Текст книги "Ликвидатор. Книга 3. И киллеру за державу обидно"

Дмитрий Белкин – «Белок». Концом карьеры стало пожизненное заключение… К этому времени «Сильвестра» и вовсе нет среди живых…

Одним фронтом с ним выступают под лозунгом «против засилья кавказцев»: Игорь Абрамов «Диспетчер», Олег Калистратов «Калистрат», Игорь Чернаков «Двоечник», братья Клещенко «Узбеки», Сергей Ионица, Дмитрий Шарапов «Шарап», хорошо знакомые еще до ареста Тимофеева-«Сильвестра». Скоро и они канут в могилы, последним застрелят «Двоечника» в 1996 году. Некоторых не без его помощи…

Надо отдать должное Тимофееву («Сильвестру»), вопреки словам Жлобинской, его фиктивной супруги, когда-то секретарши Григория Лернера, Сергей Иванович обладал колоссальной харизмой, чему подтверждение беспрекословное подчинение его близких тогда, и сегодняшние слова, сказанные к примеру Сергеем Буториным из камеры «Полярной совы» на камеру, при съемке одной из телепередач, дающие явное понимание, что авторитет этого человека был безусловен: «Ну «Иваныч» – это «Иваныч»!».

Но что такое авторитет без действительного интеллекта, поддержанного быстродействующим разумом? Не буду настаивать, хотя мое мнение однозначное – «Сильвестр» был не одинок в своем «движении» вверх, не зря он посещал кабинеты Лубянки, но, не обладая прекрасно развитым умом, стратегическим мышлением, дерзким нравом, он не смог бы и надеяться захватить власть.

Вот лишь один пример, который я завуалировано описал в художественном замысле «Шкуры дьявола», полагая, что еще не время об этом говорить открыто. Много споров существует о легендарном человеке преступного мире – «Васе Бриллианте». «Вор в законе», иногда подписывающийся в своих «прогонах»[30]30
  Экстренное письменное обращение, написанное одним или несколькими ворами в законе.


[Закрыть] и обращениях – «Патриарх преступного мира», был принципиальным жестким сторонником прежних правил существования себе подобных. Сохранились собственноручно написанные строки о непозволительности вести образ жизни «жулику» («вору в законе») на новый манер – приобретать собственность, жениться, иметь телефоны и так далее.

Так же в них указывалось о необходимости придерживаться старых правил «подходов»[31]31
  После «сучьих войн», имевших место быть после ВОВ, ломок, когда воровское братство раскололось на два противоборствующих лагеря, урки постановили: вором отныне может считаться только тот, кого признают другие воры, а не тот, кто когда-то объявлял себя таким сам. В широких кругах это стало называться коронацией, а среди «бродяг» – (арестантская масть) – «подходом»: сделать подход, подойти.


[Закрыть], ведущих к «коронации» новоявленного претендента по входу в воровскую семью. В частности, называя уже коронованных, на его взгляд, не правильно или за деньги «жуликов», не боясь ответного хода, он перечисляет их в отдельном перечне.

Разумеется, не знать этого «Сильвестр» не может. Развязав междоусобную войну, стрелы которой направлены и против некоторых «воров в законе», он находит разумным и выгодным ссылаться на эти бумаги, но этого мало! Единственным приемлемым выходом может стать физическое наличие самого «Бриллианта» рядом с ним. Разумеется, это может быть только ширмой, причем временной, но достаточной на сегодняшний день.

Имея привычку не разделять слово с делом, Тимофеев быстро собирает нужные средства, часть из них автор с еще несколькими «соратниками» отвозит на дачу, расположенную в строго охраняемом месте «Горки…», в виде доли с «общака» «медведковского профсоюза», решается «выкунить» самого авторитетного на то время «законника». Знаю, что в этом предприятии, казавшемся беспроигрышном, участвуют и другие: несколько ореховских бригад, солнцевские, одинцовские, измайловские, курганские, тогда еще бывшие единым кулаком, сжатым под знаменем, как я уже писал, борьбы с «кавказским засильем».

