Текст книги "Особняк на окраине"

5. Андрей

Андрей Максимов родился в благополучной семье с любящими родителями-интеллигентами. Мать работала врачом-терапевтом, отец преподавал математику в школе. Родных братьев и сестёр у него не было, и семейные хлопоты и заботы, в основном, были сконцентрированы на единственном малолетнем ребёнке. Но, несмотря на избыточную заботу, из Андрея не вырос избалованный и изнеженный вундеркинд.

Догляд за младшим членом семьи осуществляла ещё и бабушка Арина, придерживавшаяся старинных методов и правил воспитания. Она же обеспечивала и надёжный тыл домочадцев: вовремя будила по утрам, чтобы они не опаздывали на работу и в школу. Бабушка замечательно готовила, была в курсе всех семейных дел, активно участвовала в решении проблем, весомо помогала своими наказами и бытовыми советами.

Андрюшка под опекой энергичной бабули ещё задолго до школы научился читать, писать и не сидеть без дела – ничегонеделанье в семье Максимовых не поощрялось. Практически ребёнок всегда был занят: то чтением книг, то рисованием в альбоме, то игрушками и самоделками, а то и простой помощью бабушке на кухне.

Узнав из книг о серьёзной физической подготовке космонавтов, впечатлительный дошкольник решил готовить себя к полётам самостоятельно. Чтобы стать сильным, он ежедневно занимался утренней гимнастикой. Отважно выходил по утрам в парк на пробежки, а вернувшись с улицы, обливался в ванной холодной водой. Родители удивлялись странностям своего отпрыска, но здоровой инициативе не препятствовали.

Начитанному ребёнку учёба в школе давалась легко. В начальных классах хорошая память позволяла запоминать устный материал на уроке, не обременяя себя домашними заданиями. Родительский контроль также накладывал отпечаток на отношение к учёбе.

Отец, заметив в дневнике отличника случайную коварную «тройку», неизменно изрекал:

– Сын преподавателя не имеет права плохо учиться!

– Будущий космонавт обязан быть грамотным человеком, – вторила ему мама.

Смышлёный мальчуган уже в первом классе донимал физрука просьбами записать его в какую-нибудь спортивную секцию. Поскольку затребованная от врача медицинская справка не содержала запретов к силовым занятиям, учитель физкультуры уступил напору настырного малявки. Скорее всего, Андрюшу Максимова записали в секцию бокса специально: мол, разобьют пацану нос, и сам отстанет…

Нос, правда, иногда разбивался, но, ко всеобщему удивлению, Андрюшка оказался стойким бойцом: не струсил, не сбежал и в боксёрской секции прижился. Обладая хорошей реакцией, он, по мере овладения техникой бокса, всё чаще ставил в неудобное положение более опытных противников.

Тренер обратил внимание на волю и усердие новичка и всё чаще подгонял ему на спарринг ребят постарше.

Шло время. Подросший Максимов достиг неплохих результатов в спорте. Юниор выступал уже не только в своей школе, но и стал постоянным участником общегородских соревнований по боксу и зачастую выигрывал поединки. Получая заслуженные грамоты, призы и разряды, юноша не задавался, по-прежнему был общителен и дружелюбен с ребятами. И продолжал усиленно тренироваться, пытаясь постигнуть все тонкости спортивной профессии.

Но всё же Андрей, несмотря на свою технику и опыт в соревнованиях, однажды допустил серьёзную оплошность. Его партнёром на ринге оказался опытный Николай Крутов, очень неудобный противник: долговязый левша, техничный, с хорошо поставленным ударом.

Этот юноша только внешне казался неуклюжим. На ринге он легко двигался, умело финтовал, периодически меняя стойку. Его короткие серии ударов в голову и по корпусу неизменно заканчивались быстрыми отходами на безопасное расстояние, где Андрею уже было не достать противника: удары чаще приходились лишь по перчаткам или попадали в пустоту, не достигая тела. Так и прошёл весь первый раунд в утомительной беготне за противником, не принеся положительного результата.

– Ничего не скажешь, крут Крутов! Крепкий орешек, хорошо подготовлен, – констатировал в перерыве между раундами тренер Сергей Михайлович, обмахивая Андрея полотенцем. – Будь внимателен, не забывай двигаться. Не оставайся на прицельной дистанции, навязывай ближний бой!

