Текст книги "Особняк на окраине"

15. В день трагедии

Тот злополучный день врезался у Кирилла в память на всю жизнь.

Без скрипа открылась дверь кабинета, вошёл заведующий. Он тихо подошёл к столу, за которым сидел охранник Фролов, пытающийся разобраться в деловых бумагах своего шефа.

– Кирилл? – удивился Максимов. – Ты же рвался в Никольское…

– Брат?! – от неожиданности Кир даже подскочил на стуле. – Ты не уехал?..

– Не поехал, симпозиум перенесли из-за гриппа… А ты почему тут?.. – Шеф только сейчас заметил открытую дверцу сейфа. – О как! Вижу, сейф вскрыл! Уже пустой…

– Андрюха, я не брал денег!

– А куда они делись?

– Да не знаю я! – отчаянно почти закричал Кир.

– Значит, Кир, это всё же ты… А мы с замом ломали голову: кто же у нас крысятничает?

– Это не я!

– Но ты же сейф вскрыл, чтобы украсть…

– Да… Но там уже денег не было! Меня опередили… Только пистолет один…

– Опять врёшь!

– Не вру… Брат, давай поговорим! – Эмоции у Кирилла зашкаливали. – У меня есть кое-какие сбережения в валюте плюс твои – мы можем свалить за бугор вместе! Там и найдём ворюгу – я знаю, подскажу, где нужно искать… Сто пудов, вернём твои деньги, откроем совместный бизнес!..

– Значит, и евро со счёта лаборатории перевёл за рубеж на подставной счёт тоже ты! Я вызываю полицию, пусть она разбирается…

«Только не это! Отобрать телефон! Но как? Он сильнее меня…» – Мысли вихрем проносятся в голове Кирилла. Он хватает из раскрытого сейфа пистолет и направляет на Андрея.

– Брат, не надо легавых! – прозвучал окрик с явной угрозой. – Положи мобильник, не то выстрелю…

– Кир, опасно шутишь!

– Я не шучу! Андрюха, клади мобилу…

– Отдай пистолет, дурак! Ведь за убийство уйдёшь на пожизненное…

Максимов протягивает руку, пытаясь перехватить оружие, – раздаётся выстрел! Андрей резко дёргается, хватается руками за грудь и медленно оседает на пол.

– Убил… – с ужасом прошептал Кирилл.

«Кто теперь поверит мне, бывшему уголовнику, что это был случайный выстрел?! Никто! – В голове Фролова лихорадочно пульсировали мрачные мысли, всё тело сотрясала нервная дрожь. Холодный пот струился меж лопаток. – У меня же была отсидка по малолетке… Таких только и ждёт прокурор, чтобы впаять новый срок по самое не могу. Прав брат: пожизненный срок светит! Не хочу!.. Бежать!.. А куда? И как? Далеко не убежишь – камеры быстро срисуют, полиция объявит в розыск и хана! „Не оказал помощь раненому, не вызвал скорую…“ А какая может быть помощь, если всё: выстрел в упор – калибр „девять“, прямо в сердце!.. Заглянут в сейф, а там пусто! Денег нет – всё повесят на меня… С отягчающими точно потянет на пожизненное: хищение крупной суммы денег с огнестрелом! Так и будет: век свободы не видать…»

Кирилл, уже не в силах стоять, просто рухнул на стул. Он покорно ждал справедливого возмездия.

«Сейчас на звук выстрела сбегутся сотрудники лаборатории, будут больно бить… Потом в кабинет ввалятся крепкие люди в форме, сильно заломят руки, наденут наручники… Скорее бы!»

Прошла минута, затем другая, но наступившая после выстрела тишина ничем не нарушалась.

«Ах да, сегодня же воскресенье! Может, и нет никого? Но ведь ходили же на втором этаже, сам шаги слышал… Нет, так нельзя! Надо успокоиться. Только как?.. Ведь застрелил своего брата… Дурак!.. Дурак!!. Потом будет полиция, камера следственного изолятора… Только не это! А может, пустить себе пулю в лоб?.. – Кир нагнулся, взял в руки валявшийся на полу пистолет. – Тогда всё это разом кончится: не будет уже ни полиции, ни камеры СИЗО, ни суда, ни нового срока…»

Никого! Никто не прибежал на звук выстрела… За приоткрытым окном так же беззаботно щебечут птицы, радуясь тёплому солнечному дню.

