений, я приблизился к поверженному. Ну и рожа. И это, кстати, никакие не изменения. Он еще только на начальной стадии. Похоже, мужик с рождения такой.

В считанные секунды в моей руке появилась «Стрекоза». Я склонился над морфом. В его глазах читалось недоумение и злость. Не я его, так он меня – это факт. Клинок легко пронзил сердце измененного и перед моими глазами тут же появилось оповещение:

– Ты уничтожил Морфа (НСТ)

– Ты получаешь:

– Кристалл Измененных «Чутьё огненной лисицы» (5 шт)

Название говорило само за себя. Закинув кристаллы в рюкзак до лучших времен, я сместился поближе к зарослям кустарника и замер. Осталось двое. С этими, надеюсь, будет попроще.

Отсутствие морфа было замечено его товарищами спустя несколько минут. Двое бойцов, постоянно оглядываясь по сторонам, замерли возле трупа своего командира. Между ними состоялся разговор. Судя по злым интонациям, очень неприятный.

Похоже, гибель нюхача их впечатлила. Они опасливо вертели головами по сторонам в надежде заметить невидимого противника. Добавлю-ка я немного паники.

Наложив стрелу, я легко натянул тетиву. Вдох-выдох, и стрела с широким листовидным наконечником вонзилась в живот одного из прибывших по наши души убийц. А хотел чуть выше. От удара он потерял сознание, а вот его боевой товарищ решил время попусту не тратить. Рванул прямиком к своей лодке.

Я израсходовал три стрелы, прежде чем попал в спину беглеца. Когда я к нему подбежал, он уже был мертв.

Пока я шагал к единственному оставшемуся в живых, в моей голове роились противоречивые мысли. А что если они прибыли именно по наши души! Вождь решил перестраховаться и убрать Барсука? Что б уж наверняка? Должен заметить, если это так, то все довольно логично.

Это же каким надо быть злопамятным, чтобы преследовать детей своего обидчика? А, может, не в обиде все дело? Может, этот Бык боится чего-то или кого-то? Но кого тогда? Кому, кроме себя самого, способен навредить Барсук?

Не считая морфа, остальные бойцы меня как-то вовсе не впечатлили. Может, вождь решил, что убить таких как мы с Барсуком, это плевое дело? А вождя ли эти люди?

Склонившись над неудавшимся убийцей, я похлопал того по щекам. Сперва воин никак не отреагировал, но потом, наконец, пришел в себя. И заорал от боли. Несколько секунд – и он, наконец, выдохся.

Тучи рассеялись, и наш островок затопило мягким лунным светом. Я смог еще лучше рассмотреть подраненного мной бойца. Хм… Кажется я уже его видел где-то…

– Ты кто? – спросил я. – Почему стреляли в нас? Кто тебя послал?

Сперва мои вопросы были проигнорированы, но вплоть до того момента, пока я не схватился за стрелу, торчавшую из его брюха. Он снова заорал.

– Оставь его, – услышал я справа голос Барсука. – Я его знаю. Это Карась. Один из людей вождя.

– А другие?

Барсук осмотрел тела и выдал вердикт.

– Этот, – указал он на мертвого морфа. – Лис. Один из лучших разведчиков нашего племени. Мог учуять оленя за несколько километров. А тот со стрелой в спине – это Жук. Они все из одного отряда. Ты говорил, что среди них есть морф?

– Да, вот он, – кивнул я на труп урода.

– Значит, Лис, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Барсук. – А ведь он еще с отцом охотился.

– А сегодня он, выходит, пришел поохотиться на тебя.

– Тебе все равно не жить, мелкий засранец! – из последних сил неожиданно выпалил раненый и потерял сознание.

Спустя несколько минут он умер, так и не придя в себя.

– Слушай, а вы точно уверены, что хотите жить в Озерном? – снова поинтересовался я. – С такими соседями вы долго не протянете.

