Текст книги "Нам с тобой по пути"

– Слушай, Насть, а он с нами долго будет гулять? Я, может, с другом наедине хочу побыть. – Аня начинала нервничать.

– Do you have free time? – Настя обратилась к Якупу, давая понять, что ей и так неловко за причинённые неудобства.

– Oh yes! No problem! – Якуп улыбнулся и почти бегом побежал дальше.

– Везёт же некоторым, проблем у него нет. А у меня вот есть проблема! Насть, проблемка у меня, говорю! Пока небольшая, но ещё пять минут – и будет катастрофа! – Аня выразительно посмотрела на Настю.

– Анька, а почему я опять крайняя? – сказала Настя, не сбавляя шагу. – Скажи ему сама о своей проблемке!

– Я не умею, ты ж знаешь! Я к языкам неспособная! Ты к отпуску готовилась – дай мне туалет!

– Погоди, Анька, вот доберёмся до китайской границы, будет тебе туалет!

Возле водопада была обустроена прекрасная зона отдыха, которая является Национальным парком. Для удобства туристов здесь были предусмотрены кафе, лавочки, навесы, смотровые площадки.

– Ой, Ань, смотри, скамейки в виде книжки, как в Стамбуле! Я читала про такие! Там должна быть кнопка, если её нажмёшь – скамейка читает турецкие стихи!

– Нам, видимо, не суждено не то что стихи послушать, а даже присесть на неё! Слушай, Настасья, последний раз прошу по – хорошему – уйми своего экскурсовода! Я устала, я есть хочу – мимо пятого кафе проносимся! Когда он домой уйдет?

– Анька, да откуда я знаю? Парк уже скоро закончится.

Всё это время Якуп, счастливо улыбаясь, бежал по дорожке, время от времени фотографируя подруг на их фотоаппарат и показывая им рукой, в какой именно стороне расположен очередной потрясающий вид. Смущаясь, он попросил Аню сделать несколько его снимков с Настей на фоне водопада.

Невдалеке действительно показалась улица. Настя спросила у Якупа, где расположена остановка автобуса – она не теряла надежды вернуться в отель.

Якуп взбодрился и с ещё большей резвостью рванул вперёд.

Аня уже смирилась. Она просто молчала, молясь про себя, чтобы это поскорее закончилось.

Троица вышла к проспекту. Якуп с Настей обсуждали, как бы поделиться фотографиями.

Остановив прохожего, Якуп попросил у него ручку, и на обрывке магазинного чека, который Аня выудила из недр своей сумки, написал свой адрес электронной почты.

Началось блуждание по улицам. Якуп заранее выяснил номер автобуса и район, в который нужно было попасть туристкам, и витиеватыми тропами со множеством поворотов повёл подруг вперёд, решительно взмахом ладони останавливая машины на проезжей части. Показалась остановка.

На Анино счастье почти мгновенно подъехал автобус. Якуп по-отечески обнял Настю, расцеловал её в обе щеки, и девчонки запрыгнули в автобус, понимая, что их настигает приступ безудержного смеха. Сдерживаясь из последних сил, Настя посмотрела в окно – Якуп, заглядывая в тонированные стёкла автобуса, махал девчонкам – как показалось Насте, с небольшой грустью.

Лишь только автобус отъехал от остановки, девчонки покатились со смеху. Смеялись до слёз, изо всех сил пытаясь соблюсти приличия.

– А весёлая у нас прогулка получилась, да, Ань? – успокоившись, осторожно спросила Настя.

– Я! Тебя! Убью! – чеканя каждое слово, сказала Аня. – Как, ну как ты умудряешься притягивать к себе откровенных маньяков?

– Ань, чего ты преувеличиваешь? Этот-то чем маньяк? Вышел из автобуса, помог нам найти водопад, фотографировал изо всех сил, на автобус посадил – а остановку, Анечка, мы бы сами искали до завтра.

– А ему не приходило в голову, что мне, беременной женщине, надо присесть, отдохнуть, выпить чаю с бубликом и другом, в туалет зайти?

– Ань, на тебя посмотришь – в жизни не скажешь, что ты беременна! Так что не наговаривай на этого святого человека! Помог нам, доброе дело сделал, а ты ворчишь!