«Почему так? – мучился от безысходности Кирилл. – Ах да! Рядом ведь железная дорога, и в момент выстрела вроде проходил поезд, заглушивший звук… Тогда есть шанс! Успокоиться и думать… Думать и успокоиться… Да, так! Сейчас надо стереть с рукоятки пистолета свои отпечатки и вложить его в руку убитого. Также стереть отпечатки с сейфа… С ручки двери, со спинки стула… Со всего, чего касался, что брал в руки… Забрать всё своё. И чужие деньги тоже, мёртвому брату они уже не нужны… Сунуть ключ от кабинета в его карман, предварительно стерев свои отпечатки. Всё проделать чётко, обдуманно, без суеты и спешки… И быстро свалить: так же тихо, как и вошёл, – через чёрный ход, где камера слежения предусмотрительно направлена под нужным углом, позволяя выйти из двери незамеченным, а дверь охраняется сигнализацией лишь „когда надо“, в соответствии с выполненным монтажом. Только так можно отвести подозрение…»

Спустя полчаса Кирилл уже мчался на мотоцикле по шоссе с предельно разрешённой скоростью. Несмотря на спешку, он понимал, что никак нельзя превышать скоростной режим: в случае остановки гаишником отсутствие документов на транспортное средство вмиг окончит поездку и разрушит далеко идущие планы.

Чтобы как-то успокоиться, Фролов начал себя оправдывать, мысленно разговаривая с убитым.

«Эх, братуха, ты сам же виноват! Надо было соглашаться, брат, на предложенные условия, договариваться… Ведь не захотел! Слишком правильный! И кто только так мозги тебе запудрил? Ведь в одном государстве живём, а живём по-разному: кто по закону, кто по понятиям, а кто по беспределу… Репутация фирмы, видите ли, для тебя оказалась важнее бабла… Вот и получил пулю в сердце!»

Да, это именно он заставил Кира стать убийцей. Не было другого выхода. Деньги фирмы, предназначенные для приобретения медицинской техники, благополучно переведены на банковский счёт в Швейцарию – на предъявителя.

«Надолго бы хватило, даже на двоих… Но Андрюха узнал (а зря узнал – иначе и сейчас бы здравствовал!), ударился в амбиции! Предлагал же ему – не захотел свалить за кордон вместе. Потребовал вернуть деньги обратно… А это значит, всё коту под хвост… А тут ещё и застал меня в кабинете! Вот так и случилось, что не оставил мне выбора…»

Чтобы меньше переживать, убийца попытался вспомнить обиды, полученные от общения с братом. Не сразу и вспомнил: это когда Кир связался с дурной компанией, подсадившей его на азартные игры. Фролов стал сдавать в ломбард свои вещи, а потом, по-тихому, и родительские, чтобы отдать карточный долг… В общем, вляпался по самое не могу. Спустил все деньги: и свои, и чужие. Вновь пришлось клянчить у Андрея.

– Не дам – не в коня корм! Предупреждал же: не хочешь учиться дальше, иди работать! Сам учись зарабатывать…

«Отказал, жмот… А ведь деньги были! Пусть не повезло, проиграл… Так ведь я же играл по-крупному! Когда-нибудь повезёт – отобью все долги и затраты разом! – оправдывал себя Кирилл. – Должна же улыбнуться удача. Вон сколько таких примеров: люди спускали всё, становились нищими, и вдруг – срывали банк!..»

Пока мотоцикл наматывал на спидометр километры шоссе, в практичном мозгу Фролова уже созрел новый план действий. Он подъехал к продовольственному магазину посёлка, поставил мотоцикл на площадке, прямо перед камерой наблюдения: пусть фиксирует, что Кирилл находится в Никольском. В винном отделе взял с витрины бутылку самого дорогого коньяка и, отвинтив пробку, быстро ополовинил посудину прямо в отделе, на глазах изумлённого секьюрити.

