Текст книги "Белые командиры Гражданской войны"

Деникин Антон Иванович
Верховный правитель России в «белых перчатках»

Антон Иванович Деникин родился в семье бывшего крепостного крестьянина Саратовской губернии, отданного помещиком в солдаты и участвовавшего в трех военных кампаниях: Венгерской, Крымской и Польской. Деникин-старший в возрасте 49 лет (!) дослужился до первого офицерского чина – армейского прапорщика, затем стал российским пограничником (стражником) в Царстве Польском, выйдя в отставку в 62 года и оставшись жить по месту службы. В 64 года Иван Ефимович женился на 28-летней польке Елизавете Вржесинской из обедневшей семьи шляхтича.

Там, в пригороде Влоцлавска Варшавской губернии, у отставного майора в 1872 году родился сын Антон. В 12 лет он остался без отца, и матери с большим трудом удалось дать ему образование в полном объеме реального училища. Чтобы помочь матери, Антон, учившийся с отличием, подрабатывал репетиторством. Исповедовал православие.

После окончания механико-математического отделения Ловичского реального училища Антон Деникин сперва поступил вольноопределяющимся в 1-й стрелковый полк (стоявший в Полоцке), а осенью 1890 года – в Киевское пехотное юнкерское училище, которое закончил через два года. Потом он скажет: «Я избрал военную карьеру».

Офицерскую службу начал в чине подпоручика артиллерийской бригады, расквартированной в городе Беле Седлецкой губернии, в 160 верстах от Варшавы. Много занимался самообразованием, писал очерки в популярный военный журнал «Разведчик». О своих политических воззрениях поры офицерской молодости А. И. Деникин писал так:

«Я никогда не сочувствовал ни народничеству с терроризмом и ставкой на крестьянский бунт, ни марксизму с его превалированием материальных ценностей над духовным и уничтожением человеческой личности. Я принял российский либерализм… не принимая активного участия в политике и отдавая все свои силы и труд армии».

В 1895 году Деникин поступил в Академию Генерального штаба, но учился в ней на удивление плохо, оказавшись последним в выпуске, кто имел право на зачисление в корпус офицеров Генерального штаба. Но капитан Деникин зачисления не получил «за характер». Такое объяснение императору Николаю II дал военный министр А. Н. Куропаткин.

Но все же А. И. Деникин станет офицером-генштабистом, будучи причислен к корпусу позднее, в 1902 году. Причем это было сделано по решению того же Куропаткина, к которому армейский офицер обратился с частным письмом. Это открывало ему новые возможности карьерного роста при успешном прохождении службы и отличиях на войне.

После академии командовал ротой, батальоном, служил в штабах пехотной и кавалерийской дивизий. Публиковался под псевдонимом И. Ночин на страницах военных журналов «Разведчик» и «Варшавский дневник». Статьи были военно-политического содержания, рассказы – об армейском быте.

В начале Русско-японской войны 1904–1905 годов Деникин с третьего рапорта по команде добился перевода на Дальний Восток. Был назначен в Заамурский округ пограничной стражи, получив там производство в подполковники. Вскоре ему доверили место раненого начальника штаба Забайкальской казачьей дивизии.

Боевое крещение получил под Цинчехеном, самостоятельно командуя дивизионным авангардом. Участвовал в конном рейде генерала Мищенко по японским тылам. На топографических картах войны в Маньчжурии появилась отметка «Деникинская сопка». Показал себя деятельным и командиром, и оперативником-штабистом.

За отличие в боях с японцами досрочно был произведен в полковники (войну начал капитаном) и назначен начальником штаба Уральско-Забайкальской казачьей дивизии. За боевые отличия награждается тремя орденами. Возвращение из Маньчжурии было для него тягостным: повсюду в России в 1905 году виделись хаос и безвластие, то там, то здесь случались «солдатские бунты».

После Японской войны полковник Генерального штаба А. И. Деникин занимал должности начальника штаба резервной бригады в Саратове, командира 17-го пехотного Архангелогородского полка, расквартированного в городе Житомире. В начале 1914 года следует производство в генерал-майоры и назначение в штаб Киевского военного округа.