Глава 11

Той же ночью тела неудавшихся убийц мы сложили в их же лодку и отдали ее на милость реки. Оружие и личные вещи я решил не брать. Потом в Озерном, если их у нас кто-то увидит, могут появиться неприятные вопросы. Уверен, вождь, посылая своих людей убить нас, делал это в тайне. Пусть все так и останется.

Осмотрев карманы убитых, денег тоже не нашли. Должен заметить, они вообще приплыли налегке. Видать рассчитывали быстро со всем управиться. Вон, в походных мешках даже еды, как таковой, не было. А зачем? Думали, прирежут нас, а затем пожрут нашей же еды.

Следующую половину дня Барсук был хмур и молчалив. На мои вопросы отвечал нехотя и односложно. Я уже примерно представлял, что с ним происходит, потому особо с вопросами не лез. Пусть спокойно осознает произошедшее. У нас еще будет время поговорить.

Пока сердце моего товарища находилось во власти Богини Апатии, я тем временем был полон негодования. Причиной тому была жестокая несправедливость. Вот уже несколько дней я только и делаю, что машу тесаком, стреляю из лука, сижу на веслах и совершаю ряд действий, за которые в моем мире гарантировано получал бы скрижали и эски. Но здесь почему-то Великая Система не замечала мои «подвиги». В чем причина?

У меня была одна теория, заслуживающая быть истинной. Суть моего предположения в том, что Великая Система действительно не видит мои действия. Потому что, вопреки учениям наших жрецов о ее безмерной власти, этот мир не принадлежит ей, она здесь – всего лишь гостья. В вещах этого мира, которыми мне приходится пользоваться, нет ее души, равно, как и в том, на что я с их помощью воздействую.

Неизвестно в какие дали я углубился бы в своих размышлениях, если бы не голос Барсука:

– Что ты чувствуешь, когда убиваешь? – его вопрос застал меня врасплох. Но это не помешало мне ответить честно.

– Страх.

– Страх? – удивился он. Похоже, не такой ответ он ожидал услышать.

– Да, страх быть убитым, – ответил я. – Буду с тобой честен. Увидь ты меня месяцев шесть назад – не узнал бы. За это время я понял одну простую вещь – я не хочу умирать.

Барсук задумался.

– Я знаю, что творится у тебя в голове, – продолжал я. – Этой ночью ты стал свидетелем смерти людей, которых ты знал с самого детства. Наверняка против тебя они ничего не имели. Даже неплохо относились к тебе, пока твой отец был жив.

– Да, ты прав, – хмуро кивнул Барсук. – Лис был дружен с отцом. Несколько раз бывал у нас в доме. Да и Карась, и Жук. Никогда бы не подумал…

– Зато сейчас у тебя есть прекрасная возможность хорошо обо всем подумать. Например, о том, что если бы победили они – твое тело сейчас обгладывали речные крабы. И твоя сестра осталась бы одна. Без защиты. Единственное, о чем ты сейчас должен думать, это о том, как бы поскорее убить мутанта и вернуться с его башкой домой…

* * *

– Что-нибудь видишь? – шепотом спросил Барсук.

Это уже, наверное, раз десятый, когда он задает мне один и тот же вопрос.

– Ничего… – терпеливо ответил я и продолжил наблюдение.

Несколько часов назад, после семидневного плавания, мы прибыли на окраину Города Теней. После той ночи нас больше никто не преследовал. Да и на реке никто не встретился. Мертвый город не самое популярное направление у озерных жителей.

За последние сутки мы не увидели ни одного мутанта в округе мертвого города. Да что мутанты… Древние руины словно вымерли! А ведь я прекрасно помню, сколько живности здесь было в последний мой визит.

Что-то странное происходило… Настолько странное, что по моей спине периодически пробегал холодок. Будто кто-то невидимый все это время наблюдал за мной. Кто-то очень злой и голодный.

