Текст книги "Белые командиры Гражданской войны"

Дутов Александр Ильич
Зачинатель Гражданской войны в Оренбургском крае

Родился в семье казачьего офицера-дворянина в городе Казалинске Сырдарьинской области (ныне Казахстан), был приписан к станице Оренбургской. Его отцом был казачий генерал-майор И. П. Дутов, вышедший в отставку в 1907 году. Он 16-летним младшим офицером отличился в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов (награжден двумя орденами, произведен в сотники), участвовал в 1892 году в экспедиции на Памир, командовал полком.

В 18 лет Дутов-младший окончил знаменитый в свое время Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, где был в числе средних учеников. Затем через два года, в 1899 году, успешно (по первому разряду) завершил курс обучения в столичном Николаевском кавалерийском училище (в его казачьей, «царской» сотне), из стен которого выпустился в чине хорунжего.

Действительную службу Александр Дутов начал младшим сотенным офицером в 1-м Оренбургском казачьем полку, стоявшем в городе Харькове. Имел склонность к военно-инженерному делу и потому вскоре был поставлен во главе конно-саперной команды. Самостоятельно изучил телефонное и телеграфное дело, на общественных началах заведовал полковой библиотекой. В 1901 году был направлен в Киев на курсы саперного дела, откуда вернулся в полк с характеристикой, которую украшало слово «выдающийся».

После трех лет строевой службы Дутов стажировался при штабе 3-й саперной бригады, после чего успешно сдал экзамены в столичном Николаевском инженерном училище за весь курс обучения. «Испытание по службе» прошел в 5-м саперном батальоне, стоявшем в Киеве.

Успешно сдал вступительные экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба. Однако учеба в ней прервалась, едва успев начаться. Началась Русско-японская война 1904–1905 годов. Слушателей академий на нее не отправляли. Дутов отправился в Маньчжурию волонтером, то есть добровольцем, проявив при этом перед начальством известную настойчивость, которая делала ему честь.

Воевать казачьему офицеру пришлось в «своем» 5-м саперном батальоне, которому довелось принять участие в возведении многих полевых фортификационных сооружений. Поэтому и наградой за проявленную доблесть Дутову стал не казачий, а армейский чин поручика и орден Святого Станислава 3-й степени. Саперным офицером он послужил и после возвращения из Маньчжурии, после чего добился возвращения в академию.

Закончив после Японской войны академию Генерального штаба по первому разряду (в 1908 году), получает назначение в Оренбургское казачье юнкерское училище. За три года пребывания в нем побывал на должностях преподавателя тактики кавалерии, конно-саперного дела, топографии.

…В 1912 году Александр Дутов в чине войскового старшины (этот чин он получил в 33 года, а его отец – только в 47 лет) назначается командиром сотни 1-го Оренбургского казачьего Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича полка, с которого начиналась его офицерская биография. С этим полком, имевшим славное боевое прошлое, вступил в Первую мировую войну. В войну прошел должности помощника полкового командира, командира стрелкового дивизиона 10-й кавалерийской дивизии и, наконец, командира родного ему полка. Не раз отличался в боях.

В ночном бою при переправе через реку Прут 28 мая 1916 года его стрелковый дивизион взял линию австрийских окопов и стойко удерживал их двое суток. Затем его стрелки участвовали в преследовании отступающего неприятеля до горных проходов в Карпатах. У Кирлибаба – Дорна-Ватра стрелки-кавалеристы, преодолев семь рядов колючей проволоки, прорвались через четыре линии окопов, взяв 250 пленных и трофеи.

1 октября 1916 года у румынской деревни Паничи Дутов был вторично контужен и получил ранение осколком снаряда, после чего на некоторое время потерял зрение и слух. После выздоровления был назначен командующим 1-м Оренбургским казачьим полком. В кровопролитных боях зимой 1916/17 года его полк доблестно прикрывал отступление союзников-румын от Бухареста, потеряв при этом почти половину своего состава.

После Февральской революции, в ходе которой канула в историю династия Романовых, в марте 1917 года в Петрограде прошел 1-й Общеказачий съезд. Энергичный, умеющий сказать веское и твердое слово войсковой старшина А. И. Дутов был избран заместителем председателя Временного совета Всероссийского союза казачьих войск.

