Текст книги "Цифровая магия"

Толедо, 1600 г.

– Он и есть эта книга. – Великий инквизитор испанской инквизиции Фернандо Ниньо де Гевара мерил шагами кабинет. – Мы не сможем от него добиться ничего.

Кабинет был весьма большим, и великий инквизитор успел сделать уже несколько кругов вдоль стен. Этот роскошный и огромный кабинет был передан в его владение совсем недавно. Вообще-то и Фернандо Ниньо де Гевара вступил в свою должность лишь годом раньше. И кабинет в новом замке Алькасар был ему пожалован именно по этому случаю.

– Брат мой, неужели мы не можем поручить Ноланца кому-то более сильному, чем Игнатий Карафа? Ведь у нас есть многие, обладающие немалой силой. – Кардинал Роберто Беллармини, выступавший экспертом в этом процессе святой конгрегации, и надеялся, и боялся, что его святейшество поручит Бруно ему. Надеялся, потому что успех в этом деле гарантировал самый высокий статус и, что еще более важно, мог сделать кардинала фигурой исключительной ценности для Святого Престола. А боялся, так как Карафа слыл сильным мастером и его смерть при попытке допроса Джордано Бруно говорила о серьезной опасности.

Гевара остановился и повернулся к кардиналу. Его худощавое удлиненное лицо, обрамленное красивой седой бородой, выражало легкое недовольство.

– Этот иезуит был достаточно силен, но умер, пытаясь извлечь знания из отступника. И среди иезуитов он был, пожалуй, самым сильным. Я не хочу отправлять братьев нашего ордена на смерть. Я понимаю, что вы, брат, готовы лично допросить Джордано Бруно, но почти наверняка погибнете.

– Но почему вы уверены, что еретик сам является книгой?

По лицу великого инквизитора скользнула тень улыбки.

– Первое – я не очень люблю иезуитов, но признаю, что брат Игнатий вполне обладал необходимыми знаниями и опытом, чтобы изучить это дело. Однако он мертв, а про книгу мы знаем, что она убивает всех магов, которые пытаются прочесть ее. Это стало известно благодаря несколько заблудшему монаху из ордена францисканцев Роджеру Бэкону, который изучал ее в библиотеке Оксфорда. И второе – Ноланец, достоверно известно, в том числе и от него, изучал эту книгу в том же Оксфорде, а также у него исключительная память. Кстати, брат, вы не знакомы с его трудами по мнемонике «О тенях идей» и «Песнь Цирцеи»? Чрезвычайно интересные книги. Так вот, из этих двух фактов я делаю вывод, что искомая книга отпечаталась в Ноланце, как если бы она была скопирована на бумаге, и, возможно, свойства оригинала передались копии.

Кардинал озадаченно посмотрел на великого инквизитора:

– Но тогда мы вообще не можем ничего сделать проклятому Ноланцу.

Гевара со снисхождением посмотрел на собеседника.

– Ну почему? У нас две задачи: найти Черную книгу и не дать расползтись по миру знаниям из нее. Бруно – это одно из ее щупалец, которое мы вполне можем обрубить, при этом отчасти предупредить именно расползание знаний: Ноланец упрям, и нельзя позволить ему разносить эту чуму дальше. А вот как обрубить – уничтожить его было бы простейшим, но не лучшим вариантом. Нам необходимо изолировать его, но заодно воспользоваться им. Мы не можем вытащить из его головы необходимые нам знания, а значит, он должен отдать их добровольно. – Великий инквизитор сел за стол и побарабанил по нему пальцами. – Вам, брат, необходимо отправляться в Рим и взять это дело под свой контроль. Вы должны, во-первых, постараться не допустить смерти Ноланца, во-вторых, забрать его себе, а в-третьих, найти ему учеников. Если же еретик будет упорствовать, то щупальце придется обрубить.

Кардинал с трудом сумел скрыть довольную улыбку – все решилось как нельзя лучше: ему выпала прекрасная возможность, но при этом нет необходимости подставлять собственную голову. Судьба брата Карафы его явно не вдохновляла. И он прекрасно знал, насколько тот был сильней кардинала. Но пункт о нахождении учеников для отступника все же вызывал сомнения, и поэтому кардинал был немного озадачен. Впрочем, решил он про себя, великий инквизитор допустил вариант с «обрубанием щупальца». А это представлялось Беллармини не слишком сложным.