Первую мировую войну 1914–1918 годов встретил в должности генерал-квартирмейстера, то есть начальника оперативной службы, при командующем 8-й армией генерале от кавалерии А. А. Брусилове. Вскоре он по собственному желанию перевелся из штаба в действующие части, получив в командование 4-ю стрелковую бригаду, больше известную в русской армии под названием «Железной» бригады. Это название она получила за героизм, проявленный в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов при освобождении Болгарии от османского ига.

Деникин вспоминал: «Штабная работа меня не удовлетворяла. Составление директив, диспозиций и нудной, хотя и важной штабной технике я предпочитал прямое участие в боевой работе, с ее глубокими переживаниями и захватывающими опасностями».

Во время наступления в Галиции деникинские «железные» стрелки не раз отличались в делах против австро-венгров, сумев пробиться в заснеженные Карпаты. До самой весны 1915 года там шли упорные и кровопролитные бои, за которые генерал-майор А. И. Деникин удостоился почетного Георгиевского оружия (за бои на реке Гнилая Липа) и боевых орденов Святого Георгия 4-й (за бой у города Самбор) и 3-й (за бои на реке Сан) степеней. Эти фронтовые награды лучше всего свидетельствовали о его способностях как военачальника.

Три георгиевские награды за один год мировой войны впечатляли. Это было не только подтверждение несомненных полководческих способностей Деникина, но и своеобразным рекордом на фронтах мировой войны. Его имя получило известность в рядах русской армии, в ее офицерском составе.

Командующий армией А. А. Брусилов, посетив позиции «Железной» бригады в Карпатах, сказал ее командиру: «Благодарю вас за блестящие действия бригады. В предстоящей важной задаче, данной бригаде, рассчитываю на вас, как на каменную гору». Вскоре бригада была развернута в полноценную дивизию, которая по преемственности сохранила за собой название «Железной».

Во время боевых действий в Карпатах фронтовым соседом «железных» стрелков была дивизия, которой командовал генерал Л. Г. Корнилов, будущий соратник Деникина по Белому движению на Юге России. Тогда состоялось знакомство и с будущим донским атаманом генералом А. М. Калединым. О тех боях в Карпатских горах Антон Иванович писал следующее:

«Весна 1915 г. останется у меня в памяти навсегда. Тяжелые кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов. Немецкая тяжелая артиллерия буквально срывает окопы, хороня в них русских солдат, а ответить ей нечем…

Я видел, как редели полки моих стрелков, и испытывал отчаяние и сознание нелепой беспомощности…»

Генерал-лейтенантом Антон Иванович Деникин стал в 43 года за взятие его «Железной» дивизией важного в стратегическом отношении города Луцка, прифронтового железнодорожного узла. В той наступательной операции его стрелки прорвали шесть линий вражеской обороны, и в Луцк ворвались «на плечах отступавшего неприятеля».

Под Чарторыйском его дивизия разбила немецкую 1-ю восточнопрусскую пехотную дивизию и взяла в плен отборный 1-й гренадерский полк кронпринца. Всего было пленено около 6 тысяч германцев, в качестве трофеев взято 9 орудий и 40 пулеметов.

В ходе знаменитого наступления Юго-Западного фронта, вошедшего в мировую военную историю под названием Брусиловского прорыва, деникинская «Железная» дивизия повторно ворвалась в город Луцк. На подступах к нему атакующим русским стрелкам противостояла немецкая «Стальная» 20-я пехотная дивизия.

«Особенно жестокое побоище разыгралось у Загурцев… где брауншвейгская стальная 20-я пехотная дивизия была сокрушена нашей Железной 4-й стрелковой дивизией генерала Деникина», – писал об этих боях один из историков. К этому можно добавить, что брауншвейгцы провели под Луцком против «железных» стрелков сорок четыре атаки, которые не дали им желаемого результата.

За новое взятие города Луцка Антон Иванович Деникин жалуется крайне редкой наградой в годы Первой мировой войны – Георгиевским оружием, «бриллиантами украшенном», с надписью: «За бои с 22 по 31 мая 1916 года». Высочайший наградной указ был подписан полковником Николаем II Романовым в сентябре 16-го года.

В октябре 1916 года генерал-лейтенант А. И. Деникин назначается командиром 8-го армейского корпуса, который в конце года в составе 9-й армии перебрасывается на Румынский фронт, где шли жестокие бои. Так латались «дыры» на этом новом фронте, на котором армии – союзницы России терпели одно поражение за другим. Только после Нового года Румынский фронт застыл в снегах суровой зимы.

