Текст книги "Государь Петр I – учредитель Российской империи"

Алексей Васильевич Шишов
Государь Петр I – учредитель Российской империи

 
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
 

А.С. Пушкин

© Шишов А.В, 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Слово от автора

В истории государства Российского среди венценосцев династии Романовых, пожалуй, нет больше такой привлекательной делами и поступками личности, какой был Петр I Алексеевич. Здесь следует заметить архиважное: спорной личности. Он нам больше известен своим проименованием, как Петр Великий. Последний русский царь и первый всероссийский император. Государь-реформатор и талантливый полководец, к тому же еще и одаренный флотоводец. Прирожденный военный вождь, увенчанный по династическому первородству шапкой Мономаха. И «державный плотник», не чуравшийся в бурной жизни никакой работы.

Образ Петра I в отечественном летописании поистине судьбоносен. Именно он, «ломая старину», преобразовал заповедное Русское царство на европейский лад, превратив его в Российскую империю, устремленную в будущее. Созданная им евразийская держава просуществовала со славою без малого 200 лет. А потом в однолетье, в роковой 17-й год рухнула, канула в историю.

Чтобы перестроить Московию, как в то эпоху иноземцы-европейцы называли Россию, Петр I начал с военных реформ. Но было бы неправильно утверждать, что именно он инициировал их в Московском царстве. Военным реформаторством стал заниматься отец будущего императора царь Алексей Михайлович. А младшему сыну третьего по счету государя из дома Романовых довелось только продолжить начатые преобразования силы ратной и довести их до логического завершения. Им и стало создание русской регулярной армии и военного флота.

Петр I явил для истории образ великого военного реформатора. Многие великие князья и цари на Москве с юных лет пеклись о державной военной силе. Но, пожалуй, такое государево дело оказалось по плечу только Петру Великому. Мерило тому – победы русского оружия в Великой Северной войне. Экзамен на его зрелость оказался самым строгим. Тогда Швеция на рубеже двух веков признанно имела лучшую на европейском континенте полевую армию, ее флот господствовал на Балтике, а короля-полководца Карла ХII называли Великим.

Баловнем судьбы Петра I назвать никак нельзя. Более того, она жестоко обходилась с ним часто. Стрелецкие бунты в первопрестольной Москве, бескомпромиссная схватка со старшей сестрой по отцу царевной Софьей за царскую власть, Нарвская конфузия на открытии Северной войны, неудачный Прутский поход в Дунайские княжества, дело царевича-наследника Алексея – все это были непреходящие этапы жизненного пути государя-реформатора. Но именно они определили и закалили его характер, стали мерилом монаршей воли, позволили стать для истории Петром Великим.

Прежде чем стать признанным державным вождем, он многие годы трудился до сельмого пота. Ни один из венценосных властителей мира не делал и доли той черновой работы, что делал русский царь, ставший самодержцем в десятилетнем возрасте. Он умел учить своих сподвижников и воинов: нес тяготы походной жизни, метал ручные бомбы, стрелял из пушек и мушкетов, строил с топором и чертежами в руках корабли всех классов, овладевал солдатским ремеслом, бросался на абордаж шведских судов, был отменным кузнецом и штурманом.

Создавая регулярную армию и флот, ведя войну против «Шведской империи», прорывая «шведский барьер» на древней Новгородской земле, Петр I показал себя великим стратегом и полководцем. Собственно говоря, невозможно быть в мировой истории военным вождем, не обладая смелым стратегическим мышлением. А таковым мышлением волевой и целеустремленный Петр Великий обладал, строя внешнюю политику России на Западе, Юге и Востоке.

Немногие даровитые полководцы имеют такое созвездие побед, как последний русский царь-реформатор. Полтава и Лесная, Азов и Шлиссельбург, вторая Нарва и морской Гангут. Любая из этих викторий вписала бы его славное имя в отечественную ратную летопись. Не говоря уже о том, что армия и флот России к концу правления Петра I представляли собой такую военную силу, с которой соседям, европейским державам не считаться было уже просто нельзя. Более того, эта сила подкреплялась все возрастающей экономической мощью новорожденной империи.