В июне командир полка оренбуржцев возглавил работу 2-го Всероссийского казачьего съезда, став председателем Совета Всероссийского союза казачьих войск. То есть на политической сцене 17-го года он оказался заметной фигурой. Своего отрицательного отношения к происходящему развалу русской армии Дутов не скрывал, и уже одно это поставило его на сторону Белого движения.

Как председатель Совета Всероссийского союза казачьих войск, оказал большую моральную поддержку Верховному главнокомандующему России генералу от инфантерии Л. Г. Корнилову, казаку сибирскому. Особенно это сказалось в дни так называемого «корниловского мятежа».

Потом исследователи скажут, что полковник Дутов в 17-м году оказался дальновидным политиком, видевшим скорый и неизбежный крах Временного правительства и возрастающую роль Советов в управлении страной. Но мириться с их властью он не помышлял. Для борьбы же требовались реальные силы, которыми в той ситуации могли быть прежде всего казачьи войска. Но, разумеется, не все, а только какая-то их часть, скорее всего большая.

…В конце сентября 1917 года состоялся чрезвычайный войсковой круг Оренбургского казачьего войска, третьего по численности после Дона и Кубани. 1 октября он избрал Александра Ильича Дутова войсковым атаманом, произведя его в чин полковника и назначив председателем войскового правительства. Он сменил на атаманском посту генерал-майор Н. П. Мальцева, «отличавшегося нерешительностью и вялостью». За Дутова в ходе тайного голосования высказалось 128 из 149 делегатов войскового круга.

Судьба готовила оренбургскому атаману бремя правительственных забот. 7 октября он выехал в Петроград для передачи своей должности председателя Совета Всероссийского казачьего союза и доклада Временному правительству о положении дел в войске. В столице Дутов принял участие в совещании, на котором были намечены члены комиссий будущего временного совета Российской республики (Предпарламента). Его избрали членом комиссии по обороне.

Глава Временного правительства А. Ф. Керенский утвердил Дутова в чине полковника. Тот в середине октября получает назначение на должность правительственного главноуполномоченного по продовольственному делу в Оренбургской губернии и Тургайской области (с полномочиями министра).

Дутов вернулся в войсковую столицу город Оренбург 26 октября и приступил к работе в новых должностях. В тот же день приказом № 816 по Оренбургскому казачьему войску атаман объявил о непризнании власти Советов, считая захват власти большевиками в ходе октябрьского переворота преступным и недопустимым. Было заявлено о полной поддержке мер коалиционного Временного правительства в борьбе с его противниками.

В том приказе полковник А. И. Дутов объявил о взятии им на себя «всей полноты власти в войске и губернии». Принятие такого решение объяснялось «в силу прекращения сообщения и связи с центральной государственной властью и принятия во внимание чрезвычайных обстоятельств».

В Оренбурге сформировался Комитет спасения Родины и Революции. Он был создан из представителей казачества, городского и местного самоуправлений, различных организаций и партий – от кадет до меньшевиков и правых социалистов-революционеров (эсеров). Во главе Комитета встал атаман полковник А. И. Дутов.

На улицах города Оренбурга появились казачьи и офицерские патрули. Главной надежной силой атамана стали Оренбургское казачье училище (150 юнкеров, начальник училища генерал-майор К. М. Слесарев), офицерские роты и остатки Оренбургской школы прапорщиков (20 человек во главе с поручиком Студеникиным).

Началось расформирование трех запасных солдатских полков местного гарнизона. После разоружения гарнизонных частей сотнями 1-го запасного казачьего полка, стоявшего в Оренбурге, все солдаты пехотных частей распускались по домам. Оружие запасников пошло на вооружение белых добровольцев.

Войсковой атаман приступил к формированию добровольческих отрядов из офицеров и учащейся молодежи: реалистов, гимназистов и семинаристов. В близких к городу станицах началось формирование казачьих дружин из стариков, малолетков (допризывников) и неспособных по разным причинам к строевой службе и потому не призывавшихся на войну казаков.

Сразу же возникли большие трудности с вооружением на местах белых добровольцев. Винтовок казенного образца в станицах не было. «Вооружились дружины чем попало: старыми берданками, охотничьими ружьями, шашками, самодельными пиками, топорами, ломами, нагайками и просто палками».