– Понимаю вас, великий инквизитор. Но я правильно думаю, вы хотите, чтобы книгу в Ноланце прочли ученики, которых я должен найти? Ведь для нас книга все равно останется недоступной.

– Вот поэтому в ученики вы должны подобрать людей, которые преданны нам безмерно. Дело в том, насколько мы понимаем, что тот, кто владеет знаниями из этой книги, может невозбранно передать их кому угодно. Для этого нужна всего лишь его добрая на то воля.

– Но тогда почему не вытащить эти знания из самого Ноланца?

– Добрая, брат, добрая воля! А Ноланец не обладает таковой. Более того, Ноланец ни в коем случае не должен догадаться, что ученики подобраны вами. Сделайте все что угодно, но Ноланец должен передать знания. Он – единственный экземпляр книги, который у нас есть. Однако если мы не сможем его прочесть, то его надо уничтожить. Отправляйтесь немедленно, Роберто.

Беллармини поклонился.

– Я не разочарую вас, брат.

– Ваше высокопреосвященство, написанное в письме нашего брата Якоба Хорчицки подтвердилось. Как сообщил брат, он по поручению короля Рудольфа за шестьсот золотых дукатов приобрел рукопись, написанную тайными знаками. Его величество высказал предположение, что рукопись, возможно, принадлежит руке Роджера Бэкона и является списком с какой-то другой книги.

Титулярный епископ Рокко Леонасси повторно докладывал кардиналу Роберто Беллармини касательно поступившей информации о чрезвычайно странной и удивительной книге, обнаруженной в Пражском Граде и приобретенной королем Рудольфом II.

Эта информация в общем-то случайно дошла до кардинала, но не прошла мимо его внимания. После того как кардинал занялся делом этого еретика Бруно, он очень внимательно отслеживал все, что было связано с книгами. Гибель Игнатия Карафы утвердила его в мысли о том, что искомая книга обладает огромным могуществом и получивший ее в свои руки одновременно получит и огромную власть.

Несомненно, книга, купленная королем, не была той самой Черной книгой. Но весьма вероятно, была копией ее, которую сделал монах-францисканец Роджер Бэкон. Кардинал был уверен, что Бэкон точно изучил и частично расшифровал Черную книгу.

То, что рассказал сейчас Рокко Леонасси, очень хорошо вписывалось в гипотезу Беллармини, и он еще больше уверился в том, что это копия именно той самой Черной книги.

Разбираться со строптивым Бруно – дело неблагодарное, и, более того, крайне опасное, о чем говорит случившееся с братом Игнатием. Где и как найти ему учеников, как того желал великий инквизитор, Беллармини не знал.

Искать книгу в негостеприимном для католических пастырей Оксфорде – в этом кардинал также не видел большого смысла. Эта задача представлялась весьма долгой и затратной. К тому же с совершенно неясной перспективой: Ноланец утверждал, что сжег книгу в припадке бешенства.

А книга, о которой сообщил Якоб Хорчицки, садовник короля Рудольфа, а заодно и доноситель великой инквизиции, почти наверняка дала бы Беллармини все, что мог дать оригинал Черной книги. Ведь ему надо было найти или сам оригинал, который, вероятно, сгорел, или его копию, на которую была похожа книга, приобретенная королем Рудольфом.

Кардинал подумал, что лучшим решением будет отправить опасного еретика на костер и сделать ставку на предположительную копию.

«Брат мой, доношу до Вашего сведения, что 19 февраля сего года на Кампо ди Фьоре сожжен живым преступник-еретик Ноланец, еретические взгляды которого мы с Вами обсуждали. К нашей скорби, он не готов был пойти на сотрудничество со Святой Конгрегацией. По счастью, он не сумел передать никому своих богомерзких взглядов, и Святой Престол сумел пресечь расползание гадкой ереси. Особое усердие проявили священные кардиналы святой Римской церкви генеральные инквизиторы Лодовико Мадруцци, Джулио Антонио Сантори и иные. При этом мемориал брата Джордано Бруно, заключенного в святой службе, обращенный к его святейшеству, был вскрыт, но не прочтен. Что и подтверждает Ваши догадки о природе ереси Ноланца. Сам мемориал, во избежание распространения сей ереси, был также уничтожен по приказу светлейших.