Мы обосновались на десятом этаже одного из домов. С этой точки открывался отличный обзор на реку и крайние кварталы. Кроме того, верхушка этого дома соединялась огромной перемычкой, похожей на гигантский желоб, с другим домом. Получалось, в случае опасности у нас было еще одно направление отхода.

– Впервые такое вижу, – будто подслушав мои мрачные мысли, шепотом произнес Барсук. – Даже птиц не слышно.

Незаметно для него я периодически принюхивался к потокам воздуха, как это делал в ту ночь поверженный мной Лис. Да, все верно. Подробно изучив кристаллы изменения, выпавшие мне после победы над морфом-убийцей, я произвел их активацию. Теперь я обладал «чутьем огненной лисицы». По половинке единицы с кристалла – две с половиной в общем.

Должен заметить, что после трансформации этот мир для меня словно заново открылся. И это касалось не только обоняния, но и слуха, и зрения. Это было сродни тому, как если с моей головы сняли плотный пыльный мешок. И это только две с половиной единички. Что же будет, если поднять хотя бы до десятки? Повезло в свое время Лису с навыком. Видать сожрал правильного мутанта.

Кроме того, я как бы получал со всех сторон усиленный поток информации, с которым я еще не знал, как обращаться. Запахи, звуки, предметы, которые ранее не замечал. Например, такие, как многочисленные следы зверей, более насыщенные цвета у растений.

Среди множества запахов особо выделялся один. Самый стойкий из них и, почему-то, отдаленно мне знакомый. У меня вертелось что-то в голове, но я никак не мог выудить это что-то из глубин моей памяти.

К слову, чем выше мы поднимались, тем сильнее проявлялся этот запах.

– Звери ушли, потому что их что-то напугало, – озвучил я то, что было у нас обоих на уме.

– Мутанты?

– Ты видишь хотя бы одного из них?

Барсук покачал головой.

– И я не вижу… Боюсь, мы имеем дело с чем-то, что распугало даже мутантов. Думаю, чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше.

Барсук был полностью со мной согласен.

Сказано – сделано. Быстро собрав все наши вещи, мы двинулись вниз. Истошный звериный вопль вперемешку с многоголосым верещанием донесся снаружи как раз в тот момент, когда мы были на пятом этаже.

Мы одновременно, не сговариваясь, прижались к стене и замерли. Грудь Барсука ходила ходуном. Пот лил градом. Лицо раскраснелось. Глаза словно блюдца.

– Сиди тихо, – прошептал я и, пригнувшись, двинулся к огромной дыре в стене.

Медленно вытянув шею, я выглянул наружу. То, что происходило внизу, заставило замереть меня каменной статуей. Ошарашенно таращась вниз, я ощущал, как мой рот наполнялся горькой слюной.

Там, у кромки тянущихся к стенам древних домов зарослей, здоровенная крылатая тварь рвала на части крупную гиену. Ее товарки, испуганно завывая и вереща, разбегались кто куда.

– Что это? – услышал я дрожащий шепот Барсука справа от меня.

– Это? – зло переспросил я. – Это темная иномирная тварь. Вы таких называете одержимыми.

Барсука била крупная дрожь.

– Это еще не все, взгляни вон туда, – кивнул я на небо. – Видишь, вон там, на горизонте несколько маленьких темных точек?

Барсук прищурился, а затем кивнул.

– Как ты уже понял, эта тварь здесь не одна.

Барсук пораженно следил за тем, с какой легкостью монстр отрывает куски плоти от мертвой гиены. Похоже, у парня ступор. Этого мне только не хватало.

Сильно сжав плечо Барсука, я переключил его внимание на себя.

– Ты меня слышишь?

Поморщившись и зашипев от боли, он кивнул.

– Вот так-то лучше, – ободряюще прошептал я. – Мне сейчас нужен злой Барсук. Проверь лук и стрелы. Когда придет время, будешь прикрывать меня. Стреляй твари по глазам. Это самое уязвимое место.

– Ты собрался сражаться с этим чудовищем?!

