Текст книги "Пока ангелы спали"

27

До окончания отпуска у Ярослава оставалось несколько дней. Из головы не выходила мысль о предстоящей работе. Опять появятся клиенты, которых он уже успел позабыть. Снова возникнет желание оторвать язык слишком разговорчивым и вечно чем-то недовольным дамочкам. Ярослав уже мысленно нарисовал образ своего компаньона с лучезарной улыбкой. Ему казалось, что он вновь слышит его до боли приятный, мелодичный голос.

«Ну что, как отдохнул? Море, пляж, девочки в бикини. Как я тебе завидую. Пожалуй, мне тоже надо съездить отдохнуть. Расскажи подробнее, как там женщины; наверное, страстные, скольких ты поимел?».

Олег не отстанет до тех пор, пока ему не ответишь на все идиотские вопросы. К тому же, предстояло придумать легенду, в которую бы он поверил. И не смог ничего заподозрить, вникая в подробности по ходу рассказа. Стоило тщательно всё продумать. Напарник может придраться к любой мелочи, и тогда уже не отвертеться. В конце концов, время ещё есть, и Ярослав хорошенько всё обдумает. Если же приятель уличит его во лжи и будет доставать лишними расспросами, то Ярославу придётся всего-навсего заткнуть ему глотку раз и навсегда.

«Как говорится, не велика потеря, да и без болтливого товарища ему станет работать намного легче», – рассуждал Ярослав, радуясь внезапному облегчению.

Он позволил себе немного расслабиться в любимом автомобиле. По радио звучала успокаивающая мелодия. За стеклом мелькали огни ночного города.

«Всё-таки как приятно вот так ездить без цели: ни хлопот тебе, ни забот», – с умиротворением подумал Ярослав.

Водитель «Нивы» зевнул, широко открыв рот, и несколько раз моргнул, отгоняя накатывающую дремоту. Через проезжую часть, прямо перед его машиной, пробежала дворняга, едва не угодив под колёса.

«Лучше бы я сбил эту тварь», – промелькнула невольная мысль.

Жалкий вид собачонки почему-то всколыхнул воспоминание об Асе. Вместо того, чтобы быть с ним рядом и наслаждаться жизнью, она его отвергла, даже не выслушав толком по телефону. Трусливая шавка, поджавшая хвост и журналистка, побоявшаяся его чувств, по меньшей мере, вызывали у него презрение. И если собаку он разорвал бы в клочья, не задумываясь, то насчёт Аси Ярослав пока не торопился с выводами. Не исключалась возможность, что когда-нибудь он её добьётся, или, в крайнем случае, возьмёт силой. Ярослав решил добиться своего любой ценой.

«Либо будет со мной, либо ни с кем», – сделал он обещание перед своим «Я».

Также Ярослава сильно заинтересовал избранник Соболевой. Он задумал разузнать о нём всё, и неважно, сколько времени для этого потребуется. Если в нём скрывается какая-то загадка, то Ярослав разгадает её во что бы то ни стало.

Бордового цвета «Нива» доехала до Т-образного перекрёстка, погружённого во тьму. Проехав немного прямо, Ярослав свернул налево. За расположенным вблизи дороги жилым домом скрывался небольшой проход, уходящий вглубь, – за ним находилась площадка с подъездами. На огромной скорости из тоннеля вылетел внедорожник «БМВ», как раз в тот момент, когда машина Ярослава ехала напротив, по неосвещённой проезжей части, окаймлённой с обеих сторон высокими деревьями с обильной листвой, создающей подобие тоннеля. Внедорожник угодил прямо в заднюю боковую часть «Нивы». Ярослав почувствовал мощный толчок, машину резко развернуло на 180 градусов. Пребывая в шоковом состоянии, Ярослав выбрался с места водителя и, выйдя на улицу, первым делом исследовал в место удара. Вмятина была основательной. Сжимая кулаки, он, огибая свою «Ниву», направился к уже покинувшему салон и одиноко стоявшему рядом со своим «БМВ» водителю.

– Ты, наверное, не представляешь, что я сейчас с тобой сделаю, – громко сказал Ярослав, приближаясь к виновнику аварии.

