Текст книги "Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения"

Альфред Жалинский
Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

Составители: К. А. Барышева, О. Л. Дубовик, И. И. Нагорная, А. А. Попов

Науковедческие проблемы правоведения

© Наследница А. Э. Жалинского О. Л. Дубовик, 2016

© Издательский дом Высшей школы экономики, 2016

Предисловие

Заключительный четвертый том объединяет те работы А. Э. Жалинского, которые по тематике олицетворяют новые направления проводившихся им исследований. Здесь представлены как извлечения из его книг, так и отдельные статьи.

Открывается том разделом о правовом мышлении. До появления монографии «Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью» столь объемной, глубокой и удачно структурированной работы не было. Конечно, вопросы правового мышления затрагивались в трудах по теории права применительно к анализу правового сознания и правовой культуры, но специально, тем более в отношении решения задач борьбы с преступностью в условиях демократических преобразований, происходящих в то время (конец 1980-х годов) в стране, они фактически не разрабатывались ни теоретиками, ни криминологами.

Не менее значимы труды А. Э. Жалинского, посвященные профессиональной деятельности юриста. Именно он сделал возможным введение этой дисциплины в юридических вузах страны. А. Э. Жалинский полагал, что традиционно преподаваемая дисциплина «Организация суда и прокуратуры» не охватывает многие сферы юридической деятельности – работу корпоративных юристов, нотариусов, адвокатов, – а сведения, получаемые студентами при изучении уголовных, гражданских, арбитражных процессов лишь в малой степени восполняют этот пробел.

Специальный курс позволяет сосредоточить внимание на вопросах профессиональной карьеры, на особенностях индивидуальной юридической работы и специфики мышления юристов, роли юристов в обществе и значения их труда, его результатов. В наши дни уже существуют спецкурсы по адвокатуре, нотариату, юридическим услугам в экономике и т. п. Это отвечает потребностям времени. Но все же работы А. Э. Жалинского не утратили своей актуальности, поскольку они являются фундаментальными и сбалансированными по структуре, цельными, направленными на решение масштабной задачи улучшения показателей профессиональной деятельности юриста.

Один из подразделов этой проблемы образуют вопросы юридического образования и его совершенствования. А. Э. Жалинский немало сил отдал тому, чтобы обеспечить преподавание уголовного права, криминологии, других дисциплин согласно требованиям времени и нуждам общества. В данный том включено несколько его работ о юридическом образовании в России.

А. Э. Жалинский всегда стремился по-новому решать вечные проблемы и искать пути решения новых проблем, используя для этого не только правовую материю, но и информацию, идеи, выводы других наук, в первую очередь философии, истории, социологии, экономики. Это очень хорошо видно по его знаменитой книге «Уголовное право в ожидании перемен».

Третий раздел посвящен работам А. Э. Жалинского о науке уголовного права и научных исследованиях в этой сфере. Его оценки состояния уголовно-правовой науки были нередко остры и бескомпромиссны (особенно в устных выступлениях), но всегда основывались на глубоком анализе и публикаций, и диссертационных работ. Поводами к написанию нескольких статей на эту тему послужили не только цель повышения эффективности научных исследований, потребность в новых концепциях, но и возникшие среди специалистов споры о том, каковы реально состояние и отдача науки уголовного права, насколько возможно ее обновление, каковы проявления кризиса этой науки и имеет ли место такой кризис в действительности. Эти вопросы волнуют и зарубежных ученых.

А. Э. Жалинский сформировал собственную позицию в статьях и докладах, планировал монографию, раскрывающую роль уголовного права в эпоху перемен и его изменения, вызванные произошедшими и происходящими в обществе процессами. Некоторые представления об этом можно получить по его статьям о науке уголовного права и переживаемом им (уголовным правом) кризисе.

В статьях о науковедческих вопросах правоведения исследуются вопросы соотношения символического и рационального в уголовном праве, модели возможного и существующего уголовного права, его связи с гражданским правом, влияние основных философских учений на формирование и развитие уголовного права. А. Э. Жалинский опирался при этом не только на труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, С. Кьеркегора, К. Поппера, М. Хайдеггера, Н. Лумана и многих других философов, но и на работы отечественных и зарубежных экономистов, историков. Это позволило ему заложить основу нового подхода, междисциплинарного по своей сути, к издавна рассматриваемым специалистами в области уголовного права и криминологии проблемам, а также вычленить те аспекты в процессе реформирования и модернизации российского общества в условиях глобализации, которые проявились и появились лишь недавно.

