Текст книги "Полководцы эпохи Александра II"

На улице Хаджи Павли воздвигли триумфальную арку с надписью: «Добре пришел». Одним словом, город употребил все зависящее, чтобы обставить торжеством наше вступление в древнюю столицу Болгарии…»

30 июня Передовой отряд возобновил движение. Успех сопутствовал ему. Войска Гурко, поддержанные отрядом генерала Ф.Ф. Радецкого, комбинированным ударом выбили турок с Шипки и начали боевые действия на южной стороне Балканских гор.

Ожесточенные бои за Шипку шли 5 и 6 июля. Командовавший здесь турецкими войсками Халюсси-паша понял, что перевал ему не удержать, а если он задержится на нем день-два, то это грозит ему полным разгромом: его аскеры удары в штыки русских не выдерживали. В ночь на 7-е число турки по горным тропам покинули Шипкинский перевал и ушли к Филиппополю (ныне Пловдив). Утром русские войска заняли брошенные неприятельские позиции.

Передовой отряд Дунайской армии выполнил поставленную перед ним задачу. Начало войны для русского оружия выглядело многообещающе…

Однако силы отряда генерал-лейтенанта И.В. Гурко явно не соответствовали поставленной задаче, и он не смог удержать взятые города Южной Болгарии и под давлением превосходящих турецких войск корпуса (армии) Сулейман-паши, прибывшего из Черногории, в середине августа отступил за Балканы. Война принимала иной характер.

Однако отступив, русские оставили за собой важный в стратегическом отношении Шипкинский перевал. В течение трех суток небольшой русский отряд с болгарами-ополченцами героически удерживал Шипку до подхода пехотной бригады генерала Радецкого и дивизии Драгомирова. Натиск османов иссяк, и перевал остался в руках русских.

Чтобы исправить положение и переломить ход событий, Николай Николаевич Старший ставит перед Передовым отрядом задачу взять Стару Загору и Нову Загору. Попытки турок вернуть их назад имели успех: Сулейман-паша, обладая значительным превосходством в силах, заставил Передовой отряд оставить и Стару Загору, и Нову Загору. Но потеряв в бою за первую из них полторы тысячи человек, полководец султана смог двинуться к Шипкинскому перевалу только через три недели.

Но в то время русское оружие имело большой успех: Западный отряд генерал-лейтенанта барона Н.П. Криденера, командира 9-го армейского корпуса, штурмом взял на берегах Дуная крепость Никополь. Она, сильная от природы, имела немалый гарнизон в 8 тысяч человек при 113 полевых и тяжелых орудиях. Здесь турецкая пехота засела в окопах под никопольскими стенами, прикрывшись сильным огнем своих батарей.

Штурм был удачен. Наиболее жаркие схватки произошли за Вубскую батарею турок и полевой редут под Никополем, который брал Галицкий пехотный полк. Западный отряд (16 870 штыков и 2868 сабель при 92 орудиях) потерял убитыми и ранеными 41 офицера и 1119 нижних чинов.

Потери турок составили около тысячи человек убитыми и более 7 тысяч пленными, в том числе два паши и 105 офицеров. Трофеями стали шесть знамен, вся артиллерия, личное оружие (почти десять тысяч винтовок, в том числе хранившиеся на складах) и запасы Никопольской крепости, а также стоявшие здесь два монитора из Дунайской флотилии.

Победитель после триумфа блеснул своей откровенной тактической бездарностью: Криденер упустил хорошую возможность взять соседнюю крепость Видин. Вместо этого он стал заниматься «наведением внутреннего спокойствия» в Никополе, в котором немалую часть горожан составляли турки. Один из участников «никопольского дела» вспоминал в мемуарах:

«…Население выказывало явную враждебность, так что в первый день после сдачи в дома входить было опасно: старухи бросались с кинжалами, и было несколько случаев стрельбы из окон».

Никопольский разгром, ставший большим успехом русского оружия, вызвал подлинное смятение умов в Стамбуле. Разгневанный султан Абдул-Гамид, как обычно, пошел в таком случае на «суровые меры», в одночасье найдя виновных. Главнокомандующий в Болгарии Абдул-Керим-паша, его начальник штаба и комендант крепости Рущук были сняты со своих постов и преданы суду. Перетряске подвергся и высший состав султанских войск, которые уже скрестили оружие с русскими.