На первых порах большую помощь Дутову оказала медицинская сестра М. А. Нестерович – бесстрашный организатор отправки офицеров и юнкеров из Петрограда и Москвы в белые добровольческие части на юге и востоке России. Она лично доставила в Оренбург партию переодетых офицеров числом в 120 человек, в своей массе фронтовиков, готовых сражаться за Белое дело.

…Казачий Оренбургский край в отечественной истории стал одним из первых очагов Гражданской войны в России. Поэтому, когда атаман сразу после октябрьских дней в Петрограде приступил к формированию отрядов для вооруженной борьбы с большевиками, он столкнулся с большими трудностями. Возвращавшиеся с фронта казаки воевать больше ни с кем не хотели. Полки и сотни, батареи расходились по домам.

Казаков тянуло к семьям, которых они не видели уже больше трех лет, а их помыслами стало поднять хозяйство, тоже больше трех лет не видевшее натруженных мужских рук. Вряд ли вчерашние фронтовики могли догадываться, что еще три года пламя и пепел Гражданской войны будут «покрывать» родные хутора и станицы Оренбуржья.

Было еще одно немаловажное обстоятельство для начала Гражданской войны в России. Большинство казачьих эшелонов прибывали с фронта на войсковую территорию без оружия, даже без шашек, а порой и без коней: местные Советы, угрожая применением силы, разоружали казачьи части по пути их следования: в Москве, Киеве, Харькове, Самаре и других крупных городах. При этом часто требовалась выдача офицеров, как «явных контрреволюционеров». Их во многих случаях ожидала гибель.

Белые мемуаристы о начальном этапе вооруженного противостояния с Советами пишут почти что «в один голос». Белоэмигрант из оренбургских казаков генерал-майор И. Г. Акулинин в своих воспоминаниях «Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками», впервые опубликованных в 1937 году в Китае, в Шанхае, писал об обстановке на казачьем Южном Урале в конце 17-го года:

«Большое смущение в умы казаков вносили слухи об успехах большевиков по всей России. Проезжавшие через станицы и поселки солдаты-дезертиры и специально посланные агитаторы распускали про большевиков всякие небылицы: рисовали советскую власть как власть народную, стоящую на защите всех угнетенных, говорили, что казаки, как часть трудового народа, не только не должны бороться с большевиками, но и всячески помогать им освободить народ от эксплуатации помещиков и буржуев, которые „пьют народную кровь“.

Казакам внушалась мысль, что большевики борются не с казаками, а с начальством, которое предалось буржуазии и защищает ее интересы казачьими головами…»

…В ночь на 15 ноября полковник Александр Ильич Дутов поднял в Оренбурге антибольшевистский мятеж. По настоянию войскового атамана казаки и юнкера арестовали членов оренбургского Совета. Был ликвидирован – арестован военно-революционный комитет (ВРК) во главе с С. М. Цвиллингом и объявлена мобилизация казаков. Но вскоре арестованные бежали из тюрьмы.

Дутов для оренбургского казачества был авторитетным человеком. В ноябре 1917 года его избирают депутатом Учредительного собрания от войска. В следующем месяце – декабре он вновь избирается атаманом Оренбургского казачьего войска. Тогда войсковой круг принял решение не признавать советскую власть.

Ему на первых порах так и не удалось найти в достатке денежных средств на содержание отрядов добровольцев (на первых порах не более 2 тысяч человек), которых требовалось снарядить и кормить. Надлежало выдавать хотя бы символичное жалованье. Один из белых мемуаристов по этому поводу замечал:

«…Попытка атамана Дутова побудить местных купцов прийти на помощь войсковому правительству успеха не имела.

Верхнеуральские купцы, как и оренбургские, крепко держались за свои кошельки, совершенно не отдавая себе отчет в том, что с приходом большевиков они потеряют все».

Атаману тогда так и не удалось поставить под ружье большое число казаков. Казачья масса, уставшая от мировой войны и не хотевшая вновь воевать, тогда не поддержала выступление белых. Красногвардейские отряды во главе с комиссаром П. А. Кобозевым, наделенного чрезвычайными полномочиями, и бывшим мичманом С. Д. Павловым в начале 1918 года повели наступление на город Оренбург с двух направлений – со стороны Самары и Актюбинска.

Следует заметить, что советское правительство придавало делу подавления дутовского мятежа большую важность, объявив Оренбургскую губернию на военном положении. Дутов взял под свой контроль стратегически важный регион, перерывавший сообщение центра с Туркестаном и Сибирью. В казачьих областях развернулась активная агитационная работа против белогвардейцев, накаляя обстановку.