В заключение хотелось бы сказать, что извлечения из монографий и учебников, тексты статей и тезисов докладов, помещенных в предлагаемых читателю четырех томах, знаменуют не только труд А. Э. Жалинского, но и издателей, на протяжении многих лет публиковавших его работы самого разного объема, формата, направленности, поддерживавших его оригинальные проекты и рискованные идеи. Альфред Эрнестович был особо признателен Л. В. Ильиной (изд-во «Наука»), О. К. Павловой (изд-во «Бек», изд-во «Норма»), А. Л. Соловьеву (изд-во «Спарк»), Л. В. Рожникову (изд-во «Проспект»), М. Н. Мелиховой (изд. дом «Городец»), выпускавшим его книги, В. В. Даниленко (журнал «Право и политика»), П. С. Яни (журнал «Уголовное право»), О. Н. Старкову и В. Н. Орлову (журнал «Российский криминологический взгляд»), постоянно помещавшим его статьи и рецензии в своих журналах. Он бы, безусловно, был признателен Издательскому дому Высшей школы экономики за публикацию своего творческого наследия, хотя и попытался бы переписать многое из того, что составители включили в эти четыре тома, или вообще написать все заново.

О. Л. Дубовик

Раздел 1
Правовое мышление

ПОЯСНЕНИЕ К РАЗДЕЛУ 1

В этот раздел включены работы А. Э. Жалинского о правовом (социально-правовом, уголовно-правовом и криминологическом) мышлении. Впервые он начал основательно исследовать такого рода проблемы еще в 80-х годах прошлого столетия, опубликовав разошедшуюся большим тиражом монографию «Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью». Затем А. Э. Жалинский неоднократно возвращался к данной теме, раскрывая различные ее аспекты и связи с профессиональной деятельностью юристов в целом, с особенностями правового мышления применительно к осуществлению профилактики преступлений, природоохранных мероприятий, подготовки юридических кадров в нашей стране и др.

Выявленные им особенности и закономерности правового мышления способствуют эффективной реализации правовых норм, безошибочному принятию решений об их применении, повышению уровня правовой культуры. А. Э. Жалинский и сам мыслил строго юридически. Это проявляется и в его публикациях, и в выступлениях, и в заключениях, подготовленных для Конституционного суда РФ и иных судов, и в методических рекомендациях для правоохранительных органов, органов управления процессами борьбы с преступностью разного уровня. Его идеи о содержании, структуре и развитии правового мышления не устарели и сегодня: читатели четвертого тома, надеюсь, обнаружат много полезного и применимого как в научных исследованиях, так и на практике.

Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью[1]1
  Текст опубликован: Жалинский А. Э. Социально-правовое мышление: Проблемы борьбы с преступностью / под ред. С. В. Бородина. М.: Наука, 1989. 192 с.


[Закрыть]

Обращение к многообразным проблемам социально-правового мышления, к его проявлениям в процессе борьбы с преступностью сейчас все чаще встречается и в профессиональной юридической литературе, и в изданиях, рассчитанных на широкого читателя. Социологи, историки, экономисты, публицисты, а самое главное граждане, размышляют над истоками нарушений социалистической законности, ищут причины сохранения, а во многих ситуациях и роста преступности, упадка нравственности и морали, жаждут стабильности и гарантий, стремятся найти корни многочисленных деформаций в деятельности правоохранительных органов, обсуждают пути формирования правового государства. Ими ставятся вопросы об истинности и плодотворности привычных суждений правоведов, выявляются юридические мифы, формируются новые решения проблем, от которых во многом зависит состояние законности в обществе, а следовательно, спокойствие и благополучие людей.

Съезд народных депутатов СССР выявил глубокую заинтересованность общества в обеспечении правопорядка, преодолении преступности. Депутаты подвергли жесткой критике состояние борьбы с преступностью, рассмотрели многие ее болевые проблемы.