Султан Абдул-Гамид новым главнокомандующим своих войск на Дунайском театре назначил Мехмета Али-пашу, который отличился в войне против Черногории, командуя там одним из трех турецких корпусов. Он был не османом, то есть не турком, а немцем. Имя султанского полководца в действительности звучало как Карл Детруа. То есть это был профессиональный наемник из германской военной элиты.

После этого местом напряжения сил сторон стало западное направление. Медлительность Криденера привела к тому, что сильный числом турецкий отряд (получив подкрепления, он станет армией) мушира (маршала) Османа Нури-паши, самого талантливого полководца султана в войне, раньше русских подошел к Плевенской крепости и затворился в ней.

Первый штурм Плевны состоялся 8 июля 1877 года. Будучи плохо подготовлена, первая попытка с ходу овладеть сильной крепостью с многотысячным гарнизоном провалилась.

Главнокомандующему пришлось отправить императору Александру II телеграмму следующего содержания. Она проливала свет на то, как развивались и чем закончились первые действия под Плевенской крепостью:

«…Плевенское дело разъясняется так: 6-го двинулись к Плевне от Никополя Шильдер с первою бригадою и 4-мя батареями; от Турского Трестеника Костромской полк, Кавказская бригада, 9-й Донской полк. 7-го июля за Шильдером двинут Галицкий полк с двумя батареями.

7-го вечером Шильдер, найдя Плевну занятой, завязал бой, а 8-го атаковал с северной стороны, занял первую позицию, ворвался в город, но был выбит; до 4-х часов отстреливался, а потом спокойно отошел к Бреслянице. Галицкий полк мог подойти лишь к концу дела, так как 8-го июля, до 10 с половиной утра дошел только до Бресляницы.

8-го же утром Костромской полк с батареею с двумя сотнями изолированно атаковал Плевну с восточной стороны, также взял передовую позицию, но был оттеснен и отступил на Кавказскую бригаду и с нею далее к Булгарени.

Получив донесение Криденера, двинул 8-го июля на подкрепление Козловский полк, две батареи, три эскадрона бугских улан, донскую батарею. 9-го утром прибыл в Бресляницу с одним пензенским батальоном, пензенскими и тамбовскими стрелковыми ротами.

Всего собрано 9-го июля в Бреслянице 15 батальонов, из коих 6 сильно пострадавших, 9 батарей, 3 эскалрона. У Булгарени 3 батальона, 17 сотен, 16 орудий. 9-го июля Криденер дал войскам отдохнуть и устроиться.

Потери 1-й бригады 5-й дивизии: убиты командир 17-го полка, 2 штаб– и 12 обер-офицеров; ранены генерал Кнорринг, 2 штаб-, 34 обер-офицера; нижних чинов выбыло из строя 1 бригады – 1878. В костромском полку убит полковой командир. Остальная потеря неизвестна. Потери кавалерии и артиллерии ничтожны.

Войска, занимающие Плевну, пришли из Рахова и Видина…»

В довершение этой беды 9-й армейский корпус генерала Н.П. Криденера, стоявший в Никополе после капитуляции турецкого гарнизона, выступил оттуда к Плевне… в сильно ослабленном составе, понеся после победы большие санитарные потери. Корпус охватила эпидемия лихорадки. Причинами ее стала болотистая местность, уборка с поля боя трупов, которые стали под солнцем разлагаться, и отсутствие должного санитарного «надзора».

Второй штурм Плевны начался 18 июля, через десять дней после первого. Начальствовал все тот же генерал барон Криденер. На этот раз он имел немалые силы – 26 тысяч человек при 140 орудиях. Но и у мушира Осман-паши сил тоже стало больше – 22 тысячи человек при 56 орудиях. Это была регулярная пехота, а не ополченцы военного времени.

За те десять дней, что прошли после первого штурма Плевны, турки, сгоняя местное население на земляные работы, создали новые фортификационные сооружения. Речь уже шла не о линиях окопов полного профиля, а о многочисленных редутах.

Главнокомандующий план штурмовых дел Криденера утвердил. Согласно диспозиции, атакующим предписывалось не открывать огня с дальней дистанции, беречь патроны для ближней перестрелки и стараться сойтись с турками в штыки. О действительно сильной артиллерийской подготовке штурма речь не шла. Поэтому Николай Николаевич Старший в ответной телеграмме от 16 июля на имя начальника Западного отряда требовал от Криденера:

«…План вашей атаки Плевны одобряю, но требую, чтобы до атаки пехоты неприятельская позиция была сильно обстреляна артиллерийским огнем. Николай».