Второй раунд мало чем отличался от первого. Николай был настороже: по-прежнему успешно диктовал свою программу, меняя стойку, демонстрируя неутомимость и хорошую технику. Максимов злился от безысходности, даже приоткрывал свою защиту, надеясь добиться от противника активных действий и подловить его в момент атаки. Но заигрался, открылся больше, чем следовало, и сам пропустил сильный встречный удар в голову. От мощного прямого в глазах заискрило: ринг, противник, рефери, зрители – всё поплыло и вдруг куда-то пропало. Наступила темнота, в ушах пульсировал тихий звон… Потом звук появился.

Сквозь шум зрителей до сознания упавшего боксёра дошёл счёт:

– Четыре, пять, шесть…

Андрей открыл глаза и увидел непривычную картину: над ним нагнулся рефери, отмахивающий рукой отсчёт секунд, а поодаль, у канатов, стоял довольный Крутов…

При счёте «восемь» боксёр был уже на ногах. Арбитр подозрительно посмотрел в глаза спортсмена, пытаясь определить его состояние и возможность для продолжения боя.

Прозвучавший гонг спас положение, соперники разошлись в противоположные углы. Секундант Максимова активно обмахивал его полотенцем, не мешая своими советами. Лишь в конце минутного перерыва опытный Сергей Михайлович, промокая пот с лица боксёра, сказал несколько фраз:

– Андрюша, у тебя бровь слегка рассечена… Если ещё пропустишь джеб, бой остановят! Не лезь на обмен ударами, противник свежее. Держись!

– Михалыч, уже нормально… Выстою!

– Главное, не раскрывайся, отвечай только одиночными… Терпи! А вот концовку раунда забери. Противник тоже выдохнется в запале, пытаясь тебя добить, – воспользуйся этим! Выдай всё, чему тебя учил. Только – в конце! Ну, ни пуха…

Прозвучал гонг, бой продолжился. Крутов, понимая, что после случившегося нокдауна ему проще сразу додавить соперника, резко пошёл в атаку. Мощная серия ударов, казалась, вот-вот достигнет цели, сокрушит Андрея. Николай уже не так осторожничал, соблюдая дистанцию. Он стал заметно смелее и всё чаще сближался для активных действий, чтобы точнее и мощнее наносить удары.

Картина боя кардинально изменилась. Отдав полностью инициативу противнику, Андрей старательно защищался, экономя силы, помня наказ тренера. Теперь уже он то и дело отступал, уклонялся от обмена ударами, часто уходил в глухую защиту, мысленно прикидывая, сколько времени осталось до конца поединка.

Проигрышное дело – бегать по рингу, избегая активных действий. Николай нет-нет да и доставал его по корпусу своими длинными, как грабли, руками, набирая очки…

– Андрюша, давай!.. – Сквозь шум и свист зрителей, недовольных пассивностью боя, он услышал голос Михалыча.

Максимов опять отступил в угол ринга, вытаскивая Крутова на себя. Тот, решив, что противник уже подавлен и победа обеспечена, всё плотнее прижимался, чтобы эффектнее закончить бой. Андрей нырнул под его руку, успев провести точный апперкот правой. Крутов никак не ожидал такого резкого удара от измотанного противника. Невольно опущенные перчатки приоткрыли голову долговязого, позволив Максимову чисто провести «двоечку». Потом боковой в корпус, следующий – снизу, в открытый подбородок… В этот последний удар боксёр вложил все свои оставшиеся силы, добавив массу тела. Противник, не выдержав мощной серии, поплыл, повалился на пол, безуспешно цепляясь длинными руками за канаты ринга. И даже при счёте «девять» не сделал попытки подняться…

Очень трудная, заслуженная победа!

– Молодец, Андрюша! Поздравляю!

– Михалыч, это ваша победа!

– Не преувеличивай: ты всё правильно сделал.

– Но ведь если бы не вы…

– Ладно, Андрей! Это – наша победа!

Днём позже, на очередном медицинском обследовании, выяснилось, что кажущееся лёгким сотрясение мозга имело неприятное последствие – зрение молодого спортсмена стало ухудшаться.

– Э, батенька! Придётся тебе повременить с выступлениями! И с нагрузками на тренировках тоже. И вообще, бросай это мордобитие, пока не ослеп… – ворчал на Андрея знакомый врач-окулист. – Для головы ведь можно найти гораздо лучшее применение. Пока ты молод, самое время задуматься о будущем.