– Да уж, город преступной доброты! – философски подытожила Аня.

Спор продолжался всю дорогу. Так и не придя к единому мнению, подруги добрались до дома.

Проходя мимо дома, за разрушением которого они с интересом наблюдали пару дней назад, подруги с удивлением обнаружили совершенно ровную площадку – всё было готово к строительству нового дома и не было абсолютно никакого мусора.

– Не удивлюсь, если до нашего отъезда тут дом вырастет, – усмехнулась Настя. – Вот это темпы!

Вечер подруги провели в номере. После ужина глаза их налились усталостью – сказывались долгие прогулки, обилие свежего воздуха и новые впечатления. Они поднялись к себе в номер, включили телевизор, немного почитали. Не было сил ни на болтовню, ни на смех. Незаметно для себя подруги уснули. Завтра был последний день их отпуска.

Глава 15

Проснувшись рано утром, Настя, как обычно, первым делом подошла к окну и распахнула балконную дверь. Предрассветное небо было безоблачным, месяц, так похожий на тот, что изображён на флаге Турции, висел в небе, тоненький и изящный. Будить Аню было ещё слишком рано, поэтому Настя достала свой путеводитель и пролистала его. Оставались еще несколько мест, которые хотелось посетить – несколько музеев, пара природных заповедников. Понимая, что нельзя объять необъятное, Настя решила, что сегодняшний день они посвятят морю и только морю.

Настя неспеша умылась, оделась и оставила Ане записку на туалетном столике. Спустившись вниз и прихватив с собой книжку, Настя выпила кофе в пустынном обеденном зале, где она провела почти час, погрузившись в историю капитана Блада.

Вскоре спустилась Аня. Подругам можно было даже ни о чём не спрашивать друг друга – в их глазах уже явственно читалась тоска по отпуску, который вот-вот закончится.

– Позавтракала? – грустно спросила Аня.

– Нет, жду тебя. Кофе только выпила. Пойдём кормить Ульянку. Слушай, Ань, я вот подумала – не пойдём мы сегодня в музей!

– Вот это поворот! – Аня положила в тарелку салат и дольку лимона. – Никак выходной сегодня?

– Ага. Давай хоть на пляж сходим – на море всё-таки приехали. Полежим, позагораем.

– И никуда не поедем? Вот прямо никуда? – недоверчиво спросила Аня.

– Совершенно! Автобусам – бой! – Настя уверено кивнула головой.

– Да наконец-то! Представляете, – обратилась она к проходившему мимо администратору, – выходной мне дала! Сама! Я даже не просила!

Администратор понимающе улыбнулся, хотя, судя по всему, ничего не понял. Какой выходной может быть, когда люди явно приехали отдыхать?

Позавтракав, подруги вышли во двор отеля. Там располагалась площадка, оборудованная спортивными тренажерами. Анька залезла на первый попавшийся тренажёр, усердно шевеля ногами.

– Насть, сделай-ка мне фото на память, я доктору подарю, когда приеду. Назову фотку «Значит, доктор, дело было как-то так».

– Ой, так я ей целый альбом соберу – четыре самолёта, метро, фуникулёр, яхта, автобусы по горному серпантину! Хорошая подборка получится! Жаль, что мы так рано приехали – в апреле ещё подводный батискаф должны запустить. Показали бы Ульянке подводный мир!

Пока подруги дурачились, к ним, лениво виляя хвостом, подошла Надька.

– Ну что, лохматая, пошли на пляж? – потрепала её за ухом Настя.

Дружной компанией девчонки направились к пляжу. С собой Настя прихватила сумку, в которой лежала собранная для фотосессии одежда. Ещё на этапе сборов в отпуск Настя подумала, что неплохо было бы сделать несколько красивых снимков беременной Аньки. Для этого Аня полночи перед отъездом в спешном порядке искала алую ленту и прочие атрибуты.

