Текст книги "Последний бой. Кто освободил Прагу?"

9. Прага. 5 мая 1945 года

Пятого мая 1945 года вооруженные силы США начали снова планомерно продвигаться с западного направления на территорию предвоенной Чехословацкой Республики, на всем фронте от города Аш и Карловых Вар на севере до Шумавских гор и истоков реки Влтавы на стыке старых чешско-немецко-австрийских границ на юге. Немецкие войска здесь повсеместно оказывали наступающим американцам минимальное сопротивление, дело скорее ограничивалось лишь отдельными стычками и случайными перестрелками. Количество имевших все-таки место оборонительных боев на западном направлении можно буквально пересчитать на пальцах одной руки, а их интенсивность и длительность абсолютно не сравнима с еще продолжавшимися в то же самое время кровопролитными сражениями на Восточном фронте. Части Вермахта и даже Ваффен-СС в большинстве своем на западе современной территории Чехии просто сдавались американцам организованно и без боя прямо в местах моментальной дислокации или, по крайней мере, пытались отойти куда еще возможно, избегая конфликтов и открытых прямых столкновений с войсками противника. Благодаря этому моторизованные части генерала Паттона проникали в глубину территории Судет и Протектората быстро и практически без задержек.

Вести об этом, естественно, незамедлительно появились в Праге и окрестностях. Зато информация о последних, состоявшихся в этот же день, прямых разговорах советского и американского командования, предопределяющих будущую судьбу чешской столицы, ни к немцам, ни к чехам, ни тем более к власовцам тогда еще не просочилась.

С самого утра в Праге продолжались начавшиеся уже в предыдущий день беспорядки. То тут то там возникали стихийные демонстрации. Повсеместно ликвидировались практически любые надписи на немецком языке – от названий улиц, фирм и учреждений до просто обычной коммерческой рекламы. Постоянно учащались стычки с полицией и попытки обезоруживания находившихся в городе военнослужащих, надо заметить, что все чаще удачные…

Протекторатные и немецкие власти изначально старались действовать по заранее разработанному плану для удержания порядка в городе в экстренных ситуациях. Данный план состоял в том, чтобы силами полиции порядка и охранных частей Ваффен-СС вычистить центр города, а потом с помощью системы блок-постов закрыть центральный «правительственный» район Градчаны, а также Бубенеч и Дейвице. В этих частях города должен был бы возникнуть так называемый Безопасный район Прага – Северо-Запад – округ, служащий для защиты расположенных там правительственных учреждений, а также для сосредоточения немецкого гражданского населения Праги, в 1945 году составлявшего около трети всех людей в городе[67]67
  Надо заметить, что эти люди в подавляющем своем большинстве не пришли в Прагу вместе с немецкими властями и войсками, а являлись коренными жителями города. После создания Протектората Богемия и Моравия люди могли выбрать гражданство Германии или Протектората в соответствии со своим этническим происхождением, языком, родственными связями и т. д. Причем далеко не всегда гражданами Германской империи так становились именно этнические немцы, и наоборот. В особенно специфическое положение попало достаточно многочисленное еврейское население, являвшееся, как правило, немецкоговорящим.


[Закрыть].

Прага 5 мая. Небольшой «отряд» повстанцев под командованием чешского полицейского у здания радиовещания. Видно, что из дюжины человек вооружены винтовками не более половины, общий внешний вид также далек от «боевого».

Тем не менее постоянно разрастающиеся беспорядки к полудню 5 мая уже достигли таких масштабов, что взять их под контроль стандартными полицейскими методами и силами было уже невозможно. Окончательный крест на немецком плане по удержанию порядка в городе поставил инцидент у здания государственных Чешских радиовещательных студий, при котором вооруженная чешская полиция и жандармерия впервые уже открыто встали на сторону взбунтовавшегося населения, вступив в перестрелку с немецкими силами, конкретно небольшим отрядом Ваффен-СС, посланным для занятия здания пражской государственной радиостанции. К тому же и первые группы повстанцев, появившихся здесь же, начали проявлять некоторую форму организации, а также многие из них уже имели в руках и огнестрельное оружие, хотя пока что достаточно в небольшом количестве.