К тому времени Деникин уже снискал себе на Русском фронте славу талантливого и перспективного военачальника, авторитетного во вверенных ему войсках. Приказы его отличались краткостью, точностью и ясностью. Один из его современников писал:

«Не было ни одной операции, которой он не выиграл бы блестяще, не было ни одного боя, который он не выиграл бы…

Не было случая, чтобы генерал Деникин сказал, что его войска устали, или чтобы он просил помочь ему резервами…

Он был всегда спокоен во время боев и всегда лично был там, где обстановка требовала его присутствия, его любили и офицеры, и солдаты…»

Февральскую революцию и отречение императора Николая II Романова от престола генерал Деникин встретил на Румынском фронте. Когда генерал от инфантерии М. В. Алексеев был назначен Верховным главнокомандующим России, Деникин по рекомендации нового военного министра Гучкова и решению Временного правительства стал сперва помощником начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего, а вскоре и начальником штаба могилевской Ставки (апрель – май 1917 года).

Затем генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин последовательно занимал должности главнокомандующего армиями Западного и Юго-Западного фронтов. Причиной его ухода с поста начальника штаба Ставки стала резкая речь на закрытии съезда Союза офицеров, которая вызвала большое неудовольствие у Временного правительства. Тогда боевой генерал и георгиевский кавалер сказал с трибуны среди прочего и такие слова:

«Русский офицер никогда не был ни наемником, ни опричником. От века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности, и сменить его сможет только смерть».

Известность получили и слова, сказанные А. И. Деникиным по прибытии его в Минск, где располагался штаб Западного фронта: «Революционизирование армии и внесение в нее демагогии считаю гибельным для страны. И против этого буду бороться по мере сил и возможности, к чему приглашаю и всех своих сотрудников».

После провала июльского наступления он открыто обвинил Временное правительство и его премьера А. Ф. Керенского в развале русской армии. Командующий Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант А. И. Деникин становится открытым сторонником Верховного главнокомандующего Корнилова, за что комиссары Керенского и солдатские комитеты называли его «врагом демократии».

Став деятельным участником так называемого Корниловского мятежа, закончившегося логической неудачей, Деникин вместе с группой верных Корнилову офицеров и генералов был арестован и заключен в тюрьму (здание бывшей женской гимназии) города Быхова, где после окончания, по сути дела, «оправдательного» следствия ожидал суда.

Из Быхова А. И. Деникин бежал ночью 19 ноября в гражданском костюме и с документами на имя помощника заведующего 73-м перевязочным пунктом польского корпуса Александра Домбровского. В Харькове на вокзале случайно встретил такого же беглеца генерала Романовского, с которым и продолжил путь на Дон, соблюдая правила конспирации.

Октябрь 17-го года круто изменил судьбу России, Русского фронта и людей военных. Деникин в числе других «быховских узников» прибывает в столицу войска Донского город Новочеркасск, где двумя Верховными главнокомандующими России в Первой мировой войне – генералами от инфантерии М. В. Алексеевым и Л. Г. Корниловым (при поддержке донского атамана А. М. Каледина) шло формирование белой Добровольческой армии. Он сразу же входит в состав ее командования.

В декабре 1917 года его избирают членом Донского гражданского совета (Донского правительства), который, по мысли Деникина, должен был стать «первым общерусским антибольшевистским правительством».

7 января 1918 года Антон Иванович в 45 лет в одной из новочеркасских церквей обвенчался с Ксенией Васильевной Чиж, дочерью одного из своих бывших сослуживцев, окончившей Институт благородных девиц и готовившейся стать учительницей. Супруги до конца своих семейных лет жили счастливо, в полном взаимопонимании. Биограф писал: «Так началась семейная жизнь генерала Деникина. Как и убогая свадьба его, она прошла в бедности».

В Белой армии первоначально генерал-лейтенант А. И. Деникин был назначен начальником Добровольческой дивизии, но после реорганизации белогвардейских войск его перевели на должность помощника командующего армией. Он участвовал в 1-м Кубанском («Ледяном») походе, деля вместе с рядовыми белыми воинами все его тяготы, лишения и опасности. За 80 дней похода корниловцы провели 44 боя и потеряли половину своего состава.