О том, как Петр Великий переустраивал государство Российское, написано много. И, вне всяких сомнений, будет написано еще больше. Он один из тех великих героев человеческой цивилизации, тяга к познанию которого не ослабевает вот уже четвертое столетие. Так оно и должно быть, поскольку честь после жизни бывает только по делам при жизни.

О нем написано много. Петровским деяниям посвятили свои исследовательские труды историки Феофан Прокопович и Н.Г. Устрялов, Н.М. Карамзин и И.И. Голиков, В.О. Ключевский и С.М. Соловьев, П.О. Бобровский и Н.И. Костомаров, С.Ф. Платонов и М.М. Богословский, Е.В. Тарле и А.А. Керсновский, писатели Л.Н. Толстой и А.К. Толстой, поэт А.С. Пушкин…

Примечателен в познании молодого царя Петра I Алексеевича «Дневник» наемного иноземного генерала Патрика Гордона. Его дневниковые записи стали одним из основных документальных источников для всех последующих исследований. Еще больше значима «Гистория Свейской войны» – выдающийся исторический памятник эпохи Петра Великого, его «Поденная записка», коллективный труд петровских сподвижников.

Все это авторы отечественные, выражавшие взгляд на личность Петра I через призму своего времени. Собственно говоря, иначе и быть не может. Фигура этого титана мировой истории была разночтима в старой России и Советском Союзе на разных периодах их существования. Переосмысливается образ самодержца-преобразователя и в наши дни.

За рубежом фигура Петра Великого привлекательна для исторических исследований не одно столетие. Еще при его жизни появились мемуарные освещения деяний царя московитов. Достаточно назвать такие имена, как Ф.-М. Вольтер и М. Андерсон, И. Фоккеродт и Х. Баггер, Ч. Уитворт и А. Гилленкрок, И.Г. Корб и Дж. Биллингтон… Их труды тоже, как и российских авторов, во многом подвержены осмыслению личности государя-реформатора с позиций своей эпохи.

Образ Петра Великого многолик по той простой причине, что его государственные творения-преобразования охватывали все стороны жизни тогдашней России, евразийской державы, заявившей о своем могуществе после победы в Великой Северной войне. Замысел этой книги, отдаваемой на суд заинтерсованных читателей, любителей и знатоков отечественной истории, не состоит в показе многоликого Петра I. Автор стремился показать его как достойного продолжателя отцовских замыслов, преобразователя Русского царства, великого военного реформатора и мыслителя, создателя русской регулярной армии и флота, вождя российского воинства в его ратных трудах и невзгодах, викториях на суше и море. Как государя «всея России».

Герой данного исторического повествования-исследования прежде всего великий государь нашего Отечества, олицетворявший собой четверть века державную мощь, и «державный плотник», перестроивший государство Российское на свой лад.

Алексей Шишов,

военный историк и писатель, лауреат Международной литературной премии имени Валентина Пикуля и Всероссийской историко-литературной премии имени Александра Невского

Глава 1
Предтечи Петровской эпохи. Сын царя-реформатора всея Руси Алексея Михайловича Тишайшего. Правление старшего брата Федора. Нарышкины и Милославские. Шапка Мономаха для Петра

Отцом Петра Великого был Алексей Михайлович, второй русский царь из династии Романовых. Он родился в 1629 году и с пятилетнего возраста был по повелению отца отобран у нянек-«мамок». В течение последующих 13 лет, и даже после восшествия на престол, воспитывался под руководством ближнего боярина Бориса Ивановича Морозова. Историк С.М. Соловьев отзывался о нем как о государственной личности, «не умевшей возвыситься до того, чтобы не быть временщиком».

Морозов и «сформировал» личность государя, обучая прежде всего грамоте и церковному пению. Царевича как наследника отцовского престола торжественно «объявили» народу в четырнадцать лет. Через два года он надел шапку Мономаха, лишившись почти одновременно отца и матери. Первые три года Русским царством, по сути дела, правил ближний боярин Б.И. Морозов.

В отечественной истории царь Алексей Михайлович значится под прозванием «Тишайший». Или, как его еще называли современники, – «Гораздо тихий государь».

Однако такой весьма безобидный и благозвучный эпитет «Тишайшего» не соответствует личности отца Петра I. Историк С.Ф. Платонов указывал, что царь Алексей мог быть очень вспыльчивым и «подвижным на гнев». Считается, что его младший сын – первый всероссийский император здесь был во многом похож на своего родителя.