Много сказать не могу, знаю только, что нужную сумму довезли до Соликамска, где располагался лагерь особого режима «Белый лебедь», передали, но в определенный час вместо Васи «Бриллианта» вернули все деньги в целости и сохранности. Вскоре гражданин Бабушкин упокоился, по поводу чего существует тоже много версий. Тогда я слышал единственную – был задушен в бане…

Мы должны понимать, что любая структура полюсна. Это мероприятие проходила не без патронажа КГБ, поскольку такие люди как «Вася Бриллиант» были под очень бдительным надзором именно этой организации, что усложняло многократно его борьбу за чистоту и справедливость – старые основы «воровской идеи». «Выкупить» – это значит организовать извне законное освобождение арестанта: по активации (неизлечимой смертельной болезни); признании «душевнобольным» с последующим очень кратким лечении и так далее.

Освобождение такого «Знамени», под которым объединится мощная группировка, способная справиться не только с любым криминальным противником[32]32
  Я позволю себе усомниться, что прошедший «Крым и Рым» «Брильянт» мог бы стать оружием «возмездия» или марионеткой, но пошел бы своим путем, рано или поздно сложив свою голову в начавшемся противостоянии «нового» и «старого», что прекрасно понимал.


[Закрыть], но и с любыми силовыми тогдашними, практически парализованными структурами, пугала. Риск был не уместен и для тех, кто понимал – время должно вносить свои коррективы в любое общество и правила его существования. Ничем от этого не отличалась и «корпоративная семья» «воров в законе», что могло стать одним из факторов, склонивших чашу весов в решении этого вопроса в другую сторону. Жить хотят все, а не жить красиво, благополучно, богато, соблюдая основы и принципы, тем более, когда для этого есть перспективы, просто глупо.

При отсутствии частной собственности как таковой при советской власти, новое время подняло эту основу экономики на уровень Конституции. Другими словами, воплощение задумки «Сильвестра» могло устраивать только некоторый непродолжительный срок, при том, что последствия просчитать было невозможно, однозначно было только кровавое противостояние, а потому, в конце концов, произошло то, что произошло… Возможно, и к лучшему – что бы предпринял «честный жулик», поняв, что им решили воспользоваться?! В сложной цепочке, рано или поздно, одно из звеньев рвется…

Часто в жизни так получается: хорошая задумка приводит к чужой трагедии! Так и хочется сказать: лучшее – враг хорошего! Сколько бы еще прожил Василий Петрович Бабушкин (Вася «Бриллиант»), не займись вопросом его преждевременного освобождения «Иваныч» – кто знает…

* * *

Чтобы описать тогдашние нравы в преступном мире, приведу один пример из личного опыта, красочно показывающий двуличность отношений даже между «близкими» «бригадами».

В конце сентября 1993 года было совершено покушение на «вора в законе» «Росписного» на автосервисе недалеко от Каширского шоссе. Пуля разорвала больную от употребления наркотиков печень, пройдя тело «жулика» насквозь, встретив другое. «Вор в законе» выжил, стоявший напротив Дмитрий Шарапов «Шарап» получил той же пулей смертельное ранение.

Через несколько дней, прослышав о произошедшем и предполагая, что мы потеряли союзника, я поделился этой мыслью с Гусятинским. Он сетовал на неудачное покушение в отношение оставшегося в живых, но уверено произнес:

– Да не переживай так, наш «Шарап» (Саша Шарапов) здоров, как бык, а тот… – не нужно было на «Иваныча» переть… – Я переспросил, будучи не уверен, что правильно расслышал, получив ответ:

– Не удивляйся, друзья часто становятся врагами, ведь и с «Росписным» «Иваныч», когда-то тоже корешился…

К этому времени в команде у «Сильвестра» уже проверенные: Ананьевский Сергей – «Культик», Володин Сергей – «Дракон», Дима «Плосконос», позже Буторин Сергей – «Ося». Личный финансист «Сильвестра» Григорий Лернер, с 1988 года его близкий и преданный человек. У каждого из них уже свои несколько «боевиков», подобранные аккуратно: дерзкие, смелые, надежные. Приходят курганские, те, что под Андреем Колеговым и Олегом Нелюбиным. На сцену выходят пока никому не известные исполнители: Александр Солоник, Павел Зеленин (под руководством Андрея Колегова – «Андрей Курганский»), Александр Пустовалов (под руководством Белкина Дмитрия «Белка»), несколькими годами позже Марат Полянский (под руководством Сергея Буторина «Ося»), годом позже Григорий Гусятинский ставит меня в положение, заставляющее принять предложение, что ставит меня в один ряд с перечисленными.