После гибели генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова при неудачном штурме кубанской столицы города Екатеринодара Антон Иванович Деникин становится командующим Добровольческой армией (другой кандидатуры не называлось), а в сентябре того же 1918 года – ее главнокомандующим.

Первым приказом нового командующего Добровольческой армией стал приказ об отводе войск от Екатеринодара обратно на Дон с одной-единственной целью – сохранить личный состав армии для грядущих боев. До минимума был сокращен обоз, Из артиллерии оставили четыре орудия, остальные бросили, приведя их в негодность: снарядов оставался самый минимум.

Деникин потом напишет: «Мы уходили. За нами следом шло безумие». Армии было приказано делать в сутки переход до 60 верст. Добровольцы торопились возвратиться туда, откуда они вышли. Там, в Области войска Донского, местное казачество, поднявшееся на восстание против советской власти, пополнило ряды войск Белого дела.

С германцами, временно занявшими город Ростов-на-Дону, генерал-лейтенант Деникин установил отношения, которые сам называл «вооруженным нейтралитетом», поскольку принципиально осуждал всякую иностранную интервенцию против Российского государства. Германское командование со своей стороны тоже старалось не обострять отношения с белыми добровольцами.

На Дону в состав Добровольческой армии вошла 1-я бригада русских добровольцев, созданная на Румынском фронте полковником М. Г. Дроздовским: 667 офицеров, 370 солдат, 14 докторов и священников, 12 медсестер. Бригада фронтовиков проделала тяжелый поход по югу Бессарабии и Украины. Для деникинской армии такое пополнение оказалось как нельзя кстати после больших потерь, понесенных на Кубани. И, что самое главное, подняло ее боевой дух.

Деникин проводит переформирование Добровольческой армии. Теперь она состояла из 1-й генерала С. Л. Маркова (его после гибели сменил генерал Б. И. Казанович), 2-й генерала А. А. Боровского и 3-й полковника М. Г. Дроздовского пехотных дивизий, 1-й конной дивизии генерала И. Г. Эрдели, 1-й Кубанской казачьей бригады, пластунского батальона… Всего около 9 тысяч штыков и сабель, 3 бронеавтомобиля и 24 орудия.

Деникин вспоминал в мемуарах о тех днях: «Нас было мало. Но за нами военное искусство… В армии – порыв, сознание правоты своего дела, уверенность в силе и надежда на будущее».

Набравшись сил и пополнив свои ряды, Добровольческая армия перешла в наступление и отбила у Красной Армии линию железной дороги Торговая – Великокняжеская. Этот степной район стал плацдармом для развертывания новых наступательных операций белых на российском Юге в 1918 году.

Вместе с добровольцами теперь сражалась белая Донская казачья армия генерала П. Н. Краснова, которой германское командование передало часть своих военных трофеев, захваченных после Брест-Литовского сепаратного мира на российской территории: оружия, боеприпасов, различного имущества. Краснов часть полученного от немцев военного снаряжения старой армии России передал Деникину. Тому до этого приходилось довольствоваться только трофеями.

Окрепнув, Добровольческая армия начала, на сей раз успешный, 2-й Кубанский поход. Скоро весь Юг России оказался в огне Гражданской войны. Кубанское, донское и терское казачество, познавшее первые репрессии советской власти, в своем большинстве встало на сторону Белого движения. В составе деникинских войск появились Черкесская и Кабардинская конные дивизии.

На сторону белых из Красной Армии переходят 11 сотен кубанских казаков. Отступая перед Деникиным, «советские войска, особенно украинские, подвергли полному разгрому лежавшие по дороге станицы, что, естественно, бросило кубанских казаков… в руки Деникина и Алексеева». За счет кубанских повстанцев Добровольческая армия к середине июня 1918 года достигла численности 20 тысяч человек.

В конце года, когда на освобожденной от советских войск территории была проведена первая мобилизация, в армейский строй были поставлены все имеющие офицерский чин до 40 лет. Успешно прошла мобилизация среди крестьянства Ставрополья, испытавшего на себе бесчинства украинских красноармейцев, чьи отступавшие части в огне Гражданской войны оказались на Северном Кавказе, на Кубани.

