Текст книги "Наука жить. Жизнь и ее модели"

Глава 8
Трудные дети. Их обучение

Как же нам обучать наших детей? Пожалуй, это самый важный вопрос в нашей общественной жизни. И индивидуальная психология может внести большой вклад в поиск ответа на него. Образование, неважно получает его ребенок дома или в школе, это попытка выявить и направить личность человека. Соответственно, психология как наука является необходимой основой для формирования надлежащей образовательной технологии, или, если есть желание, можно считать все образование ветвью этого необъятного психологического искусства – искусства жить.

Начнем с предварительных размышлений. Самый общий принцип образования состоит в том, что оно должно соответствовать условиям и требованиям той жизни, с которой в дальнейшем придется столкнуться людям. Это означает, что образование не должно идти вразрез с идеалами страны. Если в образовательном процессе мы не будем учитывать эти идеалы, то дети, скорее всего, столкнутся в дальнейшем с жизненными проблемами. Они не смогут влиться в общество как полноправные его члены.

Конечно, идеалы страны могут измениться: они могут измениться неожиданно, как после революции, или постепенно, в ходе эволюции. Это означает лишь то, что педагог должен опираться на весьма широкий идеал. Идеал, которому найдется место в любых обстоятельствах и который научит человека грамотно приспосабливаться к изменяющимся условиям.

Школа связана с общественными идеалами посредством ее взаимодействия с государством. Именно в результате действий государства национальные идеалы отражаются в школьной системе. Государство не может непосредственно дотянуться до родителей или семьи, но в своих интересах оно присматривает за школами.

В разные периоды истории школы отражали разные идеалы. В Европе школы изначально создавались для семей аристократов. Они были аристократическими по духу, и обучался в них только цвет нации. Позже школы взяла под контроль церковь, так появились религиозные школы. Обучать могли только священники. Впоследствии возникла потребность в дополнительных знаниях. Понадобилось больше предметов, нужно было больше учителей, и церковь не справлялась. Профессиональные ряды педагогов стали пополняться не только священниками и духовными лицами.

До сравнительно недавних времен обучением занимались люди, которые не были только лишь учителями. Это были представители разных профессий, таких, например, как сапожное дело, пошив одежды и многое другое. И понятно, что учить они умели только с помощью розги. В таких школах не занимались решением психологических проблем у детей.

Современный дух образование стало приобретать во времена Песталоцци в Европе. Песталоцци впервые применил и другие методы обучения, помимо розги и наказания. Мы ценим его вклад, потому что он показал, как важно использовать в школе разные методы. Если метод выбран верно, то каждый ребенок, если он не страдает слабоумием, может научиться читать, писать, петь и считать. Нельзя сказать, что все лучшие методы уже описаны: они постоянно развиваются. Как и полагается, мы все время находимся в поиске новых и более качественных методов.

Возвращаясь к истории европейских школ, следует отметить, что как только техника преподавания развилась до определенного уровня, возникла большая потребность в рабочих, умеющих читать, писать, считать, а еще в целом самостоятельных, не нуждающихся в постоянном контроле. Появился такой лозунг: «Школа для каждого ребенка». В наши дни каждый ребенок должен ходить в школу. Такое развитие определено условиями нашей экономической жизни и идеалами, отражающими эти условия.

Раньше в Европе вес имели лишь аристократы, а спрос был только на чиновников и на рабочих. Те, кого нужно было готовить к более высоким позициям, шли в гимназии; остальные в школу не ходили в принципе. Система образования отражала национальные идеалы того периода. Сейчас школьная система соответствует совсем иному набору идеалов. Больше нет школ, в которых дети должны сидеть тихо, руки держать на коленях и не двигаться. Теперь есть школы, в которых дети с учителями дружат. Детей больше не принуждают к чему-то на основании силы и власти, не вынуждают просто подчиняться, им дают развиваться более самостоятельно. Естественно, в демократических Соединенных Штатах таких школ очень много, поскольку школы всегда развиваются с учетом идеалов страны, кристаллизованных в законодательных нормах.

Школьная система органично связана с национальными и общественными идеалами, в силу их происхождения и организации. Но с психологической точки зрения, будучи воспитательным органом, школа дает этим идеалам большое преимущество. С психологической точки зрения основная цель образования – социальное приспособление. Современной школе легче, чем семье, направить поток социального в отдельном ребенке в нужное русло, потому что она лучше понимает потребности нации и менее зависима от критики детей. Школа детей не балует, да и вообще относится к ним гораздо более отстраненно.