В этих условиях правовая наука также должна перейти от просветительства, а иногда и морализаторства, к раскрытию механизма получения юридических оценок и выводов, к анализу мыслительной деятельности, приводящей к процессу принятия правовых решений.

Предлагаемая читателю работа является попыткой рассмотреть социально-правовое мышление в связи с процессами борьбы с преступностью и основывается на следующих теоретических посылках.

Борьба с преступностью в соответствии с представлениями, развитыми в советской литературе, понимается как деятельность всего нашего общества, направленная на предупреждение и постепенное искоренение преступных посягательств, т. е. действий, совершение которых запрещено уголовным законом. Система мер борьбы с преступностью, составляющая содержание этой деятельности, включает: общесоциальные мероприятия политического, экономического и иного характера, для которых цель борьбы с преступностью не является основной; профилактические мероприятия, специально предназначенные для выявления и устранения факторов, порождающих преступное поведение, и перевоспитания лиц, склонных к совершению преступлений; меры уголовно-правового воздействия, состоящие в оценке поступков граждан с позиций уголовного закона и в возложении на них соответствующей ответственности.

Меры борьбы с преступностью необходимы и даже неизбежны в современных условиях, это один из важнейших путей обеспечения свободного развития общества в целом и отдельных граждан, предпосылка и одновременно содержание процесса формирования и функционирования правового государства. Однако их неконтролируемое проведение, выход за пределы действительных социальных потребностей, деформация их природы способны привести, и это было в нашей истории, к произволу, нарушению интересов народа. А такие явления могут возникнуть как при сознательном извращении целей и принципов социализма, так и при их неосознанном искажении, вызванном, в частности, и теоретической беспечностью, и отсутствием должного контроля за сферой борьбы с преступностью.

Социально-правовое мышление, по мнению автора, представляет собой интеллектуальную деятельность общества, связанную с использованием правовых средств для решения стоящих перед ним задач. В той или иной степени глубины и эффективности оно осуществляется, пусть от случая к случаю, практически всеми активными гражданами, различными социальными группами. В сфере борьбы с преступностью социально-правовое мышление решает особо ответственные задачи. Оно призвано на основе использования достижений науки, социального опыта, нравственных ценностей обеспечить оптимальное осуществление процесса борьбы с преступностью, содействовать тому, чтобы профилактические меры, уголовное наказание соответствовали действительной потребности, были эффективными, но не влекли излишних негативных последствий.

В настоящее время активизация социально-правового мышления крайне необходима для действительной перестройки законодательства о борьбе с преступностью, системы правоохранительных органов, т. е. проведение судебно-правовой реформы в соответствии с решениями XIX Всесоюзной конференции КПСС, для исправления и предупреждения допускавшихся ошибок и прямых нарушений социалистической законности, для создания возможностей всем членам общества активно участвовать в строительстве правового государства, защищать свои права; творчески осуществлять свои обязанности. Правовая практика общества в сфере борьбы с преступностью еще страдает многими недостатками. Нередки факты вынесения неправосудных приговоров, нарушений прав граждан в уголовном процессе. С ними соседствуют случаи бездействия компетентных органов, уклонения от должной оценки преступных действий. Силен бюрократизм в правоохранительной системе. Чтобы устранить все эти явления, нужно знать действительное положение дел, правильно его оценивать, избирать оптимальные пути решения назревших проблем в интересах всего общества.

В работе на основе ряда конкретно-социологических исследований, использования литературных источников и личного опыта дается характеристика социально-правового мышления, его возможностей, формулируются требования к социально-правовой мыслительной деятельности, анализируются пути решения отдельных правовых задач. Но это не справочник и не учебное пособие. Автор не знает очень многих ответов на вопросы, которые интересуют общество в сфере борьбы с преступностью. Изложенные им соображения и предложения направлены на то, чтобы привлечь внимание к социально-правовому мышлению, активизировать, насколько это возможно, соответствующую мыслительную деятельность и тем самым содействовать действительному превращению борьбы с преступностью в деятельность всенародную и находящуюся под постоянным и эффективным контролем общества.

Только продуманное, осознанное принятие и осуществление решений о борьбе с преступностью может сформировать правовое государство и обеспечить реализацию начал справедливости и законности во всех проявлениях вашей социальной жизни.