Григорий Лернер

Строится «пирамида», верхушка, дающая приказания, связывающие звенья и, наконец, низшие ряды, со временем понимающие, что обязаны обосновывать свою необходимость и полезность. А полезность, надо заметить, поощряется, так «Сильвестр» дает Гусятинскому на кормление многообещающего бывшего мошенника, теперь успешного бизнесмена Таранцева Александра Петровича с его пока одним рынком «Зеленые горы», коих стало через два года несколько, не считая всего прочего. Хороший «пирог», от которого и откусывать приятно, да и куски большие, не горчат, пока верхушка. Андрей Пылев постепенно начинает воспринимать Сашу – «Слюнявого», как звали его между собой братки, своим товарищем из-за своей слабости, что приводит к сильному влиянию последнего на медведковских главшпанов.

Объединения по интересам, далеко не общим, пока взаимополезны. Мощь «сильвестровских» нарастает – под его знаменами несколько десятков бригад и бригадок, которые, естественно, устраняя своих врагов и конкурентов, делают это для него, или со ссылкой на него, как для повышения пред ним своего авторитета (это важно старшим), и своей пользы ради, пользуясь его «благословением» на проведение акции, в любом случае полезных и ему.

Тут много лишних смертей, достаточно ненужных, но конвейер не остановить! Патронаж «Иваныча» некоторых не нравится, напрягает, кому-то уже не выгоден, поскольку теперь, ради его дел и стремлений, приходится выдвигаться и на его «стрелы», снабжая финансами в виде дольки, отдавать которую уже не хочется, ведь все устраивает и ничего уже не угрожает своему «бизнесу». Но это уже чуть позже, сейчас же мы это затрагиваем, дабы проложить тропиночку к пониманию логики происходящего.

Итак. Создается сам собой симбиоз силы, сосредотачивающийся в одном кулаке – «Сильвестра». Места «под солнцем» разгребаются, но спокойствия нет, приходящие новые вместо погибших, зная, что местечко освободилось, появляются как наследники, жаждущие, если не отомстить, то точно поучаствовать в дележке. Смерть главаря означает обогащение его подчиненных, и чаще это их радует, сказываясь и по сей день, ведь не хочется быть ни мальчиками на побегушках, подбирающими падающие со стола хозяина крохи, ни «пушечным мясом», рано или поздно, попадающим в «колбасу».

Одним из первых 12 января 1992 года гибнет, по одной из легенд приемный сын «Япончика» – вор в законе «Витя Калина» – (Виктор Никифоров). Убивает его, по словам очевидца, «выстрелом в голову из «макарова» щупленький парнишка», которым был никто иной, как Саша Солоник, только недавно бросивший лопату «могилокопателя» в Кургане и приехавший искать «гангстерского счастья», которое ему ненадолго и улыбнулось.

«Сильвестровские» и «Сильвестр» быстро обрастают большими возможностями, авторитетом отморозков, не задумывающихся над способом расчистки перед своей громкой поступью пути. К 1993 году на встречах бригад с начинающими вооружаться до зубов боевиками, звучат слова: «Если здесь только след этого человека («Сильвестра»), значит, нашего интереса здесь нет». Так происходит далеко не всегда, поэтому звуки выстрелов учащаются, а горы трупов молодых пассионариев безостановочно растут.

В такой обстановке происходит становление проекта «Супер Мираж», но достать до него очень сложно, хотя бы потому, что о нем еще нужно узнать…

Преступный мир настолько разрастается, что входит почти в каждый дом, тем или иным образом. Не избегают этого и Хлебниковы. Вот они параллельные стези других людей, окружающие тебя, в какие-то моменты твои.