Из Петрограда в Оренбуржье были высланы Северный летучий отряд (1,5 тысячи революционных матросов и солдат, красногвардейцев), автоброневой отряд и другие части. Против дутовцев были отправлены отряды Красной гвардии из Самары, Перми, Екатеринбурга, Омска, Казани, Уфы, Саратова и других мест.

Всего к Оренбургу было стянуто до 10 тысяч человек при 25 орудиях и нескольких десятках пулеметов. Общее командование подавлением вооруженной рукой белоказачьего мятежа возложили на председателя Челябинского военно-революционного комитета В. К. Блюхера, ставшего в 1935 году одним из пяти первых советских маршалов и расстрелянного через три года. Первый бой с применением артиллерии произошел у станции Сырт.

Атаман возглавил оборону войсковой столицы, но удержать ее не смог, хотя первое наступление на Оренбург было отражено. Дутовские отряды 18 января оставили город и ушли в степи числом около 500 человек. Часть их укрылась на территории соседнего Уральского казачьего войска, которое еще стояло в стороне от начавшихся событий Гражданской войны. Часть укрылась по станицам, став основой местных партизанских отрядов.

Так завершился первый этап Гражданской войны на Урале. Он закончился поражением сил белого атамана и обошелся сторонам сравнительно малой кровью. Дутов покинул войсковую станицу в сопровождении всего шести офицеров, с которыми вывез из города войсковые регалии и часть оружия. Несмотря на требования большевиков за вознаграждение задержать атамана, ни одна из станиц его не выдала.

…Своей «полевой» ставкой полковник А. И. Дутов избрал город Верхнеуральск, центр 2-го войскового округа, решив здесь собраться с силами для борьбы с советской властью. Там он смог собрать из местных казаков довольно сильный отряд, который в разных источниках оценивается в 1500–3000 человек. Основу его составили белоказачьи партизанские отряды войскового старшины Мамаева, подъесаулов Бородина, Михайлова и Енборисова.

Однако красные войска, прежде всего отряды братьев казаков Николая и Ивана Кашириных (уроженцев станицы Верхнеуральской), отряды рабочих Белорецкого и Тирлянского горных заводов, и отсюда выбили дутовцев в марте месяце. Город Верхнеуральск был оставлен белыми «после небольшой уличной перестрелки».

После этих событий войсковое правительство разместилось в станице Краснинской, где в апреле попало в окружение красногвардейских отрядов, которыми командовали В. К. Блюхер и Н. Д. Каширин. Соотношение сил было не на стороне белых, которых спасало то, что преследователи «действовали недостаточно слаженно и организованно, а некоторые командиры отрядов проявляли недисциплинированность, не всегда выполняя указания главкома».

Атаману с небольшим числом белых партизан и министрами удалось с боем вырваться из кольца окружения в Краснянской и уйти в Тургайские степи, в уездный городок Тургай. По пути туда им пришлось выдержать тяжелый бой при переправе через реку Гумбейку (приток Урала) у станицы Черниговской. У станицы Елизаветинской, последней в Оренбургском войске на границе с Тургайской степью, красные прекратили преследование.

Там, в Тургайской степи, началось формирование новых партизанских белоказачьих отрядов для борьбы с большевиками. Первый из них возглавил деятельный войсковой старшина Мамаев: конная сотня (около 110 человек), пулеметная команда (около 40 человек, 7 пулеметов) и пешая сотня (около 80 человек), передвигавшаяся на тарантасах (по 4 стрелка на тарантасе, не считая кучера).

С этими силами А. И. Дутов решил продолжить борьбу за Оренбуржье. Один из участников 600-верстного Тургайского похода вспоминал: «…все партизаны, от Атамана до кучера на повозке, жили в одинаковых условиях, ели одну пищу и получали одинаковое жалованье».

Тем временем на всей войсковой территории начались столкновения казачьих дружин с красногвардейскими отрядами, «классовое расслоение» населения станиц, поселков и хуторов. Участник тех событий вспоминал о «следующем явлении, наблюдавшемся во всех округах Оренбургского казачьего войска»:

«Очень часто большие и богатые станицы, если и не держали открыто сторону большевиков, то всеми способами уклонялись от борьбы с ними.