Ярослав застыл у задних фар, его запал гнева быстро иссяк, когда он увидел направленное на него дуло пистолета.

– Вот тут ты ошибаешься. Для парней вроде тебя, у меня всегда найдутся веские аргументы, – спокойно проговорил человек, сжимавший оружие.

Станислав вгляделся в остолбенелого водителя, черты лица которого, почему-то были знакомы писателю. Хотя в тёмное время суток при такой обстановке могло показаться всякое.

– Трус несчастный. Ты даже не мужик, а жалкое его подобие, – Ярослав сплюнул ему под ноги. После первоначального потрясения, он снова почувствовал себя уверенно.

– Не бросайся зря словами, мистер. Если ты забыл, то я напомню, пистолет у меня, а не у тебя, и будь уверен, одно неверное движение – и я пущу его в ход, – сказал хозяин внедорожника. Но он уже не был так самоуверен, как вначале. В голосе появились нотки волнения.

– Где-то я тебя видел, – задумчиво протянул Ярослав и пристально посмотрел на водителя, освещённого лишь светом из приоткрытой дверцы салона.

– Твоё лицо мне тоже кое-кого напоминает, а что касается моей персоны, меня здесь многие знают, – со значением пояснил лихач.

Наконец Ярослав вспомнил стоящую неподалёку личность.

– Ты писатель-детективщик. Я читал твои книги. Теперь, похоже, решил сменить жанр? Последнее твоё произведение – триллер о маньяке, основанное на реальных событиях. Об «Охотнике» написано неплохо, но есть одно маленькое «но».

– Можно конкретней? – писатель вновь почувствовал себя уверенней, видя возможность решить дело мирным исходом.

Ярослав заговорил, делая упор на каждом слове:

– Это не даёт тебе право по пьянке врезаться в мою тачку.

– Кто тебе сказал, что я пьян? Давай поступим так: ты узнаёшь о сумме причинённого ущерба, позвонишь мне, и я оплачу тебе ремонт, поскольку в этой ситуации я не прав. Договорились? – и Станислав громко продиктовал Ярославу свой номер телефона.

– Так и поступим, но для начала у меня к тебе просьба. В моём бардачке лежит твоя книга, поставь в ней автограф. И всё-таки убери пушку.

Ярослав сделал несколько шагов и остановился на полпути.

– Да, кстати, ты вроде обмолвился, что я на кого-то похож? – вспомнил Ярослав сказанное ранее писателем.

– Ой, извини, – опомнился Стас, опустив взгляд на правую руку, сжимавшую пистолет. Он уже успел позабыть о своём смертоносном защитнике. – Ладно, неси книгу.

Стас сел в автомобиль и положил оружие на пассажирское место, рядом с водительским.

Ярослав, направлялся к нему от своей «Нивы», неся в руках книгу об «Охотнике». В этот момент писатель опустил солнцезащитник, где находилась фирменная шариковая ручка. Фотографии, хранившиеся там ранее (про них он как-то позабыл), усеяли собой нижнюю часть салона машины, а также его колени. Ругая свою неловкость, Стас нагнулся их собирать.

Ярослав подошёл к распахнутой дверце и протянул книгу отвлёкшемуся писателю, тот взял её не глядя и на внутренней стороне обложки размашисто расписался. Подумав, он хотел было добавить свои пожелания владельцу его произведения. Ярослав, не теряя ни секунды, быстро вытащил из кармана маленький, но довольно увесистый металлический предмет, и со всей силы ударил им прямо в голову писателя. Вторым ударом по черепу Ярослав почти вырубил своего обидчика, он яростно схватил пятернёй Станислава за воротник рубашки и вытащил его тело на землю. Далее в ход вступили ноги Ярослава. Спустя некоторое время, писатель уже не реагировал на избиение. Ярослав дотронулся до его пульса и понял, что тот ещё жив.

– Что ж, ты пожалеешь, что не сдох сразу, – с этими словами шофёр «Нивы» поволок обмякшее тело Стаса к своему автомобилю.