Эта неприятная новость была сильным щелчком по самолюбию юноши – как же, рушилась голубая мечта детства! Теперь не только о космонавтике, но и о некоторых других престижных профессиях, более приземлённых, но требующих хорошего зрения, следовало забыть. Стоит ли говорить, что молодой спортсмен глубоко переживал случившееся…

«Как же так: ведь это был даже не глубокий нокаут, а всего лишь лёгкое сотрясение, – и такие серьёзные последствия? Почему мозг человека защищён так плохо? Неужели никак нельзя восстановить здоровье?» – грустно размышлял юниор, держа в руках, как чёрную метку, заключение медицинской комиссии.

– Андрюша! Не забывай, что ты в выпускном классе, что идёшь на медаль, – высказал дома своё мнение отец, узнав о неожиданной проблеме. – Ты уже взрослый! Сам понимаешь, что здоровье, как и честь, надо беречь смолоду! Вот и решай, что для тебя важнее: спортивная карьера, которая уже под сомнением, или выпускные экзамены. А ведь это, сынок, дорога в будущее, в начало твоей трудовой жизни. Делай выводы!..

– Андрюшенька, а почему бы тебе не поступить после окончания школы в медицинский институт? – вторила отцу озабоченная состоянием сына мать. – Когда станешь врачом, будет легче разобраться с собственным здоровьем. В конце концов, и космонавтам специалисты по сохранению и восстановлению здоровья просто необходимы!

И вот под давлением сложившихся обстоятельств Андрей принял логичное решение: отложить тренировки и силовые нагрузки, оставив лишь утренние пробежки и короткий «бой с тенью». И начать серьёзную подготовку к выпускным экзаменам, чтобы потом без проблем поступить в медицинский институт – ведь родители правильно советуют!

«Почему бы и нет? Получив медицинские знания, буду лечить людей – благородная, добрая и уважаемая профессия. И тогда смогу сам разобраться с неполадками в собственном организме…»

Учёба в мединституте и несколько лет врачебной практики Максимова – всё осталось позади. Канули в прошлое и трудные времена с вынужденной безработицей и случайными заработками.

Андрей восстановил статус-кво, подтвердив свой врачебный профессионализм в соответствующей медицинской комиссии. А с неожиданным получением наследства от зарубежного дядюшки у него появилось и помещение: хоть для клиники, хоть для чего угодно!

Теперь у молодого врача были интересная работа и перспективные идеи, с возможностью их осуществления в будущем. И самое главное – развязаны руки, он ни от кого не зависим! Очень удачное стечение обстоятельств…

6. Братья

Недавно вернувшийся с медицинского симпозиума Андрей Максимов был в приподнятом настроении. Как тут не радоваться: его доклад произвёл впечатление и на рядовых слушателей, и на членов учёного совета – что само по себе уже немалый успех, а проведённые лабораторией работы заинтересовали ведущих учёных страны! Это означало и перспективу в получении грантов в недалёком будущем, и открытие новых горизонтов в сфере науки.

Теперь только работать и работать: больше, лучше, профессиональнее! Чтобы не ударить в грязь лицом перед светилами медицины, которых нужно ещё убедить делами, что прозвучавшая перед научной аудиторией речь имеет вполне реальное подтверждение. И вечерами Андрей, готовя документацию по разработкам лаборатории к очередному визиту именитых гостей, допоздна засиживался за компьютером в своём рабочем кабинете.

…Ровно в девять утра в кабинет Максимова вошёл Кирилл. Он был свежевыбрит и приятно пах дорогим парфюмом. На правой щеке чётко проявился старый резаный шрам.

Братья тепло поздоровались.

– Ух ты, каков! А в школе был мелким пацанчиком, – смеясь, вспоминал Андрей, глядя снизу вверх на родственника, перегнавшего его в росте. – Кирюха, теперь ты меня защищать будешь, если что!

– Ха! Буду! Бери к себе на работу телохранителем.

– Не положено по штату, да и ни к чему мне. Знаешь же, что сам за себя могу постоять.

– Как же, помню: камээс по боксу в молодёжке был!

– Ну вот… В качестве кого же тебя принять на работу?..