С другой стороны, общественный идеал не всегда значим для семьи. Довольно часто оказывается, что в ней превалируют традиционные идеи. При этом прогресс достижим только когда родители сами социально приспособлены и понимают, что цель образования должна быть социальной. Везде, где родители это знают и понимают, дети должным образом развиты и подготовлены к школе, и в школе они должным образом готовятся, чтобы занять свое место в жизни. Таким должно быть идеальное развитие ребенка дома и в школе, когда школа занимает промежуточное положение между семьей и страной.

Наши предыдущие рассуждения позволили прийти к выводу, что стиль жизни ребенка в семье застывает, когда тому исполняется четыре-пять лет, и более не подвержен непосредственным изменениям. Что указывает путь, по которому должна идти современная школа. Школа не должна критиковать или наказывать, а должна пытаться формировать, воспитывать и развивать социальные интересы детей. Современная школа не может работать, исходя из принципа подавления и цензуры, скорее, она должна опираться на идею попытки понять и решить личные проблемы ребенка.

С другой стороны, в семье связь родителей и детей столь тесна, что первым часто бывает трудно обучать вторых на благо общества. Они предпочитают вести обучение ради самих детей, создавая тем самым тенденцию, которая в дальнейшей жизни будет служить для ребенка помехой. Такие дети обречены на большие трудности, с которыми сталкиваются уже в момент поступления в школу, и после школы проблемы лишь растут.

Чтобы исправить ситуацию, необходимо просвещать родителей. Что весьма нелегко, потому что не всегда получается прибрать к рукам взрослых, как мы это делаем с детьми. И даже достучавшись до родителей, можно обнаружить, что идеалы нации им не очень-то интересны. Традиции и обычаи столь укоренились в их жизни, что иного они понимать не хотят.

Не имея возможности добиться многого с родителями, приходится довольствоваться тем, что мы повсеместно сеем понимание. И лучшая точка приложения наших сил – школы. Во-первых, там собирается большое количество детей. Во-вторых, ошибки в стиле жизни лучше видны там, а не в семье. И в-третьих, предполагается, что учитель – тот человек, который понимает проблемы детей.

Нормальные дети, если они есть, нас не заботят. Давайте оставим их в покое. Если мы видим детей, которые прекрасно развиты и социально приспособлены, лучшее, что можно сделать, – не давить на них. Они должны идти своим путем, потому что такие дети для развития чувства превосходства точно будут искать цель полезную. Их чувство превосходства (именно потому, что оно полезно) не является комплексом превосходства.

С другой стороны, у трудных детей, невротиков и преступников чувство превосходства наравне с чувством неполноценности существует в жизни бесполезной. Такие люди комплексом превосходства компенсируют свой комплекс неполноценности. Чувство неполноценности, как мы показали, существует в каждом человеческом существе, но оно превращается в комплекс лишь тогда, когда разочаровывает до такой степени, что провоцирует обучение жизни бесполезной.

Все эти проблемы – и неполноценность, и превосходство – корнями уходят в семейную жизнь, в те времена, когда ребенок еще не поступил в школу. Именно тогда он выстраивает свой стиль жизни, который в отличие от стиля жизни взрослого человека мы охарактеризовали как прототип. Этот прототип – незрелый плод, и, как и в случае с незрелым плодом, если с ним что-то не так, если в нем завелся червь, то чем больше плод развивается и созревает, тем больше становится и сам червь.

Этот червь (или трудность) развивается, как мы видели, из-за проблем с неполноценными органами. Именно проблема неполноценности того или иного органа обычно становится причиной чувства неполноценности, но здесь снова нужно вспомнить, что проблему вызывает не органическая неполноценность, а социальная неприспособленность, которая является следствием работы дефектного органа. Это и обеспечивает возможности для образования. Научите человека приспосабливаться к обществу, и неполноценный орган вместо того, чтобы быть пассивом, превратится в активный ресурс. Ведь мы увидели, как органическая неполноценность может стать источником поразительного, развившегося в результате обучения, интереса, который может организовать всю жизнь человека. А если к тому же этот интерес протекает в полезном русле, для человека это может много значить.

Все зависит от того, насколько проблемы с органом сочетаются с социальной приспособленностью. Например, если ребенок хочет только смотреть или только слушать, именно учитель должен развить у него интерес к использованию всех органов чувств. Иначе он будет отставать от остальных учеников.