«Вторая» Плевна закончилась неудачей в силу откровенно слабой подготовки штурма. Русские атакующие колонны на линии вражеских полевых укреплений понесли крупные потери и вновь отступили на исходные позиции. Похвалы заслуживал только генерал М.Д. Скобелев. В этом повторном неудачном приступе были и такие эпизоды:

«Когда войска вошли в среду артиллерийского огня противника и турки сделали несколько выстрелов, выяснилось, что направление боевой линии было неправильно, и турки обстреливают нас во фланг…»

«…Взятие Плевны было слишком соблазнительным делом. Однако пройти было невозможно… Резервы подошли, но только для того, чтобы увеличить число падавших. Затем оказался недостаток патронов, потому что зарядные ящики были далеко».

Второй неудачный штурм Плевенской крепости обошелся атакующей стороне потерей 7 тысяч человек убитыми и ранеными. Турки же потеряли не более 1200 человек. Узнав подробности второго Плевенского сражения, российский военный министр Д.А. Милютин сделал в своем «Дневнике» следующую запись:

«Если мы будем по-прежнему рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата, то в короткое время истребим всю нашу великую армию…»

В армейской штаб-квартире состоялся серьезнейший разговор между братьями Романовыми, императором и главнокомандующим. Николай Николаевич Старший на этот раз сумел убедить государя, что сил Дунайской армии недостаточно для ведения широких наступательных операций и даже для овладения крепостной Плевной.

Александру II пришлось согласиться на вызов за Дунай не только Гренадерского корпуса, но и войск императорской гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. Получив на то высочайшее разрешение, Николай Николаевич Старший отправил в столицу на имя начальника окружного штаба генерал-лейтенанта графа Шувалова телеграмму следующего содержания:

«Гвардейскую легкую дивизию надо живо подготовить и выслать первую. Гвардейская стрелковая бригада и саперный батальон тоже отправляются. Передай молодцам, моему детищу гвардии, что жду их с чрезвычайным нетерпением…»

В той «трудной» беседе император Александр II высказал похвалу умелым действиям Рущукского отряда, которым командовал цесаревич Александр Александрович. Здесь силы турок «простирались» до 70 тысяч регулярных войск, которые опирались на известный крепостной четырехугольник: Рущук, Шумла, Варна и Силистрия. Опасность оттуда для Дунайской армии состояла в том, что примерно половина этих вражеских войск могла свободно действовать в поле, вне крепостей.

Цесаревич и его военачальники в сложившейся ситуации действовали умело. Русские войска маневрировали в крепостном четырехугольнике, не давая туркам свободы действий, постоянно угрожая то одной, то другой крепости, больше Рущуку. Такая тактика немало «смущала» командование османов, заставляя их не помышлять о помощи осажденной Плевне и сокращении своих войск в этом «четырехугольнике» на северо-востоке современной Болгарии.

Вторая неудача под Плевной повлияла на отношение императора Александра II к союзникам в лице румынского главнокомандующего князя Карла I, недавнего офицера прусской королевской армии. О нем полковник Генерального штаба П.Д. Паренсов в своих мемуарах отзывался так:

«Князь Карл боится Турции, боится Австрии, слушается Берлина, боится России и не доверяет ей, хочет быть королем, но боится…

Обещает много, но не делает ничего».

Александр II пригласил князя Карла I в штаб-квартиру Дунайской армии, где они заключили между собой соглашение. Румынский монарх получил командование (формальное) над Западным отрядом, но во главе его штаба становился русский генерал П.Д. Зотов, командир 4-го корпуса, участвовавшего в обложении Плевенской крепости. Это позволяло надеяться, что румынские войска будут действовать в войне и, в частности, в осаде Плевны более активно.

Такое решение императора Александра II вызвало «непонимание» даже у военного министра Д.А. Милютина, состоявшего при штаб-квартире государя, который в своем «Дневнике» откровенно записал следующее:

«Начальство над значительной частью армии и на важнейшем стратегическом пункте возлагается на иностранного принца, вовсе неопытного в военном деле, окруженного своими мелкими честолюбцами вроде полковника Сланичано, желающими разыграть исторические роли».