Одним из главных толчков к началу повсеместного восстания в городе, а также и уже фактически настоящих боевых действий послужило описанное ранее поведение чешских дикторов радиовещания, исключительно по собственной инициативе начавших вести передачи вместо положенного немецкого на чешском языке, а также передавать в эфир чешскую патриотическую музыку. Естественно, одновременно с этим снаружи и внутри здания радиовещательных студий чешскими сотрудниками радио ликвидировались все надписи на немецком языке. Это не могло не вести к конфликту с немецким персоналом, которого было в радиостудиях около половины, примерно около десяти-одиннадцати часов утра в столичные правоохранительные органы начали поступать сообщения немецких служащих протекторатного радиовещания о происходящей на радио «государственной измене». Тем не менее немецкие власти уже с утра зарегистрировали несанкционированные изменения в программе радиопередач, и к зданию радиовещания из недалеких казарм был отправлен для наведения порядка отряд Ваффен-СС на велосипедах. По различным чешским данным, численностью от 65 до 90 человек, по немецким документам – в составе одного взвода, то есть около сорока военнослужащих с пехотным вооружением.

Примерно в это же время в двух километрах от здания государственного радиовещания еще одна группа предприимчивых граждан Протектората Богемия и Моравия решила самостоятельно стать героями и запечатлеться в анналах истории. В Пражской городской ратуше (мэрии) власть от приматора (мэра) города г-на Алоиса Ржиги, после быстрой предварительной договоренности с последним, торжественно была передана представителям «Нелегального народного комитета Праги» из числа присутствовавших здесь же представителей самой же мэрии. Председателем данного комитета являлся доктор Франтишек Краса, членами «революционного правления» – сотрудники муниципалитета Мельцер, Вацек и Прокоп. Временно исполняющим обязанности мэра Праги, таким образом, стал сам Франтишек Краса. Видимо, по недосмотру чешских товарищей на торжественном процессе передачи управления в городе новоиспеченному «революционному народному комитету» каким-то образом появились также и немецкие представители городских властей – заместитель мэра Праги профессор Йозеф Пфицнер и некто инженер Шикетанц. Вполне естественные вопросы немцев относительно происходящего на пражской ратуше новым «комитетом» были просто проигнорированы, только уже практически бывший приматор Ржига вкратце обрисовал им ситуацию. Профессор Пфицнер в сильно расстроенных чувствах стал протестовать против настолько самовольных выходок, подчеркивая, что именно в это время происходят переговоры с германскими властями и лично с протектором Карлом Германом Франком о мирном расходе чехов с немцами, а подобные эксцессы могут лишь повредить процессу, не говоря уже о возможной ответной реакции немецких силовых структур. Ему ответили, что «…немцы из Праги уже сбежали, а Пражская ратуша была, есть и снова будет только чешской…» и что «…расход немцев с чехами на пражской ратуше уже является проведенным».

* * *

Еще немного о «Нелегальном народном комитете Праги» – точное и единое название данной революционной организации пражского муниципалитета впоследствии не были в состоянии четко и однозначно сформулировать даже сами ее члены. По их собственным показаниям, данная ячейка сопротивления возникла среди городских чиновников и управленцев примерно в конце апреля 1945 года под руководством уже тогда якобы активного деятеля пражского подполья Франтишка Красы. По собственным словам обоих, Краса 30 апреля 1945 года договаривался с приматором Ржигой о передаче власти, а 2 мая планировал ведение обороны здания ратуши во время восстания совместно с начальником муниципальной полиции Карлом Шротом. Вполне естественно, что о действиях муниципального подпольного активиста Красы никакие другие организации сопротивления в городе до полудня 5 мая не имели ни малейшего понятия, не говоря уже о какой-либо координации.