Нам всем знакома ситуация, когда ребенок-левша растет неуклюжим. Как правило, никто не догадывается, что у ребенка активная рука – левая, и что именно этим объясняется его неуклюжесть. Из-за своей леворукости он постоянно не в ладах с семьей. Такие дети, по нашим наблюдениям, становятся боевыми или агрессивными – что является преимуществом, либо превращаются в депрессивных и вечно недовольных всем людей. Когда такой ребенок со своими проблемами идет в школу, мы видим, что он либо будет драчлив, либо уныл, раздражителен и лишен мужества.

Помимо детей с проблемными органами, сложностью в школе является огромное число избалованных детей. Современная школа организована таким образом, что физически невозможно, чтобы один ребенок всегда был в центре внимания. Конечно, порой бывает, что учительница добра и мягкосердечна и кого-то выделяет, но ребенок, переходя из класса в класс, теряет свое положение любимчика. В более позднем возрасте все еще хуже, поскольку в нашей цивилизации считается неподобающим одному человеку всегда быть в центре внимания без должных на то заслуг.

Все трудные дети обладают определенными особенностями. Они плохо приспособлены к жизненным проблемам, очень амбициозны и жаждут командовать самостоятельно, а не от лица общества. Кроме того, у них обычно вздорный характер, и они со всеми враждуют. Обычно они трусливы, так как им неинтересны никакие жизненные проблемы. Избалованное детство к проблемам их не подготовило.

Есть и другие особенности у таких детей: они осторожны и не могут ни на что решиться. Они откладывают решение проблем, которые ставит перед ними жизнь. Или же вообще останавливаются перед проблемами, отвлекаясь и никогда ничего не доводя до конца.

Эти особенности более отчетливо проявляются в школе, а не в семье. Школа похожа на эксперимент, она выступает в качестве лакмусовой бумажки, ведь там становится ясно, приспособлен ребенок к обществу и его проблемам или нет. Ошибочный стиль жизни часто незаметен дома, но прекрасно виден в школе.

Оба этих типа детей – избалованные дети и дети с неполноценными органами – всегда хотят «сбежать» от жизненных трудностей из-за сильного чувства неполноценности, которое лишает их силы с этими трудностями справиться. Однако в школе мы способны контролировать возникающие трудности и, таким образом, постепенно давать детям возможность решать проблемы. Школа в таком случае становится местом, где мы действительно обучаем, а не просто зачитываем правила.

Помимо вышеупомянутых двух типов, следует рассмотреть ребенка, которого не любят. Нелюбимый ребенок обычно некрасивый, все время ошибается, слабенький и абсолютно не подготовлен к жизни в обществе. Из всех трех типов ему, пожалуй, труднее всего при поступлении в школу.

Итак, мы видим, что понимание всех этих проблем и поиск лучших методов их решения (неважно, нравится это учителям и чиновникам или нет) должно стать частью системы школьного управления.

Помимо специфически трудных детей, существуют и юные дарования: дети с исключительными способностями. Порой оттого, что они опережают своих одноклассников в одних предметах, им легко казаться преуспевающими и в других. Они чувствительны, амбициозны и обычно не очень нравятся своим товарищам. Дети каким-то образом сразу понимают, кто из их круга социально приспособлен, а кто нет. Вундеркиндами восхищаются, но их не любят.

Можно проанализировать, какое количество вундеркиндов нормально проходит школьный этап. Но в общественную жизнь они вступают без какого-либо вразумительного плана. Когда они сталкиваются с тремя значимыми проблемами – с обществом, работой, любовью и браком, – все трудности выходят на поверхность. Становится очевидно, как происходило формирование их прототипа, и мы видим результат плохой адаптации. В детстве они попадали лишь в благоприятные ситуации, которые не выявляли ошибок в их стиле жизни. Но как только встречается новая ситуация, появляются и ошибки.

Любопытно, что связь между этими вещами замечали поэты. Многие поэты и драматурги описывали в трагедиях и рыцарских романах, как сложно протекала жизнь таких людей. Примером может послужить персонаж Шекспира, Нортумберленд. Шекспир, мастер психологии, изображает графа Нортумберленда верным своему королю, но ровно до тех пор, пока не наступает реальная опасность. Затем тот короля предает. Шекспир понимал, что лишь в исключительно сложных жизненных обстоятельствах проявляется истинный стиль жизни человека. При этом стиль жизни обстоятельствами не создается… он уже был сформирован.