Оправдало себя и включение в состав белых частей пленных красноармейцев («70 процентов из них сражались хорошо, 10 процентов уходили обратно к большевикам, 20 процентов уклонялись от боев»). Для белых и красных пленные являлись в Гражданской войне важным источником пополнения своих войск. Естественно, что перед этим они проходили там и здесь определенную «чистку».

26 декабря 1918 года были образованы Вооруженные силы Юга России во главе с генерал-лейтенантом Антоном Ивановичем Деникиным. В их состав первоначально входили следующие объединения:

– Кавказская Добровольческая армия (прежняя Добровольческая армия) во главе с генерал-лейтенантом П. Н. Врангелем;

– Донская армия генерал-майора С. В. Денисова (в феврале 1919 года его сменил генерал-лейтенант В. И. Сидорин);

– Крымско-Азовская армия генерал-лейтенанта А. А. Боровского (в апреле 1919 года переформирована в 3-й армейский корпус);

– Войска Северного Кавказа (командующий – генерал от кавалерии И. Г. Эрдели).

Фронт Гражданской войны на Юге расширялся не только к северу, но и в обратную сторону. Меньшевистская Грузия высадила свои войска в районе Сочи и разогнала Абхазский Народный Совет. Затем грузинские войска заняли Сочи и Адлер. Начались погромы армянских горных селений: в ответ в Сочинском округе началось восстание. По приказу Деникина добровольческие части начали наступление и 6–7 февраля заняли Сочи и Адлер, их «иностранные» гарнизоны капитулировали. Грузинский генерал Кониев сдался в плен.

Авторитетный Деникин, стоя во главе Добровольческой армии, также подчинил себе Донскую, Кубанскую и Кавказскую армии, но только лишь в оперативном отношении. Казачьи армии продолжали сохранять определенную автономность. В январе 1919 года генерал-лейтенант А. И. Деникин становится главнокомандующим Вооруженными силами Юга России (ВСЮР).

С 4 января 1920 года (после поражения колчаковских армий в Зауралье) Антон Иванович Деникин был провозглашен Верховным правителем России. Это было сделано на основе акта адмирала А. В. Колчака от 24 июня 1919 года о замене его в случае смерти генерал-лейтенантом Деникиным в должности Верховного главнокомандующего русскими армиями.

По своим политическим взглядам Деникин видится сторонником буржуазной, парламентской республики. Монархистом он явно не был. Встав во главе Белого движения на российском Юге, не раз декларировал свои политические воззрения на будущее освобожденного от власти большевиков Отечества: всеобщие демократические выборы для всех, избрание парламента, большинство которого формирует исполнительную власть. О власти военных и восстановлении монархии Романовых в России речь не шла, равно как и о личной диктатуре.

В отличие от своего противника в лице Советов в лагере Белого дела политического единства не было, и прежде всего в определяющем вопросе будущего государственного устройства России. «За формы правления я вести борьбу не буду… – говорил Деникин. – Поэтому я призвал армию бороться за Россию».

Деникина, как одного из «знаковых» полководцев Белого движения, сравнивают с человеком, который «в белых перчатках хотел одержать верх в Гражданской войне, которая шла в России». То есть речь идет о соотношении белого и красного террора. Вопрос этот по сей день спорен, поскольку вскрывается то, о чем раньше сознательно умалчивали. Вопрос этот еще долго будет в отечественной истории «больным».

Думается, что здесь следует вспомнить о деяниях враждующих сторон, которые памятны для мировой истории по революционным событиям и гражданским войнам. Они хорошо известны по истории таких катаклизмов во Франции и Соединенных Штатах, Испании и Греции, Китае и Финляндии… Россия в их ряду, в чем надо признаться со всем откровением, каким-то антиподом, исключением не была.

Репрессиям в этих гражданских войнах подвергались не только военнослужащие, но и гражданское население, которое не «вписывалось» в миропонимание той или иной стороны, уже не говоря о торжестве победителей, старавшихся «добить своих поверженных врагов». И известный лозунг, «кто не с нами, тот против нас» звучал неоднократно еще до Октября 17-го года.

Верховный правитель России на обвинения белогвардейцев в жестокости отвечал, что «самочинные расстрелы пленных красноармейцев были исключением и преследовались». Деникин писал, что в Гражданской войне в России с обеих сторон «был подвиг, но была и грязь». Он этого не скрывал в своих мемуарах.