Сохранилась часть архива Приказа тайных дел, которая свидетельствует о том, что царь сильно интересовался личностью Ивана Грозного и его деятельностью по становлению самодержавной власти. Да и создание Приказа тайных дел явилось подражанием Грозному, основавшему при введении опричнины Особый двор государев.

По свидетельству иностранцев, русский монарх до конца своей жизни оставался человеком мягким по отношению к окружающим, имел добродушный характер. В нем была развита суровая религиозность: по понедельникам, средам и пятницам он во все посты ничего не пил и не ел, ревностно исполняя все церковные обряды. В его писаниях встречается выражение: «Делу время, потехе час». То есть всему в государстве у правителя есть свое время.

Царь отличался мнительностью и подозрительностью, наслышавшись в детстве от родителей всяких небылиц о «дурном глазе», «порче» и колдовстве. Поэтому его заботой стала опасливая слежка за людьми, «знавшихся с колунами» и могущими проникнуть в Кремлевский дворец. По малейшему подозрению таких людей отдавали в руки дьяков и палачей Приказа тайных дел.

Боярин Морозов нашел для своего воспитанника супругу – дочь московского дворянина Марью Милославскую, торжественное бракосочетание с которой состоялось в 1648 году. Через две недели ближний боярин стал свояком царя, женившись в преклонном возрасте на сестре юной царицы. Так государственная власть оказалась в руках двух человек – Морозова и Милославского.

Алексею Тишайшему уже в самом начале своего царствования пришлось пережить сильное потрясение. В июне 1648 года в столице вспыхнул Соляной бунт – восстание московских низов против резкого повышения цен на соль. Восставшие убили глав двух приказов – Земского и Пушкарского, требовали выдачи на расправу Морозова, злоупотреблявшего данной ему властью. Царь спас тогда воспитателя, отправив его в Кириллов монастырь. Когда народный гнев утих, ближний боярин вернулся в свой разоренный дом. Но прежней власти он уже не имел.

Вслед за Соляным бунтом в Москве вспыхнули городские восстания в Сольвычегодске, Устюге Великом, Соликамске, Чердыне, Козлове, Воронеже, Курске, в сибирских городах – Томске, Нарыме, Сургуте. В 1650 году восстания нашли свое продолжение в Пскове и Новгороде, с которыми правительство справилось с большим трудом.

Поводом «возмущения» в Пскове «молодших людей», то есть бедных горожан, стало решение Боярской думы передать Швеции в счет погашения внешних долгов городские запасы хлеба. Псковичи, которых поддержали стрельцы, потребовали от воеводы и архиепископа оставить хлеб в городе. Им отказали. Тогда Псковская крепость, посады и ближайшие уезды оказались в руках восставших. Власть в Пскове перешла в руки «всегородской избы».

Государь «всея Руси» Алексей Тишайший оказался перед трудным испытанием. Псковичи отказались принести повинную, как того требовала царская грамота. Не смог подавить восстание и присланный из столицы отряд воеводы князя И.Н. Хованского, попытавшегося было взять город штурмом. Тогда в Москве созвали Земский собор, который прислал в Псков делегацию для переговоров. В ходе их удалось «усмирить» мятежный порубежный град и восстановить в нем власть царской администрации, то есть московского воеводы.

Вскоре вспыхнуло сильное восстание в соседнем Новгороде – поводом стали слухи об отправке русского хлеба за рубеж. Восставшие разгромили дворы богатеев, передав власть в городе Земской избе. На сей раз воевода Иван Хованский сумел войти в мятежный город. Своих обещаний новгородцам князь не сдержал, приказав казнить предводителя «воров» Ивана Жеглова и многих других восставших.

Соляные бунты и городские восстания сделали из царя Алексея Михайловича крупного реформатора: он повелел начать давно назревшие преобразования в области государственного законодательства. Земский собор принял решение о составлении нового Соборного уложения. К работе по его созданию приступила специальная Уложенная комиссия под руководством князя Н.И. Одоевского.

Уложение царя Алексея Тишайшего состояло из 25 глав и 967 статей. В первых девяти главах содержались статьи о государственном праве. Здесь ограждалось православие, личность монарха и честь Государева двора. Преследовалась подделка государственных актов и монеты. Содержались правила о паспортах, о военной службе, о выкупе пленных и о путях сообщения в стране.