Погода стояла изумительная. На небе не было ни облачка, солнце уже ощутимо пригревало, потому что первый раз за неделю подруги вышли из отеля так поздно. Они пришли на берег, расстелили полотенце, сняли обувь и с наслаждением вытянулись на тёплых камушках. Настроение подруг скакало, как уровень гормонов в Анькиной крови во время беременности. Только что они искрились счастьем и дурачились, словно малые дети, и вот уже тоскливо смотрят в морскую даль. Даже Надька, словно чувствуя их настроение, присмирела и улеглась, как обычно, носом по направлению к морю. Отпуск подходил к концу, поэтому грусть и уже знакомая тоска по морской воде начинала подкрадываться к девчонкам.

Аня думала о новой жизни, зародившейся у неё в животе. До сих пор, уже имея одну дочь, в голове её не укладывалось, как из ниоткуда, просто из набора клеток, в один прекрасный момент появляется в мире новое существо. Да, ребёнок в ней уже имел имя, кучу приданого и даже побывал на море, но осознать появление нового человека можно только тогда, когда возьмёшь его на руки. Вместе с этими мыслями приходили в голову и более практичные. Аня рассеянно раздумывала, успеет ли прийти вовремя заказанная коляска, хватит ли пелёнок, которых нашила Настя, какую одежду подготовить себе и Ульяне, чтобы выходить из роддома и как в нём, в роддоме, помыть голову.

А самая главная мысль, которая навязчиво липла к ней с момента отъезда, была мысль о предстоящем разводе. Перед отъездом ей пришлось отдать старшую дочь на время своего отпуска бабушке, потому что отец авторитетно заявил, что нянчить шестилетнего ребёнка ему не под силу. Настя тогда выразительно промолчала, а Анька сделала очередной, решающий вывод. За время Анькиного отсутствия он ни разу не позвонил, не поинтересовался, как его беременная жена перенесла перелёт, хорошо ли себя чувствует. Мало того, он ни разу не позвонил Анькиной маме и не узнал, как там дочь.

– Воспитала одну дочь, и вторую смогу, – думала рассеянно Анька, глядя на лёгкие бирюзовые волны. – Муж должен быть не мебелью в доме, а поддержкой и опорой семьи. Зачем мне ещё один, третий, только великовозрастный ребёнок? Решено!

У Насти, в свою очередь, тоже роились в голове разные мысли. Одной из них, самой главной, был предстоящий отпуск с семьёй. Каждый год с завидной регулярностью её муж, Слава, вывозил семью к морю, но всегда к одному и тому же – Чёрному, в Анапу. Славка обладал несколькими фобиями, «пунктиками», как их называла Настя.

Хотя, чего уж греха таить, почти все в её семье были странными. Сестра Надя боялась грызунов, но еще больше боялась застрять в одежде. Это обычный человек думает, что застрять в одежде не страшно. Однажды в примерочной магазина на очень дорогом платье заклинило молнию. Надя находилась как раз посередине платья, когда это случилось. Она билась в истерике, дёргая его туда-сюда, пока к ней не ворвалась продавщица, подозревая, что с клиенткой случился какой-то приступ. «Дайте мне ножницы! Разрежьте его!», – кричала Надя, а продавщица стояла, выпучив глаза, и смотрела, как вменяемая с виду женщина борется с невидимым чудовищем. Когда Надя уже начала терять сознание от паники, тело её немного расслабилось и она выскользнула из ненавистной одёжки. С тех пор лучшее платье в её гардеробе – трикотажное, тянущееся во все стороны. Каково было удивление Насти, когда однажды семимесячной Соне она попыталась надеть водолазку. Лишь только Соня почувствовала на своей головке тугое кольцо ткани, она мгновенно перестала дышать, а выражение ужаса в её детских глазёнках заставило Настю убрать водолазку подальше и никогда больше не проводить экспериментов.

– Почему, ну почему из всех твоих качеств моя дочь переняла от тебя это сумасшествие? – спрашивала тогда Настя по телефону у своей сестры. – Не могла она, например, так же, как её тётка, полюбить литературу, обнаружить способности к кулинарии или вышиванию крестиком, наконец? Где я возьму ей нужную одежду? У нас шьют не для ненормальных, а для среднестатистических детей.

– Насть, ты успокойся. Может, пройдёт? – с надеждой вопрошала Надежда.