Однако таких слов, относящихся к противной стороне: «В Гражданской войне идет бой между подлинными врагами. Вот почему эта война не знает пощады и мы беспощадны», Антон Иванович не высказывал. И он не мог их декларировать, воюя за «единую и неделимую Россию». Воюя за старую Россию, которой уже не было и которая в том, «старом», виде не могла возродиться. Может быть, потому в нем не было «классовой ненависти», что к «буржуям, капиталистам и помещикам» по своей родословной и жизненному пути никак не относился. И уж наемником какого-то класса никак не был.

По большому счету генерал-лейтенант А. И. Деникин был офицером русской армии, человеком чести и долга перед Отечеством. Не просто офицером, а фронтовиком трех войн, испепеливших «его» Россию. Об этом им пишется в мемуарах с откровенной болью. И вся «историческая вина» Деникина состоит в том, что он оказался одним из военных (и не только военных) вождей Белого дела из стана побежденных в Гражданской войне.

В апреле 1919 года А. И. Деникин обратился к представителям союзников России по Антанте в годы Первой мировой войны с соответствующей декларацией, определяющей цели белой Добровольческой армии. Антанта приняла декларацию с известным в отечественной истории «пониманием»: начались поставки вооружения, боеприпасов и военного снаряжения белым армиям. На российских окраинах появились войска интервентов, которые в силу разных причин не всегда скрещивали свое оружие с Красной Армией.

Действительно, Франция и Великобритания оказывали Белому движению (но далеко не сразу) большую помощь. Но когда Париж и Лондон, другие участницы Антанты стали делить Россию на «сферы своего влияния», то тут они встретили резкое сопротивление со стороны А. И. Деникина. Он видел свое Отечество только «единым и неделимым».

Взятие города Екатеринодара, Кубанской области и Северного Кавказа окрылило бойцов Добровольческой армии. Она значительно пополнилась кубанским казачеством и офицерскими кадрами. Теперь Добровольческая армия, начинавшая 1-й Кубанский «Ледяной» поход числом в один пехотный полк образца 1914 года, теперь насчитывала 30–35 тысяч человек, заметно уступая Донской белоказачьей армии генерала Краснова.

Мобилизационные ресурсы Северного Кавказа позволили на 1 января 1919 года довести численность Добровольческой армии до 82 600 штыков и 12 320 сабель. Теперь она стала главной силой Белого движения на российском Юге.

Объединение Добровольческой армии с белыми формированиями Донского, Кубанского и Терского казачьих войск в Вооруженные силы Юга России во главе с генерал-лейтенантом А. И. Деникиным быстро дало свои результаты. Сказался полководческий талант Деникина, тактическое мастерство белого генералитета. В январе – феврале белыми поодиночке были разбиты группировки войск противника на Кубани и Северном Кавказе. К середине февраля главные силы красного Кавказско-Каспийского фронта перестали существовать как организованное целое.

Глава Реввоенсовета Л. Д. Троцкий был вынужден признать, что «разбухшая (Красная) армия, скорее орда, чем армия, столкнулась с правильно организованными деникинскими войсками и в течение нескольких недель рассыпалась в прах». Это было откровенное признание действительных фактов.

Одним из факторов побед белых весной 1919 года стало то, что они обладали крупными конными соединениями (дивизиями, корпусами), что позволило им вырвать стратегическую инициативу у красного командования. В начале марта северный фронт сил Деникина растянулся уже на 800 верст. Против 45-тысячной действующей Добровольческой армии было сосредоточено пять красных армий силой в 140–150 тысяч штыков и сабель с заметным превосходством в артиллерии, пулеметах, бронепоездах и аэропланах.

Тройной перевес в силах создавал чрезвычайно серьезное положение для войск Деникина. Спасала белых кавалерия, хорошо организованная, маневренная, в своей массе созданная из казаков. Когда конница генерала Шкуро совершила рейд в каменноугольный Донецкий район, фронт красных здесь рухнул.

После этого Деникин провел наступательную операцию на Маныче, где красная 10-я армия угрожала коммуникациям добровольцев. Казачья конница генерала С. Г. Улагая разбила советскую Степную группу и красную конницу Б. М. Думенко, а казачьи части генерала барона Врангеля нанесли решительное поражение противнику в районе станицы Великокняжеской.