Наступит еще день, когда «Сильвестр» примет решение (сам ли или по подсказке) на ликвидацию другого вора в законе Валеры «Глобуса». И тот же «щупленький парнишка» не самым удачным выстрелом из СВД с шестидесяти метров выстрелит в живот легендарному «жулику». А ведь раньше с этим человеком познакомилась Надежда, и уже позже, после гибели своего мужа, легко могла обратиться за помощью к «бауманской братве», которая прислушавшись, легко в состоянии была отомстить и за своего погибшего товарища и за Тимура.

Она не пошла по этому пути, справедливо полагая, что не месть главное, но возмездие. Убить не сложно, но восстановить справедливость правильно, в чем Господь, рано или поздно помогает. Молитесь: просите и дастся, стучитесь и откроется, ищите и обрящете!..

Дача и у родителей Надежды, и у Валеры Длугача («Глобуса») находились в Апрелевке. Они были соседями, совсем не подозревая об этом. Однажды она ехала вечером оставлять ребенка дедушке и бабушке – так делалось всегда перед отъездом в другие страны. Темнота обволакивала машину, лишь лучи фар немного пробивали впереди видимость. Неожиданно навстречу выскочил «летальный аппарат» с бьющим откуда-то сверху мощным пучком света, мгновенно ослепив водителя. Женщина ответила своим «дальним», желая призвать обидчика к смирению. В ответ случилось непредвиденное. На крыше джипа «законника» была установлена рампа с несколькими прожекторами, разумеется, поначалу выключенными.

«Обидчику» показалось так же несправедливым такое выступление, и он «выстрелил» со всех «главных калибров». Как-то очень быстро настал день! От неожиданности Чеснокова бросила управления машиной, которая не преминула заглохнуть.

Валера подошел с «наездом», но увидев обалдевшую, наполовину ослепшую красивую барышню, и вежливо замолчав на полуслове, поинтересовался: «Че ты тут по ночам шастаешь?!». Так завязалось знакомство. В ее воспоминаниях он остался хорошим человеком, как она вспоминает: «прикольный», простой и не тщеславящийся, приходящий в гости «на шашлык», запросто поболтать с соседями.

Конечно, ему было приятно общение с легендой спорта, он знал, кто отец Надежды, кто она сама, и ее муж, но ни разу не задал вопроса, есть ли у них «крыша» или нет.

Валерий Длугач («Глобус»)

Однажды Валерий пришел к Юрию Чеснокову, отцу Надежды, ориентируясь на запах жарящегося мяса, тоже подъехавшей с Тимуром незадолго до этого, и в это время прогуливавшихся после дороги со своим доберманом Боссом. Была зима, Длугоч, игры ради, подразнивал пса: то снежок бросит, то мясо предложит, но воспитание четвероного было безупречным – ни взгляда, ни реакции, ни даже вздоха сожаления. В очередной раз получив отказ взять мясо, Длугоч произнес: «Эх! Мне б моих ребят кто бы воспитал так! Надь, пойдешь ко мне бригадиром?!». Потом, приехав в очередной раз на дачу, она услышала от отца о смерти Валерия: «Его застрелили на Проспекте Мира…»…

* * *

Именно в конце этого года Волошин, никого не вводя в курс дела, продает двигатели на основании той самой декларации, подписанной 18 мая. Совершив сделку, нужно было доставлять хотя бы часть проданного. Поставка готовилась под грифом секретной операции, прикрытой всевозможными бумагам за подписями вторых и третьих лиц в государстве, конечно, опиравшихся на одобрение – разрешение содействовать, причем письменное, «первого». Слово «содействовать» означает: не мешать, но помогать. Так и было, но далеко не всегда. Сбой произошел 24 апреля 1993 года. Но до этого произошло еще несколько событий, сыгравших потом важную роль.

1993 год

Нас несколько друзей детства: я, Славик, Андрюха, Макс, Олег. Все мы воспитанники СДЮШОР ЦСКА кроме Максима – он «динамовец», все футболисты. Взрослыми и самостоятельными мы всегда встречались, играли в футбол, боулинг, пользуясь возможностями друг друга. Я уже довольно плотно увяз в «медведковской трясине», но заработок не позволял чувствовать себя вольготно и самодостаточно.