Но нет. Не прошло. Более того, когда выбор одежды стал у Сони осознанным, она никогда не надевала трикотажные колготки с вышитыми рисунками – «тянучки», как их называла Настя, а всегда только обычные хлопчатобумажные, у которых моментально вытягивались коленки. Соня говорила, что они «лёгкие». Настя сразу же отдавала обратно модные узкие джинсы, которые отдавали ей для Сони подруги, у которых дети уже выросли. Лишь только штанина застревала на лодыжке, Соня начинала истошно вопить. В детском саду она носила только такие платья, которые могла сама снять и расстегнуть. Никаких молний и пуговиц на спине. Вообще никаких молний и пуговиц. Выбор таких изделий в магазинах, однако, был невелик, поэтому Настя цепким взором выхватывала на полках трикотажные платьица, которые «не душат» ребёнка.

Вторая Настина дочь, Света, боялась темноты. Боялась патологически. Она всегда спала при свете не только ночника, но и всего света в комнате. Если ночью она выходила в кухню попить воды, то на обратном пути включались все выключатели, попадавшиеся на пути, и свет горел всю ночь до утра. Настя со Славкой сначала уговаривали дочь, потом ругали, а потом махнули рукой и молча оплачивали жуткие счета за электроэнергию. И если Настя время от времени проявляла нетерпение, то Слава, знатный фоб, относился к этому с пониманием. Но уже много лет они оба мечтали спать в кромешной темноте.

Слава тоже боялся. В детстве он застрял в лифте, с тех пор у него появилась фобия. Даже когда Настя со Славкой купили первую квартиру на восьмом этаже, он три года ходил туда пешком. С покупками, с маленькой Светой на руках – неважно. Настя думала, что походит пару-тройку месяцев, и ему надоест. Но нет. Ходил до тех пор, пока семья не переехала в другой район, на четвертый этаж. Мышцы на ногах к тому времени стали каменными. Ещё он боялся самолётов, общественного транспорта – там он не мог контролировать ситуацию и покинуть транспортное средство в любой момент. Каждый отпуск, когда предстоял перелёт на самолёте, он приобретал пару новых седых волос. Но, что больше всего бесило Настю – и с этим она ничего не могла поделать – он боялся новых мест. Каждый год вся семья ездила отдыхать в Анапу. Хороший город, прекрасные пляжи и красивое море не могли сделать незаметным тот факт, что город, пляж и море одни и те же из года в год, а шашлычники на набережной уже узнают их при приезде. Для Насти путешествием было посетить новое место, узнать новых людей, попробовать новую еду, пусть даже заблудиться где-нибудь, как в этот раз с Аней. А поездку в Анапу она воспринимала как поездку на дачу. Ценой невероятных усилий Насте удалось уговорить мужа поездить по окрестностям Анапы и хотя бы немного разнообразить свой отпуск. В прошлом году ей это удалось, и они на общественном транспорте объездили много мест. Теперь Настя разрабатывала план, как вывезти мужа за границу. План был практически неосуществимым, но Настя не теряла надежды.

– Ань, а как ты думаешь? Можно нашу любовь к морю назвать болезненной? – лениво спросила подругу Настя, не открывая глаз.

– Можно, Насть. Даже нужно. И если бы кто-то придумал лекарство от этой болезни, я прикупила бы пачек сто. Сэкономила бы кучу денег и нервов.

– Значит, все без исключения в моей семье странные. Даже я. Хотя я всё время думала, что я идеальна и у меня нет недостатков.

– Знаешь, Настя, как показала практика, не ты одна так думаешь. Бедный парень из парка кинематографии после встречи с богиней до сих пор руки не моет, наверно. Боится смыть воспоминания о божественном рукопожатии.

– Анька, не завидуй! Довольствуйся тем, что ты дружишь с богиней и что на тебя падает моя благословенная тень, – Настя встала и заслонила Аню от солнца.

– Эй – эй, богиня, полегче! Солнце включи, я на пляже вообще-то, загораю усиленно. А то приеду домой, меня опять половина города будет донимать вопросом «Ой, Анечка, на море была? А чего так мало загорела?» Бесят!