Спланированный пьяный демарш, как и следовало ожидать, был оперативно пресечён службой охраны. Настолько быстро, что нарушитель порядка не успел допить дорогой алкоголь. Попытка отстоять драгоценную жидкость стоила дорого и была по достоинству оценена на судебном заседании: «…оказал жёсткое сопротивление охраннику». И уголовная статья за хулиганские действия, вместо ожидаемых полутора-двух лет, потянула на все три – «с отягчающими вину обстоятельствами». Это никак не входило в планы Кира, но делать нечего: прокурор просил даже пять лет колонии – за дерзость.

Но эта изоляция Фролова от гражданского общества в места не столь отдалённые действительно сбила сыщиков со следа и позволила избежать преступнику более серьёзного наказания – за убийство заведующего лабораторией.

Теперь Кирилл снова на свободе и будет всё делать грамотно, будет чтить уголовный кодекс, чтобы вновь не попасть в каталажку. Осталось всего лишь одно дело – последнее. Пусть криминальное, но риск он сведёт к минимуму. И тогда Фролов осуществит свои далеко идущие планы!

Статья УК, по которой он отбывал наказание, не запрещает поездки за рубеж. Значит, со временем можно будет оформить заграничный паспорт и слинять за бугор без проблем. Там осядет на дно, изучит чужой язык. Имея деньги, займётся легальным бизнесом, не забывая отстёгивать на благотворительность. Будет путешествовать по миру, не считая копейки. Купит роскошную виллу у моря, хорошую яхту.

Потом женится на богатой вдове или разведёнке – таких сейчас немало. Фролов разобьётся в лепёшку, но к нужной «перспективной» женщине, используя всё своё обаяние и возможности, сумеет подобрать ключик. Он будет учитывать все её увлечения и прихоти – хотя бы до заключения брака! Потом эта осчастливленная Кириллом женщина нарожает красивых детей-наследников, помощников и защитников в будущем. И никто ему впредь не указ! Фролов, вчерашний сиделец, изменит свою биографию и внешность, будет жить так, как захочет, – в обеспеченном и уважаемом обществе богатых людей. С большими деньгами он нигде не пропадёт!

И вот для реализации этой, как казалось Киру, благородной цели следовало сделать ещё один шаг. Пусть рискованный, но необходимый… Он никак не хотел торопить события, рассчитывая действовать в этом деле, последнем для его криминальной карьеры, без осечек, наверняка. Неожиданное появление на горизонте бомжа Сямы «с приветом от Кренделя» спутало карты, заставило пересмотреть планы. Было очевидно: затягивать время себе дороже. Достанут кореша или полиция. Или и те и другие вместе…

Поэтому Кирилл решил не появляться в полиции для регистрации – пусть легавые думают, что он ещё сюда не приехал. Оформился в гостиницу по другому паспорту. Даже если его и объявят в розыск, то далеко не сразу. И можно успеть за этот промежуток времени закончить свои дела.

16. Ловушка захлопнулась

Ненастной дождливой ночью человек в плаще, с прорезиненным рюкзаком за плечами, приблизился к забору усадьбы. Оглянувшись по сторонам, он сильнее натянул капюшон на голову и прошёл по еле заметной тропинке вдоль ограды к воротам. Повозившись с отмычками над замком, он слегка приоткрыл входную дверь и долго прислушивался. Затем, несмотря на ночную мглу, достал из кармана солнцезащитные очки, надел их и только тогда ступил на землю ограждённой территории.

Здесь незнакомец, уже не оглядываясь, уверенно направился к служебному входу в здание. Так же легко преодолев очередное препятствие в виде замка, открыл дверь, снял очки и, подсвечивая себе под ноги фонариком, вошёл внутрь. Уверенно прошёл по знакомому коридору и спустился по крутой лестнице в подвал. Нащупал выключатель, нажал без опаски: в подвале окон нет, электрический свет никто не увидит.

«Всё! Похоже, подфартило…»

Мужчина с удовольствием скинул влажный капюшон с головы. При свете лампы в нём легко можно было узнать бывшего охранника лаборатории Кирилла Фролова, уволенного более трёх лет назад по причине отбывания наказания в местах не столь отдалённых. Теперь он действовал спокойно и уверенно: недельное наблюдение Шалая и Малька за особняком и территорией показало, что штатных охранников в доме нет. Наблюдение за объектом осуществляется лишь местными телекамерами и охранной сигнализацией централизованного наблюдения.