Что касается допроса еретика мной, то Его Святейшество папа Климент VIII счел, что нет необходимости в дополнительных допросах еретика».

Великий инквизитор бросил письмо на стол.

– Проклятье! Неужели они считают, что им легко будет добраться до книги в этом гнезде лжи Оксфорде? – Он так и не поверил, что проклятый Ноланец сжег книгу. – Или они думают, что она сгинет там? Этот недоумок Климент никогда не смотрел достаточно далеко вперед.

Этот папа совсем бестолков. Хотя, впрочем, он не бестолков, а просто не знает истинного положения вещей. Но его нельзя посвятить в тайну великой инквизиции и ее задач. Другое дело, куда смотрел этот трусливый карьерист Роберто Беллармини. Ведь он прекрасно все знал и понимал.

Однако необходимо позаботиться, чтобы пост папы занял или более знающий, или более управляемый кардинал…

В 1602 году по апелляции папы Климента VIII Фернандо Ниньо де Гевара был снят с должности. Он сохранил свое звание архиепископа Севильи, но полностью утратил влияние в святой инквизиции. В том же году кардинал Роберто Беллармини стал великим инквизитором всемирной инквизиции.

Загадочная книга, купленная королем Рудольфом II, попала в руки иезуитов только в 1739 году, уже после смерти кардинала. В 1912 году, разбирая библиотеку Римской коллегии, Вильфрид Войнич наткнулся на этот манускрипт. Сегодня она известна под названием «рукопись Войнича» и хранится в библиотеке редких книг Йельского университета. И все попытки ее расшифровать не привели к желаемому результату.

Глава 4

Зло можно победить, если знаешь его по имени.

Патрик Модиано. Горизонт

Москва, наше время

На улице, вопреки прогнозу, шел дождь. Антон пожалел, что в самом начале всей истории не догадался прихватить с собой зонт: теперь придется забежать по пути в магазин и купить его, а это лишние пятнадцать минут.

Меньше чем через час он уже вышел из метро на Пушкинской площади и устроился на Тверском бульваре, на лавочке, напротив выхода из офиса «Маркетньюс». Он поехал без машины, рассудив, что если объекты наблюдения будут пешком, то и ему машина без нужды, а если на машине – все равно такси ловить, так как где стоит их авто, он не представлял, а пока он сядет в свою…

По Тверской двигался плотный поток машин. Проезжая часть бульвара тоже была забита автомобилями. Благодаря небольшому моросящему дождю бензиновая гарь практически не чувствовалась. Людей на улице все прибывало – кончался рабочий день. Антон, разумеется, знал график работы информационного агентства, но график его «подопечных» ему был неизвестен, поэтому он и томился под моросящим дождем в их ожидании. Дождь то прекращался, то начинался вновь. На улице было достаточно тепло, и только благодаря этому Грибов не замерз – его одежда была уже влажной.

Вот минуло шесть часов, семь. Стрелка часов подползла вплотную к половине восьмого. Из дверей «Маркетньюс» тоже потянулся народ.

Вот вышла светленькая девушка в легкой синей курточке, еще паренек, похожий на курьера, а сразу следом за ним двое, в которых Антон сразу опознал тех, кого описал Юрке Гомер. Видно, их рабочий день длился, как и у остальных сотрудников «Маркетньюс», до семи тридцати.

То есть, конечно, разглядеть серьги в ушах и носу Антон с бульвара не мог, но все остальное – патлы, бородку, очки – различил вполне. Ошибки быть не могло.

Он старался не выделяться на фоне остальных людей на бульваре, и ему это удалось. Правда, он не последовал примеру из старых детективов и не стал брать газету с дыркой для наблюдения, а ограничился скучающим видом и опустил голову, как будто к смартфону.