В это же время Слава и Семен – оба, уже как года три верой и правдой служили Марку, то охраняя его тело, обеспечивая безопасность или необходимый комфорт, то выполняя всякие щепетильные задачи, в общем все, как всегда.

Вячеслав, обладая карточкой магазина «Калинка Стокман» с неограниченным по нашим меркам кредитом, благодаря чему помогал каждому из нас в его нуждах. Помню, заезжая на несколько минут ко мне домой, он узнавал о нуждах моей семьи, связанных с малышом, после просил ему помочь. Мы прыгали в его «Мерседес», В свою квартиру на 5-й Кожуховской улице этим вечером я возвращался нагруженный памперсами – редкая тогда вещь, мы пользовались обычными пеленками, детским питанием, хватавшим на несколько месяцев. Всевозможные приспособления для мамы венчал сверху ящик настоящего немецкого баночного пива, который пропадал буквально через час в наших желудках.

Увидев впервые все это богатство, моя супруга напряглась и поинтересовалась:

– Лелик, ты что, магазин ограбил… – Показывая на Славика, я хотел сослаться на маленький грабеж его фирмы, но не успел:

– Что и Славку к этому притянул?!.. – Мы долго смеялись, пока мой друг не вступился:

– Оль, да все нормально, Марк не обеднеет – всего-то пару сотен долларов… – Это была тогда моя зарплата за два месяца. Да, действительно, никто не обеднел, но и сам не поделился. Как же трудно богатому человеку помогать действительно нуждающимся, да еще так, чтобы об этом никто не узнал.

Друг детства автора – Вячеслав Беззубиков справа. Сопровождение гостя из ЮАР на Красной площади – ежедневная рутинная работа. 1991 год

Слава с Семеном разъезжали на огромных, красивых, фешенебельных лимузинах – золотистом и вишневом, соответственно с желтыми номерами совместных предприятий, которые, как раз и принадлежали СП «МАРВОЛ»!

Выглядели ребята на все пять баллов по пятибалльной шкале. Дорогие костюмы, накрахмаленные сорочки, модные галстуки, кожаные куртки, длинные кашемировые пальто, шелковые или из тонкой шерсти кашне и, конечно, все остальные причиндалы.

Мы ждали их приглашения на боулинг в отель «Космос» как «манны небесной», поскольку именно там они работали в охране, когда познакомились с Волошиным. Связи и отношения оставались и сейчас. Радовались и приглашениям на корпоративные вечеринки в офис «МАРВОЛ» – столько вкусняшек невозможно было найти и в ресторанах, которые тогда для нас были недоступны.

Однажды, уже насбивавшись кеглей, напившись пива, насладившись атмосферой капиталистического благополучия и комфорта, мы распрощались, но вынуждены были встретиться снова через полчаса, благо я снимал тогда квартиру недалеко от ВДНХ.

Оказалось, пока мы отдыхали, машины наших друзей вскрыли и украли все, что наполняло объемные багажники иномарок. Виновника вычислили быстро, я со своими ребятами помог вернуть друзьям свое, захватив в виде возмещения моральных убытков и чужое. Расстались мы совсем ночью, но теперь на забранном, как полагается, за провинности «Мерседесе»: я и двое моих товарищей – Саша Шарапов и Дима Туркин.

Главшпаны не всем были довольны, но это утряслось почти всеми отобранными чужими богатствами, в основном электротехникой. История имела и дальнейшие развития событий, которые подробно описаны в моих мемуарах «Ликвидатор», сейчас же совершенно здесь неуместных.

Это событие стало предтечей дальнейшего знакомства с шефами Славы и Семена – Дмитрием Ческисом и Марком Волошиным. Разумеется, о случившемся ребята рассказали начальству. К тому времени Марк назначил на должности руководителей «МАРВОЛ ГРУПП РОССИЯ» Олега Голушко (непосредственным руководителем) и Дмитрия Ческиса (главным финансистом). Высокая заработанная плата, некоторые возможности, громкие названия, проекты, пока только на бумаге и еще многое, что хорошо и красиво смотрелось, но таковым не было.