Значит, если даже где-то Фролов и засветился на камерах, то аппаратура пишет на диски только в автономном режиме. И просматривать эти записи могут лишь на другой день, не раньше. И то в случае необходимости. А к этому времени Фролов уже будет далеко отсюда. А если он всё проведёт грамотно и аккуратно, то его несанкционированный визит могут даже и не заметить, и этой самой необходимости вовсе не будет. Обычно без конкретной причины, записи с камер даже не просматриваются. Спустя месяц происходит их сдача в архив или автоматическое стирание старой записи для освобождения места под записи новые.

Кирилл достал ключ, вставил в замок последней двери на своём пути. С удовлетворением хмыкнул, услышав характерный щелчок: «Даже замок не поменяли…»

Спустился по винтовой лестнице, открыл люк бункера. Вошёл в комнату, осмотрелся, припоминая – был здесь когда-то давно, вместе с братом. В помещении мало что изменилось. Наличие обильного слоя пыли на столе и на окружающих предметах говорило, что сюда давно никто не входил.

– Это и к лучшему… Привет, красавица! – удовлетворённо пробормотал пришелец, увидев занавеску со знакомым изображением морского чёрта. Он сдвинул шторку с хищной рыбой в сторону. Надавив на нужный кирпич, заставил открыться нишу с потайным сейфом. Потея от волнения, дрожащими руками набрал шифр, потянул дверцу – сейф не открылся!

– Во как! – криво ухмыльнулся грабитель. – Код сменили… А мы это тоже предусмотрели. Главное – чтобы брюлики были на месте!..

Он развязал свой рюкзак, достал оттуда оборудование.

– А мы сейчас разрежем болгаркой то, что не открывается… – Кирилл говорил вслух, то ли утешая, то ли подбадривая себя. – Ненужные бумаги пусть горят, а камушки не пострадают. Они как минимум до 700 градусов Цельсия температуру держат…

Теперь Фролов уже не боялся рабочего шума: бункер расположен глубоко под землёй: замаскирован, хорошо изолирован. Он быстро растянул шнур режущего аппарата, подключил к розетке. В районе входного люка что-то щёлкнуло, но увлечённый работой Кирилл не обратил на это внимания. Несколько минут работы отрезным диском, с характерным визгом и снопом искр, и крышка сейфа упала к ногам злоумышленника.

– Так-то лучше! – На лице Кира появилась злая улыбка.

Он подул на дымящийся сейф, сунул руку в перчатке внутрь. Выгреб какую-то тетрадь с обугленными по краям листами. Пошарил по обеим полкам, но ничего, даже намёка на виденный ранее мешочек с драгоценными камнями, не обнаружил. Даже обгоревшей мешковины!

– Что такое?..

Холодея от волнения, Кирилл осветил фонариком искорёженный сейф. Действительно пусто!..

«Вот это облом… – Не владея собой, он сел, чувствуя дрожь в коленях. – Да что же это?!»

В отчаянии грабитель схватил тетрадь, открыл, пытаясь найти хоть какую-то полезную информацию на подгоревших по бокам страницах. И он её нашёл! На первом же листе тетради жирными печатными буквами обращение взывало… к Фролову!

«Кирилл! Поздравляю тебя с возвращением! Раз ты читаешь эту запись, значит, уже совершил ещё одно преступление – воровски проник в бункер и вскрыл сейф. Пусть оно будет последним в твоей биографии. Сочувствую! Тут нет никаких ценностей. А тебе лучше сдаться добровольно – получишь меньший срок».

Фролова била нервная дрожь, он хотел встать и бежать, но не было сил…

«Что это?! Письмо от брательника – с того света?..»

Неожиданно прозвучал странный, ни на что не похожий, какой-то металлический голос:

– Ну, здравствуй… Я знал, что ты объявишься! Придёшь за алмазами…

– Кто здесь?! – вздрогнул злоумышленник, мурашки побежали по его спине. Дрожащей рукой он вытащил из-за пазухи пистолет, снял с предохранителя, отчаянно завертел головой в поисках источника звука.