Его пара пошла по своей стороне улицы, о чем-то увлеченно разговаривая. Причем пошли они в другую от метро сторону, и Антон предположил, что у них машина. Они свернули во двор. Грибов опасался идти следом, так как его могли легко заметить и узнать. Был ли двор проходным, он тоже не знал, и Антон решил рискнуть и подождать. И не ошибся – буквально через пять минут из двора выехала довольно потрепанная черная «БМВ Х5» и вывернула на Тверской бульвар. Внутри сидели его «подопечные».

Автомобили по бульвару двигались очень плотно и еле-еле, задерживаемые светофором на пересечении с Тверской улицей.

Антон, подождав, пока «БМВ» отъедет на некоторое расстояние, перешел проезжую часть бульвара и стал высматривать такси или потенциального бомбилу. Последний не заставил себя долго ждать – Антон сел в серебристую «десятку» к колоритному джигиту.

– Видишь вон ту «БМВ»? Две штуки, если не отстанешь, плюс обычный тариф.

Джигит хитро посмотрел на него.

– Жена? Не бойся, не уйдет.

Антон не стал спорить – жена так жена, лишь бы не отстал.

Впереди, на перекрестке с Тверской, загорелся зеленый светофор. «БМВ» тронулась в первых рядах. «Десятка» джигита пока плелась в пятнадцати корпусах от «БМВ», и Антон уже начал переживать, что они не успеют проскочить светофор.

– Три плюс штрафы, – быстро произнес джигит. – Будет очень быстро.

Антон сообразил, что тот называет свой гонорар за «очень быстро». Делать было нечего. Могут, конечно, заметить – Антон сполз вниз, под торпеду.

– Давай!

Джигит, хорошо что был в крайнем правом, резко вырулил на тротуар и, разгоняя матерящихся пешеходов гудками, рванул к перекрестку. Антон краем глаза глянул на своего водителя – лицо того выражало восторг и азарт.

Антон видел через лобовое стекло только небольшой кусок неба, провода и стену дома, вдоль которого они ехали по тротуару. Пару раз попались возмущенные лица пешеходов. Машину тряхнуло, и Антон понял, что с тротуара они съехали.

Дальше он услышал от джигита:

– Кэчи! Сычдыр![1]1
  Козел! Отвали! (Азерб.)


[Закрыть] – тот резко нажал на тормоза.

Потом в бок машины слева, как раз со стороны джигита, как будто ударили огромным молотом. Стойка двери «десятки» выгнулась и нанесла сильнейший удар по голове джигита. Его голова резко мотнулась, и он завалился на Антона. Машину протащило несколько метров. На Антона посыпались мелкие осколки стекла. Сам он очень сильно ударился рукой о рычаги ручника и коробки передач. Сначала ему показалось, что рука сломана, однако, пошевелив ею, понял – только ушиб. Голову его тряхнуло сильно, но удар смягчило тело джигита.

Антон выпрямился на сиденье и нажал на ручку двери, та открылась – не заклинило. Он с трудом вылез из машины. Очень болела левая рука, обнаружилась боль в шее и левой же коленке. Припадая на левую ногу, Антон отошел от машины и осмотрелся.

В левый бок «десятки» упирался капот «паджеро». Его водитель, держась за голову, вылезал из кабины. По его лицу текла кровь из рассеченной брови. Он опустился рядом с колесом своей машины и, раскачиваясь, начал громко стонать.

Светофор уже переключился, и потоки машин аккуратно объезжали место аварии. С бульвара к ним через вереницы машин бежали люди.

Здоровый мужик подбежал к водителю «Паджеро» и, схватив его за грудки, поднял и начал трясти.

– Ты охренел?! Ты, мля, за каким хреном на таран пошел?!

К Антону подбежала женщина.

– Как вы? Вам надо лечь!

Антон отмахнулся.

– Нормально. Надо водилу посмотреть. А что вообще случилось?

Женщина сочувственно посмотрела на него и стала объяснять:

– Ну как же. Вы, как сумасшедшие, поехали по тротуару вперед всех, а этот на джипе, как увидел это, сразу поехал и, разогнавшись, врезался в вас. Как нарочно врезался. Ведь им-то красный горел.