В следующих шести главах излагались законы судоустройства и судопроизводства. В пяти главах формулировалось вотчинное и поместное право и право на холопов. Уголовное законодательство излагалось в двух главах. Последние три главы касались положения стрельцов и казаков, а также «корчмных дел» – царских питейных заведений.

Это отцовское законодательство Русского царства стало теми правовыми актами, которыми руководствовался Петр Великий в начале своего царствования. Но он, став всероссийским императором, тоже стал в свою очередь большим реформатором основ государственного устройства.

Подлинник Соборного уложения 1649 года сохранился до наших дней. Он хранится в позолоченном серебряном ковчеге в Центральном государственном архиве древних актов. Документ представляет собой свиток из 960 склеек общим весом 12 фунтов и длиною 309 метров. Написан подлинник четырьмя различными почерками и подписан 315 лицами.

Среди подписавшихся – московский патриарх Иосиф и 12 представителей высшего православного духовенства, 15 бояр, 10 окольничих, дворяне, гости-купцы, выборные люди от столицы, городских посадов, стрелецких приказов. Среди подписавшихся нет только представителей от крестьянства.

Однако Соборное уложение не навело должного порядка в стране. На местах продолжали своевольничать воеводы, которые не ограничивались только «государевым жалованьем». Увеличение в столице числа приказов неизбежно вело к запутыванию их функций. Местное самоуправление постепенно теряло свою прежнюю силу.

Царская казна постоянно пустовала. Тогда Боярская дума пошла на выпуск медных денег, которые должны были заменить в обращении серебряные деньги, которых недоставало. При этом жалованье служилым людям и стрельцам власти выплачивали медными деньгами, а налоги с населения собирали серебром. Огромный выпуск медных денег быстро привел к их обесцениванию: за один серебряный рубль брали 12–15 медных. Появилось много фальшивой медной монеты.

Такой способ превращения меди в серебро привел летом 1662 года к Медному бунту в столице. В Москве начались погромы богатых домов. В село Коломенское, где находился царь Алексей Михайлович со своим двором и семьей, восставшие москвичи приходили дважды, «невежливо челом бья».

Во второй раз верные царю стрельцы учинили «коломенскую сечу». Более семи тысяч человек «худых людишек» по царскому повелению Тишайшего подверглись преследованиям и наказаниям: ссылке на окраины государства, битью кнутом, казням, отсечению рук и ног. Часть пойманных «воров посадили в воду», то есть утопили в Москве-реке.

Соляные и Медные бунты не поколебали самодержавную власть царя Алексея Михайловича и не стали главными испытаниями для России во время его правления. Историческое испытание государству пришлось держать в противостоянии Речи Посполитой. Речь шла об объединении в границах Великой державы трех братских народов одного славянского корня: русского (великорусского), украинского (малороссов) и белорусского.

Начавшаяся в 1648 году освободительная борьба украинского народа против власти польского панства сразу же получила своего предводителя. Им стал бежавший из Речи Посполитой в Запорожскую Сечь казачий сотник Зиновий Богдан Хмельницкий, провозглашенный запорожцами гетманом. Это был выходец из мелкой украинской шляхты, получивший в народе имя Богдана – «богом данного» освободителя.

Начавшаяся народная война была направлена против польско-шляхетского владычества, притеснения православия католической церковью. Войско Богдана Хмельницкого наносит полякам ряд поражений – под Желтыми Водами и Корсунью. Вскоре на стороне восставших малороссов оказалось Московское царство.

Еще в июне 1648 года Хмельницкий обратился к Москве с предложением о воссоединении и с просьбой оказать украинскому народу помощь в его вооруженной борьбе против Польши. В начале марта 1649 года посол гетмана полковник Силуян Мужиловский вел переговоры с московскими боярами. Там он вручил царю Алексею Михайловичу личную грамоту Хмельницкого.

Гетман от имени Запорожского войска и всего украинского народа бил челом русскому царю и сообщал, что народ Малороссии дружно поднялся против угнетателей веры православной и воли народной. В грамоте просили царя Алексея Михайловича послать русское войско под Смоленск, оказать восставшим помощь хлебом и солью и не чинить отрядам повстанцев препоны в том случае, если им придется отступить на Русскую землю.