От себя также добавлю:

Когда и в какой ситуации все данные граждане, являвшиеся до начала восстания теми, кого обычно на подобных постах в режиме оккупации называют чистой воды коллаборантами, описывали свои действия, надо воспринимать, естественно, с большой долей недоверия. Достаточно странным кажется, например, что Чешская народная рада, явившаяся впоследствии единственным и хотя бы более-менее реальным ведущим центром восстания, впервые собралась лишь 30 апреля вечером, а вот активист Краса уже в этот день договорился о передаче власти в городе с тогдашним приматором (мэром) Ржигой! А не позднее чем 2 мая этот уникальный человек уже обсудил с еще одним типичным коллаборантом – начальником городской полиции – якобы подробный план обороны пражской ратуши, в то время когда вообще никто на нее даже и не собирался нападать… и так далее… Думаю, что с наибольшей правдоподобностью временем организации данной «подпольной ячейки революционного сопротивления» было именно утро пятого мая, когда у пражских городских чиновников в быстро меняющейся ситуации, образно выражаясь, «загорелась земля под ногами» или, скорее, «кресла под другой частью тела…», а они таким образом совместно решили взаимно подстраховаться, а может даже, если повезет, и выбиться в герои под шумок…

* * *

В 11.49 по местному времени из городских репродукторов, через которые городские власти из здания ратуши обычно общались со своими гражданами, прозвучало следующее сообщение несколько сумбурного содержания:

«Граждане Чехословакии! Гитлеровская Германия уничтожена! Третий рейх прекратил свое существование! Войне конец! Все сейчас же прекратите работу! Никого не судите! Никто не смеет никого наказывать, ни Чеха, ни Немца, для этого есть народные суды! Предупреждаем всех Немцев от какой угодно формы протеста. Чешская полиция, Чешская жандармерия, правительственное войско и другие части безоговорочно подчиняются народным комитетам! Кто этого не сделает – трус и предатель! Твердо стоим за Чехословацким правительством!» (Перевод авт.)[68]68
  Текст в оригинале: «Českoslovenští občané: Hitlerovo Německo je rozdrceno. Třetí říše přestala existovat! Pryč s válkou! Všichni ihned zastavte práci! Nikdo nesuďte, nikdo nesmíte trestat, ať Čecha nebo Němce, na to jsou lidové soudy. Varujeme všechny Němce před jakýmkoliv zakročením. Česká policie, české četnictvo, vládní vojsko a jiné útvary uposlechnou bezpodmínečně pokynů Národních výborů. Kdo tak neučiní, je zbabělec a zrádce! Stojíme neochvějně za československou vládou!»


[Закрыть]

После данного заявления на фасаде пражской ратуши появился большой трехцветный сине-красно-белый флаг довоенной Чехословацкой Республики, а на площади перед ратушей уже проходила массовая спонтанная демонстрация. Прозвучавшие из репродукторов слова в понимании людей на улицах имели веское официальное значение, и это, естественно, сильно придало им отваги и уверенности в себе. Агрессивность поведения демонстрантов по отношению к органам порядка стремительно нарастала, как соответственно и ответные меры со стороны последних. Когда члены новоиспеченного «городского революционного комитета» вдруг решили празднично, как им казалось, поприветствовать толпу с балкона ратуши, их тут же загнала обратно в здание полоснувшая по окнам фасада автоматная очередь откуда-то с улицы. На площади начался жесткий разгон демонстрации, огнестрельное оружие уже то тут, то там применялось с обеих сторон, появились первые пятна крови на пражской мостовой и первые раненые.

Прозвучавшее из городских репродукторов заявление одновременно послужило и общим сигналом к активизации различных разрозненных групп и «штабов» сопротивления на территории столицы Протектората Богемия и Моравия, каждый из которых, естественно, изначально уверенно считал именно себя главным и ведущим, и таким образом каждая из данных групп старалась вести себя соответственно своей «ведущей» роли в спонтанно начавшемся восстании, старательно привлекая к себе себя публичное внимание и обращаясь к различным силам и организациям в городе с требованиями подчинения и выполнения исключительно собственных распоряжений данного конкретного «органа восстания». Таким образом, в «управлении» Пражским восстанием с первых же минут его начала настал полный хаос и неразбериха, так что даже готовые что-то реальное предпринять люди, а их было немало, не имели понятия, что именно им делать и кого им вообще слушать – появилось сразу несколько штабов военных и гражданских организаций с названиями одно громче и весомее другого: почти все были «чешские…, народные…, национальные…» или как минимум «…революционные или освободительные…» плюс различные красивые слова и эпитеты, давившие на психику обычного человека своей значительностью и важностью. Хотя в действительности НИ ОДНА изо всех этих пражских революционно-повстанческих организаций буквально «до обеда» пятого мая 1945 года еще никакой реальной властью не обладала и о действительном ходе самого восстания не имела ни малейшего представления.