Неожиданно засветился экран на стене, который Фролов ошибочно принял за обычную лампу освещения. На нём проявились строчки, дублировавшие услышанные слова. Затем прозвучали новые слова и появились новые строчки:

– Читай, если своим ушам не веришь. Не зря говорят, что убийцы возвращаются на место преступления…

– Кто ты?.. – оторопело крикнул Кир. Он резко отпрыгнул от экрана назад, выставив вперёд руку с «макаровым». Потом обернулся, в три скачка преодолел крутые ступени наверх, толкнул входной люк плечом. Но мощная металлическая дверь оказалась запертой снаружи. А слова догоняли, острыми гвоздями доходили до встревоженного сознания:

– Твой бывший начальник и двоюродный брат, в которого ты стрелял в кабинете… Я – Андрей!

– Как?! Что ты лепишь? – поняв бесполезность попыток выйти из бункера, выкрикнул медленно спускающийся по лестнице Кирилл. – Ты же мёртвый… Я же сам стрелял в тебя – в упор!

– Как же, помню! Разве такое забудешь…

– Пытаешься разыграть меня, шутник?! Не получится! А могила на кладбище? Я там был, видел фотографию Максимова и эпитафию на памятнике! И голос не похож…

– Успокойся, брат! Ты прав, после таких ранений не выживают. Но мозг жив! А голос… Это уже вторично: ведь биотоки мозга считывает электроника. Их преобразование в акустические сигналы ещё далеко от совершенства, и тембр пока отличается от тембра голоса Андрея, который ты помнишь. Но учёные работают и совершенствуют аппаратуру. Верю, что наступит время, когда заговорю своим голосом…

Голос из динамиков, то громкий, то затухающий, раздельно произносящий слова с металлическим тембром, иногда почти пропадал совсем, и дублирование текста в виде титров на экране имело существенное значение для понимания.

– Хорош трындеть! Лучше выйди, покажись, самозванец! – Кирилл судорожно огляделся и, не найдя противника, опустил пистолет. Не в силах уже стоять, он вытер рукавом вспотевший лоб и плюхнулся в изнеможении на ближайший стул.

«Неужели Андрюха жив? – Фролов был на грани нервного срыва. – С одной стороны, это хорошо – я не убийца… А с другой-то как?! Неужели все мои усилия напрасны? И я зря три года парился в местах не столь отдалённых?..»

– А вот выйти не могу, при всём желании… Впрочем, как и ты сейчас, – выход из бункера заблокирован. Так что, Кир, самое время поговорить… – продолжал вещать голос из динамиков. – Да, моё тело похоронено. Но талантливые друзья-медики, с которыми я работал, сохранили жизнь моему мозгу.

– Да ну?! Ты гонишь, сказочник… Слышь, кто бы ты ни был: открой дверь по-хорошему!

– Нельзя! Этот капкан именно на тебя и был поставлен.

– Ты меня не возьмёшь, я изнутри дверь заблокирую тоже! Слышь, ты! Давай договариваться! Ну так что, поговорим?..

– Поговорим… Можно, я продолжу?

– Валяй! Красиво рисуешь… Но это фантастика!

– Не скажи! Мозг – главная функция организма! Он управляет всем, за все органы думает, анализирует, принимает решения.

– Это что же получается: без мозга организм человека – сборная солянка из костей, мышц, кишок и жидкости, и только?

– Звучит грубо, но, в общем, ты прав. Не зря же человека с повреждением рассудка, то есть с нарушением мозговой функции, называют безумным, сумасшедшим, умалишённым и прочими непривлекательными эпитетами… Ты зря не веришь, ведь и сказки иногда становятся былью!

– Чем докажешь, фантаст?

– Хорошо! Жюль Верн, например, написал замечательный роман про «Наутилус» с капитаном Немо… Задолго до того, как появились атомные подводные лодки, которые сейчас уходят в длительные автономные плавания.

– Ладно… Но это же техника!

– Так и медицина не стоит на месте: восстанавливают руки, ноги, проводят сложные операции на сердце, вставляют кардиостимуляторы, пересаживают больному органы от погибших…

– А тебе чего пересадили, голову? Как у профессора Доуэля? Читал когда-то…

– Нет, но эта книга меня потрясла ещё в детстве. А когда я окончил медицинский вуз, то заинтересовался: нельзя ли продолжить жизнь мозга после смерти тела.

– И кому это нужно?

– Людям нужно!