Решение, которое индивидуальная психология предлагает для проблем юных дарований, такое же, как и для других трудных детей. Индивидуальный психолог утверждает: «Любой может всего добиться». Этот демократический принцип снимает с вундеркиндов, от которых постоянно чего-то ждут, которых толкают на свершения и которые очень сосредоточены на себе, часть проблем. У людей, воспринявших этот принцип, могут быть гениальные дети, но этим детям не придется познать тщеславие и излишние амбиции. Они понимают, что добились всего с помощью учебы и везения. Если они продолжат обучение, то смогут достичь всего, что и другие. Но и те дети, что находятся не в столь благоприятной ситуации, чье обучение было не столь качественно, тоже могут добиться хороших результатов, если их учитель растолкует им этот метод.

Возможно, такие дети уже опустили руки. Поэтому их следует защитить от ярко выраженного чувства неполноценности, чувства, которое никто из нас не в состоянии долго выносить. Такие дети изначально не сталкивались с таким количеством трудностей, с которым им приходится сталкиваться в школе. Их потрясение от ситуации и желание отлынивать от занятий, да и вообще не ходить в школу, можно понять. Им кажется, что в школе все безнадежно, и если бы это было так, следовало бы согласиться с утверждением, что их действия последовательны и рациональны. Но индивидуальная психология считает иначе. Она полагает, что каждый может делать что-то полезное. Ошибки совершают все, но конкретно эти можно исправить, и ребенок пойдет дальше.

Однако обычно такая ситуация не решается должным образом. В то время как на ребенка наваливается куча новых проблем, его мать занимает позицию, в основе которой контроль и тревога. Школьные отчеты об успеваемости, замечания и выговоры, которые ребенок получает в школе, усугубляются последствиями дома. Очень часто ребенок, который был хорошим дома (ведь его там баловали), отвратительно ведет себя в школе, потому что его латентный комплекс неполноценности проявляется в тот момент, когда он теряет контакт с семьей. Именно в этот момент ребенок начнет ненавидеть мать, которая его баловала, потому что чувствует, что она его обманула. Мать предстает в совсем ином, нежели ранее, ракурсе. Из-за чувства тревоги в новой для него ситуации он забывает, как она вела себя раньше, как его холила и лелеяла.

Часто бывает, что ребенок, который дома ведет себя агрессивно, в школе – тихий, спокойный и даже какой-то подавленный. Иногда мама, придя в школу, признается: «Я от него на шаг отойти не могу. Он все время дерется». А учитель говорит: «А здесь весь день сидит тихо и не двигается». А иногда наоборот. Приходит мама и говорит: «Он дома такой тихий, такой милый», а учитель говорит: «Он портит мне весь класс». Последняя ситуация вполне ясна. Этот ребенок дома находится в центре внимания, поэтому ведет себя тихо и скромно. В школе он уже не в центре внимания, поэтому дерется. Или все может быть совершенно иначе.

Опишем для примера случай с восьмилетней девочкой, старостой, которую очень любили одноклассники. Ее отец пришел однажды к врачу и сказал: «Наш ребенок – садист… сущий тиран. Мы так больше не можем». В чем причина? Она родилась в слабой семье, первым ребенком. Ведь только в слабой семье ребенок мог так издеваться над ее членами. Когда родился второй ребенок, девочка почувствовала себя в опасности и, по-прежнему желая быть в центре внимания, стала с семьей воевать. В школе ее очень ценили, там у нее воевать причин не было, и она прекрасно развивалась.

У некоторых детей трудности есть как дома, так и в школе. И в семье, и в школе все жалуются, а в результате дети все чаще делают ошибки. Некоторые, например, везде неаккуратны. Итак, если поведение одинаковое и в семье, и в школе, нужно искать причину в более ранних событиях.

В любом случае, чтобы составить мнение о проблемах ребенка, всегда следует принимать во внимание происходящее и в семье, и в школе. Для нас важна любая мелочь, если мы хотим правильно понять его стиль жизни и направление, в котором он движется.