Тем временем приближались к своей кульминации и события у здания государственного радиовещания на углу улиц Шверинова [69]69
  Сейчас улица носит название Виноградска, а район Пражские Винограды.


[Закрыть] и Балбинова. Через вход со стороны улицы Балбинова за несколько минут до полудня внутрь беспрепятственно проникли посланные для наведения порядка велосипедисты-эсэсовцы, но из-за отсутствия уже в коридорах достаточно большого здания каких-либо надписей на немецком языке найти в хитросплетении незнакомых помещений студию, из которой выходили в эфир радиопередачи, солдатам СС быстро не удалось[70]70
   Данные из музея чешского радиовещания. Видимо, это единственное свидетельство того, что уничтожение табличек на немецком языке чему-то когда-то и где-то помогло, если, конечно, вообще все это правда, так как уже ранее было сказано, что примерно половина персонала протекторатного радиовещания были немцы, а остальные в подавляющем большинстве наверняка хотя бы кое-как немецкоговорящими, так что искать что-либо в здании исключительно с помощью табличек и надписей на дверях и в коридорах было, видимо, совсем не обязательно…


[Закрыть]. Почти сразу же после появления в здании государственного радиовещания военнослужащих Ваффен-СС на место прибыл и первый небольшой отряд чешской полиции в составе 16 человек на грузовике во главе с капитаном полиции Рудольфом Суханком. Стоящие уже на посту у входа в здание радиовещания два солдата-эсэсовца беспрепятственно впустили вооруженных чешских полицейских внутрь, сначала явно не предполагая, что они идут на помощь повстанцам.

Конфликт чешской полиции и немецких СС разгорается уже в коридорах, при активном участии чешских и немецких сотрудников радио, вставших, естественно, на разные стороны баррикады. Начинается стрельба, после чего и стоящие снаружи немецкие посты перестают пускать кого бы то ни было в здание. Вновь прибывающие подкрепления повстанцев пытаются пробить себе дорогу оружием, к немцам тоже направляются подкрепления, и на прилегающих улицах разгораются перестрелки. В 12.15 на фасаде чешские служащие радио пытаются вывесить флаги Чехословакии и союзников по антигитлеровской коалиции – СССР, США и Великобритании, но получается это лишь частично: из-за стрельбы немцев снизу на фронтоне появляются только флаги Чехословакии и США.

12.30 – стрельба в здании радиовещательных студий разгорается, в ход идут и гранаты. В 12 часов 33 минуты в открытый радиоэфир из Праги впервые выходит историческое обращение: «Призываем чешскую полицию, чешскую жандармерию и правительственное войско на помощь Чешскому радио!» В 12.45 диктор в студии, уже срываясь в фальцет, просто кричит в микрофон сквозь отчетливый грохот стрельбы и взрывы гранат: «…Зовем все чешское на помощь Чешскому радио!.. Эсэсовцы здесь убивают чешских людей!..»

На то, что изначально, как казалось, довольно забавное мероприятие по самовольному изменению программы радиопередач может закончиться подобным образом, безответственные дикторы, видимо, совсем не рассчитывали…

Чуть позже со стороны улицы Балбинова мятежные чехи с поддержкой полиции уже пытаются штурмовать радиостудии со двора, с ходу пробивая ворота грузовым автомобилем, на обеих сторонах начинают использоваться пулеметы и фауст-патроны [71]71
  Faust-Patrone или Panzerfaust – одноразовое ручное противотанковое оружие немецкого производства, ручной гранатомет.


[Закрыть]. Главным образом от немецких же пуль и осколков гибнет несколько неудачно выбежавших на улицу немецких гражданских служащих радио. На улице Шверинова на подъезде к зданию радиовещания расстреляна машина с подкреплениями СС, несколько немцев убито, повстанцы завладевают их оружием. Также, по некоторым данным, на призыв о помощи из здания радиовещания откликнулись и военнослужащие так называемых правительственных войск Протектората – два взвода под командованием поручика Ярослава Зарубы отправились на автомобилях к месту конфликта. Но, не доехав прямо к зданию радиовещания, чешские солдаты вступили в бой на соседних прилегающих к нему улицах.