– Слушай, Ань, хватит валяться, давай фотографироваться! У нас же столько всего припасено! – Настя достала из сумки все вещи, подготовленные для фотосессии.

Почти два часа кряду Аня переодевалась, вертелась перед камерой и усердно позировала. Фотографии получились яркими и насыщенными. На некоторых Аня была в одной из Настиных тельняшек, которая очерчивала выпуклость её животика на фоне моря. Для другого образа Аня надела белое платье, подчеркнув сохранившуюся несмотря на беременность талию алым бантом, и распустила волосы. Кстати пришлись несколько детских вещичек, купленных во время отпуска – они дополнили образ будущей матери. Сделали даже несколько снимков в купальнике – погода располагала к этому. Хотя вода была прохладной и купаться подруги не решились, раздеться было вполне можно. Настя всё-таки поддалась искушению и зашла в воду по колено. Водичка откровенно бодрила, но ради пары снимков можно было потерпеть. Четвероногая верная спутница преданно охраняла имущество, пока подруги увлечённо позировали.

Когда идеи для фото иссякли, подруги, следуя традиции, кинули в море по монетке, загадав обязательно вернуться к берегам Средиземного моря. В последний момент, когда оставалось всего пара шагов до конца пляжа, Настя вспомнила об обещании, данном мужу – он просил привезти красивый камушек или ракушку с берега. Всё-таки любовь к морю и путешествиям плескалась у него в крови, как у истинного мальчишки, хоть и взрослого, поэтому такой сувенир привозился из каждой поездки. Настя остановилась и посмотрела под ноги. Прямо возле неё лежал камень размером с крупную сливу. Настя подняла его, перевернула и ахнула – таких камней она ещё не видела. Серый с желтизной, ничем не примечательный по краям, в центре он имел совершенно непередаваемую окраску – бирюза разных оттенков была испещрена белыми прожилками.

– Ань, смотри – это же настоящее море в миниатюре! – воскликнула Настя. – Вот это, по краям, берега, а внутри набегают волны – видишь, белые барашки? А цвет какой! – Настя протянула камень Ане.

– Увезём всё-таки с собой моря кусочек! Пусть твой муж радуется.

Подруги вернулись в отель, оставили в номере громоздкую сумку с вещами, немного передохнули и налегке отправились погулять по прибрежному району, заглядывая в небольшие магазинчики и наслаждаясь бездельем. В небольшом кафе со смешным усатым хозяином они остановились на обед. Пожилой мужчина что-то эмоционально рассказывал им, улыбался и размахивал руками, но подруги ровным счётом ничего не поняли. Никуда не торопясь, они пообедали, выпили по чашке чаю с турецкими сладостями, предложенными на десерт, и к вечеру вернулись в номер, последний раз прогуливаясь по набережной и любуясь морским пейзажем и возвышающейся в стороне горной грядой.

Остаток вечера подруги провели в сборах чемоданов, значительно распухших от подарков и сувениров. К ужину они спустились в удрученном состоянии – отпуск заканчивался, и ничто не могло этого изменить. Они сидели за столом, рассеянно поглощая нежнейшие запеченные баклажаны, и словно не чувствовали их вкуса. Не было настроения даже для разговоров. Да и о чём было разговаривать? Все впечатления были ещё свежи в памяти, а предстоящее возвращение к обычной, не отпускной, жизни казалось издевательством. Через час приехал автобус, а уже через четыре часа они должны были покинуть эту дружелюбную страну, подарившую им столько впечатлений.

С сожалением подруги окинули взглядом небольшой уютный отель, ставший им на время родным домом, попрощались с персоналом и поехали в аэропорт.

Глава 16

И вот снова Аня с Настей вошли в здание аэропорта, всего неделю назад распахнувшее им свои гостеприимные объятия. Сейчас аэропорт выглядел несколько оживлённее, чем в день прилёта, но, тем не менее, ажиотажа не наблюдалось.