Открыв дверцу багажника, Ярослав, прилагая неимоверные усилия, запихнул-таки далеко нелёгкое тело внутрь. Заняв место водителя, он с тоской посмотрел на оставшийся без хозяина «БМВ».

«Жалко такую тачку, но ничего не поделаешь», – подумал Ярослав и завёл мотор.

* * *

Станислав очнулся, когда на улице уже рассвело. Он не мог знать, сколько времени пробыл без сознания. Голова, буквально раскалывалась от нестерпимой боли. Один глаз, несмотря на все усилия не открывался. Стас облизал разбитые губы. Даже не видя своего лица, он не сомневался, что оно представляло собой уродливое сочетание огромных отёков и запекшихся следов крови. Мысленно попытался вспомнить всё произошедшее с ним. Вот он получает два удара чем-то тяжелым в голову, начинает терять сознание, на него продолжают сыпаться зверские удары в лицо, по черепу. Руки пытаются смягчить действие побоев, тогда изверг бьёт ниже, снова и снова. Избиение продолжается до тех пор, пока… Дальше провал.

Станислав пытался пошевелить руками. Бесполезно. Они были туго перетянуты прочной верёвкой сзади. Ноги, прижатые одна к другой, также были связаны намертво. Освободиться ни малейшего шанса. Физические силы полностью иссякли, а о моральных в данной ситуации говорить не приходится. Сейчас он беспомощная жертва, привязанная к вертикально стоящей деревянной опоре. Боль во всём теле гулким эхом отдавалась в мозгу. Голова напоминала раскалённую печь, полыхавшую огнём адских мучений. Огромным усилием воли, собрав воедино остатки ускользающего сознания, Стас, напрягая зрение, всмотрелся в окружающую обстановку. Какое-то деревянное строение. Сквозь щели подгнивших досок внутрь пробивались слабые полоски дневного света. На утолщённых столбах держалась кровля, к одному из них он и был привязан. Пахло сыростью. Раздался писк мыши. Где-то сверху послышались хлопанья крыльев птиц. Присутствие другого человека в этом заброшенном строении ни в чём не проявлялось.

«Господи, где я нахожусь? Что нужно этому садисту?» – от таких вопросов становилось страшно.

«Неужели конец?» – из глаз Станислава потекли слёзы.

Он жалел себя, свою писательскую карьеру, которая начала так удачно складываться. Всё, что он хотел сделать, но ещё не успел, навсегда останется лишь в мечтах. Да и то, пока он жив, а дальше – смерть. Пустота. Его гниющее тело будут пожирать птицы, насекомые, звери, кто знает, как поступит с мертвецом маньяк. Никто не узнает о его могиле, не придут навестить после смерти, не положат погребальные венки.

«Меня ждёт участь бездомной дворняги, которую не удосужатся предать земле. Какой позор. Разве этого я заслуживаю?» – Станислав ревел навзрыд.

– Будь ты проклят, ублюдок, – что есть мочи закричал в пустоту писатель.

Испуганные криком птицы взлетели со своего места. Сзади послышался скрип открываемой двери. Стас потерял сознание.

* * *

Первоначальным замыслом Ярослава было следующее: отвезти писателя в лес, где можно было преспокойно с ним расправиться. Пожалуй, так бы он и поступил, если б не одно место, повстречавшееся ему в пути следования по одной из просёлочных дорог. Проезжая, Ярослав заметил заброшенную мельницу, находящуюся на приличном расстоянии как от трассы, так и от близлежащего селения. По узкой дорожке, сплошь усеянной рытвинами и ухабами, Ярослав сумел-таки проехать на своей «Ниве» к полуразвалившейся постройке. Судя по внешнему виду, не трудно было догадаться, что мельницей не пользовались очень давно. Внутри строения дела обстояли не лучше, чем снаружи. Если кто и мог сюда случайно забрести, так только местная детвора, захотевшая поиграть в прятки. Хотя в половине четвёртого утра такая возможность практически исключалась.