Следствием такого решения стало более тесное союзничество русской армии (в конце августа 1877 года ее численность составляла 211,5 тысячи человек) с румынской армией. Та имела в своем составе более 30 тысяч человек, сосредоточенных в низовье реки Вид северо-западнее Плевны, и корпус (8,5 тысячи человек) на правом берегу Дуная у крепости Видин. Турки на то время имели на Балканах 315,5 тысячи человек, из которых действующих сил было до 207 тысяч человек.

Третий штурм Плевны состоялся 30 августа в присутствии императора Александра II и князя Карла I. Он был приурочен ко дню царских именин. Но самодержец ожидаемого подарка от «своей» императорской армии не получил. Успех сопутствовал только войскам отряда генерала М.Д. Скобелева, но в итоге захваченные два турецких редута (названных Скобелевскими) пришлось оставить, поскольку ни подкреплений, ни поддержки на своих флангах скобелевский отряд не получил.

Присутствие императора Александра II в штаб-квартире действующей армии не самым лучшим образом повлияло на итог третьего штурма Плевны. Так считают авторы работы «Русско-турецкая война 1877–1878» (под редакцией известного советского военного историка И.И. Ростунова):

«…Итак, третий штурм Плевны, так же как и два первых, окончился неудачей. Союзные войска понесли большие потери. Погибли 13 тыс. русских и 3 тыс. румын. Поставленная цель не была достигнута. Русские воины проявили высокую воинскую доблесть, самоотверженность и стойкость. Но высшее командование действовало неумело и не смогло использовать благоприятных возможностей для достижения победы.

Отрицательную роль сыграло отсутствие единого командования. Формально во главе Западного отряда стояло одно лицо – румынский князь Карл, фактически же руководство войсками осуществлял начальник штаба отряда генерал П.Д. Зотов; он же командовал русскими войсками. Румынские войска были в ведении своего генерала Черната. Под Плевной находились император Александр II, военный министр Д.А. Милютин и главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич.

Все это не позволяло обеспечить четкое управление союзными войсками…»

Плевна, оставаясь в руках неприятеля, приковала к себе главные силы русской армии и союзную румынскую армию. Прибывший в армейскую штаб-квартиру вызванный из Санкт-Петербурга инженер-генерал Э.И. Тотлебен и военный министр Д.А. Милютин настояли перед императором на изменении тактики под Плевной. Особо весомым оказалось слово героя Севастопольской обороны Тотлебена.

Русские войска перешли к осаде Плевны. Начальником осадных войск назначается Тотлебен, общепризнанный авторитет по военно-инженерному делу. В итоге султанская армия мушира Османа Нури-паши, понесшая немалый урон и испытывавшая недостаток в продовольствии, после неудачной попытки вырваться из крепости, 11 декабря 1877 года капитулировала.

В тот день граф Владимир Сологуб, писатель и придворный историограф, ведший походный дневник императора Александра II, оставил в нем такую запись:

«Тут у высот Блазеваца стояла коляска, в которой сидел раненый военнопленный турецкий главнокомандующий Осман-паша. Турки кидали на землю груду оружия. За ними гренадеры, в шеренги построенные, смотрели молча. Плевна была взята…»

Император Александр II не промедлил с пожалованием наиболее отличившихся воинов, начиная с лиц старшего генеральского состава. Высочайший указ по ним состоялся 29 ноября. Военным орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени награждались три генерал-лейтенанта:

Командир Гренадерского корпуса, чьи полки выдержали атакующий удар прорывающейся из Плевенской крепости армии Осман-паши, Ганецкий Иван Степанович. В высочайшем указе говорилось:

«В награду мужества, храбрости и распорядительности, оказанных при взятии Плевны 28 ноября».

Князь, генерал-адъютант, начальник артиллерии действующей армии Мосальский Николай Федорович. В указе было сказано:

«В награду мужества, храбрости и распорядительности, оказанных при обложении Плевны и взятии с боя ее укреплений».

Светлейший князь, генерал Генерального штаба Имеретинский Александр Константинович. Его заслуги описывались как у Мосальского:

«В награду мужества, храбрости и распорядительности, оказанных при обложении Плевны и взятии с боя ее укреплений».