Другое дело СП «Русджет»! Крупные обороты, один, но громадный проект, глыбы-учредители с мировыми именами, настоящая работа, уважение, престиж, и все это мимо них, хотя не без их участия…

Надежда, уже Хлебникова, помогала по другим совместным предприятиям, имеющим отношение к «МАРВОЛУ». Приезжая к Ческису в офис, расположенный в Октябрьском переулке, чувствовала, исходящую от него легкую неприязнь к своему мужу. Тимур тоже совершенно не жаловал ни этот офис, ни происходящее в нем, ни людей, здесь работающих, просто не замечая его существование.

Весной случилось непредсказуемое. В офисе появились люди, конечно, это было неспроста, производящие очень серьезное впечатление. Серьезными они и были. Тема, принесенная ими, касалась редкоземельных металлов, суммы впечатляли, как и пакеты документов, поэтому профессиональные «кидалы» были приняты с распростертыми руками.

Не думаю, что это было совпадение, это была не новая тема, почему-то незадолго до этого Ческис отказался от прежних поставщиков, и странно быстро принял новых, переведя почти в первый день 300 000 долларов, за которые никто ничего не поставил.

Тут и вспомнил Ческис о друзьях Славы, совсем недавно помогших разобраться с кражей. На ближайших выходных должен был состояться очередной корпоративный праздник, он попросил Вячеслава пригласить своих друзей детства, среди которых очень нужен именно тот, кто помог.

Через несколько дней я пересек порог шикарного на тот период офиса. Сегодня тогдашний фуршет показался бы обычным неплохим шведским столом с шумной компанией вполне счастливых людей.

Новый год был давно позади, но мне показалось, что именно этот праздник был причиной общего сбора. Никогда до этого я не видел такого количества разной кулинарной всячины с этикетками иностранного происхождения. Ребенок СССР, в детстве я был в восторге, когда в руки попадала баночка настоящей «Кока-Колы», даже уже опорожненная кем-то, или пластинка жвачки. Смешно, конечно, но не удивительно.

Среди довольных, радостных лиц мы смотрелись немного скованными, не привыкшими к таким мероприятиям, но алкоголь быстро уровнял дисбаланс. Слава немного нервничал, хотя и старался не показывать этого открыто. Я понимал почему – о желании его начальства поговорить со мной на серьезную тему он предупредил заранее, хот я и не мог знать, о чем именно. Суть звучала туманно, но вполне предполагаема. В двух словах: появилась проблема, решить которую, наверное, можно, но пока не понятно как – ему говорили далеко не все. Связана она с каким-то «наездом», что было для меня профильно, а потому и интересно.

Честно говоря, я понимал, что не обладаю необходимым уровнем знаний и полномочий для решения таких вопросов, но именно первый разговор даст мне понять, стоит ли об этом рассказывать своим «начальникам».

Были надежды заинтересовать в себе представителей этой фирмы, что может стать концом кошмара с исполняемыми мною убийствами. Логично было предполагать возможность видеть здесь именно меня в виде представителя нашей структуры, но я ошибался и совсем не мог предвидеть, к чему это может привести.

Тогда я еще надеялся на наличие хоть каких-то правил, по которым будут играть наши боссы. Возможно, они и старались…

Забегая вперед, скажу, что все убийства, связанные с «МАРВОЛ», будут происходить под руководством «медведковскими» Григория Гусятинского, за исключением последнего, состоявшегося за неделю до выстрела в него самого 25 января 1995 года – 17 погибнет Тимур Хлебников…

Через час с небольшим моего присутствия в офисе компании, Слава и Семен засуетились. Исчезнув на несколько минут, они вернулись, сопровождая с серьезными лицами человека лет сорока, с рыжеватой шевелюрой, суетливого, неспокойного, неспортивного телосложением, хотя и плотного. Я удивился его взгляду, выражающего огромное уважение по отношению ко мне, надежду. Первое я еще не заслужил, а второе оправдать никак не мог, не зная сути.

Он начал с того, что поблагодарил:

– Алексей, я хотел вас поблагодарить…

– Можно на «ты», так будет удобнее иии… привычнее.