– Вот это да-а-а, – протянул Антон.

Женщина, решив, что он восторгается случившимся, покрутила пальцем у виска и отошла.

Антон понял, что авария не была случайной, но вины джиповода здесь нет – скорей всего, им управляли. Мысль об этом сразу пришла Грибову в голову, когда ему рассказали о таране. Какой нормальный человек стартанет на своем красном светофоре и пойдет на таран другой машины?

Однако становиться героем расследования и сводки новостей ему совсем не хотелось. Поэтому он стал делать вид, что и сам только что подбежал к месту аварии. О чем и сообщал всем сочувствующим:

– Да нет. Тот, который вылез из машины, вон там, – и показывал на толпу.

Как только движение людей на месте аварии стало принимать характер броуновского – они подходили и отходили, Антон и сам отошел с дороги и смешался с толпой.

Он брел по Страстному бульвару и размышлял о том, что случилось.

Происшедшее было страшным и удивительным. И не столько по причине случившегося ДТП, а ввиду его обстоятельств: водитель «Паджеро» явно пошел на таран, и, очевидно, не по своей воле. Нелепо представить, что таранить он собрался несчастного кавказца. Целили его, ясное дело, именно в Антона. Но промахнулись. Это означало очень многое, и Грибову стало по-настоящему страшно: эта пара, за которой он наблюдал, совершенно определенно обладала магическими способностями и могла не только убивать людей, но и управлять людьми.

В том же дворе, где стоял «БМВ» Моргота, в то же время стоял и скромный «Рено Логан» с водителем за рулем. Совершенно очевидно, он кого-то ждал. А за уличным столиком «Макдоналдса», что на другой стороне Тверского бульвара, сидели два человека, и один из них периодически поглядывал на Антона.

Грибов, не будучи опытным шпионом, не замечал наблюдателей.

Сидящие в «Макдоналдсе» периодически отходили по очереди, чтобы не привлекать внимания. Иногда они брали себе кофе.

В тот момент, когда Антон увидел выходящих из «Маркетньюс» Эру и Моргота и стал ловить машину, наблюдавшая за ним пара двинулась в сторону того же выезда, из которого выехал «БМВ» Моргота.

Один из них достал мобильный телефон.

– Александр, выезжай на дорогу. Мы сейчас подойдем. Объект сел в серебристую «Ладу-2110», с номером М23…

– Хорошо, Роберт. Я выехал. Вас подберу на дороге, – ответил ему водитель «Логана», ждавший во дворе.

Пока Антон со своим водителем-джигитом стоял в пробке, «Логан» успел выехать на дорогу и подобрать пару, следовавшую за Антоном. Водитель, тут же заметивший названную «Ладу», не особенно торопился, поскольку по его прогнозам они должны попасть под тот же цикл светофора, что и преследуемый ими Антон на «десятке».

«Логан» встал в пробку буквально в трех корпусах от «десятки» с Антоном. Но когда загорелся зеленый и джигит на «десятке» рванул по тротуару, водитель «Логана» растерялся и вопросительно посмотрел на своих пассажиров. Один из них сказал:

– Александр, не дергайся, мы не сможем последовать за ним. А ты, Йован, выйди и посмотри, что будет происходить.

Тот, которого назвали Йованом, вышел из машины и быстрым шагом пошел к перекрестку. Он двигался словно кошка между ошарашенными и ругающимися на лихого джигита пешеходами. К моменту, когда он подошел к перекрестку, «Паджеро» уже протаранил «десятку».

Йован наступил ногой на утолщение «ноги» светофора и, держась за его столб, приподнялся над толпой. Он старался оглядеть всю площадь.

– Бре! – ругнулся Йован по-сербски.

К месту аварии через поток машин бежали люди. Машины, в свою очередь, медленно ползли по Тверской, стараясь объехать и попавшие в ДТП автомобили, и бегающих по дороге людей.

Через мгновение он вместе с толпой зевак направился к разбитым машинам. Очень быстро оглядел место происшествия, посмотрел на водителя «Паджеро», скользнул взглядом по Антону. Но гораздо сильней его внимание привлек поток машин, в котором двигался «БМВ» Моргота. Он даже достал из футляра очки и нацепил их на нос.