Ярослав открыл дверь багажника и выкатил бесчувственного Станислава, тело которого упало у его ног. Волоча за руки писателя, он дотащил тело до раскрытой настежь двери мельницы. Ярослава мало заботило то обстоятельство, что кто-то мог наблюдать за его действиями с шоссе. Во-первых, до дороги не так близко, а во-вторых, вряд ли кому взбредёт проверить обстановку вблизи пустующего строения. Конечно, когда обнаружат труп, может, кто и вспомнит, что проезжая мимо, заметил вдалеке «Ниву», но ещё следует отыскать и доказать причастность Ярослава к убийству писателя. В общем, по этому поводу он особо не волновался.

«Проклятый мешок с дерьмом», – злобно подумал Ярослав, предчувствуя неприятную возню с телом. Его следовало затащить внутрь, а затем ещё и связать в вертикальном положении. Хорошо что в машине оказались прочные верёвки: теперь они сыграли неоценимую услугу. Пока Ярослав делал своё дело, Стас так и не пришёл в сознание. Проверив прочность узлов, водитель «Нивы» наконец позволил себе немного передохнуть. Выкурив подряд две сигареты, Ярослав пришёл к выводу, что на всякий случай нужно отогнать автомобиль в более укромное место. Он загнал машину в промежуток между двумя деревьями, со всех сторон, кроме задней, окружёнными густыми зарослями кустарника. Лишь раздвинув кусты, можно было разглядеть притаившийся автомобиль. Ярослав вернулся к своему пленнику. Ещё раз осмотрел его с ног до головы. Окровавленная одежда свисала клочьями. Некоторые отрезки материи отсутствовали. На лице от побоев не осталось живого следа. Рядом с макушкой головы, чернело покрывшееся твёрдой коркой пятно. Раны были существенными, но не смертельными. В предвкушении последующей расправы, мучитель потёр руками в блаженстве.

– Ничего, тебе ещё недолго осталось, – как бы успокаивал пленника Ярослав, хотя тот его наверняка не слышал.

Пообещав напоследок бесчувственному писателю вернуться через два часа, садист направился к своей «Ниве». Хотелось немного поспать. К тому же, он не доел на работе пару бутербродов, а чувство голода усиливалось с каждой минутой. Срочно требовалось хотя бы немного перекусить. Голод, конечно, утолить не удалось, однако быстро пришедший сон заставил немного позабыть о нехватке пищи. Ярослав проснулся на час позже, чем рассчитывал.

По дороге к мельнице мучитель надел на лицо хоккейную маску. Подходя к постройке, он услышал голос пришедшего в себя Станислава. Приблизившись вплотную к пленнику, Ярослав обнаружил, что тот снова лишился чувств. Писатель пока ещё слишком слаб, но у человека в маске не так много времени. Усиленно отхлестав по щекам Стаса, он сумел пробудить в нём сознание. Ярослав дал себе установку, если писатель опять вырубится, то его придётся незамедлительно прикончить.

– Проснулся, спящий красавец, – садист держал его за подбородок и всматривался в помутившийся цвет глаза Станислава (второй глаз из-за отёка не открывался).

Стас, собрав последние силы, плюнул мучителю в маску.

– Глупый поступок, – Ярослав схватил пятернёй мужское достоинство писателя и слегка сжал, этого оказалось достаточно, чтобы тот взвыл от боли.

– Чего тебе от меня надо, педик в маске, – немного оправившись от физических страданий, шепеляво поинтересовался писатель (дефект речи создавало отсутствие нескольких выбитых во время избиения зубов).

Ярослав убрал руку от его ширинки, затем отошёл на три шага назад.

– Любым оскорблением в мой адрес ты сокращаешь себе жизнь, – спокойно констатировал мужчина в маске, а в его руке появился охотничий нож, который снял с пояса.

Вид холодного оружия магическим способом подействовал на писателя. Стас сразу притих, хотя уже намеревался продолжить ругательства по поводу личности садиста. Несмотря ни на что, Станислав боялся смерти.

Ярослав тем временем продолжил:

– Вижу, жить тебе всё же хочется. Ведь и терять нечего: ни жены, ни детей, насколько я знаю из интервью, у тебя нет. Надеюсь, ты хоть завещание кому-нибудь оставил, или ещё не успел?