И, наоборот, – небольшие и бедные станицы проявляли к большевикам крайнюю ненависть и при первой возможности готовы были драться с ними…»

В Тургае войсковой атаман сумел переформировать те силы, которые ушли вместе с ним из Верхнеуральска, и те, которые прибывали к нему, пусть и в небольшом числе людей. Делалось это хотя и в короткий срок, но в спокойной обстановке: красные отряды в преследовании белых на Тургай не пошли, посчитав, что те подверглись полному разгрому, военному и моральному, и больше собраться с силами не смогут.

В степном городке оказались казенные склады с продовольствием и артиллерийскими (ружейными) припасами, оставшиеся здесь после ухода карательного отряда генерала Лаврентьева, «усмирившего в 1916 году взбунтовавшихся киргизов (казахов)». «Бунт» возник после попытки правительства мобилизовать местных жителей казахских степей на тыловые работы на фронте.

…В мае 1918 года полковник А. И. Дутов со своими белоказаками присоединился к мятежу Чехословацкого корпуса, который на то время уже являлся составной частью французской армии, то есть относился к вооруженным силам Антанты. Эшелоны с легионерами-белочехами растянулись по всей линии железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока. Крупная их группировка оказалась на Урале.

Одновременно репрессивная антиказачья политика Ленина и Троцкого привела к массовым антибольшевистским выступлениям в Оренбургском крае: «Большевики всех казаков без разбора совершенно искренне считали врагами советской власти и поэтому ни с кем не церемонились». Только на территории 1-го войскового округа каратели сожгли 11 сопротивляющихся станиц, наложили на казачьи поселения значительные контрибуции, расстреляв большое число антибольшевицки настроенных казаков, стариков и фронтовиков.

Первыми восстали станицы, расположенные по берегам реки Илек. Сигнал подала станица Изобильная, в которой в полном смысле этого слова бесчинствовал отряд революционных балтийских матросов из 20 человек, прибывший для «взыскания налогов».

Для наказания станицы из Оренбурга прибыл отряд из трех родов оружия (800 человек) во главе с губернским комиссаром Цвиллингом. Казаки устроили красному отряду засаду на станичной площади и «уничтожили его начисто». Трофеями белоказаков стали 4 пушки, 12 пулеметов, 700 винтовок, боеприпасы.

Белоказаки, число которых доходило уже до семи тысяч человек, с налета 3 июля берут Оренбург. Одновременно ими занимаются города Челябинск (был занят 2-й чехословацкой дивизией генерала Войцеховского и передан белоказакам), Троицк, Верхнеуральск. Это были центры войсковых округов (отделов).

Атаман А. И. Дутов и его министры возвращаются в войсковую столицу. К июню 1918 года дутовцы «ликвидировали большевизм на юге Урала». Был проведен съезд Объединенных станиц. Оренбуржцы и уральцы создали на уральском юге единый фронт борьбы против Советов.

В июле Дутов признал власть Самарского комитета членов Учредительного собрания (Комуч), поскольку сам был выбран депутатом в этот несостоявшийся парламент так и не утвержденной законодательно республики Россия.

Следует назначение главноуполномоченным Комуча на территории Оренбургского казачьего войска, Оренбургской губернии и Тургайской области. Атаман продолжал выступать за продолжение участия «единой и неделимой» России в Первой мировой войне против Германии на стороне союзной Антанты. Брест-Литовский мирный договор объявлялся позорным.

25 июля 1918 года войсковой атаман Дутов Александр Ильич правительственным решением самарского Комуча производится в генерал-майоры. Право ему на генеральский чин давало атаманство.

На Уфимском государственном совещании в сентябре 1918 года Дутов был избран членом Совета старейшин и председателем казачьей фракции. То есть белоказачий атаман был заметной фигурой в органах власти на территории, подчиненной самарскому правительству. Однако главным же делом для него оставалась организация военной силы Белого дела на территории Оренбургского казачьего войска.

В том году, пожалуй, самой большой победой лично для Дутова стало взятие города Орска. Противник возлагал большие надежды на обладание Орском, который в Гражданской войне на востоке России оказался важной точкой на карте.