Подругам предстояло пройти несколько пунктов досмотра. Меры безопасности в последнее время были ужесточены, но пассажиры стойко выносили сканеры и бесконечные пропускные пункты. Одна женщина во время ручного досмотра, который проводился не формально, как обычно, а тщательно и долго, почти мурлыкала:

– Ой, милая женщина, вот тут ещё, повыше помните, у меня там хондроз!

Работники аэропорта сдержанно улыбались, но дело своё делали.

Во время прохода через очередную рамку девчонки привычно сгрузили свои сумки на транспортёр, Аня успешно прошла через металлоискатель и готовилась с обратной стороны принимать вещи, а Настю попросили снять ботинки и пройти через рамку ещё раз.

Настя совершенно спокойно снимала обувь, как вдруг увидела, что сотрудник аэропорта в белых перчатках аккуратно указывает пальцем на её, Настину, сумку и спрашивает Аню, чья это вещь.

– Моя! – уверенно ответила Аня.

Сотрудник осторожно поднял сумку и поставил её на отдельный столик. Затем он достал какую-то белую бумажечку размером со спичечный коробок и начал водить ею по всем поверхностям сумки, включая внутренние карманы. Настя еле дождалась окончания досмотра и лихорадочно надевала обувь, не понимая, что происходит. Сотрудник аэропорта отнёс странную бумажку в какой-то прибор, нажал на кнопку и стал ждать.

– Ну, всё, – думала Настя про себя, – с нашим-то везением сейчас загребут нас в жандармерию. Продлим себе отпуск, как и мечтали.

Мучительных несколько секунд, пока прибор переваривал данные, Настя с Аней не сводили с него глаз. Вдруг загорелась зелёная лампочка. Настя в этот момент подбежала к Ане.

– Ань, зелёная – это же хорошо? – пробормотала Настя.

– Думаю, да. Ты лучше скажи, ты чего там везёшь, а? – Аня вопросительно посмотрела на подругу.

– Не время сейчас шутить, с ума сошла? Не вздумай произносить слова, которые на всех языках мира звучат одинаково!

Наконец сотрудник аэропорта миролюбиво кивнул и разрешил забрать сумку.

– Ты зачем сказала, что это твоя сумка? – Настя строго посмотрела на подругу, когда они отошли немного в сторону.

– Ну а что? Какая разница, чья? Если б одну загребли, вторая бы всё равно домой не полетела, так что не всё ли равно? А у меня скидки! – Аня горделиво выпятила живот.

– Ну, Анька, ты даёшь! У тебя должен быть инстинкт самосохранения, ты же будущая мать, а ты на амбразуру бросаешься!

– Знаешь, Насть, что ни говори, а с нашим катастрофическим везением не исключено, что наш самолёт заблудится всё-таки и приземлится – ну вот совершенно случайно – где-нибудь в районе Фиджи, – ловко перевела разговор Аня.

– Лишь бы бензина хватило, – усмехнулась Настя. – Учитывая наше везение!

На регистрации, стоя в очереди, Настя задумчиво хмурила брови.

– Ань, а как ты думаешь, не стоит нам начать использовать твоё положение? – в конце концов спросила Настя.

– Зачем? Не думаю, что мы опять в хвосте полетим! Наше везение, конечно, катастрофическое, но не до такой же степени! Смотри, перед нами в очереди всего человек десять, будем сидеть не дальше седьмого ряда.

Судьба в этот день решила поразить подруг своим остроумием, поэтому, когда им выдали, наконец, посадочные талоны, Аня с Настей недоумённо посмотрели друг на друга, увидев свои места в последнем ряду.

– Слов нет! Насть, у нас что, на лбу написано: «Посадите меня в последний ряд»?

Возмущаться можно было долго, но это было бессмысленно. Ожидание посадки было недолгим, и спустя какое-то время подруги расположились в самом последнем ряду самолёта. Полёт был насыщен всё теми же впечатлениями, что и в прошлый раз – буйные отдыхающие гремели бутылками со спиртным, голоса постепенно становились всё громче и развязнее, претензии к стюардессам всё более бездумными.

– Насть, как ты думаешь, удобно будет спросить у стюардессы, какие таблетки она принимает, чтобы так вести себя на своей работе? – Аня, выпучив глаза, наблюдала за девушкой, которая с ледяным спокойствием усаживала буйного мужчину на место.