Социально-правовое мышление в самом общем виде можно определить как интеллектуальную деятельность, состоящую в решении задач, связанных с использованием правовых средств для упорядочения общественных отношений, включая преодоление преступности.

Что же представляет собой интеллектуальная деятельность, которая удачно или неудачно охватывается этим термином, на какой реальный объект она направлена? Говоря об этом, следует учесть некоторую имеющую свои корни нетрадиционность понятия социально-правового мышления. Оно, как показывают проведенные исследования, вызывает различные ассоциации, и прежде всего навеянные взрывом интереса к новому политическому мышлению и новому экономическому мышлению. В прессе, в научном общении стали больше говорить о творческом и управленческом мышлении, мышлении хозяйственника, кинематографиста, писателя. Причем обычно слово «мышление» практически употребляется с прилагательными «новое» или «старое». Сталкиваясь с таким словоупотреблением, читатель или слушатель имеет в виду, что выделяются элементы перестройки отношения, например, к экономике, что становится иной интеллектуальная деятельность, связанная с решением экономических проблем, в ней учитываются новые реалии, которые возникли в последние годы, что само это мышление начинает опираться на новые фундаментальные понятия, а поэтому общество должно мыслить принципиально по-новому, иначе решая те задачи, которые перед ним возникают.

Сейчас, пожалуй, является достаточно определенным статус нового экономического мышления. Отражающее его понятие заключает в себе информацию о самом его существовании и специфическом содержании экономического мышления, подчеркивая связи с соответствующими традициями. Оно же отражает указание на качественные отличия от традиционных подходов, на необходимость их использования. И, что весьма важно, увязывает интеллектуальную и предметную, преобразующие виды деятельности. Аналогична информационная емкость и социальная ценность понятия «новое политическое мышление». Оно также, причем в наибольшей степени, делает упор на необходимость перемен как в сфере интеллектуального, так и в сфере практического поведения. Как известно, здесь решаются проблемы преодоления стереотипов, укоренившихся в старом мышлении, выработки новых исходных принципов, признания действительных аксиом, разработки новых понятий, нового интеллектуального инструментария.[2]2
  См.: Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1988.


[Закрыть] При этом новое мышление оценивается как «результат глубоких размышлений над реальностями современного мира, понимания того, что ответственное отношение к политике требует научного ее обоснования»,[3]3
  Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление… С. 148.


[Закрыть] как результат отказа от некоторых ранее казавшихся незыблемыми постулатов.

Значит, и в сфере политики понятие «новое мышление» является социально признанным и психологически привычным. Другое дело, что те или иные тезисы, отражающие содержание нового политического мышления, могут рассматриваться как нуждающиеся в более подробном обосновании или в развитии. Можно и не соглашаться с теми или иными суждениями или выводами. Есть сторонники определенного подхода к общеклассовым интересам; есть его противники. Это лишь подтверждает «живую жизнь» нового политического мышления, его значимость как общесоциального процесса, как сферы интеллектуальной деятельности всех социальных групп, затрагивающей интересы всех членов общества.

Понятие же «социально-правовое мышление» (или даже более традиционное понятие «юридическое мышление») все чаще используется профессионалами-юристами, но пока что не находит достаточно широкого употребления в повседневной практике. В нем до сих пор ощущается привкус профессионализма, отрешенности от повседневных забот; история нашего общества, ее противоречия, ее трудности и драмы не давали привыкнуть к необходимости правового мышления. А коль скоро очень мало и раньше уделялось внимания правовому мышлению, то трудно сразу перейти к обсуждению проблем нового правового или социально-правового мышления.

Поэтому и следует выяснить, присуще ли социально-правовое мышление всему обществу или это лишь часть профессиональной деятельности юристов, каково его содержание, что в нем постоянно, стабильно, а что преходяще, а уже затем выяснить, каким оно должно стать, чтобы его можно было характеризовать как новое социально-правовое мышление.

Итак, что стоит за понятием «социально-правовое мышление»?