– У тебя есть другие предложения? – спросил я.

– Конечно! – Барсук смотрел на меня, как на умалишенного, не иначе.

– Например? – поинтересовался я.

– Например, не теряя времени на бесполезные разговоры, сбежать, пока тварь занята едой.

Я кивнул и серьезно спросил:

– А дальше?

– А дальше бежим к реке, спускаем лодку и…

Барсук вдруг замолчал на полуслове… Похоже, до него, наконец, дошло.

– Представь, как эти чудовища обрадуются, увидев нас плывущих на лодке посреди реки, – сказал я и добавил: – До сих пор не понимаю, как нам удалось доплыть сюда без приключений. Они ведь уже не один день здесь хозяйничают.

– А что тогда предлагаешь ты? – поинтересовался Барсук.

– Взгляни на эту тварь, – охотно стал объяснять я. – Видишь, какой у нее размах крыльев? Как она складывает их за спиной. С ее размерами ей будет очень тесно в проходах этого дома. Ее преимущество – небо, наше – теснота этих коридоров.

– Ты хочешь напасть на нее первым?! – до Барсука, наконец, стало доходить.

– Да.

– Ты еще больший псих, чем я думал!

Проигнорировав его возглас, я продолжал:

– Помни – делаешь все в точности, как я тебе скажу. И тогда у нас будет шанс выжить.

Барсук молча кивнул. Его все еще потряхивало, но той паники, что я наблюдал ранее, уже не было.

– Спускаемся на нижние этажи, – скомандовал я. – Там много растительности. Непролазная теснота – наша союзница.

Пока спускались, я поспешно составлял план будущей обороны. Будем заманивать тварь в ловушку. Скажи я сейчас Барсуку, что радуюсь встрече с иномирным чудовищем, он бы меня точно в умалишенные записал.

Я действительно был рад. Ему не понять, что значит заскочить в чужой мир, который живет по своим законам и из которого не понятно, как выбраться. Сам факт появления крылатого монстра обнадеживал. Значит, где-то есть еще порталы. А рядом с ними, чем Баг не шутит, и Места Силы?

Кроме того, несмотря на кровожадный и отталкивающий вид, уровень чудовища, которое Великая Система называла чернокрылом, не был высоким. Всего лишь восьмой. С добычей опыта в этом мире большие проблемы. Уровни растут медленно. Зато есть мутанты, пожрав мяса которых иномирная тварь может трансформироваться во что-то более опасное, даже на восьмом уровне.

Западню решили устроить на втором этаже. Все окна и дыры, а также внутренние помещения густо обросли вездесущими лианами. В этих тесных лабиринтах чудовищу не развернуться. Осталось только заманить его сюда. Но с этим проблем не должно возникнуть. Я ведь с некоторых пор, как Истребитель Тьмы, привлекаю таких монстров одним своим присутствием.

Подобравшись поближе к широкому окну, я с помощью тесака стал рубить стебли лиан. Надо было расчистить немного проход, чтобы чернокрыл забрался именно туда, куда мне нужно.

Делал я это демонстративно, не таясь, чем тут же привлек крылатую образину. Оторвавшись от трапезы, она повернула окровавленный клюв в мою сторону. Склонив плоскую башку набок, она по-птичьи уставилась на меня.

Несколько секунд чернокрылу понадобилось на осознание того, кто именно находится перед ним. Встрепенувшись всем телом, он, вытянув вперед длинную шею, заверещал.

– Давай, урод! – громко подбодрил я его. – Не тяни!

Словно поняв каждое мое слово, тварь, сделав несколько неуклюжих прыжков, расправила крылья и рванула в мою сторону.

Оставив в покое лианы, я кинулся назад. Вглубь дома.

– Барсук, по моей команде! – крикнул я, на бегу разбрасывая «кляксы».

Мой товарищ стоял у стены бледный, как мел, но лук держал наготове.

Тем временем чернокрыл, разрывая лианы и царапая когтями камень, ворвался в дыру в стене.