– Не твоё дело, – прошепелявил Стас.

– На этот раз, скажу тебе честно, твоими дешёвыми сценами об убийствах «Охотника», можно напугать разве что младенца. Ты пишешь о страхе, ужасах, перенесённых жертвами. Несчастный бумагомарака, что ты обо всём этом знаешь? – Ярослав ждал ответа, играя с охотничьим ножом.

Станислав молча наблюдал, как маньяк рассекает остриём воздух, пытаясь произвести психологический эффект на пленника. Вдруг им овладела вспышка гнева. В сердцах он выкрикнул:

– Ну, давай, гадёныш, режь. Чего же ждёшь? Ты правильно подметил, от моей смерти никому не убудет, – голос пленника сорвался на хрип.

Сделав стремительный выпад, Ярослав одним взмахом вспорол плечо писателя. Из свежей раны тут же хлынула кровь. Станислав закричал от обжигающей боли. Наверное, только чудом он опять не потерял сознание.

– Умерь свой пыл. Поверь, моё терпение на исходе. Я задам тебе вопрос, а ты, коротко и ясно на него ответишь, если не хочешь быстро подохнуть. Понял?

Писатель еле заметно кивнул в знак согласия.

– Какого чёрта тебе вздумалось писать об «Охотнике»?

– Я… Я случайно заговорил о нём с моим другом. Тот рассказал, что его девушка написала статью об этом маньяке. И теперь какой-то придурок хочет перенять его эстафету. Меня заинтересовала тема убийцы, и я решил попробовать написать книгу, – медленно, часто сбиваясь и делая длинные паузы, пояснил писатель.

– Сколько времени тебе понадобилось для написания романа? – Ярославу, уже не терпелось продолжить расспрос.

– Полторы недели. Я работал день и ночь напролёт. Ещё через семь дней произведение напечатали самиздатом.

– Как зовут твоего друга? – спросил мужчина в маске.

Для пленника, этот вопрос оказался неожиданным, в то же время, его стали терзать смутные опасения.

– Зачем тебе? – непонимающе вопросил Станислав.

В ход снова вступил охотничий нож. На этот раз лезвие полоснуло левое бедро. Не обращая внимания на боль, отразившуюся на лице писателя, мучитель спокойно заявил:

– Давай так. Пока ты в сознании, будешь жить, потеряешь, назад уже не вернёшься. Поэтому отвечай как следует, и проживёшь дольше.

– Эдуард. А подружка его – журналистка Ася Соболева, – сквозь слёзы прошипел Стас.

– Уже лучше, начинаешь импровизировать, раскрыл личность его пассии. Впрочем, её, я и так узнал, когда ты подметил про статью об «Охотнике». Боже мой, ты истекаешь кровью, – кривляясь, Ярослав с мнимым сочувствием закачал головой, глядя, как из ран, не прекращая, сочилась красная жидкость.

– Ты – больной, сукин сын, ещё хуже, чем «Охотник», тот хотя бы перед убийством не издевался над жертвами, – на короткое время Станислав перестал теребить себя мыслями о ближайшей кончине. Напоследок он решил достойно взглянуть в глаза смерти.

– Много ты знаешь, писака, – с презрением отозвался мучитель и продолжил: – знаешь, где находится сейчас «Охотник»? Вот здесь, – человек в хоккейной маске указательным пальцем постучал по своему черепу.

– Мать твою, ты точно шизофреник, – из-за шепелявости последнее слово у Стаса в другой ситуации прозвучало бы комично. Однако ни тому, ни другому в этот момент было не до смеха.

– Называй меня Джейсон. Если вздумаешь обратиться как-нибудь по-другому, я отрежу твой поганый язык, – Ярослав, приставил лезвие к горлу пленника и, глядя в упор, продолжил: – У меня к тебе последний вопрос. Не пытайся соврать. От этого будет зависеть твоя жизнь. Не исключено, что я её тебе сохраню. Назови фамилию твоего Эдуарда и его точный адрес.