Пятого мая сорок пятого года первыми целями пражских повстанцев, которым необходимо было изначально завладеть как можно большим количеством огнестрельного оружия и автотранспортом, становятся главным образом различные военные склады, военные общежития и гостиницы, а также городские и привокзальные отели, где разрозненно и неорганизованно размещались германские военнослужащие. Добытое таким образом оружие сразу же использовалось повстанцами для дальнейшего расширения своих арсеналов – скоплениями горожан, некоторые из которых являлись вооруженными, разоружались небольшие группы военнослужащих, по тем или иным причинам находившихся в городе.

Успехам повстанцев, несомненно, очень помогал и тот факт, что по крайней мере в течение первой половины дня 5 мая находившиеся в Праге и ближайших окрестностях части германских вооруженных сил, кроме лишь некоторых уже непосредственно в то время принимавших участие в разгонах демонстраций, не получали от своего командования абсолютно никаких приказаний или конкретных инструкций в связи с начавшимся в городе восстанием. Находясь в Праге – столице Протектората Богемия и Моравия, являвшегося частью рейха, и считавшейся германским городом, немецкие солдаты и офицеры изначально просто не знали, как им себя вести в отношении участвовавшего в массовых беспорядках местного гражданского населения, до этого момента считавшегося фактически «своим». Перед толпами взбунтовавшихся чешских граждан уже 5 мая 1945 года были вынуждены без единого выстрела целиком сложить оружие и даже некоторые небольшие и, как правило, изолированные части немецкого военного гарнизона: в Нижних Хабрах повстанцам сдалась 15-я рота полевой жандармерии [72]72
  Это по данным повстанцев, по немецкому списку эта часть находилась в Верхних Хабрах, но так как данные предместья Праги расположены рядом, это является лишь незначительной ошибкой при сопоставлении различных источников или, возможно, в записях изначальных документов.


[Закрыть], в Модржанех – 3-й инженерно-строительный резервно-тренировочный батальон, на пражском Смихове сдалась рота охранной полиции. Все три немецкие военные части в момент капитуляции были в неполном составе, около половины военнослужащих, главным образом охранных частей, находились на предписанных постах и объектах в городе, где некоторые, возможно, также были обезоружены.

Все это время никаких массовых действий от находящихся в городе немецких сил в ответ на происходящее не следует. После полудня на помощь повстанцам и полицейским, удерживающимся в здании государственного радиовещания, приходит еще один неполный взвод чешского протекторатного правительственного войска, отряд жандармерии, а также неустановленное количество гражданских лиц, некоторые из которых вооружены. Небольшая группа еще находящихся внутри здания эсэсовцев оказывается изолирована и отрезана со всех сторон. Оставшиеся уже практически без боекомплекта немецкие солдаты теперь лишь пытаются обороняться, отходя в подвалы, перед находящимся в сильном количественном преимуществе противником. Чешское радио продолжает работать, высылая в эфир дальнейшие призывы к свержению германской государственной системы на территории Протектората.

Через некоторое время в подвалы, где находятся изолированные немцы, местные пожарные начинают лить из брандспойтов воду и постепенно затапливать обороняющихся. После этого уже, ближе к вечеру, здание радиовещания, под ликующие крики присутствующих чехов, окончательно переходит в руки повстанцев. Пережившие все это немногочисленные эсэсовцы сдаются и тут же обезоруживаются.

* * *

…Но это я уже несколько забегаю вперед. 5 мая 1945 года еще в самом разгаре, и важнейшие исторические события в столице Чехии еще только начинаются…