Этот вопрос возникает обязательно, но полнота ответа на него зависит от того, что мы, собственно говоря, хотим сделать с получаемой информацией, от того, что мы хотим узнать с ее помощью. Мышление – сложнейший феномен. Его познание представляет неимоверные трудности для человека. В стремлении преодолеть их нередко прибегают к раздельному описанию мышления с позиций той или иной науки. Философская трактовка социально-правового мышления позволяет, в частности, описать соотношение субъекта и объекта с позиций познаваемости социальной действительности, поставить вопрос об истинности получаемых знаний, оценить методы познания, к примеру роль формальной и диалектической логики. Характеризуя социально-правовое мышление, можно развить и иной подход, определив его как психологический или социально-психологический. С его позиций вполне уместно рассуждать о видах социально-правового мышления; аналитическом и интуитивном, развернутом и свернутом, продуктивном и репродуктивном; о закономерностях индивидуального, группового, национального, общесоциального мышления. Используя социологический подход, в свою очередь, можно описать социально-правовое мышление как взаимодействие и борьбу групповых, ведомственных и иных интересов, как результат действия объективных и субъективных социальных факторов.

Каждый из этих подходов необходим и полезен. В меру возможности они и применяются правоведами как жизненно важные.[4]4
  См.: Лукашева Е. А. Право, мораль, личность. М., 1986.


[Закрыть] Приведем несколько примеров. Остро, как известно, стоит вопрос об истинности мышления юриста, который по своей обязанности доказывает виновность или невиновность того или иного лица. Кажется очевидным, что всякое утверждение следователя и суда должно быть истинным. Однако некоторые ученые-юристы полагают, что правовая оценка фактов на основании уголовного закона, т. е. то, что называется квалификацией преступлений, не может рассматриваться как истина, поскольку она зависит от отношения судей к рассматриваемому деянию.[5]5
  См.: Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955. С. 64–65.


[Закрыть] Возражая такой позиции, советские правоведы академик В. Н. Кудрявцев, А. И. Трусов справедливо пишут, что, если бы понятие объективной истины не распространялось на квалификацию, каждый судья смог бы мерить на свой аршин и его выводы нельзя было бы ни проверить, ни исправить.[6]6
  См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 55.


[Закрыть] К сожалению, нередки случаи, когда это именно так и было.

Далее, обычно на практике возникает много объективных и субъективных осложнений для юриста, стремящегося обеспечить истинность и мышления, и его результатов, т. е. сделать правильные выводы о связи между доказательствами, оценить их значение, выявить ложность той или иной информации, понять, почему иные свидетели заведомо лгут, а обвиняемые оговаривают себя.

И здесь необходимым оказывается психологический подход к социально-правовому (юридическому) мышлению. С его позиций специалисты стремятся выяснить природу ошибок при принятии решений, влияние на них особенностей восприятия информации, степени устойчивости следователя к незаконному давлению и другие факторы.

Наконец, возьмем более общий вопрос. В Уголовном кодексе РСФСР можно проследить, как наличие колец на срезе дерева, изменения, внесенные в различные статьи через краткие промежутки времени. Человеку, редко сталкивающемуся с уголовным законом, быть может, это покажется странным. Но, скажем, понятие тяжкого преступления, введенное в закон в 1972 г., изменялось в 1973, 1974, 1982 и 1984 гг.[7]7
  Статья 71 «Понятие тяжкого преступления» УК РСФСР, введенная Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 июня 1972 г., во второй части перечисляет умышленные деяния, представляющие повышенную общественную опасность: особо опасные государственные преступления, бандитизм и т. д. Этот список то расширялся, то сужался (см.: Ведомости Верхов. Совета РСФСР. 1972. М 26. Ст. 662; 1973. М 16. Ст. 35, 2; 1974. М 29. Ст. 782; 1982. М 49. Ст. 1821; 1984. М 5. Ст. 168). К лицам, осужденным за некоторые тяжкие преступления, не применяется условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением к труду, условно-досрочное освобождение от наказания и замена наказания более мягким, как правило не применяется амнистия и т. д. (Здесь и далее примеч. автора.)


[Закрыть] Можно назвать это поиском. Но в данном случае меняются не взгляды ученого, а меняется положение людей, которые оказываются то виновными, то не виновными, то опять виновными.