– Да кем угодно, хоть грузчиком. Сила есть – ума не надо! Вон сейчас у подъезда мужики ящики разгружают с машины, пойду помогать…

– Это коммерсанты, они не наши! Арендуют у меня помещение… А у нас научная лаборатория, и в штате нет грузчиков. Кирилл, а у тебя же была хорошая специальность – кажется, монтажник охранной сигнализации?

– Была, да сплыла!

– А что так?

– Не берут меня на работу с такой статьёй… Вот, смотри! – Кирилл подал справку об освобождении. – Я же недавно откинулся. Не доверяют мне материальные ценности.

– Вот это да… – наморщил лоб Андрей. – А что же всё-таки случилось?

– Да пустое… – махнул рукой брат. – Подставили меня! Сейчас на мели. Разнорабочим на завод сам не хочу, платят мизер. Бери к себе, пригожусь!

– Ладно, брат, решим вопрос. Возьму тебя под свою ответственность, – ознакомившись с документом, сказал заведующий. – Но многого не обещаю: фирма только образовалась, имеет научное направление. Финансы в обороте, отдача ожидается не скоро. Так что пока зарплаты у всех скромные, но перспектива на будущее есть.

– А чем вы тут занимаетесь?

– Ну я же медик, нейрохирург. А занимается наша экспериментальная лаборатория диагностикой патологий и проблемами лечения мозга: головного, спинного, периферических нервов.

– Какая скука: мозг – это жир и скопление нервных клеток!

– Также разрабатываем методики проведения операций, реабилитации пациентов после инсультов и травм…

– Ха! Без работы вы не останетесь! Сейчас нет здоровых людей, все или травмированные, или психованные…

– Кир, это не совсем так. Нарушения работы головного мозга, включая психические заболевания, неврологию и инсульт, составляют только пятнадцать процентов всех потерь здоровья во всём мире. Это анализ американских медиков.

– Не умею я лечить. Скорее могу наоборот…

– Слушай, а если тебя взять охранником… Пойдёшь?

– Спрашиваешь! Без проблем.

– Вот и хорошо! Пиши заявление. Тут как раз пришло давно заказанное оборудование теленаблюдения и сигнализации, всё это монтировать нужно… Сумеешь?

– Да не вопрос, руки помнят! Только помощник необходим, кабель одному прокладывать неудобно.

– Отлично! Будет у тебя помощник. Слушай, вчера я так и не понял, что с жильём-то у тебя?

– А вот с жильём глухо… Арендовал тут комнатёнку, да выгнали.

– Почему?

– К хозяину родня с юга понаехала. Сначала приехал один мужик, потом всем колхозом нагрянули… Большой коллектив, самим жить негде!

– Понятно. Тогда пошли, покажу комнату. Она у нас предназначена для отдыха дежурного персонала в ночную смену, но ею ещё не пользовались. Пока все наши исследования успеваем сделать в дневное время. Правда, помещение без ремонта, но стол, кровать, посуда и чистое бельё имеются. Там есть электроплитка, холодильник. Временно поживёшь…

Максимов презентовал брату и свой ноутбук:

– Догоняй в развитии! Познавай мир, от которого был ограждён тюремным забором… А с деньгами что? Понял…

Андрей достал свой бумажник.

– Вот тебе на первое время…

– Спасибо, брат! Отдам с получки…

– С этим не торопись! Деньги у меня есть. Обживайся! А завтра с восьми утра ты уже в штате нашей конторы.

– Ну тогда я побежал! – оживился Кирилл.

– Куда побежал?..

– Как куда? В лавку, обмоем мой приём на работу!

– Ну это лишнее.

– То есть как?! А проставиться? Я же с полным уважением…

– У нас не принято. Здесь работают люди интеллигентные, алкоголем не увлекаются.

– Лады! Тогда мы с тобой после работы вдвоём посидим, поокаем: вспомним школьные годы чудесные…

– Можно и посидеть, но лучше за чаем: разве нельзя без водки быть весёлым? Да и работы много…

– Работа не волк, в лес не убежит!

– Кир, я серьёзно – нет времени! Готовлюсь к поездке…

– Начальник, брезгуешь рабочим классом?

– Зря ты так…

– Ладно, извини! Проехали…

Поздним вечером того же дня в дверь кабинета заведующего лабораторией постучали.

– Войдите… – откликнулся Андрей, не без сожаления отрывая голову от экрана компьютера. В дверях появился Кирилл с большой сумкой.