– Конечно, удобно. Ты, конечно, из самолёта прямиком в декрет пойдёшь, но на работу рано или поздно вернуться придётся. А там – клиенты и начальство! Представляешь – работаешь в своём банке, вся такая из себя спокойная?

– Не – а, не представляю, – Аня пока была слишком далека от мыслей о возвращении из декрета.

Через несколько часов самолёт благополучно приземлился в аэропорту Санкт-Петербурга.

В этот раз никто не встречал подруг, потому что Надя, Настина сестра, как раз в эти дни уехала с семьёй в дом отдыха. До следующего рейса, который должен был доставить их домой, было несколько часов ночного ожидания. В гостиницу ехать не было никакого смысла, поэтому переночевать решили в аэропорту.

Забрав чемодан, подруги поднялись в зал ожидания. На их счастье, он не был переполнен пассажирами, поэтому, заметив в уголочке пустующие скамьи, уютно устроились там.

Настя вытащила зимние пуховики, в которых они с Аней улетели из дома, расстелила их на скамейке, положила под голову Ане надувную дорожную подушку и укрыла широким шарфом. Измученная долгим днём, Аня мгновенно уснула. Настя, как и ожидалось, уснуть не смогла, как ни старалась. Понимая, что усталость всё равно рано или поздно возьмёт своё, она честно лежала с закрытыми глазами.

Среди десятков пассажиров, ожидавших посадки на рейс в Душанбе, оказались пара довольно громкоголосых молодых людей. Настя, уже почти провалившаяся в сон, вдруг услышала песню. Заунывная, она, казалось, состояла из трёх нот, повторяющихся по кругу. Первые пару минут Настя лежала спокойно, ожидая, что песня закончится, а мальчишки замолчат. На десятой минуте она начала нервно переворачиваться с боку на бок. Когда произведение перевалило за пятнадцатую минуту, она вскочила на ноги, проклиная народное творчество.

Время от времени поглядывая на спящую подругу, Настя коротала время за просмотром фотографий, накопившихся в телефоне и фотоаппарате. Она улыбалась, сжимая в руке найденный на берегу камень, в котором отразилось само море и всё ещё ощущалось его тепло.

Потом Настю настигли грустные мысли. Она была в городе, в котором жила её любимая сестра. И вот она проводит несколько часов совсем близко от неё, не имея возможности встретиться. Обычно сёстры встречались минимум на неделю, поэтому два дня, проведённые вместе, только раздразнили чувства, оставив в душе щемящую тоску.

Настя твёрдо решила не поддаваться унынию. За окном терминала уже забрезжил рассвет. Настя спустилась на первый этаж и принесла два стаканчика кофе и бутерброды. Завтрак для беременной, конечно, сомнительный, но всё происходящее в принципе мало подходило для сознательной будущей матери – аэропорт, долгий ночной перелёт, жёсткие скамьи.

Настя осторожно поднесла бумажный стаканчик кофе к Аниному лицу и приоткрыла крышку.

– Türk kahvesi, аrkadaş! – прошептала Настя.

Аня, сквозь сон почувствовав бодрящий аромат, открыла глаза, потянулась и встала.

– А за окном плещется море? – сонно спросила она.

– Всё, Анька, акция окончена. Теперь за окном плещется ужасающая действительность. – Настя сервировала нехитрый завтрак на сиденье, постелив на него салфетку.

– Тогда я отказываюсь просыпаться! – Анька никак не могла смириться с тем, что сказка закончилась.

Позавтракав, подруги наскоро умылись в туалетной комнате, поправили макияж и пошли на регистрацию.

– Девушка, а вы нас тоже посадите в последний ряд? – спросила Настя, подавая на стойку документы. – Просто мы уже привыкли, так что если добровольцев больше нет, мы готовы!

– Да что вы, какой последний ряд? Шестой хотите? – девушка улыбнулась, глядя на Анин животик.

– Хотим! – в один голос закричали подруги. – Мы очень хотим просто шестой, а не тридцать шестой!

Без особого энтузиазма Аня с Настей последний, четвёртый раз за свой коротенький отпуск, вошли на борт самолёта.