По меньшей мере частично причины такого положения можно выявить, обратившись к логике внесения изменений, к социально-правовому мышлению, анализируя его с разных позиций: суверенности, истинности мышления, способности адекватно отражать социальную действительность, характера интересов тех ведомств, которые имеют наибольшее влияние на законодателя; закономерностей и состояния самого мышления, его засоренности информацией, далекой от реальной жизни; оценки социальной активности личности, решающей мыслительные задачи.

Совершенно прав ленинградский ученый Л. С. Явич, который, характеризуя состояние высшего юридического образования (а оно дает подготовку к профессиональному социально-правовому мышлению), написал: «Главный недостаток – в неудовлетворительном обеспечении правовой культуры тех, кто получает высшее юридическое образование, в их чиновничьем мышлении и безынициативности, а то и беспринципности».[8]8
  Коммунист. 1988. № 14. С. 86.


[Закрыть]

Значит, социально-правовое мышление в самом деле нужно и можно описывать с разных сторон и с разных позиций. Несомненно, оно представляет собой реальность весьма сложную, противоречивую, трудно поддающуюся осознанию и описанию. Интересуемся ли мы противоречиями и трудностями социально-правового мышления, замечаем их или нет, несомненен тот факт, что такое мышление есть способ существования человека и общества, способ жизнедеятельности, а одновременно и инструмент выживания, средство адаптации к окружающей среде и преобразования ее. Социально-правовое мышление – это отнюдь не абстракция, это – реальность общественной жизни.

В то же время оно бывает разным в различные периоды истории. Им в разной степени владеют различные социальные группы, и это очень сильно сказывается на их положении, на их социальных возможностях.

Последнее обстоятельство очень хорошо подметил писатель Василий Белов, с которым можно, конечно, и не соглашаться по многим вопросам, но которому никак нельзя отказать в наблюдательности. Отвечая на призыв дать слово крестьянам на страницах газеты, он заметил: «Конечно, надо, да возьмут ли?» И продолжил: «Писанины на их веку было достаточно, разговоров и оргвыводов и того больше. Сам-то процесс писания тоже требует определенной выучки, определенных навыков… Трудно забыть те времена, когда хороший почерк был главным условием сделать в деревне бюрократическую карьеру».[9]9
  Правда. 1988. 22 октября.


[Закрыть]

А ведь за этим почерком наверняка стоял еще и определенный способ мышления, имевший, конечно же, свои социальные и социально-психологические корни, но действительно определявший возможности и карьеру человека.

Сейчас, в современных условиях, реалии социально-правового мышления, этого способа жизнедеятельности общества, интеллектуальной деятельности личности становятся иными. Общество осознает его необходимость как для того, чтобы поддерживать требуемые уровень и качество правопорядка в стране, так и для того, чтобы решать более крупные социальные задачи, обеспечивать свободное развитие личности, прогресс общества, его репутацию, качество образа жизни.

Такая мысль была сформулирована академиком В. Н. Кудрявцевым на научно-практической конференции МИД СССР. Она, возможно, и непривычна для нас, но тем не менее довольно наглядно иллюстрирует необходимость развития и углубления правового мышления. «Создание правового государства ведет к укреплению репутации нашего государства, поскольку то, что мы называем юридическим мышлением, на Западе очень распространено. Когда мы с пренебрежением относились к презумпции невиновности, к суду, к адвокатуре, ко всем тем институтам, которые раньше трактовались как буржуазные, то какой образ социализма, какая репутация, какое доверие, какое представление о социализме могли складываться в мире? И не только среди обывателей, но и среди интеллигенции, образованных людей. Предстоит преодолеть еще много трудностей и стереотипов».[10]10
  См.: Международная жизнь. 1988. № 10. С. 48.


[Закрыть]

С этих позиций попытаемся охарактеризовать социально-правовое мышление по ключевым словам, образующим этот понятийный оборот. Прежде всего, почему используется именно такое понятие, как «мышление»? Ведь довольно широко используются и понятия «сознание», «познание». Причем если правоведы не очень часто говорят о юридическом или правовом познании, то правовому сознанию посвящено много работ; о правовом сознании, его воспитании говорится и на управленческом уровне, при организации правовой пропаганды, юридического всеобуча. Когда расшифровывают понятие мышления, подчеркивается следующее: это – деятельность человека. Она состоит в познании, освоении, отражении объективного мира; она воплощается в понятиях, суждениях, умозаключениях, теориях, концепциях, законах. Мышление осуществляется на основе специфических процессов обобщения, выходящих за рамки чувственного отражения и представляющих собой опосредованное отражение действительности. Оно активно и связано с решением тех или иных задач, отражающих реальную действительность и диктуемых взаимодействием человека (общества) с нею.