* * *

От таких, казалось бы, головокружительных успехов с самого начала мятежные чехи и их, как грибы после дождя, возникающие различные «штабы восстания» начинали быстро впадать в радостную эйфорию, но, несмотря на внешне благополучно развивающееся восстание, реальная ситуация для повстанцев в Праге 5 мая 1945 года на самом деле никак не являлась ни стабильной, ни перспективной. Особенно явно чехам не хватало оружия – даже несмотря на достаточно многочисленные успешные попытки разоружения германских военнослужащих, общее количество различных трофейных стволов исчислялось не более чем в сотнях и они были широко рассредоточены по всему городу. Попрятанные некоторыми гражданами перед властями и сейчас появившиеся из подвалов, сундуков и с чердаков охотничьи ружья, винтовки и пистолеты являлись среди населения в буквальном смысле слова «каплей в море». Так что кроме вставших на сторону восстания немногочисленных военнослужащих протекторатных войск и сотрудников полиции, в распоряжении которых находились лишь по большей части устаревшие модели пистолетов и винтовок, никаких новых, более или менее организованных и вооруженных частей из населения создавать все еще не получалось. Этот факт хоть и не целенаправленно, но все-таки подтверждают даже источники времен глубокого тоталитарного «социализма», воспевающие Пражское восстание 1945 года и, главное, ведущую в нем роль коммунистической партии, вот, например:

«…Но недостаток оружия (сначала имелось около 500 винтовок, много пистолетов, несколько ящиков гранат и несколько автоматов) не мог помешать народу Праги в его решении: защитить Прагу даже голыми руками от уничтожения и сожжения. Свеча жизни «протектората» догорала. Близился взрыв, который ничто не могло задержать. Воля масс становилась материальной силой».

Цитата с переводом из брошюры «Прага зовет», авторы Дита Скалова и Адольф Градецкий, издательство Руде Право, 1950 год [73]73
  Данная брошюра описывает ход Пражского восстания в 1945 году исключительно с точки зрения тогдашней чехословацкой коммунистической партии. Целых 50 страниц тяжелой пропаганды в чистом виде, тяжело читабельной даже для меня, воспитанного школьной программой 70-х годов в СССР, под действием которой революционные мысли успешно (!) разыскивались учениками начальных классов даже в баснях Крылова про зверюшек и стихах Пушкина о наводнении в Петербурге, а материалы съездов КПСС изучались более старшими детьми уже на правах великих исторических документов. С реальностью, естественно, в брошюре крайне мало общего, но и в такой клоаке можно все-таки выловить некоторые полезные данные, с полной гарантией отсутствия предвзятости в отношении пражских повстанцев. Так как именно коммунистические источники более всего настаивают на том, что Пражское восстание 1945 года было заранее подготовлено и спланировано, и кем, как не коммунистической партией под чутким руководством и при содействии товарищей из Советского Союза, а потом, соответственно, под коммунистическим же руководством и было приведено к славной победе как над гитлеровцами, так и над всеми антинародными и буржуазными элементами.


[Закрыть].

Но на одной воле масс в реальности далеко не уедешь, и события последующих дней являлись прямым доказательством этого.

Какие-либо достоверные данные об общем количестве и вооружении повстанцев, особенно на начальном этапе боев, по уже много раз вышеописанным причинам практически отсутствуют, но все же некоторое представление можно составить исходя из сохранившихся описаний отдельных групп в конкретных местах. Так, например, в одном из важнейших объектов самого центра Праги – в двух зданиях мэрии, по данным на вечер (!) 5 мая, повстанческий «гарнизон» общей численностью около 140 человек имел на вооружении: 20 винтовок, 40 пистолетов, 2 автоматических пистолета [74]74
  Возможно, здесь имеются в виду автоматы (или пистолет-пулеметы), по-немецки называемые maschinenpistole, хотя, возможно, и обычные пистолеты, так как в то время большинство чешской полиции и жандармерии были вооружены устаревшими револьверами.


[Закрыть] и 2 ручных пулемета, ко всему этому было в наличии 400 патронов для винтовок и пулеметов, примерно столько же для пистолетов и 12 штук фауст-патронов. Даже совсем несведущему в военном деле человеку ясно, что солидным арсеналом для такого количества людей это назвать никак нельзя, не говорю уже, что четыре сотни патронов даже просто при наличии только одного самостоятельного пулемета хорошим боекомплектом также вряд ли могут являться… Для двух пулеметов это так, на 10 минут экономного боя, если, конечно, не стрелять одиночными… И это при учете того, что из этих 140 присутствовавших человек ровно 30 являлись служащими чешской полиции и жандармерии[75]75
  12 человек из государственной полиции, 12 человек из муниципальной полиции Праги и 6 жандармов.