– Да?!… – Я утверждающе кивнул, получив в ответ сияющую почти счастьем улыбку. Подумалось: «Кажется, этот человек чувствует себя чем-то бо́льшим, чем он является на самом деле рядом со мною. С чего бы?» – это не напрягало, напротив, немного тешило гордыню, оставаясь совсем необъяснимым.

– Конечно… – Вспомнив, что несмотря на уже пройденное, мне недавно исполнилось всего-то четверть века – я младше его гораздо, улыбнулся, поскольку моя привычка общаться со старшими по возрасту с уважением на него почему-то совсем не распространялась. Он воспринимал меня представителем непреодолимой силы, которая может справиться с любыми проблемами, по всей видимости, и с нависшими сейчас. Эти мысли натолкнули на следующую, все объясняющую: «Ну конечно, его радость исходит из приближенности к представителю этой силы – эта исключительность и порождает такое удовлетворение и восторг».

– Я хотел выразить свою благодарность за помощь, оказанную нашей фирме. Как это просто у вас… у тебя все получилось.

– Действительно у «нас» – я был не один. И мы лишь часть… очень маленькая часть от мощного целого. Вообще-то это и есть моя работа… – Стараясь внушить каждым словом понимание не только мощи нашего «профсоюза», но и оставить множество загадок, я уходил от конкретики, зная, что недоговоренность и загадочность увеличивают воздействие.

– Именно об этом я и хотел поговорить… – На этих словах Дмитрий Ческис закрыл дверь кабинета, в который мы зашли, оставив Славу и Семена за ней. Мы остались вдвоем.

– Алексей, мы попали в некоторую ситуацию… неприятную ситуацию… из которой не видно выхода…

– У вас кто-то уже был… на эту тему?

– Можно и так сказать… нам уже предлагали свои услуги… – Незадолго до этого в офисе появлялись крепкие ребята, интересующиеся наличием «крыши». Не трудно догадаться, что это было связано с предыдущей проблемой, скорее всего, ими же и организованной.

– Дмитрий, мне нужна точная информация. От этого будет зависеть… От этого многое зависит. Вы дали согласие на «сотрудничество» приходящим парням – это ключевой момент?!

– Нееет! Нооо… мы должны ответить на это вот-вот… – Дальше шли долгие объяснения почему при заключении сделки, при которой их «кинули», он решил, что предложение стоящее, а люди надежные. На что я ему ответил, что с нашим участием таких просчетов не бывает, поскольку мы «пробиваем» любых перспективных партнеров, обязательно встречаясь с себе подобными, если такие имеются. С этими людьми всегда договоры, обычно, вполне надежны, поскольку ответственность всегда одна – жизнь. Если такой встречи не было, то мошенники делали вывод – «защиты» в виде «крыши» нет, а значит, можно не только приводить свои планы в жизнь, но после, пользуясь созданной ими проблемой, предложить свои услуги в виде «крышевания».

На этих слова он выпрямился, осознавая всю помпезность минуты, на деле не совсем правильно понимая суть – на кону таких как мы всегда стоит не столько благополучие, сколько сама жизнь, как я уже написал, хотя и могут быть ситуации, когда и его данное нам слово, может стоить ему того же. А вот об этом никто никогда из «крышуемых» в такие моменты не думает!

Дмитрий согласился сослаться на нас при встрече с другими братками, то есть на людей Гриши Гусятинского, точнее «Грини медведковского», при этом он должен был присовокупить и наше непосредственное отношение к «Сильвестру».

– Что бы поставить точку, необходима еще одна встреча с теми людьми, кто будет принимать основное решение.

– А ты сам?

– Видишь лииии.., скажем так – меня коммерция не интересует, я из тех, кто не светится, хотя не скрою, мне было бы интересно, и я с удовольствием занялся бы «твоей» фирмой… – По его лицу пробежала тень непонимания, заместившаяся молнией догадки, потом испуга, после восторга.

– В таком случае одна просьба.

– Сколько угодно, за ваши деньги… Шучу…

– Я бы попросил… ты не можешь еще раз приехать, перед основной встречей.., нууу… так, что бы пока ничего никому из своих не говорить… Шеф захочет встретиться, чтобы принять решение.

– Зачем она, если ты можешь принимать решение? Следующая встреча будет с нашим «руководством» и вот там его присутствие обязательно!