– Скажу – ты меня убьёшь, и не скажу – тоже убьёшь. Какая мне разница, как подыхать, – проговорил Станислав.

– Я покажу тебе разницу, – Ярослав, кончиками пальцев, оттянул правое ухо пленника и с размаху, полоснул по нему ножом. Отрезанный орган шлёпнулся рядом со столбом, к которому был привязан писатель.

Перед тем, как потерять сознание, Стас поведал всё то, что было нужно Ярославу. Оставалось лишь проверить, сказал ли он правду.

«Пора», – зашептал внутренний голос. Появились первые зачатки головной боли, но с каждым взмахом ножа, впивающегося в бесчувственное тело, Ярослав чувствовал себя лучше. Намного лучше.

28

В свой первый выходной после дежурства Эдуарду первым делом хотелось по-человечески выспаться. К сожалению, толком поспать ему так и не удалось. В полдень позвонил его старый приятель Алексей и сообщил, что через два часа по окончании работы желал срочно встретиться. Якобы следует обсудить кое-какую тему, не терпящую отлагательства. На все просьбы Эдуарда хотя бы немного намекнуть на предмет разговора Алексей отвечал дежурными фразами: «Это не телефонный разговор, подробности при встрече». Так и не удовлетворив любопытство приятеля, прораб в итоге повесил трубку.

«Вот и финал моего отдыха», – с горечью подумал Эдуард и отправился в ванную приводить себя в порядок.

Прораб обещался приехать к нему домой. С тех пор, как Эдуард стал жить с Асей в её доме, он ни разу не видел своих друзей. Последние три с половиной недели он жил у неё, изредка посещая своё жилище. Чаще всего он приходил домой, только чтобы отоспаться после дежурства. Асе казалось это немного странным, ведь он мог отдыхать и у неё, но почему-то после работы, Эдуард предпочитал именно свою холостяцкую постель. В последний раз он встречался со Стасом ещё до совместного житья с журналисткой. После разговора с другом, писатель заинтересовался темой маниакальных убийц. Рассказ Эдуарда об «Охотнике» и о типе, который возомнил себя вторым Чикатило, подстегнул стимул Станислава к написанию книги. В кратчайшие сроки издание уже оказалось в продаже. Из-за некоторых обстоятельств отметить очередной триумф писателя так и не удалось. С тех пор Эдуард о нём не слышал. Алексей же вообще не давал о себе знать, вплоть до настоящего времени.

Эдуард подготовил вино и холодные закуски к приезду гостя. Тот приехал немного раньше. Обменявшись приветствиями и стандартными вопросами: «Как жизнь?» и ответами: «Нормально», прошли на кухню и сели за стол. Не дожидаясь, пока хозяин откроет вино и разольёт его по бокалам, Алексей заговорил:

– Эд, ты давно Стаса видел? – озабоченно спросил прораб.

– Б-больше м-месяца назад, а ч-что случилось? – теперь уже озадаченно выглядел Эдуард.

– Понимаешь, я последнее время пропадал. С бригадой ездил на заработки. Тебя и Стаса давно не видел, а тут ещё до меня слух дошёл, что наш писатель, очередной бестселлер написал. Пусть и немного запоздало но всё же хотелось отметить событие. Думал, вы уж отпраздновали без меня, и надо было наверстать упущенное. Звонил ему день, два, три. Постоянно никто не берёт трубку. Ты и сам знаешь, ближайших родственников у него не осталось, а с дальними он никогда не поддерживал связи. Где он может пропадать?

– Т-тоже м-мне, нашёл п-причину для б-беспокойства. Т-ты и м-меня-то случайно застал, я т-теперь с женщиной живу. У Стаса с-скорей всего тоже появился кто-то на ли-личном фронте, – спокойная и рассудительная формулировка Эдуарда мало подействовала на друга.

Тот продолжал гнуть свою линию:

– Эдик, не пудри мне мозги. С женщинами он только спит, а жить – исключено. Мы же с тобой его знаем как облупленного, – не сдавался Алексей.