В заключение грамоты гетман Богдан Хмельницкий просил царя Алексея Михайловича прислать послов для переговоров и быть для народа Украины «православным царем и самодержцем», так как у русских и украинцев «вера общая и благославенная навеки».

В том же марте месяце из Москвы в Чигирин, где находились гетманские ставка и канцелярия, прибыл царский посол дьяк Григорий Унковский. После переговоров с гетманом было решено, исходя из готовности России к войне с Польшей и условиям Поляновского мирного договора, что русский царь пока не может оказать открыто Хмельницкому военную помощь.

Однако восставшая Малороссия получала от русской стороны не только моральную поддержку, но и помощь хлебом, солью, оружием и деньгами. Среди прочего царь Алексей Тишайший не возражал, если по просьбе запорожцев донские казаки примут участие в военных действиях против польской шляхты.

В феврале 1651 года Земский собор в Москве одобрил идею воссоединения Украины с Россией. После этого царь Алексей Михайлович разрешил казакам гетмана, пройдя русские рубежи, оказать помощь белорусским повстанцам. Хмельницкий таким путем направил к Брянску полк Тарасенки для действий против отрядов литовского гетмана Януша Радзивилла.

Сам гетман двинулся в поход на запад, но на реке Стыре под Берестечком потерпел поражение. Главным виновником его оказался союзник – крымский хан, уведший с поля битвы свою конницу. Часть гетманского войска смогла с трудом вырваться из окружения только благодаря воинскому искусству полковника Ивана Богуна. Под Берестечко без вести пропало одиннадцать тысяч казаков.

Хмельницкий вынужденно в сентябре 1651 года под Белой Церковью подписал с польским королем новый мирный договор. Он был подписан для православной Украины на самых невыгодных условиях.

Белоцерковский мирный договор вызвал отток украинского населения из пределов Речи Посполитой в русские земли. Казаки и крестьяне, не желая вновь попадать в панскую неволю, уходили в Московскую Украйну, заселяя земли между Северским Донцом и Осколом. Там возникли большие слободы, ставшие потом городами Харьковым, Сумами, Изюмом, Ахтыркой, Лебедином, Острогожском. Царские воеводы, не обращая внимания на протесты королевской канцелярии, встречали переселенцев охотно и благожелательно.

Польский сейм в Варшаве не утвердил Белоцерковский мирный договор. Военные действия возобновились. И хотя Богдану Хмельницкому в мае 1652 года удалось одержать под Батогом победу над коронным войском гетмана Мартина Калиновского, украинские земли, разоренные длительной войной, находились в бедственном положении.

В апреле 1653 года царь Алексей Михайлович вновь принимал послов Хмельницкого. 1 октября того же года Земский собор в Москве во второй раз обсуждал вопрос о принятии Украины в состав России. Собор утвердил просьбу гетмана Богдана Хмельницкого и войска Запорожского о принятии православного украинского народа «под высокую руку» русского царя.

Из Москвы на Украину 9 октября выехало Великое посольство во главе с ближним боярином Василием Бутурлиным с охранным отрядом в 200 стрельцов. 31 декабря посольство прибыло в Переяславль, куда собирались выборные люди от украинского казачества, духовенства, горожан и других слоев населения.

Великая рада собралась в Переяславле 8 января 1654 года. Гетман Хмельницкий выступил на майдане (площади) перед собравшимися с проникновенной речью, в которой призвал православный украинский народ воссоединиться с православным русским народом. Переяславская рада с ликованием, единодушно приняла это историческое решение, одобрив все статьи, определявшие условия воссоединения Украины с Россией.

Здесь же, на раде, боярин Василий Бутурлин от имени царя Алексея Михайловича вручил Хмельницкому знамя, гетманскую булаву и сто сорок сороков соболей, то есть огромную «соболиную казну». Русское посольство приняло присягу выборных от украинского народа людей на основании единодушного решения Переяславской рады: «Чтоб есми вовеки вси едино были»… «бытии им з землями и з городами под государевою рукою навеки неотступным». Позже присягу государю «всея Руси», Московскому царству принесли все села и города Украины, находившиеся под контролем гетмана Богдана Хмельницкого, полки реестровых казаков, включая Сечь Запорожскую.