– Иду к себе, вот харчей закупил. Вижу: свет горит в кабинете начальника… В общем, братуха, завязывай свою арбайт! Пошли, мою хату обмоем! Ну и за успех… неначатого дела!

– Кирилл, некогда…

– Понял! Хорошо, можно и здесь… – увидев, как протестующе замахал руками начальник, «разрешил» Фролов. Он быстро выложил из сумки на стол бутылки с алкоголем и соками, фрукты и бутерброды.

– А без спиртного нельзя? – поморщился Андрей.

– Ха, можно… Только не нужно!

– Нет, но…

– Никаких «но», рабочий день закончен! Я же к тебе с добрыми намерениями, с благодарностью… – горячо тараторил Фролов. – Зачем отказываешь? Накатим, побазарим, отдохнём! Я так давно об этом мечтал: принять дозу, поймать кайф! Да хоть поговорим за жизнь – ведь столько всего пережито, есть что рассказать. И пошли они все… лесом!

– Кир, мне бы поработать надо…

– А расслабиться?.. В моей голове перегруз, ей нельзя без разрядки.

– Так работай правильно: в радость, ритмично, чтоб без перегруза. Тогда и разрядка не потребуется.

«Какой же ты зануда, братец…» – сердито подумал Кирилл.

– Не-е… Так я не могу, не умею.

– Так учись! В чём проблема? – назидательно изрёк Максимов, но, увидев, как потемнел лицом брат, решил пойти ему навстречу. Он обречённо вздохнул, собрал свои бумаги, отложил в сторону. Затем выдвинул нижний ящик стола и достал стопки.

– Ну хорошо! Ладно, завтра доделаю… Я выпью, чтобы ты не обижался. Наливай!

– Наконец-то речь не мальчика, но мужа!

– Давай, Кир, за твою работу! За новую жизнь!

– Андрей, уважуха! Давай, за жизнь!

За бутылкой виски Кирилл эмоционально рассказывал о своих злоключениях. Его речь была пересыпана бранными словами, угрозами недругам, восторгами обретённой свободы и уголовной терминологией.

– Да, досталось тебе, брат, хлебнуть горького…

– Ха! Так ходить на садиловку к сараю на привязи, это тебе не на стрёме стоять!

– Что-что?.. Слушай, Кир! Ты бы отвыкал от зэковских выражений…

«Ишь, братуха, какой ты правильный и нежный! Интеллигенция, от фени коробит…» – подумал Фролов не без сарказма.

– Что, не в жилу?..

– Да не понимаю я! У тебя слишком своеобразная лексика… Переходи на нормальный язык, тут же не зона. Не сердись! Просто не хочу, чтобы работники лаборатории от тебя шарахались.

– Да?.. Ну, лады… Буду стараться.

– Вот и хорошо!

– А сам-то чего молчишь? Как докатился до такой… благополучной жизни?

– Ну, работал врачом в одной клинике… Пока с главным не повздорил. Тому был нужен бесперебойный конвейер по платным операциям, чтобы деньги текли постоянно. А к моим сомнительным и не приносящим сиюминутного дохода новациям и идеям он относился с раздражением.

– И что дальше?

– Поссорился с шефом, ушёл оттуда… А куда идти? Кому нужен молодой специалист почти без практики? Да и главврач от обиды, скорее всего, позвонил коллегам в другие клиники, чтобы меня не брали… В общем, я плюнул на диплом, и понеслось: брался за любую работу, чтобы на хлеб было – не воровать же идти!

При последних словах Кирилла внутренне передёрнуло: «Зараза, опять в мой огород камушек!»

– Ну, и кем работал?

– Много чего перепробовал, даже дрова колол у частников… – продолжал Андрей. – И грузчиком на овощной базе, и челночил: возил товары из-за границы для продажи, как и некоторые другие безработные специалисты. Поначалу было трудно, жулики разных мастей примазывались и рэкетиры наезжали. Жена, не выдержав бытовых испытаний и моих частых отъездов, ушла… Развелись…

– Ха! Хомут на шею – дело поправимое. Всегда успеешь! А как работа?

– Говорят, человек ко всему привыкает. Так и я: получил необходимый опыт, сделал выводы, стал меньше совершать ошибок. Даже свободные деньги стали появляться. Но я же врач! У меня столько всяких идей в области медицины… В общем, надоело заниматься ерундой! Понял, что деньги засасывают как трясина.