– З-знаешь, в ж-жизни иногда так с-случается, что даже с-самый закоренелый холостяк, находит с-свою вторую п-половину и п-полностью изменяет с-своим привычкам, – Эдуарду, наконец, удалось вынуть штопором пробку, и красное вино наполнило бокалы почти до самых краев.

– Чёрта с два, Эд. Я шестым чувством чую – здесь что-то неладное. С ним наверняка произошли неприятности, а мы даже не знаем, где он, чтобы помочь, – Алексей сделал два глубоких глотка и в задумчивости опустил голову.

– П-послушай, Лёха. В конце концов, он м-мог отправиться в ту…туристическую п-поездку. Г-господи, да куда угодно. Он же н-не м-маленький ребёнок, в-волен делать в-всё, что захочет, – успокаивал приятеля Эдуард, жадно поглощая салат «Оливье».

Прораб к еде так и не притронулся. Оправившись, наконец, от задумчивости, Алексей снова заговорил:

– Я тебя прекрасно понимаю, но всё же меня терзают сомнения, тут явно что-то не так. На днях звонил ему раз пятнадцать. Оставил уйму сообщений на автоответчик. От него ничего. Никакой реакции. К тому же ещё эта странная книга о маньяке; это же не его жанр, – Алексей, не дожидаясь хозяина, подлил себе ещё вина.

– Т-ты д-давай ешь, хватит с-спиртное лакать, – Эдуард убрал наполовину опустошённую бутылку, и продолжил: – Н-нас-счёт маньяка, знаешь, я заговорил с ним с-случайно п-при последней нашей встречи. М-моя Ася к-когда-то написала ста…тью об «Охотнике», и д-до того, к-как я стал с ней ж-ж…жить, ей п-позванивал какой-то п-псих. В общем, он возомнил с-себя н-наследником с-славных дел «Охотника». П-прислал ей отрезанные г-глаза, уши. П-представляешь, п-плюс ко всему но-новорождённый убийца влюбился в Асю и предъявил ей у-ультиматум: или она рас…станется с-со мной, или он меня п-прикончит. С-стаса п-почему-то заинтересовало всё, с-связанное с «Охотником», и уже через полторы недели, он н-написал о нём р-роман.

– Эд, а ты не боишься, ну этого, второго «Охотника», который тебе угрожал? Я бы на твоём месте поостерёгся, мало ли что. В милицию не заявляли? – поинтересовался прораб.

– Менты якобы его и-ищут, д-да что толку. П-пока найдут, он ещё м-может м-много делов на…натворить, – сделал вывод Эдуард.

– А что, если угрожавший вам с Асей маньяк, выследил Стаса из-за книги, в которой ему что-то не понравилось и… – Алексей не докончил свою мысль.

Эдуард, не дослушав, приложился кулаком по кухонному столу.

– Ти…пун т-тебе на язык. Он т-три дня в-всего лишь где-то п-пропадает, а ты во…вообразил Б-бог весть что, – взбунтовался Эдуард.

– Извини, извини, я перегибаю палку, – поспешно оправдался прораб.

– Давай п-поступим с-следующим образом. Возьмём во в-внимание то, что у Стаса п-появилась п-постоянная любовница, и он п-пропадает у неё. Д-дадим ему ещё времени, ч-чтобы он объявился, н-ну максимум дней д-десять. Ес-сли не появится на горизонте, т-то объявим его в р-розыск, – предложил Эдуард.

– Согласен, только не десять дней, а неделю, – поддержал друга прораб, внеся небольшую коррективу.

– Т-так и поступим, – подытожил хозяин квартиры.

Они ещё немного поболтали на разные темы. Разговор не особо клеился из-за тяжелого осадка на душе после столь трудной беседы. В итоге Алексей, сославшись на кое-какие неотложные дела, которые его ждали, распрощался и покинул приятеля. За всё время общения, прораб так и не притронулся к еде. Эдуард доел порцию друга и, убравшись на кухне, решил немного отдохнуть, слушая классическую музыку. Уже через небольшой промежуток времени его ожидала долгожданная встреча с сыном.