…Атаман А. И. Дутов сумел к середине октября 1918 года сформировать Оренбургскую армию, которая на первых порах стала составной частью российской армии Уфимской директории. Она создавалась из отдельных отрядов белых казаков, «вступивших в вооруженную борьбу с властью совдепии». Первоначально армия дутовцев именовалась Юго-Западной армией, а с конца декабря того же 1918 года стала называться Отдельной Оренбургской армией.

В нее входили следующие войсковые соединения:

1-й Оренбургский казачий корпус генерала Г. П. Жукова, которого затем сменил генерал И. Г. Акулинин. Он состоял из 1-й, 2-й и 4-й Оренбургских казачьих дивизий по четыре полка в каждой. В сентябре 1919 года части корпуса перешли в состав Уральской белоказачьей армии;

2-й Оренбургский казачий корпус генерала В. Н. Шишкина (передавшего командование генералу И. Г. Акулинину) в составе 4-й и 5-й Оренбургских казачьих дивизий. Корпус был расформирован в мае 1919 года;

4-й Оренбургский армейский корпус генерала В. Н. Шишкина, которого сменил генерал А. С. Бакич. Состоял из дивизий: 2-й Сызранской стрелковой и 5-й Оренбургской стрелковой;

5-й (Сводный) Стерлитамакский армейский корпус в составе 9-й Стерлитамакской и 10-й Верхнеуральской стрелковых дивизий;

Башкирский корпус в составе 4 пехотных полков, начавший создаваться в январе 1919 года, переформированный в мае того же года в 9-ю Башкирскую дивизию;

Отдельная 1-я Оренбургская казачья пластунская дивизия.

На конец декабря 1918 года дутовская армия насчитывала 23 батальона пехоты и 230 конных сотен, или 10 892 штыка и 22 449 сабель. Это была преимущественно конная армия: на один пехотный батальон приходилось 10 конных сотен.

…В то время, когда Дутов формировал армию белого оренбургского казачества, в городе Омске произошел «государственный переворот», и на смену омскому правительству пришло правительство адмирала А. В. Колчака. 20 ноября 1918 года А. И. Дутов одним из первых признал верховную власть Колчака и вошел в его оперативное подчинение. Он занял посты командующего Отдельной Оренбургской армией, войскового атамана Оренбургского казачьего войска и главного начальника Южно-Уральского края.

23 мая 1919 года Отдельная Оренбургская армия была переформирована в Южную армию (командующий – генерал Г. А. Белов).

Оренбургская белоказачья армия как таковая второй раз появилась на свет в октябре 1919 года. Приказом Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака она была образована из войск западной части Южной армии. Ее вновь возглавил А. И. Дутов, теперь имевший чин генерал-лейтенанта.

До этого Александр Ильич Дутов в мае 1919 года, в связи с перефоритрованием Оренбургской армии в Южную армию, приказом Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака назначается генерал-инспектором кавалерии Русской армии, оставаясь при этом войсковым атаманом оренбургского казачества.

В июне того же года Дутов получает должность походного атамана всех Сибирских казачьих войск. Но командовать войсками Оренбургским, Уральским, Сибирским, Семиреченским, Енисейским, Забайкальским, Амурским и Уссурийским ему пришлось номинально. Обстановка на Восточном фронте менялась беспрестанно, в Забайкалье самовольный и всесильный атаман Семенов старался «не замечать» колчаковское правительство в Омске.

Летом атаман А. И. Дутов инспектировал казачьи войска Дальнего Востока и руководил там борьбой с повстанческим движением. Но из-за излишне натянутых отношений с атаманом Семеновым вернулся обратно.

Верховный правитель России и ее «белый» главнокомандующий адмирал А. В. Колчак относился к Александру Ильичу с прежней благосклонностью. Своим приказом он зачисляет его в корпус офицеров Генерального штаба. Колчак покровительствовал Дутову и в дальнейшем.

В январе 1919 года белоказакам пришлось оставить город Оренбург. Правительство войска и атаман перебрались в Троицк. В марте дутовцы перешли в наступление, но отбить Оренбург не смогли. Белоказаки несли тяжелые потери в людях и в боях, и от эпидемий: во фронтовых частях свирепствовал тиф. В июне их армия насчитывала 15,2 штыка, 12 тысяч шашек, 7 тысяч невооруженных при 247 пулеметах и 27 орудиях.