Порой случается, что довольно хорошо приспособленный ребенок, сталкиваясь с новыми ситуациями в школе, может казаться неприспособленным. Такое обычно происходит, когда ребенок приходит в школу, где против него настроены учитель и ученики. Возьмем пример из европейского опыта: ребенка неаристократического происхождения отправляют в аристократическую школу, поскольку его родители очень богаты и тщеславны. Но он не из аристократической семьи, и все его одноклассники выступают против. В результате избалованный или, по крайней мере, выросший в комфорте и уюте ребенок вдруг оказывается в очень враждебной к нему среде. Иногда жестокость окружающих может доходить до такой степени, что удивительно, как ребенок может такое выдержать. В большинстве случаев дома ребенок об этом вообще ничего не рассказывает, потому что ему стыдно. Он молча переносит эти ужасные мучения.

Часто такие дети, достигнув возраста шестнадцати или восемнадцати лет – возраста, когда они должны вести себя в обществе как взрослые и смотреть в лицо жизненным проблемам, – останавливаются на полпути, поскольку у них больше нет ни мужества, ни надежды. И рука об руку с преградами в социальной жизни у таких людей идут преграды в любви и браке, поскольку они все время останавливаются.

Что мы можем сделать в таких ситуациях? У этих людей нет выхода энергии. Они ни с кем не связаны, или им кажется, что они ни с кем в этом мире не связаны. Если при этом человек хочет причинить вред себе, чтобы другим стало плохо, он может совершить самоубийство. С другой стороны, есть тип человека, который хочет раствориться, исчезнуть. Что он и делает, в психиатрической лечебнице. Он теряет даже те немногие социальные навыки, что были раньше. Он не общается, не подходит к людям и всегда враждебно настроен по отношению ко всему миру. Это состояние мы называем преждевременным слабоумием, безумием. Если мы хотим помочь, нужно найти способ вернуть мужество, бодрость духа. Эти случаи очень тяжелые, но они поддаются лечению.

Ввиду того, что терапия и лечение образовательных проблем у детей зависят, прежде всего, от диагностики их стиля жизни, уместно рассмотреть методы, разработанные для такой диагностики индивидуальной психологией. Диагностика стиля жизни полезна, конечно, не только для образования, но в образовательной практике она совершенно необходима.

Помимо непосредственного изучения ребенка в период формирования личности, индивидуальная психология использует в качестве метода анализ детских воспоминаний и представлений о будущей профессии, наблюдение за позой человека и движениями его тела, а также делает вполне определенные выводы из того, каким по счету в семье родился ребенок. Мы уже обсудили все это ранее, но, пожалуй, еще раз подчеркнем важность количества детей в семье и порядка их появления на свет, так как это более тесно связано с образованием и развитием.

Важно, в каком порядке родились в семье дети, поскольку, как мы уже рассмотрели, первый ребенок какое-то время в семье – единственный, а затем его свергают с престола. Получается, он пользуется большой властью, но недолго, поскольку ее теряет. А психология остальных детей продиктована тем, что они – уже не первые.

У старших детей часто преобладает консервативная точка зрения. У них есть ощущение, что те, кто находится у власти, должны там оставаться. Они потеряли свою власть, которой очень дорожили, исключительно из-за случайности.

Со вторым ребенком ситуация совершенно иная. Он развивается, будучи не в центре внимания, а имея рядом соперника, лидера. Он все время хочет сравняться. Власть он не признает и хочет, чтобы она была переходящей. Он словно участвует в гонке, все время рвется победить. Все его движения показывают, что он смотрит куда-то вперед и хочет туда попасть. Он постоянно пытается изменить законы науки и природы. И по характеру истинный революционер: не столько в политике, сколько в общественной жизни и по отношению к своим приятелям. Библейская история Иакова и Исава – хороший тому пример.

В случае, когда в семье есть несколько детей, но до рождения последнего они уже почти выросли, младший оказывается в ситуации, аналогичной ситуации с первым ребенком.

Положение младшего в семье с психологической точки зрения представляет значительный интерес. Под младшим мы подразумеваем ребенка, который всегда остается младшим, после которого в семье никто не родился. Он находится в выгодном положении, ведь его нельзя свергнуть с трона. Второго ребенка в семье свергнуть можно, и порой он переживает ту же трагедию, что и первый. Но в жизни самого младшего этого никогда не произойдет. Таким образом, он находится в наиболее благоприятном положении, и при прочих равных условиях его развитие оказывается наилучшим. Своей энергией и желанием побеждать он похож на второго ребенка. У него тоже есть на кого равняться, есть кого обгонять. Но в целом он идет совершенно другим путем, отличным от членов своей семьи. В семье ученых младший, скорее всего, станет музыкантом или торговцем. В семье торговцев младший может стать поэтом. Он всегда должен быть другим. Ведь проще не соперничать в одной области, а работать в другой, и по этой причине ему нравится выбирать отличный от других путь. Очевидно, что это говорит о некоторой нехватке мужества, ведь если бы такой ребенок был храбрым, он бы соперничал в той же области.