Эдуард не спеша шёл по знакомой дороге. Оставалось пройти ещё один квартал, в центре которого находился детский сад сына. Вадиму осталось провести там всего-то год, после чего его ждёт первый шаг в большую жизнь. Отец знал, что за время обучения в школе сформируется характер сына; взрослея с каждым днём, Вадим начнёт воспринимать жизнь совсем в другом свете. Будут появляться старшие друзья, с которыми, возможно, он пройдёт бок о бок вплоть до своего школьного выпускного, а если дружба окажется крепкой, то она протянется на всю жизнь. Скорее всего, в старших классах у него может появиться первая подружка, с которой, не исключено, Вадим приобретёт свой первый сексуальный опыт. Год за годом сын станет познавать новое, доселе ещё неизвестное, радоваться, огорчаться, к чему-то стремиться. В прошлом Эдуард сам прошёл через всё это, теперь настаёт очередь его сына. Вот только во время взлётов и падений, ожидающих в будущем Вадима, с ним рядом будет чаще находиться лысеющий дядя Илья, а настоящему отцу останется лишь роль второго плана, состоящая из нечастых встреч. Порой судьба бывает очень несправедлива, по тем или иным причинам разлучающая ребёнка и родителя. Эдуард понимал, что его положение безвыходно, он ничего не мог дать сыну, кроме огромной отцовской любви, которой, к сожалению, иной раз бывает недостаточно для достойной жизни. Деньги порой решают многое, если не всё, и вся разница в том, что у нынешнего мужа Дианы они водились в немалом количестве, в отличие от Эдуарда. Этим и было всё сказано.

В душе Эдуард ругал себя за то, что, занявшись вплотную устроением своей собственной жизни, совсем перестал уделять внимание ребёнку. Уже две недели он не находил времени для встреч с сыном, и тот уже мог подумать о чём-то нехорошем. Например, о том, что отец про него забыл. На самом деле всё было далеко не так. Просто обстоятельства не позволили навестить сына раньше. Теперь отец собирался наверстать упущенное, почаще забирать Вадима из садика (конечно, заранее предупреждая Диану, что ребёнок в один из таких дней немного задержится и её мужу не стоит заезжать за пасынком).

Вадим, выйдя из здания детского сада, в этот раз не побежал навстречу отцу как обычно. Состроив серьёзную физиономию, мальчик неторопливо приблизился к Эдуарду и сходу недовольным тоном задал вопрос:

– Где ты пропадал?

– П-прости, Вадик, я виноват. У меня б-были дела, н-но, я клянусь, что впредь т-такого не повторится, – оправдывался отец.

Ребёнок смерил Эдуарда оценивающим взглядом, как бы размышляя: можно ли ему поверить на этот раз? По смягчившимся чертам лица Эдуард понял – решение принято в его пользу.

– Ладно па, верю, но в следующий раз так просто не отвертишься. С тебя клубничное мороженое, – Вадим взял его за руку.

– Как ск-кажешь, н-начальник, – подчинился Эдуард.

За небольшими уютными столиками детского кафе они поглощали уже вторую порцию холодного десерта, и сын задал отцу вопрос:

– Пап, с каких пор ты начал носить бейсболку?

Эдуарда немного шокировал данный вопрос.

– С чего т-ты взял, что я ношу б-бейсб…болку? – в свою очередь спросил отец.

– На той неделе дядя Илья вёз меня домой из садика. Я тебя видел у памятника Победы, ты там из магазина вышел в синей бейсболке, – пояснил Вадим.

– Н-нет сынок, т-ты обознался, я на прошлой неделе в тех краях н-не был.

– Па, я же не слепой и не глупый, ты там был, я тебя видел, – обиженно заупрямился мальчик.

– Это был д-другой дядя, п-просто п-похожий на меня. Впрочем, я н-не исключаю, что это был Т-терминатор-уб-бийца, п-принявший мой о-облик, – Эдуард скорчил страшную гримасу.

Вдвоём они посмеялись над этой шуткой. Прогуливаясь по городу, во время пауз между разговорами, Эдуард всё чаще посматривал на сына с лёгкой грустью. Он знал, им обоим не хватает друг друга.