[Закрыть] с собственным оружием, а значит, практически почти что все это описанное вооружение было их же собственным табельным. То есть ни о каком массовом снабжении граждан отобранным у немцев оружием не было и речи, да и численность активных повстанцев на одной из ключевых позиций в городе была весьма скромной, а это в то время, когда на площади перед пражской ратушей уже периодически появлялись первые немецкие бронемашины.

Кроме достаточно стихийного начала вооруженных столкновений мятежного населения города с немецкими вооруженными силами и, соответственно, появления и первых жертв с обеих сторон разгорающегося конфликта, 5 мая 1945 года явилось и днем первых попыток консолидации сил восставших, а также появления первых более или менее реальных органов централизованного управления силами повстанцев.

Причем в этом процессе было сразу же полностью снято со счетов чешское протекторатное правительство во главе с премьер-министром доктором юриспруденции Рихардом Бинертом, являвшимся по совместительству и министром внутренних дел страны. Бинерт после продолжительных переговоров с имперским министром по делам Протектората обергруппенфюрером СС К. Г. Франком собирался выступить по радио с заявлением об окончании существования Протектората Богемия и Моравия и договоренных условиях перемирия с германскими силами, находившимися на чешской территории [76]76
  И немецкие власти в Протекторате и чешское протекторатное правительство до последнего дня усиленно пытались избежать кровопролития как в самой Праге, так и по всей стране, неоднократно предлагая повстанцам различные варианты мирного решения как назревающего, так впоследствии и уже начавшегося конфликта, ход которым последние просто не давали. Да и, собственно, не могли, так как ни один из представителей повстанцев, общавшихся с немцами от имени «чешского народа» в восставшей Праге и изображавших из себя некую форму новоустановленной власти, фактически не имел действительного контроля над происходящим в городе и не был в состоянии гарантировать повсеместное соблюдение каких-либо условий.


[Закрыть]. Но из-за происходящих уже там перестрелок в здание государственного радиовещания он не попал, а при попытке выступить перед гражданами с помощью пражского городского радиоузла был сначала просто не допущен к радиоточке, а потом и вовсе задержан и взят под стражу в здании мэрии.

Ко второй половине дня пятого мая в Праге появились два в действительности более-менее серьезных командных пункта восстания, организованных бывшими военными чехословацкой армии, действительно занимавшимися подпольной антинемецкой деятельностью – штаб «Бартош» и штаб «Алекс»[77]77
  См. глава 3 – Чешское сопротивление.


[Закрыть]. Хотя изначально в деятельности обоих штабов также преобладали всеобщий хаос и неразбериха, вызванные главным образом отсутствием достоверной информации о происходящем в городе, впоследствии именно они играли главную роль в создании хоть какой-то координации в действиях восставших пражских граждан.

Командиром импровизированного штаба «Бартош» стал чешский генерал и бывший легионер в России Карел Кутлвашер, его начальником штаба подполковник Франтишек Бюргер-Бартош, ранее служивший в Генеральном штабе чехословацкой армии. Месторасположение для этого штаба было выбрано на редкость удачно, чем, возможно, и объясняется последующая успешность его действий – командный пункт «Бартош» занял укрепленный бункер службы противовоздушной обороны – Люфтшютц, находившийся на Бартоломейской улице, практически прямо в подвале пражского полицейского управления. Таким образом, во-первых, кроме просто по всем показателям удобного, хорошо защищенного и приспособленного к автономному существованию штабного помещения в самом центре Праги, чешские военные получили здесь коммутатор с надежным и прямым телефонным сообщением практически со всеми частями города, а также полицейскими участками, казармами жандармериии, основными городскими и государственными организациями, заводами, фабриками и т. д., а также и с немецкими военными частями и организациями власти; во-вторых, связь почти со всей городской полицией и контроль над четырьмя тысячами членов пражской службы противовоздушной обороны, являвшейся одной из самых хорошо организованных, экипированных и обученных действиям в экстремальных ситуациях сил в городе, хотя и (пока еще) без оружия. Члены штаба «Бартош» с первых же минут своего существования первым делом начали завязывать контакты с еще оставшимися в городе членами нелегальной организации бывших военнослужащих чехословацкой армии «Оборона народа»[78]78
  См. глава 3 – Чешское сопротивление.