Гораздо больший список новых георгиевских кавалеров, награжденных военным орденом 4-й степени за Плевну, в рядах русской армии состоялся в последующее время. Имена их навечно вошли в славную кагорту обладателей белоэмалевого креста Святого Георгия Победоносца. В Гренадерском корпусе такими героями стали:

Данилов М.П., генерал-майор Свиты Его Императорского Величества, начальник 3-й гренадерской дивизии.

Гиршфельд И.В., капитан 9-го гренадерского Сибирского полка.

Квинтицкий Л.К., генерал-майор, командир бригады 3-й гренадерской дивизии.

Крюков Г.В., полковник, командир 12-го гренадерского Астраханского полка.

Курлов А.Н., генерал-майор, командир Санкт-Петербургского гренадерского полка.

Михайлов М.М., штабс-капитан 3-й Гвардейской и Гренадерской артиллерийских бригад.

…Успех под Плевной сразу же коренным образом изменил ход войны. Неприятель лишается возможности нанести русской армии сильный удар по ее правому флангу. Тем самым освобождаются большие силы для наступательных операций в Балканах. Главным театром войны становится Шипка, к которой были стянуты значительные силы турок.

В начале декабря 1878 года военно-политическая обстановка складывалась в пользу России не только в силу падении Плевны и капитуляции армии мушира Османа Нури-паши. Важное значение имело вступление в войну Сербии, до этого соблюдавшей условия мирного договора с Турцией, заключенного в феврале 1877 года. Такая позиция отвечала политической линии императора Александра II, опасавшегося, что преждевременный разрыв договора сербами может привести к образованию антирусской коалиции европейских держав, которые оказались на Балканах «вне игры», но при этом «имели там свои интересы».

Поэтому, когда в начале июня сербский князь Милан в сопровождении своих политических и военных советников прибыл в город Плоешти (Румыния) и встретился с императором Александром II, чтобы выяснить его отношение к возможному вступлению Сербии в войну, то получил совет пока не вмешиваться в конфликт.

Однако переход русской армией Дуная и развертывание военных действий на земле Болгарии изменили ситуацию. Теперь вступление Сербии в войну против Турции становилось не просто желательным, а необходимым. А после первых неудач русских войск под Плевной стало особенно важно, чтобы Сербия возможно скорее выступила против Оттоманской Порты, оттянув на себя часть ее сил.

Об этом высказался главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич Старший в письме императору Александру II от 13 июля. Он писал, что ввиду значительной помощи, которую может оказать русской армии в настоящее время вторжение сербов на турецкую территорию, было бы крайне желательным предоставить им финансовую помощь, как можно скорее, за их немедленный переход к активным действиям.

Император Александр II одобрил такое предложение Николая Николаевича Романова. Сербии, которая становилась союзницей, была обещана финансовая помощь в миллион рублей. Как только ее войска сконцентрировались на границе, 13 августа половина этой суммы была доставлена в Белград. Другую часть обещанной суммы передали в октябре.

Чтобы проверить готовность сербской армии к войне, в Белград командируется полковник Генерального штаба Г.И. Бобриков, который в дальнейшем должен был находиться при князе Милане, главнокомандующем сербской армией, в качестве военного советника. Император Александр II, инструктируя его, среди прочего сказал:

«Теперь мы задержались под Плевною, вероятно, на продолжительное время, и нам, пожалуй, было бы очень с руки, если бы сербы успели оттянуть на себя часть сил турецкой армии. Отсюда, ты понимаешь, что чем скорее это было бы выполнено, тем лучше…»

Однако сербское руководство, в силу крупных неудач русских под Плевной, не спешило с объявлением войны Турции. Оно видело такую возможность только весной 1878 года, когда обстановка будет ясной. Сербский министр иностранных дел Ристич заявил в беседе с Бобриковым, что Сербия не может выступить против Оттоманской Порты ранее первых теплых дней марта. О том был извещен Александр II. Однако расчеты Белграда на затяжной характер войны не оправдались. Падение Плевны с капитуляцией армии Осман-паши положило конец колебаниям правительства Сербии. 1 декабря 1877 года княжество Сербия объявило войну султанской Турции. В прокламации (воззвании к народу и армии) князя Милана говорилось:

«Сербы!