– Бей! – крикнул я и выпустил первую стрелу.

Попасть с двадцати шагов в глаза монстру, сражающемуся с цепкими лианами, еще та задача. Не удивительно, что мы не попали. Зато ни одна из дюжины стрел, выпущенных нами, не прошла мимо тела чудовища. Правда, толку от этих попаданий было мало. Стрелы этого мира не наносили особого урона. Только еще больше раззадоривали монстра.

Наконец, он вырвался из зеленых пут и начал протискиваться внутрь. Взгляд его черных глаз был направлен прямо на меня.

– Почему так долго! – кричал я. – Давай!

Чернокрыл сделал шаг, затем второй. Костяные шипы на его крыльях с отвратительным хрустом оставляли глубокие борозды на каменных стенах. Именно в этот момент он со всего маху угодил в первую кляксу, а затем и во вторую. Третью я уже бросил прямо под последний его шаг. Оставшись без энергии, чернокрыл покачнулся и, поднимая в воздух облако пыли и гнилого мусора, рухнул на пол.

– Не стреляй! – крикнул я Барсуку и ринулся вперед.

Доставая набегу «Стрекозу», я ворвался в пыльное облако. Ченокрыл лежал, не шевелясь, нелепо вытянув шею. Из его клюва торчал черный язык.

Недолго думая, я подбежал к его башке и нанес первый удар ножом сперва в один глаз, затем в другой. Я продолжал бить даже после того, как перед моими глазами появилась системное оповещение о победе.

Тяжело дыша, весь перепачканный кровью твари, я сделал шаг назад, а затем, словно подкошенный, опустился на пол.

– Вы убили чернокрыла (8).

– Поздравляем! Вы получаете:

– Эссенция опыта (1600 шт).

– Серебряная скрижаль (2 шт).

– Жетон Охотника на чудовищ (10 шт).

– Большой Орб Тьмы (1 шт).

Когда пыль осела, я увидел стоявшего с открытым ртом Барсука. Он таращился на поверженного монстра, на его башку, которая под моими ударами превратилась в сочащийся кровью кусок мяса.

– Ты в порядке? – спросил я его.

Ответить барсук не успел. Многоголосый звериный вопль откуда-то сверху заставил нас замолчать. Я прислушался. Вопли то удалялись, то приближались. Сородичи «нашего» чернокрыла пожаловали. Судя по звукам, кружат где-то в районе десятого этажа. Видимо, не могут понять, куда запропастился их товарищ. Вроде как только что жрал гиену, и вот его уже нет.

Короткие сварливые вопли сменились на протяжные, нетерпеливые. А затем и вовсе стали удаляться.

– Улетели, – сообщил я, дышавшему через раз Барсуку.

Тот лишь судорожно кивнул, а потом его вывернуло наизнанку. Хорошенько проблевавшись, Барсук со стоном прислонился спиной к стене и медленно съехал на пол.

– Это не первый одержимый, которого ты убил, верно? – тихо спросил он.

– И не самый опасный, – кивнул я, хлопая по шее мертвого чернокрыла. – Правда, мне всегда помогал мой лучший друг.

Вспомнив Обжору, я пригорюнился.

– А где он сейчас? – участливо спросил Барсук. – Он погиб?

Я машинально нащупал рукой амулет с фигуркой харна и покачал головой.

– Нет-нет, с ним все в порядке. Просто мы пока не можем быть вместе. Но как только я решу один важный вопрос, ты с ним обязательно познакомишься. Уверен, он произведет на тебя неизгладимое впечатление.

Сказав это, я усмехнулся. Могу себе представить. Обжора своим видом на кого хочешь впечатление произведет. Думаю, в Озерном будет паника.

Кстати…

Взглянув на товарища по оружию, я насмешливо спросил:

– Как думаешь, если вместо головы мутанта мы притащим башку одержимого, твой вождь, наконец, оставит тебя и твою сестру в покое?