– Нет, нет… нннн… Дело не в этом. Понимаешь. Словом, я неее…

– Не хочешь или не можешь брать на себя такую ответственность… – Как-то быстро менялось мнение о нем, хотя и первое было не лучшим – скользковатый тип…

– Можно и так сказать. Мы говорили предварительно, все согласованно, но он человек осторожный… Ты ведь сможешь ответить на те вопросы, на которые те люди, вряд ли станут отвечать… – Он надеялся, что мои дружеские отношения со Славой позволят ему заглянуть глубже.

– К примеру?

– Нууу… Насколько вы…

– Сильны?

– Да.

– Вряд ли сегодня найдется сила, без раздумий решившая воевать с «Иванычем» («Сильвестром»). Мы все можем, от разведки, поисков кого угодно, чего угодно, где угодно, гарантий безопасности при заключении контрактов до решения вопросов с ментами.

– Ааа… мняяям…

– И это тоже… – Мы оба поняли, что значило это «мняяям» – ликвидация неугодных лиц уже вполне вошла в прейскурант услуг, оказываемых нами. Одна проблема – «решать судьбы» должен был человек, понимающий весь вопрос, из-за которого, появилась необходимость убийства, целиком и полностью. А вот в это вникать, как раз мало кто любил. Обычно прислушивались к тем, кого считали преданным, на деле же часто оказывающимся не совсем компетентным…

Через несколько дней я встретился с самим Марком Волошиным. Ни Славы, ни Семена уже рядом не было. Речь шла о том же. В конце прозвучал тот же, более оформленный вопрос, в интонациях которого чувствовалась действительно хватка и прозорливость:

– До чего вы способны пойти? Вы понимаете, что меня интересует?… – Уверен, что он не собирался кого-то убивать, пока, во всяком случае, наверняка ему казалось, что получив утвердительный ответ на этот вопрос, он поймет серьезность уровня нашего «профсоюза». Это, конечно, наивно, но ведь Волошин, скорее всего, ориентировался еще и на слова Ческиса, наверняка преподнесшего это в полноте красок, соответствующих его не столько воображению, сколько желанию, при том добавив, что это ЕГО люди!

– До самого конца. Мы убиваем… – Ческис, вглядывающийся в лицо хозяина, он присутствовал третьим, увидев нужный и успокаивающий блеск его глаз, широко улыбнулся и пошел меня провожать. Мы попрощались у выхода на этаж, еще раз напомнив друг другу о необходимости созвониться ради организации основной встречи.

* * *

Ближе к вечеру я пил чай, отвечая на вопросы своего шефа – Гриши Гусятинского. Мы сидели в кабинете его брата, где он часто бывал, проводя иногда встречи при нехватке времени. Подобные разговоры, разумеется, не терпели лишних ушей, поэтому все посторонние сразу покидали свои рабочие места. Нужно заметить, что очень быстро человек, осознавший себя как член бригады, расставлял всех остальных людей по «табели о рангах», конечно, ощущая именно себя во главе. По действовавшим тогда понятиям коммерсанты и бизнесмены, какого бы высокого ранга они ни были, всяк находились ниже любого «братка», а значит априори «должны по жизни».

Именно поэтому сам Григорий не допускал видимого братства и равенства даже с родным братом Виктором, иначе парни, с которыми обсуждались те или иные вопросы, не поняли бы. В те времена такое разделение на касты воспринималось естественно, причем шпана всегда предпочитала наблюдать бизнесменов в зависимости от своих решений.

Иногда исключения бывали. Такие отношения допускались между некоторыми людьми, если становились взаимополезными, не распространяясь в доверительном плане дальше личных, на коллективы и общепринятые правила. Скажем между «Сильвестром» и Гришей Лернером, далеко не «коммерсом», начавшими свое знакомство в 1988 году. В этом дуэте, скорее именно этот знаменитый международный махинатор конца ХХ века, взял только начинающего набирать обороты всемогущего «короля беспредела» в подельники, предвидя в нем невероятной мощи потенциал, он же познакомил его с будущей фиктивной супругой и надоумил, женившись, заиметь израильское гражданство.