– Доброе утро, уважаемые пассажиры! Авиакомпания «Северные авиалинии» и командир экипажа Андрей Семёнов приветствует Вас! – раздался приятный мужской голос в динамике.

– Да ладно! Ань, слышишь? Андрюшка! – Настя подпрыгнула на сидении.

– Слышу, Настя, слышу, – как-то задумчиво проговорила Аня, глядя в иллюминатор.

Самолёт тронулся с места и спустя два часа вернул их домой. Лишь только колёса коснулись земли, Настя громко выдохнула.

– Всё, Анька! Я с тобой беременной больше никуда не полечу!

– Почему это? У меня всего шестой месяц! А впереди майские праздники! Времени ещё вагон! – Аня усмехнулась.

– Да ну тебя! Я каждую, понимаешь, каждую минуту нервничала – мало ли, как себя Ульяна Семёновна поведёт. Это же невозможно – отдыхать в таком стрессе!

– Насть, ты гиперответственная! Ой, да что там, ты – богиня ответственности! У Ульяны Семёновны только одна проблема – как бороться с морефобией. Заразили девчонку!

– Да уж. Сами больны, ещё и заразу распространяем.

Пассажирам разрешили покинуть самолёт, и они дружной вереницей потянулись к выходу. Проходя по трапу, Аня поняла, что в эту самую минуту оканчивается её последнее на ближайшие пару лет путешествие. Она случайно подняла глаза на кабину пилота. Сквозь прозрачное стекло прямо на неё, глаза в глаза, пристально смотрел очаровательный молодой мужчина, тот самый пилот Андрей Семёнов. Аня быстро отвела взгляд – только этого ей не хватало! Пилот же не сводил с неё глаз и смотрел, словно заколдованный. Настя, спускавшаяся вслед за Аней, проследила за её взглядом и была весьма удивлена. Что-то было в этом взгляде такое, что не было похоже на простое любопытство.

Подруги вошли в здание аэропорта, получили багаж. Настин муж, Славка, встретил подруг, звонко расцеловав обеих. Как только троица дождалась выдачи багажа, Слава погрузил чемоданы в машину.

– Ну что, лягушки-путешественницы, хорошо отдохнули? – выруливая со стоянки, спросил Славка.

– Божественно! – хором воскликнули девчонки, покатившись со смеху.

– Особенно твоя божественная жена, – уточнила Анька.

– Да, мой милый, ты женат на богине, – начала рассказывать историю Настя.

Так, за весёлыми разговорами, перемежающимися взрывами хохота, они доехали до Анькиного дома, затащили её чемодан в квартиру.

– Ну что, аrkadaş мой любимый, до встречи на море через пару лет, – Настя обняла подругу.

– Да ладно, Насть, сама же знаешь – нам море по колено! Может, и раньше сбежим! Ульянку только рожу, и свободна! Чудеса случаются! – едва сдерживая внезапно нахлынувшие слёзы, ответила Аня.

Подруги распрощались, а Настя и Славка поехали домой.

Аня осталась одна в пустой и тихой квартире – муж, который в ближайшее время станет уже бывшим, был на работе, дочка была в садике. Внезапно она услышала звонок мобильного.

– Анна Валерьевна? – раздался в трубке голос, от которого сердце вдруг забилось сильнее.

– Да, это я, – прошелестела еле слышно Аня.

– Вас беспокоит пилот, Андрей Семёнов.

– Кто? – у Ани подкосились коленки, и она присела на краешек дивана.

– Андрей, пилот самолёта, которым Вы летели из Санкт-Петербурга. Вы обронили паспорт в салоне. Я бы хотел вернуть его Вам. Можем мы где-нибудь встретиться?

– Мы? Встретиться? Не знаю… Да… Да, можем, – неожиданно для себя ответила Анька. – А где Вы взяли мой номер телефона?

– Аня, имея на руках паспорт очаровательной незнакомки, можно горы свернуть! Вы не представляете, как Вы мне помогли, обронив такой важный документ!

– Спасибо за комплимент! – Аня улыбнулась. – А чем я Вам помогла?