– Брехня! Ты только о себе думал…

– Нет… Но так вот случилось, что в первую очередь это мне и пригодилось… – невзирая на обидные реплики, продолжал голос. – Пока я лишён всего, но мозг в питательной среде работает. Друзья и соратники по делу, эти талантливые ребята, оживили мозг, несмотря на отсутствие тела.

– Быть такого не может!

– Может! Обычно в человеческом теле с наступлением старости или от неизлечимых болезней в негодность приходят наиболее уязвимые органы человеческого организма: желудочно-кишечный тракт, суставы, сосуды, печень, почки, лёгкие, сердце… А мозг изнашивается гораздо меньше!

– И что дальше?

– Помнишь, нас учили ещё в школе на уроках анатомии: мозг человека загружен на протяжении всей жизни лишь на двенадцать процентов. То есть его ресурс далеко не исчерпан! Ему бы ещё работать и работать, а нет возможности, поскольку другие органы уже состарились и износились. Умирает человек, и его прах отправляется на кладбище или в крематорий – вместе с вполне работоспособным мозгом! Разве это справедливо?

– И ты решил осчастливить всех желающих?

– А почему нет? Я задумался над проблемой, все последние годы как раз и работал над этим. Пока ты в меня не выстрелил… А сколько умирающих не хотели бы расставаться с этим жестоким и в то же время прекрасным миром! По крайней мере я сейчас проверяю такую возможность на личном опыте…

– Выходит, я тебе даже помог…

– Помог?! Повезло, что мои коллеги не уехали домой в день убийства… Они успели подготовить мозг для подключения к питательной среде, чтобы не умер!

– Ха! Сказка!

– Нет, явь! Ребята знают своё дело. И в моём завещании было: после смерти использовать мои внутренние органы для научных целей. Сейчас мои импульсы, импульсы мозга сканируются и преобразуются электронными приборами в конечном итоге в человеческую речь, которую ты и слышишь. Правда, пока с плохим качеством звука, поэтому его дублируют титры на экране. Мои ученики не обделены талантом! Они пошли дальше, кропотливо трудились, создали опытный образец устройства – позаботились, чтобы мои замыслы осуществились.

– А чего они не весь организм восстановили, раз такие умные?

– Сердце было прострелено и для использования не годилось. И потом, мы с коллегами занимались именно проблемами мозга, для реанимации всего организма у нас не было возможностей…

– А почему тогда меня не арестовали сразу?

– Улик не было, как и свидетелей… Я, то есть мозг, был в коматозном состоянии около трёх лет. Подозреваю, ты после выстрела стёр свои отпечатки…

– …И вложил пистолет в твою руку! Ха! Наконец-то прозрел! Ну, раз ты такой лошара, начинаю верить, что ты и есть Андрюха… Точнее, то, что от него осталось.

– …А оказалось, что я, даже застреленный, могу приносить пользу обществу. Могу не только думать, но и реагировать на жизнь, познавать её и даже создавать определённые действия. То есть имею двустороннюю связь с миром…

– И давно это ты… имеешь?!

– И слышу, и вижу – уже неделю! Картинки камер видеонаблюдения кодируются и через новую аппаратуру адаптации и синхронизаторов преобразуются в сигналы, доступные для моего понимания. Правда, вижу пока только в чёрно-белом изображении. Но учёные работают и над искусственной радужкой…

– Ха! Вон оно что! Так, значит, всё же ты – не ты! И без вспомогательной аппаратуры ты – вообще никто! Не человек, а живая кукла!

– Нет, ты не прав! Я не кукла, я – мозг! Кир, а сейчас я даже благодарен тебе.

– За что же?

– Ты очень вовремя появился! Ну, если б полез в бункер недели две назад, как освободился, у нас бы общения не получилось. Не готов я был…

– Не готов – к чему?..

– После выхода из глубокой комы я ещё плохо воспринимал новые условия жизнедеятельности. Спасибо коллегам: они верили в меня и в мои идеи – дождались конца адаптационного периода! И я чувствую, что это начало нового творческого периода в моей жизни, тоже новой и такой необычной.

– Рано радуешься. Я выберусь отсюда, найду тебя… Отключу питание, и тебе будет крышка!