[Закрыть], многие из которых или прямо находились в рядах, или имели тесные связи с различными вооруженными силовыми структурами Протектората. Используя имеющиеся в наличии хорошие линии связи, этот командный пункт также достаточно быстро приобрел хотя бы общие информации о реальной ситуации в отдельных частях Праги, а также установил контакты с большинством полицейских участков и чешской жандармерией в городе. Таким образом, именно заслугой штаба «Бартош» явилось, что у осаждаемого немцами здания государственного радиовещания начали так оперативно появляться вооруженные повстанческие подкрепления на автомобилях, сначала главным образом в виде чешской полиции, что в конце концов и явилось решающим фактором в боях за радиостудии. Уже к вечеру пятого мая благодаря удачному месторасположению и связи штаб «Бартош» стал de facto официальным командным пунктом восстания на территории по крайней мере всей центральной части Праги, авторитет которого так или иначе был признан и исходящие распоряжения начали кое-как выполняться. Штабом «Бартош» были также организованы уже и некоторые части постоянного подчинения в разных частях города, с обязанностью посылать в центр генерала Кутлвашера актуальную информацию о состоянии дел на местах. Хотя находившиеся в штабе «Бартош» офицеры в общем-то практически полностью в этом вопросе положились на созданную немцами структуру подчинения Люфтшютц, и отделениями этого штаба на местах являлись части противовоздушной обороны города. Какую-либо более широкую инициативу командный пункт на Бартоломейской улице пока что не проявлял. Сам генерал Кутлвашер появился в своем штабе после нескольких повторных телефонных звонков генерала Слунечка около трех часов дня, после чего официально «принял командование» на себя. Также был установлен тесный контакт с недалекой мэрией и со вторым, возникшим в городе, «военным» командным пунктом из числа чешских офицеров и членов группы «Оборона народа» – штабом «Алекс».

Если быть хронологически точным и соблюдать субординацию подпольной военной организации «Оборона народа», то штаб «Алекс» номинально и по времени своего «официального» возникновения, и потому как во главе его стоял тогдашний руководитель «Обороны народа» – генерал Франтишек Слунечко, являлся как бы первым. Генерал Слунечко, его будущий начальник штаба подполковник Раймунд Мразек и еще несколько чешских офицеров впервые действительно сошлись в качестве будущего штаба около девяти часов утра 5 мая 1945 года, в канцеляриях фирмы «Кунерле» на пражской Староместской площади, прямо у здания городской ратуши – мэрии[79]79
   …естественно, не имея ни малейшего понятия о происходящих в это же самое время в мэрии «революционных» событиях под предводительством муниципального подпольщика Франтишка Красы.


[Закрыть]. Официально штаб генерала Слунечка являлся главным и в его подчинении должны были находиться все силы восставших на территории Протектората Богемия и Моравия, то есть и в самой Праге тоже. Но в действительности единственным успешным и важным с военно-тактической точки зрения действием штаба «Алекс» во время восстания было то, что генерал Слунечко вышел на контакт с подполковником Бюргером-Бартошем, а через него и с генералом Кутлвашером, которых от своего имени уполномочил организовать действия повстанцев на территории Праги. Также, являясь официальным лидером «Обороны народа» и от имени этой организации, генерал Слунечко выдал политическое обращение ко всем гражданским и военным лицам и организациям Протектората с призывом к участию во всеобщем чешском восстании, сообщая одновременно и о ведущей в нем роли именно «Обороны народа». Относительно сложившейся в стране ситуации, вообще неизвестно до кого дошли или не дошли данные призывы, к тому же массовые беспорядки и вооруженные стычки с немецкими частями в той или иной мере уже и так проходили почти на всей чешской территории, которая еще не была в то время под контролем войск Советского Союза или Соединенных Штатов Америки. Во второй половине дня пятого мая практически все номинальное военное управление восстанием в чешской столице перешло к штабу «Бартош» генерала Кутлвашера и подполковника Бюргера-Бартоша. Штаб «Алекс» отошел на вторые позиции в области ведения всех операций в Праге, а сам генерал Слунечко вплоть до самого конца восстания в действительности уже больше занимался политическими вопросами, чем реальным военным положением в городе.