– Но ведь такие хоромы на случайные заработки не купишь… – недоверчиво покачал головой Кир, с завистью оглядывая красивую отделку кабинета.

– Ну да, ты прав! В какой-то степени, это подарок судьбы! Случилась нечаянная радость: получил по завещанию наследство от дяди Вити… Помнишь его?

– Как же, помню… Так это всё – его?!

– Ну, не только: в ремонт я и свои деньги вложил. Наливай!

Братья подняли стопки, дружно выпили, закусили бутербродами.

– Но почему вдруг наследство – именно тебе?..

– Давняя история… Думаю, в знак благодарности. Когда-то у дяди обнаружилось запущенное заболевание – врачи его лечили традиционно и долго. В конце концов предсказали ему скорую инвалидность. Узнав про моё профильное обучение в мединституте, дядя Витя обратился со своей проблемой ко мне. И правильно сделал – ведь терять ему было уже нечего. Я тогда ещё учился и не имел права лечить больных… Но я верил в себя, верил в его волю к жизни и рискнул – и дядина болезнь отступила! Потом дядя Витя уехал в Штаты, и контакты с ним потерялись на годы. Говорили, что бизнес за рубежом у него пошёл в гору. А в позапрошлом году он умер… И вот по дядиному завещанию, что было совершенно неожиданно, это поместье принадлежит теперь мне.

– Интересно… – обронил Кир, про себя подумав: «Опять Андрюхе пофартило… А почему не мне?..»

– И куда мне такой домина? Вот и сдал одно крыло здания коммерсантам в аренду под офисы. Теперь освободился от торговой зависимости и множества других проблем… А в другой половине дома открыл своё дело – научное. Об этом давно мечтал! Спасибо дяде Вите! Пусть земля ему будет пухом…

Братья, не чокаясь, помянули умершего родственника.

– Ну а теперь-то ты как живёшь?

– Нормально живу, работаю… – скромно ответил Максимов.

– А зачем тебе работать? – искренне удивился Кирилл. – Пусть безденежные лохи работают! А ты только стриги свой процент, и будешь в шоколаде!

– Нет, это не для меня… Я так долго собирал для интересной работы коллектив инициативной молодёжи – и всё это бросить? Нет!

– Отдыхать тоже интересно. Особенно когда с деньгами…

– Для меня отдых – это интересная работа! Иногда я о наших трудах печатаю статьи в научных журналах. Эти публикации уже заметили. Светил науки заинтересовала тема трансплантации нервной ткани в мозг животных…

– Я читал, что любые человеческие органы уже можно заменить искусственными…

– Многие части тела можно продублировать, наука не стоит на месте. Но не все! Например, мозг – самый сложный орган живого организма. И все попытки сделать его искусственно потерпели неудачу.

– А чего тогда в умных журналах враньё пишут?..

– Я бы так не сказал… Точнее, сделать отдалённое подобие можно, но искусственный интеллект может быть только бесчувственным координатором работы остальных частей организма, лишённым человеческих эмоций. Это будет просто машина, у которой нет никаких морально-сдерживающих факторов – машина непредсказуемая, не понимающая того, что она делает…

– Ха! Я понял! Это как говорящий попугай: чётко произносит слова хозяев, но абсолютно не понимает их значения.

– Правильно, хороший пример! Надо запомнить: пригодится на встречах со студентами… А у ребят из нашей лаборатории такие грандиозные планы! Уже имеется несколько изобретений, возможно, мы на пороге нового открытия…

– Сразу скажи, дали денег под разработку? – нетерпеливо перебил Кирилл.

– Ну, не сразу… Сначала кураторы предложили мне поучаствовать в программе по реализации конкурсных медицинских проектов. И представляешь, я выиграл грант! Вот за счёт его и дооборудовал лабораторию: закупил импортное оборудование, набрал штат сотрудников из молодых врачей…

– Слушай, братан! Хочешь, я увеличу бюджет твоего предприятия? Дай мне сразу тысяч сто. А лучше двести… Я могу! Через пару дней тебе верну триста!

– Ты что, шутишь?

– Не шучу!

– Я в азартные игры не играю! И тебе не советую, – Максимов поднял на брата осуждающий взгляд.

– Зря не веришь! – обиделся Кирилл. – У меня отработана беспроигрышная система!..