– А ты жесток! Но разочарую: не сможешь! Ты хоть и специалист охраны, но, пока отбывал срок, система безопасности здания несколько изменилась, перешла на более высокий уровень. Дверь надёжно блокируется автоматически, и открыть её изнутри не получится. Ловушка захлопнулась!

– …Нет, ты сдохнешь! У меня граната! Умрёшь ещё раз, последний!

Кирилл бросился к дверям бункера, подёргал ручки, пытаясь открыть.

– Что, не получается? Я же тебя вижу – вон камеры в потолке! И сочувствую… – не без иронии прозвучал прежний голос. – Мне жаль, Кир! И последняя зона тебя не исправила…

– Издеваешься, зараза! А откуда про зону знаешь?

– Я же слежу за прессой, захожу в интернет. И помощники делятся… На днях пришло известие о твоём освобождении. В ожидании предполагаемого визита были приняты необходимые меры. В том числе и по безопасности.

– Сволочь! Подготовился… Эх, зря я не сделал контрольный выстрел в голову – тогда бы не было этой «душевной» беседы! И брюлики остались бы в сейфе…

– Но тогда бы ты точно сел! Сразу и надолго! Ведь самоубийца не в состоянии произвести контрольный выстрел. И насчёт камней ты ошибся: не бриллианты это, а стразы!

– Не может быть!

– Мы тоже так думали. Но отдали на экспертизу – оказались стразы.

– Андрюха, ты меня просто убил… – Фролов в полном изнеможении плюхнулся на стул.

– Кир, тебе нужно успокоиться, чтобы принять верное решение…

– Эх, выпить бы сейчас – снять стресс!

– Кир, нет проблем: открой холодильник! Правда, он отключён, и водка там тёплая…

– Ишь как! Всё просчитал, нашёл струну, как на меня воздействовать… – невольно покачал головой Кир, удивляясь прозорливости брата, точнее, его мозга.

Он поспешил к холодильнику. Достал бутылку, быстро её откупорил, торопливо сделал несколько глотков обжигающей жидкости прямо из горлышка.

– Ух ты… Спасибо!.. – тяжело дыша, как после хорошего забега, произнёс Кирилл. – Можно сказать, уважил, брат! А ты думаешь, сейчас меня захлопнул? У меня же есть руки, ноги… Болгарка, граната и «макаров» – прорвёмся, не впервой! Вырежу все запоры вместе с дверью… И доберусь до тебя, сволочь!

– Не надо угрожать – ты сейчас совсем не в том положении… А сволочь и подонок – это ты! Догадался я, кто тормозной шланг в моей машине надрезал… Зачем?

– Тогда бы долг валютой не пришлось тебе отдавать… Это ты сам допёр или помог кто?

– Сам! Как меня восстановили, я начал анализировать происшедшее… Да, каюсь! Я мало уделял тебе, брат, внимания. Слишком был погружён в себя, ушёл с головой в науку, и… В общем, у людей учёных, одержимых идеями, есть такая слабость характера – не замечать самых простых вещей.

– Это точно! Если б мы общались регулярно, вместе б пили, отдыхали… чаще говорили бы по душам, то могло быть совсем по-другому… А так – мы разные люди! И общего – совсем ничего…

– Слушай, а ты можешь и дальше облегчить свою душу: расскажи откровенно, что ты сделал с Милой.

– Эх, Андрюха! Многого ты не знаешь! С твоим умом и моей практичностью мы такие бы дела замутили!.. Так ведь сам не захотел…

– Хорошо, Кирилл, так просвети меня, раз такой продвинутый и практичный.

– А зачем теперь это тебе, нетранспортабельному?.. – Фролов ещё сделал глоток из бутылки. – Ладно, слушай, как тебя легко облапошили, – я же не зря всю охранную и видеоаппаратуру сам монтировал! Войти в наше крыло здания с лабораторией можно, не снимая внешнюю сигнализацию – через служебный вход. Там есть небольшая техническая хитрость: нажал потайную кнопку – с двери снимается блокировка, а вся система продолжает работать. Вышел оттуда, ещё раз нажал кнопку – всё работает как надо!