Если Порта грозит нам в минуту величайшей для себя опасности от армий одной из могущественных держав, мы не можем упустить этого случая, чтобы не обеспечить раз навсегда нашу будущность…

Хотя доблестная русская армия может и без нашего содействия восторжествовать в святом деле… тем не менее ничто на свете не может нас освободить от выполнения долга, падающего на сербскую нацию…»

Воззвание князя Милоша, гордости истории Сербии как правителя и военного вождя, заканчивалось призывными словами:

«Вперед!

Во имя освобождения наших угнетенных братьев, во имя независимости нашей дорогой родины Сербии!»

Вступление Сербии в войну значило многое: теперь за оружие против османского ига взялся немалый православный народ. Поднялась и соседняя маленькая Черногория. Русско-турецкая война приобретала характер всеобщей борьбы балканских славян в боевом союзе с Россией против Блистательной Порты. Так турки издавна называли Османскую державу, которая катилась к своему историческому закату.

Вне всякого сомнения, лучше такого известия для российского государя быть просто не могло. Теперь ситуация на Балканском театре военных действий кардинально менялась не в пользу султанской Турции. Общая численность русской Дунайской армии, получившей усиление из России, составляла 554 тысячи человек при 1343 орудиях. Против турок действовало 48 тысяч румынских, 81,5 тысячи сербских и 14 тысяч черногорских войск.

Султанское командование смогло противопоставить русской армии 183 тысячи человек при 441 орудии. На численности турецких войск сказались большие потери, понесенные к концу 1877 года в сражениях и осаде Плевенской крепости, пленение армии мушира Осман-паши и дезертирство в ополчениях.

Турецкие войска располагались на Балканах следующим образом. На правом крыле «условного фронта» находилась 100-тысячная армия Сулеймана-паши, в центре и на левом фланге – войска опытных полководцев султана Весселя-паши и Шакира-паши. Кроме того, свыше 60 тысяч войск противника отвлекали на себя армии Сербии, Черногории и Румынии. Подготовленных резервов Турция уже имела явно мало для восполнения постоянных потерь. Войска, которые подтягивались в Болгарию из отдаленных провинций, запаздывали, несмотря на строжайшие султанские указы.

Император Александр II понимал, что время торопит и действовать надо не просто решительно, а наступательно. 30 ноября 1877 года он собирает военный совет, в котором участвовал самый ограниченный круг людей. Это были: великий князь Николай Николаевич Старший, румынский князь Карл, Д.А. Милютин, Э.И. Тотлебен, А.А. Непокойчицкий и Н.Н. Обручев. На совете по предложению государя был одобрен план широких наступательных операций, представленный военным министром Милютиным. Считается, что в этот план свои мысли вложил и Обручев.

Русская армия перешла в наступление с решительными целями. Последующие события развивались быстро. В конце декабря отряд генерала И.В. Гурко, основу которого составляли полки Гвардейского корпуса, двинулся через обледенелые перевалы на город Софию и в начале января 1878 года, сбивая по пути заслоны, занял его. Турки, не решившись оборонять город, поспешно отступили в восточном направлении. Они уходили в долину реки Марица.

Через несколько дней состоялось сражение под Шипкой и Шейново. Наступающие через заснеженный Балканский хребет войска генерал-лейтенантов Ф.Ф. Радецкого, Н.И. Святополка-Мирского и Д.М. Скобелева окружили и заставили сдаться здесь стоявшую в укрепленном лагере турецкую армию, которой командовал Вессель-паша. Она так и не смогла овладеть Шипкинским перевалом.

Теперь передовым войскам русской армии открывался прямой путь на Константинополь (Стамбул). В сражении под современным болгарским городом Пловдивом (тогда Филиппополь) султанской армии было нанесено окончательное поражение. Русские войска без боя захватили город Адрианополь, а преследующая бежавших турок русская кавалерия вышла на побережье Мраморного моря. В такой ситуации султан не имел нужных войск для защиты собственной столицы.

Второстепенным театром войны являлся Кавказ. Там русская армия добилась серьезных успехов. В конце 1877 года ночным штурмом была взята считавшаяся неприступной крепость Карс. Ранее от значительных числом турецких войск, к слову говоря – бездействующих, была очищена Абхазия.

На Черном море ночные рейды вооруженного парохода «Великий князь Константин» (командир – будущий флотоводец С.О. Макаров), на который базировались паровые катера с шестовыми минами, заставил султанский броненосный флот укрыться в проливе Босфор.