По-видимому, существуют черты, закономерности, сущностные свойства, которые выражают единство мышления, сознания, познания. Собственно, поэтому обозначающие их понятия нередко используются как синонимы, заменяя друг друга. Это видно и из часто цитируемого изречения В. И. Ленина «…от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности».[11]11
  См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч.: в 55 т. 5-е изд. Т. 29. С. 152–153.


[Закрыть]

Тем не менее некоторые черты разделяют процессы сознания, познания, мышления. Иначе было бы беспредметным их раздельное исследование, описание. Оставаясь на почве права, скажем, что мышление как процесс отличается следующими чертами: активностью, преобразующей направленностью, нацеленностью на решение мыслительных задач. Вполне возможно, что такое разграничение либо недостаточно, либо не вполне корректно для философа и психолога, Но попробуем показать, что на материале права и правовой практики оно выражает многое.

Если взять изданные на русском языке книги по праву за долгий период, то можно видеть, что отношение правоведения к мышлению как к реальному процессу жизнедеятельности человека и как к социальной деятельности довольно неоднозначно. В ряде работ правоведы с уважением писали о юридическом мышлении, о правоведении, о профессиональном мышлении юриста. В то же время некоторые специалисты в области судебной (или юридической) психологии, где, казалось бы, оно является одним из ключевых, употребляя это понятие, как бы снижали его ценность, рассматривали мимоходом, скрывая его за «спиной» других понятий, представляющихся им более важными. Вряд ли особенно интересно показывать это на многих текстах, но пару примеров привести стоит. Вот, например, вызвавшая в свое время живой интерес специалистов работа В. Л. Васильева «Юридическая психология».[12]12
  См.: Васильев В. Л. Юридическая психология. Л., 1974.


[Закрыть] Если внимательно читать оглавление работы, то можно обнаружить главу «Правосознание», а о правовом мышлении нет ничего. И лишь говоря о профессиограмме юридических профессий, в частности следователей, автор в одном ряду указывает на необходимые особенности и качества следственного воображения и мышления. И все же в правовой науке активизировались и развивались исследования некоторых направлений правового мышления. Так, мыслительную деятельность по решению очень важного класса задач подробно изучал В. Н. Кудрявцев.[13]13
  См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 196–238 и след.


[Закрыть] Это задачи на квалификацию преступлений, т. е. получение правовой оценки поступка человека с позиций уголовного закона, ответа на вопрос: является ли этот поступок преступлением, предусмотренным в уголовном законе, или нет? Решение этих задач осуществляется, по мнению автора, на основе логической программы и с учетом эвристических особенностей мышления.

Подробно и многократно исследовались проблемы мыслительной деятельности на материалах доказывания в уголовном процессе, т. е. собирания, проверки и оценки доказательств виновности или невиновности лица, обвиняемого либо подозреваемого в совершении преступления Особенно много в этой сфере сделали такие специалисты как Н. Л. Гранат, Ю. М. Грошевой, А. В. Дулов, В. Е. Коновалова, И. М. Лузгин, А. Р. Ратинов и др. Раскрывая специфику мыслительной деятельности следователя, суда, они стремились показать типы задач, решаемых в процессе доказывания, выявить место дискурсивного (творческого) мышления, следственной интуиции, роль моделирования, внутреннего убеждения следователя и суда. Так, Н. Л. Гранат и А. Р. Ратинов, если суммировать их взгляды, изложенные в ряде работ, считают, что психологические особенности мышления следователя заключаются в наличии специальных типов проблемных ситуаций и видов задач, в использовании в мышлении профессиональных структур (систем, моделей, образов) и профессиональных мыслительных приемов (способов) действия, а также в определенном сочетании мыслительных операций и специфическом функционировании отдельных механизмов мышления (версии, внутреннего убеждения и т. д.) при решении следственных задач.