– Понятно… А как ты сумел так быстро добраться до Никольского после моего убийства? Ведь мост через реку был перекрыт, а объезд – это ехать ещё часа два лишних…

– Андрюха, всё очень просто! Река – одно название, обмелела… Перешёл вброд! А на той стороне у меня в сарае мотоцикл был спрятан! Вот, всего полчаса езды с ветерком – и я в посёлке, где создал себе железное алиби. А следак, говорят, голову сломал в бестолковых поисках стрелка…

– Да… Ты тут всё правильно рассчитал.

– А ты думал, я совсем лох? Посидишь в тюряге, станешь думать во много раз быстрее, просчитывать всё наперёд.

– Так ты расскажешь про Милу?

– А-а… А зачем тебе это? Ты же всё равно сейчас не сможешь осчастливить ни одну женщину…

– Просто хочу знать истину, понять глубину твоего падения.

– Ха! Тогда слушай и завидуй: я был с ней! Ты слышишь, брат-мозг?..

– Да… – через паузу прозвучал ответ. – Продолжай!

– Завидуй, Андрюха!

– Пока не вижу причины для этого.

– Как нет?! Я же спал с девушкой, которая тебе нравилась. Ты её берёг для себя, а досталась она мне!

– Ты хочешь сказать, что она полюбила тебя?..

– Нет… – Кирилл, не ожидавший такого вопроса, невольно понизил голос. – Да мне и не нужна была она… А нужно было, чтобы ты стал мне завидовать. Ведь ты – востребованный, успешный, почти гений! А я – так себе: отсидевший урка, социально опасный элемент, изгой общества… Тобой восхищаются, тебе все рады, а меня презирают! В лучшем случае жалеют…

– Кир, зачем ты стрелял в меня?

– От злости! Почему одним всё, а другим ничего?!

– Но я же дал тебе работу по специальности, положил хорошую зарплату.

– И что?..

– Ну, если работа не устраивала, так я же не насильно тебя держал. Ушёл бы, куда хотел: где лучше, где платят больше.

– Сам же знаешь, что столько никто мне платить не стал бы…

– Так чего тебе не хватало?

– Ха! Ты, наверное, думал, что я по гроб жизни тебе буду обязан за эту подачку? Боготворить буду?.. А вот и нет! Я только ещё больше стал ненавидеть своего благодетеля, то есть тебя!

– Так надо было мстить мне, а не Людмиле. Хотя ты мне уже отомстил… Ты наконец скажешь, почему она исчезла?

– Скажу: я использовал её!

– Подонок!

– Не перебивай, а то не узнаешь…

– Ладно, извини!

– Да, я использовал её. Но потом то же самое она проделала и со мной! Но это уже другая история. Можешь ругаться, болезный… Но Милу мы больше не увидим.

– Ты убил её?!

– Нет, она шустрая бестия! Сбежала…

– Это ты всё подстроил?

– Нет, она сама! Как я думаю, падший ангел решил не обременять тебя своим присутствием…

– Какой же ты отморозок!

– Ха! Ладно, пусть я такой, а Людка что, святая невинность? – неожиданно закипел Фролов. – Как бы не так! Правда, она своим побегом весьма помогла мне: пропажу денег из твоего сейфа и её странное исчезновение следствие связало как дважды два – она, пусть на время, стала главной подозреваемой…

– Не верю!..

– Как хочешь! Но тут следствие сделало правильный вывод.

– Да где же она? Что ты с ней сделал?..

– Зря переживаешь, цела она! За бугром и, думаю, как всегда, в красивой упаковке – ведь отхватила хороший куш!

– Врёшь!

– Не вру! Людмила, она же Мила, Эльза, Марта и ещё там кто-то – бывшая эскортница, мошенница и кидала.

– Чем докажешь?

– Слушай сюда! Я же понимал, что меня, с моей запятнанной биографией и пагубными привычками мой брат и близко не подпустит к финансам… Вот и подбросил тебе наживку в виде Людочки, как образец порядочности и хороших манер!

– Быть не может…

– Святая простота! Помнишь тот случай, ещё за полгода до выстрела?

– Что за случай?

– Ну, как вы познакомились?.. Ну, летнее утро в парке, пацана-воришку и красивую потерпевшую? Ты был на пробежке… Так вот, это моя разработка: красивая девушка – подстава! И пацан подставной! За хороший гонорар привлёк к данной акции чемпиона города по бегу среди юниоров…