В мае 1919 года для Вооруженных сил Юга России создалась благоприятная обстановка для развития стратегического успеха. Деникинский штаб наметил следующие первоочередные задачи:

– окончательно вытеснить красные войска из Донецкого каменноугольного бассейна;

– полностью освободить Область войска Донского, оказать помощь повстанцам Верхне-Донских станиц и соединиться с ними;

– овладеть Царицыном для обеспечения правого фланга и в дальнейшем установить непосредственную связь с войсками Верховного правителя России адмирала Колчака.

Белые войска приступили к проведению крупных наступательных операций. Генерал-лейтенант А. И. Деникин переносит свою ставку главнокомандующего из Екатеринодара в Ростов-на-Дону, затем – в город Таганрог. В июле 1919 года в его армиях было свыше 160 тысяч штыков и сабель, около 600 орудий, более 1500 пулеметов. С этими силами, заметно уступая Красной Армии, он предпринял наступление по всему фронту. Оно велось с самыми решительными целями.

Деникинская конница массированным ударом прорвала фронт 8-й и 9-й красных армий и соединилась с восставшими казаками Верхнего Дона, участниками Вешенского восстания против советской власти. Несколькими днями раньше войска Деникина нанесли сильный удар на стыке Украинского и Южного фронтов противника и прорвались на север Донецкого каменноугольного бассейна.

Белые Добровольческая, Донская и Кавказская Добровольческая армии начали быстрое продвижение в северном направлении. В течение июня 1919 года они захватили весь Донбасс, Донскую область, Крым и часть Украины. С боями были взяты Харьков и Царицын. В первой половине июля фронт деникинских войск вышел на территорию центральных районов Советской России. Теперь их главный штаб располагался в городе Таганроге, который по местоположению позволял обеспечивать оперативное управление наступающими белыми силами.

3 июля 1919 года генерал-лейтенант А. И. Деникин отдал так называемую Московскую директиву, поставив конечной целью наступления белых войск овладение Москвой. Обстановка в середине июля, по оценке высшего советского командования, приняла размеры стратегической катастрофы. Деникинские войска (Добровольческая и Донская армии) наступали в направлении Москвы через Воронеж, Курск, Орел и Тулу. Кавказская Добровольческая армия наступала вдоль Волги на Саратов.

Фронт растянулся на 400 километров и едва держался воюющими сторонами: полноценной линии фронта не существовало. «Механически были завоеваны большие площади территории одним фактом занятия железной дороги – стратегического пункта; не было никакой необходимости выбивать противника из большинства мест; мирно занимали их исправники и стражники».

Менее чем за четыре месяца были освобождены громадные территории Малороссии и Новороссии, заняты города Киев, Одесса, Курск, Орел… Добровольческая армия, главной ударной силой которой выступал корпус генерала А. П. Кутепова с его «цветными» дивизиями, рвалась к первопрестольной Москве. В занятых городах под звон колоколов совершались благодарственные молебны, устраивались парады белых войск.

Однако военно-политическому руководству Советской России после принятия ряда срочных мер удалось переломить ход Гражданской войны на Юге в свою пользу. Лозунг партии большевиков «Все на борьбу с Деникиным!» возымел свое действие. Красная Армия благодаря проведенным мобилизациям и борьбе с дезертирством стала массовой. Вооружена же она была артиллерий, пулеметами, бронепоездами и аэропланами намного лучше, чем любые белые армии вместе взятые. Об этом свидетельствует соотношение сил и средств во всех крупных операциях Гражданской войны. Огромную роль сыграли две конные армии – 1-я Буденного и 2-я Миронова.

О том, что деникинская армия получила сильный удар с тыла в период наступления на Москву, пишут нечасто. Но летом 1919 года «мужицкая армия» с ее сотнями пулеметных тачанок беспартийного анархиста батьки Нестора Махно нанесла белым на Екатеринославщине чувствительные поражения, оттянув часть их сил с фронта, который был прорван махновцами. Деникину приходилось держать в тылу 45 тысяч войск для противодействия «бандам» и подавления восстаний.

«Московская директива» была отдана тогда, когда о соединении деникинцев с армиями адмирала Колчака не шло и речи: колчаковцы отступали все дальше на восток и говорить об их контрударе по Красной Армии уже не приходилось. Идея создания единого Восточного фронта осталась только в бумагах высшего белого командования: Колчак и Деникин скоординировать свои стратегические планы не сумели.