Недолго посмотрев им вслед, Йован вернулся в «Логан», к своим коллегам.

– Роберт, аварию вызвало заклинание. Водитель «Паджеро» находился под его влиянием. А сотворил это заклинание кто-то из тех, за кем следил наш подопечный.

– Ты уверен, Йован?

– Абсолютно. За «БМВ» тянулся отчетливый след. Я разглядел его в очки.

Тот, кого водитель назвал по телефону Робертом, крякнул и стукнул себя по коленке кулаком.

– Александр, едем к «Савою». Нам нужно срочно доложить командору. Йован, присмотри за господином Грибовым.

Йован вновь вышел из машины и пошел к месту аварии. «Логан», так же как за несколько минут до этого «десятка», выехал на тротуар, но свернул на Тверскую и поехал в сторону Манежной площади.

Йован же, когда вернулся к разбитым машинам, Антона там уже не нашел. Плюнув на дорогу, он направился к метро.

Когда Моргот сел за руль, Эру начал крутить головой.

– Кто-то следит за нами. Я использовал охранное заклинание, и теперь оно колет меня и сообщает о чьем-то постороннем внимании.

Моргот тоже осмотрел двор, где стояла машина. Никого.

Он тронулся, и, когда его «БМВ» выворачивал на дорогу, Эру сказал еще настойчивей:

– Вот, он где-то здесь. Он видит нас. Только я не пойму – кто.

– Что мы можем сделать?

– Ты – только вести машину. А мне бы понять, кто он. И тогда… – В голосе Эру явно звучало буквально сладострастное предвкушение.

«БМВ» стоял в длинной очереди к перекрестку. Эру постоянно крутил головой и, открыв свой ноутбук, одновременно смотрел на экран и стучал по кнопкам.

Наконец они попали под зеленый и выехали на перекресток с Тверской.

Эру вскрикнул:

– Вот он, сука!

Моргот глянул по боковым зеркалам и увидел, что из правого ряда на тротуар выскочила вазовская «десятка» и, пугая пешеходов, по тротуару рванула к перекрестку.

Эру целиком погрузился в свой ноут. Его пальцы выщелкивали на клавиатуре какой-то сумбурный и безумный марш.

– Гони быстрей! – крикнул он Морготу.

Моргот нажал было на педаль газа, но тут же уперся в бамперы машин впереди. Тут никакие маневры не помогут, а выскакивать, как «десяточник», на тротуар он не собирался. Впрочем, этого и не потребовалось – их не зацепило.

Сзади раздался звук удара, и Моргот увидел в зеркало «Паджеро», напрочь разбившего бок «десятке».

– Вот так-то, – с удовлетворением проговорил Эру, тоже поглядывавший в боковое зеркало, – будешь, сука, знать, как следить за нами.

– Это ты, что ли?

Эру засмеялся:

– А то кто? Я как понял, что это урод на «десятке», так и запустил заклинание на уничтожение его и его ведра с гайками. А уж заклинание само просчитало наиболее эффективный вариант.

Моргота не очень вдохновила злая радость, сквозившая в голосе приятеля. Похоже, тому начало нравиться убивать.

– Но, черт, кто это мог быть? – Эру захлопнул свой ноут и потер виски ладонями. – Ты не видел, кто там был за рулем?

Моргот отрицательно замотал головой.

– Откуда, я же только мельком, по зеркалам, а когда там каша началась…

– Я тоже не разглядел. Это плохо. Нам необходимо предпринять меры предосторожности. Мне удалось расшифровать только процентов двадцать книги, а уж закодировать заклинания – еще меньше. Следить могут менты или гэбисты, кто еще?

– А ведь если есть книги с работающей магией, то должны быть и настоящие маги. Нам-то книга, считай, случайно досталась.

– Ничего себе случайно! – возмутился Эру. – Такие вещи случайно не происходят! Нам вручили эту книгу!

– Вручили? Кто?