Так произошло историческое объединение двух самых больших славянских народов – русского и украинского. Их разъединение почти четыре с половиной столетия назад было «узаконено» монгольским нашествием хана Батыя, когда Киевская Русь окончательно канула в прошлое. Объединение давалось трудно и эту «трудность» в облике гетмана-изменника Ивана Мазепы царю Петру I придется познать полной чашей пред Полтавой.

Статьи Переяславской рады были обсуждены в Москве 29 марта 1654 года. В Грановитой палате Кремля в присутствии царя прошло заседание ближних бояр и послов Малороссии – Украины. В результате обсуждения по всем статьям «указал государь и бояре приговорили: быть так по их челобитью». Украине давалась царская жалованная грамота.

Так произошло событие огромной исторической значимости. Население днепровского Левобережья избавлялось от национального и религиозного гнета шляхетской, католической Польши, от территориальных посягательств империи турок-османов. Для жителей городов и сел резко уменьшалось количество различных повинностей, они могли пользоваться собственной землей и личным имуществом по своему усмотрению.

Объединение Левобережной Украины с Россией означало неизбежность войны с Польшей. Для Москвы она стала продолжением борьбы за возвращение крупнейшей русской крепости Смоленска и Смоленщины, утерянных в Смутное время.

…Царь Алексей Михайлович начинал новую Смоленскую войну с той военной силой, которую его младший сын Петр I ликвидирует в основе в считаные годы, создав регулярное постоянное войско – русскую армию, которая просуществует до начала 1918 года.

23 октября 1653 года государь «всея Руси» повелел объявить в кремлевском Успенском соборе свою царскую волю: идти русским войскам на недруга Московского царства и православной веры короля Польши и Литвы Яна Казимира. Народ приветствовал такое решение Тишайшего.

К началу Смоленской войны Россия обладала значительной для того времени военной силой. По годовой росписи общее число ратных людей в царстве равнялось 133 210 человек, без военнообязанных («боевых») холопов. Эта сила выглядела на бумаге следующим образом.

Служилых дворян и детей боярских – 39 408 человек (30 процентов всех войск). Они составляли поместную (дворянскую) конницу.

Стрельцов, основу которых составляли московские ратные люди, насчитывалось 44 486 человек (33,5 процента).

Казаков на государевом жалованье числилось 21 124 человека. Были они и конными и пешими.

В драгунских полках «нового строя» имелось 8107 человек.

Служилых татар состояло на воинском учете 9113 человек.

«Черкасов» – украинских переселенцев, состоявших на царской военной службе, набиралось 2371 человек.

Служилых людей пушкарского дела – профессиональных пушкарей числилось 4245 человек.

Наемных иноземцев (пехотинцев и кавалеристов) на начало войны значилось всего 2707 человек.

В состав русской армии входила и засечная стража – пограничники XVI столетия, охранявшая укрепленные засечные линии на юге страны.

Дворянская конница заметно отставала от драгунской, от наемной иноземной кавалерии своим вооружением. В грамотах воевод отмечалось, что многие служилые люди являются на царскую службу с одними пистолетами, не считая холодного оружия, без карабинов и пищалей. В то время же требовалось, чтобы каждый поместный конник имел еще к пистолету длинноствольное огнестрельное оружие. Конные лучники обязаны были иметь к саадаку еще и пистолет.

Дворянская конница на то время уже не соответствовала своему назначению как в вооружении и снаряжении, так и в тактическом образовании. Только богатые дворяне «являлись на резвых аргамаках, в блестящих панцырях и зерцалах, вооруженные булатными саблями, мушкетами, карабинами, с исправною боевою прислугою и обильным запасом всякого продовольствия на два, на три месяца».

Но таких конных воинов среди служилых помещиков было немного. «Бедняк приезжал на плохой лошаденке, без лат и шлема, без мушкета и карабина, с одною саблею в руке или с парою пистолей, да с мешком сухарей, который нес за ним слуга».

Чтобы представить себе вооружение конных дворян перед войной с Польшей, можно посмотреть на состояние полка воеводы Д.П. Львова в 1645 году. Полк состоял из 665 конных помещиков. На их вооружении состояло: 441 пистолет, 60 карабинов, 7 пищалей, 79 саадаков (лук со стрелами), 87 сабель, одна рогатина. Совсем без оружия на смотр перед воеводой явилось шесть пеших детей боярских.