Стоит заметить, что наши прогнозы, основанные на количестве детей в семье и их очередности, отражают тенденции, а не неизбежность. И в самом деле, если первый ребенок одарен, второй его может не победить, и тогда в жизни первого не будет никакой трагедии. Такой ребенок будет социально приспособлен, а его мать, скорее всего, захочет заинтересовать и других своих детей, включая новорожденного, этой же областью. Хотя, если первого ребенка действительно нельзя победить, это создаст большую сложность для второго, и тогда второй ребенок может стать проблемой. Такие дети развиваются в худший из типов, ведь они часто теряют мужество и надежду. Известно, что у детей всегда должна быть надежда на победу: когда надежды нет, все пропало.

У единственного ребенка тоже своя трагедия, поскольку все детство он находился в центре внимания семьи, и его жизненная цель – всегда быть в этом центре. Он рассуждает, руководствуясь не логикой, а своим стилем жизни.

Если в семье среди сестер растет единственный мальчик, то он тоже находится в сложном положении, и это представляет определенную проблему. Принято считать, что такой мальчик ведет себя как девочка, но это мнение несколько преувеличено. В конце концов, нас всех воспитывают женщины. Однако определенная трудность здесь все же наблюдается, поскольку в таком случае вся семья складывается для женщин. Войдя в дом, можно сразу сказать, кого в семье больше: мальчиков или девочек. Будет отличаться мебель, будет больше или меньше шума, и порядок будет другой. Сломанных вещей больше там, где больше мальчиков, и намного чище там, где больше девочек.

Мальчик в такой среде может стремиться преувеличивать мужественность в своем характере, в противном случае он действительно может вырасти «девчонкой», как и все остальные домочадцы. В общем, мы увидим, что такой мальчик либо мягкий и кроткий, либо совсем бесшабашный. В последнем случае со временем будет проявляться его желание доказать и подчеркнуть тот факт, что он мужчина.

Единственная девочка среди братьев находится в не менее сложной ситуации. Она либо очень спокойная, женственная и развивается как девочка, либо хочет делать все, что делают мальчики, и развиваться как они. Вполне очевидно в данном случае появление чувства неполноценности, ведь она единственная девочка в ситуации, когда мальчики явно лучше. Комплекс неполноценности заключается в ощущении, что она всего лишь девочка. Эти слова – «всего лишь» – прекрасно выражают весь комплекс неполноценности. Мы наблюдаем развитие компенсирующего комплекса превосходства, когда девочка пытается одеваться, как мальчики, а затем она захочет вступить в сексуальные отношения, в которые, как она знает, вступают мужчины.

Можно завершить обсуждение положения ребенка в семье описанием конкретного случая, когда первый ребенок – мальчик, а второй – девочка. Между ними всегда жесткая конкуренция. Девочку мотивирует не только то, что она второй ребенок, но и то, что она девочка. Она прикладывает больше усилий и в результате превращается в типичного второго ребенка. Она очень энергична и независима, и мальчик замечает, как она все догоняет и догоняет его в этой жизненной гонке. Всем известен факт, что девочки и физически, и умственно развиваются быстрее мальчиков. Девочка двенадцати лет гораздо более развита, чем мальчик того же возраста. Мальчик это видит, а объяснить не может. Поэтому чувствует себя неполноценным и хочет сдаться. Прогресса в развитии больше нет. Наоборот, он начинает думать, как бы из этой ситуации сбежать. Иногда он разрабатывает пути бегства в сторону искусства. В иных случаях становится невротиком, преступником или сходит с ума. Он не чувствует достаточно сил, чтобы продолжать эту гонку.

Такая ситуация трудноразрешима даже с учетом тезиса, что «любой может всего достичь». Главное, что можно сделать, это показать мальчику, что если девочка вырывается вперед, то только потому, что она больше занимается и, соответственно, находит лучшие способы для развития. А еще можно попытаться направить интересы девочки и мальчика в области, где не нужно конкурировать, и этим несколько снизить накал соперничества.