– А я откуда знаю? Если хочешь, судьба. Но я уверен, что все не просто так. Но ты прав: если есть книга, то должны быть и те, кто ее написал, или подобные им, – рассудительно ответил Морготу Эру. – Но следили не они. Это была обычная слежка, на чисто физическом уровне. А значит, на нас как-то вышли организованные структуры – органы или бандиты. Но выйти на нас можно только по следам хакеров, с которыми мы разобрались.

– Этот Грибов со своим несчастным хакером? – спросил Моргот.

– Вряд ли. Он, конечно, резвый, но откуда он мог узнать про нас? Ты себе представь – он должен был понять, что убившее того хакера попало на комп с сайта нашей конторы.

Моргот перебил Эру:

– Так он и понял – винт-то забрал, и этим дуболомам пришлось отбирать его.

– Почему он его забрал, мы не знаем. Точнее, даже так: раз они на пару занимались темными делишками, то было бы удивительно, если бы он не утащил винт, – там ведь всякое, чего другим знать не нужно.

– Так-то да, – протянул Моргот, – но получается, что мы зря только отправили туда наших бравых секьюрити?

– Не думаю. Во-первых, он не знает, кто хочет получить диск, ведь наверняка они ломали не только «Маркетньюс», а значит, за диском мог прийти кто угодно. Во-вторых, ни один здравомыслящий человек не подумает про магию и подобный бред. А если запустит нашу приблуду, то тоже откинет копыта. Вот и все. А диск надо было отобрать.

Грибов и Левин сидели в парке Горького на лавочке и неторопливо тянули пиво из бутылок. Они ушли на самые отдаленные аллеи, был разгар рабочего дня, и вокруг было довольно малолюдно.

Над ними негромко шелестела листва деревьев, по дорожке перед лавочкой важно расхаживали голуби, периодически бросаясь к сухарным крошкам, которыми их потчевал Левин. Меж голубей скакали отважные и наглые воробьи, перехватывая крошки у голубей и друг у друга.

Если бы не странная и жутковатая история, в которую попал Антон, а потом и его приятель Левин, их пребывание в парке было бы сравнимо с загоранием на пляже какого-нибудь райского острова. Да что там, даже лучше – не так жарко.

Однако идиллии не получалось – буквально недавно погиб их общий друг Тера, а только что чуть не убили и самого Антона, похитив перед этим Юрку.

Грибов сидел и рассказывал историю, которая приключилась с ним на Тверской.

Им было уже понятно, что многие их прежние представления о мироздании были неверны. И Левин переносил это даже тяжелее, чем Грибов. Ведь он сам когда-то всерьез занимался магией и сильно в ней разочаровался. Больше того, тогда он утратил веру в сказку и чудо, а это очень большая потеря для любого человека. У многих после потери веры дни незаметно окрашиваются в серый цвет, и жизнь теряет значительную часть своего очарования и вкуса. В результате этой катастрофы Юрка стал циничным шарлатаном от магии. А оказалось…

Антон же, в отличие от товарища, никогда особенно не заморачивался на подобных темах и, к своему же удивлению, сохранил в глубине души веру в сказку. Поэтому он немного проще переносил ломку своих стереотипов.

– Значит, говоришь, тебя таранили. То есть этот водила на «Паджеро» стартанул специально, чтобы въехать в бочину «десятки», на которой ты ехал? – спросил Юрка.

– Ага, Тверская стояла на светофоре, а он рванул как сумасшедший и въехал в нас. Никаких рациональных объяснений у меня этому нет. Вероятность того, что педаль газа и тормоза одновременно вышли из-под контроля, стремится к нулю. Вероятность того, что водила давно охотился за «десятками», – еще меньше.

– А значит, им управляли, – сделал вывод Левин и продолжил: – Использование КГБ психотронного оружия маловероятно, так же как и поломка машины, ибо, во-первых, его существование сомнительно, а во-вторых, кому ты в КГБ нужен.

Грибов усмехнулся.

– ФСБ, Юра, ФСБ.