Власти, конечно, помогали поместным ратникам оружием и конями за счет царской казны. Денежное жалованье давалось служилым людям на время военных действий и по призыву в полки. В царском окружении, Боярской думе понимали, что безлошадный и безоружный помещик-ополченец неинтересен для войска. К тому же в дворянской коннице традиционно низкой оставалась дисциплина. Обычным явлением стали неявка на службу и бегство с нее в свои поместья.

Царь Алексей Михайлович Тишайший стал в ходе той русско-польской войны предвестником военных реформ своего сына Петра Великого. Поместное дворянское войско с его длительной историей фактически прекратило свое существование еше до царствования Петра I. То есть его ждала та же судьба, что и рыцарскую конницу в Западной Европе. «Приговором» поместной конной рати и стала Смоленская война: «Цвет дворянской конницы… погиб в войне за Малороссию, особенно тяжелый удар постиг ее под Чудновым».

Крестьянин-публицист И.Т. Посошков, чьи творения дошли до нас, писал о действиях поместной конницы в войнах Московского царства с турками и Крымским ханством, не без горести, следующее: «На конницу смотреть стыдно: лошади негодные, сабли тупыя, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не умеют, не только что выстрелить в цель; убьют двух или трех татар и дивятся, ставят большим успехом, а своих хотя сотню положили – ничего! Нет попечения о том, чтобы неприятеля убить; одна забота – как бы домой поскорей».

Второй государь «всея Руси» из династии Романовых сделал основой военной силы полки нового строя, которые в большей части заменили поместное, дворянское ополчение. Петр I лишь довершит в начале Северной войны реформаторское дело, начатое его Тишайшим отцом. В полки нового строя вошли примерно половина служилых дворян-помещиков и детей боярских. Остальные в большом числе стали нести городовую службу, то есть числиться в гарнизонах городов, преимущественно приграничных крепостей.

Что же касается стрелецкого войска, то Боярская дума использовала его прежде всего для наведения порядка внутри страны. В военных походах времени царя Алексея Михайловича участвовало не больше десятой части стрельцов. Остальные стояли приказами – полками в первопрестольной Москве, больших и пограничных городах, обеспечивая там должный порядок.

В то же время сами стрельцы представляли для государственной власти немалую опасность. В этом Петр I воочию убедится не раз еще в детстве. Бунтовали прежде всего так называемые «голые люди» – беднейшая, малоимущая часть стрельцов. Они зачастую сами становились активными участниками городских «возмущений» – восстаний. Так было, например, в Пскове и Новгороде, в самой столице.

Особенностью стрелецкого войска являлось то, что государево жалованье так и не стало источником пропитания для семей стрельцов. Они занимались торговлей, владели лавками, банями, мастерскими, пахали землю, огородничали. И этим стрельцы мало чем отличались от посадского населения, оставшись в таком состоянии к началу петровского правления.

Стрельцы были поселены особыми слободами, со съезжими избами для управления и суда, наделены землей, могли заниматься торговлей, освобождались от городских повинностей и от торговых пошлин. Если торговали на сумму менее 50 рублей, то тогда казна выдавала такому малоимущему стрельцу денежное жалованье, сукно на платье и соль. В случае войны жалованье «на подъем» выдавалось всем, равно как и провиант. Звание стрельца, людей лично свободных, было наследственным (как пушкарей) и переходило от отца к сыну.

В административном отношении стрельцы составляли приказы, переименованные в 1681 году в полки. Каждым приказом (от 500 до 1000 человек) ведал голова (полком – полковник), которому подчинялись сотники, пятидесятники и десятники. Полки подчинялись Стрелецкому приказу, которым управлял боярин с товарищем (заместителем) и дьяком.

Московские стрельцы пользовались рядом преимуществ перед городовыми. Они несли караульную службу при царском дворе, участвовали в различного рода церемониях, в том числе духовных. Один полк выборный, называвшийся Стремянным, находился неотлучно с государем в его выездах или поездках по монастырям и в окрестные дворцовые села. В таких случаях Стремянной полк выезжал на царских лошадях.