Наступающие войска Дунайской армии авангардными отрядами приближались к столичному Константинополю. Для султана Абдул-Гамида и его военных властей события разворачивались с головокружительной быстротой. Главнокомандующий великий князь Романов писал императору Александру II:

«Паника страшная, неописанная, равно и сопровождающие ее потрясающие события. Ввиду всего этого долгом считаю высказать мое крайнее убеждение, что при настоящих обстоятельствах невозможно уже теперь останавливаться, ввиду отказа турками от условий мира необходимо идти до центра, то есть до Царьграда, и там докончить предпринятое Тобой святое дело.

Сами уполномоченные Порты говорят, что их дело и существование кончены и нам не остается ничего другого, как занять Константинополь. При этом занятие Галиполли, где находится турецкий отряд, неизбежно, чтобы предупредить, если возможно, приход туда англичан…»

Решающие успехи русского оружия на подступах к Стамбулу заставили султана и его правительство обратиться к России с предложением начать переговоры. Султанские уполномоченные Сервер-паша и Намик-паша поспешили в Адрианополь, чтобы там начать переговоры о перемирии с русским главнокомандующим. Право на их ведение он имел загодя от императора Александра II. При первой встрече посланцы султана Абдул-Гамида заявили великому князю Николаю Романову:

– Ваше оружие победоносно, ваше честолюбие удовлетворено. Турция погибла. Мы принимаем все, что вы желаете…

Переговоры о перемирии между Российской империей и Оттоманской Портой состоялись быстро. 19 января 1878 года в городе Адрианополе был подписан протокол о принятии «Предварительных оснований мира». Он гласил:

«Ввиду предстоящего заключения перемирия между воюющими армиями русскими и оттоманскими, их превосходительства Сервер-паша, министр иностранных дел Высокой Порты, и Намик-паша, министр двора е. и. в-ва султана, прибыли в Главную квартиру е. и. выс-ва вел. князя Николая Николаевича, главнокомандующего русскою армиею, снабженные полномочиями Высокой Порты. Предложенные е. и. выс-вом вел. князем от имени е. и. вел-ва государя императора всероссийского основания мира, по принятии их турецкими уполномоченными, были с общего соглашения изложены в следующих выражениях.

1. Болгария, в пределах, определенных большинством болгарского населения и которые ни в коем случае не могут быть менее пределов, указанных на Константинопольской конференции, будет возведена в автономное княжество, платящее дань, с правительством народным, христианским и туземною милициею. Оттоманская армия не будет более там находиться.

2. Независимость Черногории будет признана. Увеличение владений, соответственное тому приращению, которое отдала в ее руки судьба оружия, будет за нею утверждено. Окончательные границы определятся впоследствии.

3. Румыния и Сербия будут признаны. Первой из них будет назначено достаточное поземельное вознаграждение, а для второй проведено исправление границ.

4. Боснии и Герцеговине будет даровано автономное управление с достаточным обеспечением. Подобного же рода преобразования будут введены в прочих христианских областях Европейской Турции.

5. Порта примет обязательства вознаградить Россию за ее издержки на войне и за потери, которыми она должна была себя подвергнуть. Способ сего вознаграждения – деньгами, либо поземельною уступкою, либо чем иным, будет определено впоследствии. Е. в-во султан войдет в соглашение с е. в-вом императором всероссийским для сохранения прав и интересов России в проливах Босфорском и Дарданелльском.

Немедленно будут открыты переговоры в Главной квартире е. и. выс-ва вел. князя главнокомандующего между уполномоченными двух правительств для установления предварительных условий мира.

Как только настоящие основания мира и условия о перемирии будут подписаны, последует приостановление неприязненных действий между воюющими армиями, включая румынскую, сербскую и черногорскую, на все время продолжения переговоров о мире. Главнокомандующие обеими армиями в Азии немедленно будут о том уведомлены для заключения между ними перемирия, которое равномерно приостановит военные действия. Императорское оттоманское правительство даст приказание оттоманским войскам очистить, как только перемирие будет подписано, крепости: Видин, Рущук и Силистрию в Европе и крепость Эрзерум в Азии. Кроме того, русские войска будут иметь право на военное занятие в продолжение переговоров известных стратегических пунктов, обозначенных в условии о перемирии на обоих театрах войны.