– Да по фигу. Хоть Моссад, – отмахнулся Левин. – Я рассматриваю разные гипотезы, и гипотеза про КГБ предусматривает участие некой мощной спецслужбы. Но ты, скорее всего, не представляешь интереса ни для одной спецслужбы мира…

– Обидно, черт возьми! – Антон с горя опрокинул бутылку с пивом в рот и выпил ее до дна. Потом с сожалением посмотрел на опустевшую стеклотару, медленно опустил ее в урну и из пакета, стоящего на лавочке, вытянул следующую.

Левин, тоже сделавший большой глоток пива, поднял руку и покачал пальцем из стороны в сторону.

– Мм, не. Обидно не это, а то, что у нас кончились вменяемые гипотезы с поломкой автомобиля, внезапным сумасшествием водителя «Паджеро» и происками спецслужб. А по сравнению с гипотезой о магическом нападении они, несомненно, вменяемы. Но кончились. Я, наверное, смог бы придумать еще несколько относительно приличных, но они также отвалятся по тем или иным причинам.

– То есть ты утверждаешь, что остался только вариант с настоящей магией? – спросил Грибов.

Юрка кивнул.

– Именно! Посуди сам: Тера умирает при очень странных обстоятельствах; дальше мы с тобой обнаруживаем не менее странную программу с намеком на магию на его жестком диске; потом тебя дважды вычисляют, причем второй раз это было почти невозможно; и наконец, на тебя натравливают управляемого камикадзе.

– И?.. – с вопросительной интонацией произнес Антон.

– И-и-и-и… вот! Все эти факты по отдельности не стоят и плевка храброго исследователя непознанного. А вкупе – дают очень четкую картину: это определенно магия. С вероятностью в девяносто девять процентов.

Антон задумчиво покачал ногой. Юрка, конечно, прав, и мистика тут явно наличествует. Другой вопрос – что делать дальше с этой мистикой? Оставить все как есть было уже невозможно.

– Хорошо, Юр, я с тобой соглашусь, но что нам делать дальше? – Грибов переадресовал мучивший его вопрос приятелю.

Тот расплылся в самодовольной улыбке.

– Вот, ты не знаешь. А я знаю. Надо педалировать ситуацию, спровоцировать этих ублюдков, но по-хитрому. Слегка. И одновременно искать других магов. Для этого педалирование ситуации и необходимо.

– А с какой стати ты взял, что есть еще маги и что они полезут в эту ситуацию?

– Ну как же? Ведь если известно явление, то кто-то им пользуется. Допустить, что эти уроды являются первооткрывателями, я не могу, так как для первопроходцев слишком высокий уровень и слишком узкая и какая-то неправильная направленность. А если не первооткрыватели, то, значит, просто случайно надыбали каких-то обрывков и пользуют их. И следовательно, есть те, кто обладает знаниями в гораздо большем объеме.

– Так, ну и?..

– Ну и они-то нам и нужны. А они не могут не заинтересоваться, что за магическая суета здесь происходит. Тебя засекли по магическим маякам, предполагаю, а значит, все заклинания потенциально обнаружи́мы. И на тебя выйдут. Ну или на них. И им настучат.

– С чего ты взял, что им, а не мне? – усомнился в выводах Левина Антон.

Левин вновь довольно улыбнулся. Ему вообще нравилось выступать в роли Шерлока Холмса. А тут еще и тема была для него близка, по сути, профессиональная.

– И это легко объяснимо – маги до сих пор находятся в подполье. А эти двое демаскируют всю эту магию. Вот им и навтыкают.

– Ага, а нас с тобой – до кучи, чтобы конспирации не нарушать, превратят в жаб. Будем на болоте сидеть и ждать принцессу-лучницу. И рассказывать ей, ежели дождемся, про очень сильное колдунство.

Юрка почесал затылок.

– Это вряд ли. Я верю, что как высокоразвитые индивиды они выше такого злого колдунства, – с немного пьяным пафосом ответил Юрка. – А если серьезно, то риск есть, но он меньше того, что наши друзья укокошат нас своими заклинаниями раньше, чем до нас доберутся другие маги.

– Да, пожалуй, ты прав. И я даже знаю, как спровоцировать упырей.

– Проклятье, Эру. – Моргот вошел в кабинет и хлопнул дверью. – Это все же мог быть Грибов!