…Оренбургский край после поражения колчаковцев на Волге и начала их отступления превращается в театр ожесточенных боевых действий. Здесь не было сплошной линии фронта, хотя стороны имели на Юге Урала значительные воинские силы, перед которыми ставились стратегические задачи и ожидался большой размах наступательных операций.

Гражданская война порой называется «эшелонной войной», когда самые серьезные операции проводились вдоль линий железных дорог. Через войсковую территорию оренбургского казачества проходило пять важных по своему значению железнодорожных веток: Оренбург – Ташкент, Самара – Оренбург, Орская и Троицкая железные дороги и дорога Самара – Уфа – Челябинск – Омск (Самаро-Златоустовская железная дорога и Транссибирская магистраль).

Собственно говоря, в годы Гражданской войны на Урале (Южном и Центральном) главная борьба красных и белых шла за контроль над этими железными дорогами. Они обеспечивали быструю переброску войск на запад и восток, доставку всего необходимого для ведения вооруженной борьбы, грузовые и пассажирские перевозки.

Во время атаманства Дутова для Москвы особо значимой являлась Ташкентская железная дорога, поскольку войска советского Туркестана оказались отрезанными от центральных районов Сибири. Поэтому командование Красной Армии прилагало максимум усилий для того, чтобы овладеть этой дорогой, которую удерживали оренбургские белоказаки.

Дутов прекрасно понимал, насколько важно противнику проложить коридор от Самары до Ташкента. В конце 1919 года, когда белоказачья Оренбургская армия потерпела ряд тяжелых поражений и красные взяли Оренбург, ее командующий требовал от подчиненных ему командиров:

«Во что бы то ни стало… сохранять в своих руках участки (Ташкентской. – А.Ш.) железной дороги… не допускать восстановления связи Оренбурга с Туркестаном…»

Дутову не удалось удержать железнодорожные пути. В январе 1919 года его армия потеряла соприкосновение с Отдельной Уральской белоказачьей армией. Уже одно это было катастрофой для белых на Восточном фронте, который все дальше и дальше перемещался на восток.

Второй удар дутовская белоказачья армия получила от части башкирских частей, входивших в ее состав. Начальник башкирского войскового управления А.-З. Валидов после почти трех месяцев секретных переговоров с красным командованием 18 февраля открыл фронт противнику. На стыке колчаковской Западной армии и Отдельной Оренбургской армии образовался ничем не прикрытый в тылах разрыв, в который устремились советские войска. Перед собой порой противника они не видели.

Под давлением войск Красной Армии Оренбургская белоказачья армия из района Атбасар – Кокчетав была вынуждена отступить по степи на Павлодар, на берега Иртыша. Затем она отошла к Семипалатинску, а от него ушла на юг, в Семиречье. Вместе с армией в неизвестность уходили многие тысячи беженцев, больше семьи казаков.

Переход в приграничную зону оренбуржцев был в полном смысле «Голодным походом». Дутовская армия отступала по малонаселенной местности, ночуя под открытым небом. Смертность от холода и истощения возрастала, соперничая со смертностью от свирепствовавшей эпидемии тифа. В условиях открытой степной местности, продуваемой ветрами, морозы достигали 20–30 градусов. Один из участников «Голодного похода» свидетельствовал в своих воспоминаниях:

«…Снега да бураны морозные, холод да голод.

Пустыня безлюдная…

Люди гибнут и лошади дохнут сотнями – от бескормицы валятся…

Кто на ногах еще бредут кое-как с отшибленной памятью…

Поголовный тиф всех видов увеличивает тяжесть похода: здоровые везут больных, пока сами не свалятся, спят в пустынной местности все вместе, прижавшись друг к другу, здоровые и больные…

Отстающие погибают».

…В Семиречье генерал-лейтенант Дутов передал командование над остатками Оренбургской армии местному атаману Б. А. Анненкову по его настоянию, а сам номинально возглавил гражданскую власть в Семиреченском крае. Он остановился в городке Лепсинске.

Его Оренбургская армия дошла до Сергиополя в менее чем половинном составе: в районе Кокчетава она насчитывала 20 тысяч человек. Подчиненный Дутова генерал-лейтенант А. С. Бакич, черногорец на русской службе, свидетельствовал, что 90 процентов дутовцев были больны различными формами тифа. Под ружье в те дни можно было поставить только одну-две тысячи человек. Атаман Анненков во время суда над ним так отозвался о дутовцах: